Kitabı oku: «Леонид Брежнев. Величие и трагедия человека и страны», sayfa 4

«Мемуары» Брежнева не умалчивают о том, что семья покинула Каменское из-за голода, но время отъезда было передвинуто на год назад, чтобы Леонид еще смог «стать» рабочим: «Пошли болезни, начался голод, каждый день в соседних домах кто-нибудь умирал. Город обезлюдел, пришлось и нам сниматься с места»¹²⁵. То, что в «воспоминаниях» Брежнева описано как начало его «уважения к сельскому труду»¹²⁶, возникло из самой настоящей нужды. Если летом 1921 г. Леонид прибыл в Курск, а свою учебу начал только через два года, то кажется, что, вероятно, все это время он не знал, чем еще заняться или, может быть, не нашел какой-то другой работы или места в вузе. Нам это неизвестно. Но о целеустремленности и последовательности здесь вообще не приходится говорить; по-видимому, на первом месте по-прежнему стояла проблема выживания в чистом виде.

Актер-любитель, непрофессиональный поэт, студент, 1923–1927 гг

Положение улучшилось летом 1922 г. Сказалось влияние нэпа, рынки оживились, опять открывались магазины и кафе, немало людей обрели надежду на то, что беды и горести остались в прошлом и жизнь снова пойдет своим чередом, как и до испытаний Первой мировой и Гражданской войн, революции и разрухи. Почему бы и молодому Брежневу в его 17 лет не мечтать о другой жизни, в которой осуществилась бы его мечта, – стать актером¹²⁷. Фотография, увековечившая его как актера-любителя, была сделана в 1924 г., но мы не знаем, с какого времени он выступал на сцене. Об увлеченности Брежнева театром и поэзией нам известно лишь от его сотрудников позднейшего времени, которым Брежнев рассказывал, что в молодости играл в «Синей блузе», агитационном театре, возникшем в 1923 г. в Москве. Брежнев рассказывал своему помощнику А. С. Черняеву, что студентом он зарабатывал на жизнь в Курске, выступая статистом в местном театре¹²⁸. Еще в 1960-е и 1970-е гг. он, используя свой актерский талант, развлекал помощников, когда, стоя на стуле в охотничьем хозяйстве «Завидово», читал наизусть «Анну Снегину» своего любимого поэта Сергея Есенина или «Сакья-Муни» Дмитрия Мережковского¹²⁹. Он и в 1960-е гг. наслаждался встречами с актерами, которым однажды сказал: «Нет, что там за меня пить, мы выпьем за артистов. Что такое политики, сегодня мы есть, а завтра нас нет. Искусство же – вечно. Выпьем за артистов!»¹³⁰ В молодости Брежнев и сам писал стихи. От одного журналиста, которому в 2001 г. был предоставлен доступ к фонду Брежнева в АП РФ, мы знаем, что там имеется стихотворение Брежнева, написанное им в 1927 г. Но в части «воспоминаний» под названием «Чувство Родины» оно приписывается сокурснице¹³¹. Брежнев написал его в связи со смертью советского дипломата В. В. Воровского, который был убит белогвардейцем в Лозанне. Доступ к фонду Брежнева имел и Леонид Млечин, цитировавший в своей книге стихотворение в полном объеме и со всеми орфографическими ошибками. Стихи неуклюжие и корявые и, тем не менее, полны пафоса, с которым прославляется героическая, гибель советского дипломата, который, не нося фрака и не предаваясь иллюзиям, выступал за справедливое дело молодого советского государства:

 
В залу с улыбкой под шум разговора вошел Воровский
делегат С. С.С. Р.
Шоклинг! позорной культуры, нет лака,
В пышном об-ве говор и шум
как смели сюда Вы явится без фрака,
он без цилиндра «мужик»
…
А утром в оттеле под фирмой астрий
[правильно – под названием «Астория»]
посол наш, убит был, убийцы рукой
И в книге великой росийской истории
Жертвой прибавилось больше одной!!!¹³²
 

По крайней мере, литературное Я Брежнева свидетельствует, что он восхищался поэзией; правда, эта страсть упаковывается в политическую активность: «Нужды страны были нашими нуждами; мы мечтали о светлом будущем для всего человечества, шумели, спорили, влюблялись, читали и сами сочиняли стихи. Знатоками поэзии мы себя не считали, превыше всего ставили актуальность, политическую направленность стихов. И поэты были у нас свои, комсомольские»¹³³. Вероятно, Брежнев и сам был одним из этих молодых поэтов, но его биографы не считали уместным представлять генерального секретаря романтическим мечтателем и поэтом-любителем – ни неловкие стихи, ни сценические опыты не могли быть в Советском Союзе характеристикой серьезного партийного руководителя. И все-таки мы знаем от биографов Брежнева, что в Курске он, вероятно, присутствовал на выступлении Маяковского и, пожалуй, был восхищен так же, как описывается в его «воспоминаниях». Возможно, само это восхищение было вызвано не столько ярким политическим высказыванием, сколько самой личностью Маяковского и его поэтическим искусством¹³⁴.

Фото 3. Брежнев (пятый слева, в середине фотографии), студент техникума в Курске, в студенческой форме и фуражке, 1927

Мы не знаем, почему в итоге Брежнев в 1923 г. принял решение в пользу изучения сельского хозяйства. В его «мемуарах» утверждается, что это произошло из уважения к земледельческому труду и хлебу. Так или иначе, но безусловное преимущество карьеры было в том, что он в качестве эксперта как по сельскому хозяйству, так и в промышленности оказался задействован в этих двух важнейших для Советского Союза сферах деятельности. Но в 1923 г. речь шла об отсутствии альтернативы: пожалуй, опыт Гражданской войны говорил, что выживание можно было обеспечить, понимая толк в земледелии.

В то же время Брежнев вступил в комсомол, молодежную организацию партии большевиков¹³⁵. Ему исполнилось 17 лет, собственно, для вступления в комсомол он был «стар»; по меньшей мере, относительно значительный возраст противоречит его мнимому воодушевлению коммунистическими идеями: как человеку, разделявшему взгляды большевиков, ему следовало бы вступить в эту организацию уже в 14 лет¹³⁶. Поэтому Мэрфи считает, что этот «запоздалый» поступок Брежнева объясняется чисто карьерными соображениями¹³⁷. Не следует ему приписывать оппортунизм, но соображения практической пользы имелись, потому что без членства в комсомоле или партии оставался ничтожный шанс получить место в вузе. Тайну представляет и вопрос о том, почему Брежнев в 1924 г. не участвовал, в отличие от многих других молодых коммунистов, в «Ленинском призыве» – вступлении в партию в честь ее умершего вождя¹³⁸. Поводом для разного рода догадок послужило еще и то обстоятельство, что Брежнев, подавая, наконец, 9 октября 1929 г. в возрасте почти 23 лет заявление о приеме в партию¹³⁹, указал в своем личном деле социальное положение «служащий». В качестве такового ему пришлось оставаться кандидатом два года, а не стать членом партии уже через полгода, используя привилегированное положение рабочего¹⁴⁰. Поэтому Авторханов доходит до утверждения, что Брежнев и его отец никогда не занимались физическим трудом¹⁴¹. Конечно, это неверно, учитывая приведенные факты. В 1949 г. Брежнев тоже вписал в свою личную карточку в графу «социальное положение» «служащий», но в графе о происхождении его родителей значилось «рабочий»¹⁴². Загадка социального положения объясняется просто: в 1929 г. Брежнев уже работал землеустроителем и был, собственно, «служащим»¹⁴³. То же значится и в протоколе заседания бюро Бисертского райкома ВКП(б): «Брежнева Леонида Ильича (Советская ячейка) принять с 2-х годичным канд. стаж. как служащего-специалиста, принимающего активное участие в общественной работе»¹⁴⁴.

Остается заметить, что Брежневу, по-видимому, было свойственно несколько прагматическое отношение к комсомолу и партии. В отличие от политически активных сокурсников, он, учась в техникуме в Курске, по-видимому, не добивался постов в вузовских органах или не обращал на себя внимания иными проявлениями политической активности. Казалось, его жизнь состояла из учебы, подработки грузчиком и нехитрого отдыха в свободное время – игры на сцене и поэзии.

В эти же годы он познакомился со своей будущей женой Викторией Петровной Денисовой (1907–1995). Она была дочерью машиниста из Курска, имела четырех братьев и сестер и, вопреки всем слухам, в ее жилах не текла еврейская кровь¹⁴⁵. В 1925 г. в студенческом общежитии он пригласил ее на танец: «Как же не понравиться?! Стройный, чернобровый, волосы как смоль густые. Его по бровям издалека узнавали. Глаза большие, карие, сочные. В то время танцы стали модными. Леонид танцевать не умел, и я его учила: вальс, падеспань, полька… Я хорошо танцевала. В театр вместе ходили, всегда на галерку и всегда компанией. В кино на последний сеанс, потому что билеты дешевле. А в субботу обязательно в клуб, на танцы»¹⁴⁶. Она училась в медицинском техникуме в Курске, который окончила с дипломом акушерки. В марте 1928 г., когда Леонида перевели на Урал, он попросил, наконец, ее руки, причем в самой простой форме, что было тогда обычным делом в СССР: «Давай, поженимся»¹⁴⁷. Утверждение В. Е. Семичастного, смещенного Брежневым председателя КГБ, что он уже в студенческие годы «не пропускал ни одной юбки» и лишь потому женился на Виктории Петровне, что ее мать угрожала скандалом¹⁴⁸, проверить трудно. Вероятно, это лишь злобная сплетня обиженного человека, но, с другой стороны, в этих словах может скрываться и зерно истины. По крайней мере, этот брак превратился в прочные отношения: 26 марта 1978 г. Леонид и Виктория отпраздновали золотую свадьбу¹⁴⁹. Поначалу она работала по профессии, акушеркой, но вскоре ограничилась хозяйством и заботой о двух детях – Галине (1929–1998) и Юрии (1933–2013), чтобы освободить Леонида от быта. Она советовала ему, какую прическу и одежду выбрать, заботилась прежде всего о том, чтобы достать продукты на рынках. Ей только еще предстояло научиться готовить¹⁵⁰. В трудные времена коллективизации страстное увлечение Брежнева охотой помогало выживать. Он стрелял глухарей, тетерок, зайцев и уток и якобы говорил¹⁵¹: «Надо есть мясо диких животных, в них много микроэлементов»¹⁵². Поначалу молодая семья вместе с двумя друзьями снимала комнату в доме в поселке Шемах, расположенном в Михайловском округе недалеко от Свердловска¹⁵³. Годом позже, в марте 1929 г., Брежневы переехали в город Бисерть, а еще через год, в феврале 1930 г., в Свердловск¹⁵⁴. В Бисерти они купили лошадь для поездок Брежнева на работу и для катания зимой в санях¹⁵⁵.

Очевидно, что после нужды и голода Гражданской войны Брежневы наслаждались относительным благосостоянием, покоем и уверенностью, воцарившимися в годы нэпа, и своим маленьким семейным счастьем. Родители Леонида вернулись в 1925 г. в Каменское, так что жить самостоятельно он мог только в студенческом общежитии, а затем в собственной комнате. Нарисованная картина показывает, что именно здесь Брежнев впервые проявил свойства личности, которые позже станут такими характерными для него: любовь к охоте, склонность к хорошей жизни (а иногда и к ее «прожиганию») и слабость к женщинам. Выдающаяся политическая карьера какого бы то ни было свойства к этому времени никоим образом не просматривалась.

Землеустроитель в неспокойные времена, 1927–1930 гг

Согласно личной карточке 1929 и 1949 гг., с июня по октябрь 1926 г. Леонид Брежнев работал практикантом-землеустроителем в окрземуправлении города Орши в Белоруссии. Учебу он завершил годом позже, в мае 1927 г., и в том же месяце поступил на работу землеустроителем в Грайворонском уезде, относившемся к Курскому губернскому землеустроительному управлению. Здесь он проработал год и в апреле 1928 г. был переведен на Урал, в окружное землеустроительное управление Свердловска в Михайловском районе. Но и тут Брежнев остался лишь на год, потому что уже в марте 1929 г. он был избран в окружной Совет депутатов трудящихся и назначен заведующим земельной частью райисполкома города Бисерть в Свердловском округе. Еще через год, в феврале 1930 г., Свердловский горисполком назначил его заведующим отделом землеустройства окрземлеустройства города Свердловска¹⁵⁶. В стремительной карьере за три года Брежнев сменил четыре различных поста, пока не прервал свой путь наверх в сентябре 1930 г. Об этом мы скажем позже, сначала разберемся в ситуации, в которой Брежнев начал свою карьеру. 1927 г. знаменует переход от нэпа к коллективизации. Это был еще относительно спокойный год, и профессия землеустроителя была в высшей степени безгрешной и аполитичной и, пожалуй, не особенно волнующей, не слишком опасной. Ситуация мгновенно изменилась после того, как в декабре 1927 г. на XV съезде партии Сталин добился того, чтобы переход крестьян к коллективному хозяйству не являлся теперь их свободным выбором, а диктовался необходимостью преобразования деревни. В том же месяце он послал людей из своего ближайшего окружения в зерновые районы страны, чтобы они лично наблюдали за проводившимися там изъятиями зерна. Сталин направил В. М. Молотова на Украину, а в начале 1928 г. объявил его ответственным и за Урал¹⁵⁷. Тем самым Сталин и его сподвижники развернули борьбу, а вскоре и настоящую войну против крестьянского класса, который они презирали как образец отсталости, огульно подозревали в спекуляции, прежде всего «кулаков», т. е. зажиточных крестьян, враждебно настроенных к советской власти и не желавших сдавать свое зерно.

Таким образом, в начале 1928 г. в возрасте 22 лет Брежнев снова оказался в условиях начинавшейся гражданской войны. На сей раз он был не жертвой, а виновником; по крайней мере, Брежнев играл в происходившем активную роль, потому что его задача состояла в том, чтобы вновь обмерить обобществленную землю и зарегистрировать ее как собственность коллективного хозяйства. Уже между декабрем 1927 и февралем 1928 г. ОГПУ провело в Курске три «массовые операции» по конфискации зерна и других товарных продуктов и арестовало 149 человек¹⁵⁸. Мы не знаем, был ли Брежнев переведен на Урал потому, что он зарекомендовал себя в Курской области, и точно так же нам неизвестно, стала ли эта служебная командировка возможной после инспекционной поездки Молотова на Урал и его отчета о халатности в работе тамошних органов¹⁵⁹. Но рапорт некоего ревизора, проверявшего в сентябре 1928 г. поселок Шемах в Михайловском округе, показывает, что он был доволен проделанной там работой по землеустройству: земля была обмерена, застолблена и 39 тыс. га картированы. Ревизор Озерской не высказывал особого недовольства управлением и расчетом и лишь порекомендовал вновь повысить темп работы и плотнее сотрудничать с партийными организациями¹⁶⁰. Литературный альтер эго Брежнева пишет о его работе: «Раньше людей моей специальности чаще называли землемерами. Теперь название изменилось, мы стали землеустроителями в подлинном смысле этого слова. Создавая сельскохозяйственные артели, люди объединяли в них землю, скот, хозяйственные постройки, инвентарь. И нам, землеустроителям, нужно было не просто стереть межи, объединив на картах разрозненные единоличные полоски земли в одно коллективное поле»¹⁶¹. С какой степенью сопротивления крестьян и насилия над ними была связана работа Брежнева в 1928 г. в Михайловске, мы не знаем. В следующем отчете от марта 1929 г. о Михайловске говорится, что землеустройство было проведено лишь там, где земля и без того обрабатывалась совместно. «Оформление проходило со значительной пассивностью низовых органов РИК и С/С и при полной индифферентности самого населения. Случаев категорического отказа от оформления не было»¹⁶². Это звучит в стиле еще мирных времен. Вместе с тем отчет подтверждается и докладом о положении дел в Михайловске на заседании бюро Свердловского окружкома в апреле 1929 г.: численность крестьян в коллективных хозяйствах возросла с 200 до 460, в кооперативах – с 235 до 1085. Каждого коммуниста призывали вступать в колхозы, проводились собрания, но этого, очевидно, было недостаточно¹⁶³.

В действительности 1929 был годом, когда в ходе коллективизации решающим образом изменились образ действий и риторика. Брежнев вступил в марте 1929 г. в свою новую должность землеустроителя округа Бисерть, где получил задание переупорядочить летом сельскохозяйственную площадь. Он должен был, не обращая внимания на всю прежнюю историю пользования и бывшие отношения собственности, разбить землю на пять частей и разделить между колхозами, которые еще предстояло создать. На Брежнева была возложена полная личная ответственность, ему придали команду сотрудников с землеустроителями, техниками, делопроизводителями и проч. Он должен был постоянно ставить в известность Свердловск о продвижении в работе¹⁶⁴. Между тем в Бисерти подверглись чистке в мае 1929 г. комсомольская, в июле – партийная организация¹⁶⁵. В мае 1929 г. Брежнев выступил на партсобрании округа с речью о состоянии землеустройства. Хотя ее текст, к сожалению, не сохранился, но в нашем распоряжении есть содержание резолюции, последовавшей за речью. Согласно документу, собравшиеся приняли решение об окончательной ликвидации устаревших форм землепользования и введении коллективных хозяйств. Распределение земли следовало производить строго по «классовому принципу», т. е. лучшую землю предоставлять колхозам, землю среднего качества – кооперативам и только худшие и самые удаленные пахотные земли – оставшимся единоличникам. Все это требовалось сопровождать собраниями и усилением работы среди масс¹⁶⁶. С одной стороны, становится ясно, что Брежнев взял на вооружение ужесточавшуюся риторику классовой борьбы. С другой – в июле 1929 г. он написал заявление в Свердловск о том, что назначенный новый обмер пахотной земли в Бисерти нельзя провести, так как участки уже измерены, перерегистрация существенно тормозит процесс отвода земли¹⁶⁷. Окружная администрация Свердловска немедленно ответила, что плановые задания должны быть безусловно выполнены¹⁶⁸. Это можно считать доказательством того, что Брежнев, возможно, все еще искал в происходившем смысл и целесообразность и не следовал бездумно каждому приказу. Вывод о том, что ситуация на селе, за которую он нес ответственность, была хаотичной, можно сделать, прочитав другое указание, полученное в августе 1929 г. В этом документе говорится, что работу на одном из пяти участков, где до сих пор не было создано ни одного колхоза, следует прекратить, а товарищей, ответственных за эту ситуацию, отозвать. И хотя в других районах поселения еще господствовал «сильная запутанность в землепользовании», уступать и там нельзя: «Дело следует довести до конца»¹⁶⁹. Мы можем только гадать, какие насильственные меры скрываются за последней фразой. Вероятно, к этим действиям и относятся слова литературного альтер эго Брежнева: «Вместе с другими комсомольцами я сталкивался с кулаками на полях, спорил с ними на сельских сходах. Нам угрожали кольями, вилами, злобными записками, камнями, брошенными в окно»¹⁷⁰.

Летом 1929 г. Брежнев был избран заместителем председателя Бисертского райисполкома¹⁷¹. Тем самым он все еще не стал первым человеком в системе власти районного масштаба, и без того сосредоточенной прежде всего в структурах партии, а не администрации. Следовательно, если американский историк Мэрфи приписывает Брежневу инициативу в изъятии зерна и карательных мерах, эта позиция кажется поверхностной: как правило, такие кампании начинало местное партийное руководство, и всем остальным приходилось соглашаться с соответствующими решениями. Директивы о том, какое количество зерна требуется собрать и какие меры при этом применять, приходили от руководства ОГПУ в Москве¹⁷². Но с учетом этих обстоятельств вступление Брежнева в партию 9 октября 1929 г. предстает в новом свете: время встать в партийные ряды наступило в тот момент, когда он нес политическую ответственность. Сделать это надлежало не только по карьерным соображениям, но и для того, чтобы не попасть под подозрение – мол, находишься не на той стороне. И все-таки Брежнев оставался пока только исполнителем. На том же заседании партбюро он вместе с одним коллегой был направлен в Зуевский сельсовет – пройти проверку на пригодность к членству в партии. Поручение, данное Брежневу, заключалось в проведении «отчетно-проверочной кампании сельсоветов по проведению самообложения, созданию страхоземфондов, по перевыборам делегатских собраний и партучебе»¹⁷³. Это находилось, вероятно, в прямой связи с рядом решений Политбюро от августа 1929 г., требовавших усилить «репрессивные методы хлебозаготовки»¹⁷⁴. Отчет, с которым Брежнев выступил 28 октября на бюро окружкома партии, был хорошо принят, отмечалось, что землеустройство проводится в нужном ключе и продвигается¹⁷⁵. Компетентность Брежнева была оценена, а его полномочия расширены: в один прекрасный день земельное управление в Свердловске поручило ему следить и за правильным перераспределением лесных площадей¹⁷⁶. В начале ноября партийные органы снова послали его с контрольным заданием, на сей раз для «улучшения работ по заготовке сена и картофеля в с/с Накоряковском и Васькинском»¹⁷⁷.

Бегство от «сплошной коллективизации»,1930 г

После первоначальных планов до 1934 г. обобществить только 15 % всех крестьянских хозяйств ноябрьский 1929 г. пленум ЦК принял решение о переходе к сплошной коллективизации; Сталин выдвинул лозунг «грабить деревню»¹⁷⁸. 4 декабря 1929 г. собрался партийный актив Бисерти, чтобы обсудить решения ноябрьского пленума ЦК ВКП(б). Новые директивы приветствовал и Брежнев: «Линия правых нашла свой провал, они пасовали перед трудностями. Первый год пятилетки доказал правильность Генеральной линии партии. Борьба с правыми должна занять одно из первых мест в нашей работе»¹⁷⁹. Партийный актив постановил: со всей решимостью форсировать коллективизацию 50 % всех хозяйств. Там, где еще нет колхозов, создать их, а где они уже существуют, побудить к вступлению в них всех еще оставшихся единоличниками крестьян-бедняков и середняков¹⁸⁰. Если, с одной стороны, Брежнев показал, что с успехом владел партийной фразеологией, то вместе с тем вновь и вновь прибегал к увещеваниям. Так, 5 и 6 декабря в Бисерти заседал пленум райкома партии, на котором Брежнев предостерегал, что для очередных работ по землеустройству и сева нет необходимых сельскохозяйственных машин, чем и объясняется очень напряженное положение на селе. Передача лучшей пахотной земли крестьянам-беднякам и середнякам состоялась, теперь следовало сделать все для того, чтобы они смогли обрабатывать новые земельные участки. «Безусловно, здесь вредительство кулаков будет… Я считаю большим недостатком в работе по коллективизации отсутствие планов этой работы, и планово ее сельские Советы не вели. Выезжающие шефы вопросов коллективизации в деревнях не заостряли…»¹⁸¹ Брежнев использовал риторику классовой борьбы, говоря о том, что следует ожидать «сопротивления кулаков». Действительно, в округе Бисерть неоднократно поджигались зернохранилища колхозов¹⁸², в соседней области кулаки облили керосином и сожгли тракториста¹⁸³. Как утверждается, Брежнев уже в 1927 г. потребовал для самообороны браунинг, из-за чего он оказался в непростых отношениях с ОГПУ¹⁸⁴. Но однако на пленуме он не выступил с речью, проникнутой ненавистью, а проявил себя организатором, желавшим только добиться высокого урожая. Типична для такой позиции того времени и жалоба Брежнева на отсутствие свода правил, на который можно было бы ориентироваться. Вопрос о том, действительно ли он хотел большей «активизации», приходится оставить без ответа. Мы не знаем, что происходило в душе Брежнева. Его племянница Любовь Брежнева утверждает, что сначала дядя верил в правильность коллективизации, но вскоре разочаровался, увидев, что раскулачивание не означает ничего иного, кроме обычного грабежа простых людей, в том числе его соседей¹⁸⁵. Вадим Печенев, сотрудник аппарата ЦК и политический советник Брежнева в поздний период его карьеры, рассказывает, что в начале 1981 г. генеральный секретарь поведал своим сотрудникам в Завидово: «Да, во все мы тогда верили. А как было без веры? Придешь в крестьянский дом излишки хлеба забирать, сам видишь, у детей глаза от буряка слезятся, больше ведь есть нечего… И все же отбирали, что найдем из продовольствия. Да, во все мы очень крепко верили, без этого жить и работать было нельзя…»¹⁸⁶

29 декабря 1929 г. Брежнев ушел в ежегодный отпуск за 1928 и 1929 гг. – еще одно свидетельство того, что это время было столь напряженным, что раньше он не мог отдохнуть. Он оставался в отпуске два полных месяца до 28 февраля 1930 г.¹⁸⁷ Уже 4 декабря 1929 г. бюро Бисертского райкома партии обсудило работу Брежнева и уведомило, что по возвращении из отпуска будет принято решение о его дальнейшей деятельности¹⁸⁸. Следовательно, мы не знаем, подал ли Брежнев заявление о переводе. Но 13 февраля 1930 г. Уральский окружком партии в Свердловске назначил его председателем отдела землеустройства¹⁸⁹. Когда Брежнев покинул Бисерть, там были обобществлены 95 % всех крестьянских хозяйств. Таким образом, он в качестве землеустроителя установил своеобразный рекорд, превзойдя все остальные районы Свердловской области¹⁹⁰. После того как Брежнев три года проработал в местности, где он был напрямую вовлечен в перераспределение земельных участков, теперь ему как руководителю ведомства предстояла при определенных условиях работа за письменным столом. Землеустроители и контролеры из всей области присылали ему свои отчеты, а он должен был решать, что следовало предпринять, распоряжался о принятии тех или иных мер¹⁹¹. К сфере его ответственности относились также многочисленные жалобы как частных лиц, так и колхозов на то, что они не получили причитающуюся им землю¹⁹². Брежнев руководил теперь и «административно-техническими совещаниями» землеустроительного отдела, у него появились заместитель и два инспектора¹⁹³. Но если он как начальник кадастрового ведомства и надеялся на более спокойную трудовую жизнь, где не было бы места насилию и постоянному напряжению, то его быстро научили уму-разуму. Еще во время его отпуска, в январе 1930 г., комиссия во главе с Молотовым приняла решение о раскулачивании в соответствии с тремя категориями по контингентам. Соответственно, и обком партии на Урале принял решение, что здесь следовало арестовать 5 тыс. крестьян согласно 1-й категории как «контрреволюционеров» и, не прибегая к обычной при этом судебной процедуре, передать на «обработку» ОГПУ, т. е. в случае сопротивления расстрелять, а без него – сослать в концентрационные лагеря; 15 тыс. депортировать по 2-й категории как «влиятельных кулаков» в менее заселенные области; по 3-й категории переселить всех «остальных кулаков» внутри соответствующих уездов на худшие и самые отдаленные земельные участки¹⁹⁴. Партия не предавала эти операции гласности, но риторика ужесточалась соответствующим образом. Деятельность Брежнева в кадастровом управлении Свердловска началась с 5-го пленума Свердловского обкома партии 15 февраля 1930 г., на котором он, находясь еще в отпуске, услышал новые боевые призывы: предстоит массовый переход целых округов и областей к коллективному хозяйству, к концу года коллективизация должна быть завершена на 95 %, кулаки подлежали ликвидации как класс¹⁹⁵. То, что последовало за этим, было окончательным развертыванием классовой борьбы в деревне: 1 марта 1930 г. Политбюро в Москве решило использовать направленных в деревню «двадцатипятитысячников». Это были молодые активисты из городов, посланные в деревню, чтобы там с помощью оружия заставить крестьян сдавать спрятанный хлеб и переводить свое хозяйство в колхоз. Их послали не только для раскулачивания, но и чтобы задействовать в проведении сева и соответствующим образом «раскрепить» по колхозам и районам¹⁹⁶. Двумя днями позже, 3 марта, в «Правде» появилась статья Сталина «Головокружение от успехов», где он предостерегал от эксцессов и нарушений в ходе коллективизации, которые сам и организовал в начале года. 10 марта последовало указание крайкомам и обкомам выступить против нарушений правил в ходе коллективизации¹⁹⁷. Соответственно, и Брежнев днем позже, на собрании 11 марта, указывал своим сотрудникам, что и кулакам, утратившим избирательное право, но не право на землю, по-прежнему должны предоставляться земельные участки, пусть даже худшие и самые отдаленные¹⁹⁸. Чтобы проверить соответствие отвода земли правилам, земельное ведомство послало Брежнева в марте в Баженовский округ, в мае – в Егоршино и Реж¹⁹⁹. Следовательно, ему и впредь надлежало вмешиваться в происходившие на местах столкновения вокруг распределения, но теперь он уже получал за такие командировки надбавку к зарплате, по крайней мере, 60 %²⁰⁰.

Статья Сталина и новые указания привели к хаосу на селе, а также вызвали замешательство и непонимание в партийных организациях. Присутствовавшие на собрании свердловского партактива в конце марта признавали, что массовые выходы из колхозов до 40 % крестьян им приходится приписать себе, потому что они «страшно перепугали народ», так что вступавшие в колхоз целыми коммунами так же из него и выходили²⁰¹. Но многих статья Сталина возмущала, и они сообщали, что всего лишь в течение шести дней этот номер «Правды» расхватывался, после чего люди считали текст неудачной шуткой²⁰². Во многих выступлениях звучал призыв к ясным и недвусмысленным указаниям: постоянная смена курса никуда не годится, партийные активисты в панике²⁰³. «Сейчас в деревне никто не спит: ни те, кто остались в колхозе, ни те, кто из колхоза вышли, и мы не спим»²⁰⁴. Действительно, 13 мая в связи со своей командировкой в Егоршино и Реж Брежнев сообщал, что там имелись грубые нарушения при отводе земли: нормы для колхозов искусственно завышались, тогда как единоличники, имевшие право на возделывание земли, не получали уже никаких участков. Землеустроительное ведомство решило и в дальнейшем точно проверять распределение земли. Но в то же время было решено, что землю раскулаченных и сосланных крестьян следовало прирезать колхозам²⁰⁵. Следовательно, в то время как ОГПУ и его «помощники» из городов арестовывали и ссылали крестьян, задача Брежнева состояла в том, чтобы обмерить конфискованную землю, передать ее колхозам и позаботиться о том, чтобы «остальные кулаки» получили после изгнания клочок земли на границе коллективных угодий. Особенно опасно было то, что, хотя партия и устанавливала сверху показатели, сколько крестьян надлежало арестовать и депортировать, определение «3-й категории» вверялось уездным управлениям²⁰⁶. Можно предположить, что Брежнев как руководитель землеустроительного отдела был вовлечен в происходившее, когда речь шла о том, какое число крестьян следовало переселить, так как их земля требовалась колхозам. Не прошло и четырех очень напряженных месяцев на новом месте, как отдел землеустройства предоставил Брежневу отпуск с 7 июня по 1 августа 1930 г.²⁰⁷