«История Лизи» kitabından alıntılar, sayfa 15
Если у нас нет ничего, кроме соломинок, мы хватаемся и за них.28.08.2010, суббота
Утомлённый мозг — самая лёгкая добыча одержимости.28.08.2010, суббота
Однажды она поделилась этими воспоминаниями со Скоттом, а он взял её за руки и сказал: «Тогда ты будешь моим светом. Будь моим светом, Лизи». И она пыталась, но…– Я блуждал в темноте, – пробормотала Лизи, сидя в его покинутых рабочих апартаментах с ежегодником «У-Тенн Нашвилл. Обзор событий 1988» в руках. – Ты так говорил, Скотт? Говорил, не правда ли?– Я блуждал в темноте, и ты меня нашла. Ты меня спасла. Возможно, в Нашвилле так оно и было. Но не в конце.. Ты всегда спасала меня, Лизи. Ты помнишь первую ночь, которую я провёл в твоей квартире?.. Когда всё закончилось, и ты заснула, я лежал и слушал тиканье твоих часов на прикроватном столике, вой ветра за окном и понимал, что я действительно дома, что кровать, в которой рядом лежишь ты, и есть дом, и что-то, которое подбиралось всё ближе в темноте, внезапно ушло. Не могло оставаться. Его прогнали. Оно знало, как вернуться, я в этом уверен, но не могло оставаться, и вот тут я наконец-то смог заснуть. Моё сердце переполняла признательность. Я думаю, впервые я действительно испытывал признательность. Я лежал рядом с тобой, и слёзы скатывались с моих щёк на подушку. Я любил тебя тогда, и я люблю тебя теперь, и я любил тебя каждую секунду между тогда и теперь. И мне без разницы, понимаешь ли ты меня. Понимание сильно переоценивают, но никто в достаточной степени не чувствует себя в безопасности. А я никогда не забывал, какую ощутил безопасность, когда та тварь ушла из темноты.
Пока есть жизнь- есть надежда
Реальность это Ральф!
У тебя холизмический подход. Он означает, что ты, когда смотришь на меня, видишь с головы до пят. С одного бока до другого, и всё, что ты видишь, одинаково важно.
Может и хочу. Разве не у каждого тайфуна есть глаза?
...и говоря, что для всего есть своё время: время сеять и время собирать урожай; время одеваться и, соответственно, время раздеваться, да да, и время это как раз и подошло…
Темнее всего бывает перед рассветом.
Но если каждая книга - маленький огонек в этой темноте (и я в это верю, должен верить, банально это или нет, потому что я пишу эти чертовы книги), тогда каждая библиотека - это огромный, вечно горящий костер, вокруг которого каждый день и каждую ночь стоят и согреваются десятки тысяч людей. Температура этого костра не четыреста пятьдесят один градус по Фаренгейту. Здесь четыре тысячи градусов по Фаренгейту, потому что мы говорим не о кухонной духовке, мы говорим о древних пылающих печах разума, о раскаленных докрасна плавильнях интеллекта.
