Kitabı oku: «Война… Как много в этом звуке!», sayfa 4
Переход этот был вынужденным. 30 сентября 1700 года ротмистр Бауэр на дуэли убил своего сослуживца и подлежал повешению. Он бежал в расположение русских войск, сообщив при этом важные сведения. Пётр I, который лично допрашивал перебежчика, был осведомлён, что Бауэр является агентом саксонского курфюрста и польского короля Августа II и направлен в Нарву для сбора разведывательной информации. Состоявший при Петре саксонский генерал Алларт подтвердил это, и царь принял Бауэра на службу, присвоив сначала чин майора, а затем полковника и поручил ему командование драгунским полком.
Карьера перебежчика была головокружительной. В 1702 году он участвовал в разгроме корпуса генерал-майора Шлиппенбаха, а затем, что вызвало расположение Петра I, оказал покровительство пленной воспитаннице пастора Глюка Марте Скавронской, ставшей впоследствии российской императрицей Екатериной I.
В дальнейшем Бауэр, сражался в Курляндии под началом Бориса Шереметева. На его счету – взятие Митавы, участие в разгроме войск Калиша в Польше. В 1707 году Родион Христофорович был удостоен звания генерал-поручика от кавалерии.
Во время русского похода шведов в сражении при Лесной Бауэра тяжело ранило. Пуля попала в рот и вышла через шею. Это вызвало паралич, от которого он оправился только накануне Полтавской битвы. Бауэр командовал драгунскими полками у редутов, а затем, после ранения генерал-поручика Ренне – практически всей кавалерией. Вместе с Александром Меншиковым и другими военачальниками был пожалован обширными поместьями, получил портрет царя, украшенный бриллиантами.
Бауэра можно по праву назвать одним из героев Северной войны. Он участвовал в осаде Риги, в боях в Эстляндии, штурмом брал Пернов и остров Эзель, вынудил капитулировать гарнизон Ревеля, воевал в Померании, осаждал Тонинген и Штеттин, организовал высадку русского десанта в Шонию…
Незадолго до смерти Бауэр, которому исполнилось 50 лет, получил звание генерала от кавалерии и командовал дивизией. Нижегородские драгуны любили своего командира.
У драгун особая тактика
17-й драгунский Нижегородский полк раньше имел порядковый номер 44. Он был сформирован 8 сентября 1701 года новгородским воеводой Апраксиным в составе 10 рот под названием драгунского Морелия полка. Боевое крещение получил 13 августа 1702 года. Нижегородские драгуны участвовали в осаде Нарвы, в непрерывных походах и боях со шведами в Литве и на Украине.
Первым серьезным успехом драгун было сражение под Калишем в 1706 году. В нём драгуны применили новую тактику. Спешившись, они под барабанную дробь пошли в атаку на неприятеля. Примерно так, как офицерский батальон Каппеля в фильме «Чапаев» – в полный рост и не кланяясь пулям. Шведский генерал Мардефельд в этой ситуации испугался и предпочел сдаться – у него не было ни пулемётов, ни Анки-пулемётчицы
Успешно действовали драгуны и в других сражениях Северной войны: под Дерптом, Лесной, Полтавой. Они пользовались особым расположением Петра I, он даже распорядился об их особом обмундировании. Их кафтаны были не зеленого цвета, как у пехотинцев, а синие с белыми отложными воротниками. Белыми были также камзолы и штаны в обтяжку, которые получат позже название лосины. Вооружение драгун составляли кремнёвые ружья с крюками для того, чтобы цеплять их к перевязи на лошади, пара пистолетов и палаш. Но опять-таки накануне Полтавской битвы старые кремнёвые ружья стали заменяться более удобными карабинами. Они были на 26 сантиметров короче.
Но карабины достались не всем. Некоторые драгунские полки были вооружены штуцерами (нарезными ружьями с мушкой) и мушкетонами – гладкоствольным оружием с хорошим радиусом поражения, поскольку одновременно могли послать в неприятеля до четырех десятков мелких пуль.
Ещё одной новинкой тактики драгун в петровские времена было запрещение ружейной стрельбы в походном строю. Такая стрельба была чревата попаданием в своих, а не в неприятеля, поэтому драгуны предпочитали применять холодное оружие. И знали в этом толк. Во всяком случае, они на равных рубились со шведами, которые были искусными фехтовальщиками.
Но у драгунов были свои проблемы. В частности, с фуражом. Летом и осенью кони переводились на подножный корм. Зимой и весной казна выделяла 15 пудов сена и 8,5 пуда овса на лошадь. Кроме того, её владельцу начисляли ежегодно 15 копеек – на 5 подков. Упряжь выдавалась на три года. Срок лошадиной службы составлял 15 лет, но редко кто из четвероногих доживал до «заслуженного отдыха.
Пехотинцы
Бок о бок с драгунами сражался и 22-й Нижегородский пехотный полк, о котором до недавнего времени было известно крайне мало. Но мне удалось найти документы, рассказывающие об истории этого воинского формирования.
Полк был создан 25 июня 1700 года. В него вошли нижегородцы, которые попали в первый рекрутский набор при Петре I. Полк состоял из 1200 человек, 1152 из которых были нижними чинами. Пороху отпускалось каждому по фунту, знамя доверяли сержантам. Потеря знамени в бою каралась смертью. Командовал полком Евстафий Больман. Он подчинялся генералу Автоному Головину. Кстати, все командующие полком при Петре были иноземцами: Страуберг, Риггерт, фон Эферн, Раутенберг, Минстерман, Гальбрехт, Пфейгленгейм, Ностиц.
Нижние чины были вооружены фузеями – гладкоствольными ружьями с кремнёвым замком. Они весили почти 6 килограммов, а пули могли сразить и слона. В дуло фузеи вставлялись багинеты – заострённые железные клинки длиной 12 вершков (около полуметра). Их носили в ножнах. Но именно перед Полтавской битвой багинеты были заменены трехгранными штыками. Их преимущества солдаты сразу же оценили. В бою применялись и пики. Офицеры имели шпагу с портупеей.
Одежда пехотинца состояла из однобортного кафтана с медными пуговицами, камзола без обшлагов, епанчи в виде шинели до колен с капюшоном, штанов длиной немного ниже колен. Всё это было из сукна. Сапоги носили только во время походов и боевых действий. В остальное время солдаты ходили в башмаках и чулках. Кафтаны и камзолы были зелёного цвета, шляпы – чёрного. В гренадёрских ротах шляпы заменяли высокие кожаные шапки. Шляпы офицеров украшали золотые галуны. Кафтаны барабанщиков были обшиты с боков трёхцветной тесьмой. За форменную одежду с нижних чинов вычиталось в год по 6 рублей, за медикаменты – по 4 алтына.
Жалование полковника составляло 300 рублей в год, подполковника – 150—160, майора – 140, капитана – 100, поручика – 80 рублей. Иноземцы получали вдвое больше. Сержанту платили 14 рублей 40 копеек, капралу – 12, рядовому – 10 рублей 98 копеек.
Кроме того на каждый солдатский нос приходилось три четверти муки, полторы четверти крупы и мяса на 72 копейки (1 четверть составляла 12 пудов). В военное время рацион был другим. В день пехотинцу полагалось 2 фунта хлеба, фунт мяса, две чарки вина (250 граммов), а также крупа.
Срок службы тогда был пожизненным. Увечных и больных пристраивали в монастыри. Беглых солдат били кнутом, ссылали, вешали. Нередки были побеги и в Нижегородском пехотном полку. С 1711 по 1719 годы их всего случилось 231, причем 190 – только в одном 1712 году. Членовредителям отрезали носы, уши, языки, пальцы. Сильно провинившихся ссылали в Сибирь и на галеры.
Несмотря на жестокость военных судов и палочную дисциплину, нижегородцы отличились во всех сражениях Северной войны. В первых же боях под Нарвой пехотинцы потеряли треть состава. Здесь сложил свою голову и первый командир полка Больман. Погиб во время Полтавской битвы и командир полка Пфейгленгейм. Он похоронен в братской могиле вместе с другими воинами, отдавшими свои жизни за независимость России – страны, которая стала его второй родиной.
Всё шиворот-навыворот
Первый памятник на поле Полтавской битвы появился лишь в 1778 году, в 1909 году был основан музей-заповедник. Здесь были установлены памятники Петру I, русским и шведским воинам, на месте лагеря Петра I и другие.
С тех пор прошло больше ста лет. Многое изменилось. На Украине переписывают историю. И я удивился, когда наткнулся на объявление о том, что Полтавское бюро путешествий и экскурсий приглашает желающих посетить музей-заповедник. Это объявление было датировано июнем 2015 года.
Но всё в Полтаве шиворот навыворот. Экскурсоводы рассказывают не о победе русских войск, а о победе над москалями. Полтавское сражение представляется как героическая борьба украинских войск и их союзников-шведов за независимость Украины от России. И многие памятники на месте Полтавской битвы содержатся в безобразном состоянии.
Так что же остаётся? Всё забыть? Забыть о пролитой крови за общее наше Отечество? Забыть о героизме и самопожертвовании? Эти вопросы —
как незаживающие раны.
ПЕШИЕ КОННИКИ
Отличились нижегородские драгуны не только в Северной войне, но и в войнах с Персией и Турцией.
Полковник наш рожден был хватом
В начале XIX века на Кавказ – ворота из Европы в Азию – претендовали три могущественных империи – Персия, Турция и Россия. В 1829 году близилась к окончанию очередная война с Оттоманской Портой, которая терпела поражение. Можно было немного передохнуть, и русский главнокомандующий на Кавказе Иван Паскевич начал возвращать армию на зимние квартиры. Активные боевые действия велись в то время в основном только летом, так как хорошо обученных егерей среди россиян не было. И турки, воспользовавшись этим, готовились к реваншу. В город Бейбурт, находившийся в непосредственной близости от «нейтральной полосы», стекались толпы фанатиков-добровольцев. Целью султана было вернуть Эрзерум, который отвоевал Паскевич.
Но овладеть Бейбуртом и предотвратить агрессию было совсем не просто. Город со всех сторон город окружали неприступные скалы, к тому же турки возвели земляные укрепления на единственной дороге, опоясали Бейбурт шанцами – так тогда называли траншеи и окопы. На старом кладбище – там, где, никто этого не ожидал, – расположилась артиллерийская батарея.
Тем не менее лазутчики Паскевича не дремали. И главнокомандующий принял решение: наступать. Как писал В. В. Потто в 11-томной «Истории 44-го драгунского Нижегородского полка», изданной в Санкт-Петербурге и Тифлисе в 1892—1908 годах, «Паскевич предпринял атаку именно с этой стороны, так как атака с фронта, на которой настаивал военный совет, привела бы к неоправданным людским потерям».
На рассвете 27 сентября русские войска покинули свой лагерь. Турки выступили навстречу. Пехотинцы-гренадеры смяли их первые ряды, но тут в бой вступила турецкая кавалерия, и на помощь гренадерам были посланы Нижегородский драгунский и Сводный уланский полки.
По свидетельству очевидцев, противники застыли в ожидании. «Только легкий звяк железа да всхрапывания лошадей раздавались в полной тишине, – вспоминал корнет Иван Крюков. – Наконец один из турецких офицеров не выдержал этого напряжения и решился перерезать тугую бечеву неопределенности. Он отделился от цепи фланкеров (кавалеристов, которых отряжали для прикрытия движения войск и для наблюдения за неприятелем на флангах, – С.С.-П.), подлетел к фронту драгун почти что вплотную и разрядил в русских свой пистолет. Тотчас стоявший впереди первого взвода поручик Ясон Чавчавадзе (сын грузинского поэта Александра Чавчавадзе, – С.С.-П.) бросился к нему навстречу с поднятой уже для удара шашкой» (там же).
Поединка Пересвета с Челубеем не получилось. Турок удирал, а Чавчавадзе гнался за ним, рискуя оказаться в полном окружении. Но солдаты, как писал Потто, «не хотели терять храброго офицера у себя на глазах» (там же). По команде командира полка Ивана Малхазовича Андронникова они поспешили на выручку Чавчавадзе. А тот, в конце концов, настиг турка и зарубил его.
Атака была стремительной. Турецкая артиллерийская батарея успела выстрелить всего три или четыре раза, после чего была занята нижегородцами. Брат Чавчавдзе, Роман, спрыгнув с коня, развернул орудие и ударил картечью по отступавшему противнику. Путь к Бейбурту был открыт.
На следующее утро турки запросили мира. Андронников был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени.
Иван Андронников сменил на посту командира Нижегородского драгунского полка сына героя войны 1812 года Николая Раевского, Николая Николаевича. Он был тесно связан с декабристами, но следствию не удалось доказать его причастность к событиям 14 декабря 1825 года. После заключения в крепости Раевского направили на Кавказ. Здесь к нему в 1829 году заезжал Александр Пушкин.
Как с разбойниками боролись
Сражение под Бейбуртом – только один эпизод из боевой биографии нижегородских драгунов. А таких эпизодов было немало. Полк прошёл славный путь, часто его бросали в самую гущу сражений.
Осенью 1707 года началось крестьянское восстание на Дону и на Украине. Оно постепенно приближалось к Волге. Возглавивший его атаман Кондратий Булавин рассылал «прелестные грамоты» с призывом «побить бояр, прибыльщиков и немцев» (ЦАНО). («Немцами» тогда называли иностранцев, некоторые из них занимали важные государственные посты). Такие грамоты попали и в Нижний Новгород. А 27 мая на Дмитриевской башне кремля, на заборах домов Приказа монастырских дел и стрелецкого головы появились «воровские» надписи: «Быть бунту, что и в Астрахани!» (там же).
Воевода Никита Кутузов не знал, что делать. Послал донесение царю и поставил возле каждой надписи по стрельцу – чтобы охраняли «вещественное доказательство». Пётр I пришёл в ярость. «Никита Кутузов, человек ты недалекого ума, – писал он, – допустил в сём деле немалую оплошку» (там же). И прислал в Нижний другого градоначальника, Ивана Леонтьева.
Но и тот ничего не мог противопоставить мятежникам. В десяти верстах от Нижнего они напали на казенный струг, убили целовальника (сборщиеа податей) и приказчика, разбойничали и под Балахной. Отряд Булавина под началом Ганьки Старчонка грабил помещиков, грозился пойти в Нижний, чтобы «распустить тюрьму» (там же).
Петр послал нижегородских драгунов. И те выполнили возложенную на них задачу. Гаврюша Старчонок, хотя и занял Балахну, был оттуда с позором изгнан.
Из истории полка
*Во время Прутского похода 1711 года нижегородцы, находясь в отряде генерала Ренне, были посланы к Браилову и взяли крепость штурмом. В период с 1716 по 1718 годы полк воевал в Померании, а затем сражался со шведами, брал штурмом Фридрихсгам и Гельсингфорс, участвовал в сражениях при Пальциге и Кунерсдорфе.
«Специалисты» по Кавказу
Лишь девять воинских формирований царской России из 157 были удостоены георгиевских полковых штандартов. Такой штандарт был пожалован нижегородским драгунам за подвиги в Персидской войне 1826—1829 годов, в Чечне и в сражении при Кюрюк-Даре во время проигранной Россией Крымской войны 1853—1856 годов. Узнать нижегородцев можно было сразу же. Они носили темно-зелёные черкески с кавказскими газырями на груди, шаровары казачьего покроя с красными лампасами, собранные у пояса в складки (они надевались поверх сапог) и бурки с красными воротниками. Мундир офицера дополняли эполеты, шарф и сабля на портупее, а также белые фуражки. В черкеске, кстати, запечатлел себя на автопортрете Михаил Лермонтов. Его дважды – в 1837 году, после стихотворения «На смерть поэта», и в 1840 году, после дуэли с де Барантом, царь переводил на Кавказ. Первый раз – в Нижегородский драгунский полк, второй раз – в Тенгинский гусарский. Николай I надеялся, что там поэта обязательно найдет пуля горца. Но отыскала его пуля, посланная другим русским офицером.
Из истории полка
*В 1783 году нижегородцы были командированы на Кубань, а с 1787 года приняли участие в военных действиях против турок. В 1796 году штурмовали Дербент, подавляли восстание кабардинцев
*.С 9 апреля 1809 года драгуны воевали с персами, а в 1812 году наводили порядок в Кахетии.
*13 сентября 1826 года в сражении под Елисаветполем унтер-офицер Жилин захватил персидское знамя. Все офицеры получили за этот бой награды, а командир, полковник Шабельский, – орден святого Георгия 4-й степени и чин генерал-майора.
*После взятия Аббас-Абада, Сардар-Абада и Эривани Нижегородский полк совершил поход в Азербайджан и 15 января 1828 года занял Марагу. За геройские действия в Персидскую войну император Николай I распорядился, чтобы полк носил золотые петлицы. Это выделило нижегородцев из ряда других полков.
Если бы
Как утверждают многие отечественные историки, если бы под Севастополем во время Крымской войны действовала Кавказская армия, всё было бы по-другому. В Крым посылали образцовые войска мирного времени. Солдаты Нижегородского драгунского полка не умели маршировать, но воевать умели.
Сегодня многие потомки драгун живут не только в Нижегородской области, но и на Ставрополье, в Чечне, Северной Осетии, Краснодарском крае и в Грузии. Служили в полку грузинский поэт Александр Чавчавадзе (он был во время Отечественной войны 1812 года адъютантом полководца Барклая де Толли), герой Аустерлица генерал Сергей Каменский, брат Александра Пушкина Лев Пушкин, сын знаменитого партизана и генерала 1812 года Дорохова, сосланный сюда за дуэль, разжалованные в солдаты декабристы Оржитский, Депрерадович и Молчанов и не разжалованный майор Семичев… Имена их мне установить не удалось. И, к сожалению, память о нижегородских драгунах, о георгиевском кавалере Сергее Михайловиче Каменском и других героях не увековечена. А ведь они того заслужили. Особенно генерал от инфантерии, граф Сергей Михайлович Каменский. Биография его – сюжет для романа, написать который хотел Лев Толстой. Но так и не осуществил свой замысел.
Генерал от инфантерии
Сергей Каменский был старшим сыном генерал-фельдмаршала графа Михаила Федоровича Каменского. По разным источникам, родился то ли в 1771, то ли в 1772 году. Воспитывался, как и брат его Николай, в кадетском корпусе. На службу зачислен корнетом в Нижегородский драгунский полк. В 1777 году он уже прапорщик, а 5 мая 1789 года произведён в подполковники. В том же году он принимал участие в турецкой кампании, в боях при Максименах и Галаце.
В 1791 году Каменский был отправлен в армию князя Репнина и отличился при переправе наших войск через Дунай. В компаниях против поляков в 1792 и 1794 годах участвовал в сражениях при Щекоцинах, Песочном, Мацеевицах и в штурме Праги. Командовал полком, был ранен, получил орден Святого Владимира 4-й степени и золотой крест, произведен в полковники, а 14 марта 1798 года – в генерал-майоры. Однако вскоре попал в немилость к непредсказуемому Павлу I и был отправлен в отставку. Возвратил его на службу Александр I.
В 1805 году Сергей Каменский находился в корпусе графа Буксгевдена, а в сражении при Аустерлице – в колонне графа Ланжерона. Три блестящих атаки бригады Каменского против дивизии Илера хотя и замедлили наступление корпуса Сульта, но не могли остановить его. Кутузов, присутствовавший при этих атаках, сам признал невозможность держаться долее и отступил с бригадою Каменского к Гостиерадеку.
15 июня 1806 года Каменский был произведен в генерал-лейтенанты и назначен начальником 12-й дивизии, а затем командиром корпуса в армии Михельсона, открывшей операции против турок. Его корпус занял селение Гаджи-Хапитан-Мегмет, отличился в бою под Браиловым, взял хорошо укрепленную крепость Базарджик. Среди двух тысяч пленных оказался и крупный военачальник Пегливан-паша Продолжая наступление, корпус Каменского занял Козлуджи и Иени-Базар.
Участие Сергея Каменского в Отечественной войне 1812 года ограничилось только тремя сражениями – при Батыне, Кобрине и Городечне. Он тяжело заболел и был уволен со службы. В 1822 году граф поселился в Орле, удивляя окружающих своими странностями и расточительностью. Каменский имел собственный театр и труппу актеров, 80 музыкантов, дворня его состояла из 400 крепостных.
Что касается нижегородских драгунов, то они участвовали во всех войнах, которые вела Россия включая и Первую мировую. И даже в Гражданской войне, только уже не единым формированием. Одни воевали на стороне белых, другие – за красных.
4. ЖЕНЩИНЫ В АРМИИ
ВООРУЖЕНЫ И КРАЙНЕ ОПАСНЫ
В 1737 году звероловы сбились с ног, прочесывая дремучие нижегородские леса. Согласно распоряжению императрицы Анны Иоанновны нужно было срочно доставить в Петербург целое стадо живых оленей и лосей. Если точнее, ровно шестьдесят. Нижегородский губернатор Юрий Михайлович Волынский даже не мог представить, на кой ляд они там нужны. Всё выяснилось позже. Анна Иоанновна задумала большую охоту. Показать свое мастерство в стрельбе должен был созданный ею дамский спецназ – телохранительницы.
Но интерес к оружию женщины стали проявлять задолго до этого.
Амазонки
Выдумка это или чистая правда, историки точно не знают. Плутарх в своих «Жизнеописаниях» рассказывает о том, как амазонки, переправившись по льду через Боспор Киммерийский, двинулись на Аттику. После неудачной четырёхмесячной войны с Тесеем, тогдашним правителем Аттики, воинственное племя возвратилось на родину. Под началом королевы Пенфесилии амазонки вроде бы защищали Трою. Другая правительница амазонок, Фалестра, посетила с дружественным визитом Александра Македонского.
Но мифы, кажется, подтверждаются. Найдены захоронения женщин, в которых находились луки, стрелы и дротики.
Воительницы славянского происхождения
Летописцы утверждают, что амазонки имели славянские корни. Во время первой осады Константинополя в 626 году нашей эры среди убитых авар и их союзников из племени русичей попадались женщины в доспехах. И сражались они «неистово».
Пётр I приветствовал работу представительниц прекрасного пола в военных госпиталях, однако носить оружие им не разрешалось. А вот племянница императора, дочь его брата и соправителя, Анна Иоанновна, воинский устав, введенный её царственным родственником, проигнорировала.
Портреты этой женщины весьма разнятся. Одни живописцы изображали Анну Иоановну красавицей – видимо, из желания польстить, другие – тучной, обрюзгшей женщиной с полными злобой глазами. Такой она и была в действительности, но тем не менее в сорок лет выучилась верховой езде и меткой стрельбе. Современники отмечали, что на охоте Анна Иоанновна «убивала уток с лёта».
Императрица жутко боялась, что на неё будет совершено покушение. Какая-то гадалка предрекла ей смерть от кинжала. И она превратила свой дворец в неприступную крепость. Как писал С. Н. Шубинский в очерке «Императрица Анна Иоанновна. Придворный быт и забавы», опубликованном в седьмом номере журнала «Русская старина» за 1873 год, у окон её спальни всегда стояли заряженные штуцеры.
Фрейлин Анна Иоанновна подбирала из дам, обученных снайперской стрельбе и приёмам рукопашного боя. Они находились при ней неотлучно. Это был первый в истории России женский спецназ.
Женская гвардия Григория Потемкина
В 1789 году, когда Екатерина II вместе с австрийским императором Иосифом II прибыла с визитом в Таврию (здесь генерал-губернатором был её фаворит Григорий Потемкин), у деревни Кадыковки неподалеку от Балаклавы царственных особ встречала кавалерийская рота. И это было непередаваемое зрелище. Завидев высоких гостей издалека, кавалеристы неслись им навстречу во весь опор, сохраняя строй. Над головами всадников развевались разноцветные перья, сверкали золотые галуны. И тут Екатерина увидела, что рота состоит из… женщин.
Командир амазонок Елена Сарандова с изящной позолоченной саблей на боку и длинноствольным ружьем за спиной удостоилась чести быть расцелованной двумя монархами. Екатерина объявила о том, что присваивает ей чин капитана российской армии и подарила перстень с бриллиантами.
Но первую в стране женщину-офицера вскоре забыли. Женскую роту расформировали, Сарандова, у которой была после замужества другая фамилия – Шидянская, умирала в нищете, пока какой-то доброхот не подсказал ей написать письмо Николаю I. И император послал старушке 300 рублей серебром, а также писаря, которому велено было сохранить для потомков воспоминания капитана амазонок.
Надо сказать, что при Екатерине II еще одна женщина, донская казачка Татьяна Маркина под именем своего брата Курочкина, дослужилась до капитана. Но как только это стало известно, Маркину-Курочкина отправили в отставку.
Под чужим именем
В январе 1807 года в сражении с войсками Наполеона под Прейсиш-Эйлау геройски погиб гвардейский офицер Тихомиров. Отряд Багратиона, прикрывавший отход русской армии в Восточную Пруссию, отступая, подобрал тела убитых. И лишь тогда обнаружилось, что командир роты улан – женщина. Между тем прослужила Александра Тихомирова под именем своего брата 15 лет!
Большую известность получила «кавалерист-девица» Надежда Дурова. Она родилась в сентябре 1783 года в семье гусарского ротмистра. Но мать, мечтая о сыне, невзлюбила девочку. Отец отдал Надежду на воспитание гусару Астахову. И седло, как вспоминала она потом, было первой её колыбелью. Астахов научил приёмную дочь верховой езде, метко стрелять, фехтовать.
Когда Наде исполнилось двенадцать, отец, который вышел в отставку и стал городничим Сарапула, подарил ей горячего коня Алкида, а шесть лет спустя выдал дочь замуж за судебного заседателя Василия Чернова. У них родился сын Иван, но Дурова не любила супруга. Ей приглянулся бравый казачий есаул, и Надежда ускакала вслед за полком, где он служил, на своем Алкиде.
Но эта любовь была мимолетной. И Дурова, убавив свой возраст и выдавая себя за юношу, у которого усы еще не пробились, поступила в Коннопольский уланский полк. Назвалась Александром Соколовым. Как и Александра Тихомирова, участвовала в боях с войсками Наполеона при Гутшадте, Гейльсберге и Фридланде. Обе женщины служили под началом Багратиона, но друг друга не знали.
Однажды, увидев что французы окружили раненого офицера, Дурова во весь опор понеслась его спасать. И спасла. Французы с позором ретировались. За это Надежду произвели в унтер-офицеры и наградили Георгиевским крестом.
Отец её потребовал от командира полка вернуть дочь домой. И о том, что Соколов – женщина, узнал даже император Александр I. Он затребовал Дурову в Санкт-Петербург и пошёл навстречу её просьбе – не увольнять из армии. В тот же день Надежда была переведена в аристократический Мариупольский гусарский полк в чине подпоручика под именем Александра Александрова. Император её законспирировал, а командира уланского полка, где служила Дурова, отправил в отставку.
Но слухи о «кавалерист-девице» продолжали распространяться. Надежде пришлось уволиться из армии. Уехала в Сарапул к отцу, но затосковала и в 1811 году снова поступила на службу в Литовский уланский полк. В Отечественную войну командовала полуэскадроном. Участвовала в сражениях под Смоленском и при Бородино, где была контужена. Потом её назначили ординарцем к самому Кутузову, но проницательный полководец сразу же понял, что Александров – это женщина. Правда, никому об этом не говорил.
В 1816 году Дурова вышла в отставку в чине штабс-ротмистра. Жила то в Сарапуле, то в Елабуге у младшего брата Василия. Ходила в мужском костюме, все письма подписывала фамилией Александров.
Своей литературной деятельностью Дурова во многом обязана Пушкину. Великий поэт познакомился с её братом на Кавказе. И Василий Дуров в одном из своих писем, адресованном Александру Сергеевичу, рассказал о сестре. Поэт заинтересовался и попросил Надежду Дурову прислать свои воспоминания. Отрывок из них он опубликовал в журнале «Современник» в 1836 году. Потом они вышли отдельным изданием под названием «Кавалерист-девица. Происшествие в России». И Дурова стала знаменитостью. Её произведения публиковались в журналах «Библиотека для чтения» и «Отечественные записки», а в 1840 году вышли в свет сочинения в четырех томах. Два отставных генерала предлагали ей руку и сердце. Но она до конца дней своих оставалась одинокой. Умерла Надежда Андреевна в Елабуге на 83 году жизни. Она так и не узнала, что в Бородинском сражении участвовала и другая женщина – итальянка Франческа Сканагатта. Только на стороне противника.
Другие амазонки
О других женщинах, сражавшихся с французами в 1812 году, информация крайне скудная. Сколько тогда было лет партизанке Василисе Кожиной, историки до сих пор так и не выяснили. Известно, что родилась она в крестьянской семье и впоследствии стала женой старосты хутора в Сычевском уезде Смоленской губернии. На глазах Кожиной занявшие хутор французы убили её мужа, и Василиса поклялась отомстить врагам. Отряд, состоявший из женщин и подростков, вооруженный вилами, косами и топорами, нападал на оккупантов, уничтожал обозы. Император Александр I наградил Кожину медалью. В её честь названа одна из московских улиц.
В русско-японскую войну в кавалерии служили жены командира 22-го кавполка Н. Громова, офицера конно-горной батареи П. Щеголева и смотрителя дивизионного лазарета М. Макарова. О них в 1905 году рассказывалось в книге «Наши героини», но найти эту книгу мне не удалось.
В годы Первой мировой три женщины были награждены Георгиевским крестом. Они выдавали себя за мужчин. Елена Цебржинская числилась под фамилией Цетнерского в должности фельдшера пехотного полка, Ольга Шидловская воевала как гусар Олег Шидловский, а Антонина Пальшина – в кавалерийском полку Кубанской дивизии и как пехотинец в Севастопольском полку под именем Антон.
«Железные» бабы
Никто в Сормове не помнит эту женщину. Никто не знает, где её могила. Никто не может сказать точно, от чьей пули она погибла. А может быть, и не погибла вовсе. Речь идет о Галине Кузьминых, сподвижнице командира женского батальона смерти Марии Бочкаревой. Только несколько архивных документов, по какой-то счастливой случайности уцелевшие в пожаре Гражданской войны, да книга Бочкаревой «Яшка. Моя жизнь крестьянкой, офицером и ссыльной» хранят упоминания об одной из её ближайших помощниц. Между прочим, книга эта вышла в свет в США.
Галина Кузьминых была круглой сиротой. Из приюта сбежала, устроилась на Сормовский завод. Но проработала недолго. 7 ноября 1912 года 45 работяг объявили забастовку в знак протеста против смертного приговора царского суда матросам-революционерам. Уговорили бросить работу и Галину. Карательные меры последовали сразу же. Зачинщиков забастовки арестовали, Галину уволили.
После этого она была прислугой, познакомилась с рабочим Осипом Кузьминых. Они поженились, но тут началась Первая мировая война, и Осипа мобилизовали. Месяц спустя пришло извещение о его гибели. И молодая вдова стала работать санитаркой в одном из госпиталей, а потом попросилась на фронт. И просьбу её удовлетворили, зачислили сестрой милосердия в 28-й Полоцкий полк, где служила другая женщина – Мария Бочкарёва по кличке Яшка, награжденная за храбрость Георгиевским крестом. У них, кстати, было много общего. В 16 лет Мария вышла замуж за Афанасия Бочкарёва, но жизнь с ним не сложилась, и Мария от него ушла. Познакомилась с уголовником Янкелем Буком, который промышлял разбоем. Отправилась с ним в якутскую ссылку. Узнав о начале первой мировой войны, отправила телеграмму на имя Николая II с просьбой разрешить ей стать солдатом. К её удивлению, император был благосклонен. Своим указом он разрешил призывать женщин на военную службу.
