Kitabı oku: «Обстоятельство», sayfa 3

– Реально прям как у Гамильтона всё будет? – спросил Данил.

– Что?

– У Эдмонда Гамильтона в "Звёздных королях".

– Не понимаю, о чём вы! – воскликнул Жамевю таким тоном, как будто его собеседник сморозил глупость.

– Ну и ладно. Рекламщикам знания всё равно ни к чему.

Данилу стало даже любопытно. Это развод, может быть, но ведь он так редко путешествует. Лишь книги и фильмы дают ему эту возможность. А фантасмагория, в которой он сейчас очутился, весьма тянет на приключение или сказочный сон, о котором даже можно написать своим друзьям, чтобы они удивились. Большая честь для инвалида-колясочника, то есть, простите, человека с особенными потребностями.

– А что это вообще за реальность? Как она отделилась от нашей… То есть от моей?

Жамевю скучающе закатил глаза – Данил понял это по обороту головы, – и без прежнего энтузиазма ответил:

– Происходит это обычно очень просто и быстро. Кто-то что-то делает или, напротив, не делает, в результате этого меняются обстоятельства, события идут по другому пути, как мне неохота это рассказывать, я же не на экзамене по движущим силам истории, тем более вы всё равно мало что поймёте. Здесь, кажется, один человек остался жив, другого человека приняли в академию, а одна женщина передумала стрелять, только и всего.

– Только и всего? – поднял брови Данил.

– Ну-у, – Жамевю зевнул и изящно прикрыл рот рукой, – из-за этого одни реформы осуществились, кажется, и война не началась, и в партийной верхушке было меньше дрязг – в результате этот мир стал отличным от вашего.

– Но ведь это… это такие мелочи, которые…

– Мелочей в таких делах не бывает, мельчайшее отклонение создаёт иное обстоятельство, а значит – иную реальность, – отмахнулся Жамевю, после чего обернулся к Данилу и вновь улыбнулся: – Ну так что, вы готовы к обмену?

– Не готов, – отрезал Данил. – Сначала мне нужно понять, кто я здесь. Мне нужно увидеть себя, чтобы убедиться, что вы меня не обманываете.

Жамевю наигранно рассмеялся, пробормотав что-то о слишком параноидальных клиентах, затем обошёл коляску и снова взялся за её ручки.

– Только не сно… – начал Данил, но было поздно.

Вжих! И вот они уже не на смотровой площадке, а катят по коридору какого-то заведения. Данилу показалось, что это ночной клуб, хотя он никогда не был в ночных клубах. Жамевю быстро катил его перед собой вперёд. Вскоре они выехали на балкон, с которого видна была сцена и пёстрая толпа внизу. Здание действительно оказалось чем-то вроде ночного клуба, потому что здесь было очень шумно, очень много красок, света, блеска, безумия, воплей, эйфории, словом, всего того, чего Данил не видел, может быть, никогда. Разве что по телевизору, но увиденное им было гораздо круче, потому что это было вживую и происходило с ним. Это был вулкан чувств, жизни, здесь все были на одной волне, и повсюду гремели голоса и музыка, хотя группа выступала на большой сцене, левирующей неоновым полумесяцем. Казалось, свет и звуки проникают даже сквозь стены. Столько людей, которые прыгают и танцуют… Значит, и другой он среди них. Что ж, очень даже хорошо – жить в таком мире, даже если придётся посещать шумные вечеринки. Самое главное – будут ходячие ноги.

– Я где-то здесь?! – крикнул Данил, чтобы Жамевю его услышал сквозь этот бурный и весёлый хаос.

– Не кричите! – неожиданно резко и злобно ответил тот. – Вы же не хотите, чтобы все знали о вашем существовании?

– Но ведь здесь знают о моём существовании, раз я здесь есть, а иначе зачем вы притащили меня сюда смотреть на себя здесь? – возразил Данил.

– Здесь вы другой! – Жамевю отчётливо выделил последнее слово.

– Хорошо. И где я?

– Вы сейчас на сцене! – громко прошептал юноша.

– На сцене?!

Данил обернулся на сцену и всмотрелся. Неизвестно, в порядке ли это вещей, что существует некая связь между реальностями, или ему просто повезло, но он обнаружил себя сквозь движение, вспышки и свет прожекторов, хотя человек, стоявший на сцене, совершенно не походил на него. Хотя бы тем, что он был ходячий. И волосы у него были светлые и длинные. И он был высок и статен. И он не был жалок. Напротив, он сиял, он горел, и это его голос слышали все. Он пел, пел зажигательную песню и скакал по сцене, олицетворяя собой чистую хаотичную энергию. И все эти люди внизу, должно быть, собрались здесь ради него, а он легко и бесконтрольно делился с ними своей энергией.

Море чувств обуревали Данила. Он был в шоке, он был в восторге, он был счастлив, он любовался… собой? Нет, конечно, каждый в детстве мечтает стать знаменитым, а потом взрослеет и понимает, что ему и так хватает. Но чтобы из никчёмного инвалида – в звезду?! Это невероятный взлёт. Пожалуй, это слишком круто. Слишком круто, чтобы достаться так просто. Тут явно что-то не так…

– Ну как? Видите, убедились? Это ведь не жизнь, а мечта, ведь правда! – Жамевю снова улыбался, но теперь он не объявлял в лицо, а жужжал над ухом. – Я знаю, что вы хотите это тело и эту жизнь, хоть и прикидываетесь нелюдимым скучным одиночкой, которому никто не нужен. Другой вы не живёт в старой квартире с матерью, он бегает на своих ногах и у него огромная толпа друзей! У него есть поклонники, которые его обожают! У него есть деньги, чтобы их тратить на развлечения и красивую одежду. А ещё у него есть девушка! Они скоро поженятся. Вы в своей реальности об этом и мечтать не могли! Соглашайтесь на обмен! Всё, что нужно, это согласие и ваш образец ДНК!

Данил призывал на помощь всё своё благоразумие и то, что он считал своей хитростью. Слишком мало информации, чтобы сформировать полноценную картину.

– Знаете что? Это, конечно, всё очень красиво и мне действительно нравится, но ведь ко всей этой жизни придётся привыкать, не так ли? Я ни разу не был на сцене, я даже не умею петь. Да и среди людей мне как-то тяжело находиться. Мне не нужна вся эта мишура, правда. Почему бы не поменять меня с другим мной из реальности, более приближенной к моей? Скажем, из той, где я заметил грузовик, или где я передумал кататься на велосипеде. Или хотя бы из той, где я был парализован, но меня вылечили.

Жамевю улыбнулся как-то снисходительно.

– Видите ли, со множественными реальностями не всё так просто. Они не находятся рядом, теоретически новая реальность может возникать где угодно и квантово существовать в любом измерении мультипространства. Подумайте, сколько реальностей создаётся буквально каждую секунду! Это сильно искажает коридоры и мешает прошивке. А в нашей работе надо ещё учитывать напряжение пространства, вероятность того, что сознание приживётся, не говоря уже о том, что нужную реальность не так-то легко найти. И что у клиентов вечно свои капризы! Будьте уверены, мы подобрали для вас наиболее благоприятную. Насчёт чужой жизни не беспокойтесь, ваше сознание достаточно быстро приживётся, так как расхождение не слишком велико. Ваша прабабушка, кстати, осталась той же самой. Остальные родственники, я имею ввиду, этого поколения и моложе, немножечко другие. Что же касается реальности, более приближенной к вашей… В двух тысячах из них вы уже мертвы, в восьмистах других парализованы почти полностью, в триста семидесяти… вам, пожалуй, лучше не знать. Другие три тысячи двести пятьдесят шесть реальностей ничем не отличаются от вашей теперешней. Есть ещё много реальностей с вами, очень много, но нам очень тяжело туда попасть. Так что, к сожалению, наше предложение распространяется в полном формате только на эту реальность. Но я лично гарантирую, что ваше сознание приживётся и вы войдёте – да, войдёте! – в вашу новую жизнь безо всяких затруднений. Вы же не собираетесь после всего этого великолепия, – Жамевю усмехнулся, – возвращаться в свою прошлую, безрадостную, скучную и одинокую жизнь?