Лох Серёга, экстрасенс и убийца

Пятница

1

Сергей постоянно опаздывал, была у него такая слабость, точнее – серьёзный недостаток. Пропускал почти все первые лекции и от гнева деканата спасло только чудо – чудо в лице старосты Ирки, она не отмечала опоздания. Другие девчонки с курса знали, конечно, это, но молчали, все симпатизировали ему.

Вот и сейчас вместо того, чтобы бежать бегом к началу суда, сидел и пил чай, несладкий, но ароматный и целительный, бабка Ага дала целый мешок сбора разных трав. Подумал про неё и вздохнул – вернётся не сегодня-завтра, что-то будет…

Выгонит из-за тех проклятых гадюк.

Допил вторую чашку, доел все сырки, но разве можно уйти? Рыжий Барсик ждал, лежал на кровати – все четыре лапы вверх, глаза прижмурил – только зелёные щелочки остались, – толстое пузо выпятил… Необходимо его почесать! Сел рядом и начал работать.

От удовольствия котюга замурчал громко, как настоящий трактор, глаза закрыл совсем, лапы задёргались… Готов был так лежать полдня, но Сергей глянул на часы – дешевенькие, но ходят отлично, и это главное. Встал, сказал сердито:

– Совесть надо иметь! Буду тебя чесать, вообще в суд не попаду!

Барсик спрыгнул па пол, сказал недовольно:

– Вставать надо раньше! И всё успеешь!

Малость рассердился на него.

– Поговори ещё у меня! И можешь пузо не подставлять, пусть тебе его мышки чешут!

Кот на такие глупые слова ничего не ответил, выскочил из комнаты – хвост трубой! – и побег в лес. А Сергей заторопился в суд, быстро пошёл на мост, потом сел на автобус, хорошо, что ждать не пришлось.

Та же улица, серый, старый асфальт, та же аптека. Увидел – таблички «по техническим причинам» нету и открыл дверь, хотя, наверное, и не надо было. За прилавком женщина, не молодая и не старая, того мужика нет, знал об этом. Сказал негромко:

– Валерьянку, один пузырек…

Ответила обычно;

– Десять пятьдесят, – и поставила лекарство на прилавок.

Положил деньги, сунул стекляшку в карман, спросил негромко:

– Тут раньше мужчина работал, а теперь вы…

Сказала, спокойно-безразлично:

– Заболел.., – Сергей не уходил, и продолжала: – Все под Богом ходим, собирался жениться, с Настей своей уже три года живёт, сын у них, и вдруг…

Говорила охотно, видно надоело тут сидеть одной, покупателей немного, была рада неожиданному слушателю.

– Покупатель зашёл, a он на полу лежит, еле дышит, «Скорую» вызвали, обширный инфаркт, неизвестно, выживет ли… Теперь я одна тут кручусь.

Сергей молчал, вспоминал хамство того мужика, было его ничуть не жалко, всё же сказал:

– Грубоватый он был немного…

Неожиданно женщина охотно согласилась.

– Это точно, характер у него не сахар, я с ним часто ругалась по этому поводу, ведь многие покупатели так и говорили – больше сюда ходить не станут.

– Спасибо, до свиданья, – Сергей вспомнил, что торопится, и скорее вышел. Вышел – и сразу забыл и про аптеку, и про эту женщину, и, конечно, про заболевшего – так ему и надо, всё правильно!

2

Суд над мошенником, обманувшим пенсионеров, проходил в том же зале. Как ни торопился Сергей, всё равно опоздал. Осторожно вошёл, сел как всегда, у дверей, оглянулся – здесь лм его разговорчивый сосед? Не увидел, и хорошо. Народу много, почти одни старухи, стариков мало, понял – они просто не дожили до такой радости.

Старушки все, как одна, с палочками, разговаривали между собой громко, возбуждённо, не оглядываясь на судью. Ворюга оказался низкорослым, тщедушным человечком, похожим на какую-то полудохлую птицу. «Я бы рубля такому не доверил, – подумал с удивлением: – А ведь хапнули они немало».

Подсудимый торопливо отвечал на все вопросы, охотно признавался, но обвинял во всём сбежавшего «шефа», утверждал, был только исполнителем. Все понимали – врёт, ведь сам собирал деньги и выдавал красивые, фальшивые сберкнижки.

В зале душно, глядеть на этих несчастных стариков и старух никаких сил не было, и Сергей вышел в коридор, сел рядом с невысокой, почти совсем седой, старушкой и древних тонких железных очках. И вся она была какая-то из прошлого века, поношенное длинное платье, на голове волосы сложены калачом, таких причёсок не видел никогда. Сидела, молча глядела на пол перед собой, и вдруг чуть наклонилась к нему и зашептала еле слышно:

– Когда Господь решает наказать кого-то за грехи, то лишает разума. Ведь жулик! Жулик чистый, сразу видно! А мы с дедом поверили, отнесли все денежки – триста тысяч! – через три месяца обещали первую выплату процентов – четверть от всего вклада. Пришли, а лавочка закрыта, жульё сбежало. У деда теперь ноги отнялись, ходить не может совсем и говорит плохо. Лежит дома один, а я, дура, сюда поплялась, поглядеть на вора.

В коридоре скоро Сергей начал задыхаться, не духота не только от жары – атмосфера ненависти была здесь, напряжённой и страшной, словно сейчас грянет гром и блеснёт молния. Подсудимый это тоже чувствовал, сжался на скамейке.

Глянул на него в приоткрытую дверь и увидел – голова стала змеиной, глазки маленькими и чёрными… Прав, прав Колян! Сто раз прав! Жульё кругом! За копейку готовы убить! Повернулся к старушке, сказал негромко-зло;

– Я его накажу! Убью! Отомщу за всех!

Сразу встала, испугалась.

– Что ты, сынок? Жизни лишать человека грех, смертельный грех! Пусть живёт, Бог ему судья.., – и побежала по коридору серой мышкой.

– Он же не человек! Одна жадность! – крикнул вслед, а за дверью шум – старухи стучали палками об пол, кричали на урода в клетке, он стал совсем маленьким и жалким, сейчас помрёт. Но Сергей знал, всё это притворство. Чтобы срок дали небольшой, отсидит половину, остальное скостят за примерное поведение. Выйдет по условно-досрочному освобождению, достанет припрятанные денежки – а что они есть, не сомневался, – и станет жить, кататься как сыр в масле, смеяться-вспоминать этих дур-старух…

Ну уж нет! Так не будет! Дождался, когда зал зашумит посильнее, сказал в приоткрытую дверь спокойно:

– Сдохни, гадина, – и скорее выбежал на улицу, прочь от этой духоты, шёл и прокручивал в голове всё, был убеждён: поступил правильно.

3

Возле здания суда был маленький скверик – два зеленых газона, три скамейки. Сергей сел отдышаться, голова все ещё тяжёлая, закрыл глаза, и через несколько минут услышал весёлый голос:

– Привет! Пошли, скоро интересное дело начнётся.

Поглядел – это его сосед по тем судебным заседаниям. Отрицательно качнул головой, опять идти в суд не было никакого желания. Сосед сел рядом и продолжал громко:

– Самое интересное дело было неделю назад, просто, блин, офигительное. Есть у нас тут фирма – будь здоров! – нефть, газ, трубопроводы и другая, такая же, хрень. Хозяйство огромное, всякой твари по паре. Конечно, и департамент имущества имеется, рулила там некая Сидорова, деловая баба! Завела порядок – если что продавать, только через неё, всякие там лишние дома, земельные участки и всё прочее. Отгадай, что дальше?

– Не знаю, – нехотя ответил Сергей, всё это его как-то не очень заинтересовало.

– Проще пареной репы! – сосед заулыбался. – Придёшь к ней с подарком-сувениром, подпишет разрешение, без него – гуляй прямо. Вот и тащили покупатели ей коробочки с золотыми колечками, а кто поумнее – то и с бриллиантинами. Колечко то стоит для них ерунда – тыщь десять-пятнадцать, а покупочки им обходились дешевле на сотни тыщь! Экономия, будь здоров!

– Жульё.., кругом жульё, – тихо произнес Сергей.

– Молоток! Угадал! Да ещё какое! При обыске у неё таких коробочек нашла.., угадай сколько? – И, не дожидаясь ответа, сказал весело: – Почти тысячу! Вот баба! Зверь! Конвейер создала! По изготовлению бабла себе в карман!

Сергей всё же заинтересовался, спросил негромко:

– Говоришь, суд был? Сколько ей дали? лет десять?

Сосед заулыбался ещё шире.

– Гадальщик из тебя хреновый! Ущерб фирме нанесла будь здоров – на сотни миллионов, а получила три месяца домашнего ареста!

– Не может такого быть! – Сергей не поверил.

– У нас может быть что угодно. Это пока следствие точно считает, сколько баба хапнула, потом окончательный суд.

– Значит, дома сидит взаперти? Почему не в тюрьме? За пустяки ведь сажают, а тут…

– А тут другое дело, – перебил сосед. – У неё в областном центре не то жених, не то просто любовник-трахальщик в больших чинах, наш независимый суд это железно учёл. Сидит, бедная, в своей десятикомнатной квартире, три прислуги – домработницы и кухарки, гуляет свободно по магазинам, видели её и в ресторанах, одним словом – каждому бы такой арест.

– Такого быть не может, – возразил сразу. – Это просто бардак! Но каждый бардак имеет свои пределы!

Сосед вскочил со скамейки, чуть не закричал.

– Наш бардак никаких пределов не имеет! Наш российский бардак самый передовой в мире! Безграничный! Никому нас не догнать, никакой стране! – оглянулся и сел, сказал тихо. – Чё то я разошёлся… У таких сволочей совести нет ни на грош, у них скоро вместо совести на лбу знаешь, что вырастет? – и опять громко продолжил: – То слово, из трех букв, которое произносить запрещено! Но все его знают и все говорят!

– Новый суд через три месяца? – спросил Сергей.

– Могут ей этот курорт и продлить, хоть на год. Надо звонить и узнавать. Да я тебе прямо сейчас скажу, что будет. Сунут ей условно год-полтора, учтут домашнюю отсидку, и свободна, милая! Гуляй-дыши глубже! А она ещё и на следствие в суд сама подаст, потребует, чтобы вернули все колечки-бриллианты, Ведь подарки только, никого она о них не просила, не заставляла приносить. И запросто отдадут! Будь уверен! – Сосед встал: – Ладно, пока, приходи на тот суд обязательно, увидишь, что я угадал.

Он быстро ушёл, а Сергей сидел с закрытыми глазами – придёт, конечно, обязательно. Эта воровка в тысячу раз хуже Бочкиной, та по сравнению с ней просто ангел. Придёт, и поглядим, чем этот суд кончится, нужны ли будут ей потом все эти ворованные колечки…

4

Посидел ещё немного, голова, всё равно, продолжала болеть, встал и пошёл в любимый сквер, куда же ещё? Не домой же ехать, фактически институт, и сквер этот, и был его домом. Как всегда сел там на дальнюю скамейку, подальше от суетни, от людей, закрыл глаза и погрузился в тишину…

– Вот ты где! – с криком возник Колян, плюхнулся рядом, весёлый и громкий.

– Нам полный амбец-пипец! Новый препод – бляха-муха! – Ирку с её тетрадкой нахер выпер из кабинета, только заикнулась про бабки! Ё-моё! Нахлебаемся с ним дерьма досыта – придётся эти юсы-мусы зубрить! А у меня на них аллергия, голова сразу болеть начинает!

Спросил ехидно:

– А больше ничего не болит?

– Мне хватит, могу тебе одолжить! Я бы лучше две штуки отдал!

– Со взятками надо бороться, а ты.., – продолжал Сергей.

– Что я? – Колян даже подскочил на скамейке. – Какая это взятка, одна штука! Не считается! Это просто «спасибо»! Надо вообще закон принять, взяткой считать больше десяти тысяч! До этого – просто благодарность! Прикинь сам, как клёво будет. Все друг друга благодарят и делают свои дела быстро! Без всяких очередей и лишней писанины! Вот я тебе две красненькие несу – прошу письмо завтра подготовить и отправить, а не через месяц. Ты бабки в карман – будь сделано! А из другого тоже две красненькие достал и мне – решение по моему делу завтра пробей, а не через месяц. Бабки беру, говорю тебе: не сомневайся, обеспечу! Красота! Красота, а не жисть начнётся.

Сергей только головой покачал – ну и болтун! Потом спросил:

– А если у меня этих красненьких нету? И никто мне их не несёт, тогда как? Тихо помирать, ведь без денег ничего не будет, никто пальцем не шевельнёт.

Коляна ничем не проймешь, только хохотнул.

– Ха-ха! Это твои проблемы! Иметь бабки надо! Напишу в Думу, пусть такой закон принимают! Прославлюсь на всю Россию!

– Перестань глупости городить! – рассердился Сергей. – Готовься лучше к зачёту, сдашь всё равно, хоть и не с первого раза.

– Не оценил моё предложение, – Колян встал со скамейки. – Нехорошо, не ожидал. Пойду к преподу, наедине конвертик суну, возьмёт, если не совсем дурак…

– Выгонит, и только, будешь к нему десять раз ходить. Лучше скажи, почему Ляля вчера не пришла? Я ждал-ждал…

– Придёт! – Колян не задумался ни на секунду. – Подмоется и завтра явится, и ты токе готовься! – врал, конечно, и не думал её посылать, вчера вообще повел к себе домой, выпили бутыль коньяка и клёво развлекались до утра. Ничё с Серёгой не стрясётся, обойдётся без этой тёлки, самому Лялька нужна.

Сергей молчал хмуро, не знал – верить ему или нет, чувствовал, что, скорее всего, врёт, но так хотелось поверить… А Колян уже о другом.

– Знаешь, какая хохма? У судейских полный отстой! Все там уписались! Помнишь, я тебе рассказывал про жуликов из фонда пенсионеров? Мне Олег из редакции только что позвонил – у них второй подсудимый прямо в клетке концы отдал! Чепе! Вчера наркоторгашь, сегодня мошенник! Теперь судейских возьмут за задницу!

Отнёсся к новости спокойно-безразлично, для него вовсе и не новость, сердце опять не дрогнуло.

– Ну и правильно, это жульё кончать надо, пока они нас всех не кончат, жалеть их нельзя.

– Точняк! – сразу согласился Колян. – Я слыхал, в Китае таких расстреливают сотнями! Вот поглядеть бы! На эту весёлую картину!

5

Сергей поморщился, хотел возразить, что ничего весёлого в этом нету, хотя, конечно, правильно, но не успел – в конце аллейки показался человек. Был явно пьяным, шёл пошатываясь. Но не бродяга, не бомж, одет прилично. Под расстёгнутым пиджаком даже белая рубашка с галстуком, хотя узел распущен и болтался на середине груди. Шёл прямо к скамейке, они молча пристально смотрели на него. Остановился рядом, глядел, ни слова не говоря. Колян не выдержал, сказал громко:

– Какого хера тебе надо? Кати отсюда, не отсвечивай, а то в лоб схлопочешь!

– Сту… денты.., заикаясь произнёс пьяный. – Лю… блю студентов, сам был, поч… ти… А ты кто такой? Как зовут? Я вот Ар… тур… Мож… но просто Ар… чик…

– Ну, ты, друг, даешь! – засмеялся Сергей. – Артур! – чуднее имени и придумать было нельзя для такого типа. – Шёл бы до дому, Артур.

Пьяный стоял молча, не сводил с них глаз и Сергей уже хотел встать и попытаться увести отсюда Коляна – дело запахло дракой, но Артур вдруг вытащил из кармана зелёную тысечарублевую купюру и произнес почти не заикаясь:

– Бегать умеете, студенты? Вон до той скамейки кто первым доскачет, тот и получит…

Скамейка была совсем недалеко, Колян, прищурясь, поглядел на неё, потом на Артура.

– Интересное кино получается, и сбоку бантик.., – повернулся к Сергею. – Может, сбегаем?

– Да пошёл он на хрен, если охота, беги один, – уже зло ответил, пьяниц категорически не любил.

– Чё ты так? – удивился Колян. – Такие бабки на земле не валяются. – И добавил потише: – Обуем лоха…

Артур помахал бумажкой.

– Лады, студент, бегай один, только быстро, иначе не дам!

– Могу и один, – сказал Колян уже серьёзно. – Только ты, дядя, бабки на скамейку положи, пусть отдохнут. – И повернулся к Сергею. – А ты покарауль, чтобы их ветерок не сдул.

Пьяный положил деньги на скамейку.

– Вот они тут, отдыхают, ждут тебя. Давай, студент, шуруй!

И Колян побежал, не очень быстро, ведь соперника не было, и Артур сразу закричал:

– Быстрее! Не сачкуй! Подбрось дровишек в печку! Иначе её не увидишь!

Колян рванулся вперёд, домчался до скамейки и, так же быстро, вернулся, схватил зелёную бумажку и сунул в карман, довольно улыбнулся.

– Полный порядок! Каждый бы день так бегал, вместо зарядки!

Давай, дядя, побегаем ещё!

– Давай! – вдруг согласился пьяный, залез в карман и достал красную пятитысячную купюру. – Видели такую? Может, и видели, да в руках не держали.

Молчал, глядел на неё Колян, потом произнёс совсем тихо:

– Это ты к чему сказал?

– Ха-ха! – засмеялся Артур. – Кто хочет её заиметь, пусть до той скамейки попрыгает на задних лапках! Ясно вам?

Сергею всё было давно ясно, надо уходить, и скорее. Вся эта комедия добром не кончится.

– Пошли отсюда, – сказал громко. – Пусть этот алкаш сам бегает-прыгает.

Колян не сводил с Артура глаз.

– Бумажка у тебя красивая… Я, чё-то, не усёк, как надо прыгать?

Тот согнул ноги в коленях, взял купюру в рот, руки вытянул чуть вперед, как лапы собаки, и прыгнул. Было смешно, но никто не смеялся.

– Понял тебя, – наконец выдохнул Колян. – Ладно, согласен, почему бы и не попрыгать для хорошего человека… Клади бабки опять на скамейку, а ты, Серега, снова их карауль.

– Не надо, пойдём, – повторил Сергей, но тот его не слушал, только махнул рукой, Артур положил на скамейку деньги, с насмешкой глядел на жадного студента, ждал, что будет дальше. Колян же сразу согнул ноги, вытянул руки и запрыгал неуклюже, приседая и чуть не падая.

– Не так! – громко и откровенно издевательски захохотал Артур. – Ты как беременная баба! Шибче надо, иначе хрен тебе, а не приз!

Колян запрыгал было быстрее, но споткнулся, чуть не упал и выпрямился, остановился. Пьяный же сразу радостно завопил:

– Всё! Сошёл с дистанции! Никаких бабок!

Смотреть Сергею на всё это было противно до невозможности, и на гада-Артура, радостно унижавшего человека, и на Коляна, вдруг оказавшегося таким жадным, и он не сдержался, крикнул:

– Плюнь на всё, и уходим! – повернулся к Артуру: – А ты, придурок, убирайся, не приставай к нам!

Но на его слова они не обратили внимания, Колян снова запрыгал, всё так же, чуть не падая, Артур вопил громче и громче:

– Прыгай! Прыгай шибче! Или бумажка красная улетит!

И тут у Сергея опять сдавило горло, застучало в висках,..

– Ну, ты и гад! Пропал бы…

И Артур сразу перестал кричать, повалился боком на землю, Колян же мигом подскочил к нему, пнул, схватил со скамейки деньги, потянул Сергея за руку.

– Бежим скорее!

Тот оглянулся на лежащего, произнёс неуверенно:

– Погоди! Может «скорую» вызвать?

Колян не слушал.

– Наплевать! Проспится и уйдёт! А сдохнет – не жалко!

Сергей смотрел на Артура, уже жалел, что не сдержался, но тот застонал, сел, вертел головой, не понимая, что случилось.

– Живой! Бежим! – закричал Колян, дёрнул сильнее Сергея за руку и они побежали в самый дальний конец сквера, куда мало кто заходил, шлёпнулись там на скамейку.

6

Просидели молча несколько минут, вспоминая случившееся, потом Колян засмеялся.

– Клёво ты гада напугал! Он чуть не обоссался! Из той красненькой одна штука твоя! Как только разменяю, получишь.

Сергей не ответил, какие деньги… Сидел едва живой, откинулся на спинку скамейки, закрыл глаза, сразу поплыли зелёные и красные круги… Колян ничего не замечал, продолжал так же громко.

– А хочешь всю красненькую заловить? Всего карася? Двинем сейчас в редакцию, и там напугаешь так же Ивана Ивановича!

Не сразу Сергей даже понял, о чём речь, ведь Иван Иванович был заведующим отделом информации, хорошо относился к Коляну,

– Почему? – спросил тихо. – Сам же рассказывал, как много помогал, печатал тебя, правил, даже переписывал…

Колян вскочил со скамейки, повысил голос.

– Было! Было и прошло! И лучше про это забыть. Он уже три года пенсионер, а с работы не уходит, место занимает. Отработанный материал, старпёр!

– Кто? – не понял Сергей.

– Старпёр – старый пердун! Пора бы знать. Давно надо под жопу коленом. Пугнёшь, сразу отвалит, Олег тогда будет завом, а меня на его место, в штат.

Высказался, замолчал, снова сел на скамейку, глядел вопросительно – согласится или нет? А Сергей смотрел на землю, возле скамейки трава грязная, наполовину жёлтая…

– Так нельзя, – произнёс негромко, но решительно. – Нельзя! Это непорядочно!

Снова Колян вскочил, снова закричал:

– Чё? Про чё ты – не пойму! Какую, нахер, порядочность выдумал? Была раньше, в древние-средние века, нынче исчезла, испарилась за ненадобностью. Забудь о ней, ведь дело идёт о моей будущей жизни…

– Почему? – опять удивился Сергей. – При чём тут это?

– По-кочану! Я сейчас в редакции кто? Сопляк, мальчик на побегушках! Буду штатным, совсем другое кино! Кончу институт, диплом в кармане – это не хухры-мухры! А у Олега того верхнего образования нету, глядишь, меня и завом сделают. Это Фигура! Член редколлегии!

Сергей молчал, не знал, что ещё сказать – как можно так даже попытаться поступить с Иваном Ивановичем… Потом тихо спросил:

– И тебе его совсем не жалко, если заставят уйти из родной газеты? Сколько он там лет протрубил?

Колян снова сел рядом, сказал уже тихо, спокойно:

– Запомни, крепко запомни – жалеть никого нельзя, себе дороже. Не зря в народе говорят: ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Это точняк! Повторяю – Иван Иванович мужик хороший, но отработанный материал, его время прошло. Пусть на печке сидит, задницу греет. Пойми, тебя никто не пожалеет, ты пожалел, а он тебе нож в спину сунул. Каждый сам за себя.

Глядел на Коляна так, словно видел первый раз.

– А что, так надо тебе попасть в газету?

Тот усмехнулся, лох ничего не просекает.

– Наплевать на неё сто раз! Прикинь сам, копеечные бабки, беготни много, толку чуть. Все тебе указывают, все тобой командуют, а ты, как придурок, никем. Это раньше газету боялись, а сейчас любая сикушка-секретутка с тобой говорить не хочет…

Продолжал громко ещё и ещё, Сергей из трёх его слов слышал от силы одно.

– Там я на виду буду, знакомства везде завяжу, пробьюсь в городскую администрацию, стану чиновником, милое дело… А ещё лучше встрять в депутаты какие-нибудь, делать ничё не надо, а бабки большие. Красные «корочки» в зубы – и все перед тобой по стойке смирно. Квартирку новую запросто отхвачу, бабу себе подберу богатенькую…

Всё же перебил его.

– Бабки, бабки… Только о них и слышу, от тебя и от других, молиться на них готовы.

Колян самодовольно усмехнулся, Серёга парень неплохой, но лох, соображает туго.

– А как иначе? Без них жизни нет, как без воздуха! До сих пор не усёк? Пора бы.

Сергей взглянул на него и, вдруг, показалось – в голове у Коляна появилось что-то гадючье! Как у того урода за решёткой в суде, как у подлеца аптекаря… И закричал:

– Какая ты сволочь! Хуже всех! Сдохни, сдохни! – и тот сразу свалился со скамейки лицом в землю, захрипел, задергал ногами…

– Чё, Серёга, задремал? – услышал голос Коляна, открыл глаза, увидел: он сидит на скамейке как сидел, живой и здоровый. – Спать ты здоров! – засмеялся, вытащил из кармана ту самую красную пятитысячную бумажку. – Давай двинем прям сейчас, поцелуешь Ивана Ивановича. Чего ждать? Нынче надо всё делать быстро, сразу, а то другие из под носа уведут.

Хотел сказать ему всё, что думает, но промолчал, не решился, с трудом встал, покачнулся.

– Я домой, нехорошо мне…

Колян ничуть не удивился, спрятал деньги в карман, тоже поднялся.

– Лады, до следующего раза, но надо это провернуть обязательно. Давай я позвоню и договоримся, какой у тебя номер? – вытащил из другого кармана большую, очень красивую записную книжку, в ней торчала тоже большая, и тоже красивая, двухцветная ручка. Книжку раскрыл, ручку взял, ждал. Сергей смутился.

– У меня телефона нету…

От удивления Колян даже рот приоткрыл.

– Нету мобильника?! Как ты живёшь-существуешь? У меня их два!

– Так и живу.., – ответил тихо.

– Нынче у всех есть, в детсадике на горшках сидят и друг с другом болтают! Сам видел, гад буду!

Сергей чуть улыбнулся, представил себе такую картину. Врёт он, конечно, но, всё равно, смешно. О мобильнике думал не раз – хорошо бы заиметь, да где деньги взять…

– Живи без связи, раз не хочешь, – разрешил Колян. – Шагай в свою берлогу, иди, да не падай. Набирайся сил, готовься, завтра Лялька к тебе подкатит, станешь с ней работать! Пока не вспотеешь! И не забудь, я тебе уже говорил, получил её не даром, гони пузырь коньяка! Армянского! – крикнул и исчез.

7

Сергей остался один, наслаждался тишиной и покоем, думал – а вдруг не обманет? Вдруг Ляля, и правда, появится, и тогда… Но сладкие мечты были безжалостно прерваны, из кустов выскочил Артур, лицо горит, пиджак распахнут, галстука нет, сразу закричал громко-зло:

– Вот ты где! Деньги отдай! Украл у меня!

Встал, ответил, как мог, спокойно.

– Ты, дядя, подумай, что говоришь, сам же отдал, своими руками, и не мне, а Коляну…

Но разве пьяному можно что-то объяснить, продолжал кричать:

– Ничё не знаю! Одна шайка! Гони мои двадцать тысяч!

– Какие двадцать? Только пять…

– Двадцать! Четыре красненьких в кармане лежали, теперь нету! Украли! Да ещё пять мне за беспокойство, всего двадцать пять штук! Отдавай, или полицию позову!

– Колян тебе те пять тысяч вернёт, я заставлю, и не кричи, пожалуйста, – Сергей всё же пытался его убедить, ведь дело принимало плохой оборот, если заметут в полицию, то будет звонок в институт, а такое счастье вовсе ни к чему, доказывай, что ты не верблюд. Говорил Артуру ещё и ещё, обещал, что завтра же получит деньги, тот его не слушал, всё повторял про двадцать пять тысяч, сам пропил или потерял из них двадцать.

– Гони бабки! – продолжал орать всё громче и громче. – Или в полицию звоню! – сунул руку в один карман, потом в другой и завопил словно его режут: – И мобильник мой украли! Мой любимый!

Опустил руку в третий карман и вытащил черную коробочку телефона, смотрел на неё вроде бы даже удивлённо.

– Вот же он, – сказал Сергей. – И деньги те поищи, где-нибудь лежат.

Артур его не слушал, продолжал кричать:

– Это не тот! Это дешёвый, ты украл дорогой! Он десять тыщь стоит, даже больше! За тобой всего тридцать пять штук! Гони!

Или звоню! – поднял руку с телефоном, смеялся и нагло глядел.

Терпение у Сергея кончилось, тоже закричал:

– Какой ты жадный! Жадина! Не человек вовсе! Сдохни! – отступил на несколько шагов, смотрел, как этот псих повалился на колени, потом удал лицом на землю. Подходить к нему не стал, сразу скорее побежал на автобус.

Дома сел на скамейку, об Артуре и не вспомнил, и вдруг… Вдруг увидел – рядом сидит большая мышка! И не просто сидит, а умывается, трёт лапками усики! Подарок котюги, как обещал!

– Спасибо.., – сказал, а её уже нет, исчезла, а, может, и вовсе не было…