Kitabı oku: «Ева», sayfa 4

Ева не оборачивается. Бабкен смеется и кашляет.

– Имел я таких, как ты. Как и твою Бабушку. Ах, как же она меня умоляла, чтобы я ее отпустил!

Прорицатель вытаскивает из-под ног охотничье ружье.

Коса Евы молниеносно рушит стену и обвивается вокруг шеи Бабкена. Над косой поднимается пыль и зависает в воздухе. Ружье стреляет в потолок и падает.

– Скажи хотя бы слово, и я тебя не убью. – Ева наклоняется и одним глазом смотрит на задыхающегося старика.

– …е-е… с-с-с… х-х… – хрипит он.

Мари вскакивает на стол и разбивает голову Бабкена стеклянным шаром.

Кровь, смешанная с крошевом костей, брызжет на развешанные на стенах полотна. Несколько секунд Ева и Мари неподвижны, каждая застыла на своем месте. Потом они переглядываются. Мари улыбается. Все ее лицо в крапинках крови.

– Ему ведь не нужно было заканчивать предложение, правда? Я ведь правильно поняла твой взгляд?

– Нет, Мари. Неправильно.

Ева говорит, что нужно осмотреть дом. Ведущие вниз ступеньки нещадно скрипят. Снизу слышны голоса. Закрытая дверь.

Мари возвращается, снимает связку ключей с пояса старика, фотографирует его размозженную голову на телефон и улыбается. Потом посылает снимок Дэву: «Это сделала я».

За закрытой дверью – маленькая клеть, там сидит женщина, посаженная на цепь, как собака. Так вот откуда шли звуки. Ее руки тоже закованы и связаны.

– Мари, освободи женщину. Я подожду у машины.

Ева швыряет труп прорицателя в колодец. От его изувеченной головы отрывается глаз и, покатившись, замирает у кроссовок Евы. Она со всей силы бьет по нему ногой. Глаз подпрыгивает и исчезает во тьме.

– Чертов прорицатель Бабкен… – ворчит Ева и заводит машину.

Едут молча.

Женщина напугана. Мари вытирает тряпкой лицо и руки. Ева водит медленно, думая, как все объяснить Бабушке.

– Как вас зовут? – спрашивает Мари, протягивая женщине бутылку с водой.

– Арпине.

– Вы уже в безопасности, не нужно бояться. Все будет хорошо.

Женщина наклоняет голову и закрывает глаза.

– Она очень слаба, – говорит Мари. – Ева, что мы скажем Бабушке?

– Скажем все как есть. Трудно придумать что-то другое.

Мари смеется.

– Хватит хохотать! Послушай, я все возьму на себя, – обещает Ева. – Соврешь, что я тебя убедила, нет, заставила.

– Нет уж, не выйдет. Это я ей сказала о прорицателе, она тебе не поверит. Так что не нужно ничего выдумывать.

Ева как будто утратила чувство времени: ей кажется, что они едут уже несколько часов.

– Что обо мне говорят в городе? – неожиданно для Мари спрашивает она.

– Все думают, что ты умерла, а те, кто не верит в это, ожидают твоего возвращения, чтобы убить своими руками.

– Понятно. Круто. – Ева включает радио.

– Знаешь, ты не такая уж плохая, – наклоняется вперед Мари, – я тебя представляла другой. Сухой, бездушной.

– Я такая и есть, Мари, ты не ошибалась.

– Хочешь быть такой, но не получается. – Мари снова смеется и дергает Еву за косу.

У гаража стоят Лом и Марат.

Ева и Мари выходят из машины, воровато оглядываясь по сторонам.

– Я даже не хочу знать, что случилось, – говорит Марат. – Надеюсь, здорово повеселились.

– Ева! – слышится голос Бабушки. Она стоит чуть поодаль. Расставив ноги, скрестив руки на груди. – У вас десять минут, чтобы привести себя в порядок. Всех жду за столом.

Бабушка резко разворачивается и идет к дому.

– Который час? – шепотом спрашивает Мари и фыркает.

– Ты лучше подумай о том, что у нас в машине спит гостья. Мы еще должны всех перезнакомить.

– А мне зачем об этом думать? Пусть Бабушка думает.

Арпине

Во главе стола в тени дерева восседает Бабушка с очень сердитым лицом. Лом опустился на землю. Понурившись, он жует травяную тянучку. Марат, скрестив ноги, пьет лимонад и смотрит вдаль. Ева и Мари сидят с полузакрытыми глазами, уставшие и обессиленные. Бабушка закуривает трубку. Ева рассказывает все о кладбище, прорицателе и Арпине. Бабкен, дескать, был неучтив с ними, поэтому они его убили. О его словах, касающихся Бабушки, она умалчивает.

– За неучтивость не убивают, Ева, – строго говорит Бабушка и ждет объяснений.

Мари пинает Еву под столом.

– Бабуль, он прикоснулся ко мне, понимаешь, по-плохому, а еще сказал, что не выпустит нас, будет держать в плену, как Арпине.

– Ты обещала мне, Мари. Ты дала слово, что не пойдешь к прорицателю. Ева, зачем нужно было от меня скрывать? Ты решила отомстить за успокоительное снадобье? Я займусь Арпине, – спокойным голосом продолжает Бабушка, выпуская дым. – Потом видно будет, что делать. Завтра на рассвете Марат проводит Еву к дому Подполковника. А ты, Мари, поможешь мне по дому и, пока ты здесь, никуда больше не пойдешь. В отличие от тебя, я сдержу слово. Я не скажу Мэри о твоих приключениях. Ты сама ей расскажешь. Даже не представляю, что тебя ждет. Уверена, Мэри за такое по головке не погладит.

– Но она моя младшая сестра. К тому же мои приключения ее развеселят. Скажет: наконец ты себя правильно проявила. Бабуль, это все твоя травка, давшая мне сверхъестественную силу. Дашь еще?

– Господи, – вздыхает Бабушка, поднимая глаза к небу, – больше никаких трав, никаких сюрпризов… Мы поняли друг друга?

Мари кивает, прикрыв глаза.

– Лом поедет на кладбище, потом в дом прорицателя, чтобы снова все проверить и стереть следы. Все. Тема закрыта. Конец.

Бабушка удаляется. Мари и Ева кладут головы на стол и немедленно засыпают.

У гаража стоит Арпине. Бабушка приближается к ней, знакомится, дает чашку снадобья из успокаивающих трав, свежую одежду и провожает к ванной.

– Закончишь – приходи на кухню, вместе пообедаем. – Видя, что Арпине смотрит на нее со страхом, добавляет: – Здесь тебя никто не обидит. Успокойся.

– Спасибо. – Арпине подносит руку к поврежденным губам, словно хочет скрыть свои раны. Под глазами у нее глубокие круги. Руки и ноги сплошь в синяках. Часть ногтей отсутствует.

«Что пережила эта женщина?» – думает Бабушка и, понурившись, идет к дому. Воспоминания рвут ей душу, но она быстро выпрямляет спину и мотает головой, отбрасывая плохие мысли.

После обеда Бабушка ставит на стол кофе и теплую выпечку.

– Я шесть месяцев была в плену, – говорит Арпине, – работала на одной из фабрик Герберов.

– На твоем запястье их знак, я заметила. Если я правильно понимаю, тебя наказали за непослушание.

– Перед гражданской войной наша маленькая группа сформировала оппозицию, и мы пытались организовать переворот. Кто-то донес о наших планах дирекции. За день убили десятерых. Мне и еще нескольким сотрудникам натянули мешки на головы, посадили в машины, и мы не знали, что нас ожидает. Думали, что и нас убьют. Лучше бы убили. По приказу Гербера я и еще одна женщина достались прорицателю Бабкену. Он делал с нами такое, что мне не снилось и в самых страшных снах. Другую женщину ждала еще более жуткая судьба. Прорицатель отрубил ей ноги и разложил мясо по банкам. Потом каждый день ел это мясо, глядя нам в глаза. Через несколько дней женщина умерла от кровотечения. – Арпине замолкает и отводит волосы со лба. – Долгие годы я не видела своих дочек. Мысль о них придавала мне сил.

Она замолкает, берет чашку с кофе и склоняется над ней.

– Что делали сотрудники на фабрике? – спрашивает Бабушка, и волнение сжимает ей горло.

– Как и на других фабриках – скармливали людей гиенам. Производили оружие, одежду, машины – все только для Герберов. Мы были дешевой рабочей силой. И только. Меня лишили и паспорта, и возможности видеть дочек.

– Ты выжила, ты все выдержала, Арпине. Все будет хорошо. – Бабушка берет женщину за тонкую руку, покрытую синяками.

– Я сразу узнала Еву. – Арпине смотрит на Бабушку большими синими глазами. – Она тоже выжила. Если она решит начать войну, я присоединюсь к ее отряду.

Бабушка резко отстраняется и встает со стула.

– Тебе нужно отдохнуть, давай я провожу тебя в твою комнату.

Чердак

– У меня есть ключ от чердака, – шепчет Марат Еве на ухо.

– Что ты предлагаешь? Снова предпринять что-то втайне от Бабушки? – Ева раздумывает. – Все равно завтра меня здесь уже не будет, а, как говорит сама Бабушка, секреты существуют для того, чтобы их раскрывали. Пойду за Мари.

– Нет, – говорит Марат, – только ты и я. Бабушка и Арпине пошли гулять. Лом спит. Мари в твоей комнате зависает в мобильнике. Сейчас или никогда.

Закат. На деревья ложится красный свет. Ева и Марат открывают дверь на чердак. Внутри пыль, ящики, книги, высохшие растения и бессчетное количество паутины. Из маленького окна видна узкая дорожка. Ева заглядывает в один из ящиков. В нем старые фотографии и письма.

– Посмотри, это Шушан, Бабушка и Мэри. На этой фотографии моей сестре лет пять.

Ева ошеломлена своим сходством с Шушан. Бабушка не изменилась, как будто осталась в том же возрасте.

– Где твои родители? – спрашивает Марат.

Ева пожимает плечами:

– Они живут в другом городе.

– Ты не поддерживаешь с ними связь?

– Иногда говорю с мамой по телефону. Она не признает мой образ жизни. Когда я была без сознания, она несколько раз приезжала.

Ева открывает ящик за ящиком. Кажется, в них нет ничего странного, но Бабушка настаивала, чтобы это помещение оставалось запертым. Может, ей не хочется воскрешать воспоминания? А может, то, что она прячет, невозможно найти, да она и не хочет, чтобы это нашлось? В одном из ящиков запертая шкатулка. Ключа нет. Интересно, что в ней. Ева выдвигает один из ящичков и видит завернутый в ткань кусок косы. Наверное, это волосы Шушан. В том же ящичке лежит фотография.

– Женщина в фиолетовой шляпе – Чародейка Вика, – объясняет Марат, – твоя крестная.

– Моя крестная? А что это значит?

– Ничего. – Марат смотрит на Еву. – Наверное, она из твоих ангелов-хранителей.

Ева поворачивается и приближается к окну. Темнота обнимает лес. Только падающий с крыши дома свет позволяет видеть фрагмент гаража и дорогу, в конце которой можно различить силуэты Бабушки и Арпине.

– Пойдем, они скоро придут, – говорит Ева и поворачивается к двери.

Марат перегораживает ей путь:

– Подожди, ты действительно ничего не помнишь? Эта комната ни о чем тебе не напоминает?

Ева чувствует дыхание Марата на своем лице. У Марата хорошо знакомый запах, родной. Словно они уже встречались и все это – повторение множества встреч.

Марат упирается рукой в стену и наклоняется к Еве. Его черные глаза поблескивают из-под ресниц. Ева почти не дышит. Другая рука Марата обвивает талию девушки и притягивает ее к нему еще ближе. Сердце Евы учащенно бьется, и Марат своим телом ощущает прерывистую пульсацию ее грудной клетки.

– Я хочу тебя, – говорит он низким хриплым голосом.

Вырывающееся из его ноздрей горячее дыхание проходит по Евиной коже, а полураскрытые губы готовы подчинить себе сжатый и по-детски скривившийся рот Евы, готовы уверенными и настойчивыми поцелуями раскрыть ее губы. Волосы Марата касаются лба Евы, ее носа. Девушка прислоняется к стене и дрожит всем телом. Марат берет ее за бедра и тянет к себе. В непривычной тишине слышны неровное дыхание, шелест соприкасающейся одежды.

Марат приближает свои губы к губам Евы и шепчет:

– Вспомни!

Ее зрачки расширяются. Она отстраняется. Удовольствие сменяется страхом.

– Идем вниз, Марат. Сейчас же.

Ева сбегает по лестнице.

«Вспомни»? Что она должна вспомнить? Может, перед войной они встречались? Ева не помнит, только чувствует запах Марата на своей коже. Тот же голос, то же спокойствие. Марат – Человек-зонт? Нет, наверное, нет. В третий раз она слышит то же слово, произнесенные тем же тоном. Голос проникает в ее голову и, отдаваясь эхом, исчезает.

У чердачного окна стоит Марат, сложив руки поверх золотых ножниц на своем поясе. Ева не помнит. Она забыла все, что с ним связано. Странно. Сколько раз они встречались в городе и на чердаке старого дома.

Завтра на рассвете Ева уедет. Надолго. Марат ее проводит. О чем нужно поговорить в пути? Спросит она, не Марат ли – Человек-зонт?

Ева лежит в постели и смотрит на потолок.

– Ты там? – спрашивает она шепотом.

С потолка на губы Евы падает капля. Ева медленно сжимает губы. Сомнений нет. Марат – Человек-зонт.

Мари с шумом входит в комнату и валится на постель.

– Я устала. Уже час моем с Ломом машину. Я ничего не хочу делать, а Бабушка сегодня уже дала мне несколько поручений на завтра. Я должна набрать клубники, подмести двор. Да, еще заняться стиркой.

– Не так уж страшно, радуйся, что есть стиральная машинка и тебе не придется стирать в реке.

– Издеваешься? Я не привыкла к такой работе, – говорит Мари и быстро-быстро хлопает глазами.

– Ну, предполагая, что завтра ждет меня, я могу немного подтрунить над твоими страданиями.

– Я не успеваю заняться уходом за собой. Посмотри на мои ногти, они ужасны.

Ева смотрит на потолок, по телу проходит приятная дрожь.

– Твой брат сегодня хотел меня поцеловать, – говорит она.

– Серьезно? – Мари смеется. – Он настоящий сердцеед, Ева. Я просто предупреждаю.

– В каких мы были отношениях до войны?

– Знаешь, Марат не посвящает меня в свою личную жизнь. Возможно, вы несколько раз встречались. Я вас вместе не видела.

Обе молчат.

– Ева, – Мари решает сменить тему, – там, в доме прорицателя, я почувствовала, что ты не хочешь убивать старика. Ты готова была оставить его в живых.

– А ты ни секунды не сомневалась. Ты размозжила ему голову и даже бровью не повела. Ты идеальная убийца.

– Ах, Ева, – улыбается Мари, – для меня это большой комплимент. Мэри считает, что я слишком мягкотелая. А ты хорошо сделала, что не рассказала Бабушке подробности. Я даже знать не хочу, что там произошло.

– И я не хотела бы знать. А рассказать это Бабушке было бы трудно.

Мари смотрит в телефон. Новое сообщение от Дэва: «Что это, Мари?»

«Расколотая голова прорицателя», – отвечает она и добавляет сердечко.

Еще до рассвета

Слышен звук мотора. Бабушка провожает Еву к машине. Целует в лоб. Дает рацию и какой-то узелок:

– Передашь Подполковнику. Будем на связи.

Ева обнимает Бабушку и шепчет ей на ухо:

– Прости меня, Бабуль.

– Я тебя очень люблю, Ева.

Мари выглядывает из окна комнаты и машет рукой.

– Мари! – восклицает Ева и криво улыбается. – Не крась стены моей комнаты в розовый и не рисуй бабочек.

Лом обнимает Еву.

Марат укладывает ее сумки, и они пускаются в путь. Бабушка остается стоять, пока машина не исчезает из виду.

– Удачи, девочка моя, – говорит она и возвращается в дом.

Марат молчит. Ева мысленно выстраивает вопросы.

«Это ты Человек-зонт?»

«Может, это ты сражаешься с помощью зонтов?»

«Ты ничего не хочешь мне сказать?»

«Мы встречались до войны?»

«Ты любишь зонты?»

Все вопросы кажутся тупыми. Лучше молчать.

– Тебя что-то беспокоит? – спрашивает Марат. – Подполковник хороший человек, не волнуйся.

– Ты его знаешь?

– Да, несколько раз встречались. Скоро доедем.

Ева выглядывает из окна. Лес меняется: другие деревья, другие цвета. Более холодно и сыро.

Марат с грустью смотрит на нее. Это не прежняя Ева, она изменилась, она чужая. Ее реальность изменилась, и Марат остался в прошлом. Все кончено.

Он тормозит.

Вокруг густой еловый лес. Все голубое.

– Мы доехали. – Марат выходит из машины. – Отсюда нужно идти пешком. Смотри, видишь эту крышу? Не заблудишься, идти минут пять.

Он выгружает сумки.

– Марат, спасибо. Извини, я многого не помню. У меня в голове все смешалось.

Марат садится обратно в машину и улыбается:

– Все в порядке. Мы друзья.

Машина исчезает среди деревьев.

Солнце взошло, но здесь у него другой цвет. Оно белое и холодное, как луна.

Ева идет по узкой тропинке. Марат даже не обнял ее, ничего не сказал. Наверное, нужно забыть про вчерашнее, сейчас есть вопросы поважнее. Она делает глубокий вдох и приближается к сложенному из бревен дому. Перед ним разложены камни разной величины. У дома маленькие окна. Все заперты. Девушка стучится в дверь. Никто не открывает.

– Подполковник, – зовет она, – это я, Ева!

– Иди сюда, я здесь! – слышится издалека.

Ева не понимает, откуда доносится голос. Она обходит дом. Задняя часть дома резко отличается от фасада. Она полностью застекленная. Видна внутренняя часть дома. Кажется, там никого нет. Позади дома из-под прозрачных облаков открывается ущелье. Вдали горы и низкие облака.

– Я здесь.

Подполковник сидит под деревом, спиной к Еве.

Вот это знаменитое дерево. И сидящий под ним Подполковник очень занят.

– Подойди, Ева.

Ева неуверенно приближается. Пробует подойти, хочет увидеть лицо Подполковника.

Подполковник резко поворачивается к Еве и улыбается.

Ева думает, что учитель довольно приятный человек. Довольно молодой. Странно, время словно не трогает его, не меняет. У Подполковника высокий рост, борода, пропорционально сложенная фигура и безгранично привлекательная улыбка. Напряжение спадает с Евы. Она снимает сумки с плеча, кладет на землю и пристраивается в траве.

– Это Бабушка вам прислала, – протягивает она узелок.

– А-а-а, это же мой любимый хлеб. Ева, – говорит Подполковник, отламывая кусок хлеба, – я составил для тебя график занятий. Пять-шесть километров бега, библиотека, шахматы, занятия на камнях, небольшой перерыв, боевая тренировка, короткий перерыв, потом прогулка и отбой. Ты только пришла в себя, поэтому график щадящий.

«Кажется, все не так уж и ужасно», – думает Ева.

– Когда начинаем, Подполковник?

– Сейчас. Разложи свои вещи. Начнем с камней.

Для Евы предусмотрена маленькая, но удобная комната. Из окна открывается удивительно красивый вид. Влажный воздух отдает резкой свежестью.

Ева завязывает шнурки на кроссовках и спускается во двор, где ее ждут пронумерованные камни разных размеров.

– Значит, – все еще жуя хлеб, говорит Подполковник, – ты должна перепрыгивать с камня на камень. Очередность камней отмечена.

Ева становится на первый камень. Прыгает на второй, потом на третий и так по всем камням.

– Снова. В обратном порядке.

Ева снова прыгает. Это легкое задание.

– Снова. На этот раз только по четным числам.

Ева падает с шестого камня, быстро встает на ноги и продолжает. Шестой камень острый, и на него трудно становиться.

– Очень хорошо. Ты быстро выздоровела. Теперь все это нужно повторить двадцать раз, а потом придешь в комнату для тренировок. Первый этаж, от лестниц налево. Не потеряйся.

Ева выполняет задание и радуется, что не чувствует усталости, наоборот: силы словно восстановились на девяносто процентов.

Комната для тренировок полностью черная, как будто собрана из обугленного дерева. Одна стена целиком из стекла, по ту сторону которого видны ущелье и горы с белыми вершинами.

Подполковник одет в черное. На стене за его спиной изображены золотые серп и молот.

– Сейчас мы сразимся без оружия. Начнем с рукопашного боя.

– Только руками? А моя коса? – спрашивает Ева.

– И ногами. Всем телом. Я не использую свое оружие, и ты прибереги косу на будущее. Начали.

Оба становятся в боевую стойку. Девушка нападает первой. Одним прыжком она настигает Подполковника, наносит несколько ударов. Учитель мастерски отражает все. Она прыгает, перекручивается в воздухе и пытается ударить ногами, и так несколько раз. Ни один удар не достигает цели.

Ева отскакивает назад и замирает в ожидании ответной атаки Подполковника. Учитель приближается – спокойно, неспешно, потом разворачивается всем телом и стремительно бьет. Ева не успевает отразить удар и падает на пол. Какая скорость! Девушка встает в защитную стойку. Подполковник подбегает к ней, одной рукой ухватывает за косу и тянет. Ева перекручивается в воздухе и пытается ударить – тщетно. Она молотит руками у грудной клетки Подполковника, но ни один удар не достигает цели. Учитель уклоняется от всех ударов и еще сильнее тянет ее за косу. И все это с неизменной улыбкой. Ева в ярости и не знает, что делать. Она изо всех сил оттягивает голову назад и пытается обмотать свою косу вокруг шеи Подполковника. Учитель наматывает косу на руку, от локтя до кисти, и притягивает Еву к себе:

– Бой окончен. Это даже не бой – уличная драка. В следующий раз, если будешь драться косой, я ее отрежу, а заодно и твою голову. А теперь ступай в библиотеку: время шахмат.

– Подполковник, но сейчас же время прогулки.

– Это я планирую твой день. Я меняю составленный мной график, ты только подчиняешься.

– Ладно.

– Не ладно, а «да, Подполковник!», – исправляет учитель.

– Да, Подполковник, – повторяет Ева.

В библиотеке симметрично расположены металлические стеллажи, между которыми оставлены проходы. Библиотека напоминает большой лабиринт. В центре стоят два стола. Один предусмотрен именно для шахмат: столешница разрисована белыми и черными квадратами, а тяжелые и массивные фигуры сделаны из железа. Ева ходит белыми.

– Я плохо играю, учитель.

– А мне не нужно, чтобы ты хорошо играла. Мне нужно, чтобы ты сконцентрировалась.

Игра начинается.

Ева ходит быстро, а потом долго ждет ответных ходов Подполковника.

Зевает. Подполковник щелкает пальцами прямо перед ее лицом:

– Сосредоточься! Ты должна внимательно следить за игрой.

Ева проголодалась. Она с утра не ела.

– У меня в сумке есть яблоко, могу я его принести и съесть?

– Нет, съешь после игры. А теперь твой ход. Обдумай его. Что ты делаешь?! Ты специально так ходишь, чтобы быстрее проиграть?

– Я же сказала, что плохо играю.

Подполковник хватает Еву за косу и тянет к себе. Ева выворачивается на стуле и из-под стола бьет по ногам Подполковника, тот вспрыгивает на стол, пинком сметает шахматные фигуры. Ева быстро опускает голову и выходит из-под стола, оказавшись в противоположной стороне. Учителя на столе нет, его вообще нигде нет. Ева удивленно оглядывается.

– Кухня в правом крыле, – доносится из угла комнаты, словно по радио, голос Подполковника. – Поешь, отдохни, завтра подъем в пять утра.

В углу стоит усилитель. Учитель действительно говорил по радио.

Ева сидит на своей кровати и смотрит на горы. Вынимает из сумки яблоко, ест. То, что приготовил Подполковник, несъедобно. Больше всего это похоже на корм для кур.

Она очень устала. Ложится, смотрит на потолок и засыпает.

Через несколько часов ее будит радиоголос:

– Подъем!

,