Kitabı oku: «Бессмертная душа. Часть 1», sayfa 18
– Хорошо, стой, если тебе так больше нравится, – кивнул мужчина, а сам уселся на стул. – А мы поговорим.
Молодой человек махнул рукой, как бы говоря, что можете начинать. Родители переглянулись. Мама пододвинулась поближе к сыну.
– Стасик, мы хотим с тобой помириться, – начала она. – Мы понимаем, что тебя обидело наше недоверие, но пойми, что мы не хотели ничего плохого. Мы лишь хотели тебе помочь! Мы же не знали, как всё на самом деле.
– Заметь, что ты сам нам об этом не рассказал, – добавил отец. – Ты нам постоянно говорил, что всё хорошо, что ты начал знакомиться с ребятами и тут ты не хочешь подходить к ним и проситься в хор. Что мы должны были подумать? Мы о таком вообще не могли подумать! Ведь это Церковь, все ребята обычно добрые и дружелюбные. Кто мог подумать, что они так тебя сторонятся?! Ты мог нам об этом рассказать и тогда мы не стали бы делать ничего подобного. Понимаешь?! Мы лишь хотели тебе помочь, потому что думали, что ты стесняешься. И нам очень жаль, что мы так всё испортили.
– Стасик, пожалуйста, не надо за нас так злиться, – попросила Лариса Викторовна. – Мы тебя очень любим и хотим, чтобы у тебя всё было хорошо. Стасик, ты понимаешь нас?
Стас продолжал стоять, сложив руки на груди, и также хмуро смотрел на родителей, не говоря ни слова.
– Стасик, пожалуйста, ты только не молчи! – не желала сдаваться мама. – Ты поговори с нами. Нельзя же постоянно нас избегать и так сторониться нас. Нужно поговорить с нами. Ты же понимаешь нас и не обижаешься? Стасик, пожалуйста, не обижайся. Я тебя прошу, скажи нам хоть что-нибудь.
– Вы испортили отношение ребят ко мне, тем самым лишив меня возможности завести среди них настоящих друзей, и теперь считаете, что я стану вас так просто прощать и не буду на вас злиться? С чего это я должен не обижаться на вас и не злиться?! – скривился сын. – У меня всё было нормально, пока вы не решили, что лучше меня знаете, что и как делать. И пока вы не влезли туда, куда вас не просили! Я вам русским языком сказал, что сам подойду к ребятам, но позже, а вы что сделали…. Решили, что я, видите ли, стесняюсь и надо всё сделать за меня. Я вас об этом не просил! Вы не имели никакого права лезть в эту часть моей жизни. Это вас не касалось! Я хотел сам во всём разобраться, а в итоге вы влезли и всё только испортили. Надеюсь, теперь вы довольны!
– Стасик, нам, правда, очень жаль, что всё так вышло, – лицо мамы стало грустным. – Прости нас, пожалуйста, за это. Мы же ведь, правда, ничего плохого не хотели. И мы не думали, что так всё выйдет!
– А не надо было думать! Надо было просто мне доверять и не лезть в это. Я сам разобрался бы! А теперь из-за вас мне придётся прождать много времени, пока эта история забудется и я смогу сблизиться с ребятами. А пока они будут надо мной смеяться… Ничего не выйдет! Ты сделала меня лишь посмешищем в глазах ребят. Вот что ты наделала! Молодец, мам! Нет слов!
– Обида – это грех, сынок, – укоряюще покачал головой отец, наблюдая за сыном. – Ты сейчас не можешь нас простить, хоть это и надо сделать, как бы это ни было тяжело. Христос прощал и пострашнее вещи, а ты не можешь простить один наш маленький неудачный поступок, который привёл к таким неприятностям. Нам жаль, что так вышло, и мы просим у тебя прощения! И просили его не один раз! Но ты продолжаешь хранить обиду в своём сердце. Это неправильно, сынок. Надо уметь прощать.
– Ложь – это тоже грех! – парировал Стас, посмотрев на отца. – Вам можно, а мне нет?! Так не подойдёт!
– По сути, мы тебе не врали, сынок. Мы просто молчали и ничего тебе не говорили про эту историю. А это не ложь.
– Выкрутился, да? – фыркнул парень. – Вечно найдёшь, как выкрутиться и сделать виноватым меня. Только в этот раз это не прокатит! Если уж ты заговорил об этом, то Христос точно не стал бы действовать исподтишка и кому-то вредить.
– Я вовсе не действовал исподтишка. Я просто… – попытался что-то сказать отец.
– Ты, видите ли, решил, – даже не обратив внимания на него, продолжал Стас, – что я маленький мальчик и не могу сам устроить свою жизнь. «А давай ему поможем, а то он сам не справится», – передразнил отца сын. – Так вот я хочу тебе сообщить: я не ребёнок! Я не какой-то маленький мальчик, за которого можно устраивать жизнь. Не лезь в мою личную жизнь! Своей личной жизнью я займусь сам! И без тебя разберусь! От тебя лишь один вред! Это же была твоя идея…. Поэтому я должен тебе сказать «спасибо за то, что ты всё испортил. И поэтому больше никогда не лезь в мою жизнь, понял? Не смей! – даже начал повышать голос молодой человек, желая достучаться до отца.
– Не говори так со мной, Стас! – одёрнул сына Виктор Петрович. – Я понимаю, что ты обижаешься на нас, но говорить так со мной не надо.
– А как надо с тобой говорить? – не желал успокаиваться парень. – Это же ведь по твоей вине всё это произошло. Ты в этом виноват! А из-за тебя теперь должен расплачиваться я. Почему я должен расплачиваться за твои ошибки? Ты вечно считаешь, что лучше других всё знаешь. Так вот знай, что это не так! Ты не всегда прав! А я не желаю, чтобы ты своей заботой ломал мою жизнь. Поэтому меня оставь в покое! Если сочту нужным во что-то тебя посвятить, то расскажу. А так не лезь в мою личную жизнь! Она тебя не касается.
– Личная жизнь у тебя начнётся, сынок, когда у тебя появится своя семья, а, пока ты с нами, твоя личная жизнь нас тоже касается, и по сути её нет, – выдал отец. – Так что мне условия ставить не надо и тем более такое говорить. А по поводу того, что случилось…. Ты прекрасно знаешь, что ранее мы ничего такого не делали и никогда не вмешивались во что-то. Мы просто переживали за тебя, поэтому пошли на такое. И за это мы уже извинились. Сколько можно перед тобой извиняться? Не надо быть таким гордым, сынок. Надо уметь прощать других. Так что прекращай так себя вести, не дуйся на нас и перестань злиться. Всё то, что ты сейчас делаешь, это грех и противно в глазах Бога. Понятно?!
– По сути, у меня нет личной жизни? – услышал лишь первую часть Стас, и у него даже дыхание перехватило от наглости отца. – А ты не обнаглел ли, а?! Вот это уже точно перебор! У меня есть моя личная жизнь и всегда будет! И для этого мне не нужно твоё позволение или одобрение. Или своя личная семья!
– Нашёл, на что ещё обидеться, – тяжело вздохнул глава семейства и покачал головой. Он переглянулся с женой и продолжил: – Ты знаешь, что я имел в виду. И вообще, Стас, ты не слышал сегодняшнюю проповедь? Её словно сказали, специально для тебя. Надо уметь прощать других, как бы это ни было тяжело. Христос учит нас быть милосердными. Так смири свою гордыню и перестань обижаться! А то, видите ли, напридумал тут кушать отдельно от нас, на собрания ездить без нас…. Прекращай, сынок, так себя вести! Это тоже, знаешь ли, перебор. Родителей надо слушаться! Заставить тебя простить нас я не могу, потому что ты должен сам это сделать, но завтракать и ужинать ты должен с нами. Мама старается, готовит для нас, а ты либо игнорируешь её, либо ешь отдельно, лишь бы быть в стороне от нас. Я больше тебе не разрешаю этого делать! Когда мы зовём кушать, ты должен идти. Понял меня? А не отделяться от нас. Сегодня тебе это в голову пришло, а завтра тебе ещё что-то в голову придёт. Это не дело! Надеюсь, сейчас ты меня понимаешь, сынок?
– Прощать тебя я не стану! – как можно громче проговорил сын. – Сейчас уж точно нет! И мне всё равно, что ты там говоришь про гордыню. На себя лучше посмотри, а потом суди других. Ты не лучше меня! И вообще ты достал уже меня этими словами о прощении. Тебе лишь бы судить других! А ты попробуй себя поставить на моё место, и посмотрим, как бы тебе это понравилось. А тебе точно это не понравилось бы. Поэтому отвали от меня! – с этими словами он сказал: – Достал уже! – но в матерной манере.
В ту же секунду возле него оказался отец и влепил звонкую пощёчину. Стас замер, не ожидая такого от отца. Около минуты Виктор Петрович и парень смотрели друг другу в глаза. Отец смотрел строго на сына, а молодой человек смотрел обиженно и в то же время со злостью. Потом Станислав развернулся и молча покинул кухню.
– Вот сейчас ты это точно заслужил, – заговорил в спину сына отец. – В моём доме никакого мата или ругательных слов не будет! Даже не смей больше ничего подобного произносить! Чтобы больше от тебя такого не слышал. А на счёт всего остального, что я тебе говорил…. Надеюсь, ты меня понял! Не хотелось бы тебе это ещё раз повторять. И давай уже смиряй свою гордыню и оставь свои обиды. Они ни к чему хорошему не приведут. Понял меня?!
Стас больше ничего не ответил, сразу уйдя в комнату. Он в злости сжимал кулаки. Парень очень злился на отца и одновременно обижался за то, что тот его ударил. Но частично понимал, что сам был в этом виноват. Ему не стоило срываться и начинать ругаться. Он прекрасно знал, что отец это просто ненавидит, да Стас и сам никогда ранее не ругался. Просто поддался гневу, и вот что вышло…. Но теперь он не знал, куда деться от своей злости. Ему очень хотелось как-то отомстить отцу за все эти его слова, чтобы ему мало не показалось за то, как он смеет себя вести с ним.
Видите ли, у него не может быть личной жизни…. Эти слова вообще вывели парня из себя! Молодой человек очень сильно злился и никак не мог успокоиться, расхаживая по комнате и даже не обращая внимания на кошку, которая удивлённо смотрела на него. Теперь обида и злость стали лишь ещё сильнее. Постепенно, сам того не замечая, Стас даже начал подумывать как отомстить отцу, как тут в его голове прозвучал голос того самого брата, проповедь которого так запомнилась и ему и родителям. Молодой человек, конечно, не хотел её запоминать, но это вышло как-то само и теперь ему казалось, словно проповедник сейчас стоит рядом и говорит:
– От Марка 11 глава 26 стих: «Если же не прощаете, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших». Когда при упоминании чьего-то имени внутри тебя возникает возмущение, остановись и помолись: «Отче, я прощаю его так же, как и Ты простил меня. Какое бы благословение я ни просил для себя, я прошу, чтобы Ты благословил его вдвойне». Когда ты мстишь, ты не допускаешь право Бога проявить милость и разобраться в этой ситуации так, как Ему угодно. Не становись богом. Ты получил милость, передай её дальше!
Злость Станислава в тот же миг испарилась. Он сел на кровать и задумался…
В понедельник утром родители не захотели вставать так рано, как вставали в воскресенье. Они встали так же, как и обычно. Родители сделали все нужные утренние процедуры, отдали немного времени Богу и прошли на кухню. Мама уверенно достала из холодильника тесто, которое вчера вечером приготовила и начала делать блины. Мужчина тем временем заваривал чай и разливал по кружкам, а также одновременно накрывал на стол и ставил туда сметану и варенье для блинов. Периодически родители поглядывали в коридор, боясь, что сейчас увидят сына, который уходит в институт, а это будет означать, что он вновь встал рано и позавтракал один.
– Как думаешь, он придёт? – посмотрела на мужа Лариса Викторовна.
– Надеюсь, что да, – глава семейства в который раз кинул взгляд в коридор. – Надеюсь, что Стас достаточно умный парень и послушный сын и сделает так, как я его попросил. Точнее как я ему сказал. А если он это не сделает…. Будем разговаривать по-другому.
– Ты же не собрался с ним ссориться? – испугалась мама. – Он итак на нас обижается и не хочет с нами общаться.
– Ссориться я с ним не собираюсь, конечно, но поговорить, если что, придётся. Выбора не будет!
– Ну, надеюсь, он сейчас всё же придёт, – женщина повернулась обратно к плите. – По идее он сейчас как раз должен подойти. Всегда в это время приходит. Точнее приходил…
– Будем ждать, – кивнул отец и поставил на стол кружки. – Что там с блинами?
– Почти готовы, – Лариса Викторовна выложила на тарелку очередной блинчик. – Помоешь черпак?
– Да, конечно.
Мужчина быстро вымыл черпак и закрыл кран. Он кинул взгляд на время, уже начиная подумывать, что сын всё же на завтрак не придёт, как тут на кухню зашёл Стас. Тот, даже не кинув взгляда на родителей, сразу уселся за стол. За столом парень поднял глаза и посмотрел на отца, который в свою очередь тоже внимательно на него смотрел. Не сводя взгляда с отца, сын достал из кармана наушники и засунул их в уши, давая понять, что говорить с родителями точно не будет. После этого Стас уставился в телефон. Виктор Петрович переглянулся с женой, и они одновременно улыбнулись, радуясь, что сын всё же послушался и пришёл к ним на завтрак.
– Надо было ему ещё про наушники сказать, – продолжая улыбаться, выдал отец. – Может быть, и про них послушался и не сидел в наушниках.
– Уже так хорошо! – была рада мама. – Ставь на стол, – она кивнула мужу на тарелку с блинами. – Будем завтракать.
Виктор Петрович послушно поставил тарелку с блинами. Стас даже не обратил на это внимание, продолжая что-то нажимать в телефоне. Глава семейства кинул взгляд на жену и встретился с ней взглядом. Та ему кивнула, и мужчина повернулся обратно к сыну. Он дотронулся до плеча сына, обращая на себя его внимание. Тот нехотя оторвал взгляд от телефона и посмотрел на отца недовольным взглядом.
– Ешь! – глава семейства кивнул на блины, намекая, что пора начинать завтракать.
Молодой человек спорить не стал и, не снимая наушники, взял с тарелки первый блинчик. Родители тоже уселись за стол и приступили к завтраку.
– Мяу, – сказала кошка, пройдя на кухню. – Мур! – и запрыгнула прямо на колени хозяину.
– Что наконец-то проснулась, Бусенька? – улыбнулся парень и погладил кошку по её мягкой и шелковистой шёрстке.
– Мур, – словно что-то ответила она и заглянула на стол, немного потянувшись к блину, который Стас ещё держал в руке.
– Что голодная, Бусенька? – продолжал наглаживать кошку молодой человек.
– Да это она симулирует, – наблюдая за сыном и кошкой, проговорил отец и тоже улыбнулся. Мама тоже улыбалась, так как они оба были рады видеть улыбку на лице сына. Хотя бы при виде любимого питомца Стас улыбался. – Мы её уже покормили. Наверное, запах блинчиков почувствовала, и кушать захотелось ей. Но она неголодная. Блины ей точно не нужно давать. Ей даже такое нельзя!
Станислав даже не поднял взгляд на отца, смотря лишь на кошечку. Он ещё немного её погладил, чмокнул в лобик и вернулся к еде. Дальше кушали они в полной тишине. Родители понимали, что сын их всё равно не слышит и ему можно ничего не говорить, а друг с другом они не особо хотели говорить, так как уже ранее всё обсудили, и новых идей для примирения с сыном у них не было.
Стас же на самом деле лишь сидел в наушниках, но музыку не слушал, так как ему было интересно будут ли ещё родители что-то говорить о нём. Слова отца о наушниках он прекрасно услышал, но даже не подал виду и снимать их, понятное дело, не собирался. И молодому человеку было любопытно скажут родители ещё что-то или нет. Но те всё молчали и молчали.
Тогда Станиславу ничего не оставалось, как только быстрее завтракать. Он быстренько съел четыре блина, выпил чай, помыл за собой посуду и ушёл. Стоило ему уйти, как мама тяжело вздохнула.
– Когда же мы сможем с ним помириться…. – грустно проговорила женщина.
– Рано или поздно точно сможем, – был уверен отец. – Мы уже давно это сделали бы, если бы Стас не упрямился. Не знаю, что на него нашло…. Никогда так себя не вёл!
– Ну, всё случается когда-то. К тому же он молодой парень, в нём бурлит горячая кровь и ему хочется показать свой характер. Вот он его и показывает! Это когда-нибудь всё равно произошло бы. Вспомни хоть себя в его возрасте.
– Нет, я родителей во всём слушался. Я себе такое поведение не позволял. Так что мне этого не понять!
– Ну, а я не во всём их слушалась, – призналась мама и улыбнулась. – Мне хотелось немного побуянить. Я делала вещи и похуже, чем Стас сейчас. Это он просто обиделся на нас, а я по-настоящему буянила. Была та ещё бунтарка!
– Да, ты рассказывала, – Виктор Петрович, не удержавшись, тоже улыбнулся. – Но у тебя и была другая ситуация. У тебя мама была верующая, а отец нет. Так что тебя можно было понять! А вот у нас… Мы христиане, всегда правильно воспитывали Стаса по Писанию и тут такое…. Не могу никак понять, что на него такое нашло.
– Я думаю, просто всё так навалилось, – вздохнула женщина. – Переезд, потеря всех друзей и знакомых, новый институт, новая Церковь, новые люди, адаптация к новой жизни и тут ещё такое…. Его можно понять!
– Ну, может быть…. – был не особо согласен с женой глава семейства. – Потом ещё попробуем поговорить со Стасом и помириться. Не будет же он всегда злиться на нас. Надо лишь продолжать пытаться общаться с ним, и он точно растает. Не будет же он постоянно теперь противиться общению с нами и строить из себя обиженного?..
– Хорошо. Значит, попробуем ещё раз с ним поговорить, но позже, – мама поднялась из-за стола. – Я помою посуду, а ты иди, одевайся.
– Спасибо, дорогая, – Виктор Петрович поцеловал жену и покинул кухню.
Незаметно прошла ещё одна неделя. Как бы родители не старались, ничего толком не изменилось. Стас начал с ними завтракать, обедать и ужинать, но всё время сидел в наушниках, либо, если наушники внезапно разряжались, просто сидел и молчал, даже не разговаривая с родителями, как бы они не пытались затянуть его в разговор. В остальное время молодой человек также не разговаривал с родителями и не пытался с ними примириться. Они сами, понятное дело, пытались помириться с сыном, постоянно предпринимали попытки поговорить с ним, что-то обсудить или даже пытались что-то смешное рассказать Стасу, надеясь, что получится разрядить обстановку и тот поддержит их смехом. Но ничего не помогало! Чтобы родители не делали, парень оставался таким же хмурым и сторонился их.
Больше они так не ссорились, но и не общались, потому что на этот раз, если даже родители начинали с ним говорить, парень просто упрямо молчал и ничего не отвечал. Родители изо всех сил старались достучаться до сына, но всё было впустую. Тот их словно не слышал, даже если родители ему говорили про Бога, приводили в пример места из Библии и уговаривали сына вместе помолиться. Молиться с родителями Стас соглашался только перед едой, а в остальное время он отказывался и говорил, что молиться будет один. Родителям приходилось отступать, так как ссориться с сыном они не хотели.
И вот наступила очередная суббота. Лебедевы встали в то время, в которое всегда вставали по субботам. Стас встал вместе с ними, не захотев вставать ни пораньше, ни попозже. На завтрак он также пришёл.
– Завтрак уже готов! – продекламировала мама и поставила на стол тарелки с вкусными гренками с яйцом. – Всем приятного аппетита.
– Спасибо, дорогая, – улыбнулся Виктор Петрович и кинул взгляд на сына, который уже начал завтракать, сидя в своих наушниках и уставившись в тарелку. Мужчина потянулся и дотронулся до руки сына. Стас поднял глаза на отца. Глава семейства жестом показал сыну, чтобы он снял наушники.
– Ну? – нехотя вынул один наушник парень, недовольно смотря на отца.
– Хватит постоянно сидеть в наушниках, – проговорил тот. – Это, между прочим, вредно.
Стас раздражённо вздохнул и уже хотел надеть наушник.
– Постой. Ты сегодня на спевку как обычно пойдёшь или пораньше? – поинтересовался мужчина.
– Как обычно.
– Не собираешься пока что-то петь самостоятельно? – задал очередной вопрос отец. – Ну, один в смысле. А то ты всё с хором, а так здорово, когда ты поёшь один. У тебя хороший голос!
– Пока не собираюсь!
– Может быть, споёшь что-то один в следующее воскресенье? – предложил мужчина. – Ну, в это воскресенье ты, наверное, уже не успеешь, а к следующему воскресенью успеешь отрепетировать. Споёшь?
– Не хочу, – буркнул сын.
– Почему? – удивился глава семейства. – У тебя же хорошо получается. А если хочешь, мы можем спеть с тобой вместе. Кстати, это было бы здорово! Мы это делали лишь пару раз и можем как раз в этой Церкви спеть вместе. Давай? Хотя бы один раз, раз уж ты теперь в хоре. Ты сам выберешь псалом, мы отрепетируем и споём. Ты же согласна, дорогая? – он посмотрел на жену.
– Конечно, – закивала мама. – Это было бы замечательно! Я с радостью.
– Вот, видишь, мама согласна, – повернул голову обратно к сыну отец. – Споём?
– Нет! – отрезал Стас.
– Ну, почему «нет»?
– Потому! У тебя вопросы закончились или как?
– Закончились, – вздохнул мужчина.
Сын надел второй наушник и продолжил слушать музыку.
– Поговорили… – прошептал отец, заметно расстроившись своей неудачной попыткой разговора с сыном, переглянулся с женой, которая тоже была расстроена, и вернулся к завтраку.
Стас закончил кушать раньше родителей. На этот раз мыть посуду он не стал, так как мама его попросила с утра оставлять посуду, чтобы перемыть её могла она, а вот вечером уже мыть самостоятельно за себя и за них. Молодой человек, не смотря на то, что до сих пор не помирился с родителями, согласился.
Как только сын покинул кухню, родители посмотрели друг на друга. Пару минут они молчали, а потом Виктор Петрович заговорил:
– Это, конечно, не очень хорошо, что Стас начал отталкивать нас. Мы сейчас ему как никогда нужны, а он нам даже не даёт возможности поддержать его и помочь ему. Вот такого мы точно не ожидали, да, дорогая? Ну, не ожидали, когда планировали весь этот переезд…. Мы ведь понимали, что Стасу будет тяжело, но не знали, что настолько и были готовы поддерживать его и помогать ему. А тут такое…. Я лично чего угодно ожидал, но чтобы Стас отстранился от нас… Это плохо! Без нас ему может стать лишь хуже.
– Да, я согласна, – вздохнула мама. – Как бы он нас не отталкивал, мы ему нужны! Это факт! Один он со всем этим не справится. Поддержка ему нужна! Одному ему будет очень тяжело. К тому же ещё и он нам нужен. Я лично очень скучаю по общению со Стасиком. Раньше он нам всегда всё рассказывал, а сейчас постоянно молчит. Это очень тяжело!
– Ага, – выражение лица главы семейства стало задумчивым. – Если так ещё долго продлится, то самому Стасу будет лишь плохо от этого. Я же вижу, что ему уже тяжело. Справляться со всем в одиночестве тяжело. Тем более в ситуации, в которую он сейчас попал. Да, он попал в неё из-за нас, но одному оставаться не дело. Отталкивать нас от себя…. Это нехорошо!
– И сблизиться с ним обратно не получается. Сколько раз мы уже пытались с ним поговорить, заставить его открыться нам и всё впустую…. Ничего не получается. Он просто закрылся от нас и всё! Открываться обратно, словно и не желает. Но ведь ему, и правда, плохо быть в таком отстранении от нас. Ведь мы ранее всегда его поддерживали и помогали ему, а сейчас он отстранился от нас и не подпускает к себе. И кто ему поможет, если не мы?! Я же тоже вижу, что ему плохо, но он это точно не признает. И что делать… Непонятно! Вроде уже всё перепробовали, но ничего не получается. Так внезапно отдалился от нас и обратно сближаться не хочет.
– Нужно как-то с ним помириться!
– Как? Мы вроде всё перепробовали, – с удивлением смотрела на мужа Лариса Викторовна.
– У меня есть одно предложение, – отец загадочно улыбнулся и придвинулся поближе, начав рассказывать ей свою идею для примирения с сыном.
Громко звенели ложки, которыми ребята слегка постукивали по стенкам кружек, размешивая чай. В столовой царил небольшой гул от общающихся между собой ребят. Они вновь сделали во время спевки небольшой перерыв, позволив себе отдохнуть. И сейчас весь хор сидел дружно и пил чай. Стас был среди них, не захотев сидеть в зале. К тому же ему даже самому хотелось попить чаю и съесть пару бутербродов.
Сегодня перед спевкой парень не успел поесть, так как на кухне всё время сидели родители, а при них перекусывать он не захотел. Поэтому ему пришлось идти на спевку почти на пустой желудок. И вот сейчас молодой человек с удовольствием поглощал бутерброд за бутербродом, посматривая на ребят. Прямо напротив него сидел Павел и пару ребят, которые увлечённо общались.
– Брат Павел, а вот у меня на неделе с родителями возник небольшой спор по одному месту из Библии, – говорил Лёша. – Это псалом 93 стих 17: «Если бы не Господь был мне помощником, вскоре вселилась бы душа моя в страну молчания». Мы обсуждали именно что это за место «страна молчания». Родители сказали, что это просто обозначается так смерть. Они сказали примерно так: это наподобие кладбища. То есть человек умирает и попадает в страну молчания. Больше никаких желаний плоти. Страна молчания, по их мнению – это там, где все молчат по плоти.
– А ты как думаешь? – с интересом посмотрел на него Павел.
– Ну, я считаю, что страна молчания – это некое место, вроде чистилища, где души ожидают суда и там они находятся в полном безмолвии. Поэтому и страна молчания. Там они не могут ничего говорить, ничего сделать и просто ожидают суда в полном молчании. А как вы думаете?
– Я не стану поддерживать ни твоих родителей, ни тебя. Каждый из вас частично прав, но…. – мужчина задумался. – Прежде чем ответить я хочу рассказать маленькую историю. Эта реальная история из жизни. У одного мужичка спрашивают: «Тебе как вообще на новом месте?». Он отвечает: «Ну, вообще отлично. Как не странно, с одной стороны дома шоссе, а с другой стороны самые лучшие и спокойные соседи. Молчат с утра до ночи, 24 часа в сутки». А ему говорят: «Такого не бывает!». Он отвечает: «Да ладно!». Позже он снимает им видео и отправляет им. Те после просмотра видео говорят: «А, ну, да, здесь спору нет!». Угадай, Лёша, какое видео он им прислал? – молодой человек пожал плечами, давая понять, что не знает.
– Он им прислал, что на ту сторону, куда выходят у него окна, его соседями является кладбище. Поэтому самые тихие соседи – это кладбище. Страна молчания – это, по сути, правда, там, где все молчат по плоти. То есть это кладбище! Поэтому, когда говорится о том, что если бы не Господь, то, грубо говоря, я был бы уже мёртв. Душа была бы,… это имеется в виду как жизнь, уже была бы в стране молчания. Имеется в виду, умер бы давно. Это Давид имел в виду. Ну, то, что страной молчания является человек, который умер, это как бы факт. Страна молчания… тут смысл как бы ни в духовном мире, а именно о том, что вот если бы не был помощник, то я попал бы в страну молчания, то есть умер. Раньше, кстати, странами молчания также называли мини-города. Ведь раньше не могилы рыли, а в Израиле у евреев в скалах вытёсывали… и таким образом хоронили. Поэтому были такие скальные породы, мини-города, куда в скалах клали мёртвых. Это были прямо целые, как у нас сейчас кладбища, так у них мини-города, потому что это обязательно было в скалах. И это было что-то наподобие мини-городов, где хоронили мёртвых. Поэтому эти мини-страны также называли странами молчания.
– А как же насчёт чистилища? – заинтересовался Кирилл. – Оно есть или нет? Что вы думаете насчёт этого?
– Ну, что насчёт загробного мира, да, всё верно. Есть ад и рай. То есть ад или рай – это места точного определения души, которая уже осуждена. Но есть, как вы поняли, также есть чистилище, преисподняя, место ожидания…. Есть же ад, геенна, а есть ещё места преисподние. Преисподняя – это как чистилище, где души ожидают суда. То есть такие люди, которые очевидно грешники…. Допустим Гитлер! Ну, там просто очевидно, куда он попал. То есть это очевидно, что это человек-душегуб такого уровня, что там прощения никакого. А есть такие, как допустим, Моисей и Авраам, которые очевидно спасены. То есть некоторые люди, вроде этих примеров, сразу понятно идут в рай или ад. Ну, а есть люди, которых нужно действительно судить, потому что они и доброе делали и злое, поэтому их дела должны быть поставлены на весы. Как написано в Священном Писании, чтобы было понятно, что делал человек, живя в теле. Поэтому все его дела положат на весы, и будет понятно, что человек больше делал: добра или зла. И более того это только после Христа люди стали очевидно спасённые кровью Его, то есть получили как бы оправдание даром. Поэтому большинство верующих во Христа, которые очевидно святые, идут в рай, и они не приходят на суд. А вот те, которые без Христа, ожидают суда в преисподних местах. Поэтому и написано, что Христос, когда умер, спускался в преисподние места, чтобы проповедовать. И подведу итог, что да, есть рай, ад и преисподняя, где большинство душ уже сейчас ожидают суда.
Стас вздохнул и поднялся из-за стола. Ребята продолжали о чём-то говорить с Павлом, но молодой человек больше не хотел слушать их разговор. Не то чтобы ему было неинтересно. Просто всё равно говорили это не ему, а подслушивать он не хотел. Поэтому поспешил покинуть столовую. Парень прошёл в зал и уселся на одну из лавочек. На лавочке в хоре сидела Вероника и общалась с одной из своих подруг. Они что-то с интересом обсуждали, но Стасу всё равно их разговор был не слышен.
Молодой человек лишь смотрел на Веронику и еле сдерживал улыбку, которая так и рвалась наружу при виде девушки. У неё была очень милая и в то же время красивая, обворожительная улыбка. Идеально ровные зубы, слегка пухлые губы и, глядя на её улыбку, так и хотелось тоже улыбнуться. У девушки были русые волосы, всегда аккуратно собранные в какую-то причёску. За всё это время Станислав ни разу не видел девушку с распущенными волосами, потому что они у неё всегда были собраны. Кроме того у Вероники были очень красивые карие глаза. Глаза были такие необыкновенные, шоколадного оттенка, такие глубокие…. Они излучали какую-то загадочность, таинственность и, глядя на них, так и оказалось, что ты словно бы утопаешь в шоколаде.
Парня постоянно так и тянуло заглянуть в глаза девушки. И вот сейчас он любовался её очаровательной улыбкой и аккуратными чертами лица. Губы Вероники двигались, что-то рассказывая, и она постоянно улыбалась, как бы давая возможность Стасу насладиться её улыбкой. Не выдержав, молодой человек всё же улыбнулся, не сводя взгляда с девушки.
Добираясь до дома Станислав, сам того не осознавая, думал про Веронику. Он представлял её улыбку, в его ушах звучал её голос, смех, и парень так сильно задумался, что даже начал представлять общение с ней. Ведь в молитвенном доме она была постоянно занята, и он пообщаться с ней никак не мог, поэтому оставалось только представлять общение с ней, что молодой человек и делал. Он так сильно задумался и погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как добрался до дома и прошёл в квартиру. Оставаясь в таком же задумчивом состоянии, Стас побрёл к своей комнате.
– Как спевка прошла? – раздался голос отца, который тут же привёл сына в себя.
