Kitabı oku: «Говорю от имени живых», sayfa 2
– 4 —
Дорога до садика, где работала Светлана, показалась вечностью. Город переполняли души – наглые, агрессивные, жаждущие жизни. Машина неслась по широкой улице, а я уговаривал себя, что не могу спасти весь мир, там меня ждут жена и дочка, их я должен защитить, а остальных потом. Не могу я спасать мир, не зная, что с моими близкими.
Неожиданно на дорогу выбежала девушка, едва не попав нам под колёса. Водитель, дико матерясь, вжал тормоза в пол, одновременно уводя машину в занос. Закрыв глаза, я сжался в комок, ожидая тупого удара тела о металл или грохота другой машины, прилетевшей в нас по соседней полосе. Ангел-хранитель успел вовремя – мы затормозили прямо перед девушкой, не подставив себя другим.
Та же картина, только маслом – тётка бомжеватого вида, типичная уголовница в наколках, нагло лезет в тело девушки, рывками расчищая место у стыка. Девушка в ступоре, только вздрагивает, глядя на нас широко распахнутыми глазами. Придётся вступаться, иначе она её сожрёт!
Без сожалений выдёргиваю уголовницу, швыряю в барьер и спешно латаю дыры на стыке, пока у девчонки не наступил болевой шок. Чёрт, что это было? В затылок словно кто-то гвоздь вбил, аж в глазах потемнело! С утробным воем разворачиваюсь, успевая заметить, как за спиной шлейфом проносится тушка бомжихи, брошенной в барьер. Идиот, Миша, ты же своими глазами видел, барьер их не принимает! Расслабился, дурак!
Вы когда-нибудь удаляли себе аппендицит? Я тоже не пробовал, но совершенно точно могу сказать – крайне неудобно и отчаянно больно. Сознание мутится, а ты должен контролировать каждое движение, иначе зарежешь сам себя. Отцепись, дрянь! Не хочешь? А так? Втягиваю энергию из души бомжихи, заставляя её ослабить железную хватку, затем резко дёргаю и едва не теряю сознание от дикой боли. Спокойно, Миша, ещё чуток продержись, ты сможешь!
– Молодой человек, с вами всё в порядке?
Кто это? Кому это говорят? Все отстаньте, мне ещё пластырь ставить на разрыв стыка! Боже, как же больно! Никогда бы не стал этого делать с теми солдатиками, если бы знал, что они испытывают! Качаем энергию и держим эту падаль крепко, чтобы ещё кого не укусила. Фу-у-у-у, кажется отпустило! Эй, вы зачем меня по морде хлещете?
– Очнитесь, молодой человек!
Ага, спасённая спасает спасателя – прям скороговорка какая-то. Но в чём-то она права, мне нужна встряска, чтобы мысли встали на место, иначе я ещё долго могу витать в облаках абстрактных рассуждений.
– Спасибо, всё хорошо, девушка! – успеваю перехватить её ладошку, зашедшую на очередной хук. – Сами как себя чувствуете, доберётесь до дому? Вам куда? Если по дороге, можем подвезти! Правда, шеф?
– Если претензий нет, поехали! – в голосе водителя явное облегчение.
Разборки с гаишниками, наезд на пешехода, аварийная ситуация или просто поехали? Дурак не согласится! Он уже мысленно подсчитывал убытки, прощался с правами, ждал вызова в суд, а можно всего лишь подвезти. Да хоть на край света!
– Девушка, садись в машину, поедем, куда скажешь! Денег не надо, хорошо, что живая! – доброта таксиста не знает границ.
Вот только что мне делать с этой бандиткой, которую я до сих пор удерживаю на привязи. Вон как глазищами сверкает, мат на мате, визжит, как свинья, хорошо, что никто не слышит. Машина не успевает стронуться с места, как нам в зад кто-то въезжает – конкретно, с хрустом, безо всякого визга тормозов.
Мама дорогая, хорошо, что все живы, хотя за того, кто в нас прилетел не ручаюсь – лицо на руле, кровь стекает ручьём из разбитой головы. И причина аварии до обидного понятна – душа, пытавшаяся его атаковать, трусливо удирает прочь, мёртвое тело ей без надобности. Родная душа тоскливо озирается по сторонам, замечает себя в машине, понимает, что это смерть и без сил опускается на асфальт.
Ну, нет, тебя я гиенам не отдам, кто тут на слабых и беззащитных? То ли вид у меня бешеный, то ли энергетика брызжет из всех щелей, но гиен не видно.
– Всё, парень, по ходу мы никуда не едем, – таксист вылезает из машины, с трудом закуривает. – Что за день сегодня, чёрт? Ментов можешь вызвать, а то у меня руки трясутся?
Беру его телефон, нечего свой светить перед полицией. Обещают приехать, но по голосу слышу – не скоро, в трубке слышно, что вызовы приходят один за другим.
– Эй, мужчина, – кричу душе, собирающейся уйти прочь, – подождите меня, вам нельзя сейчас быть без защиты, сожрут моментально!
Таксист и девушка смотрят на меня с удивлением – там, куда я кричу, никого нет. Они переглядываются, думая, что я их не вижу, девушка неуверенно трогает висок, словно намекая – умом тронулся? Ну, и чёрт с вами, вы живые, а у меня ещё дела. Хотя, Миша, можно ведь и мысленно общаться с душами, нечего орать, как оглашенный, заставляя переживать обычных людей.
– Это вы мне? – мужчина смотрит на меня с удивлением. – Вы тоже того? – он пытается нащупать взглядом моё тело.
– Нет, я живой, но могу вас видеть и с вами разговаривать. Если вы сейчас уйдёте, вас сожрут гиены.
– Кто? – он тоже смотрит на меня, как на сумасшедшего.
Его можно понять – человек умер, что может быть хуже? Для него пока смерть тела – самое страшное, что могло произойти. Он не готов принять существование души и жизни после смерти, хотя сам является наглядным и убедительным доказательством этому. Пока он не разделяет себя и тело, считая это вполне нормальным быть отдельно от него, раз уж оно умерло. Но пройдёт совсем немного времени, как это станет для него очевидным. И тогда ценность этой новой жизни окажется заоблачной. Все мы хотим жить, в любом виде, в любое время, главное, подольше!
– А вы шутник, молодой человек, – кривая улыбка не портит его лица. – Спасибо за участие, но я пойду, пожалуй!
– Куда? Есть план? Эй, на минутку, вы умерли, ваша душа проживёт вечность, если сможет попасть туда, – я ткнул пальцем в небо, – за барьер.
– Какой барьер? Что вы мне голову морочите? Вы понимаете, я умер?
Всё, как обычно, только что он полон иронии и сарказма, и вот уже впадает в дикую депрессию по факту осознания собственной смерти. Не скажу, что часто был свидетелем подобного, но наблюдать приходилось. Правда, в те минуты никто не покушался на души умерших, а я разумно не вмешивался в их судьбу, справедливо полагая, что для этого у жизни есть собственные инструменты. Ведь как-то все эти мириады душ тысячи лет обходились без моего участия? Но сейчас случилось нечто неординарное, нарушившее ткань бытия, изменившее привычный порядок вещей и событий.
– Я понимаю, вы умерли и этого не изменить, – в такие минуты лучше говорить правду, чем обещать чудеса и фокусы. – Сейчас жизнь души исключительно в ваших руках. Я не дам за неё пяти копеек, если пойдёте своей дорогой. Останетесь со мной, появится шанс выжить.
По-хорошему, будь я в прежней форме, он, голубчик, давно бы уже болтался по ту сторону барьера, ожидая решения вершителя судеб. Но нонеча не то, что давеча, не чувствую возможности сделать всё без осечки, давненько не имел с барьером близкого контакта в вопросах перемещений. Энергии черпнуть, это да, а остальное мне зачем? Скорее всего, его заберут по назначению, как это происходит обычно, без моего участия, проблема в том, что он может до этого времени не дотянуть.
– Выжить? Да, кто ты такой, чтобы мне приказывать? Иди, своими, живыми, командуй, а к нам не суйся!
Вторая фаза, высокомерие – осознав себя душой, они впадают в другую крайность, причисляя себя к небожителям, стоящим на более высокой ступеньке судьбы. Жалкие людишки, озабоченные своими смертными телами, что вы понимаете в жизни? Какие-то шестьдесят лет и вас неумолимо тянет на кладбище, а у меня впереди Вечность!
– Делай, что хочешь, чёрт бы тебя побрал! Мне есть кого спасать! Я ухожу, а ты принимай решение!
Зачем я его уговариваю? Взрослый мужик, попавший в сложную ситуацию, должен оставаться мужиком, а не корчить из себя девочку на свидании. В конце концов он не первый и не последний, кому суждено сегодня сгинуть без следа. Я же не бегаю, выпучив глаза, по городу, чтобы спасти всех попавших в беду, а этот случайно оказался рядом. Вот и пусть катится, если такой гордый!
– Можно я с вами? – вопрос девушки был для меня неожиданным.
Интересно, а зачем? С какой стати она должна идти со мной? Кто я ей? Да, произошло что-то непонятное с ней, хотя, бьюсь об заклад, она считает это временным обмороком. Потом она спасала меня непонятно от какой напасти. И. Наконец, водитель любезно предложил её подвезти до дома! Но при чём тут я? Я до подъезда не доведу, у меня своих дел по горло!
– Вас родители дома ждут или жених, а мне к жене в садик нужно, – как можно мягче попытался объяснить я, понимая, что она меня не слышит.
Дрожит от страха, озирается по сторонам, словно что-то видит, жмётся ко мне поближе, будто я единственная родственная душа рядом и в глазах такая надежда на моё согласие, что хочется побыть героем. На самом деле, конечно же, она обычный человек, но душа её сейчас испытала жуткий стресс и отчаянно нуждается в защите. Она, душа, совершенно точно знает, кто её спас, вот и жмётся ко мне, боится расстаться, но ты, девочка, ничего этого знать не можешь!
Если ей рассказать правду, однозначно запишет в психи и сбежит, чтобы попасть на закуску очередному охотнику за телами. Светка меня убьёт, но как я могу отказать этому зеленоглазому чуду, которое только что спас от смерти? Стоит такая худенькая, спортивная, смотрит с надеждой, почти влюблена. Всё, как в рыцарских романах средневековья или плохих водевилях – он спас ей жизнь, и она влюбилась в него без памяти. Вот только жгучие брюнетки с зелёными глазами чаще всего оказываются ведьмами, хотя и не сразу показывают собственную сущность. Наведут морок, мол спасите-помогите, я слабая и беззащитная, а потом вцепятся и прощай жизнь! Тем более, с такой фигуркой! Засеки меня Светка с ней рядом и никаких ведьм не понадобится, своими руками задушит, причём обоих сразу.
– А вам по дороге?
Последняя попытка расстаться и забыть о её существовании.
– С вами да, – она так жалобно улыбнулась, что и дураку понятно, как ей сейчас страшно.
– Извините, не буду ждать гаишников, – не знаю почему, но захотелось отпроситься у таксиста. – Там жена и дочка ждут.
– Да что там, иди, конечно, парень! Тут картина и без свидетелей ясная, не я же в него влетел!
Он махнул рукой, словно отрубая концы. Пора бежать изо всех сил, не надеясь больше на технику. Если эти дебильные души лезут, куда ни попадя, лучше надеяться на себя, чем на железо.
– Тебя как зовут?
– Катя, – она протянула узкую ладошку.
– Миша, – я осторожно пожал тонкие холодные пальчики. – Пойдём быстро, не отставай, держись рядом, если что-то почувствуешь, кричи сразу, иначе могу опоздать.
Говорил нарочито грубо, резко, чтобы охладить нежные чувства, будь они неладны. Оглянувшись на ходу, увидел душу, мнущуюся на месте. Мужик продержался недолго, дёрнувшись пойти в другую сторону, тотчас передумал и побежал за нами, тяжело топая по асфальту, словно не душа эфемерная, а реальный человек восьмидесяти килограмм веса. Чудно!
– Меня Матвеем зовут, – пропыхтел он, стараясь держаться рядом. – Следователь по особо важным делам, – зачем-то добавил мужик, словно сейчас это имело какое-то значение. – Куда бежим?
– Тебе же не по дороге со мной было, – мстительно напоминаю я. – Жить захотелось?
Вот зачем я так с ним? Он же умер, погиб в расцвете лет, а мне обязательно нужно под кожу залезть, успокоить обиженное эго – надо же, посмел своевольничать с великим экстрасенсом.
– Подумал, вдруг ты прав и у меня есть хоть какой-то шанс? Поможешь?
Тимур и его команда, блин! Больше заняться нечем, как спасать совершенно незнакомых мне людей! Ну, Катя – понятно, а этот на кой чёрт мне сдался?
– Я к жене и ребёнку, сам понимаешь, с ними может случиться такое же, – выкать почему-то не хотелось. – Девушка со мной, ей так спокойнее. С тобой разберёмся позже, всё будет в порядке! Поменьше вопросов и не отставай!
– Миша, вы с кем разговариваете?
Чёрт, всё время забываю про мысленный разговор с теми, кто умер. Ну, отвык, нет привычки разделять слова для живых и мёртвых.
– Ты не поверишь, – отмахнулся я, надеясь не развивать тему.
– Сейчас я всему поверю, – призналась она, с очень серьёзным видом поглядывая на меня сбоку. – Что со мной случилось, как вы меня спасли? Я ведь совершенно ничего не поняла, какой-то туман перед глазами, не могу двинуть ни ногой, ни рукой и тоска смертная. А потом раз и увидела вас, машину, поняла, что чуть не погибла.
Ещё немного и она расплачется от жалости к самой себе, похоже, до этого мгновения она даже не осознавала, чего избежала, очнувшись перед капотом машины. А теперь на сознание обрушилась лавина образов один другого хуже.
– В общем, так, если коротко, я типа экстрасенс, могу видеть души людей. Без разницы живых или мёртвых. Так вот, тебя пытались вытолкнуть из твоего тела, – фраза, брошенная как бы невзначай, мимолётом, почти равнодушно, заставила её замереть на месте.
– Как это вытолкнуть? Убить?
Миша, кто тебя за язык тянул? Снова захотелось почувствовать себя героем перед молоденькой и привлекательной девчушкой? Она бедненькая только что считала самым страшным смерть под колесами, а тут ей дурак раскрывает глаза на возможность более страшного исхода.
– Типа того, там же, – я ткнул пальцем в её сторону, – может быть только одна душа. Если не ты, значит, это уже другой человек. Не стоим, Катя, время не ждёт!
Нужно срочно менять тему, пока она не впала в ступор, представляя жизнь своего тела с иной начинкой.
– И где тот, кто хотел меня…?
Вот опять, я категорически забыл, что тащу за собой, как на аркане эту злобную уголовницу. То-то я смотрю, Матвей всё время куда-то косит глазом – он-то её отлично видит, для него она такая же реальность, как для меня Катя.
– Это… не имеет… значения! – разделив фразу на слова, твёрдо ответил я. – Просто поверь, пока ты рядом со мной, с тобой ничего не случится.
– А что это было с вами там, в машине? – в чём чём, а в логике и наблюдательности ей не откажешь.
– Расслабился, пропустил нападение сзади, – признался я. – Но такого больше не повторится. Эй, следователь, ты по сторонам поглядывай, чтобы на нас никто не кинулся по дороге, кричи, если что!
– Вот опять, вы с кем-то разговариваете, Миша! Это нормально?
– Да, Катя, для меня это в порядке вещей. С нами душа того водителя, что погиб в машине, врезавшейся в такси. Его зовут Матвей, если тебе это интересно. Я могу с ним разговаривать мысленно, но сейчас мне некогда разделять вас на живых и мёртвых. Давайте все вместе просто двигаться к цели! Договорились?
– Сзади, – крик Матвея был очень вовремя.
Не заморачиваясь на ловлю очередного агрессора, я просто вытолкнул защиту, притянув к себе Матвея и Катю. Уголовница сорвалась с крючка и чёрт с ней, нам бы отбиться от этих ненормальных зомби, с выпученными глазами ломящихся в защиту. Не знаю, что там говорит физика, но двигаться стало ощутимо сложнее, словно толкаешь перед собой телегу с камнями.
– Катя, не вырывайся, ты мне мешаешь, чёрт бы тебя побрал, – не выдержал я.
Дерёшься тут за всех, а она брыкается, словно её в подворотню пьяные хулиганы тащат.
– А что вы меня тискаете? – другая влюблённая радовалась бы, рыцарь проявляет нежные чувства, а эта орёт, как ненормальная, словно кто-то покушается на девичью честь.
– Дура, нас атакуют со всех сторон! Хочешь проверить? Отпускаю, делай шаг в сторону, выходи из-под защиты! Чего стоишь? Тогда иди ближе и не брыкайся, мне так проще держать вас всех под контролем.
– Чего им от нас нужно? – всхлипнула Катя. – Чего они к нам пристали?
– Мне спросить? – вопрос повис в воздухе.
Мы практически бегом проскочили длинный дом, нырнули в арку и побежали к садику. Увиденное заставило меня сжаться от ужаса – сотни душ бродили вокруг забора, почему-то не решаясь пройти сквозь него. Расталкивая толпу призраков защитой, я словно ледокол упорно пробивался к входу.
– Алло, я к Светлане Васильевне, откройте калитку, пожалуйста!
Надеюсь, мой голос звучал достаточно ровно, чтобы охранник не обеспокоился. Мужик он хороший, но мнительный, из бывших, всё ему происки бандитские со всех сторон видятся. Приводишь Танюшку, всякий раз взглядом, как рентгеном насквозь просветит. Чувствуешь себя не взрослым папашей, а пацаном, забравшимся в чужой сад. С другой стороны, в этом деле лучше перебдеть, чем недобдеть, дети всё ж таки!
Сухо щёлкнул магнит, освобождая замок.
– Так, я открываю калитку, и вы все сразу туда проскакиваете! Понятно говорю?
Оба попутчика кивают, как болванчики, готовые немедленно и без обсуждений исполнить любой мой приказ. Матвею искренне сочувствую, он всё видит сам, Катя целиком и полностью доверяет мне, считая, что мы всенепременно вляпаемся в неприятности.
Расширяю защиту, чтобы перекрыть калитку, пропускаю вперёд Катю, потом Матвея, втягиваюсь сам и быстро захлопываю обратно. Не знаю и знать не хочу, почему они не могут войти, главное, внутри чисто. К тому же возле садика какие-то спецназовцы суетятся. Круто, никто ничего не знает, но меры приняты!
– Эй, смотри, с ними один проскочил, гаси его!
Странно, вроде чисто было, о ком это он? Понимание приходит с некоторым запозданием, в защиту ударяет луч, заставляя меня отшагнуть назад. Это что было? Спецназовец озадаченно смотрит на металлический цилиндр в руке, трясёт его и снова направляет в нашу сторону.
– Матвей, ближе ко мне! – ору я, отчётливо понимая, кто сейчас является мишенью.
Не мы с Катей, а именно он, душа, которую они видят, как реальность. Защита выдерживает удар, но сам факт нападения начинает раздражать.
– Мужики, не стреляйте, – ору я, размахивая руками, – свои! У меня тут жена и дочка! Хорош палить по нам!
Они озадаченно переглядываются, не понимая, что происходит. К гадалке не ходи, у садика точно такие же призраки, но какие-то правильные, что ли. Заставляют этих зомбаков бояться, палят по ним из какого-то своего оружия, пресекают проникновение на территорию. Хоть какие-то хорошие новости! Осталось провести переговоры и подписать пакт о ненападении.
– Ты живой?
– Да, я и эта девушка живые. Матвей с нами, его вытолкнули из тела, он не из них.
– Почему на вас не действует излучатель?
– Защита, – как само собой разумеющееся сообщаю я. – Типа я экстрасенс.
– Миша, что происходит, с кем вы снова разговариваете?
Опять я забыл про бедную девочку, представляю, что она обо мне думает после того, как я наплёл ей про душу, идущую с нами. А теперь снова болтаю с кем-то невидимым. Нужно как-то приучить себя разговаривать с призраками мысленно, а то так и в психушку загреметь недолго. К тому же не следует слишком явно афишировать мои способности, иначе боком выйдет.
– Катя, нам повезло, у садика есть охрана. Это как тот суслик, ты их не видишь, но они есть. Просто успокойся, мы под надёжной защитой! Я правильно говорю, парни?
– Не совсем, – признался спецназовец.
Он смотрел на нас с недоверием, словно раздумывая, а не попробовать ли ещё разок пульнуть в пришельцев, нагло уверяющих, что они свои, к тому же живых и видящих призраков. Странная компания, подозрительная, шлёпнуть хотя бы призрака, а там виднее будет.
– Мы свои, жена у меня тут воспитателем работает, и дочка здесь же находится. Увидел, что в городе творится, ринулся сюда своих спасать. А эти по дороге прибились, – я кивнул в сторону Кати и Матвея, стоявших рядом, как близкие друзья. – Этот погиб, когда его такие вот атаковали, а эту я успел отбить.
– Излучатели практически на нуле, если они почуют, нам их не сдержать, – доверие к нам явно превысило некий порог, после которого можно и проблемами поделиться.
– А почему вы не с ними? – этот вопрос настойчиво зудит в голове, не давая покоя.
Есть какая-то неправильность во всём происходящем, поэтому все сомнения толкуются в пользу живых.
– Мы полиция Плацдарма, – с каким-то особым значением произносит спецназовец, словно кому-кому, а уж мне-то это должно быть известно. – А это обычный контингент, только сошедший с ума после вчерашних событий.
– Какого Плацдарма? – судя по выражению взгляда спецназовца, понимаю, что вопрос глупый.
– В смысле, какого? Этого, – он обводит руками пространство вокруг себя.
– Ага, – делаю вид, что понимаю, – садик ваш Плацдарм, который вы защищаете? А что за событие?
– Ты, мужик, реально не в теме? – он говорит это с таким подозрением, что я начинаю считать себя единственным из присутствующих, который не в курсе всем известного факта. – Ты же экстрасенс! Так какого…?
– Значит так, мужики, договоримся на берегу, что вот такой я хреновый экстрасенс. Вас вижу, защиту могу поставить, оторвать присосавшуюся душу от тела, залечить разрыв – это умею, а про ваш Плацдарм не в курсе. Вы мне лучше скажите, в садике всё в порядке?
Если он и хотел что-то ответить, то времени для этого сейчас нет, потому что против землетрясения или урагана с пистолетом не попрёшь.
– Миша, что ты тут делаешь? А это кто с тобой? Что случилось, Миша?
Спецназовцы не успевают разбежаться, Светка проносится прямо сквозь них боевым носорогом с явным намерением кого-то забодать насмерть. Успеваю отодвинуть Катю за спину и схватить супругу в объятия.
– Слава богу, у вас всё хорошо!
– А что у нас могло случиться, Миша?
Такое ощущение, что в её памяти уже выветрился наш утренний разговор и мой ночной кошмар. Вполне естественно, мужик жив, значит, всё в порядке, а всякого рода заморочки в голове случаются, не зря ведь в игровом клубе админом работает. Не хочется пугать, но сама говорила, не стоит играть в героя и беречь её от правды.
– Могло случиться всё, Света! В городе бардак, вокруг садика зомби, но вам повезло, вас защищают!
– Петрович, что ли? – нервно хихикнула она, считая, что я неудачно пошутил. – Извини, ты не представил свою даму, – тоном королевской кобры, готовой напасть на жертву, напомнила она о главной с её точки зрения проблеме.
Интересно, она слышала то, что я ей только что сказал или как обычно пропустила мимо ушей? Между прочим, речь шла о чрезвычайно важном событии, перед которым какая-то девчонка рядом с мужем вообще не должна замечаться. Но в женском сознании события имеют свойство переворачиваться самым необычным образом. И сейчас нет важнее вопроса на свете, чем выяснить, кто охотится на её мужа?
– Ах, это? Это Катя, это Света – моя жена, – коротко представил я дам, напряжённо обдумывая, как помягче продолжить рассказ об ужасах нашего городка.
– Ваш Миша мне жизнь спас, – пискнула Катя, – если бы не он, я бы сейчас была, как Матвей.
– Какой Матвей? – Светка закрутила головой, не понимая, как она не разглядела ещё одного гостя.
– Вы его не видите, и я не вижу, его только Миша видит, – затараторила Катя, – он в аварии погиб.
– Миша, ты же обещал, ты же мне клялся, что никогда…
– Как вы можете так говорить? – возмутилась Катя. – Он герой!
– Света, в общем, всё плохо, – признался я, чувствуя, что слова Кати уносят мысли жены совсем в другую сторону.
– Нас обнаружили? – забытые было страхи неожиданно прорвались из глубин Светкиной памяти.
– Нет, Света, тут другое дело. Вспомни сон, мой сон, я тебе утром рассказывал. Там были души, много душ, они особенные, их не принимает барьер. Они заполнили весь город, сейчас вокруг твоего садика их целая толпа, – вот чисто интересно, сейчас она обратит внимание на эти слова.
– И что им нужно? – взгляд жены забегал по сторонам, словно она надеялась лично увидеть опасные сущности.
– Не поверишь, то, что я делал в лаборатории под приборами, они исполняют на раз безо всяких инструментов. Они хотят жить, Света! А для этого им нужны мы – живые, здоровые, молодые, сильные. Нужно просто вытолкнуть нашу душу и занять освободившееся место.
– Скажи, что пошутил, а на самом деле решил уйти от нас с Танюшкой к этой смазливой вертихвостке, – жалобно попросила Светка, надеясь, что это один из моих неудачных розыгрышей.
– Я не вертихвостка, – обиделась Катя.
– Нет, Света, это не шутки, – мне только женских обид сейчас не хватало. – С Катей я познакомился полчаса назад, душа водителя, погибшего в аварии, стоит слева от меня. А за твоей спиной спецназовцы, утверждающие, что они полиция Плацдарма.
– Какого Плацдарма, Миша?
Так, спокойного разбора ситуации не получится, Светка уже на грани истерики. Душой она понимает, что я не вру, но поверить в сказанное мной, значит, принять сам факт ужасного события, понять, что опасность угрожает не только нам и детям. И это не грабитель в подворотне или пьяный сосед, которого можно остановить скалкой, сковородой или выстрелом из дробовика. Невидимый враг наносит удар исподтишка, неожиданно, безжалостно. Их десятки тысяч, а защитить её и Танюшку могу лишь я один. И ещё какие-то полицейские с какого-то Плацдарма, будь он неладен.
– Света, соберись! – если вовремя не остановить сваливание в переживания, истерики не избежать. – Всё под контролем, периметр садика под защитой, успокойся и убери тревогу с лица, иначе Петрович сюда вызовет всю кавалерию. Ну, у нас и хуже было, вспомни!
Скептическое выражение на лице любимой жены однозначно говорит, что её муж идиот – нашёл время вспоминать о тех ужасах, которые столько лет старались оставить в прошлом.
– Мы их сделаем, Света! – бью себя кулаком в грудь, затем крепко прижимаю к себе жену. – Мы сильные, мы справимся, всё будет хорошо!
От таких слов Катя совершенно расстраивается. Понятное дело, в кино, когда говорят, что всё будет хорошо, сразу и начинается самое ужасное, после чего все умирают под грустную музыку – он от пули, она от любви.
А её никто не пожалеет, к сердцу не прижмёт, не скажет добрые слова. Чёрт побери, я не могу разорваться! Девочка, придумай что-нибудь сама, как себя успокоить! Не знаю, в позу лотоса сядь, мантру почитай, музыку мажорную на телефоне вруби. Мужикам воевать нужно, некогда нам сопли утирать!
