Kitabı oku: «История поселка Псебай. К 160-летию. Издание второе, исправленное и дополненное», sayfa 3

Путь экспедиции пролегал мимо могильного кургана со специальными значками. Карамурзины спешились и стали молиться. То были могилы их братьев, и Торнау догадался об этом. Весь вечер после этого они не разговаривали. Обстоятельства вынудили их отказаться идти к устью Шахе или Джубги, но идти через Ачипсоу. Лес кишел разбойниками со всего Кавказа, и спать приходилось с пистолетами в руках. Из-за постоянных дождей приходилось спать, тесно прижавшись друг к другу, но это не помогло. Однажды, почувствовав первые симптомы простуды, Федор Федорович разделся и прыгнул в ледяные воды Лабы. Торнау выдавали за чеченца, но несколько раз он был на грани провала. Он сильно поранил ногу о камень, и Тембулат одной рукой перебросил его через плечо и бегом поднялся на вершину горы, ведя еще за собой двух лошадей [27].

В завершении всего в Торнау из пушки выстрелили свои, приняв его за черкеса. Русские не могли поверить, что они пришли со стороны гор. Он же писал, что черноморские укрепления никуда не годны. Уже после завершения войны за покорение Кавказа барон написал «Воспоминания кавказского офицера» («Русский вестник» за 1864 г.) 3а время своей экспедиции он отправил в штаб Отдельного Кавказского корпуса большое количество рапортов, писем, записок, содержащих разнообразные сведения, касающиеся топографии, экономической географии, военной и политической ситуации в районе Западного Кавказа. С сентября 1836 по 1838 гг. он находился в плену у абадзехов. «3а исследование совершенно неизвестных до сих пор частей Кавказа» Торнау был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени, ему было присвоено звание капитана. Он дослужился до звания генерал-лейтенанта, был кавалером многих российских и иностранных орденов. Умер в Эдлице (Австрия).

Библиографический указатель

1. Н. Я. Динник. Верховья Малой Лабы и Мзымты. Тифлис, 1902, С. 2

2. Там же, С. 3

3. Там же, С. 4

4. Там же, С. 5

5. Там же, С. 6

6. Македонов Л. В. В горах Кубанского края. Воронеж, 1908, С. 28

7. Там же, С. 47

8. Там же, С. 869. Щербина Ф.А История Кубанского казачьего войска. Краснодар, 1992. Т. 1. С. 87

10. Там же.

11. С. А. Трепет. Краснодар: Кубанское книжное издательство (издатель И. А. Богров), 2014, С. 13)

12. Большой энциклопедический словарь, 2012, С. 33

13. Дела давно минувших дней, «Предгорье», №106, 1990г.

14. История античности. М.,1989. Т. 1. С. 115.

15. История казачества России. Ростов-на-Дону, 2001. С. 14

16. Прошлое и настоящее Кубани в курсе отечественной истории. Краснодар, 1994. С. 18—19.

17. Наследие веков, 2016, №5, С. 32.

18. История казачества России… С. 25.

19. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988. С. 217.

20. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988. С. 217.

21. Энциклопедия растений. М., 1991. С. 382.

22. Хутыз К. Охота у адыгов. Майкоп, 2001. С. 181.

23. Скиба К. В. Маршрут русского разведчика барона Ф. Ф. Торнау на Северно-Западном Кавказе // Историческое регионоведение Северного Кавказа вузу и школе. Девятая всероссийская конференция. Армавир, 2005. С. 51.

24. Артемьева Р. Н. Мой Псебай – иду к истокам. Армавир, 2019, С. 14

25. Там же, С. 15

26. Военно-статистическое обозрение Российской империи, т. XVI, часть 1 // Исторический обзор Терека, Ставрополья и Кубани. М., 2006. С. 99.

27. Бларамберг И. Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа. М., 2005. С. 128

2. Основание Псебая

Как это ни странно, но жители поселка сохранили генетическую память о переселении черноморских казаков на Кубань, и отразилось это в надгробных крестах в лучах солнца, которых очень много на нашем кладбище, что было отмечено НИЦ ТК Кубани. А ведь освоение наших краев началось много позже. Отразилось это и в песенной культуре. Так местная жительница Екатерина Ивановна Цветикова пела:

 
Ой, ты, Катя, Катерина,
Что ж ты наробыла!
Кавказ туркам подарила,
А про нас забыла!
Что ты гордо поступаешь,
Генерал ты Кочетков.
Того гордо поступаешь,
Кавказ туркам отдала.
Своих согнала в Россию,
Про нас забыла!
Турок злой, жестоко бьется,
Боюсь, уничтожит вас.
А я турка не боюся,
Кавказ же свой возьму!
Если ж ты Кавказ возьмешь,
Всех крестами награжу!
И медали непростые,
Золотые вам кресты.
Мы Кавказ же свой узяли.
Земля кровью облилась.
Генерал же Кочетков,
В бою он погиб.
Перед смертию своей
Он поздравил казаков:
Вы казаченьки-герои,
Мои верные бойцы!
Хоть я смерть получаю,
Но Кавказ я свой узял.
 

Проблема подчинения долины реки Малой Лабы впервые встала в 1850 г. Выписка из журнала полковника Волкова о военных происшествиях на правом фланге Кавказской линии с 23 января по 26 февраля 1850 г.:

…В скалистых горах, примыкающих к правой стороне Малой Лабы, на дне глубоких оврагов, поросших густым лесом, таятся аулы кизылбековцев, – притом всех беглецов и абреков.

Из неприступных гнезд этих они сторожат дороги и движения колонн на Верхней Лабе. Надежные оплоты их: ущелья Малой Лабы, затруднительная переправа через четыре ее притока, окаймленные на полторы версты в ширину густым лесом, и обрывистые крутые перевалы через гору по ту сторону Малой Лабы. Самая дорога к этим аулам по левой стороне Малой Лабы, идя ущельем от самого впадения Шедока до переправы через Малую Лабу на несколько верст, при широте до 200 сажен, с одной стороны примыкает к высоким и обрывистым отрогам гор, а с другой – к лесу, сопровождающему все течение Малой Лабы. Перевалы через горы и ущелья близ курганов, находящихся у переправы Малой Лабы, соединяют бек-мурзаевцев, кизылбековцев, баговцев и шахгиреевцев.

Соединенные эти племена могли бы занять переправу и лес на Малой Лабе, равно горы и ущелья до самого впадения Шедока, почти неприступные с фронта, и, пользуясь этими выгодами местности, столь важными в руках горцев, заставить купить дорогою ценою проход в ущелья Малой Лабы.

Для наказания этих племен, беспокоивших постоянно верхний участок Лабинской линии, нужно было быстро и неожиданно захватить их в самых неприступных убежищах и в то время, когда они всего менее этого ожидают.

Сознавая вполне необходимость наказания кизылбековцев с присоединившимся к ним аулом Шелохой, бежавшим в 1849 году с р. Тегени, по наущению шейха Эммин-эфенди, а также отложившегося от покорности бесленеевского князя Каспот Конокова за измену и злодеяния, я, возвратясь 27 января из первого набега в ст. Владимирскую и дав суточный отдых отряду, согласно прежде предположенного мною плана экспедиции, предпринял вторичное движение, тогда как еще зарево пожара от горящих аулов Бек-Мурзы и Изиго не погасло.

Хотя после набега, по примеру прошлых лет, я знал, что горцы считают отряд распущенным; но чтобы еще более вовлечь их в это заблуждение, я отпустил из ст. Владимирской 5-ю и 7-ю роты Ставропольского егерского полка на зимовье квартиры в станицы Лабинскую и Константиновскую и отправил усталых казаков.

Движение этих рот, роспуск усталых казаков и в особенности неожидание вторичного удара убедили горцев, следивших с высот противоположного берега, в совершенном роспуске войск. Ночью с 27-го на 28-е число я притянул из ст. Лабинской 3-ю сотню Лабинского казачьего №2-го полка, которая и вошла в отряд с 2-ю линейною ротой Кавказского линейного №3-го батальона.

9-я егерская рота оставлена была для занятия караулов в укр. Зассовском и ст. Владимирской. Затем командование всею пехотой я возложил на заведывающего верхним участком кордона Лабинской линии, командира линейного №3-го батальона подполк. Павлова.

В ночь с 28-го на 29-е число отряд вышел из ст. Владимирской и перешел Лабу в 5-ти верстах выше укр. Зассовского, быстро двинулся по левому берегу этой реки, вверх к Малой Лабе.

В 4 часа по полуночи, после 35-ти верстного перехода, я сосредоточил отряд на левом берегу Малой Лабы, близ переправы, и занял важную по своему положению позицию и курганы; этим преграждалось соединение кизылбековцев с баговцами и беглыми бек-мурзаевцами.

Отсюда подполк. Мещеринов, с 5-ю сотнями вверенной ему бригады, направлен мною вправо, для взятия кошей и скота, принадлежавших Каспот Конокову.

Коши эти находились верстах в 12-ти от занятой нами позиции и расположены были за утесистыми перевалами, в глубоких балках. В то же время поручено было мною полк. Ягодину, переправившись через р. Малую Лабу с 8-ю сотнями казаков (двумя Донскими, 2-мя Лабинскими и 4-мя Кубанскими), взять аул Кизылбековский и близ лежащие хутора.

Защита переправы на Малой Лабе и занятие леса стрелками поручены подполк. Павлову, с 3-ю карабинерною, 8-ю егерскою и 2-ю линейною ротами, 2-мя сотнями казаков, 4-мя орудиями и ракетною командой. На прежде занятой позиции у курганов остались: 4-я карабинерная, 11-я и 12-я егерские роты, одна сотня 3-й бригады и два пеших орудия, поставленные на возвышенностях, выгодно командующих окрестностями.

Быстро перенесся со своими казаками подполк. Мещеринов через крутизны и скоро атаковал коши Каспот Конокова. Несмотря на упорное сопротивление защитников кошей, неприступность места расположения их в глубоких балках и оврагах, взято 500 штук рогатого скота, несколько лошадей, более 1500 баранов и 3 чел. пленных; остальное все: хлеб, сено и самые коши преданы огню, а через 3 часа казаки с добычею были уже на сборном пункте.

Полк. Ягодин, имея в виду дальнее расстояние аула от позиции (около 14-ти верст), со всею стремительностью поскакал с вверенными ему сотнями к переправе на Малой Лабе; но здесь их встретили в лесу завалы, устроенные неприятелем.

Не удержали, однако же, храбрых ни завалы, ни переправа, ни трудная в один конь дорога, пересекаемая оврагами, балками, утесистыми подъемами и узкою переправой через р. Андрюк. На половине дороги казаки были замечены караульными и встречены выстрелами и гиком на тревогу.

Дорожа временем, полк. Ягодин отделил 3 сотни казаков, под командою состоящего по кавалерии майора Матуса, для поспешного занятия хуторов, а сам с остальными устремился на аул. Несмотря на сильный огонь неприятеля и местоположение аула, как бы в котловине, на облегающий аул со всех сторон густой лес и естественную ограду из скал и утесов, аул взят с боя. Пользуясь временем драки и предупрежденное выстрелами караульных, население аула успело укрыться в лес, оставив в добычу все свое достояние.

Клубы дыма взвились над саклями кизылбековскими и обозначили уничтожение гнезда хищников. В то же время и той же участи подверглись и хутора кизылбековские, с огромными запасами хлеба и сена. [1] Ожесточенные конечным разорением, кизылбековцы не раз на возвратном пути бросались в рукопашный бой с казаками до самой переправы и падали жертвой своего самоотвержения, а тут орудия и меткие выстрелы пехоты заставили их решительно отказаться от отчаянного преследования. В 11 часов дня казаки с богатой добычей нескольких сот штук скота и домашней утвари присоединились к общему отряду, а с ними и прикрывавшая их пехота и артиллерия.

В 12 часов дня весело тронулся отряд в обратный путь. Приведенные в совершенное недоумение горцы, группами разнесенненные по горам, издали только провожали смельчаков, впервые нарушивших дикие и недоступные их жилища, а в полночь отряд был в ст. Владимирской.

В продолжении этого дня с нашей стороны: убиты Кубанского казачьего №20-го полка хорунжий Ступников и казаков 2; ранено – казаков 11; контужено – 4 казака; лошадей: убито 20, ранено 27.

Неприятель, по наскоро собранным и верным сведениям, понес в обоих делах значительную потерю убитыми и ранеными. В числе тяжело раненых находится предводитель и вожатый партии, а также вредный по своему влиянию Хаджи-Каномать Талаходухов и убит известный по хищничеству абрек Омар Маргушев; при том уже доставлено сведение поименно о 40 старшинах и узденях, которые находятся в числе убитых и раненых.

Следствием успешного разорения аулов: Бек-Мурзы, Изиго, Кизылбековского, коршей Каспот Конокова, хуторов, чувствительнейшей потери в убитых, раненых и взятых в плен и, наконец, следствием лишения всего имущества были – не только явный упадок духа горцев, возмущенных против нас Шейх-Эмин-эфенди, но и полное убеждение их, что вероломство не всегда остается безнаказанным. Не далее как на другой день (30-го января) явились уже ко мне в укр. Зассовское покорные старшины Бесленеевские, с изъявлением удовольствия за наказание их соплеменников, постыдно отклонившихся от них по увлечению лживого учения возмутителя Эммина-эфенди. Урок этот, я полагаю, необходимо подействует выгодно на прочих горцев и докажет им, что не сила и не неприступность мест – их защита, но единственно великодушие и милость Русского правительства. [2]

То же, ген.-л. Козловского кн. Воронцову от 12-го декабря 1853 года №2543 Покойный ген. Завадовский в предположении о военных действиях и занятиях на Кавказской Линии, представленном в. св., от 26-го июля, №1384, имел, между прочим, намерение действовать на правом фланге во время текущей зимы между Лабою и Белою. Объяснившись лично с начальником правого фланга и нашедши, что настоящее время есть самое удобное для предположенных военных действий, потому что с февраля месяца, с наступлением теплого времени, надобно будет преимущественно заботиться об прикрытии края, я предписал ген.-м. Евдокимову, от 9-го числа, собрать около 15-го числа этого месяца отряд из войск, состоящих в его распоряжении, до 6-ти батальонов и 20-ти сотен, с нужным числом артиллерии, а также некоторой части милиции, и открыть военные действия со следующей целью: 1) Осмотреть течение Малой Лабы от устья оной до Шагиреевского ущелья и выше, сколько возможно, с тем, чтобы составить подробное предположение об устройстве линии по этой реке и тем окончить кордонную линию по р. Лабе и собрать сведения о возможности сообщения с береговою линией по этому ущелью. 2) Открыть сообщение этой предполагаемой линии с некоторыми внутренними пунктами края устройством просек через р. Андюк и Большую Лабу, по направлению к укр. Надежинскому. Исполнение этого предприятия будет иметь важное влияние на край в том еще смысле, что значительные неприятельские партии, при намерении действовать на Карачай или на Бесленеевцев, всегда избирают закрытые дороги по подножию Черных гор, и потому устройство пути, удобного для движения войск наших, дозволит нам действовать на неприязненные толпы во фланг и в тыл и тем обеспечить наши покорные туземные населения и Верхнюю Кубань, а также с большим удобством приступить к устройству поселений наших на Урупе и Тегени, и 3) Истребить и отбросить непокорное население, гнездящееся на Большой и Малой Лабе и на притоках этих рек, и тем лишить неприятеля средств сосредотачивать партии и толпы на этом пространстве для хищничеств и движений на Верхнюю Кубань. Для рубки леса ген.-м. Евдокимов имеет в распоряжении своем 1200 топоров, заведенных при Ставропольском и Кубанском полках. Место сбора отряда, а также продолжительность действия оного, я предоставил ген.-м. Евдокимову, тем более, что последнее зависеть будет от различных обстоятельств, которых теперь предвидеть невозможно; но вместе с тем я объявил начальнику правого фланга, что желательно, дабы отряд был в действии, по крайней мере, около 3-х недель, дабы он мог удовлетворительно исполнить вышеизложенные предприятия. Находя вместе с этим, что ген.-м. Евдокимов для успешного исполнения этого предприятия должен будет стянуть войска от нижнего течения Лабы и Кубани и что пространства эти должны быть прикрыты от могущих быть покушений неприятеля во время сосредоточения войска правого фланга на верхнем течении Лабы, я предписал командующему Черноморскою кордонною линию, дабы он от Черноморского казачьего войска, на время сбора отряда на правом фланге, соответственно с потребностью, занял пространство по Кубани от границы Черномория через ст. Воронежскую до Усть-Лабы [3].

Зимой 1853 г. отряд из 6 батальонов пехоты, 21 сотни кавалеристов, 360 милиционеров при 18 орудиях и 21 ракетном станке под командованием генерала В. М. Козловского сделали просеку по долине Малой Лабы до Андрука, на Андруке избран пункт для постройки поста [4]. Так было положено начало освоения данного уголка Мостовского района.

26 мая 1856 г. отряд генерала Козловского (12 сотен казаков, 4 конными орудиями и 8 станками) дошел до реки Псебая и подвергся стремительному нападению конных шахгиреевцев и бесленеевцев. «Дело было жаркое, четырехчасовое. Неприятель был отброшен с большим уроном, а отряд, достигнув цели, возвратился к вечеру в лагерь на Шедке, потеряв убитыми двух человек и ранеными 12 человек нижних чинов» [5].

Целью похода было определение места второго укрепления. Выбор пал на возвышенности по левую сторону р. Псебая, около 8 верст от Шахгиреевского ущелья. Оно удовлетворяло всем условиям, необходимым для укрепления [6]. Уроженец Псебая (1957 г.р.), полковник медицинской службы Сергей Викторович Чокмосов, бывший главный психиатр СКВО, проживающий в Ростове-на-Дону, нашел в РГБ рукописную литографированную книгу рубежа XIX—XX веков, где на стр. 58 четко написано, что место под Псебайское укрепление освящено 5 (17) августа 1856 г. «А работы, сопричастные с возведением укрепления на Псебае, тем временем подвигались успешно. 5 августа совершено молебствие и освещено место, занятое укреплением». Командующий войсками оставил на р. Псебае для продолжения работ пять батальонов, 6 орудий и 4 сотни казаков под командою генерального штаба подполковника Рыльцева [7]. А 24 января следующего года 5 батальонов поступили на усиление псебайского гарнизона, в т.ч. 1 батальон Ставропольского полка [8].

Военно-историческая карта Северо-Западного Кавказа с 1774 г. до окончания Кавказской войны, составлена

Е. Д. Фелицыным

С 1852 по 18б0 гг. правительство распорядилось основать на Новой линии еще 15 станиц. Они заселялись казаками и унтер-офицерами регулярных войск, дислоцированных на Кавказе, государственными крестьянами Харьковской, Воронежской и других губерний [9]. Долгое время существовало убеждение, что Псебай возник в 1862 г. Однако документы говорят о другом. В 1856 г. завершается неудачная для России Крымская война. Высвободившиеся войска было решено направить к истокам Лабы, которые были удобным местом для набегов горцев на остальное Закубанье. В 1856 г. проводится рекогносцировка Шахгиреевского ущелья. Разведка с целью получения сведений о расположении противника, его огневых средствах, особенностях местности, где предполагаются боевые действия и т.п., проводимая командирами или офицерами штаба перед началом боевых действий [10]. Архивные документы свидетельствуют: «Приказами по отдельному Кавказскому корпусу 446 и 482 докладывается, что Псебайское укрепление с форштадтами было устроено в 1856 г.; т.к. в двух приказах объявляется о заготовке фуража для войск Кавказской армии, причем Севастопольский полк указывается помещенным в укреплениях Псебайском, Шедокском и на постах Малолабинской линии» [11]. Те же документы явствуют, что Севастопольский полк был создан в 1856 г. из пяти казачьих линейных батальонов Черноморского казачьего войска. О том же говорит историк Ф. А. Щербина: «В 1856 г. войска в пределах Новой линии ограничились исправною сторожевою службою на линии, проведением дорог, устройством укрепления Шедокского и заложением укрепления Псебайского» [12]. Наконец, есть и другие документы.

Отношение военного министра, генерал-адъютанта Сухозанета к генерал-адъютанту князю Барятинскому от 1-го марта 1857 г., №2412.

По всеподданнъйшему докладу содержанiя отзыва в.с., отъ 9-го февраля, №224, Государь Императоръ Высочайше повелъть соизволилъ: два укръпленiя Мало-Лабинской линiи, возведенныя на ръчкахъ Шедокъ и Псебаъ, наименовать, согласно предположенiю ген.-л. Козловского, укрепленiями Шедокскимъ и Псебайскимъ. [13]

Отношение ген.-адъют. кн. Барятинского к военному министру, ген.-адъют. Сухозанету, от 9-го декабря 1856 года, №2507.

В Высочайше утвержденном предположении о занятиях и действиях войск в 1855—1856 годах изложено было, между прочим, о необходимости устроить военную линию по Малой Лабе для того, чтобы продолжить Лабинскую линию до подошвы гор и охранять ее тем от обходов с левого фланга неприятельскими партиями, которые до сего времени не только часто предпринимали набеги в промежутке между Лабою и Кубанью к верховьям Урупа и Тегеней, но отваживались даже вторгаться в Карачай и далее по направлению к Кисловодску.

Мало-Лабинскую линию предполагалось устроить из двух укреплений и двух промежуточных постов таким образом, чтобы одно укрепление находилось у Шахгиреевского ущелья, другое – на средине расстояния между сим последним и Каладжинским укреплением, а промежуточные посты – между этими тремя укреплениями, в каждом промежутке – по одному. Работу эту предполагалось разделить на 2 года, ограничиваясь в каждый год постройкою одного укрепления и одного промежуточного поста.

Приступая в нынешнем году к выполнению этого предположения, командующий войсками Правого крыла Кавказской линии нашел необходимым, после подробного осмотра местности, сделать в нем значительные изменения. Вместо двух укреплений потребовалось три, и в нынешнем же году приступлено было к постройке двух, с промежуточным между ними блокгаузом, а именно:

1. На р. Шедоке, при выходе ее из ущелья в долину Малой Лабы, оконченное уже ныне постройкою укрепление на одну роту пехоты и одну сотню казаков. Оно состоит из 4-х фасов, оборонительной казармы с 2-мя тур-бастионами на одно орудие каждый и с двумя блокгаузами, выставленными на высотах правого берега Шедока. В ущелье и по высотам вырублен лес на значительное расстояние от укрепления. Место это имеет ту важность, что при нем сходятся дороги от р. Ходзя к Малой Лабе и в окрестности его находится значительное народонаселение, в соседстве которого было бы опасно ограничиться здесь, как прежде предполагалось, постройкою только одного блокгауза на 30 человек пехоты и 50 казаков, на расстоянии 12 с половиною верст от Каладжинского укрепления.

2. В 6-ти верстах от Шедокского укрепления, выше по течению Малой Лабы, постоянный блокгауз на 25 человек пехоты с одним орудием, в том месте, где высоты левого берега Малой Лабы выдаются и близко проходят к руслу реки, ниже впадающей в него с противоположного берега р. Андрюка. Здесь также вырублен на высотах лес и 1 тур-бастион.

Тур-бастион

3. В 4-х верстах выше блокгауза, на р. Псебае, на том пространстве, где она протекает близ своего впадения в Малую Лабу по долине сей последней реки, строится укрепление на 3 роты пехоты, 3 сотни казаков, 2 пеших и 2 конных орудия; оно будет иметь пятиугольную фигуру из 4-х фасов и горки, примыкающей к реке с 3 тур-бастионами, и будет состоять из оборонительных казарм, по фасам соединенных между собой стенками.

Все оборонительные казармы в вышеозначенных укреплениях построены и строятся из местного леса и снаружи оштукатурены известью.

Для довершения линии по Малой Лабе остается построить в будущем году у Шахгиреевского ущелья укрепление на 2 роты пехоты и 2 горных орудия, с башнями на господствующих высотах, которые также необходимо поставить и в глубине ущелья, дабы пресечь сообщения из нагорной долины Бехчипсхоу, находящейся за снеговым хребтом, в долину Малой Лабы. Постройка этого укрепления с башнями внесена в предположение о занятии и действии войск в будущем году. Постройка штаб-квартиры Севастопольского пехотного полка на левом берегу Большой Лабы, против укрепления Каладжинского, также внесенное в означенное предположение, дополнит Мало-Лабинскую линию.

Внимательно рассмотрев изменения, сделанные генерал-майором Козловским против первоначального предположения о занятии Малой Лабы, и находя их полезными и соответствующими местным требованиям, я одобряю их.

Уведомляя об этом ваше превосходительство для всеподданнейшего доклада о том Государю Императору, имею честь покорнейше просить исходатайствовать Высочайшее утверждение Его Императорского Величества на означенные изменения.

Примечание: Государю Императору благоугодно было утвердить эти изменения (отношение военного министра к князю Барятинскому, от 5-го января 1857 года, №100).

Отношение ген.-адъют. кн. Барятинского к военному министру, ген.-адъют. Сухозанету, от 10-го марта 1857 года, №76.

В. М. Козловский

«…Для Севастопольского пехотного полка штаб-квартира предназначена впереди Мало-Лабинской линии на Ходзе или Губсе; но, по всем вероятиям, к устроению ее в нынешнем году приступить не будет возможности, а потому временно она расположится на Мало-Лабинской линии в укреплении Псебайском…».

Севастопольский пехотный полк был сформирован из №6-го, 7-го, 8-го, 13-го и 15-го черноморских линейных батальонов. 25 марта 1864 г. Он стал называться 75 Севастопольским полком. С 1856 по 1861 гг. полком командовал полковник Лихутин, с 1862 по 1865 гг. полковник, с 1864 г. генерал-майор Гейман, с 1866 по 1874 гг. полковник Авинов, с 1875 по 1878 гг. полковник Вождакин, с 1879 по 1880 гг. – полковник, князь Чавчавадзе [14].

Из первых построек, возведенных солдатами 75 пехотного Севастопольского полка, был Свято-Преображенский походный храм, возведенный в 1856 г. [15]. Только называется он почему-то храмом Архистратига Михаила. В школьном музее сохранилась фотография церкви с примечательной надписью: «Спасо-Преображенский храм урочища Псебай Кубанской области Майкопского отдела, основанный Севастопольским полком в 1856 г. в августе во время закладки Псебайского укрепления и возобновленный усилиями жителей форштадта. В память русского воинства, живших и павших, при завоевании дикого Кавказа». Церковь сопутствовала полку в походах при покорении Западного Кавказа 1864 г. и в Турецкую войну 1877—1878 гг.

Основателем Псебая является Викентий Михайлович Козловский. Он был назначен командующим войсками и Кавказской линии и решил избрать конечным пунктом кордонной линии реку Лабу, соединить долину верховьев Лабы через псеменский лес с Надежинским укреплением, чем обеспечивался контроль за верховьями Большой и Малой Лабы. К 31 декабря 1853 г. отрядом из 6 батальонов пехоты, 21 сотни кавалерии, 360 милиционеров при 18 орудиях и 21 ракетном станке часть замысла генерала Козловского была осуществлена: направление Лабинской линии дано по Малой Лабе; была сделана просека в лесу, по долине Малой Лабы до Андрука, на Андруке избран пункт для постройки поста. А Викентий Михайлович Козловский тем временем рубил просеки в верховьях Малой Лабы, делал весьма удачные походы в неприятельские земли, словом, в разгар Русско-турецкой войны действовал с той энергией, которая не проявлялась у Завадовского и в мирное время. С особенным удовольствием вспоминали очевидцы тех событий почтенного кавказского генерала, в числе многих своих достоинств имевшего главное – умение привязать к себе подчиненных. Перенося все тяготы походной боевой жизни наравне с войсками, он служил им личным примером усердного слуги Отечества. Лагерь на Шедке или Псебае он предпочитал сидению в Ставрополе. «Кто помнит наш прежний кавказский боевой лагерь, – писал И. Дроздов, – тот, верно, согласится, что отрядная жизнь было далеко приятнее всякого прозябания в городе. Днем – перестрелка, к которой прислуживались так, что и слабые нервы легко переносили резкий свист пуль; вечером – товарищеская беседа за стаканом жженка или перебрасывание карт за зеленым столом. Начальство, порешив вопросы на следующий день, не отклонялось от меньшой братии и охотно разделяло с нею время; даже сам командующий войсками пил иногда в компании бокал-другой вина за здоровье своих подданных, бывших его ближайшим сотрудниками. Т.о., все без исключения офицеры составляли как бы одну общую дружную семью» [16].

26 мая генерал Козловский выстроил вверх по реке с отрядом из 12 сотен конницы, 4 конных орудий, 8 станков ракетной команды и 1 батальона пехоты (3-й батальон Севастопольского полка). Отряд дошел до реки Псебая и там подвергся стремительному нападению конных шахгиреевцев и бесленеевцев. Дело было жаркое, четырехчасовое. Неприятель был отброшен с большим уроном, а отряд, достигнув цели, возвратился к вечеру в лагерь на Шедке, потеряв убитыми 7 человек и ранеными 12 человек нижних чинов.

До половины июля месяца работы на Шедке продолжались: рубились просеки, очищались места вокруг укрепления и блокгаузов, заготовлялись на зиму фураж, подвозился провиант и прочее [17]. 18 июля выдвинуты и расположены лагерем выше на долине М. Лабы, под начальством Кубанского пехотного полка майора Преображенского, 4 роты пехоты (в том числе две роты 4-го батальона Севастопольского полка) одна сотня казаков, 40 милиционеров и 2 орудия с инженерным транспортом для постановки блокгауза на избранном месте, в 6-ти верстах от лагеря, где еще 29 мая сделана была просека через М. Лабу. Блокгауз этот имел целью прикрывать сообщение между укреплениями на р. Шедок и Псебай. По мере нашего движения неприятельские пикеты отходили назад и перестрелок не заводили. Столь необыкновенная воздержанность горцев происходила оттого, что невдалеке от расположения избранного для нового блокгауза начинались их посевы проса и кукурузы, о сбережении которых горцы начали длительные переговоры с командующим войсками; последний согласился не трогать их под условием, что с их стороны не будет подан враждебный повод, хотя бы единым выстрелом. Условие было принято, и благодаря ему командующий войсками 22 июля мог беспрепятственно провести рекогносцировку М. Лабы выше устья р. Большого Псебая или Курджуба для окончательного определения пункта для возведения другого укрепления [18].

Остатки ретраншемента в ст. Андрюки.

На заднем плане Воровская балка

31 июля перевести войска на Псебай, оставив в лагере на Шедке для окончания укрепления 2-й батальон Севастопольского полка, 1-й батальон Кубанского полка, 2 сотни казаков и 6 орудий, под командою Кубанского полка полковника Вельяминова [19]. А работы, сопряженные с возведением укрепления на Псебае тем временем подвигались успешно.

5 августа совершено молебствие и освящено место занятое для укрепления [20]. Псебай был основан в тот момент, когда принесли присягу кизылбековцы во главе со своим князем Султан-Максут Гиреем, а также тамовцы и башилбеевцы. Они присягнули в лице старейшин. Баракаевцы и некоторые общества верхних абадзехов вступили в переговоры и обещали покорность при условии появления наших войск на р. Губс [21]. С. В. Чокмосов пишет: «Козловский принимал участие в закладке форта Александрия (Сочи), форта Головинского (Головинка), форта Вельяминовского (Туапсе), так что Псебай в некотором смысле им „побратим“…»