Kitabı oku: «От и До. Свидетельства бывших атеистов», sayfa 3

Демоны Санкай и Тумбукту. Я работал с этими двумя демонами. Первый из них отвечает за музыку. И это опасный демон. Он работает двадцать четыре часа в сутки. И когда демоны ищут двери для входа в вас, и терпят неудачу, то в этом случае они будут работать с Санкаем, – демоном мирской музыки.

Когда поет мирской певец, он в этих песнях цитирует имена демонов из ада. Они (мирские певцы) поют заклинания или мистические молитвы. Если вы поете с ними или повторяете за ними слова их песен, то вы тем самым проклинаете самого себя и приглашаете демонов в вашу жизнь. И не имеет значения, знаете ли вы об этом и верите ли в это, или нет.

Будьте осторожны, когда включаете телевизор и там играет мирская музыка. Немедленно переключите на другой канал. В противном случае вы приглашаете демона Санкая в свой дом. Даже если вы являетесь служителем Божиим. Все равно на вас повлияет эта музыка и этот демон в вас войдет. Если вы позволите этой музыке играть, то имейте в виду, что она содержит в себе магические и мистические молитвы. То есть, вы впустите эту магию в свой дом. И это откроет портал для демонов, чтобы войти в вашу жизнь.

В современной музыке цитируются имена мощных демонов из ада, которые поют магические заклинания и молитвы.

Танец, который практикуют многие люди по всей Африке, он называется Ндомболо. Но это имя мощного демона. И сегодня музыканты глубоко погрязли в оккультизме. Даже христианские музыканты вступают в заветы с демонами для того, чтобы стать популярными. Раньше я встречался со множеством таких христианских исполнителей в подземном царстве Люцифера.

Я помню, как повстречал одного христианского музыканта в царстве Люцифера. Он пожертвовал своим собственным ребенком для того, чтобы взамен получить новый альбом. И когда этот альбом был выпущен, то он оказался в топовым чатах. И в этом альбоме пели демоны. И там был инструментальный ритм, который буквально очаровывал, околдовывал, гипнотизировал слушателей, даже если эти слушатели были христианами.

Я помню у нас была конференция в царстве Люцифера против христианских музыкантов. Мы приняли резолюцию о том, как околдовать, очаровать их, и как им дать духа гордости.

Демоны Каст и Бакис. Когда вы слушаете мирскую музыку, вами также овладеют демоны Каст и Бакис. Они будут оказывать на вас влияние, чтобы вы пристрастились к алкоголю. И вы можете закончить тем, что станете алкоголиком. Однажды я был на встрече демонов с Люцифером, целью которой было сделать дизайн контрабанды кока-колы и фанты. И в числе ингредиентов, которые использовались для создания этих напитков, были менструальная кровь и моча.

Возлюбленные, обыкновенные люди не имеют никакого представления о том, что они едят, что они пьют, и что они носят.

Демон Табак. Этот демон влияет на молодежь, вызывая у них пристрастие к курению. Однажды после исполнения моего задания меня в преисподнюю вызвал Люцифер и сказал мне: «Густав, мой герой, мы приобретаем так много человеческих душ. Лишь малое количество людей избегают нашего влияния и нашей силы. Ты работаешь очень хорошо». Он сказал: «мы должны овладеть ими, чтобы заставить их Бога вернуться и забрать их с Земли».

Люцифер сказал мне: «когда Иисус придет, чтобы восхитить это меньшинство людей, Земля будет оставлена нам». Он сказал: «после восхищения все золото и драгоценные камни подземелья и морского царства будут транспортированы на поверхность Земли, и потом мы построим новое золотое царство – «рай», в котором мы будем править всем населением мира как боги».

Это было ложью. Он обещал новое царство. Но он знает, что будет брошен в огненное озеро.

«Святые» демоны. Так как я должен был вести войну против церквей, Люцифер дал мне так называемых «святых» демонов, которые являются демонами исцеления от болезней и благословения, чтобы совратить мужей Божиих. То есть, мы давали этим Божиим мужам материальные блага, чтобы их привлечь. Если они поддавались на это, то мы внедряли гордость, блуд, жадность, алчность, любопытство.

Тогда Святой Дух уходил, а в них входили «святые» демоны, которые исцеляли людей, но действовали под демоническим помазанием, так, что эти служители (мужи Божии) этого не осознавали. А демон любопытства подталкивал этих мужей Божиих в оккультизм.

Когда я впервые встретился с Люцифером, он прочитал книгу Откровение, двенадцатый Стих двенадцатой Главы, где сказано: «итак, веселитесь Небеса и обитающие на них! Горе живущим на Земле и на море! Потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени».

Он сказал мне, что этот Стих из Библии говорит нам, что он, Люцифер, является правителем Земли. Но я спросил его о той части Стиха, которая говорит о том, что ему немного уже остается времени. То есть, я сказал ему, что этот Стих говорит также, что у него уже мало остается времени на Земле.

Он ответил, что я неправильно понял это место Писания. И он сказал, что время, о котором я сказал, говорит о том периоде, когда мы приобретаем человеческие души. Затем Люцифер сказал, что я должен распространять ВИЧ-инфекцию на молодых людей, которые занимаются сексуальными извращениями.

Я ответил ему, что я уже разослал демонов, чтобы те влияли на них и вводили их в блуд, сексуальную развращенность, распущенность и что нет смысла убивать этих молодых людей.

Люцифер сказал мне: «помнишь тот первый день, когда мы познакомились? Ты пообещал мне делать все, о чем я тебя попрошу». Этот материальный мир является ловушкой Люцифера для людей. Все, что вы видите: машины, дома, одежда, компьютеры, деньги, ювелирные украшения, всякая роскошь – все это является хитростями, ловушками врага, чтобы увести весь мир в ад.

Так Божии мужи привлекаются и совращаются Люцифером из-за этих мирских вещей. Если вы устремляете свой взор на эти вещи, то они вас и уничтожат.

Я также работал с демоном ставок или пари, демоном эгоизма, демоном роскоши, демоном немощей и болезней. И вы увидите в Библии, что Иисус исцелял людей, изгоняя демонов из них. Так как эти демоны несли ответственность за людские болезни.

Существует много разных видов демонов и их миллиарды здесь, на Земле. Вы можете выйти на улицу и попросить Иисуса открыть ваши духовные глаза хотя бы на минутку. И, возлюбленные, вы увидите миллионы, и миллионы демонов, так как их по количеству гораздо больше, чем людей.

Если какой-то демон появится перед вами, то вы не сможете посмотреть на него дважды. Если демон обитает в вашем теле, это означает ваше разрушение, уничтожение ваше. С этими демонами, о которых рассказано выше, я работал сам.

Есть также бродящий или странствующий демон. Он ходит туда-сюда и берет в плен слова, которые произносят люди. То есть, он захватывает из их уст слова. Это слова-проклятия, то, что они заявляют в духовный мир. Часто люди не понимают, что они проклинают сами себя. Например, что человек глуп. «Я всегда был глупым и ничего не понимаю». Математику или еще там что-то. Или: «я некрасивый». Или: «у меня руки не из того места выросли». Или: «мне всегда не везет». Или: «я всегда последний» и т.д.

Это все в духовном мире является словами проклятия, декларированием проклятия на себя. И этот блуждающий демон ждет эти слова, когда они вылетят из уст человека, чтобы поймать эти слова и осудить нас нашими же словами. То есть, создать те вещи, которые мы произнесли. Поэтому то, что мы произносим, мы это имеем в реальном мире при помощи этого демона.

Поэтому, будьте очень осторожны, прежде чем вы открываете свой рот и говорите что-то. Особенно негативное. Потому что вы можете проклясть себя, и дьявол проследит за тем, чтобы то проклятие, которые вы произнесли над собою же, исполнилось в вашей жизни.

Поэтому исповедуйте все слова проклятий, которые вы произнесли на себя за всю свою жизнь. Просите Бога напомнить вам. Разрушьте их Именем Иисуса Христа! Покайтесь перед Богом за то, что вы сказали проклятия на свою жизнь или на жизнь других людей. Потому что можно убить человека не только ножом или из пистолета, но и словом. И убийцы не наследуют Царства Божия.

А Бог будет судить таких людей как убийц, даже если они не убили кого-то физически. Человека можно убить духовно. Ибо как написано в Притчах, во власти языка жизнь и смерть. Поэтому будьте осторожны и просите Бога очистить вас и омыть Своей Святой Кровью, разрушить эти проклятия и вывести вас из плена этих слов. Чтобы вы больше не были связаны этими словами, чтобы ваша жизнь изменилась. Это все очень серьезно!»

Рассказ второй
Дарья, 37 лет
(Россия, г. Новосибирск).
Журналист

«Я как раз тот человек, который пришел к вере абсолютно сознательно. Не сказать, чтобы в моей семье кто-то был особенно воцерковлен. Да, я была крещена в детстве, но ни в моей семье, ни ближайшие, ни дальние родственники не жили какой-то особенной церковной жизнью. То есть, невозможно сказать, что я воспитывалась в религиозной семье и именно поэтому восприняла религию как какую-то норму своей жизни. То есть, что я стала православной «на автомате».

Мама начала воцерковляться когда я уже училась в Университете и была вполне сознательной атеисткой. Поэтому мой путь к Богу, он достаточно тернист.

Я всегда была читающим ребенком: увлекалась философией, читала научную фантастику. Я училась в физматклассе, где наука была на первом месте. И всякие непонятные гуманитарные штуки, в числе которых была и религия, считались чем-то таким, очень легковесным и недостойным разумного и думающего человека.

Уже в старших классах я начала интересоваться темой религии. К сожалению, школа не то место, где это любопытство можно удовлетворить. Сейчас очень много дискуссий на тему введения основ православной культуры в школе. Вот мне их очень не хватало. Потому что, наверное, я бы тогда не стала православной, но тем не менее меня уже тогда интересовала тема религии. Мне было 14-15 лет, это было очень интересно. Интернет тогда не был особенно распространен, поэтому я читала какие-то странные брошюрки. Книжки мне попадались про жидомасонов и прочие какие-то ужасы.

То есть, я помню тогда единственное мое соприкосновение, в школе, с Храмом. Может быть, в четвертом или пятом классе нас водили на экскурсию в Храм. Конечно, Церковь упоминалась на уроках по истории и литературе, но не более того. Почему-то получить какую-то внятную информацию на эту тему было негде.

В одиннадцатом классе я уехала учиться в физматшколу в Новосибирск. До этого я жила в Петропавловске-Камчатском. Там естественно тоже не было никакой православной среды. То есть, физика, математика, химия – считалось, что они абсолютно исключают все это «мракобесие». И ничего общего человек, который интересуется естественными науками, не может с этим иметь.

Соответственно в моей среде было нормальным не только говорить, что ты атеист, но это было абсолютно естественно. Было ненормальным говорить, что ты верующий. Даже в старших классах я ни разу не столкнулась с человеком, который бы себя определял как верующий. То есть, для моей среды было абсолютно естественным быть атеистом. Ученым, физиком, математиком, и, конечно же, атеистом. Как само собой разумеющееся.

Как она отнеслась к воцерковлению своей матери. Естественно, это меня раздражало. «Ой, мама ударилась во все это Православие. Ну понятно, стареет. Но что я, современный думающий человек, могу иметь с этим общего? Ну что ж, я не буду спорить с мамой, пусть она увлекается, хорошо, это ее жизнь». Но на попытки мамы меня воцерковить я реагировала достаточно резко. То есть, у меня не возникало желания с ней в этом вместе поучаствовать. То есть, мама сказала: «Даша, это хорошо», и Даша пошла за мамой. Такой ситуации тоже не случилось. Наоборот, у нас возникали некоторые конфликты и трения на эту тему.

Как она сделала первый шаг в сторону веры в Бога. Я уже говорила, что со школы, в общем-то, интересовалась этой темой. Так получилось, что вместо того, чтобы из физматшколы поступить на физический или математический факультет, я стала гуманитарием. Ну, я всегда была такой гуманитарной девочкой, но всегда считалось, что я стану физиком, математиком, биологом, в крайнем случае, медиком.

Но в одиннадцатом классе я уже так устала от физики и математики в физматшколе, что поняла, что не готова посвятить этому не только свою жизнь, но даже ближайшие пять лет в Университете. И, в общем-то, окончив с серебряной медалью физматшколу в Новосибирске, я имела право поступить по собеседованию на любой факультет МГУ тогда.

Но вместо того, чтобы как все нормальные люди поступить на физический или математический факультет, я пошла на собеседование на гуманитарный факультет нашего Университета. И чудесным образом туда попала. Хотя, конечно, я не знала ничего из того, что требовалось на тот момент для поступления.

Комиссия с удивлением посмотрела на мой табель с пятерками по физике и математике, и спросила:

– А что вы, собственно, здесь делаете?

На что я ответила:

– Душа просит.

Ни среди моих одногруппниц, ни среди других знакомых на факультете не было людей, которые бы себя определяли как православные. Было, наверное, из пятидесяти человек от двух до пяти человек, поступивших туда из православной гимназии, в Академгородке. Но они считались изгоями, они считались «странненькими», их немного побаивались мы, современные девушки, разумные. Поэтому не могу сказать, что с ними хотелось пообщаться и через них я получила воцерковление.

Я пыталась сходить на молодежные православные встречи, которые проводились в нашем Университете. Но меня хватило ровно на один раз. Когда на вопрос: «а как живет современная православная молодежь?» я получила ответ: «а вы знаете, кто такие демоны?» В общем, в этот момент мне стало страшно, и я решила, что вряд ли я еще буду посещать православные встречи.

Поэтому, с этого момента я начала читать книжки антропологов, философов, которые, конечно же, доказывали, что религия – это пережиток прошлого. Ну, может быть, не так откровенно, как в марксизме-ленинизме, в том смысле, что: древние люде не могли объяснить явления природы и именно от этого родилась их потребность придумать Бога.

Соответственно меня это очень интересовало: а как в других культурах относятся к религии? А какие религиозные системы вообще есть в мире? Потому что мне казалось, что, если религий много, значит, очевидно, что ни одна из них не является верной. Но тем не менее я глубоко погружалась в тему. Поэтому, всем нынешним знакомым-атеистам я говорю: «нет, я вас вовсе не воцерковляю. Вы просто почитайте побольше на эту тему. Не воспринимайте те штампы, которые вы в соцсетях можете прочитать. Или какой-то такой постсоветский «естественный» атеизм, который вам просто достался в качестве такого наследия. Потому что многие люди, воспринимая религию как некий такой штамп и некий автоматизм, на самом деле на автомате не веруют».

То есть, им достается вот это мировоззрение, в котором религия воспринимается только исключительно как инквизиция, или там государственная идеология, и они даже не особенно читают, не особенно задумываются. Им просто кажется, как, в общем-то, и мне казалось, что религия – это только ужасы, а атеизм – это прекрасное светлое будущее, прогресс, и это единственная идеология, которая может быть приемлема для современного разумного человека.

Я всегда разделяю две вещи. Первое: как, собственно, я уверовала, и второе: что меня к этому подвело. На мой взгляд, это две совершенно разные какие-то вещи. В принципе, можно делать все то, что я и делала, читать то, что я читала, но так и не стать верующим.

В любом случае встреча с Богом, это такой достаточно интимный личный процесс, который сложно описать. Который проще действительно описать: «я проснулся и почувствовал себя верующим».

На гуманитарном факультете у нас были в том числе и верующие преподаватели. И сама программа гуманитарного факультета способствовала погружению в тему. Потому что мы изучали старославянский язык и церковнославянский язык. И естественно, во многом это было связано и с историей Церкви, поэтому по крайней мере у меня появилась возможность как-то ближе соприкоснуться с темой. В том числе у нас был замечательный преподаватель, отец Иоанн. Он был нашим преподавателем по латыни. Наверное, это тот самый человек, посмотрев на которого, я поняла, что: «ну ладно, не все священники такие уж ужасные».

Я присмотрелась к отцу Иоанну. Он был разумный, образованный, умный, добрый человек, и для меня это было таким флажком: «о, ничего себе, ужасы жизни православных священников не всегда соответствуют действительности». То, что я об этом постоянно слышала.

Второе. Я всегда очень активно дискутировала и в интернете на эту тему. Очень много читала на эту тему. И вот эта моя страсть к философии подтолкнула меня к тому, что после моего бессмысленного гуманитарного факультета я поступила на еще более бессмысленный философский, получив степень магистра философии.

Наш философский факультет был и остается достаточно атеистическим, материалистическим. Все в таком суровом советском духе. На тот момент я уже достаточно много увлекалась русской философией. А в русской философии достаточно много спора и диалога вот с этим примитивным каким-то атеизмом, материализмом, в том числе и в советском изводе. Это и сборник «Вехи», его авторы, и Бердяев. И вот тот взгляд, скажем так, на материализм и на вот такой примитивный атеизм, который я там нашла, заставил почему-то меня поколебаться в этом отношении.

Я подумала: «ничего себе! Вполне разумно, в общем-то, люди рассуждают. И объясняют, что материализм и атеизм, это не единственный, скажем так, способ познания. Что вполне разумный человек может быть верующим и достаточно глубокие мысли на эту тему высказывать».

Но все равно у меня сохранялся последний тормоз на пути к вере. Это представление о том, что научное мировоззрение исключает веру. И соответственно, верующие ученые в этом контексте были какими-то такими «странными чудиками». Вот противоречие в определении.

Но когда я попала в аспирантуру, там меня хватило на год, но аспирантура дала мне очень интересный опыт. Это именно курс по методологии науки, как ни странно, который явился моим последним толчком по пути к вере. Это был общий курс и для гуманитариев, и для математиков и физиков.

И там давался достаточно широкий взгляд на науку. И было показано, что идеология научного материализма и атеизма и научный метод имеют на самом деле между собой очень мало общего. В общем-то, научный метод – это достаточно специализированный набор приемов, которые можно применить в достаточно узкой области человеческой жизни. Это не те приемы и не те вещи, которые отвечают на вопросы: «зачем нам жить? Как нам общаться с другими людьми? Что такое счастье и как прийти к этому состоянию?»

То есть, попытки материализма и атеизма применить эти вот инструменты в области человеческих отношений, любви, счастья, похожи на попытку забивать гвоздь микроскопом. Что есть совершенно другие области человеческой жизни, для которых наука неприменима. И она, в общем-то, не претендует туда лезть, если говорить о серьезной науке и серьезных ученых, которые понимают, чем они занимаются. А не об этом «попсовом» образе научности, который многие люди готовы воспринять без какого-либо размышления и сказать, что: «вот меня раздражают православные, потому что я за науку».

На самом деле, стоило мне в аспирантуре погрузиться в этот вопрос, как оказалось, что все совершенно не так линейно. И если говорить об интеллектуальном пути, это, наверное, был такой важный для меня стопор и важное открытие, которое я для себя сделала. Если говорить о вере как восприятии Бога, нельзя сказать, что ее можно достигнуть какими-то рациональными аргументами.

Если меня спросить: «Даша, а как ты поверила?», я тоже скажу, что я сидела на диване в зимней многоэтажке в городе под Новосибирском, и вдруг поняла, что Бог есть. К этому я пришла из достаточно такого мрачного настроения. Очень часто говорят, что люди приходят к вере из-за какой-то душевной травмы, и просто пытаются найти психологическую поддержку. Я могу сказать: «и да, и нет». Моя жизнь на тот момент была абсолютно нормальная. Это была жизнь, которая была свойственна и всему моему окружению. У меня не было какого-то большого потрясения, не было какого-то горя, которое бы толкнуло меня в Церковь, что я вдруг была бы так раздавлена, что я поняла: «вот, это единственное, где я смогу найти поддержку».

Да, но мое внешнее состояние не имело ничего общего с моим внутренним состоянием. То есть, я чувствовала себя подавленной. Я чувствовала, что моя жизнь бессмысленна. Я думала: «ну да, я буду работать, буду что-то делать, буду дальше совершать те бессмысленные телодвижения, и что? А в конце смерть, и больше ничего».

И, казалось бы, да, глупо впадать в такое состояние из-за каких-то таких абстрактных философских вопросов. Но когда об этом говоришь, это не то же самое, когда это чувствуешь. И человек действительно, я поняла это на себе, впадает в достаточно тревожное, мрачное состояние, если у него нет вот этих ответов на эти важные вопросы.

При этом это тревожное, мрачное и несколько депрессивное состояние считается нормой в нашей жизни. «Ну да, просто у нас такая плохая жизнь, такое плохое государство, и поэтому я такой мрачный и грустный». Мне не казалось это нормой. Мне казалось, что человек создан для какого-то другого состояния. Для состояния счастья, для состояния осмысленности. И при этом весь мой интеллектуальный багаж не давал мне никакого ответа на вопрос: «а какой может быть эта цель? Каким может быть этот смысл, который перебивает то, что мы в конце все умрем?»

В общем, этот набор, казалось бы, таких абстрактных философских вопросов привел меня к состоянию полной дезориентированности. Наверное, это так можно сказать. Да, я такая умная, с двумя образованиями, вся такая современная, и тем не менее я не чувствую, что вот эта вот современная разумность дает мне смысл, дает мне цель, дает мне счастье.

И это тот момент, когда ты вдруг понимаешь, что ты не самая умная. Хотя это нормальное состояние любого современного человека. То, что в Православии называется гордыней, даже не осознается теми людьми, которые находятся в этом состоянии. Его суть достаточно проста: ты ощущаешь, что именно ты – источник всей истины, именно ты во всем прав, именно ты умнее всех.

И вот, стоило появиться небольшой бреши в моем вот этом состоянии, в моем вот этом взгляде на себя как на единственный источник правды, добра и всех правильных суждений, как тут же Бог смог мне ответить. Как только я стала готовой принять какой-то ответ, кроме того, что я умнее всех, Бог нашел способ показать, что Он существует, дать мне это чувство, дать мне это ощущение и утешить меня.

Можно ли сказать, что это был ответ на какой-то мой вопрос в горе? Да. И вот, когда люди приходят после какой-то душевной травмы, после какой-то жизненной трагедии, это говорит только о том, что именно эта трагедия, к сожалению, только она дала возможность человеку отказаться в этот момент от вот этой бесконечной уверенности в себе. Вот этого ощущения: «я все могу! Я самый умный! Я самый сильный!»

Что ей помогло сделать шаг именно к Православию. Мне очень часто задают этот вопрос люди, удивляясь, почему я не выбрала что-то более «рукопожатное». В плане того: «ну, в крайнем случае, протестантизм», где нет этих ужасных попов, про которых все рассказывают, что невозможно с ними общаться и которые только и делают, что торгуют свечками.

Поэтому, действительно, почему я не выбрала себе какого-то более удобного Бога? А дело в том, что когда ты действительно открываешься, то тебе дается некий ответ, который не подразумевает, что ты дальше выбираешь: вот это мне нравится больше, а это мне нравится меньше. Этот ответ был мне дан целиком. И вместе с этим возможность принять то Православие, про которое я, в общем-то, знала всю ту «ужасную правду», которую про него рассказывают атеисты.

Потому что, когда ты действительно получаешь это откровение о том, что ты не самый замечательный человек на свете, ты сразу теряешь вот эту возможность гордого отбирания, гордого оценивания всего вокруг. Мол, вот тут священники плохие, я, пожалуй, пойду к хорошим.

В общем, от своих знакомых протестантов я слышала такую историю. Что одна женщина решила уйти из своей протестантской церкви в другую, сказав:

– Знаете, эта церковь не идеальная. – А пастор ответил ей:

– А когда ты найдешь идеальную церковь, тебя туда не примут.

То есть, когда ты понимаешь, что ты сам не идеален, что ты сам не камертон добра и правды, ты сразу начинаешь и к тем явлениям в Церкви, которые далеко не идеальны, относиться совсем иначе.

Потому что как только ты отказываешься от восприятия себя как некого такого идеального существа, вокруг которого должны быть все идеальны и прекрасны, то тебе гораздо проще становится принять те недостатки Церкви, о которых все говорят.

О ее первой исповеди. Это было достаточно бессмысленно, на мой взгляд. Я не могу сказать, что это дало мне какое-то особенное ощущение. Первую мою исповедь мы готовили вместе с мамой. У нас был Молитвослов, книжки о том, какие грехи надо исповедовать. Единственное, что спросил меня батюшка, не делала ли я аборт. Я сказала, что нет. И в общем, на этом мы расстались.

То есть, не могу сказать, что первая исповедь как-то мне вот существенно запомнилась и была какой-то драмой в моей жизни. Все было достаточно непонятно. Честно говоря, мне и по сей день как-то все непонятно. Не могу сказать, что я как-то хорошо прямо воцерковилась, мы постоянно переезжаем. Нет постоянных приходов, в которые я бы ходила.

Что изменилось в ее жизни с приходом в нее Христа. Наверное, моя вера в моей жизни изменила все. Если говорить о каких-то бытовых вещах, то у меня никогда не складывалось с профессией. И тут вдруг, когда я поняла, что я не должна искать какую-то суперидеальную работу для себя прекрасной, я вдруг нашла прекрасную работу.

То есть, я просто попросила: «Господи, я устала! Дай мне какую-нибудь приличную работу!» И в общем-то, нашла прекрасную по тем временам для себя работу в Новосибирске, за что была очень конечно благодарна. Настолько прекрасную, что я ей на тот момент не совсем, наверное, соответствовала. Но тем не менее ее получила.

У меня не складывались отношения с мужчинами. То есть, как и все люди в моем кругу, я имела каких-то парней, и это считалось абсолютно нормальными отношениями. Но тем не менее замуж из этих парней меня никто особенно не звал. А с теми, кто звал, мне замуж не хотелось.

И когда я прекратила все эти отношения, уверовав, то есть, для меня естественно было неприемлемым, что, если я принимаю Православие, я могу жить в каком-то гражданском браке. И полтора года я молилась: «Господи, дай мне мужа, пошли мне того человека, которого Ты считаешь подходящим».

И он послал мне этого человека. И сейчас я благополучно замужем, у меня двухлетняя дочка. И я очень люблю своего мужа и благодарна за него Богу!»