– Угу. Ты ж знаешь, что я сладкий пью.
– Не, ну ты ваще. Я бы тогда отказался.
– Ой, ну вылей.
– Да ладно, попью уже. Ну как можно кофе с сахаром, а!
– Да он кислит просто. То ли с обжаркой не угадали, то ли сорт такой. Везде пишут «стопроцентная арабика», а вкус может быть совершенно разный.
– Это да. Робуста получше будет. Согласен. Но её последнее время не купишь. Ну, это разве что в каких-то, прям, специализированных магазах. В Перекрёстке на полке может один сорт быть с робустой. И то, на пачке написано, а в реальности там добавлено всего десять процентов.
– Отвратительно, да. Ну тут ничего не поделаешь. Невозможно на это повлиять.
– Точно. На это невозможно, на то невозможно. Слишком много развелось факторов, которые мы не контролируем.
– А от этого перманентная фрустрация.
– Ну, я бы так не сказал, что прям перманентная. Но да, бомбит периодически.
Высоко в небе Антон различил силуэт удаляющегося самолёта. Потом донёсся низкий гул, постепенно стихший.
– Особенно кстати напрягали постоянные сложности с перелётами. У меня в двадцатом сорвался отпуск, который я ждал буквально несколько лет. Карантин этот…
– Путёвка сгорела?