Kitabı oku: «Чародей без башни», sayfa 19

Синдибум бросился на Быстрогонов, загребая руками, и братья, спотыкаясь, припустили прочь.

– Никто не уйдёт! – поддакивал Болевар, а Арий отвешивал пинки, сопровождая каждый «древним безрунным волшебством».

– Ученик чародея опоздал на занятия!

– Ученик чародея не выучил реликвиеведение!

– Ученик чародея не сдал экзамен!

От последнего удара Петюня обиженно вздрогнул и прибавил шагу.

Симон придержал за плечо разошедшегося Синдибума и шепнул:

– Возвращаемся, пока они не пришли в себя.

– Я еще не использовал заклятье: «Фермер поймал воришку», – пожаловался Арий, пряча уменьшенную могильную плиту в мешок.

– Оно слишком жестокое, – усмехнулся Болевар. – Идём скорее.

Они добежали до жёлоба и забрались обратно. Ещё один короткий спуск. Последний поворот, и перед ними раскинулись тёмные объятия катакомб. В затхлых коридорах подрагивали тени от тускло светящихся огненных улиток, медленно отползающих подальше от шума. В черноте катакомб скребли коготками лохматые вертихвосты, нашаривая привычное угощение. От потолка расходилось неровное сияние, но Синдибум нашёл бы дорогу даже с закрытыми глазами. Три раза налево, и вот он, знакомый тупик. Только открытый люк перекрывала огромная фигура вышибалы. Во мраке поблёскивали защитные руны, синей вязью разукрашивающие лицо.

– Как это мы попали в «Гадкую виверну»? – делано удивился Арий. – Неужто свернули не туда.

Дробовик невозмутимо молчал.

– Нам бы пройти? – попытался Синдибум.

– Поломаю, – едва дрогнули тонкие губы.

Арий вздохнул. Такого не обманешь – не поймёт.

– Тут древнее безрунное волшебство бессильно, – заметил он, пытаясь придумать что-нибудь подходящее случаю, но тут из темноты выскочил Хвыщ.

Синдибум не успел ничего сообразить, а подмастерье зеленщика уже лупил его тонкими руками по груди. Каждый удар отдавался болезненными спазмами в ране.

– Ты чего? – попытался защититься Арий, но Хвыщ продолжал молотить его, как оголтелый.

– Ты убил моих жаб. Где они? Куда ты их дел? Отнёс в Злыстные земли? Предатель! Гад! А говорил, что друг. Я же тебе поверил.

В несчастных глазах подмастерье зеленщика стояли слёзы.

– Я убью тебя! – бушевал он.

– Потише, – примирительно буркнул дробовик.

– Ни за что! Забью его до смерти! – ревел Хвыщ.

– Да всё с ними нормально, – отчаянно вскрикнул Арий. – Они в лавке Голуна. В мешке с гнилыми топинамбурами, – прикрываясь руками, пытался объяснить он.

– Нет! Твой бездушный хозяин сказал, что ты их забрал в Злыстные земли, чтобы утопить в трясине…

– Кому ты веришь! Он же врёт! Ненавидит меня и врёт, – Синдибум наконец-то перехватил Хвыща за запястья. – Зачем мне их забирать, сам подумай.

– Правда? – всхлипнул подмастерье зеленщика. – Они живы?

– Ещё как. Налопались, наверное, так что вылезти из мешка не могут. Сидят теперь довольные, как у себя на болоте, даже ещё больше.

– Хорошо, – обмяк Хвыщ, пытаясь обнять Ария за плечо, но тот отстранился.

– Ты мне и так синяков понаделал, – объяснил он. – Ты лучше беги, забирай их поскорее. А то видишь, Голун какой, мало ли что может с ними сделать. От него всего можно ожидать. Вдруг супчику захочется…

– Да, да, да, – забормотал подмастерье зеленщика уже набегу.

– И нам пора, – довольно заявил Синдибум.

– Как там? – неожиданно спросил Хвыщ, растирая красные глаза. – С бабушкой всё в порядке?

– Лучше не бывает, – вздохнул Арий, – беги, я тебе потом всё расскажу. Обещаю! Когда всё закончится.

– Точно-точно, – поддакнул Болевар, разглядывая огромную фигуру вышибалы. – И этого с собой прихвати.

Хвыщ растерял остатки храбрости и перевёл испуганный взгляд на дробовика.

– Он со мной не пойдёт, ему хозяин приказал вас задержать, я слышал. Простите! Мне торопиться надо. Как бы жабы в мешке не задохнулись.

Он попятился, развернулся и унёсся в темноту, а вышибала так и остался стоять. Такой же невозмутимый, как был. На него история с жабами и прочая болтовня не произвели никакого впечатления.

– Помну, – предупредил он.

На этот раз вперёд протиснулся Симон и, нахмурившись, уставился на вышибалу.

– Можешь на мои услуги больше не рассчитывать! – громко сообщил он.

Дробовик нахмурился, но взгляд не отвёл.

– Приказано задержать.

– Что, все вместе в «Гадкой виверне» сидели? – поинтересовался Арий. – И Хвыщ и братья Быстрогоны?

Вышибала коротко кивнул.

– Хозяин услышал крик. Послал остановить. Феникс через трубу отнёс. Быстро, – проговорил дробовик, утирая выступивший на лбу пот.

Произнести столько слов за один раз было для него почти непосильной задачей.

Болевар недовольно поморщился.

– Волосы тоже быстро растут, но бальзама я тебе больше не дам!

Вышибала втянул голову в плечи, так что подбородок коснулся малиновой бабочки.

– Пучки волос – некрасиво, – уязвленно выдавил он.

– Некрасиво? – переспросил Болевар, наступая на огромную фигуру. – Да когда они прорастают и торчат между твоих защитных рун, ты похож на старого плешивого дубовника. Такого даже мыши-вампиры не забоятся. Больше бальзам против роста волос не получишь, – пообещал он. – Будешь голову, как раньше, по два раза в день бритвой скрести. Начнутся раздражения, и высыпет перхоть.

– Все плечи завалит, – встрял Арий. – На чёрном сюртуке – это просто позор.

Дробовик дрогнул, оглядываясь по сторонам, будто кто-то мог его увидеть. Задвигал массивным подбородком. На лбу собрались складки глубоких морщин. Он шумно втянул носом и чуть сдвинулся, освобождая узкую лазейку.

– Никого не видел, – пробасил он, уставившись в стену.

Симон погрозил пальцем и нырнул к люку, Синдибум бросился за ним, и они прыгнули в сияние. Вязкая пустота приняла их и закачала. Хорошо ещё, что давно наведённые чары не рассеялись от полога отрицания и по команде потащили вниз. Шахта переливалась, сверкая озорными огнями. Стены моментально потерялись из виду. Они летели всё быстрее, и вскоре ноги стукнулись об дно. Арий расставил руки, а Болевар не удержался и покатился по полу.

По огромному залу разлилось громогласное эхо. Механизмы, остановившиеся вместе с хороводом, уже не тянули башню через долину. Пол не гудел и в невидимую в темноте топку больше не катились изумрудные сферы. Грязная лента замерла. Безжизненно повисли механические клешни.

– Сколько кнежликов сэкономили, – со вздохом выговорил Синдибум и, бросил взгляд на перемешанную с камнями землю, трудно поверить, что из этого мусора можно выудить настоящую реликвию, и пошёл к дальней стене.

– Прорвались, – забормотал Симон. – Уже и не думал, что выберемся. Ну, ничего, скоро Димитрий за всё ответит. Я ему припомню каждую мелочь.

– Такой сюртук красивый был, – хмыкнул Арий, поправляя разорванный рукав.

Обойдя железную пасть, в которую раньше проваливался переработанный сор, они почти на ощупь, сияния под потолком не хватало, чтобы разогнать тьму, добрались до стены. Холодные камни скрипели под пальцами, но как Синдибум ни старался, не сдвигались.

– Точно дыра была? – заволновался Болевар.

– Да, – пробурчал Арий, ощупывая стену. – Нажать только надо на правильный кирпичик.

– Скорее ищи, – озираясь, запричитал Симон. – Чую, погоня уже близко.

– Что-то ты раньше ничего не чуял, – проворчал Синдибум. – А сейчас почуял. Не мешай!

Они двигались через темноту, хватаясь за камни, пока Арий не нащупал выемку. Надавив посильнее, он услышал едва различимый скрежет. Внутри стены зашуршало, и часть пола под ногами съехала в сторону. Болевар взмахнул руками и с оглушительным: «Чтоб тебя!», вылетел в дыру. Синдибум пожал плечами и прыгнул следом.

Они выскочили у самого подножия башни, свалившись в канаву, пропаханную механизмами. Щурясь от яркого света, поднялись, цепляясь друг за друга.

– Вот и вся твоя чуйка, – прошептал Арий, закидывая съехавший мешок за плечо.

В вышине кружились охотящиеся кошкоморы. В деревьях трещали испуганные птицы. Долетали тревожные голоса, и светился перламутровыми переливами полог отрицания, спускающийся от шпиля до самой земли.

– Ничего, ничего, – отряхиваясь, бубнил Симон, выбивая из сюртука пыль. – Скоро всё будет, как раньше.

Синдибум вздохнул. Припомнились бабушкины слова.

– Как раньше уже никогда не будет, – тихо проговорил он.

– Что? А, ну да, – согласился Болевар. – Будет намного лучше. Получишь свой маленький домик с садом. Будешь жить так, как захочешь. В Передудле всё по-другому. Это у вас тут в башнях вечный бардак и неразбериха. Творят Высшие маги, что их проклятым душам угодно, а у нас всегда строгий порядок!

– Шаг вправо, шаг влево, и в Злыстные земли тьму руками разгонять, – совсем приуныл Арий.

– Отойдём подальше, – потянул за рукав Симон. – А то полог заклятье сбивает.

Они двинулись по колее, а Синдибум всё смотрел на Дырявую башню. Ещё совсем недавно он верил, что всё будет иначе. Что, наконец, получит свиток чародея и заживёт себе спокойно, как все.

Болевар зашевелил пальцами, и остатки маскировки, даже краска с бровей, блеснули и исчезли.

– А то вид у тебя, – буркнул он и добавил воодушевлённо, поглядывая на тоскливое лицо Ария: – Вот увидишь мою секретную лабораторию, враз все глупости из головы выскочат, – пообещал Симон. – Это тебе не алхимия и не привычное колдовство. Совсем новая магия! Тебе понравится.

– Мне и тут нравилось, – буркнул Синдибум, но Симон уже хлопнул в ладоши, и башня потускнела, растворяясь во мраке волшебного перехода.

Глава 15. КУДА ПРИВОДЯТ БЛАГИЕ НАМЕРЕНИЯ

Они переместились в светлый зал с круто убегающей наверх лестницей и двумя боковыми коридорами. Синдибум озирался по сторонам, пытаясь разобраться, что именно ему тут должно понравиться. Пока гладкие стены из сверкающего, искусно обработанного камня, пол из шершавой белоснежный плитки, на который, казалось, ещё ни разу не ступала нога мага, и такой же молочный потолок, подсвеченный колдовскими огнями, сильной приязни не вызывали. Он уже успел привязаться к успокоительной тьме Злыстной стороны и начинал понимать деда. А тут всё слишком идеальное и строгое. От чего воспылаешь нежными чувствами, если глазу не за что зацепиться. Это только чародейку можно любить такой, какая она есть. Остальное пытаешься подстроить под себя.

– Наше пристанище можно назвать поваленной башней. Оно так же двигается, только мы сами выбираем направление, – воодушевлённо проговорил Болевар.

– Как же вы восстановили тринадцатую башню?

– Откуда ты знаешь… – начал Симон и погрозил пальцем. – Встречался с чернобуками? Может, даже в городище их забредал.

– Шутите? – нахмурился Арий. – Ещё скажите, что их вожак мой родной дед.

Болевар усмехнулся.

– Откуда же про тринадцутую прознал?

– Ходят слухи, что она поднялась из руин и ползает по долине, – неопределённо бросил Синдибум.

– Да, нам пришлось многое переделать. Для скорости, механизм поставили на стену башни, а ни на дно. Так она двигается в три раза быстрее, и не так заметна. Правда, потребовалось многое поменять, убрать ненужные лестницы и балконы, снести флигели и переделать залы. Но, оно того стоило… Ты единственный волшебник из всех двенадцати башен, которому посчастливилось сюда попасть.

– Меня прямо распирает от гордости, – выдавил Арий.

Симон не успел ответить. С лестницы спустилась стройная ведьмочка в строгом сером платье. Каштановые волосы стянуты на затылке в хвост, аристократически бледное лицо озаряют решительные умные глаза.

Синдибум невольно сглотнул и вытаращился, потеряв дар речи.

– Не ожидал меня увидеть, Аренька? – улыбнулась Зудочка, так что засверкали белые зубы.

Он кивнул, даже не решившись поправить произношение своего исковерканного имени.

– Прекрасно, что вы так ладите, – обрадовался Болевар. – Зуда была моим шпионом в Дырявой башне, но из-за последних событий, я её отозвал. Стало слишком опасно. Нельзя рисковать такими ценными волшебницами.

Бывшее розовое недоразумение важно кивнуло.

– Новости неутешительные, – сказала она, – к Димитрию присоединились ещё две башни.

Симон недовольно надул щёки.

– Теперь с ним заодно половина двенадцати башен. Не думал, что он так быстро поднимет остальных. Этак мы скоро останемся в меньшинстве.

– Он давно готовился, – ответила шпионка.

– Да, да, – зачастил Болевар. – Но мы тоже в это время не брюкву жевали. Найдётся, чем ответить.

Они направились в правый коридор, и Синдибуму пришлось идти следом.

– У нас тут полнейшая секретность, – рассказывал Симон. – Все, кто здесь работают, лишаются памяти при увольнении, так что ничего потом не могут рассказать.

– Меня ждёт та же участь? – уточнил Арий.

– Волноваться не о чем, – махнул рукой Болевар. – Забудешь последний день, и всё. Никаких последствий.

В это время из арки с тяжелым металлическим обрамлением, изображающим перекошенные лица волшебников с выпученными глазами, выскочил пожилой колдун. Он почесал непокорные седые вихры на макушке и потеряно спросил:

– Где я?

Симон состроил недовольную гримасу.

– Кто я? – выпятив губу, захныкал колдун.

– Вижу, последствий и правда никаких, – пробормотал Синдибум. – Ни памяти, ни проблем, только лёгкое слабоумие.

Несчастного затащили под арку двое крепких магов в серых мантиях, и Болевар как ни в чём не бывало повёл всех дальше.

– Возраст, – покачал головой Симон. – Это всё возраст.

Верилось с трудом, но Арий решил не торопиться с выводами. В крайнем случае всегда можно сбежать. Во всех башнях, даже в тринадцатой, есть секретные проходы и тайные лазы. Их только надо найти.

Они достигли конца коридора и вышли на балкон, нависший над гигантским залом. Мощные железные перила поддерживали толстые балясины с искаженными от ужаса лицами волшебников. Такая же отделка обрамляла широкие арочные переходы на длинных анфиладах и заходила на стены, выпирая гротескными масками, уже не похожими на чародеев, а скорее, на каких-то невиданных чудовищ. Из дыр, заменяющих глаза и рот, выбивался свет, заставляя очумело разбегаться кривые, уродливые тени. Внизу, между двух каменных блоков, вырастающих из пола, вздымалась огромная труба, перевитая алыми обручами разных размеров. Между ними светились огненные руны. А вокруг копошились волшебники. Крутили металлические колёса, поднимая и опуская длинное дуло, из которого вместе с искрами вырывались густые клубы пара. За блоками в клетках ревели два десятка драконов. Длинные шеи, просунутые между прутьев решетки, вертелись, пытаясь оторвать от пола уродливые головы, прикованные толстыми цепями. Пасти клацали зубами, роняя горящую слюну, стекающую по желобу в здоровенную бочку из толстых проклёпанных листов железа, зачарованных от прогорания. Оттуда кипящая жидкость переливалась в заднюю часть трубы. От жара горелок она пузырилась ещё больше и поднималась в замысловатый механизм.

– Наши придумщики сообразили, как создать самый огромный огненный шар, – гордо заявил Болевар. – Ещё несколько дней испытаний, и они смогут запустить его на три сотни метров.

– Вы что, хотите сжечь Дырявую башню? – обомлел Синдибум.

– Конечно, нет, – не глядя на него, быстро ответил Симон. – Собираемся попугать Димитрия. А то он что-то не на шутку разошёлся. Спалим пару больших ёлок рядом с его владениями, чтобы задумался, и всё, – и торопливо добавил: – Мне уже пора. Дела заждались. Зуда тебе всё покажет и расскажет. Встретимся позже.

Арий только хмыкнул, не сводя глаз с жуткого устройства внизу. Ему всё меньше хотелось помогать мегамагам, но и возвращаться к высшему чародею тоже не было никакого толка. Оставалось отправиться в добровольное изгнание в Злыстные земли.

– Тяжелый выбор, – проворчал он, барабаня пальцами по перилам.

– Ты обо мне вспоминал? – спросила шпионка, тоже поглядывая, как пузыри бурлящей пены поднимаются по трубе.

Синдибум покосился на неё, не поворачивая головы.

– Конечно, – соврал он. – Нам столько всего пришлось пережить. Мы так сблизились за последнее время. Только, – он задумчиво потёр нос, – если разобраться, я о тебе ничего не знаю?

– Я могу рассказать, – улыбнулась Зудочка.

– Ты говоришь даже по-другому, не так, как раньше.

– Пришлось притворяться, – заметила она. – На таких дурочек никто никогда не обращает внимания. Их не воспринимают всерьёз. А очень зря, не все они так глупы, как хотят показаться.

Шпионка взяла Ария под руку и повела по коридору в обратную сторону.

– У меня же хорошо получалось?

– Ещё бы, я даже представить не мог, что тебя послали мегамаги. Даже если бы мне кто-нибудь об этом сказал – ни в жизнь бы не поверил.

– На это и был расчёт. Симон меня многому научил. А началось всё с конкурса: «Самая талантливая волшебница Пегой башни», я выиграла его, попала в Передудль и стала самой талантливой волшебницей Долины. В награду меня взяли на стажировку сами мегамаги.

Синдибума передёрнуло. Какая насмешка судьбы! Если бы тётка не пожалела пяти кнежликов, в Передудль бы отправилась Мара, и кто знает, скорее всего выиграла бы конкурс и стала точно такой же шпионкой.

– Трудно было? – спросил он.

– Поначалу, конечно. Но Симон прекрасный наставник и очень порядочный и добросердечный чародей. Он столькому меня научил, помог поверить в себя и стать настоящей волшебницей.

Арий замешкался, чуть не въехав плечом в угол коридора на повороте.

– Неужели тебе не хотелось вернуться домой?

– А зачем? – вздохнула Зудочка. – У меня никого не осталось.

– Погибли на войне, – пробормотал Синдибум.

– Хуже, – вздохнула она. – Родители не погибли, но вернулись мёртвыми, чужими. Наш верховный маг, я даже не помню, как его зовут, не воевал, и очень боялся, что прославленные ветераны свергнут его с теплого местечка. Поэтому найти для них работу было практически невозможно. Отец старался, ходил по старым знакомым, кто ещё остался жив, но с кнежликами у всех было туго. А мать совсем сдалась и почти не выходила из флигеля.

Они остановились в переплетении коридоров, и Зудочка нервно облизала губы.

– Он не сломался, – наконец выговорила она, – но… в общем… отец нашёл подработку грузчиком, но платили так мало, что на еду для всех не хватало. Поэтому он врал нам, что его подкармливают на складах и все съестное, до последней крошки, отдавал нам.

Она замолчала, и Арий положил ей руку на плечо.

– Через месяц его не стало. Он умер от голода на лестнице рядом с нашим флигелем.

Шпионка передернула плечами.

– Мать ненадолго его пережила. Поэтому, возвращаться мне некуда, – она махнула рукой вокруг. – Это всё, что у меня есть. Теперь это мой дом. Моя семья. А моя работа самое важное, что у меня есть.

– Ты мастер своего дела, – закивал Синдибум, обрадовавшись, что можно перевести тему. – И много ты смогла разведать в Дырявой башне?

– Ты правда хочешь знать? – вздохнула Зудочка. – Поверь, тебе не понравится то, что ты услышишь.

Они свернули в боковой проход, не дойдя до зала с лестницей, и Арий окончательно потерял направление, запутавшись в одинаковых коридорах.

– Я обожаю всякие тайны, – оглянувшись, обронил он.

– Ваш Димитрий готовил свой план больше десяти лет, – начала шпионка. – Он подкупил или запугал высших магов из других башен, собрал и сплотил вокруг себя всех, кто не доволен главенством мегамагов. Он только никак не мог найти талантливого колдуна со способностью к судьбоносной магии.

– Кого, кого? – переспросил Синдибум.

Он отвлёкся, пытаясь запомнить дорогу, и пропустил половину рассказа мимо ушей. А теперь заинтересовано морщил лоб, соображая, что к чему.

– Не все могут заглядывать далеко в будущее, а уж тем более ясно видеть, что нас ждёт дальше, со всеми возможными подробностями, – объяснила Зудочка.

– Я думал, этого вообще никто не может, – сознался Арий.

Шпионка толкнула дверь с неизвестной Синдибуму руной, и они прошли в небольшую уютную комнату с камином, мягкими диванами и низким столиком. Половину стены занимала огромная картина. На фоне дворца в Передудле стоял Симон или Номис. Арий никак не мог понять. Вроде без усов, но в ладони карманные часы на цепочке. Правая половина мантии чёрная, а левая белая. Маска болтается под подбородком, а выражение лица такое, будто нечаянно проглотил огненную улитку.

– Присядь, – предложила Зудочка. – Хочешь чаю с наливкой?

– Главное, без всяких зелий, – криво усмехнулся Арий, прищурившись, поглядывая на портрет.

Даже близнецы не могут быть так похожи, как Симон и Номис. Только один маг, разделённый на тёмную и светлую половины. Как же он решился на такое?

– Обещаю, – проворковала шпионка, звеня чашками, и продолжила: – Около девяти лет назад Димитрию повезло. Одна из учениц проявила огромные способности в разгадывании линий судьбы. Тогда высший маг бросил все свои силы, чтобы обаять молоденькую чародейку. Ей льстило такое внимание и высокие оценки. С ней занимались лучшие преподаватели, её талант пестовали и лелеяли. Неудивительно, что она стала лучшей ученицей и первой, кого позвали на стажировку.

Синдибум, ворочающийся на диване, устраиваясь поудобнее, с каждым словом всё больше мрачнел. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, о ком рассказывает Зудочка.

– Куда ты клонишь? – напряженно потребовал он.

Шпионка поставила на низкий столик поднос с заварочным чайником, тонкими белыми чашками с крупными розовыми розами и вазочками с вареньем и наливкой.

– Не буду врать, – не глядя на Ария, проговорила она. – Я не знаю, насколько у них близкие отношения. Но то, что они верные союзники, уверена. Именно Мара просчитывала все его планы, чтобы подтвердить их успешное выполнение.

– Ты хочешь сказать, – еле выдавил Синдибум, даже не взглянув в сторону чая, – что она знала обо всём, что произойдёт? О том, что он отравит своим зельем бабушку? О том, что она убьёт двух ни в чём неповинных чародеев? О том, что я отправлюсь в Злыстные земли…

Он замолчал, не договорив. Вспомнились слова стажёрки. Она не раз предупреждала, что судьба против них, что он отправится в самое сердце зла и погибнет. А ведь Арий и правда чуть не расстался с жизнью, только волей случая избежав смерти от руки чернобука-предателя. Или это была не случайность? Когда они прощались, Мара настойчиво твердила: «Только не забывай про защитные чары. Только не забывай про чары». А если бы он не сделал, как она советовала? Остался бы в живых или сгорел? А кто бы тогда доставил скрижаль? Да и то, что её назначат первой волшебницей, теперь заиграло совершенно другими красками.

– Мы теперь вместе навсегда, рунное венчание священно, его невозможно нарушить, – прошептал Синдибум. – Я тебе не верю.

– К сожалению, – взволновано теребя стянутые в хвост волосы, сказала Зудочка, – от того, веришь ты или нет, мало что изменится.

Арий взял чашку дрожащей рукой и долго разглядывал всплывшие на поверхность чаинки. Они собирались в какие-то хитрые знаки, явно не предвещающие ничего хорошего.

– Вы нарочно договорились с Симоном, да? – глухо спросил Синдибум. – Хотите, чтобы я принял вашу сторону?

– Ты и так на нашей стороне, – отхлебнув чаю, уверенно заявила шпионка, но, рассмотрев несчастное лицо Ария, мягко добавила: – Поверь, я бы наврала тебе что угодно, лишь бы ты её разлюбил, но я же знаю – это невозможно.

Она грохнула чашкой об стол и неожиданно вскочила.

– Неужели ты сам не видишь? Всё сходится! Тебя заманили в ловушку. Что она для тебя сделала? Пыталась предупредить, спасти? Нет. Только подначивала. Сделай то, это, быстрее получи свиток. Она вела тебя туда, куда им с высшим магом было нужно, – Зудочка бросилась к Синдибуму, схватила за руку, и, опустившись рядом, горячо проговорила: – Я бы за тебя жизнь отдала, если потребовалось бы!

Арий взглянул на неё с застывшей болью в глазах. Хотел резко ответить, чтобы даже не смела бросаться такими фразами, но вовремя смягчился.

– Я думал все твои ахи и вздохи просто игра?

Шпионка смутилась. Бледные щёки залились румянцем, но его ладонь она сжала ещё сильней.

– Такое не говорят просто так, – едва слышно пробормотала она. – Я чувствую, – и тяжело втянула воздух, так что голос задрожал, – что ты от неё не откажешься. Что я тебе не нужна, но всё равно не могу…

Зудочка отстранилась и закрыла глаза.

– Ничего глупее в жизни не говорила, – всхлипнув, протянула она.

– Прости, – неловко выдавил Синдибум, – но…

– Вот этого не надо! – строго сказала шпионка и поднялась. – Забудь обо всём! Это обычные женские глупости. Мгновение слабости. Всё пройдёт!

Заняв место напротив, она вцепилась двумя руками в кружку, и наступила тяжёлая, гнетущая тишина.

В голову лезла сущая ерунда. Арий думал, как же тяжело быть сердцеедом. Бегать от одной чародейки к другой. Ухаживать. Соблазнять. Врать, как их любишь. А потом слушать сбивчивые признания, от которых разрывается сердце, но всё равно бросать и искать новую жертву. Так же никаких нервов не хватит!

– Можешь не полагаться на мои слова. Главное, не забывай о них, иначе случится что-то ужасное, – проговорила Зудочка, но Синдибум только головой покачал.

– Я не верю в судьбу!

Его слова заглушил бой колокола.

– Сбежал чернобук! Сбежал чернобук! – пророкотал незнакомый голос, отдаваясь в стенах.

Арий повернулся к открытой двери и ошарашено уставился на заросшего колдуна в грязной, когда-то красной мантии. Он чего-то напихал под неё сзади, будто хотел походить на маленького кентавра, и теперь скакал по коридору мимо комнаты, выкрикивая безумное: «Иго-го!».

– Сиди здесь! – приказала шпионка и бросилась за чернобуком.

Синдибум только глазами заморгал. Значит, дед не преувеличивал. Они действительно рыскают по Злыстным землям, жгут, проклинают, уничтожают всех несогласных. А то и ещё что похуже. Устраивают жуткие эксперименты. Тринадцатая башня верна своим традициям. Хозяева сменились, а суть осталась прежней. От неё долине один вред. Он стиснул кулаки и зажмурился. Надо найти её слабое место и подорвать изнутри вместе со скрижалью, чтобы уже никто, никогда не смог её восстановить. Перед глазами стояло искаженное от злобы уродливое лицо хранителя храма памяти с длинным носом и унаследованными от кикиморы ушами. Ему бы, наверняка пришлось по вкусу то, что здесь творится. Арий замотал головой, чтобы избавиться от наваждения и открыл глаза.

Зудочка вернулась довольно быстро и с одного взгляда поняла его мысли.

– Мы не звери, – резко бросила она, но тут же смягчила тон: – Этот маг обладает ценными сведениями, и его хотели просто разговорить, но…

– Он вдруг решил превратиться в кентавра, – мрачно перебил Синдибум. – Уж лучше самому стать зверем…

Он не договорил. Шпионка тоже больше не пыталась объяснять. Они ещё помолчали, пока она, не отставила чай и бесстрастно не продолжила:

– Ты можешь быть с чем-то не согласен, но мы желаем лишь восстановить порядок в долине. Ты же хочешь, чтобы всё снова стало, как раньше? Тогда помоги нам. Заклятье поиска уже действует. Лучшие хватуны пытаются отыскать кольцо близнецов, но пока безуспешно. Если ты поможешь, дела пойдут быстрее.

Арий кивнул. Хотелось скорее уйти из этой комнаты откровений, подальше от болезненного разговора и мыслей о Маре. Душа рвалась на части. Разум занудно бубнил, что всё сказанное – правда, но сердце упорно сопротивлялось, отгоняя тяжкие думы. Спасибо чёрной шляпе, научила справляться с тёмными волнами разочарования и тоски.

– Почему бы мегамагам самим его не найти? – буркнул он.

– Не могут, – отозвалась Зудочка. – Когда его похитили, то заколдовали чтобы они его не нашли. А потом, и сами потеряли, во время одного из сражений. Мы знаем где оно находится, только приблизительно…

– Лучше бы заколдовали их, – прошептал Синдибум.

Они молча вышли в коридор и свернули на узкую лестницу, сбегающую вниз.

– Тут всё устроено точно так же, как в обычной башне, – объясняла шпионка. – Мы двигаемся через Благие земли, просеивая оставшуюся после Бесконечных войн свалку. Только не доверяемся слепому случаю, а нацеливаемся на одну единственную реликвию. Направление выбирает заклятье поиска. Оно уже давно работает и хорошо настроилось, а теперь, когда в башне скрижаль и ты, дела пойдут ещё лучше. Думаю, удача ждёт нас в самое ближайшее время.

Похоже на башню. Бесконечные переходы и лестницы. Только слишком много железа. Потолок поддерживают металлические столбы. Из облупленных по краям полос, торчат шляпки ржавых заклёпок, из-под которых растекаются масляные слёзы. Кованые решётки под сводами удерживают потрескавшийся, рассыпающийся на острые куски камень. Похоже, что все хваленые переделки Симона проводились на скорую руку, а на настоящий ремонт так и не хватило времени. Оно и к лучшему, если найти слабое место, будет легче развалить на части.

– Да, должна предупредить, – проговорила Зудочка. – Никому не называй своего имени и не проси представиться. У нас это строжайше запрещено.

Они спустились до последней ступени и перешли в тёмный зал, грохочущий работающими механизмами. Во мраке сверкали ссыпающиеся в котёл кнежлики, а на длинную ленту выбрасывало комья земли. Три сосредоточенных колдуна внимательно вглядывались в проезжающий мимо сор. За спинами подпрыгивали открытые котомки для всякой всячины.

Первый начисто, до синевы выбритый, голова аж блестит, отражая бушующее в топке пламя. На закопчённый лоб сдвинуты очки в толстой оправе. К дужкам примотаны кожаные шоры, защищающие глаза от пыли и мелкого сора. Взгляд такой пронзительный, словно он может заглянуть под кожу. Тонкие губы напряженно сжаты, так что по подбородку пролегают две глубокие морщины. Арий, не задумываясь, прозвал его «очкариком». Раз имени спрашивать нельзя, пришлось сочинить самому.

Второй чародей походил на первого, как брат. Такой же выскобленный и серьёзный, только защитные очки нацеплены на глаза и за мутными стёклами не разглядишь ни их цвета, ни выражения. Да ещё нос закрывает кожаный колпачок на тесёмках. Тут и мудрить не надо, одно слово – «нюхач».

Третий растворялся в темноте. Синдибум разобрал лишь седой ёжик волос, небритое смуглое лицо и толстые перчатки, закрывающие руки по локти. Остальное никак не проступало в тусклом свете, лишь торчали недовольно выпяченные губы. Так что прозвище пришло само собой – «губан».

Арий подошёл поближе. Достал из мешка лапу-хваталку, стиснул ручку и замер. Как говорил Конусмастер: «Без терпения никак. Тот, кто хватает всё подряд, пропускает самое ценное». А зачарованные места, полные чудес, пусть заклятье поиска находит. Для того ведь оно и нужно.

– У тебя всё получится, – пообещала Зудочка. – Я в тебя верю.

Синдибум ухмыльнулся.

– Я тоже в себя верю. Теперь бы ещё реликвии в меня поверили.

В темноте что-то блеснуло среди мусора. Он махнул рукой, новая лапа-хваталка сама, без всяких пружин, раздвинулась, но вместо того, чтобы броситься к ленте, дотянулась до ближайшего колдуна и ущипнула его пониже спины. Очкарик подскочил от неожиданности и ошалело обернулся.