Kitabı oku: «Душа Православия. Книга номинантов одноименного конкурса 2022», sayfa 2

Отъезд

– Дядя Женя, мы уезжаем, – сказал Максимка.

– Да, я уж знаю. И очень жалко, что вы отправляетесь в Москву, – грустно ответил дядя Женя. – Тут у нас красиво, легко дышится.

– Мне было очень интересно, когда Вы рассказывали обо всём, – проговорил Макс.

– А мне-то как было интересно с тобой! Приезжай, я буду очень рад. Ещё есть столько всего занимательного, о чём мы с тобой не поговорили, – сказал, улыбаясь, дядя Женя.

Погрузили вещи в багажник. Целовались, обнимались. И наконец уселись в машину, посылая воздушные поцелуи.

– Подождите! – Дядя Женя круто повернулся и побежал в дом, а через минуту он вышел, неся в руках бутыль с родниковой водой. – Вот, чуть не забыл. И ещё вот эта фотография с ружьём. Успели напечатать. Теперь ты можешь её показать своим друзьям.

– Спасибо, дядя Женя.

И Максимка ткнулся лицом в дублёнку дяде Жени. Снова стали прощаться. Рядом с тётей Валей и дядей Женей стояли на снегу два чёрных пса. Только глаза сверкали из-под чёлок. Но не было снегирей на рябине. Когда машина тронулась, все замахали руками, а собаки сорвались с места и помчались вдоль забора, разбрасывая лапами облака снега. Они добежали до конца забора, встали на задние лапы, опираясь на забор, и залаяли, говоря то ли «до свиданья», то ли «мы вас любим».

Максимка стоял на коленях на сидении и смотрел в заднее окно машины. Через минуту машина повернула за угол дороги, и пропало всё: и дядя Женя с тётей Валей, и собаки. Только слышался их лай, но и он вскоре растаял. Машина мчалась по укатанной снежной дороге. За окном темнело всё быстрей и быстрей. Рядом сидела бабушка, обнимая внука. Было тепло и грустно. Дни, полные всяких интересных открытий, закончились. Вода тихонько булькала в бутыли, которую обнимал Максимка. В руках его была фотография маленького человека с большим ружьём.

Максимке казалось, что он идёт по лесу с ружьём и с большими чёрными собаками. И он никого не боится, даже медведя, храпящего в берлоге. Вдруг зашелестели крылья птичек – это снегири сели на спинку кресла водителя. Максимка был счастлив. И тихо-тихо запели птички: «пили-пили, жью-жью-жью».

КОРЮКИН Григорий

Ангел Алёна

Бабушка у Матвея умерла ночью. В руках она сжимала свой нательный крестик. Она хотела передать его внуку, но не смогла. Она словно уснула навсегда. Матвей даже пытался ее разбудить. Он положил крестик в карман и пошел в поселковый совет. Там сердобольные женщины поохали-поахали. Посетовали на трудную жизнь и сочувственно обласкали взглядом сироту Матвея, которому недавно исполнилось пятнадцать лет. Они с бабушкой жили вдвоем. Мать умерла еще при родах. Отец где-то потерялся на просторах Севера. Четыре поколения родственников Матвея лежали здесь, на поселковом кладбище, куда он и отвез гроб с бабушкой в последний путь. Соседи помогли с могилкой. Помянули. Выпили за упокой. Матвей прослезился. Все, он – круглый сирота. Надо было исполнить последнюю волю бабушки. Она очень хотела, чтобы Матвей покрестился в церкви.

«Грех ходить не крещеному по православной Земле. Потом останешься один, хотя бы будет у тебя ангел-хранитель, всегда будет рядом», – так перед смертью говорила бабушка.

И вот зажав в кулаке бабушкин крест, Матвей пошел в соседний поселок к батюшке на крещение.

До храма идти 4 километра. Матвей шел, не спеша, вдоль зеленеющих полей под золоченым светом неяркого солнца. Душа у него дрожала от тоски, безысходности и своей незавидной участи. Как дальше жить? Что есть? Где работать? Один. Совсем один. Ни одного родственника – все лежат под досками на кладбище.

Но жизнь продолжалась. Щебетали птицы. Звенели кузнечики. Гена-Кнут выгонял поселковое стадо на сочную шелестящую траву. Журчал ручей в овраге. И блеск от лучиков его струй вонзался в воздух.

В храме Матвей подошел к священнику. Молодой батюшка с капризной бородкой был категоричен: для обряда крещения нужны крестные, без крестных никак нельзя.

– Ну что мне делать? Я же сирота. У меня никого нет. Где мне взять крестных? – чуть не плача, прокричал Матвей.

К нему подошла женщина в платке и погладила по голове.

– Не плач, мальчик. Сейчас что-нибудь придумаем. Есть тут кто-нибудь из Симоновки?

– Мы из Симоновки. Да это наш Матвей! Что, нужны понятые на крещение? Мы согласны. Мы его род до третьего колена знали.

И земляки Матвея повели его к священнику.

– Что же ты, мальчик, не сказал, что ты бабушку вчера похоронил? Креститься – это ее наказ? Вставайте в очередь. Давай твой нательный крестик.

Крещение длилось недолго. С ним еще крестилось два мальчика. Все они, опустив голову, молчали. Слушали торжественный шёпот молитвы. Крестились. Слушали указания священника. Потом все залезли в чан, и их орошали святой водой. Потом плевали в сторону Запада и кланялись Востоку.

Матвей все ждал, когда прилетит ангел-хранитель. Какой он, его вечный друг, верный товарищ? Вырастут ли у него крылья? Сможет ли он так же скользить по небу, как звезда, и защищать сирот?

Затем священник взял ребят за руки и повел в алтарь, сквозь дверь в стене, сплошь расписанную иконами. Там была комната, святая-святых, на которой возвышался престол. И Матвей обомлел от восторга. Ему казалось: начинается сказка. Сердце его оглушительно билось в висках. Ему стало вдруг легко и просто. Гора свалилась с плеч. На груди у него засверкал бабушкин крестик.

Матвей подошел к священнику и попросил благословить его. Так посоветовала ему женщина в платке, которая организовала ему крестных. Священник его перекрестил – во имя Отца и Сына и Святого Духа!

– Ну, получил ты благость Божью? – спросил он.

– Спасибо! – робко промолвил Матвей. – А скажите, когда ко мне прилетит ангел-хранитель? Увижу ли я его?

– Ангел теперь будет всегда с тобой! А увидеть его могут только те, кто добрыми делами заслужит благословения Бога! Совершай больше добрых дел для других, и ангел будет всегда с тобой!

Матвей выбежал из храма – душа его сияла! Он бежал к себе в поселок, и ему казалось, что он летит на перегонки с ангелом.

Звезды уже сияли на небе и как-то особенно сверкали. Их было так много, как никогда. А он, Матвей, летит, подгоняемый теплым вечерним ветром благости божьей. Его переполняли чувства. Что-то горячее поднималось в нем, доходило до макушки головы и кололо маленькими иголочками, а по спине бегали мурашки. Ему казалось, что он излучает свет, и этот свет виден из космоса, а космонавты не могут понять: что это за чудо?! Над Землей катится светящийся шар с маленьким человечком внутри! А человечек – это он, Матвей, светится от счастья соприкосновения с Богом!

Мальчик пробежал опушку леса, обогнул покатый холм, на котором Гена-Кнут пас поселковых коров, и спустился в овраг с ручьем. Вечерняя сырость охладила взбудораженный пыл Матвея. Он остановился и ладонью окатил себя холодной водой ручья. Прислушался. Тишина правила миром, пахло полынью, лишь шелестели листья на кустах плакучих ив да журчал неугомонно ручей.

И вдруг он услышал отчетливый плач ягненка. Такой одинокий, такой зовущий, несчастный плач ягненка. Тонкий жалобный голосок его дрожал где-то во тьме и звал на помощь, словно плач маленького ребенка, забытого в лесу.

Матвей заметался по оврагу. Он пересек его несколько раз. Пробежал вверх вдоль ручья. Никого. Залез в чащу леса. Тьма и холодные ветви кустов. Голос ягненка то затихал, то замолкал, то переходил на прерывистые всхлипы:

– Ма – ма – ма – ма!

Наверное, вот так маленький Матвейка звал свою маму в роддоме. А ее не было и не было. И никто не прижал его к теплой мамкиной титичке. Не знал он, что такое мамкино молоко.

Матвей споткнулся, покатился куда-то вниз, ударился головой о корягу, проскользил по острым камням, грохнулся вниз и очутился в глубокой промоине, где во тьме барахталось маленькое меховое существо, прижатое корягой. Матвей осторожно освободил маленького ягненка из сучковатого плена, взял, как маленького ребенка, на руки, накрыл курткой и понес в поселок.

Ягненок покорно прижимался к рукам Матвея. Вглядывался в его лицо и лизал своим шершавым языком его соленые от пота щеки. Так они прошли оставшиеся километры, согревая друг друга.

В поселки еще не спали. Звучала музыка. Из открытых окон слышались детские голоса. Пахло едой. Лениво лаяли собаки. Родители загоняли загулявших детей на ужин.

Матвей постучал в окно дома пастуха Гены-Кнута. Тот выглянул из окна, мятый и подвыпивший.

– Гена, не знаешь, чей кутенок?

– Нашелся прорва. Вечно от стада отставал. Все норовил в кусты залезть. Матвеевых он. Непоседа. Они уже мне голову обещали свернуть. Спасибо. Выручил. За мной должок! Ну покудова!

И голова Генки-Кнута исчезла в окне.

Матвеевы жили на краю поселка. Он уже устал тащить притихшее животное, которое не переставало его благодарно лизать.

Он постучал в окно к Матвеевым. Сам отошел на метр, чтобы его было хорошо видно. Окно распахнулось. Из дома раздался пронзительный визг, громкие голоса. И выскочила плачущая девочка лет четырнадцати в одном белом ночнике, и бросилась Матвею на шею, потом схватила ягненка и стала бурно целовать его.

– Миленький, хорошенький. Ну где ты был? Как ты нас напугал. Я уже все слезы излила. Родители не пустили. Рвалась тебя искать. Боже! Радость-то какая! Наш Моля нашелся! Спасибо тебе, добрый человек. Спасибо!

Она стояла при свете окон. Платье плотно облегало ее тело. Она была вся белая, волосы светлые, только косы – розовые и блестящие, а глаза светились ярче всех лампочек поселка.

– Ангел! Да это же – мой ангел! – прошептал Матвей и молитвенно вспомнил, что сегодня ему помогает благодать Божья, и он заметил, что там, где у девочки торчали юношеские лопатки, шевелятся и шелестят спрятанные крылья.

– Давай знакомиться. Я – Алена.

– А я – Матвей.

– Матвей, заходи к нам на ужин, – крикнула из окна мама Алены.

Алена бурно схватила руку мальчика и потащила его в избу.

Его посадили за стол и начали расспрашивать. Он ел картошку с маслом. И рассказал все по порядку. И про крещение. И про звезды. И про ягненка. И про благодать Божью. И что Алена ему привиделась ангелом.

– Давай я буду твоим ангелом по-настоящему! Я буду заботиться о тебе. Ведь тебе нужен друг?

– А у тебя есть крылья? Ты по ночам летаешь? – поинтересовался Матвей.

– Летает! Летает! Вчера ночью с кровати опять грохнулась, – заметил отец Алены.

– Да, летаю во сне и наяву! Да и в церкви мне батюшка сказал, что я создана приносить хорошим людям счастье. Ты же хороший мальчик?

– Не знаю. Я рос без родителей. Только с бабушкой. Царство ей небесное!

Все перекрестились.

– Спасибо! Я побежал домой.

– Я завтра прилечу к тебе! – прокричала ему вслед Алена.

Матвей побежал к себе и чувствовал, что что-то изменилось в его жизни. Появились какие новые ощущения. Сердце билось как-то призывно и восторженно. И какая-то теплота разливалась по всему телу.

«У меня есть ангел-хранитель! У меня есть друг! Я не один на белом свете. Не брошенный под забором. Благодарю тебя, Господи!»

Раннее утро. Стадо коров собиралось на краю поселка и слышалось медленное шуршание многочисленных копыт. За окнами суетились галки. У кого-то по радио звучала «Утренняя гимнастика». Солнечные лучики вприпрыжку прыгали на стекле.

В дверь постучали. Полусонный Матвей открыл дверь и обомлел. На пороге стоял ангел в виде Алены и приветственно махал крыльями. Она была в белом платье. Стройная, с аккуратно причесанной копной русых волос. Ее голубые глаза улыбались. Она заслоняла собой восходящее солнце. Вокруг нее полыхал нимб света и добра. У ног ангела стояло ведро с тряпкой. А другое крыло прижимало промасленный сверток с бутербродами.

– «Здравствуй, князь ты мой прекрасный! Что ты тих, как день ненастный? Опечалился чему?» – процитировала она А. С. Пушкина. – Вставай! Начинается новая жизнь!

И ангел влетел в дверь, звеня ведром.

– День начинаем с генеральной уборки. Надо выкинуть из дома всю старую грязь. Включай чайник. Я тебя кормить буду.

Алена мгновенно преобразилась в хозяйку и, подогнув платье, стала тщательно мыть пол, вытирать пыль, раздавая команды.

– Мебель в сторону. Сходи за водой. Быстро на стол клеенку. Дай банку под цветы. Следи за чайником. Где веник? Собери всю грязную одежду. Где у тебя постельное белье?

При этом она звонко смеялась, словно уборка чужой квартиры доставляла ей удовольствие. Матвей беспрекословно выполнял все указания ангела. И ему казалось, что он летает вместе с ней по комнате. И ему было приятно. Он таял, как леденец, под веселую воркотню Алены.

Потом они пили чай. И Матвей совсем поплыл, с восхищением глядя, как ангел кружится вокруг него. Ничего подобного в его жизни никогда не было. В нем даже промелькнула мысль: может, это его мамочка преобразилась в ангела и заполнила собой всю пустоту его запущенного дома?

После завтрака они пошли гулять. Они летели по поселку, держась за руки. И Матвей отметил про себя, что никогда и никто с ним не гулял, держась за руку. Даже когда он был маленьким, он бежал всегда один, а бабушка отставала и ворчала на него за быстроту его ног.

Матвей повел Алену в одно укромное место, где он часто проводил время, созерцая окрестности. Там он разговаривал с деревьями и слушал шёпот залетающего ветра.

– Смотри, мой ангел! Держи ладонь над травой, и ты почувствуешь, как с тобой разговаривает Земля.

Действительно ладонь горячила и ощущала легкую пульсацию, а по руке к спине бежали мурашки и плясали на затылке.

– Ой, как прикольно! Мои руки реагируют на импульсы Земли.

Вдруг Матвей резко остановился.

– Ангел, замри!

Они остолбенели. По ближайшим кустам пробежал ветер. И ветки затряслись и поклонились Алене.

– Сказка! И ты так чувствуешь воркотню деревьев? – спросила Алена.

Он взял ее ладони в свои и прижал к стволу ясеня. По ладоням побежали маленькие иголочки. И казалось, что ясень что-то шепчет, рассказывает о своей жизни. И какая-то печаль сквозит сквозь его ствол.

– Ты настоящий натуралист! Я в восхищении!

И они полетели дальше, огибая поселок.

– Мне надо в поселковый совет зайти. Насчет работы.

– Иди. Я тебя подожду.

Матвей умчался, а Алена стала собирать цветы. Через 20 минут Матвей уже был рядом.

– Получил направление в МТС на должность стажёра. Буду учиться ремонтировать технику. Завтра к 8.00 на работу. Каждый день по четыре часа.

– Работай. Я всегда буду с тобой. Ангел должен быть рядом и помогать тебе во всем!

– Спасибо! А родители не будут тебя ругать?

– Они у меня добрые. И все понимают! А теперь ты будешь у меня учиться. Повторим все, что проходили в 8-м классе. Ты же ходил в школу?

– Да. Бабушка заставляла.

И они весь вечер листали учебники. И Алена, как учительница, строго оценивала запущенные его знания.

Матвей был с ангелом неразлучен. Ему было приятно, что за ним строго следят и заботятся. Словно Алена была его младшая сестра или мамочка. Утром после ранней дойки она прилетала к Матвею. Будила его. Наводила порядок в доме. Потом они занимались огородом. Штудировали учебники. Матвей улетал на работу. А Алена гуляла с Молей. Овечка повзрослела. На ней кучерявилась шкура. Толстели рожки. А в голосе зазвучало протяжное кокетливое «Беееее».

Под вечер Алена встречала с работы Матвея. Кормила его. Затем они читали вслух книгу и были по-своему счастливы.

Так прошло несколько лет. В поселки их называли Матвей и его верный ангел Алена.

Матвей работал и учился. Поступил в сельскохозяйственный техникум. Алена заканчивала школу. Все поговаривали о свадьбе. Но Матвея призвали в армию. А Алена уехала в город в институт.

Служил Матвей в армии на Северном флоте на дизельной подводной лодке проекта 641. С первого дня он попросил главного механика ознакомить его всеми механизмами на лодке. Механики восхищались сообразительностью нового матроса. Он готов был выполнять любую черную работу, брался за ремонт любого механизма и доводил дело до конца. Матвея направили на курсы повышения квалификации. Вернулся с курсов он уже в звании мичмана.

Холодная война в те годы медленно двигалась к ядерному противостоянию. В мире разразился карибский кризис. Дизельную подводную лодку, на которой служил Матвей, отправили патрулировать в южные широты Мирового океана. В дальнем походе Матвею не было равных. Природный ум и смекалка побеждали любую неисправность. Условия плавания были тяжелейшие.

На лодке из-за напряженного режима работы постоянно возникали проблемы с главными дизелями. Вдобавок ко всему, из-за сильной вибрации лопались трубопроводы, выходили из строя то одни, то другие вспомогательные механизмы. В экстремальных условиях работало практически все оборудование. К тому же, высокая температура в отсеках, доходившая до 60 градусов, осложняла несение вахт личным составом и в ряде случаев приводила к тепловым ударам и потере сознания. Но, отдышавшись, люди снова шли на вахту. Кислорода катастрофически на хватало в отсеках. Потные, грязные, замученные невыносимым напряжением, жарой – все члены экипажа держались, выполняя свой воинский долг.

Матвей трудился самоотверженно. Несколько раз механики круглосуточно ремонтировали заглохшие дизельные двигатели. Исправляли аккумуляторные батареи. Штопали прорвавшиеся трубопроводы. Чинили аппаратуру. Выполняли ремонты в электрических цепях.

При этом лодка выполняла скрытные маневры. Совершала дежурное патрулирование. Находилась на предельной глубине и следила за текущей обстановкой в этой части Мирового океана.

Но Матвей этого ничего не знал. Он лежал без сознания в лазарете. Диагноз был малоутешительным: переутомление и отравление парами электролита. Голова кружилась. Сознание покидало его. Но время от времени он вскакивал и рвался к дизелю. К нему приходил главный механик, приносил ему компот и сочувственно успокаивал.

– Умотался мичман! Уработался. Трудяга ты наш! Все хорошо! Поспи немного.

Бессознательно Матвей вскакивал и кричал, что нужно бороться за живучесть лодки, что он должен работать. Надо помогать ребятам!

– Где мичман потерял сознание? Что делал? Еще немного, и мы бы его потеряли, – спросил доктор лодки у механиков.

– Да он отчаянный! Без страха! Лезет в самые сложные проблемы. А там одни пары электролита. Кислород улетучивается. Вот и схлопотал дозу отравы. Заглянули в отсек, а он там лежит и не дышит. Парень, что надо! Только бесшабашный. Все рвется Родину спасать. На таких, как он, держится наша держава…

А над Матвеем все время кружил его Ангел. И он чувствовал шелест его крыльев и нежное щебетание. Матвей бредил Алёной и смертельно скучал. Скучал горько – до слез. Его пугала разлука. А ратный труд не пугал. Ответственность! Нужно бороться за престиж страны! А это значит – много работать, плечом к плечу со своими братанами по службе.

Находясь в замкнутом пространстве лодки, он ощущал себя снова сиротой посреди безбрежного океана. А рядом судьбы множества людей, которые не просто барахтались среди волн, накрытые соленой толщей воды, а боролись за честь и достоинство своей Родины.

А их ангелы-хранители, как чайки, кружились над ними, не давая утонуть в своих снах и мыслях. И Господь благословлял их на правое дело!

Многострадальная дизельная подводная лодка успешно выполнила поставленную боевую задачу, поступил приказ из Москвы возвращаться на базу.

Возвращение также было испытанием. Лодка возвращалась в шторм, а на подводном корабле заканчивались топливные запасы. Пополнить же их было невозможно из-за непрекращающихся штормов. Возвращались на одном дизеле.

Механики придумали какую-то адскую смесь из масла и воды. Лодка шла на ней. Наконец увидели долгожданную землю. Это были неясные очертания полуострова Рыбачий. Скоро появились и родные сопки. На «жуткой смеси» механиков дотянули только до Кольского залива. Дальше двигались на электромоторах. Запаса энергии хватило только до причала. Швартовались с помощью буксира.

Холодный воздух Родины бередил души. Какое это счастье – рядом близкие и родные заснеженные сопки, каменистые берега и будоражащий туман от мороза над Кольским заливом. А воздух пахнет пересоленными водорослями и необъятной свежестью. Душа так и просится броситься, со всего маха, в этот заснеженный простор тундры – упасть, раскинув руки и дышать, дышать, дышать, задыхаясь от счастья. Ты дома. И все позади!

Два долгих месяца добирались до Полярного советские подводные лодки. Устали. Истощились. Соскучились. К тому же, у Матвея подошел срок желанной демобилизации.

И вот Матвей у себя дома принимает поздравление земляков. «С возвращением, молодой моряк!» Но Матвей рвется к своему ангелу. В нем кипит кровь, и сердце выпрыгивает из груди от страстного, неистового нетерпения. Три года разлуки! Три года одиночества! Три года без своей Алены! Он летит к ней. Но она уже летит к нему навстречу.

– Милый! Родной! Ненаглядный! Любимый! Боже! Как долго тебя не было! Как ты похудел. Осунулся. Милый, как я скучала без тебя! Я вся дрожу от счастья!

Она прижалась к нему. И он вдруг понял, что они никогда не говорили друг другу таких слов. Никогда не обнимались. И никогда даже не целовали друг друга.

Ангел Алена стала удивительно красивой девушкой. Русые волосы. Пухлые губы. Чуть курносый нос. Щечки с ямочками, покрытые легким румянцем. Над ее платьем возвышалась округлая грудь. А стройные ноги были легки и изящны.

– Я вернулся, чтобы сделать своему ангелу предложение. Ангел мой! Друг мой! Будь моей женой! Я три года мечтал об этом! Согласна?

– Да! Да! Да!

– Пойдем просить благословление у родителей.

И они полетели в дом к Матвеевым. А в доме переполох. Будущего зятя встречать надо с хлебом и солью.

Матвей в морской форме. Грудь в медалях. Ленточки в якорях. Стройный, статный, серьезный идет быстрой деловой походкой к Матвеевскому дому. Алена рядом летит. Настоящий ангел!

– Бог в помощь, Анастасия Алексеевна и Александр Кузьмич!

– С приездом, молодой моряк! Заходите в дом!

– Мы по делу! Благословения у вас просить. Хотим на днях обвенчаться!

– Дело хорошее. Не плач, мать. Благослови детей. Где у тебя икона Богородицы?

Мама Алены, вытирая слезы, сняла икону с оклада и троекратно перекрестила молодых.

– Будьте счастливы, деточки! Совет да любовь!

– Садись за стол, моряк. Рассказывай. Поселковый совет уже получил благодарность за твою службу. Молодец!

– Да все штатно. Море синее. Волны до небес. Наш подводный крейсер вонзается в пучину моря и мчится стремительно – назло супостатам! Рядом ребята толковые. Офицеры что надо. Я все время пропадал в машинном отделение. Стал мастером на все руки. Сгоняли своим ходом на подводной лодке до Саргассова моря. Передали привет Фиделю. Немного помучались. Повоевали. Супостаты нас немного поклевали. Но мы выполнили приказ командования. Все здоровы! Командиры у нас показали всему миру высокий класс советских подводников!

Алена смотрела на Матвея с восхищением. Любовь так и светилась в ней. Как же так? Ангел влюбился в своего подопечного? Это все – благодать божья! Это подарок божий!

Родители зачаровано смотрели на будущего зятя, как на заморского гостя. Одна отрада – жить будут рядом. На другой улице – по соседству.

И вот наступил день венчания – празднику – праздник! Ранним утром, согласно повериям. Посмотрели вместе на себя в зеркало. Остановились у колодца. Поклялись в вечной любви! Поклонились родительскому дому. Молодые не спеша направились в церковь. Отстояли утреннюю службу. Причастились.

Алена была кроткая и плаксивая. Все время смахивала с ресниц слезинки.

Матвей также притих, понимая свою ответственность. Душа его была наполнена новыми восторженными чувствами. Все заполняющими ощущениями любви и святости, где благодарность и привязанность к Алене превращались в неземное, окутавшее его облако теплой родительской любви. Это то, чего у него не было в детстве. Теплоты, доброты, ласки, внимания. Никто его никогда не баловал.

Невидимый союз Бога и человека рождался в нем. Он чувствовал, что Бог с ним. Что Господь благословил новую семью. Более того, Бог стал частью его семьи, а сами молодые стали частью Господа. Это его, Матвеева, семья становится малой церковью, где глава семьи – он, как священник, символизирующий Христа, а Алена – жена, как Церковь, обрученная Спасителю. И в этой в его малой церкви зарождается своя земная и мистическая жизнь, свои богослужения – в виде жертвенности супругов, рождения и воспитания детей, духовного восхождения на Небо. Венчание – это не брак двух влюбленных, это союз с Господом в вечности!

Алена и Матвей подошли к священнику. Он узнал их. Поблагодарил за выбор его храма. Пригласил свидетелей. Свидетели были постоянными прихожанами храма. Задал несколько вопросов. Церковный хор запел.

Молодых поставили в притворе храма. Жених – напротив иконы Спасителя в иконостасе, невеста – напротив образа Божией Матери. Священник вручает обоим горящие свечи – как знак святости их намерения.

Испросив у Бога ниспослать Матвею и Алене дар любви и единомыслия, священник возлагает на правую ладонь каждому из них кольцо.

– Обручается раб Божий Матвей рабе Божией Елене во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь. Обручается раба Божия Елена рабу Божию Матвею…

Матвею вначале надевается кольцо невесты, а Алене – жениха, а после священник трижды меняет их в знак того, что в браке каждый из супругов передает власть над собой другому. После этого священник читает молитвы, в которой пред Богом воспоминаются многочисленные случаи из Священного Писания, когда возложение перстня являло надежный залог верности принятому решению.

После обручения священник торжественно ведет Матвея и Алену в центр храма. Перед ними несут свечу и поется псалом с припевом:

– Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Венчающиеся встают на белое полотенце, символизирующее, как и платье невесты, чистоту вступающих в брак.

Священник оборачивается к молодому лицу и произносит напутственные слова о тайне супружеской жизни, о ее духовной стороне, дает совет, как сохранить и преумножить ту любовь, которую они имеют, в дальнейшей жизни. Затем священник спрашивает у будущих супругов, не изменились ли их намерения:

– Имаши ли произволение благое и непринужденное, и крепкую мысль пояти себе в жену сию, юже зде пред тобою видиши? Не обещался ли иной невесте?

Подобный же вопрос обращается и к невесте. Это свидетельство жениха и невесты перед лицом всей Церкви подобно произнесению крещальных обетов. Вслух произнесенный человеком ответ перед лицом Церкви, имеет огромное значение. Это – обет святого венчания.

Затем читаются три молитвы, где поминаются многие святые супруги: от Адама и Евы до Захарии и Елисаветы. Поминается и Приснодева Мария, от которой Сын Божий благоволил воплотиться; и брак в Кане Галилейской.

Обряд венчания, в котором глубокий духовный смысл, будоражил душу Матвея. Он стоял ни жив ни мертв. Он оцепенел. Он потерялся в этом незнакомом божественном пространстве. Многоликие иконы со стен храма смотрели сочувственно на него. Сердце билось учащенно. Звучали слова молитвы. А он, Матвей, стоял растерянный и потрясенный. Какая-то неведанная духовная сила вливалась в него. А он покорно впитывал ее в себя и слабел от непонимания происходящего. Таинство венчания полностью завладело его человеческим существом. За него за Матвея шла борьба – света и тьмы. Бог с дьяволом боролись за него. А поле битвы было сердце человеческое. Потому что сердце Матвея болезненно ныло и отчаянно стучало, словно просило о помощи.

А Алена строго следовала указаниям священника. С какой-то дрожью и обостренной чувствительностью воспринимало все происходящее. Душа ее летала и плакала от любви и святости. Горение свеч, лики святых, напевные голоса хора и напутственный смысл молитв возносили ее в необозримую глубину божественного таинства.

– Благослови их, Господи Боже наш, якоже благословил еси Авраама и Сарру!.. Сохрани их, Господи Боже наш, якоже сохранил еси Ноя в ковчеге!.. Помяни их, Господи Боже наш, якоже помянул еси Твоих 40 мучеников, низпослав им с небесе венцы!.

Святые мученики не отрекались от любви Христовой даже перед мученической смертью, но доказывали в страданиях великое терпение, потому что терпение рождает любовь. И брак, как обретение единства, являет мученический подвиг, добровольной жертвой – отдавая себя ради другого, о чем свидетельствует возложение венцов на молодых, как Господь возлагает венцы на мучеников.

На Матвея и Алену возложили венцы под благословение Божие.

– Венчается раб Божий Матвей рабе Божией Елене!.. Венчается раба Божия Елена рабу Божию Матвею! – произносит священник.

Венцы в виде царских корон над головой молодых держали свидетели. Венцы – это, с одной стороны, награда за соблюдение чистоты женихом и невестой, за готовность их на подвиг супружества, а с другой – знак царственного достоинства, которое приобретают муж и жена, несущие полную ответственность над своей семьей, как суверенным царством, малой Церковью. Священник призывает на жениха и невесту благословение Божие, троекратно молясь с воздетыми руками:

– Господи Боже наш, славою и честию венчай их!

Затем священником читается Евангелие о посещении Христом брака в Кане Галилейской. Это чтение говорит не только о благословении Богом «законного супружества», но и о заступничестве Божией Матери за вступающих в брак.

Затем Матвею и Алене преподают общую чашу с вином. Хор в этот момент поет «Отче наш», и слова «да будет воля Твоя» воспринимаются как свидетельство того, что брак является исполнением молодоженами воли Божией. Чаша же вина приобретает смысл того, что супругам нужно будет вместе пить наполненную чашу жизни, со всеми ее радостями и невзгодами.

Все! Венчание состоялось.

Матвей облегченно вздохнул. Он почувствовал удивительную легкость и расслабление. Ему казалось, что еще немного и он взлетит, переполненный любовью и каким-то невообразимым подъёмом летающей души. Мир изменился вокруг. Краски стали ярче. Иконы ближе. Песнопение мелодичнее. Алена еще ближе и красивее. Он вдруг всем сердцем понял, как дорога она ему. Любовь засверкала в его глазах. Вдруг неизвестно откуда-то в нем поднялась и заволновалась все заполняющая нежность к ней, благодарность за все: «Алена – это мой ангел! И он будет со мной вечно!»

Соединив руки молодоженов, священник совершил с ними Крестный ход вокруг аналоя, на котором лежало Святое Евангелие. Троекратное – в честь Пресвятой Троицы, обходят они аналоя по кругу, при этом хор поет песнопения:

– Исаия, ликуй – Дева име во чреве и роди Сына Еммануила, Бога же и Человека!.. Святии мученицы!.. молитеся ко Господу спастися душам нашим! Слава Тебе, Христе Боже, апостолов Похвало! Вспоминаются пророки, апостолы, мученики и все святые, которые проповедали пришествие в мир Спасителя, имя которому – Любовь.