Kitabı oku: «Чародей без башни», sayfa 20
Арий пытался справиться со своевольным механизмом, но он упорно не желал сдвигаться. Механические пальцы сложились в фигу, а потом дёрнулись в сторону и щёлкнули другого чародея по носу.
– Сдурел, что ли? – гаркнул Нюхач, прикрывая лицо.
– Да она сама! – воскликнул Синдибум и бросил лапу-хваталку.
Она съехалась, но вместо того, чтобы наконец успокоиться, поползла, перебирая пальцами по полу. Добралась до шпионки и попыталась залезть по ноге. Та тонко взвизгнула, отскочив. В руках мгновенно заклубилось светящееся облако. Из него вытянулись молочно-белые щупальца и обвили «хулиганку», зажав так, что она перестала дёргаться и, признав поражение, сжала кулак.
– Из новых, что ли? – глухо спросил второй чародей, растирая раскрасневшийся нос.
– Только купил, – обалдело таращась на лапу-хваталку, пробормотал Арий.
Зудочка сжала сияющее облако и махнула руками, выкинув спятивший механизм подальше в темноту.
– Поналепят не пойми чего, – заворчал Очкарик, поправляя мантию. – Лишь бы продать.
– Точно, – согласился Нюхач. – Руками работать надо. Их ни одна хитроумная вещица не заменит. Всё чувствуют.
– Мне мои ещё пригодятся, – пробормотал Синдибум, отступая подальше от железных клешней, ворочающих мусор.
– Ха! – язвительно воскликнул Очкарик. – Стоящего хватуна нам Болевар в подмогу прислал. Нечего сказать.
– Теперь дело пойдёт, – сипло бросил Губан, почти неразличимый в темноте.
Шпионка оттащила разобидевшегося Ария в сторону и зашептала на ухо:
– Они тебя научат, ты только попробуй.
– Ага, – буркнул Синдибум. – А когда мне пальцы оторвёт, лапу-хваталку к культе примотаю. Буду всех подряд за что ни попадя хватать, вот жизнь начнётся. Мечта!
– Сейчас не время отступать, – строго проговорила Зудочка.
– Когда наступит время, будет уже слишком поздно, – тускло отозвался Арий, но всё же подошёл поближе к ленте.
– Учите хватуны многомудрые, – покорно произнёс он.
– Что, передумал? – спросил Нюхач. – Тогда рукава закатывай!
Синдибум взглянул на их длинные мантии, скривив губы.
– Мы чарами пользуемся, – объяснил Очкарик. – А тебе сначала прочувствовать надо, чтобы руки поняли, что дело, конечно, опасное, но вполне осуществимое.
Арий молча расстегнул манжету рубашки и собрал рукав к локтю.
– Подними над лентой ладонями вниз, – посоветовал Нюхач. – Вся земля пропитана магией, но в реликвиях её особенно много. Их создатели вкладывали в них не только чары, но и частичку самого себя. На каждой, пусть даже самой бестолковой штуковине, остался отпечаток её творца.
– Ещё бы, – присоединился Очкарик. – Любой изобретатель о чём-то мечтает, и все его надежды воплощаются в чудесах созданной реликвии.
– Или превращаются в жуткие проклятия, приносящие новым владельцам одни только страдания, – проворчал Губан.
Они дружно расхохотались, будто над изощрённой шуткой.
– Нам не нужны все реликвии подряд, – встряла Зудочка. – Только одна.
– Это одновременно проще и сложнее, – поучительно заговорил Нюхач, потирая повязку на носу. – Заклятье поиска, конечно, поможет, но всё равно надо ждать и верить.
– Это я умею, – весомо заметил Синдибум. – Я недавно шестёрку из колоды карт вытащил. Очень надо было.
– Давай, давай, фокусник, – хихикнул Очкарик.
Арий замер с вытянутыми руками, представляя, как много лет назад неизвестные маги умельцы, такие же талантливые, как Радогаст Путешественник, создали скрижаль. Как потом мегамаги её зачаровали, заставив запустить по кругу двенадцать башен. Может быть, они даже желали остальным волшебникам добра. Чтобы все башни могли побывать на Благой стороне, увидеть солнце, впитать его свет. Они даже позаботились о том, как открыть скрижаль и остановить Безбашенный хоровод, если это когда-нибудь понадобится. Как решили, что нужно будет собрать четыре реликвии и подобрали особенные, связанные с жуткими временами Бесконечных войн: дырку от бублика, горшок, гаечный ключ и череп первого привратника Плюгавой башни. А еще придумали, как запустить башни снова, вот только гордыня подвела. Такое важное, да ещё и прибыльное дело они не доверили никому, поэтому только сами мегамаги с помощью кольца близнецов могли снова начать Безбашенный хоровод. Да и для них самих, дело оказалось непростым.
Синдибум, будто издалека, слышал, как переговариваются колдуны. Как что-то добавляет шпионка. Но не различал слов. Мысли утекли в неразличимые дали, пробиваясь сквозь время и пространство. Все горести и переживания растворились. Осталась только лёгкая эйфория.
Он ждал. Ладони вспотели. Пальцы уже дрожали. А руки задеревенели, теряя чувствительность. Но ничего не происходило. Всё так же переваливался на ленту бесконечный поток мусора. Грохотали, стукаясь о железные клешни, камни. Шуршал рассыпающийся песок. Проскакивали ненужные реликвии, но кольцо близнецов упрямо не желало находиться.
– Передохни, – предложила Зудочка.
– Мы вроде на верном пути, – встрял Нюхач, шмыгая носом. – Заклинание поиска что-то почуяло и тащит нас.
Механизмы и правда гремели громче обычного. Пламя рычало сильнее, чем у рассерженного дракона. Трубы раскалились добела, из сочленений со свистом вырывался пар. Металлические колена крутились так быстро, что невидимый вал уже сипел от усталости.
Арий ничего не ответил. В голове вместе с болью пульсировало кольцо близнецов. Он и сам чувствовал, что осталось ещё немного. Совсем чуть-чуть, и оно выскочит на ленту среди комьев земли.
– Поднажмём! – прикрикнул Очкарик.
– Чего же не поднажать, всего-то третий день без сна и отдыха хватаем, – пробурчал Губан.
Под ногами задрожал пол, и Синдибум открыл глаза. На ленту сыпались крупные валуны. Клешни дробили их на части, перемешивая с землёй, но внутри механизма что-то подвывало, распространяя вокруг мелкую дрожь.
У Ария будто наступило просветление. О чём всё время талдычила Зудочка? О магии судьбы? Если Мара действительно ясно видит всё, что с ними будет дальше, она должна была предсказать и этот момент. А значит, это маленькая часть большого плана высшего чародея. Или нет? Попробуй разберись.
Синдибум отступил от ленты и опустил руки. Что если он не будет помогать искать кольцо близнецов. Что тогда?
– Что ты творишь? – закричал Нюхач. – Мы почти дотянулись до нужной реликвии.
– Встань на место! – приказал Очкарик, схватив Ария за локоть.
Синдибум дёрнулся, высвобождаясь из захвата, но на помощь бросилась шпионка. В механизм попал особенно крупный камень. Пол подпрыгнул, и Зудочка не удержалась на ногах и вскрикнула. Падая, она навалилась на спину Ария, и они втроём рухнули на ленту. Синдибум выставил руку, чтобы смягчить падение и оттолкнулся. Совсем рядом промелькнула железная клешня. Его вовремя отпустили. Арий увернулся и отскочил подальше от механизма. Разжал сжатую в кулак ладонь, ссыпая сухую землю. По полу что-то звякнуло.
Шпионка резко нагнулась и подхватила два спаянных колечка, и возбуждённо облизала губу.
– Всё ещё не веришь в судьбу? – спросила она, показывая сияющую в отсветах пламени реликвию.
Синдибум до хруста сжал челюсти. Что же это получается? От нас ничего не зависит? Как ни дёргайся, а всё равно пойдёшь по заранее начертанным линиям? В сторону не ступишь и там, где не положено, не повернёшь?
– Нет! – упрямо ответил он, с ненавистью взглянув на колдунов.
Они же, наоборот, смотрели на него с заметным уважением. Нюхач даже сдвинул на лоб запотевшие очки, чтобы лучше видеть кольцо близнецов и самого удачливого хватуна.
– Поздравляю! – совершенно искренне проговорил Губан. – Сколько лет над лентой торчу, такого ещё никогда не видел. Показал где штриги зимуют!
– Идём скорее! – ликовала Зудочка, чуть ли не прыгая вокруг Ария. – Ты это сделал! Даже я до конца не верила в победу.
– Иногда лучше проиграть, – вспомнил Синдибум слова хозяина игорного заведения.
Теперь он, кажется, понял их смысл. Шпионка же, наоборот, взглянула на него с недоумением, но всё равно улыбнулась, подхватив под локоть.
– Идём готовить самый торжественный момент! – лопотала она. – Мы же с тобой творим историю, представляешь? От нас зависит, останутся шесть башен на Злыстной половине или всё вернётся на круги своя. Представить страшно!
– Не то слово, – вздохнул Арий. – Аж ноги подкашиваются.
Он и правда с трудом поднимался по ступеням. Лестница казалось бесконечной, будто вела в царство покоя и умиротворения. А может, так и было? Никто не знает, в какой момент жизни мы встаём на этот трагический путь и идём до самой верхней ступени, после которой уже нельзя повернуть и вернуться назад.
Глава 16. КУДА ПРИВОДИТ ЛЮБОВЬ
Из кабинета Болевара открывался незабываемый вид. В стеклянной стене за его спиной отражался дивный зелёный лес, сквозь который пробивался длинный нос лаборатории, а точнее, чёрный шпиль лежащей на боку тринадцатой башни. Он вклинивался между древних стволов, роняя огромные деревья, словно невесомые спички. Они беззвучно, обречённо опрокидывались, взмахивая на прощание ветками, и исчезали из виду.
Симон поднялся из-за стола и выбежал навстречу. Обнял обоих. Поцеловал Зудочку в щёку, а Ария похлопал по спине.
– Вот и всё! – сообщил он. – Теперь в наших землях снова наступят мир и покой!
– Я могу быть свободен? – нетерпеливо спросил Синдибум.
– Ты куда-то спешишь? – удивился Болевар. – Ты нам очень нужен! Я бы мог попросить кого угодно, но очень хочу, чтобы скрижаль держал именно ты.
– Какая честь! – подхватила шпионка.
Арий опустил глаза. Как только он их закрывал, в темноте под опущенными веками горел ярким пламенем маленький домик с садом вблизи Передудля. Яблоневые деревья загибались истлевшими крюками, роняя ворохи пепла, когда бывшего листьями. Под градом гигантских огненных шаров рушились башни. Прыгал, радостно гомоня, склизкий потомок кикиморы, и под его мерзкие вопли долину заполняли бурлящие волны тёмной злысти. А вместо реликвий с ленты в катакомбах соскакивали черепа и кости.
– Я плохо себя чувствую, – соврал он, пугаясь собственных видений.
– Это ненадолго, – не сдавался Симон. – А потом будешь отдыхать столько, сколько захочешь. Обещаю! Ты получишь всё, что тебе причитается. Я никогда не нарушаю данного слова.
Синдибум хотел возразить и уже придумал другую причину для отказа, но в этот миг в кабинете появился Номис. Чёрный мегамаг нетерпеливо сдёрнул маску, шагнул к Зудочке и выхватил реликвию. Прищурившись, критически осмотрел её со всех сторон.
– Оно, – выдохнул он. – Давайте начнём. Времени впритык. Димитрий напал на Кривую башню.
– Ров перед Передудлем, – рассвирепел Болевар. – Начинаем.
Не дожидаясь команды, Арий сам вытащил читай-камень из мешка. Спорить уже бесполезно. Двух мегамагов всё равно не переспоришь. Они не привыкли выслушивать возражения, а тем более отказы.
– Держи его на вытянутых руках, – приказал Номис. – И не смей двигаться.
А сам надел реликвию на левый мизинец и ухватился за угол скрижали. Симон вставил палец во вторую часть кольца близнецов и тоже взялся за читай-камень.
Они одновременно сделали глубокий вдох и прочитали нараспев:
– Начнётся башен хоровод, раздвинет циферблат небесный свод.
Настанет смена дня и ночи, так как любой из нас и хочет.
Сначала Благостна земля осветит окна флигеля.
Потом уж Злыстна сторона, навеет сон на колдуна.
Мегамаги произнесли наговор в один голос с такой точностью, будто говорил лишь один.
Даже сквозь толстые стены лаборатории внутрь пробился далёкий набат. В двенадцати башнях одновременно забили колокольни. Звон разлетелся во все стороны, и его отзвуки докатились до самого Передудля. Отозвались громогласным эхом в сотнях пёстрых башен с ажурными арочными мостами. Разогнали прикорнувших под крышами мышей-вампиров и распугали стайки юрких птиц. Долина содрогнулась, будто под её зелёным покрывалом заворочался спящий гигант. Заволновались деревья, перебрасывая с ветки на ветку брошенный мегамагами клич. Произнесённые слова просочились в каждое ухо, не миновав ни чутких штриг, ни больших неповоротливых шишиг. Вздрогнули в тёмных дебрях Злыстных земель чернобуки, тоскливо взглянув в сторону столицы с её ненасытными бессердечными владыками. Даже самые бесталанные чародеи почувствовали приближающуюся беду, будто чётко видели все линии судьбы.
Синдибум с трудом удерживал прыгающую в руках плиту. Сияние от кольца близнецов разошлось по пальцам мегамагов и перекинулось выше, расползаясь по телам к сосредоточенным лицам, пока не дошло до подбородков.
– Тогда прибудет благодать, как будто…
Они не успели договорить. Номис дёрнулся и удивлённо оглянулся. В глазах застыл ужас. Что-то пошло не так. Понимание ещё не догнало мерзкие предчувствия, но сомнений не осталось. Глобальному заклинанию Безбашенного хоровода уже не завершиться. Хотя слова пронзили всю долину, заставив даже воздух звенеть от напряжения, они не сдвинут с места ни одну башню. Больше не загорится в ночи обжигающее пламя циферблата Дененочных часов, потому что время мегамагов прошло.
– Аренька, Аренька! Пора домой! – услышал Синдибум и тоже завертел головой.
Голос Мары звучал нетерпеливо и требовательно. Он не проникал в уши снаружи, а наоборот, лился изнутри, заглушая мысли. Ему невозможно было сопротивляться. Нельзя противостоять.
Всех троих, и прыгнувшую к ним Зудочку, окружило ослепительное сияние. Оно вспыхнуло так, что Арий болезненно зажмурился, но даже сквозь стиснутые веки пробивался режущий свет. Его оторвало от пола и закрутило. Желудок возмущенно подпрыгнул, и к горлу подступила мучительная тошнота. Мегамаги выпустили скрижаль и растворились в блеске. Синдибум притиснул читай-камень к груди, чтобы не разжать задеревеневших пальцев. А когда яркая вспышка поблекла, он увидел Димитрия.
Высший маг победоносно улыбался. Он приподнялся из огромного кресла, оторвав пальцы от начертанной на столе руны. Рядом застыла стажёрка. Она тоже вывела магический знак, поднимающееся над горизонтом солнце – личный символ Ария.
– Какие гости! – весело воскликнул Димитрий. – Мы вас так звали, так звали. Кроме этой волшебницы. На вас, юная госпожа, я не рассчитывал, – ткнув пальцем в Зудочку, сообщил он.
Их занесло в личные апартаменты высшего мага в Дырявой башне. Письменный стол окружали высокие до потолка полки со старинными фолиантами и чудесными реликвиями. Ближе к двери вытянулся закрытый стеклом шкаф с колдовскими зельями. Его охранял огромный скелет вендиго, угрожающе вставшей на задние лапы и выставившей длинные, пожелтевшие от времени когти. Синдибум оглянулся. В нишах скрывались и другие чудища. Искусно изготовленные чучела с драгоценными камнями вместо глаз. А у дальней стены переливались острыми гранями гигантские песочные часы. Колбы закрывали золочёные крышки в виде драконьих голов. В пол упирались железные лапы, а хвост обвивался вокруг, загибаясь сверху. Вместо песка за стеклом бурлили два водоворота, медленно затягивая в омут сжавшихся, болезненно скорчившихся мегамагов. Номис тонул в нижнем отделении, тёмный вихрь уже поглотил его ноги, а Симон вертелся над ним. Молочная круговерть втянула его левую руку и тащила всё выше и выше.
Синдибум пихнул мешавшийся читай-камень в мешок, но Димитрий недовольно заворчал:
– Это не твоя игрушка, он мне ещё пригодится.
– Что вы сделали? – закричала шпионка. – Немедленно отпустите…
Договорить она не смогла, высший маг небрежно махнул рукой, и её губы сжались, залепив рот.
– Тебя вообще никто не спрашивает, – заметил Димитрий.
Зудочка замычала, испуганно округлив глаза, но чары молчания не давали ей проронить ни звука.
– А меня? – встрял Арий.
– Ты другое дело, – ехидно сощурился высший маг. – Мы с первой волшебницей, – он кивнул на Мару, – давно обо всём договорились. Ты наш верный союзник. Мы тебя ценим, любим и уважаем.
Он хихикнул.
– Я очень дорожу моей дорогой единомышленницей, но непременно отдам тебе её руку и сердце. Ты так много сделал, и заслужил этот подарок. Я даже могу оказать вам честь и стать посажённым отцом на вашей свадьбе. Вы же сиротки, но такие незаменимые и дорогие мою сердцу.
– Тогда объясните, что происходит, – попросил Синдибум, стараясь не оглядываться на корчащихся мегамагов.
Было тяжело сдерживать поднимающуюся злость, но он не зря носил чёрный цилиндр. Да и кто сказал, что мегамаги не заслужили наказание. Одного того, что они воскресили тринадцатую башню, чтобы разрушать остальные, тянуло на долгие мучительные пытки и не менее жестокую смертную казнь.
– Да ты и сам уже обо всём догадался, – махнул рукой, Димитрий. – Ну, да ладно. Мне даже доставит удовольствие тебе всё рассказать. Придумать настолько великолепный план было очень сложно, и я заслуживаю немного восторженных восклицаний. Тем более что этот мерзкий раздвоившийся выскочка, – он махнул на песочные часы, – слишком долго указывал, как нам жить. Так пусть в последние минуты своей убогой жизни послушает, сколько совершил непростительных ошибок. Его время прошло, наступает новая эра истинной гармонии и справедливости! – он дотянулся и сжал ладонь Мары, спросив неизвестно у кого: – Как свергнуть самого могущественного чародея, да ещё разделившегося надвое?
Арий еле сдержался, чтобы не выкинуть какую-нибудь глупость, но новая первая волшебница лишь благосклонно пожала руку высшего мага и тот продолжил:
– Они почти никогда и нигде не появлялись вместе, хитрые бестии. А уничтожить их по отдельности практически невозможно. Они ведь один разделённый волшебник вместо двух. Они так сильно связаны друг с другом, что даже смерть у них одна на двоих. Потребовалась куча экспериментов, чтобы это выяснить, – Димитрий покачал головой. – Вот и пришлось заставить их объединить усилия. Но сначала надо было заполучить их личную руну. Твоя бабушка прекрасно справилась с задачей, а я приказал Милаве доставить к ней Симона. Когда он лишился магии, то не сдержался, как мы и ожидали, и вызвал своего, так называемого, брата, уже тогда практически подарив нам победу. Дальше было легче. Мара просмотрела все линии судьбы, и нам оставалось лишь подталкивать всех вас в нужном направлении, – он окинул взглядом апартаменты. – Вы все делали ровно то, что мы от вас хотели. Ты, мой мальчик, вернул скрижаль и добыл кольцо близнецов. Нам сразу сообщили об этом. Не только у вас есть шпионы, – высший маг хмыкнул, помахав Зудочке рукой. – Мегамаги надели кольцо близнецов, чтобы прочесть заклятье для возобновления хоровода башен, и, как только зазвенели колокола, мы с первой волшебницей начертили ваши личные руны и позвали в гости, подготовив тёплый приём, – он указал на песочные часы. – Капсула безысходности вытянет из них всё. Магию, силы, воспоминания и саму жизнь. Не останется ничего. Даже память о них растворится и исчезнет. А их глупая смерть не найдёт их и не отведёт в царство покоя и умиротворения. Они больше никогда не объединятся, потеряв друг друга, то есть себя, навсегда. Жуткое устройство, сам увидишь.
Синдибум бросил взгляд на мегамагов.
– Их уже не спасти?
– Нет! Его не спасти.
– Но ведь посмотреть линии судьбы может каждый чародей. Как же они не увидели ваших планов?
– Линий много. Мара находила самые невероятные и неосуществимые, которые все сбрасывали со счетов. А когда всем становилось ясно, что происходит, изменить было уже ничего нельзя. Бывают такие развилки судьбы, когда от тебя больше ничего не зависит, и решение принимает кто-то другой.
– А как же хоровод башен? – задавливая прорывающуюся ярость, спросил Арий.
– Устроим, если понадобится, – невозмутимо ответил Димитрий, указывая на драконью голову на крышке песочных часов. – Я же говорил, что Капсула безысходности заберёт у хитрых бестий всё. Так что мы закончим заклятье, когда будет нужно. Хочешь ещё что-нибудь узнать?
– И что дальше? – спросил Синдибум. – Сначала завоюем Кривую башню, а потом пойдём войной на Плюгавую?
– Зачем? – не понял высший маг и погрозил Арию пальцем. – Наслушался мерзкого раздвоившегося выскочку. Не было никакого нападения. Я нарочно пустил слух, чтобы вы там, в самой-пресамой секретной магической лаборатории или, вернее сказать, вернувшейся из небытия тринадцатой рухляди, о которой никто во всех двенадцати башнях ничего не знает, побыстрее шевелились, – Димитрий наигранно вздохнул. – А думаешь, если бы твоим ненаглядным мегамагам было бы выгодно, они бы не напали на нас? Накинулись бы, как кошкоморы на мышей-вампиров. Не зря же они ту жуткую пушку, стреляющую огромными огненными шарами, построили. Не по гарпиям же они из неё стреляли, совсем не по гарпиям. Наслышан что они творили в Злыстных земель, ох наслышан.
– Я в прицел не смотрел. Не знаю.
– Ой, какие мы серьёзные. Пора уже повзрослеть и перестать делить мир на чёрное и белое. Ты же был в самом сердце тьмы, – высший маг хихикнул. – Должен был разобраться, что ничего страшного там нет. Злыстная сторона, она такая жуткая только на пергаментах. А на деле, ничем ни хуже Благой. Зло, добро, всё это только у нас в голове, и нечего ни на кого пенять. Вся беда злысти в том, что в ней нет света – остальное, трусливые выдумки. За свои поступки надо отвечать самому.
– Вот и ответьте за убийство Конусмастера и Разнюха, – не выдержал Синдибум.
– Отвечу, придёт время, – закивал высший маг, – а пока, – он улыбнулся. – Отдай мне скрижаль.
Арий посмотрел на Мару, и она почти незаметно отрицательно качнула головой.
– Нет!
– Не упрямься! Я же всё равно её заберу.
– Нет! – повторил Синдибум.
Димитрий только хмыкнул, но его лицо окаменело, вмиг растеряв всю напускную доброжелательность.
– Ты обещала, что он не станет для нас проблемой, – проворчал он.
– Аренька, сделай то, что должен, – попросила новая первая волшебница. – Ты же не зря рыскал по Злыстным землям и выкапывал её из земли. А теперь должен её отдать. Такой был приказ.
Арий сглотнул, опустив глаза. Она и правда видела все линии судьбы и знает всё, что с ним произошло. Даже о приказе смерти. Он сунул руку в мешок и нащупал надгробие. Пальцы сами сложили заклятье увеличения, и плита выросла до прежних размеров. Синдибум с трудом выудил её и положил на край стола.
Высший маг провёл над ней рукой и нахмурился.
– Что это такое? – потребовал он, приглядываясь. – Ты же не надеялся меня обмануть? Неужели думал, что я перепутаю эту убогую подделку с настоящей скрижалью. Мара, ты такое не предсказывала!
Димитрий вскочил. Его и без того длинное лицо ещё больше вытянулось. На бледных щеках проступили красные пятна.
– Немедленно отдай то, что мне нужно! – прикрикнул он.
– Нет! – отказался Арий.
– Вы что, сговорились? – окончательно рассвирепел высший маг. – Хотите меня провести? – он схватил новую первую волшебницу за плечо и повернул к себе лицом. – Что ты задумала, стерва?
– Лучше не трогай её! – прошипел Синдибум, и в его руках заблестели сполохи зарождающейся молнии.
– Как? – переспросил Димитрий и ударил Мару по щеке. – Так?
Арий взвыл, и ослепительная вспышка стрелой пронеслась над столом, разметав скрученные пергаменты. Наскочила на невидимый щит и разлетелась сияющими искрами.
Высший маг поморщился. Разрумянившиеся щёки прорезали глубокие морщины.
– Я говорил, что от него нужно избавиться, – он брезгливо выплюнул слова. – Но ты причитала, что этот недочародей тебе нужен. Единственный и неповторимый… От него одни проблемы!
Он влепил новой первой волшебнице ещё одну пощёчину. Она покачнулась, но даже не попыталась защититься, только опустила покрасневшее от хлёстких ударов лицо.
Синдибум прорычал, составляя новое заклятье, а Димитрий неторопливо поднял руку, озарившуюся огненной вспышкой. На ладони скакали языки пламени, медленно собираясь в огненный шар.
– Значит, не так сильно и нужен, – бросил он, и яркая вспышка метнулась к Арию.
Мара сцепила руки и зажмурилась, что-то бормоча одними губами.
Синдибум уже не успевал создать защитные чары и уклониться. Но он разглядел клокочущий пламенный ком и даже почувствовал опаляющий жар, когда его заслонила Зудочка. Сноп огня плотоядно зашипел, и она вспыхнула живым факелом. Ария отбросило, протащив спиной по полу. Во все стороны разлетелись прожорливые языки пламени, выжигая дыры в старинном ковре. Шпионка задёргалась, но чары молчания не позволили ей даже закричать. Она беззвучно тряслась, словно от рыданий, и сжималась, пожираемая бесчувственным огнём, пока не почернела и не рухнула, рассыпавшись хлопьями пепла. Колдовское пламя поглотило её за считанные мгновения.
Высший маг поднял руку, в ладони уже разгорался новый рубиновый шар.
– Мне больше ничего не помешает! – пророкотал он, и новая первая волшебница задрожала.
Синдибум встал, гордо задрав подбородок. Ему даже не было страшно. Стыдно было бояться после того, что сделала Зудочка.
– Пали! – приказал он.
Димитрий махнул ладонью и удивлённо заморгал. Его рука стала прозрачной и просвечивала насквозь. Он выставил её перед лицом и попытался что-то сказать, но губы вместе с головой тоже растворились в воздухе, оставив лишь бесцветный силуэт.
Лежащая на краю стола могильная плита слабо мерцала. В её тусклом свете Арий разглядел маленькую фигурку в тёмном плаще. Она посмотрела на едва различимого высшего мага и покачала головой.
Он не сможет жить и никогда не сможет умереть, вспомнил Синдибум слова смерти.
Призрачный силуэт Димитрия метался по апартаментам, натыкаясь на стены, падая, вставая и снова падая. Высший маг в ужасе поднимал руки, что-то вопил, широко раскрывая иллюзорный рот, но никто его не слышал. Он кидался к Арию, к Маре, бросался к дверям, но, несмотря на свою бесплотность, почему-то не мог через них пройти. Насладившись мучительными прыжками и беззвучными стенаниями, маленькая фигурка в тёмном плаще ухватила его за край прозрачной мантии и потащила сквозь пол куда-то вниз.
Синдибум смотрел, как пропадает просвечивающийся силуэт, пока не исчезли выпученные, наполненные страхом глаза. Тогда он опустился на колени около рассыпавшегося по ковру пепла и зажмурился. Когда Зудочка обещала отдать за него жизнь, он готов был рассмеяться ей в лицо. Надо же было такое придумать? Теперь по щекам бежали бессильные слёзы, и он прикусил нижнюю губу, чтобы не завыть. Зачем она это сделала? Как теперь дальше жить? Это несправедливо! Сил не осталось даже на страшный вопрос, который уже не требовал ответа.
– Ты всё знала? Всё видела наперёд? – с трудом прохрипел он.
– Я заботилась о нас, – тихо откликнулась Мара.
– Такой ценой? – Арий закричал, но голос сорвался на истошный сип.
– Другого выхода не было. Либо ты, либо она. Лишь два пути, третьего судьба не предоставила. Нам не суждено было быть вместе.
Новая первая волшебница подошла ближе, но дотронуться до него не решилась. Синдибум застыл каменным истуканом, таким же холодным, бесчувственным и как будто мертвым. Казалось, если дотронуться, то об него можно пораниться. А вокруг всё было чужим, блеклым и ненастоящим.
– Я же люблю тебя, – жалобно проговорила она.
Арий только хлюпнул, подавившись словами. Подскочив, он бросился к песочным часам, сорвал с полки массивный подсвечник и ударил по стеклу. Острые грани обиженно зазвенели. Внутри колбы всё ещё бурлили два водоворота, но от мегамагов уже не осталось и следа. Синдибум ударил сильнее и колотил до тех пор, пока не разбил руки в кровь.
– Капсулу безысходности даже магией не уничтожить, – тихо сказала Мара.
Он бросил подсвечник и повернулся к ней.
– Зачем? Зачем ты всё это устроила?
– Чтобы мы были вместе. По-другому было нельзя. Судьба не оставила нам ни одного шанса. Мы бы никогда…
Арий сжал трясущиеся кулаки.
– Но почему так?
– Иначе никак не получалось, – объяснила новая первая волшебница. – Я просмотрела все линии судьбы тысячу раз. Это единственный возможный путь.
Синдибум опустил голову. Такого просто не могла быть. Он слушал, понимал, но всё равно не мог до конца поверить.
– Я думала, ты поймёшь.
– Что? – глухо переспросил он. – Что вы с высшим магом отправите мою бабушку убивать безобидных стариков? Или что остановите хоровод башен и развяжете войну? Или то, что зная всё наперёд, ты будешь стоять и смотреть, как этот… этот бесчувственный упырь… сожжёт заживо Зу-зу-дочку… Или…
Синдибум сжал прыгающую челюсть. Яростные мысли жгли, ядовитыми зельями впрыскиваясь в кровь.
– Это же всё ради нас, – пробормотала Мара. – Это судьба! Они бы всё равно погибли. Поверь мне, у них у всех не было ни единого шанса. Я всё перепроверила. А мы теперь станем новыми правителями Передудля и двенадцати башен. У нас будет всё, всё, что мы захотим! Мы новые мегамаги!
– Я хотел маленький домик с садом, – с трудом выговорил Арий. – Чтобы рядом всегда была ты…
– Я теперь всегда буду с тобой! – пообещала она. – Судьба теперь благосклонна к нам. Мы смогли перебороть её, заставить открыть нам «зелёную дорогу». Мы победили саму судьбу, представляешь? Да, такого не удавалось ещё никому. Я… Ты… Мы… Перед нами открыты все дороги, совершенно все. Смотри сам!
Новая первая волшебница обняла его за плечи, начертив замысловатую руну без чётких очертаний, и апартаменты высшего мага погрузились во тьму. Во мраке разлилось переливающееся сияние, из которого пробились яркие лучи. Световые дорожки тянулись в неведомые дали, пересекались и создавали пылающие развилки. На одном из пламенных путей Синдибум увидел себя. Он сидел на хрустальном троне рука об руку с Марой, и тысячи колдунов согнулись в верноподданническом поклоне у его ног. Вся огромная долина со всеми Злыстными и Благими землями была в его власти. По мановению его руки рушились башни и воздвигались новые. Перестраивался Передудль, и, мелодично звеня, сгорали в топках механизмов миллионы кнежликов. Гибли и возвышались волшебники. Ковались новые реликвии и уничтожались старые. Закрывались храмы памяти и стирались последние воспоминания о прежних временах, когда властвовали жестокие мегамаги. Проклятые времена, когда ни у кого не было свободы и все жили в страхе перед новым днём, исчезли раз и навсегда.
Видение было таким правдоподобным, беспощадным и убедительным, что Арий замахал руками. Стройные линии будущего перемешались. Перед глазами проплыли искажённые в муках лица Симона и Номиса. Они до последнего тянулись друг к другу, надеясь соединиться хотя бы в последний миг. Растаял скованный ужасом силуэт Димитрия. Он всё ещё проваливался в неведомые глубины и будет проваливаться до скончания времён, так никогда и не обретя посмертия. Пролетела и исчезла в небесном портале Зудочка. Смерть никогда её не покидала и проводила до царства покоя и умиротворения со всеми почестями. Остановилась на мгновение, так что вспыхнули лучистые глаза, и вкрадчивый голос спросил:
– Как ты хочешь прожить свою жизнь?
