Kitabı oku: «Совместный сеанс», sayfa 2

– Мы попадаем только в общие воспоминания? – задумчиво спросила Тоня.

– В общие места.

– Тогда как же мы пересеклись в первый раз? В том месте не было ничего знакомого.

– Да, странно.

– Как думаешь, это фича или баг?

– Уверен, это баг, который превратится в фичу.

– Пока выглядит сомнительно.

– Не скажи, в сравнении с прошлым разом мы держимся вместе довольно долго, не вылетая из сна.

Внезапно забор их двора исчез, и за ним показался заросший берег реки. Там с двумя канистрами воды у журчащего ключика стояла мама и махала им рукой.

– Вот это поворот, – удивилась Тоня. – Мама что, тоже решилась на эту авантюру?

Папа отрицательно покачал головой.

– Пойдём, проверим.

– Что, если это ловушка?

– Мы во сне.

Они прошли через двор и направились к реке. Весёлый пёс уже ускакал к маме, и она с любовью чесала ему бок. Чем ближе они подходили, тем меньше женщина, стоявшая у ключика, была похожа на маму. Когда Тоня с папой приблизились на расстояние вытянутой руки, фигура вовсе утратила сходство и превратилась в переливчатую антропоморфную массу.

– Доброй ночи, – поприветствовало существо отца с дочерью.

Оба молча кивнули.

– Прошу прощения за мой вид, мы пока ещё не смогли отладить этот алгоритм.

– Кто вы? – выпалила Тоня.

– О, простите. Где мои манеры! Меня зовут Ко Куна, я главный рекрутер Корпорации Полезных Снов.

Тоня нахмурилась и посмотрела на папу. Тот скрестил руки на груди и вопросительно взирал на собеседника.

– Мы в курсе дел. Знаем, что некоторые из спящих пересекаются в поле. Это единичные случаи, но они нас крайне заинтересовали.

– Так что, вы признаёте, что в системе есть брешь?

– Не сказал бы, что это брешь, – сущность приняла задумчивую позу. – Мы расцениваем это как новую возможность.

– Фича, – кивнул Тоня.

– Именно. Мы хотим вывести коммуникацию спящих на контролируемый уровень. Например, ваш опыт текущего сна завязан на общих воспоминаниях и потому относительно стабилен. Однако нашей разработке ещё далеко до совершенства.

– Зачем вы рассказываете это нам? – хмуро спросил папа.

– Очень просто! – обрадовался Ко Куна, всплеснув руками. – Ваш случай выдающийся, завязанный на родственных узах. Мы хотим отработать технологию на самом крепком виде связи, чтобы потом расширить её до совершенно незнакомых людей.

– Вы хотите сделать из снов новый Zoom? – скептически прищурилась Тома.

– Ну, можно сказать, и так, – Ко Куна засмеялся. – Мы хотим сделать общение более удобным, интуитивным и доступным. Чем плох сон? Не просто беседа, но совместное приключение. Может быть, даже квест или игра. К тому же во сне мы понимаем друг друга подсознательно, вы ведь не знаете корейского?

Папа с дочкой покачали головами.

– Проще говоря, я предлагаю вам повышение.

– Повышение? – отец подозрительно посмотрел на переливающуюся фигуру.

– Да. Сейчас вы рядовые генераторы, мы же хотим вывести вас в тестировщики.

– Что мы будем тестировать?

– Вот такие сны, как этот. Мы исследовали множество случайных общих сеансов и поняли, что, настраивая мозговые волны, мы можем вызывать образы, единые для двух спящих. Чем прочнее связь между людьми, тем проще это сделать. У близких родственников, очевидно, она самая сильная, а потому общие сны стабильнее. В перспективе мы хотим цепляться за более незначительные детали, вроде культурных и социальных маркеров. Для начала нам нужно сделать ваши сеансы максимально продолжительными и чистыми.

– Но как вы всё это настраиваете? – спросила Тоня, любопытство не отпускало её. – Где мы сейчас находимся?

– Каждый в своей кровати.

– Нет, я не об этом. Куда вы засасываете наши мысли? Где происходит этот сон?

Ко Куна замялся, повёл рукой и неуверенно ответил:

– Судя по данным, ваши сны происходят у каждого в голове. Связь обеспечивается, видимо, через сферу-проводник.

– Видимо?

– Понимаете, эта технология совершенно новая. Мы идём вперёд буквально с завязанными глазами.

– Это не опасно? – хмурился папа.

– Исследования говорят, напротив, наша разработка положительно влияет на ритмы сна и память. Теоретически это может помочь даже справиться с деменцией, но эти исследования пока в зачаточном состоянии.

– Звучит сомнительно, – пожала плечами Тоня.

– Я вас не тороплю! Подумайте, обсудите, взвесьте. Я вышлю вам документы, все материалы наших исследований и соглашение о неразглашении, конечно.

– Конечно.

– А если мы откажемся?

– Никаких проблем, продолжите работать в штатном режиме, то есть заниматься стандартными сеансами.

– Мы подумаем, – отрезал отец.

– Замечательно! В таком случае не смею больше вас задерживать. Наслаждайтесь общим сном! – и Ко Куна медленно растворился в воздухе.

Папа прошёл сквозь кусты и подошёл к берегу. Тоня пошла за ним. Они сели на траву и стали рассматривать море, в которое незаметно превратилась река.

– Что скажешь? – начала Тоня.

– Одного разговора мало, чтобы принять решение.

Она кивнула.

– По глазам вижу, ты готова кинуться в омут с головой.

– Ты меня знаешь.

– В конце концов, мы оба тут из-за твоего энтузиазма. Я вряд ли бы стал копаться в этом без твоего рассказа. Умеешь зажечь.

– Это моя главная суперсила.

Они ещё немного погуляли по окрестностям, дивясь, как привычные ландшафты перетекали один в другой. Когда Тоня вдруг увидела дверь знакомой кофейни в стволе широкого дерева, папа исчез. А через минуту проснулась и она.

Первым делом, протерев глаза, Тоня бросилась писать отцу, хотя был только седьмой час утра. Ответ пришёл мгновенно, они действительно видели общий сон. Обсудив произошедшее наяву, договорились дождаться письма из Корпорации, чтобы удостовериться в реальности предложения Ко Куна.

Послание не заставило себя долго ждать. Уже к полудню отец с дочерью получили копии договоров и доступ ко всем материалам исследований, который открылся после подписания соглашения о неразглашении. Следующую неделю они изучали научные выкладки, результаты тестирований и наблюдений, вгрызались в запутанные строки программного кода и пытались осмыслить масштабы технологии.

– Думаете, стоит рискнуть? – спросила мама, когда они созвонились всей семьёй после дней изнурительных исследований.

– Выглядит перспективно, – кивнул папа, разливая по бокалам искрящееся пиво.

– Мы должны решить вместе, по одному нас не возьмут, – осторожно сказала Тоня.

– Я за.

– Отлично! – обрадовалась она. – Я тоже! Это ведь авангард науки! Мы будем одними из первых, кто сможет жить наяву и во сне!

– Главное – не заиграться.

– Конечно, не беспокойся! Я хоть и увлекаюсь временами, рассудок держу холодным.

– Значит, подписываем.

– Да, – Тоня покрутила бокал с рубиновым вином в руке и мечтательно добавила: – Думаешь, мы сможем разгадать, что же такое сон на самом деле?

– Кто знает, но уверен, что Фрейду мы дадим прикурить.

Перед сном Тоня аккуратно вставила наушник и включила сферу. Та зажглась непривычным зелёным светом. Она легла набок и, глядя на успокаивающее мерцание, погрузилась в сон с соблазнительным предвкушением новой главы своей жизни.

2

Тоня стояла на разбитом перроне заброшенной лесной станции, пинала рельсы и ждала свой поезд. Она знала, тот проходит здесь по расписанию, так что нервно поглядывала на станционные часы. Те не давали ей расслабиться и показывали то слишком ранний для её поезда час, то пять минут после его отбытия. Когда Тоня уже потеряла надежду и решила идти пешком, прогремел гудок, и на горизонте показался первый вагон старого паровоза. Она отступила, пропуская состав и считая вагоны, чтобы не пропустить свой. Поезд не думал останавливаться, нужно было запрыгивать прямо на ходу. Одна из последних дверей распахнулась, и оттуда выглянул папа, протягивая ей руку. Тоня собралась с силами и, поравнявшись с ним, изо всех сил оттолкнулась от земли и влетела внутрь, ухватившись за протянутую руку.

– И часто тебе такое снится? – спросил папа.

Тоня кивнула, стараясь отдышаться.

– То ли ещё будет!

На этот раз они договорились начать с её привычных снов, чтобы постепенно перейти к отцовским мирам. Тоня с папой тестировали режим совместных сновидений уже третью неделю. Сначала места и действия в снах были неотличимы от первого сеанса. Они бродили по знакомым ландшафтам и улицам, сменяющим друг друга в неожиданные моменты, и просто разговаривали, делясь новостями и размышлениями о природе их работы. К счастью, новый договор запрещал сотрудникам корпорации внедряться в сеансы без предупреждения, как это сделал Ко Куна в одном из их первых совместных снов. Так что можно было обсуждать всё что вздумается. Со временем Тоня предложила начать экспериментировать с происходящим и вызывать к жизни сюжеты из личных снов каждого. Так они и оказались в старой электричке, со скучающими на длинных лавках пассажирами.

– Вам до какой? – спросил, навалившись на Тоню, подозрительный субъект.

– До конечной, – ответила та отодвинувшись.

Едва папа устремил гневный взгляд на неприятного типа рядом с дочерью, как тот превратился в печальную бабушку, занятую вязанием.

– Давай сядем в следующий вагон? Там меньше народу, – предложил он.

Здесь лавки стояли друг за другом, а не вдоль окон, как в предыдущем. Папа с дочерью сели на свободные места. Отец выглянул наружу и удивился:

– Что за местность мы проезжаем?

Пейзаж сиял невероятными цветами, вдоль путей росли пурпурные и аквамариновые деревья с экзотическими плодами, позади возвышались фиолетовые горы и искрящееся море, куда не спеша садилось розовое солнце.

– Здесь я обычно достаю телефон и в припадке энтузиазма начинаю снимать фото и видео, мечтая, как утром выложу всю эту красоту в сеть, – скучающим голосом ответила Тоня.

– Не исключаю, что скоро у тебя появится такая возможность, – папа продолжал любоваться видами. – Придёт же в голову!

Вдруг поезд сделал крутой вираж и устремился вверх. Тоня посмотрела вниз, рельсы оторвались от земли и прорезали небо без всяких опор и направляющих.

– Ой, это уже другой сон, – воскликнула она, вцепившись в сидение.

Отец едва успел схватиться за поручень, как крыша и стены вагона исчезли, а очередной вираж чуть не выбросил их за борт.

– Что за чёрт?

– Это как весёлые горки, только без креплений, – объяснила Тоня.

– Можно упасть?

– Конечно, поэтому лучше держаться, а то скоро будет сальто-мортале.

Папа посмотрел вперёд и обнаружил, что рельсы закручиваются и спиралью ныряют под колоссальный водопад, спускающийся из облаков.

– Какой кошмар, можно как-то выйти отсюда?

– Просто держись, всё нормально, – нервно ответила Тоня, крепко ухватившись за лавку.

Поезд устремился по спирали, и они резко перевернулись вверх ногами. Тоня с папой висели в неудобных позах, вцепившись в перекладины скамьи, изо всех сил стараясь не разжимать руки. Рельсы пронзили водопад и взмыли выше, к пикам показавшихся из-за облаков гор. Когда поезд совершил очередной вираж, и под ним оказалось неглубокое озеро, Тоня крикнула во всё горло:

– Прыгаем!

И они с папой полетели вниз, уйдя под воду на добрых три метра.

Отец схватил её за руку и инстинктивно начал грести вверх, Тоня барахталась, пытаясь освободиться, но через мгновение они уже всплыли на поверхность.

– Так и утонуть недолго!

– Да нет же, – отдуваясь, сказала она. – Тут нельзя захлебнуться. Просто начинаешь дышать водой.

– Слушай, твои сны нужно продавать на входе в парк аттракционов.

– Да, обожаю!

– Серьёзно?

– Раньше я очень их боялась, особенно сумасшедших скоростей и погружения в воду. Но когда научилась понимать, что это сон, стала наслаждаться. В жизни такие выкрутасы чреваты. А здесь можно всё.

– Ладно летать во сне, но эти штучки с горками. Это уж слишком. Может, у тебя в реальности много тревог?

– Нет, – улыбнулась Тоня. – Когда я тревожусь, мне снятся кошки.

Они вышли из воды и оказались у скалистого обрыва. Под ними, точно с высоты птичьего полёта, простирался их родной город. Только на месте длинной, змеящейся по полям реки было широкое море. Маленький городок с белокаменными церквями превратился в порт с монументальными доками и причалами.

– Вот это мне знакомо, – кивнул отец. – Я, в принципе, даже не против прыгнуть туда.

– Что, прямо отсюда? – удивилась Тоня.

– Ну да, разве ты не летаешь во сне?

– Скорее очень высоко прыгаю.

– Да, я тоже. Но ведь можно спрыгнуть и отсюда. Умеешь тормозить перед приземлением?

– Спрашиваешь!

И отец с дочерью разбежались и бросились вниз. Воздушные потоки подхватывали их как пёрышки, смягчая полёт. Приближаясь к сияющим ночным улицам, они чуть затормозили и коснулись ногами земли, чтобы снова разбежаться и друг за другом взмыть ввысь. Они прыгали то высоко, лавируя между облаками, то совсем низко, заглядывая в окна ближайших домов. Люди на улицах не видели в их поведении ничего странного, однако никто, кроме Тони с папой, не прыгал. Горожане стремились по делам, меняя по дороге облик. Когда они приземлились в очередной раз, папа весело позвал:

– Может, хватит экстрима на сегодня?

Тоня оглянулась, остановившись за секунду до очередного прыжка.

– Что? Нам нужно ещё прыгнуть через стену, иначе нас поймают. Они совсем близко!

– О чём ты?

– Охрана, они уже в городе. Им сказали, что мы здесь, нужно спешить. А заряд заканчивается, у меня осталось меньше десяти прыжков. Бежим!

Папа в ужасе огляделся и тут вспомнил, ну, конечно, охрана! Как он мог забыть, за ними гнались уже больше года, нельзя было останавливаться. К тому же стена была совсем близко. Мысли подхватили его, и он прыгнул следом за дочерью, стараясь не отставать. В три прыжка они добрались до окраины города. Стена, белая и монументальная, уже виднелась на горизонте. Они прыгали сосредоточенно, не отвлекаясь на разговоры и тревогу. Поля, маленькие озёра и длинная река вели их к возвышающейся ограде.

– Мы почти на месте! – крикнул он дочери, прыгавшей позади.

Ещё два прыжка, и они летели над стеной. Оказалось, это было не ограждение, а огромная каменная плита, упирающаяся в горизонт со всех сторон. Он оглянулся: поля, река и город, ещё мгновение лежавшие за спиной, исчезли. Лишь необъятная пустота окружала их.

– Фу, – Тоня приземлилась рядом. – Теперь им нас не поймать.

– За стеной должно быть убежище, но здесь пусто.

Дочь огляделась.

– Думаю, нам нужно найти его. Наверняка оно где-то здесь.

– Тут ничего нет!

– Мы просто его не видим, – настаивала Тоня.

Отец присмотрелся, камень под ногами крошился, плиты, которыми была выложена поверхность, трескались как непрочный лёд на зимнем озере.

– Вход где-то здесь, ступай осторожно.

Они двинулись вперёд, по крайней мере, им так казалось. На самом деле определить направление в пустоте было невозможно. Отец с дочерью аккуратно ступали по белым камням, разглядывая щели.

– Это здесь, – радостно крикнул он, ударив ногой по одной из плит.

Та проломилась, а вместе с ней треснул и сон.

– Фёдор, проснись, – услышал он из темноты. – Просыпайся, все будильники уже прозвенели.

Отец открыл глаза, его встретили сумерки промозглого октябрьского рассвета. Жена стояла над ним улыбаясь, рядом вилял хвостом белый в чёрные пятна пёс. Он окончательно проснулся и сел на кровати.

– Долгая рабочая ночь у вас сегодня, – усмехнулась жена.

– Да уж, – Фёдор никак не мог стряхнуть с себя остатки сна. – Прыгали зачем-то.

– Прыгали?

– Да. И, кажется, мы забыли, что были во сне.

– Разве с рабочими снами так бывает?

– Было пару раз, но всего на секунду. Что-то новенькое.

Он поднялся, умылся, оделся, взял поводок, надел на пса шлейку и вышел из дома. За ночь на улице выпал снег, но уже начал подтаивать. Фёдор решил не затягивать утреннюю прогулку, собака вполне могла сделать свои дела за десять минут. Он прошёл вдоль деревьев до конца квартала и повернул обратно. Утро лениво набирало обороты, мягко освещая улицу и спешивших по делам людей. Фёдор посмотрел на прохожих, все как один, в тёмных куртках или пальто, с натянутыми на уши шапками и капюшонами. Это легко мог бы быть сон. Он сделал попытку взлететь, но просто тяжело прыгнул, приземлившись в слякоть. Фёдор встряхнулся, потянул поводок и направился домой. Нужно было ещё успеть позавтракать.

Вечером они с женой решили позвонить дочери. Его немного насторожил сон, и тот факт, что весь день он постоянно ловил себя на том, что не может понять, реален ли мир вокруг.

– Ну и денёк у меня сегодня, – пожаловалась Тоня. – Разбитая, как после затянувшейся вечеринки.

– Ты помнишь сегодняшний сон? – не тратя время, спросил Фёдор.

– Да, мы были на весёлых горках, плавали в озере, а потом спрыгнули в город. Началась какая-то погоня, и мы оказались на странной белой плоскости.

– Ты всё это время помнила, что мы спим?

Тоня задумчиво уставилась мимо камеры.

– Слушай, а ведь нет. В какой-то момент я просто стала бежать от погони. Что за погоня? Кто за нами гнался? Это сюжет сна?

– Да, иногда мне снится такое.

– А стена? Навеяно Стругацкими?

– Похоже.

– Значит, мы просто вместе утонули в твоём сюжете?

– Думаю, да. Странно, что это длилось так долго.

Тоня нахмурилась.

– Когда мы в первый раз отвлеклись на полупроводники, нас быстро выбросило из сна.

– Точно! Тогда и правда странно. Надо написать об этом в Корпорацию.

– Может, мы такие разбитые сегодня именно поэтому?

– Наверняка у них есть ответ.

На следующем сеансе Фёдор предложил дочери не усердствовать с экспериментами и продолжить исследовать, насколько сильно они могут управлять миром вокруг.

– Например, люди, – он кивнул на толпу незнакомцев, снующих по коридорам школы. – Ты узнаёшь их?

– Иногда узнаю, вон Светка побежала. Только ей здесь уже давно не семнадцать.

– Они меняются, ты заметила?

– Люди?

– Да, я следил за ними, постоянно меняются лица, фигуры.

– А, это. Да, как в обычном сне. Вот Светка уже превратилась в Марию Георгиевну.

– Как думаешь, получится у нас сохранять их облик надолго?

– Даже не знаю. У нас даже локации сохранять не получается, каждый раз сюрприз за поворотом.

– Может, это как-то связано с нашими ожиданиями? Ты ждёшь, что за углом кабинет английского, а я вдруг вспомнил про утреннюю прогулку, и вот, мы оказываемся где-то посередине.