Kitabı oku: «Одержимая», sayfa 14
36. Бажена. Праздник Купалы.
Что борщ чудотворящий с людьми делает! Да его надо рекомендовать здесь, как лучшее приворотное средство! Уже этим вечером Велизар не только согласился сходить со мной на торжки, но и обещал сводить на праздник. Каюсь: не удержалась и полезла обниматься. Но я и правда была очень рада и торжкам, и неожиданному празднику. К тому же Велизар не сопротивлялся, а значит не был против объятий.
К празднику достала самое красивое на мой взгляд платье – то самое, голубое, что купил для меня Велизар. Анчутка научил, что обязательно надо идти в сплетённом из трав и цветов венке. С цветами внутри двора было не очень – одни сорняки. А вот травы достаточно.
Венки не плела с детства, получилось не с первого раза. Со второго тоже не получилось. Венок то оказывался слишком большим, то слишком маленьким, то разваливался. А это, как сказал бес, важный атрибут праздника. Без него никак нельзя. В итоге я решила схитрить. Вплела внутрь ленту и завязала её концы на затылке. И с размером угадала, и так сразу сооружение из травы не развалится.
Перед самым выходом Велизар заявил, что ему снова требуется проверить меня на наличие посторонних духов и колдовства. Наверное, впечатлился объятиями и, прикрывшись ведьмовскими делами, решил опять меня облапать.
– Ну надо, так надо, – вздохнула я. Встала перед ним и расставила руки. Ну а вдруг еще понадобится найти какие-нибудь запрещенные в людных местах предметы. Металлоискателя-то у него нет.
Велизар, как и в первый раз, сотворил одно заклинание, потом другое. Только теперь мне страшно не было. Хотя стало досадно, что он всё еще считает меня одержимой. В голове крутилась навязчивая мысль: все ведьмаки своих жен ощупывают в поисках коварных духов?
Наконец к вечеру мы вышли со двора и пошли по улице в сторону от города к реке, где и состоится праздник. Народ стекался на большую поляну, где уже складывали брёвна для костров – больших, что будут освещать поляну и станут центрами хороводов, и маленьких. Люди говорили, смеялись, пели песни. Кто-то играл в игры, как и рассказывал Анчутка.
Игры были простые. Вот в одном кругу кто-то вращает чуть выше уровня земли привязанный к веревке мешочек с тяжестью, а другие перепрыгивают. Кто не успел, становится в центр круга, сменяя ведущего, и игра продолжается. А в другой стороне играют в жмурки и известные мне по фильмам и детскому саду «горелки». Были тут и знакомые игры, и такие, о которых я ничего не знала.
Сама участвовать в играх я не торопилась. В моем мире и дети не каждый раз в такое играют, а уж взрослые тем более предпочитали другое времяпровождение. Но смотреть было интересно. И всё-таки кто-то схватил меня за руку и потащил в хороводную игру. Я оглянулась, боясь потерять Велизара. Но он лишь улыбнулся и кивнул, будто разрешая мне участвовать и обещая, что сам за мной присмотрит. Это я научилась понимать его молчание или сама себе придумываю?
В игру втянулась быстро. Сама не заметила, как согласилась и на другие игры. Но каждый раз, когда я оглядывалась, ловила взгляд Велизара. Он никуда не уходил и был в зоне видимости. Было особенно приятно, что он всё время рядом, как я и надеялась. И я не жалела для него улыбок.
Велизара играть никто не заставлял. Он и сам предпочитал оставаться в стороне – хмурый и нелюдимый, как и всегда. Я видела здесь и других ведьмаков. Они были одеты в обычную холщовую одежду, но выдавали их седые пряди и обереги в тонких косичках. Я видела всего троих, и лишь один из них веселился с другими. Другие два, как и Велизар, ходили между людей и лишь смотрели на окружающих. Гуляющих это не стесняло, и я тоже перестала обращать на них внимание.
За играми время прошло незаметно. Вскоре солнце склонилось к западу, стало темнеть. Разожгли костры, а молодые девушки и парни потянулись к реке. Девушки снимали с головы венки и опускали в воду. Их подхватывало течение и уносило вдаль. Некоторые прибивало к берегу, и парни вылавливали их и возвращали смущенным девушкам. Были и такие венки, что в воде сразу разваливались и тонули.
– Ну вот, снова замуж этим летом не выйду, – протянула рядом одна из владелиц такого венка.
Подружки принялись её успокаивать. А вышла на освободившийся берег и опустила свой венок в воду. Закружило его течение, но один из концов ленты зацепился за корягу. Я вдруг испугалась, что и мне незамужней быть. Что за глупость? – одернула себя. Не хватало еще в местные суеверия поверить. Но когда лента отцепилась, и венок уплыл по течению, почувствовала облегчение. Что с этой неожиданной радостью делать, так и не поняла. Оглянулась на стоящего рядом Велизара. Он провожал взглядом мой венок, что уже был едва заметен среди других плывущих цветов. Только не говорите, что пучок травы предрешил мою судьбу! Хотя мысль об этом показалась волнительной.
После вернулись к танцам и хороводам. Танцы тут были простые, я быстро смогла им научиться и совсем не отличалась от местных девушек. Иногда танцующие собирались в хоровод, потом хоровод распадался и собирался снова уже у другого большого костра. Было так весело, что я совсем перестала переживать, что я тут никого не знаю и для мира чужая.
В темноте и я быстро потеряла Велизара, но была уверена, что он где-то рядом. Он же ведьмак, он всё может – точно меня не потеряет. Но всё равно искала его взгляд в освещенных кострами лицах. И тогда увидела другого человека, который показался мне смутно знакомым.
Я бы не заметила этого мужчину среди других, если бы он не стоял неподвижно и не смотрел на меня. Его статичный силуэт жутко выделялся на фоне веселящихся людей. Лицо казалось обычным, ничем не примечательным. Редкая козлиная бородка, будто делающая его чуть старше. От его взгляда зачесалось между лопатками. Но тут хоровод снова подхватил меня, и я потеряла мужчину из виду.
А когда вновь остановилась, обнаружила его прямо перед собой.
– Задумала обмануть меня, Бажена? – сказал он достаточно громко, чтобы я могла услышать его среди других голосов. – Думала, сумеет тебя ведьмак спрятать?
– Извините, вы ошиблись номером! – выпалила я.
– Не говори, что ты всё позабыла, – усмехнулся он. – Не нужно делать вид, что ни в чём не виновна.
Рядом собрался новый хоровод, я схватила кого-то за руку, чтобы поскорее убраться от этого человека. Оглянулась, но незнакомца уже не было. И тут вдруг вспомнила, где его видела. Это был Радей, неудавшийся жених Бажены и мой, раз теперь я за неё. А вдруг уплывший венок, это знак о Радее? Внутри все неприятно сжалось от этой мысли. Не надо мне никаких замуж!
Оказавшись на другой стороне от большого костра, наконец нашла Велизара. Он стоял и наблюдал. Видел ли он жениха юной Бажены? По его лицу было не понятно.
– Пойдём домой. Мне надоело, – сказала ему. Настроение испортилось. Не хотелось бы узнать, что вскоре вернут меня под венец к незнакомому Радею. Тем более, что Бажена ему о чем-то обещала, но я-то тут причём? У меня совсем другие планы.
– Через костер прыгать не будешь? – спросил Велизар.
– Зачем это? – я оглянулась на огромные выше человеческого роста догорающие кострища. А в стороне уже разжигали новые, поменьше, через которые, взявшись за руки, прыгали девушки и парни.
– Знаешь же поверье. Ежели двое, взявшись за руки, через костер перепрыгнут, навеки судьбу огнем свяжут. А если не удержат друг друга, то не быть им вместе.
– Глупости это, – отвернулась от костров. – И с кем прыгать-то? Я тут никого, кроме тебя не знаю.
– А со мной бы прыгнула? – спросил Велизар, но тоже отвернулся от гуляющих, и мы пошли назад к городу.
И чего он такой разговорчивый стал не вовремя? Я посмотрела на него, но ответить ничего не могла. Поэтому тоже спросила:
– А ты бы со мной прыгнул?
– А может бы и прыгнул, если б ты позвала, – Велизар улыбнулся, а я опустила взгляд к земле.
Это намёк? Или он просто забавляется? Вспомнила слова тётки Агафьи, и тоже улыбнулась. Так быстро у нас судьбу свою с другим человеком мало кто связывает. Но мне Велизар нравился, и слова его были приятны.
37. Бажена. Торжки
На второй после праздника открыли торжки. Событие это было для меня важнее, чем праздник Купалы. Хотя Анчутка сказал, что для местных сезонные праздники интересны не только весельем. Все эти традиции имели свой смысл. Приносили удачу, задабривали духов, указывали на расположение богов. В Купалу пущенные по воде венки и прыжки через огонь и правда связывают судьбы людей. И если потонет венок, да рук не удержат влюбленные, то и свадьбы не будет. Но даже если случайная пара крепка окажется, ждет их счастье и брак.
– От чего ж не стала ты с Велизаром через костер прыгать? – отчитывал меня бес. – Он человек хороший, да и вы под одной крышей прожили сколько. Чем не муж и жена?
– Сами разберемся, без костров, – буркнула на советчика.
В моём люди сами решают свою судьбу сами, а не полагаются на волю случая. На свидания ходят, присматриваются друг к другу. А у нас с Велизаром даже не одного нормального свидания не было. Надо здесь, кроме технологий будущего, ввести и правильный конфетно-букетный период. И только после него пускать пары скакать через костры.
– Так и останешься немужней, – проворчал Анчутка.
Я махнула на него рукой и доказывать ничего не стала. Меня ждут торжки, и именно ими были заняты мои мысли.
Для начала я разобрала все свои записи и выбрала те, что собиралась показать Тихоославу сразу, как он успешно продаст чугунки. Это были набор ножей для Анчутки, чугунная сковорода с ручкой, более сложная в производстве мясорубка и на всякий случай маленькая шестеренка. Шестеренка пока ни для чего не предназначалась, но была маленьким намёком, что я готова к куда более масштабным проектам, чем кухонная утварь.
В день торжков возле ворот народу было еще больше, чем обычно. Даже Велизар, несмотря на свой статус сурового ведьмака, не избежал участи постоять в очереди. Но вскоре уже знакомой мне улицей мы добрались до торговой площади.
Люди здесь были разные. И простые горожане, одетые в холщовые рубахи и платья. И люди побогаче – в кафтанах, рукава которых спускались до самой земли, и расшитых бусинами и блестящими нитями головных уборах. Разглядела я и восточных купцов, и приезжих с далекого севера – их одежды отличались колоритом родных земель.
Все они говорили, перекрикивая друг друга: расспрашивали о новостях или торговались. Между всеми сновали смеющиеся скоморохи – они шутили, задирали прохожих, играли на дудочках или свистульках. То тут, то там раздавались крики зазывал.
Я взяла Велизара за руку, побоявшись отстать и потеряться в толпе, и оглядывалась по сторонам. Боялась, что среди гомонящей толпы мы пропустим лавку Тихослава. На первый взгляд казалось, что торговцы заняли места без какого-либо порядка. Но потом я разглядела, что северяне старались держаться рядом, хоть и предлагали разные товары – шкурки пушных зверей, оружие, медные украшения. В торговцы с Востока, как и местные, предпочитали вставать рядом с теми, кто предлагал такой же товар. Отдельно от других, на краю площади, собрались лишь те, кто продавал животных: лошадей, коров, овец, домашнюю птицу и даже большого яркого попугая в клетке.
Мы проходили ряд за рядом, но Тихослава найти не могли. Не было его ни среди оружейников, ни среди тех, кто выставил на продажу металлические предмета быта. Я с интересом осматривала всё, что попадалось нам по пути – и яркие шелковые ткани, и расписанную деревянную посуду, и различные штуки непонятного назначения. Всё, что казалось мне незнакомым, пыталась хорошенько запомнить – никогда не знаешь, что из имеющихся знаний мне пригодится. А у меня тем более каждое изобретение теперь на счету.
Вскоре мы подошли к лавкам гончаров и иноземных купцов, предлагавших посуду из меди и фарфора. Наличие здесь фарфоровых чашек приятно удивило. Они были так причудливо расписаны, что я на миг усомнилась: а точно тут отсталый мир, или только этот город такой? И если бы не приметная внешность купца, имевшего ярко выраженные восточные корни*, я бы подскочила к прилавку и обязательно уточнила бы, откуда здесь столь профессионально выполненная посуда. Но делать этого не стала – Велизар еще не забыл о воображаемом купце-колдуне, а мне отвлекаться от поиска Тихослава на допрос подозреваемых не хотелось.
Тихослава нашли здесь, среди посудных лавок. Он занял место с уже знакомым мне гончаром на самом краю. Мы не сразу смогли протолкнуться к заставленному товаром пятачку – так много народу окружило их лавку. Моё сердце тревожно билось: наверняка местные жители уже оценивают чугунную посуду и решают, кому из них достанется невиданная прежде утварь.
К моему разочарованию, покупали в основном полюбившиеся местным швабры. Тихонько звеня, денежный ручеёк продолжал течь мимо меня. На выставленные чугунки смотрели, качали головами, но брать не хотели. Кроме того, Тихослав и правда оказался мужчиной прозорливым – на прилавке среди чугунков я обнаружила и что-то похожее на сковородку. Ладно, подумала я, изобретать давно изобретенное он имеет такое же право, как и я. Но мне гораздо больше, чем ему, известно о съемных ручках для сковородок. А значит, придется оборачивать ситуацию себе на пользу таким способом.
Однако, сковорода волновала меня сейчас не так сильно, как нулевые продажи чугунков. За то время, пока мы ожидали, чтобы поговорить с Тихославом, всего несколько человек спросили о цене чугунка и, покачав головами, ушли ни с чем.
– Это почему так? – возмутилась я. Это что, все мои усилия по ведению отсталого мира к технологическому прогрессу напрасны?
– Так за один чугунок несколько десятков горшков взять можно, – пояснил стоящий рядом мужчина. – Ни к чему такие траты.
– Это чего ты, Тихослав, так дорого чугунки продаёшь? – рассердилась на кузнеца.
– Чугунок отлить не то же самое, что горшочек слепить, – возразил тот. – И печь новую строить пришлось, и с сырьём возни много. Сама подумай, сколько работы! И сколько за руду отдать придется, и чего глина под ногами стоит.
Гончар рядом закивал, соглашаясь с Тихославом. А ведь это его работу только что самым натуральным образом обесценили! Но и я не могла не согласиться с кузнецом. И в моём мире хорошая сковородка стоила дорого, но там и тефлоновое покрытие, и жаростойкий пластик. Не может же быть, чтобы чугунный горшок не был доступен среднестатистическому горожанину?
– Да ты просто совсем не пытаешься привлечь к новой посуде внимание, – предъявила я последний оставшийся аргумент.
Везде у крупных лавок стояли перекрикивающие друг друга зазывалы, а торговцы помельче расхваливали свои товары сами. Но что гончар, что Тихослав, о чугунках молчали. Кузнецу хватало покупателей швабр, да и гончару скучать не приходилось – его товар тоже расходился довольно быстро. Я беспомощно оглянулась, ища ответ. Ну не самой же кричать о чугунках! И кто услышит мой голос в этом шуме?
– А если табличку нарисовать? – спросила я больше сама у себя, чем у кого-то. – Подписать, что здесь продают чугунки.
– Не все горожане грамоте обучены, – ответил Велизар, стоявший рядом и просто наблюдавший за моими метаниями. – Не станут они читать твои таблички.
Мой уровень веры в светлое будущее резко пополз вниз. Без грамотного маркетинга даже в отсталом мире никуда. Это ж мне что теперь делать? Нет тут места для ярких баннеров, ничего не знают об интернет рассылках и спам-звонках. Ну не листовки же на заборы всем клеить! К такому повороту я оказалась не готова.
– Чего стоишь? Отойди, если не покупаешь! – вдруг крикнул на меня какой-то мужчина.
Он оттолкнул меня и потянулся к швабре. Велизар стоял рядом и тут же подхватил меня под руку.
– Извините, господин ведьмак, я вас сразу не приметил, – тут же начал оправдываться мужчина, как увидел, что я тут не одна. Попросить, что ли, Велизара наколдовать ему бородавку? Ведьмаки вообще такое умеют, или они только гулей по оврагам жгут?
– А это что? – грубый покупатель отвернулся от нас и протянул руки к чугунку.
– Чугунный горшок, – важно ответил Тихослав. – Чугунок иначе.
– И сколько стоит ваш чугунок? – спросил мужчина, разглядывая новинку. Если он его купит, так и быть, прощу, о бородавках просить ведьмака не стану. Но услышав цену, покупатель вернул чугунок на место и закричал: – Да где ж видано, столько за посуду платить? Кому нужны эти ваши чугунки? Кто придумал горшки для печи из железа делать? Столько лет глиняные пользовали, и столько же еще пользовать будем.
– Не из железа, а из чугуна! – заступилась я за свое изобретение. – Чугунок не то, что глиняная посуда. Он и в печи не лопнет, и не разобьется, коли уронишь. А если пригорит чего, так отскрести не страшно. И в печи в нём готовить можно, и над костром подвесить – ничего с ним не станет. Да этот чугунок тысячу лет прослужит!
– А тебе-то откуда знать? – не согласился мужчина.
Хотела было сказать, что это я его придумала, но остановилась. Конечно, слух о том, кто тут всё знает, мог быть мне полезен. Но здесь и сейчас продаже чугунка не поспособствует. Наоборот или этот хам скажет, что обманываю его, и уйдет, или не воспримет всерьёз. Еще и ругаться начнет, репутацию нам подпортит. Поэтому важно ответила:
– Так у нас уже есть такой. И суп в нем варили, и кашу.
– И что это за чудо-горшок? – раздался со стороны еще один голос.
Я оглянулась, и увидела, что к нам подошел кто-то в дорогой одежде – в кафтане с рукавами до самой земли и расшитой шапке. Будто боярин какой со страниц сказки сошел. А может это он и есть.
Стоящие рядом со мной люди склонились в поклоне. На всякий случай и я тоже – судя по всему, перед нами какой-то местный авторитет.
– Да вот, разгадал я секрет восточного чугуна, – сказал Тихослав.
– И как же ты о том догадался? – спросил боярин.
– Бажена подсказала. Ученая она, – Тихослав перевел все стрелки на меня.
– Да я так, только идею подала, – скромно ответила. Но боярин уже смотрел на меня.
– Так чугунок и правда так хорош? – он прищурился и улыбнулся.
– Не стали бы продавать, пока сами бы не испытали, – заверила я, уже надеясь на благоприятный исход.
– Твоя поди? – боярин кивнул Велизару. Тот усмехнулся, но ничего не ответил, как и всегда. Но боярину того и не надо было, он уже повернулся к Тихославу: – Давай что ли, чугунок ваш.
К кузнецу тут же подскочил стоявший рядом с боярином паренек и взял протянутый чугунок, а наш покупатель выдал Тихославу нужную сумму.
– Мы еще сковородки и другую посуду придумаем, – на всякий случай предупредила я.
– Ну будем ждать чудес ваших, – боярин усмехнулся и ушел вместе со своим сопровождающим.
Я посмотрела ему вслед. Это что же, наш обычный с виду чугунок – для местных лакшери**-товар?
– На вот, – Тихослав протянул мою долю с продажи чугунка. – Заслужила. Если и правда бояре в мою кузню захаживать станут, это ж сколько заработать смогу?
А сколько ж я заработать смогу, если сильные города сего заинтересуются моими знаниями? Я улыбнулась и зажала в ладони первые заработанные в этом мире деньги.
––
* Фарфор был известен в 9 веке в Китае в период правления монгольской династии Юань. Китай несколько веков оставался монополистом в производстве фарфора. Только в начале 18 века его производство начали в Европе.
** Лакшери – предмет роскоши; класс товаров и услуг, отличающихся престижностью.
38. Бажена. Колдовство Бездны
После того, как первый чугунок был куплен, у лавки Тихослава, как мне показалось, стало еще больше народа. Покупали всё те же швабры и горшочки у гончара. На чугунки только смотрели, иногда брали в руки и разглядывали. Но купить еще один пока никто не решился. Я уже поняла, что это не наша целевая аудитория, и нужно ждать, пока первый покупатель порекомендует наш товар соседям. Поэтому посчитала, что дальше Тихослав справится без меня.
Сам кузнец тоже был рад продаже дорогой посуды и обещал зайти позже – отдать мою долю прибыли, если такая будет, и обсудить, что мы будем делать дальше. Гончар намекнул, что и он не против узнать о каких-нибудь чудесах. И я обещала подумать о чем-то для него. Количество пособников неминуемого прогресса начало расти.
Домой Велизар не торопился. Потому я воспользовалась моментом, чтобы всё тут как следует разглядеть. И тонкие ткани, и предметы быта, и даже оружие. Ну а вдруг еще о чем-нибудь интересном вспомню? Выпросила у Велизара новые бронзовые иглы. Да, у меня есть теперь и свои деньги, но шить-то придется одежду ведьмака. Но он и не спорил. А потом даже угостил медовым пряником*, купленным у мальчишки-лоточника, и какими-то неизвестными сладостями, привезенными восточными купцами, которых я вообще-то на всякий случай предпочитала обходить стороной.
Я чувствовала себя счастливой. Удача наконец обратила ко мне свою более привлекательную сторону. Даже мысленно согласилась зачесть прогулку по торжкам за второе свидание с Велизаром. А первое, конечно, наша поездка на природу. Я посмотрела на него: он вообще хоть знает, что у него свидание? От этой мысли стало весело, и я не сдержала улыбки.
Моя удача оказалась штукой коварной. Потому что едва я обозначила этот день для себя хорошим, нам навстречу вышел бывший Баженин женишок. Не знаю, проходил ли он мимо, но решительное выражение его лица наводило на мысль, что он как минимум настроен обвинить меня в побеге со свадьбы. А может даже потребовать назад – свадьба то почти состоялась.
Моё первое и единственное впечатление о нём было смутным. Когда я со свадьбы на своих двоих сбежать пыталась, он меня не останавливал. Топтался в стороне, когда Велизар меня увозил. Я вообще едва его помню. Так чего сейчас явился? Прослышал о моих изобретениях? Но делиться славой я с ним не собиралась. И уж тем более, назад замуж не пойду.
– Бажена, – протянул он.
От чего-то по коже пробежал холодок. Да Велизар же его даже без магии скрутит, чего я боюсь? К тому же мы посреди торговой площади. Тут людей много.
– Вижу, невеста моя больше не одержима, – сказал неудавшийся жених.
– Не одержима. Проклятие на ней, – спокойно ответил Велизар. Но глаз с моего жениха не сводил.
– Проклятие? – усмехнулся жених. – Нет в ней никакого проклятия. Может и не одержимая, да с Бездной сама связалась. От того и след колдовской на ней.
– Что же, думаешь не отличил бы я след Бездны? – разозлился Велизар.
– А ты проверь, ведьмак, еще раз. Али думаешь случайность, что сельская девица вдруг о чудесах заморских ведает? Кто ей о них подсказывает, если не Бездна? Пригрел ты зло в своем доме, защищаешь колдунью.
Мужчина говорил не громко, но проходящие мимо люди останавливались, заслышав его слова. Охали и передавали слова окружающим. Слова о Бездна будто подхватил ветер и разнес между рядами.
– Ошибся ты, господин ведьмак, – усмехнулся жених, развернулся и ушел.
– Так она одержимая? – заговорили в толпе. – Или колдунья из Бездны?
– Пойдем, – резко сказал Велизар, схватил меня за руку и повел к воротам. Люди расступились, освобождая дорогу. Только я не была уверена, что это из-за уважения к ведьмаку, а не из-за страха перед Бездной.
– Отпусти, – я попыталась выдернуть свою руку из ладони Велизара, когда мы отошли от торговой площади. Конечно, погулять, взявшись за руки, я была не против. Но в данный момент его жест не был романтичным.
Велизар оглянулся и посмотрел на меня так, как будто он что-то случайно стащил на торжках и только теперь заметил.
– Разве ж могу отпустить тебя, если правда то, что жених твой сказал?
– Ты ему поверил? Он может просто мстить решил, – не согласилась я.
– Хотел бы я верить в твою невиновность, – тихо ответил Велизар. – Да столько странного в тебе. Как тут не усомниться?
– Отпусти, я не сбегу, – повторила я. И Велизар разжал ладонь. – Не знаю я ничего о вашей Бездне.
– Ты говорила, что не помнишь.
– Разве это не одно и то же?
– Откуда тогда о чудесах известно?
Я промолчала. Опять говорить, что оно само как-то?
– Не стоит говорить о Бездне на улицах. Ни к чему людей пугать, – сказал Велизар. Но сам назад к дому не пошел, пока не убедился, что я направляюсь в ту же сторону.
Что-то мне подсказывало, что разговор нас ждет не из простых. Но все равно же надо когда-то признаться ему, что я не совсем местная. Вот и подходящее время появилось. Только как-то это было некстати. Пока все мои мысли и предстоящем признании были такими:
– Я вообще-то из другого мира, – и Велизар меня сжигает.
– Тут такое дело. Тело от одной Бажены, а дух – от другой, – Велизар сжигает меня второй раз.
Шла нарочно медленно. Останавливалась, если была возможность, пару раз даже запнулась. Смириться с неизбежным тяжело. А рассказать обо всём придется. В конце концов, я же не знаю, вдруг и правда Бажена сама виновата в том, что я тут появилась? Сейчас я ни в чём не была уверена. Тот же червячок сомнения, что нашептывал Велизару обо мне, вгрызался и в мои мысли. Одно знаю точно: чем больше я отпираюсь, тем сложнее будет разгребать последствия.
Когда мы подошли к нашему двору, к разговору по-прежнему не была готова. Зашли в избу. Велизар молчал. Я тоже.
– Говори, – приказал он.
– Ну-у… – протянула я. – Я не знаю, что тебе сказать.
Велизар вдруг усмехнулся. Не по-доброму как-то, как это бывало обычно, и начал рассказывать сам:
– Нет в тебе знакомого мне духа. Опознал я силу чужую, как проклятие. А коли прав жених твой Радей, то это всё след связи с Бездной. Коварна Бездна, без ведьмовской силы простой девке не справиться. Говоришь, позабыла обо всём?
Я молчала. Ну а что я могла сказать? Запоздало подумала, что и в глиняном горшочке неплохо варилось. Зачем мне чугунок понадобился? Сейчас было бы меньше улик.
– Ежели Бездна заставила тебя позабыть о прошлом да о чудесах невиданных нашептывает, думаешь не принесёт тебе это беды?
– Да с чего ты взял, что это Бездна? – решила я прощупать почву перед признанием. А вдруг и правда все признаки одержимости налицо, а я и не знаю.
Велизар полез в карман и протянул мне сложенный вчетверо листок. Я взяла его с опаской. Вдруг там анонимная записка от гуля, что мы с ним родня? Ну мало ли какие в той Бездне порядки. Однако лист был исписан моей рукой. Без единой зарисовки, только пометки о том, что я хотела бы здесь внедрить, но пока не видела для этого возможностей.
– И что тут не так? – на всякий случай спросила я.
О сложных механизмах я никогда не записывала. Доля реализма во мне присутствовала: я много, о чем не знала и не могла бы догадаться. Потому каких-то особо безумных идей на листке не было. Велизар протянул мне другой лист, уже с другим текстом, другим почерком и совершенно другим алфавитом и начертанием букв. Это я как-то не подумала, что тут говорят на том же языке, что и я, а вот местное письмо совершенно устаревшее. Неровные каракули испорченного клавиатурой почерка не шли ни в какое сравнение со сказочной Ижицей**.
Отпираться дальше было бессмысленно. Если внезапные умные идеи, хоть и с натяжкой, поддавались объяснению, то неизвестное местным письмо – нет. Сказать, что это шпионский шифр? Но ведь я уже решила сознаться в собственной иномирности во избежание дальнейших недоразумений. Как же страшно! Надеюсь, что если Велизар пожелает от меня избавиться, то просто отправит домой. Буду по нему скучать, но уж лучше так, чем быть сожженной.
– Не из Бездны я, – начала я осторожно. – Попала сюда из другого мира. Но я…
Велизар не стал меня дослушивать. Вокруг его пальцев загорелись искры, которые разрастались и кажется, стали напоминать крошечные язычки пламени. Казалось, воздух в комнате трещал от его магии. И даже его глаза чуть светились. Но бояться мне было некогда.
– Стой! – я отскочила назад и выставила перед собой руки, будто это могло меня спасти. – Я же не нечисть какая, поедать людей не собираюсь! Я вообще не знаю, как тут оказалась.
Кажется, Велизар взял себя в руки. По крайней мере искры вокруг его ладоней погасли. Сможем договориться?
– Скажи о мире своём.
– В мире, где я жила, о магии вашей и о Бездне никогда не слышали. А еще все живут по правилам гуманизма, – на всякий случай уточнила я. – Никто никого не ест и не сжигает. Зато вещей полезных много. Вот я и захотела, поделиться тем, о чем могу вспомнить. А как в другие миры попадать, никто не знает. Уснула там, проснулась здесь. И вернуться не могу.
– Значит, обманула меня. Придумала колдуна, заставила искать его в Березняках и в Белодворье.
– Не правда. Про колдуна я ничего не говорила – ты сам придумал.
– А о купце кто рассказывал?
– Так может купец из моего мира? – ну подумаешь, школьного учителя купцом назвала. С кем такого не бывает?
– Просил я тебя рассказать о беде своей. А ты молчала, купцом и проклятием прикрывалась.
– А ты бы не сжег меня, если бы я сразу сказала? Сам же пугал, что с одержимыми бывает.
– Думаешь, стал бы я невиновного за просто так сжигать?
Ну вообще-то сначала я так и предполагала. Да я и сейчас боялась, что он передумает и просто избавится и от меня, и от сопутствующих проблем.
– Ведьмаки-охотники не просто на нечисть охотятся, – продолжил Велизар, не дождавшись ответа. – Учил меня дядька Всеслав отличать добро от зла. Не бить нечисть, ежели вреда в ней нет. Помогать людям, в какой бы беде они не оказались. Найти истину, и тогда решение принимать. А ты что? Дураком меня выставила.
– Извини, я не хотела, – первой пошла на примирение. Ругаться с Велизаром из-за такого глупого недоразумения, как моё попаданство, мне не хотелось. И вообще это не в моих интересах. – Мне просто страшно было.
– Станут в городище теперь говорить, что колдунья, с Бездной силу связавшая, в моём доме живет.
– Так и бес живет. И никто слова не скажет, – вставила в свое оправдание.
– Бес, как свой срок отслужит, городище покинет. А ты что? Так и будешь вовеки прислужкой мне? Что станешь делать, как свободу тебе дам, да ты за ворота двора моего выйдешь? В Березняках тебя не примут. Теперь и в Белодворье бояться начнут. Как бы не забили за связь с Бездной. Рассказала бы о своей беде, знал бы, как защитить тебя.
Сказав это Велизар развернулся и вышел из избы. Кажется, сжигать меня не собираются. Это хорошо. Но слова Велизара были тревожными. Вот, например, Тихослав и Анчутку боится. Что станет, когда пущенный женихом Бажены слух до кузнеца дойдет? Плакали мои изобретения.
Прав Велизар, если люди бояться станут, то в каждом незнакомом местным слове, в каждой диковинке след Бездны мерещиться будет. Но разве недостаточно того, чтобы Велизар просто сказал бы о моей непричастности? Он хоть и злится, а вроде от меня не отказывается, защиту обещает.
– И всё-таки зря те Велизару не доверилась, – сказал Анчутка, глядя со мной в окно на то, как Велизар уходит со двора. – Я ж говорил, он мужик хороший. Да и нравишься ты ему. Вот и злится, что не сказала о беде своей.
