– Я хочу попрощаться с Марго, прежде чем…
– Нет. Её нет. Рухнуло, рухнуло.
Девочка готовилась разрыдаться в голос, но собрать выдуманный мир по частям она была больше не в силах. Кира не могла убедить себя в его реальности и понимала это, пожалуй, как никогда хорошо. Даже самая буйная фантазия не сможет по-настоящему вернуть маму к жизни, это будет ложь, не больше. «Придётся научиться жить без неё».
– Иди, – просипела вымотанная лиса, и Кира мягко поцеловала хищницу в холодный нос на прощание. Девочка печально улыбнулась:
– Пусть у тебя всё будет хорошо. Мы тебя очень любим, и мы… справимся. Да, непременно со всем справимся.
На морде лисицы промелькнуло нечто очень похожее на вымученную улыбку.
***
Прижиматься к папе с сестрой и пить чай из фарфоровых кружек, сидя на крыльце своего дома, было особым удовольствием лишь для них троих.
Всё ощущалось родным и в то же время каким-то новым. На любимом занятии появился пыльный налёт светлой тоски, а стрекозы так и зазывали отправиться в полёт.
Кира смотрела наверх и не могла понять: то ли убеждение вновь занесло её куда-то не туда, то ли пушистые облака, плывшие в бескрайней лазури, обернулись задорными пушистыми драконами. Почему никто не слышал их рёва? Верно, мешал дорожный трафик и бетонные многоэтажки. Это точно её мир, её дом, ведь здесь была её семья.
А что самое странное, похоже, небо действительно никогда не было голубым. Все люди видели его таким просто потому, что привыкли так думать. Их убеждали в том, что небо голубое, а они слепо верили. Хотя на самом деле…
– А небо точно голубое?