Kitabı oku: «Правитель Нерфертии», sayfa 29
Если наша с Лиреном потасовка уничтожила мир Инад, представь, что сотворила со Вселенной эта битва…. Остались лишь малые осколки, остатки, кусочки от некогда огромного множества Миров единой Вселенной. Хейдонрант ликовала.
Акора ценой неимоверных усилий всё же одержали победу. Но уничтожить своего первого сына, пусть и предавшего их, они не смогли. Предат был лишен всех сил и заточён во вновь созданном мире. Мире, где был лишь один Предат.
Сделав это, Кхаа начали процесс долгого и тяжёлого восстановления Вселенной. Это заняло миллионы, если не миллиарды лет, начинать пришлось практически с нуля. Но Акора были упорны, они создали новую Вселенную, ещё прекрасней и разнообразней. Миры восстали из пепла.
****************
Вскоре Акора поняли, что в одиночку им не справиться. И тогда появились мы – младшие Кхаа. Ты вряд ли сейчас вспомнишь весь наш пантеон, мои браться никогда не появлялись в этом мире. Но двоих вы знаете хорошо: Кхаа Света – Лирена и Кхаа Тьмы – меня. К моему сожалению моего брата-близнеца вы чтите особенно… Лирен, Кхаа Света, именно он и создал ваш Мир. Он создал его не для вас, а для меня, Лир – моя тюрьма, но вы мне не мешаете…
Так мы достроили Вселенную до прежних размеров и продолжили её расширять. Но Акора опасались повторения того, что случилось с Предатом, потому заметно укрепляли структуру миров, и делали барьеры между ними практически непроницаемыми. Миров было создано великое множество и для контроля за ними Кхаа начали сажать Наместников, чтобы незримо следить за их благополучием и соблюдением наших законов…
Расскажу о себе… Я – Злобен, Кхаа Тьмы, и мне досталось самое худшее предназначение. Зло необходимо этой вселенной, чтобы не допустить её слияния с Хейдонрант. Оно делает души сильнее, превращает их в личности, что препятствует проникновению Пустоши в них. Если кто-то думает, что творить зло – просто, поверь, он сильно ошибается… В каждом мире свое зло, Наинекс. То, что кажется ужасным здесь, может оказаться совершенно безобидным в другом месте.
Моя задача – управлять этим злом, контролировать его количество и поддерживать баланс со стороны Тьмы. Говоря проще, я стремлюсь сделать мир сильнее через преодоление тягот и невзгод, которые сам же и создаю. Уж кто кто, а я-то точно насмотрелся всевозможного горя, и иногда я думал – неужели нельзя обойтись без этого?
И однажды, в одном из отдаленных безжизненных Миров, которые я стал специально искать в поисках уединения, со мной заговорил Предат. Он уговаривал, просил поверить, что его точка зрения единственно верная. Он убедил меня окунуться в Пустошь и почувствовать всё, что чувствовал он. Я поддался на его уговоры и был опьянён тем счастьем, что давала Пустошь, я не увидел никакого изъяна в словах Предата. Я впустил его к себе…
Мы старались делать всё максимально незаметно для остальных Кхаа. Быстро убивали Наместников, они ничего не успевали сообщить остальным. Вселенная была уже тогда огромна, так что долгое время уничтожение миров оставалось незамеченным. Но потом, во время своих странствий, Кхаа стали натыкаться на Пустошь там, где её совершенно не должно было быть. Они начали что-то подозревать, но всё ещё не знали, что это делал я…
Предат уговаривал заключить большую часть моей силы в Посох, чтобы, если меня раскроют, невозможно было полностью лишить меня сил. Тогда я не понимал, что Предат хотел завладеть этой силой, моей силой, сам, взамен утраченной когда-то в битве с Родителями, и планировал избавиться от меня… Я вновь поверил ему и поместил значительную часть своих сил в Посох. Насколько большую? Тебе не представить сил Кхаа, Наинекс… Безгранично большую, тем более что Посох всегда был со мной.
Кхаа обнаруживали всё новые и новые пустоты, и тогда Акора созвали всех нас на совет. Я до сих пор помню слова Отца. Именно их я сказал тебе, когда Предат практически поглотил твою душу… «В Пустоте не существует горя. Но значит ли это, что Пустошь – есть абсолютное счастье? Горе и радость – две противоположности, и если убрать одно, останется ли другое? Пустошь – источник вечного блаженства, вечного удовольствия. Долго находясь там, душа теряет разум, теряет своё «я». Только жизнь, вечно меняющаяся, непредсказуемая, порой несчастная, а порой приносящая радость, способна сохранить личность в существе».
Слова Отца были пропитаны уверенностью. Он сказал, что всегда есть возможность искупить свою вину, и если тот, кто делает это, сознается и вернётся на верный путь, Кхаа простят его. Эта его речь тронула мою душу. По сравнению с прямыми и ясными словами Акоры, убеждения Предата показались мне не такими уж безукоризненно верными. Я хотел встать перед Родителями и повиниться, надеясь на их благосклонность.
И в тот момент, в тот ужасный момент я осознал, что многие мои мысли уже не были моими, взгляд не видел все, что должен был, а тело не слушало меня. Предату хватило времени чтобы полностью захватить мой разум. Он использовал Посох… Он вселился в него и постоянно контролировал меня.
Я продолжил разрушать миры, уже не по своей воле. Я ненавидел Предата, который окончательно загубил мою жизнь, я ненавидел себя за то, что послушал его. Иногда случались короткие моменты, когда Предат был чем-то сильно увлечён, и терял контроль над моим разумом. И однажды я понял, что его влияние напрямую зависит от Посоха, именно из него он брал силы, мои силы, для угнетения моего же сознания. Если бы я мог отпустить, выбросить его… Предат прекрасно знал свою слабость, и Посох не покидал моих рук.
Кхаа все же узнали, что уничтожение миров Вселенной – дело моих рук. Они послали Лирена, моего брата-близнеца, остановить меня. Мы встретились в мире Инад. Я знал о грядущей встрече, ровно как и Предат. Но Предат всё равно готовился к уничтожения Инада, ослабляя его структуру… Он был полностью поглощен разрушением, очень торопился, и однажды значительно ослабил контроль моего сознания.
Я смог прийти видением одному из обитателей мира Инад. То был молодой дракон, Индолир Светсембрион. Я вошёл в его сознание и рассказал о том, что ждёт его мир. Я попросил его о помощи в обмен на информацию о том, как уберечь хотя бы часть жителей Инада и рассказал ему об изначальной магии, при помощи которой можно было построить защиту, способную противостоять разрушительным силам Кхаа. В обмен на это он должен был прорваться ко мне во время боя с Лиреном и выбить из моих рук Посох.
Думаю, ты знаешь, что произошло далее. Мы с Лиреном схлестнулись в ужасной битве, которая уничтожила уже ослабленную структуру Инада. Выстоял только храм, построенный Индолиром и те, кто поверили ему и укрылся там.
Во время боя Индолир всё же выбил Посох из моих рук. Хватка Предата ослабла, но не прекратилась. Он всё ещё был в моем сознании, но я уже ощущал себя и мог ему сопротивляться. Началась ментальная схватка между нами, но Предат был сильнее, слишком долго мой разум был угнетен им, и я начал проигрывать. Меня переполнило отчаяние. Такое отчаяние и ненависть к Предату, которые я не испытывал никогда до этого. Я пожелал избавиться от него, чтобы он сгинул навсегда, а я восстановил своё честное имя, и направил всю доступную мне энергию в это желание.
И тогда я открыл ранее неизвестное свойство Изначальной магии. Моё желание не могло быть исполнено, Предат уже владел моим разумом в большей мере, чем я сам, но столько чувств и энергии было вложено в это желание, что порожденной магии нужно было найти выход… И мне открылось видение будущего. Короткое видение одного из бесчисленного количества его вариантов. Но именно того варианта, в котором сбываются все мои мечты. Видение было максимально детализировано, и я его запомнил точь-в-точь.
Там был ты, Наинекс, и Предат, посреди бешеного вихря. Ты нанес удар мечом. После этого удара я увидел, как Предат пал, рассеявшись по воздуху яркими искрами. Я знал точное время этого видения, где и кто сражался. Я знал, что это был далёкий наследник Индолира, и что это происходило ровно в его трёхсотлетний день рождения.
Но Предат был в моем разуме, и тоже видел это. Видел неотчетливо, смазанно, я сопротивлялся как мог. Я понимал, что если он увидит всё так же хорошо, как и я, то сможет предотвратить это будущее. Не знаю, насколько я преуспел в сокрытии деталей видения, но одно мне точно удалось сделать: я сдвинул дату, которую мог определить Предат, на неделю назад. Почему я в этом уверен? Если бы это не удалось мне тогда, ты бы не сидел сейчас передо мной…
Предат исчез, не оставив следов. Лирен исполнил решение совета Кхаа, и я был заключен здесь и провел в заточении века, терзая себя вопросом о реальности увиденного мной будущего. "Не видел ли я лишь то, что хотел видеть в тот момент" – первое время задавал я себе один и тот же вопрос, и тщетно пытаясь снять путы, наложенные Лиреном, хотел сам найти Предата и отомстить ему.
Злобен натянуто улыбнулся…
Но тысячелетия заточения сказались на мне не лучшим образом, я стал апатичен, уже давно не испытывал ярких чувств и эмоций, лишь надежда на отмщение еще теплилась во мне.
Увидев твое появление, я вновь поверил в предначертанное, но к этому времени уже прекрасно понимал, что с Предатом не справится без сильной Изначальной магии, которая порождается яркими эмоциями, всепоглощающими чувствами. Просто одной силы, оставшейся у меня, не хватит. И я решил поставить все на тебя … Я готовил, я растил тебя специально для этой миссии. И вот-вот то, что я видел, должно произойти…
Наинекс сидел и молчал, размышляя над сказанным. Ему казалось, хотелось верить, что Чёрный Кхаа говорит правду. Теперь всё вставало на свои места. Его готовили, а Злобен просто следовал к своему видению. Наинекс уже и не пытался осмыслить всю ту новую информацию о магии, что он узнавал, принимая её как должное.
Он вспомнил, как находился в Храме Светсембрионов и старый наместник Шарион показывал ему хроники мира Инад, а именно бой Злобена и Лирена, разрушивший этот мир. Отчётливо вспомнилась ему финал битвы – две силы схлестнулись: из рук Лирена бил луч света, ударяя в туман, защищавший Злобена. Вокруг от напряжения схватки сгорал Инад. Тем временем луч света начал постепенно пробивать туман. Злобен закричал что есть силы:
– Я больше не могу держаться! Время настало, помоги мне!
Со стороны пирамид что-то яркой жёлтой молнией пролетело мимо наблюдателя и исчезло в чёрном магическом тумане. Через несколько секунд туман исчез и луч Лирена ударил в Злобена. Он завыл. Посох парил недалеко от Кхаа Тьмы.
Злобен прорычал: -Ты уничтожил всю мою жизнь! Я тебе отомщу! – теперь Наинекс понял, к кому был обращён этот мысленный крик. Стало ясно, зачем Предату было нужен именно он. Предат хотел убить двух зайцев одним выстрелом: и получить сильное, подготовленное к магии, тело, и устранить противника, которого видел, находясь в разуме Злобена.
Наинекс уже был уверен, что слова, сказанные Злобеном – правда. Но одно оставалось непонятным: как он сможет одолеть Предата? Даже с изначальной магией шансов нет… Просто не хватит сил. У Предата был и Посох, и Кристалл Света, у него же был лишь Нири.
– Я Вам верю, – наконец сказал Наинекс, – но как мне одолеть Предата? Разница в силах слишком велика…
Злобен грустно ухмыльнулся:
– Я сам до конца не понимаю. В моём видении ты нанёс один удар и сразил им Предата… Возможно, интуиция подскажет тебе…
– Интуиция – это всё, на что придётся надеяться… – угрюмо проговорил Наинекс.
– Либо нам повезёт, либо мир Лир погибнет, – заметил Злобен.
– Я помогу как смогу, – добавил Дрикондор, улыбнувшись в бороду. Злобен посмотрел на него и, вставая с кресла, добавил:
– Я передал в Посох большую часть своих сил, но всё же немало осталось со мной, и всё время, находясь в этом храме, я копил энергию. Но, знаешь ли, – Злобен всё еще пытался привстать, и тут Наинекс заметил ошейник из белых молний на его шее. Такой же белой цепью он был привязан к креслу, – Лирен крепко меня связал, – Злобен издал смешок.
Наинекс встал с кресла, поставив чашку на стол:
– Тогда придётся обойтись без Вашей помощи.
– Постой, – сказал Злобен. Наинекс с удивлением заметил на прежде непроницаемом лице Кхаа следы волнения, – Тебе потребуется вся возможная помощь. Пойми, Наинекс, я не хотел делать того, что приказывал Предат. Вспомни себя… Я не хотел уничтожать миры, я хотел покаяться.
– К чему Вы клоните?
Волнение на лице Злобена стало ещё более заметным, руки сжались в кулаки. Наконец, он собрался с силами и проговорил, шипя:
– Я прошу прощения… Я не хотел… Я виноват в своей слабости, недостойной Кхаа, которая привела к разрушению миров, где жили миллионы душ. Я прошу прощения перед всеми драконами… Наинекс, как последний Король Драконов, расы, которую я обрёк на мучения и гибель, прости меня.
Дрикондор с недоверием посмотрел на Злобена. Наинекс задумался, что бы это могло значить. Если верить нерфертской религии, Кхаа Тьмы был чрезвычайно гордым, и извинения – это то, на что он не был способен в принципе. Однако услышанная история и признание вины тронули Наинекса, и он ответил, не отводя глаз от Злобена:
– Я не дракон. Но как последний представитель их расы, пусть и не в обличье дракона, я принимаю Ваше раскаяние и уверен, что если бы драконы могли, они простили бы Вас, как и я.
Злобен разразился хохотом.
Он поднялся с кресла.
Оков Лирена больше не было на нём.
Наинекс отпрянул, загородившись руками. Дрикондор вскочил с кресла. Злобен перестал хохотать:
– Лирен был добряком… Он дал мне шанс освободиться. Он думал, мне никогда не хватит духу искренне извиниться перед смертным, и что драконы, чей мир был разрушен, никогда не простят меня за содеянное. Он ошибался, – Злобен снова разразился смехом. На его лице явно читалась радость, – Оковы пали. Дверь из темницы открыта. Я свободен!
Наинекс опустил руки. Он даже не знал, радоваться или бояться происходящего. Он отступил еще на шаг. Но Злобен улыбнулся:
– Теперь я смогу помочь тебе, Наинекс, чем смогу. Вперёд, время сбыться предвидению. Встретим Предата лицом к лицу.
Дрикондор стукнул посохом об пол:
– Если и умрём, то умрём достойно.
Улыбка пропала с лица Злобена, и Наинекс почувствовал мощное заклинание перемещения…
Глава 7. БУРЯ
Под ними расстилался захватывающий пейзаж: города, леса, горы, реки и моря раскинулись, уходя за горизонт. Везде гудела жизнь. На востоке вставало яркое солнце, и его ласковые лучи постепенно освещали прекрасную планету. День настал. Его трёхсотлетний день рождения. Наинекс сжал рукоять меча, называвшегося когда-то Мирдлоном.
Чёрный Кхаа не использовал заклинание левитации и, наслаждаясь полетом, грациозно взмахивал огромными чёрными перепончатыми крыльями рядом. Злобен перенес их сразу в нужное место: впереди был Предат.
Солнце не отражалось на его доспехах, а магические символы мерцали, то разгораясь ярким белым светом, то погружаясь во тьму. Темный обруч защитного поля стал похож на портал в бесконечность, посреди которого стоял страж, готовый открыть проход.
Металлическая маска медленно повернулась в их сторону, глаза Предата, казалось, были направлены только на Наинекса. Раздался высокий, скрипучий голос:
– Какая удивительная компания! Король драконов, сбежавший из своего уютного подземелья, смертный, строящий из себя мудреца и… братец-сопляк. Ох, Злобен, лучше бы ты оставался в своей тюрьме, тогда бы прожил ещё пару тысяч лет. Ты же знаешь, что Кхаа тоже смертны?
Злобен промолчал, смерив Предата взглядом, полным ненависти. Наинекс вытащил меч из ножен. Маска Предата не шелохнулась:
– На что ты надеешься, братец? Предсказание не сбылось, со мной твоя сила, да ещё и уйма сил Лирена… Ты всё ещё надеешься меня одолеть?
Наинекс заметил на лице Кхаа Тьмы мимолетную улыбку:
–Ты ошибаешься. Время настало. Настало сейчас.
Предат перевел взгляд на Злобена.
– Что ты хочешь сказать? Полно! Долгое заточение всё же не пошло тебе на пользу… Будущее наступило, предвидение не сбылось, всех ваших сил не хватит, чтобы хотя бы приблизится к моим возможностям, и даже чувства, на которые вы так надеетесь, не помогут – эти двое смертных так и не не научились управлять ими как следует …
– Посмотрим, – сказал Злобен, ухмыляясь.
– А ведь когда-то мы с тобой ладили…
– Хватит бессмысленной болтовни!
Эти был сигнал. На протяжении всего разговора Наинекс взращивал в себе гамму эмоций, которые собирался использовать против врага. Это было счастье, любовь, гордость и желание защитить, а также многие другие чувства, назвать которые Наинекс даже не пытался.
Он почувствовал энергетические каналы, которые мгновенно установили с ним Злобен и Дрикондор, и ринулся вперед. Внезапно Наинекс осознал, что получаемой энергии было заметно меньше, чем тогда, когда он держал в своих руках Посох, и значит придется сразу использовать все обуревающие его эмоции. Он сконцентрировал их в мече, используя его как проводник бурлящей энергии изначальной магии, и хлестнул по защитному полю, появившемся перед ним мутной пеленой.
«Разрушить!». Завеса завибрировала, но устояла.
– Я показал тебе ужасы жизни, Наинекс, но, видимо, ты так и не усвоил урок… Как я понимаю, телесные страдания на тебе не работают. Посмотрим, какое будет твоё желание жить после небольшого фокуса, – Предат захохотал. Наинекс отстранился, мгновенно направил всю получаемую энергию на защиту и одновременно почувствовал появление в своем сознании Злобена и Дрикондора. Пробраться в его разум, не ослабив контроль за происходящим, теперь вряд ли сможет даже Предат. Но то, что сделал падший Кхаа после своих слов, Наинекс никак не ожидал.
Рядом с Предатом возникла Манокисана. Она была связана магическими путами и не могла пошевелиться. Девушка парила в воздухе, её платье развевалось на ветру, а позолоченный обруч сиял на солнечных лучах. Она закричала:
– Наинекс!
Наинекс сбросил защиту и ударил еще раз, ему показалось, что марево перед ним прогнулось и вот-вот расступится, собрал остатки сил для ещё одного удара… И не успел. Предат выставил в сторону руку и вонзил её, словно меч, в грудь Манокисаны. Она вскрикнула. Наинекс почувствовал, как жизнь мгновенно покинула её тело. Хохот Предата гулом отдавался в голове Наинекса.
Наинекс, полный необузданной ярости, закричал. Он не помнил себя. Его лишили всего, что он любил и с кем был близок в этом проклятом мире. Драконы … Да что, драконы! Больше нет братьев, и – самое невыносимое – больше нет Манокисаны и ещё не родившегося наследника. Наинекс трясся от переполнявших его ненависти и горя. Единственным желанием было порвать Предата, уничтожить, превратить в горстку пепла, в ничто.
– Чувствуешь? Чувствуешь? – противный голос Предата вибрировал и сводил с ума.
Предат вытащил окровавленную кисть из груди девушки и отпустил её. Белым пятном Манокисана падала к земле. Наинекс опустил руки и обреченно огляделся. Он слышал голоса Злобена и Дрикондора, которые в чём-то убеждали его, кричали ему что-то, но ему было всё равно.
– Хейдонрант! – раздался торжествующий крик Предата. Наинекса отбросило далеко прочь и он еле успел восстановить заклинание полета и не упасть вниз. Злобен и Дрикондор оказались рядом с ним.
– Он успел… – услышал Наинекс Дрикондора.
Перед ними бушевала страшная буря, чёрный вихрь, в котором не было ни капли света. Он крутился, вертелся и будто бы кричал множеством человеческих голосов. Вихрь окружал место, где находился Предат, и устремлялся вниз с бешеной силой, прижимая их к земле. Вихрь постепенно расширялся, поглощая планету. И где-то там вверху, посреди этого вихря, ликовал Предат.
– Это конец, – проговорил сквозь зубы Злобен, – цепная реакция запущена, остановить её теперь может только Кхаа с полными силами… Что же я сделал не так?
Ярость вновь переполнила Наинекса. Он ненавидел всё вокруг. Дрикондора и Злобена, что подарили ему надежду, мир вокруг, который он не смог спасти и, прежде всего, Предата, который уничтожил его жизнь.
– Будь всё проклято! – прокричал он в отчаянии и бросился в вихрь, туда, где должен был быть, по его мнению, Предат. Дрикондор и Злобен что-то закричали ему вслед, но он ничего уже не слышал. У него была одна цель: Предат. Он летел быстрее света и, словно стрела, пронзал вихрь. Ветер бил ему в лицо, срывал одежду, разлетавшуюся клочьями, казалось сдирается сама кожа… Боль нарастала, становилась невыносимой. Но у Наинекса была цель. Его чувства бурлили, магия была сильной как никогда. Он летел сквозь шквал, сквозь тьму и ужас. Ему показалось, что он уже видит ненавистный ему силуэт.
Ещё немного…
Вихрь внезапно утих, непроницаемая тьма возникла впереди и Наинекс вошел в Хейдонрант. Он вошёл в Пустошь и Пустошь вошла в его разум.
Он рвался вперёд, раздвигая руками непроглядную муть перед собой. Словно вязкая жидкость обволакивала Наинекса, он плыл вперёд, но чувствовал, как ярость и горе постепенно перестают рвать его душу на клочки. Тихое спокойствие начинало прокрадываться в его разум и его движения стали менее упорными. Наинекс осознал, что Хейдонрант поглощает его душу и попытался ей сопротивляться. Но и сопротивление вскоре показалось ему бессмысленным. «Ты не сдашься», – повторял Наинекс и продолжал двигаться вперёд, но уже скорее по инерции… Вязкая жидкость вокруг казалась ему тёплой, возможно даже приятной.
Горя больше не было, ненависти тоже. Наинекс с облегчением выдохнул. Зачем? Зачем это всё было нужно? Тут хорошо… Тут никуда не нужно… Ничто не мучает… Зачем защищать ад, если можно жить в раю? Эти мысли быстро поглотили сознание Наинекса. Он расслабился…
Не было того ужасного горя, что разрывало его душу ранее. Он почувствовал себя счастливым. Вот чего ему не доставало. Все здесь… Келеп и Сайлен здесь… Манокисана здесь… Наверное, пришло время и ему с ними соединиться. Ярость угасла окончательно.
Боли больше не было. Наинекс просто чувствовал, как его тело постепенно распадается, превращается в чистую энергию. Он не чувствовал ни рук, ни ног. Пустошь забирала его тело, забирала его душу… Это конец.
«Наинекс… » – услышал он голос. Голос звал его. Он не обращал внимание, но голос звал настойчивее.
«Наинекс!» – Что-то вырвало его из забвения. Наинекс видел перед собой Дрикондора. Его неясный, смутный силуэт. Дрикондор мысленно связался с ним. «Оставь меня…» – ответил Наинекс. «Почувствуй…», – сказал Дрикондор, и Наинекс ощутил странное единение с его разумом. Правитель видел мысли Дрикондора, чувствовал его эмоции.
Наинекс не понимал почему, но Дрикондор любил… Любил по отечески, по братски, все, что окружало его. Эту любовь подпитывало отчаянное желание защитить и надежда. Всё в его разуме светилось и грело. Пустошь внезапно показалась Наинексу холодной и неуютной. «Чувства – эта твоя слабость. Пустошь может получить доступ к твоей душе через них. Но они – и твоя величайшая сила» – проговорил Дрикондор и словно полностью распахнул незримую дверь из своего разума в разум Наинекса. Правитель ощутил то, что чувствовал Дрикондор, в полной мере, он как будто стал Дрикондором…
Пустошь показалась ему ужасной. Она не давала и толики того, что предстало перед ним в это мгновение. Все, что он чувствовал там, в Пустоши, теперь казалось лишь каким-то жалким подобием настоящему… Наинекс вновь ощутил своё тело и открыл глаза. Свет волнами исходил от него и мрак, та приятная, тёплая жидкость, дрожал и отступал. Пустота вокруг словно выла. Присутствие Наинекса причиняло ей боль. Наинекс хотел жить. Пусть его и лишили счастья, но оно осталось у других. Он будет жить ради остальных. Ради всех жителей мира Лир.
Теперь темнота сама расступалась перед ним. Словно сгусток света, Правитель летел сквозь Хейдонрант. Чувства Дрикондора помогли не только восстановить силы Наинекса, теперь он стал способен противостоять Пустоши.
Вот он, Предат. До него оставалось совсем немного. Наинекс сжал сильнее рукоять меча, намереваясь покончить со своим врагом раз и навсегда. Он до сих пор не понимал, как сделает это, но был уверен, что сможет. Полыхающая в нем надежда, чувства Дрикондора и неослабевающая энергетическая подпитка Злобена давали осознание, что он сейчас может всё. Он был даже сильнее, чем когда обладал Посохом и Кристаллом Света.
Предат тоже заметил Наинекса. Металлическое лицо Предата было непроницаемо, но Наинекс почти физически ощущал недоумение и непонимание, исходящие от него. Наинекс занёс меч для удара. «Ты не посмеешь», – услышал Правитель голос Предата. Ему показалось, что вместе с этой мыслью он услышал страх. Страх Предата. Это придало сил и удар обрушился на врага.
Время остановилось.
Предат выставил в вперед руку и Пустошь хлынула в Наинекса, отталкивая его прочь. Она как бурная река поглотила Наинекса и понесла его, однако вязкая жидкость вокруг все еще оставалась чужой и холодной. Начался магический поединок, изнурительное противостояние чувств и энергии, в котором проиграет тот, кому не хватит энергии и кто не сможет управлять своими эмоциями.
Предат использовал не только силу Посоха, на его стороне была Пустошь, она подпитывала ненавистью ко всему живому и удовольствием безразличия. И Предат побеждал. Наинекс чувствовал, как поток толкает его все дальше и дальше, энергия, увы, явно иссякала. Он сопротивлялся как мог, чтобы хотя бы стоять на месте.
«Я… Я на исходе…» – послышался вдалеке голос Злобена. Энергетический канал с ним превратился в тонкий ручеек, и Наинекс почувствовал, что вскоре его окончательно выбросит из бури, а на то, чтобы прорваться сквозь неё опять, сил больше не будет. Подпитка от Кхаа Тьмы окончательно прекратилась. Наинекс понял, что и чувства Дрикондора начали слабеть перед безысходностью происходящего. Ничто не могло остановить разрушение мира Лир и предотвратить победу Предата.
Но помощь пришла.
Наинекс почувствовал новый источник энергии. Он не понимал, откуда он идёт и кто даёт ему силу, он чувствовал лишь огромный канал, внезапно открывшийся на него. Тёплая светлая энергия готова была хлынуть в него, словно огромная горная река, прорывающая плотину. Этой энергии было так много, что её можно было сравнить с силой, даваемой Посохом и Кристаллом одновременно. Она напоминала силу Кристалла Света, но немного отличалась, была более цельной и направленной.
Правитель услышал голос Мирдлона. Радость переполняла – ведь он считал свой меч погибшим. Реплика Мирдлона была короткой, но внушительной: «Откройся». Эти слова ввели Наинекса в ступор, он совершенно не понимал, где находится Мирдлон, и ничего не чувствовал в своем мече, но отбросил сомнения и полностью открылся для потока силы, немедленно хлынувшей в него.
Вихрь Пустоши более не мог сдвинуть его. Правитель улыбнулся в лицо врагу. Предат усилил свой напор, но безрезультатно. Силы были примерно одинаковы, чувства играли теперь решающую роль.
Наинекс вновь двинулся к Предату, легко преодолевая расстояние, разделявшее их. Он словно шёл по пустоте, как по ровной дороге, ведущей прямо к врагу. Наинекс видел его ясно даже в абсолютной тьме Пустоши. Он видел потоки энергии, бушевавшей в нём. И чувствовал в себе силы нанести новый удар.
«Ты не убьёшь меня», – выкрикнул Предат, но Наинекс не обратил на его слова внимания, – «Я всего лишь дух, бестелесная сущность… Уничтожив это тело, ты не изменишь ровно ничего в масштабе Вселенной!»
«Но мир Лир будет свободен от тебя», – сказал Наинекс и вышел на расстояние удара.
Он видел Предата, видел каждое переплетение энергии в нём, каждый узелок. Зрение, подпитываемое Изначальной магией, было как никогда ясным. Предат делился ровно на две половины: в одной бушевала тёмная энергия Злобена, в другой сила Лирена. И разделяло их мощное заклинание – барьер. Наинекс вспомнил свою «смерть», когда Предат практически без усилий разорвал эту перегородку, сформировал заклинание и нанёс размашистый удар по груди Предата.
Меч прочертил длинную царапину на металле, мгновенно превратившуюся в затейливую магическую вязь. Ничего не произошло. «Что ты сделал?», – услышал он недоумевающий голос Предата. «Прощай», – ответил Наинекс, оттолкнулся от врага, и с невиданной скоростью бросился прочь из бури. Преграды, разделявший Свет и Тьму внутри Предата, больше не было.
Наинекс летел прочь и прекрасно видел, что происходило за ним. Металлическое тело Предата дрожало. Две силы внутри него схлестнулись, и разделить их уже нельзя было никак. Молнии, разряды энергии, ярко белой и чёрной, били во все стороны, и Пустошь дрожала, натыкаясь на них.
«Что ты наделал!» – слышал Наинекс яростный крик Предата. Он больше не был властен над своими силами. Наинекс чувствовал, как творение драконов постепенно рассыпается в пепел, уничтожаемое потоками Света и Тьмы, и был уверен, что путь в мир Лир для Предата теперь закрыт.
Он вылетел из Хейдонрант, где доживало свои последние секунды недавно неуязвимое тело Предата, и та мощная энергетическая подпитка, что помогла ему в самый трудный момент, прекратилась. Она была ему более не нужна. Правитель огляделся. Злобен и Дрикондор парили перед ним, обычно непроницаемое лицо Чёрного Кхаа излучало радость.
– Сбылось! – воскликнул он, увидев Наинекса, – у нас вышло! Моя месть наконец-то свершилась!
Дрикондор молча улыбался в бороду и смотрел куда-то вверх. Наинекс поднял голову. Что-то, по яркости не уступающее Солнцу, сияло высоко в небо, его лучи падали на вихрь, и Наинексу показалось, что буря более не расширялась.
Белый силуэт парил над бурей Пустоши. Он излучал невыносимо яркий белый свет, ту энергию, что помогла Наинексу одолеть Предата. Два огромных могучих крыла одновременно взмахивали в воздухе, удерживая силуэт ровно над центром бури.
Он поднял руки и из них вырвались яркие молнии, ударив в новорождённую Пустошь. Наинекс почувствовал, как всё пространство вокруг него содрогнулось, буря прекратилась и осталась лишь непроницаемая чёрная сфера Пустоши. В сферу непрерывно били разряды молний, и она постепенно сжималась.
Пустошь выла и дрожала, словно зверь, попавший в капкан. Вскоре она стала неразличима в свете отблесков молний и исчезла. Наинекс вспомнил слова Злобена: «Цепная реакция запущена, остановить её теперь может только Кхаа с полными силами…»
Перед ним был брат Злобена.
Перед ним был Светлый Лирен.
