Kitabı oku: «Король Дарлии и Призрак Синего леса», sayfa 4
3
Феликсу показалось, будто кто-то тронул его за плечо, и он проснулся. Он огляделся вокруг, сначала не понимая, где находится, но через какое-то время вспомнил, как сюда попал. На память пришла яркая вспышка огня на площади, летящий в небе Семаргл, схватка с красным драконом на болоте и мертвенно-бледная девочка в хрустальном гробу. «Алиса!» – мелькнуло в голове, и Феликс, как ужаленный, вскочил с кровати. Но потом он вспомнил, что девочка здесь во дворце и немного успокоился. «Что же с ней сделала жрица? Как теперь ее оживить?» – думал он, сидя на постели.
Феликс обвел взглядом комнату и улыбнулся, здесь все ему было хорошо знакомо. Это была комната его друга Эдгара. Здесь они с помощью грима меняли внешность, шутили и строили планы по спасению Алисы. Правда, совсем скоро Эдгар вдруг обратился в Семаргла и, похоже, навсегда исчез из жизни Феликса. «Кто бы мог подумать, что все так может произойти? А мне-то когда-то казалось, что Семаргл – это я, – подумал Феликс и честно признался самому себе, что рад, что его ожидания не оправдались. – Где сейчас Эдгар?»
Феликс попытался представить, каким он сейчас стал, и его Золотую гору, но его мысли прервал стук в дверь. На пороге появился Константин, он натянуто улыбался.
– С добрым утром! – сказал он. – Как спалось?
Хотя Константин старался казаться непринужденным, но по его виду Феликс сразу понял, что что-то произошло.
– Ничего, – ответил мальчик. – А где мама?
– Она сейчас занята и придет позже, – ответил Константин и замолчал.
Он совершенно не знал, как объяснить мальчику, что того, кого он вчера еще так любил, сегодня больше нет.
– Что-то случилось? – спросил Феликс, пристально глядя ему в глаза. – С мамой?
– Нет-нет! – торопливо ответил Константин. – Она в порядке… Орвин, – произнес он и запнулся на слове, не в силах произнести «умер».
– Что Орвин? – переспросил Феликс. – Что с ним?
– Он умер сегодня ночью, – выдохнул Константин и замолчал.
Он стоял перед Феликсом и казался себе здесь каким-то лишним. Мальчик смотрел на него невидящим взором и молчал. Он сначала словно не поверил в услышанное, а потом сорвался с места и помчался к выходу.
– Подожди! – закричал ему Константин, когда мальчик пулей пронесся мимо него и выскочил в коридор.
Константин бросился за ним следом, и вскоре они ворвались в комнату, где еще недавно находились Орвин и Алиса. Феликс, растерянно хлопая глазами, замер на пороге. Он переводил взгляд то на диван, где вчера оставил деда, то на кровать, где лежала Алиса.
– Ничего не понимаю, – пробормотал он и повернулся к Константину у себя за спиной.
– Орвин умер и уже далеко в Синем лесу… – мягко произнес Константин. – А твоя подружка ночью куда-то исчезла.
Константин щадил мальчика и пока не стал говорить ему о своей догадке, что Алиса убила Орвина.
– Как исчезла? – Феликс подошел к кровати и ладонью провел по ее поверхности, словно проверяя, не лгут ли ему глаза. – Как она могла уйти в таком состоянии? Это невероятно! – он вопросительно взглянул на Константина.
– Я точно не знаю, – ответил тот, – но предполагаю, что она пришла в сознание и через подземелье покинула дворец.
Ему еще хотелось рассказать про исчезнувшего вместе с Алисой мертвеца, но он пока не стал этого делать, отложив все на потом. Феликс и так, как ему казалось, был на пределе сил.
– Но почему она вот так просто взяла и ушла? – дрожащим голосом произнес Феликс. – Я ничего не понимаю… Мы же с ней друзья! Нет, она не могла сама уйти… Я не верю… Ее похитили! Да-да, проникли во дворец и украли… А заодно и деда убили…
Мальчик уставился на опустевший диван, и его глаза наполнились слезами.
– Да кто мог ее похитить? – возразил Константин. – Селеста и Рипрок мертвы…
– Мертвы, – шепотом повторил за ним Феликс, а потом вдруг заявил, – но у них ведь были сторонники… Например, целая куча этих уродов-болванов… Нет-нет, она не сама ушла… Этого не может быть! Ее надо срочно искать… Я знаю, ей нужна помощь…
После этих слов он весь преобразился, растерянность ушла, в глазах появилась решимость. Феликс направился к двери, и Константин испугался, что он сейчас же кинется искать Алису.
– А твоя мама? – крикнул ему Константин. – Ольгерта не вынесет, если ты снова исчезнешь, даже не попрощавшись!
Его слова возымели действие, и мальчик остановился.
– Да, ты прав, – согласился Феликс. – Как же я не подумал? Я должен сказать, что ухожу.
Когда Феликс и Константин оказались в комнате Ольгерты, она после смерти отца уже немного пришла в себя. Притихшая, она с печальным видом сидела в кресле, перебирая пальцами складки платья на коленях. Увидев сына, она слегка улыбнулась. При этом ее глаза были наполнены грустью и тоской. Феликс с порога бросился к ее ногам и положил ей на колени голову. Ольгерта молча погладила его по волосам, говорить никому не хотелось. Так продолжалось минуты две-три, наконец, Феликс отстранился и посмотрел на мать.
– Константин мне все рассказал, – сообщил он. – Мам, я должен найти Алису, – твердо заявил он.
При этих словах Ольгерта побелела, и на ее лице появилось отчаяние.
– Нет, – прошептала она, – ты не сделаешь этого… Я не пущу тебя…
Феликс нахмурился и поднялся на ноги. В его глазах стояла твердая решимость выполнить задуманное.
– Я король Дарлии, и никто не может отменить мое решение, – заявил он.
В этот момент он так был похож на своего отца короля Гордиона, что на глаза Ольгерты навернулись слезы.
– Сынок, я ведь только-только нашла тебя, – попыталась возразить женщина.
Жалкий вид матери растрогал Феликса, и он снова стал прежним.
– Пойми, я не могу бросить Алису, – стал мягко увещевать он Ольгерту. – Я чувствую, с ней произошло что-то плохое… Очень-очень плохое… Она в большой опасности.
– Но вполне возможно, что смерть твоего деда – ее рук дело, – невольно вырвалось у Ольгерты.
– Нет, я не верю в это! – закричал Феликс. – Все, что угодно, но только не это… Алиса не может быть убийцей!
– Но… – попыталась привести какие-то доводы Ольгерта.
– Я и слушать ничего не хочу! – прервал ее Феликс и снова сделался совсем чужим.
Испугавшись, что она может потерять сына, Ольгерта замолчала.
– Я могу пойти искать Алису, – вдруг предложил Константин, который все это время молча наблюдал за ними со стороны.
Он сначала хотел рассказать Феликсу о том, что видел в подземелье, но потом передумал и решил довериться только Ольгерте. Скорее всего, Феликс ему все равно бы не поверил.
– Так будет гораздо лучше, – встрепенулась Ольгерта, сразу как за соломинку ухватившись за предложение Константина. – Мы соберем отряд, и тогда можно будет отправиться на поиски девочки. Думаю, многие из марлинцев охотно пойдут к нам на службу.
– Ладно, – немного подумав, согласился Феликс. – Так будет лучше… – Ольгерта облегченно вздохнула. – Я пойду вместе с Константином, – добавил мальчик, и женщина снова вся сникла. – Когда мы выходим?
– Думаю, к завтрашнему утру я смогу набрать людей, – прикинув немного, ответил Константин.
– Хорошо, а пока мне нужно еще кое-что сделать, – сказал Феликс.
Он поцеловал мать и заспешил к выходу. Как только он ушел, Ольгерта вскочила с кресла и заметалась взад-вперед по комнате.
– Что же такое происходит? За что мне все это? – бормотала она. – Я только что потеряла отца, а теперь должна расстаться и с сыном?
– Он вылитый Гордион, – тихо произнес Константин.
– Феликс – единственное, что у меня осталось, – сказала Ольгерта, остановившись на секунду. – Я не хочу потерять его…
Она умоляющим взглядом посмотрела на Константина, и он в эту секунду готов был сделать все, что она попросит. Но она промолчала и снова с задумчивым видом погрузилась в кресло. В ее голове была только одна мысль: как остановить Феликса.
– Послушай, – вдруг сказал Константин, – мне нужно тебе кое-что сказать. Ольгерта подняла на него удивленные глаза, и он продолжил: – Я сейчас был в подземелье, и там мертвец, которого мы видели, куда-то исчез, – сообщил он и увидел, как лицо женщины нахмурилось.
– Куда это он мог исчезнуть? – растерянно спросила она.
– По всей видимости, он ожил и ушел вместе с Алисой за пределы замка, – ответил Константин. – Я видел их следы на Лысой пустоши.
– Я чувствовала, что девочка несет в себе зло, – закусила губу Ольгерта. – Надо рассказать все Феликсу… Он должен узнать правду про свою подружку.
Она приготовилась уже встать, но Константин остановил ее.
– Подожди, не спеши, – сказал он. – Феликс все равно тебе не поверит. Ты только еще сильнее настроишь его против себя.
– Пожалуй, ты прав, – согласилась Ольгерта, откидываясь на спинку кресла. – Но что же нам делать?
– У меня еще плохая новость, – все также тихо произнес Константин, в глазах Ольгерты появилась тревога. – Похоже, что Анна тоже погибла…
– Это Алиса? – выдохнула Ольгерта, Константин пожал плечами.
– Точно не знаю, но предполагаю, что у Орвина и Анны – убийца один и тот же, – ответил он.
– Но как ты узнал о смерти королевы?
– Аброн принес ее шаль. Она валялась в коридорах дворца. Я велел ему везде искать королеву Анну, но что-то мне подсказывает, что зря.
За дверью послышался шум и разговор прервался. На пороге появился Аброн, у него был запыхавшийся вид.
– Там, там, – начал, было, он, но сбившееся дыхание не позволяло ему говорить, и он сначала отдышался, а потом продолжил: – Приехал сын Орвина.
Константин и Ольгерта переглянулись, они совсем забыли, что послали ворона, чтобы известить Бориса о прибытии его отца в Марлин. Борис был сводным братом Ольгерты и ребенком от второй жены Орвина Ксении. Первая жена и мать Ольгерты давно умерла. Мачеха и падчерица недолюбливали друг друга, и это осложняло отношения Ольгерты с отцом, как впрочем, и со сводным братом Борисом.
– Где ты его оставил? – спросила Ольгерта.
– Я провел его в тронный зал, – ответил Аброн. – Простите, королева, но я не смог ему ничего сказать про смерть Орвина…
– Ты все правильно сделал, – улыбнулась Ольгерта. – Мы сами все ему расскажем.
– А как там Анна? – спросил Константин. – Ты нашел ее?
– Пока нет, – ответил библиотекарь. – Я осмотрел ее комнату и другие помещения, где она обычно бывает, но там ее нет. Придется обследовать верхние этажи. Правда, она туда раньше никогда не поднималась.
Константин и Ольгерта молча переглянулись.
– Ты все же проверь и там, – сказал Константин. – Мало ли что…
Аброн с растерянным видом потоптался еще с пару минут, а потом скрылся за дверью. «Чувствует мое сердце, что с королевой Анной случилось что-то плохое», – подумал он уже в коридоре.
4
После смерти короля Сигизмунда в тюрьме Алькатос в один момент все переменилось. Ее мрачные казематы открылись, и узники, томившиеся здесь годами, почувствовали, наконец, свободу. Всех этих волшебников объединяла страшная ненависть и страх Сигизмунда.
Как и любая перемена в жизни, неожиданное освобождение сначала испугало Бориса. Но потом, поразмыслив, он смирился с этим обстоятельством и стал спокойно думать о будущем. По его предположениям, оно теперь сулило ему только хорошее. Единственное, что огорчало его, так это болезненное состояние матери.
Ксения после долгого пребывания в тюрьме была очень слаба. Хотя ее вместе с Борисом из сырой камеры переселили в дом директора Алькатоса, но это пока никак не сказалось на ее здоровье. С каждым днем надежда на ее выздоровление таяла, и Ксения медленно угасала. Борис, как любящий сын, оставался рядом с матерью, пока из Марлина не пришла весть об отце.
– Сынок, – сказала Ксения, – я чувствую, что болезнь надолго приковала меня к постели… Поезжай в Марлин к отцу.
Борис пытался возразить ей, но Ксения ничего не хотела слушать, и ему, в конце концов, пришлось согласиться. И вот теперь он находился в тронном зале и с нетерпением ждал отца.
Чтобы скоротать время до его прихода, Борис сначала прошелся взад-вперед по залу, который поразил его роскошью и великолепием, а потом забрался на королевский трон. Там он вдруг приосанился, и на его лице появилось презрительное высокомерие. Складывалось впечатление, что в него каким-то невероятным образом вдруг вселился дух короля Сигизмунда. Борис внезапно почувствовал себя властителем мира и даже не заметил, как стал вслух отдавать приказы, словно перед ним стояла невидимая свита. Его взгляд в этот момент был дерзким и уверенным, а на губах играла самодовольная улыбка.
Его недолгую игру во всемогущего короля прервал стук двери. Борис снова стал прежним и, увидев вошедших Ольгерту и Константина, сорвался с места и заспешил навстречу. Однако, заметив отсутствие отца, он остановился, на его лице появилось удивление. В его карие глаза закралась настороженность, а худое изможденное лицо стало совсем белым, как снег. По грустному виду сестры он сразу понял, что произошло что-то неладное.
– Ольгерта, а где отец? – спросил он, хмуря брови.
– Орвин, – начала Ольгерта, запнулась на слове, а потом добавила, – давай для начала присядем.
– Что случилось? – требовательным голосом произнес Борис, словно не расслышав ее предложения.
– Понимаешь, отцу ночью стало плохо, – осторожно начала Ольгерта и опустила глаза.
– И?
– Очень-очень плохо, – она с состраданием взглянула на Бориса.
– Он умер? – догадался Борис по ее глазам, Ольгерта кивнула.
– Он ушел от нас в Синий лес, – выдавила она из себя, старательно избегая страшного слова «умер».
– В Синий лес, – как эхо повторил за ней Борис.
Его плечи опустились, глаза потухли, нижняя губа задрожала, и вся его фигура приняла скорбный вид. Видно было, что страшное известие сестры не на шутку подкосило его. Ольгерта подошла к Борису, по-матерински обняла его за плечи и повела в глубину зала. Там она усадила его на высокий стул с резными подлокотниками – один из тех, что предназначались для высокопоставленных вельмож, и села рядом с ним. Недалеко от них устроился и Константин. Он не произносил ни слова, а только с жалостью смотрел на Бориса. Тот сидел с окаменевшим видом и остекленевшими глазами смотрел в одну точку. Через какое-то время Борис стал немного приходить в себя и его лицо ожило.
– Отец вспоминал обо мне? – обратился он к Ольгерте.
Она почему-то совсем растерялась и не знала, что ответить, но тут к ней на помощь пришел Константин.
– Я был последним, кто видел его перед смертью, – сказал он, достал из-под одежды медальон Орвина и добавил: – Теперь ты король Альфарии и это по праву принадлежит тебе.
Константин взял Бориса за руку и вложил ему в ладонь медальон. Борис оживился, тут же открыл крышку и его глаза радостно заблестели. Там внутри он увидел свою собственную фотографию в королевской мантии и короне на голове. Но совсем скоро блеск в его глазах погас, и он вопросительно взглянул на сестру.
– А где Зеларит, магический камень королей Альфарии? Он же должен быть здесь, – растерянно произнес он.
– Пока Зеларита в медальоне нет, – ответила Ольгерта. – Но ты не беспокойся, это временно. Скоро он обязательно к тебе вернется… Все станет, как прежде: пять королей и пять королевств: Альфария, Дарлия, Нурия, Гелия, Лангалия… Все так, как завещал король Гилмар… И три короля у нас тоже уже есть: ты, Феликс, Константин… Осталось только выбрать еще двух. Жаль, что племянника Пергуса Эдгара больше нет с нами… Мне кажется, он стал бы отличным королем.
Ольгерта проговорила все это почти скороговоркой, так и не ответив прямо на вопрос брата, и замолчала. Однако было видно, Бориса не удовлетворил ее ответ, он продолжал вопросительно смотреть на сестру.
– Где мой камень? – повторил он и нахмурился.
– Я потом тебе подробно все расскажу, – пообещала Ольгерта. – А пока тебе стоит хорошенько отдохнуть с дороги. А где Ксения? – неожиданно спросила она, всеми силами стараясь перевести разговор на другую тему. – С ней все в порядке?
– Не очень, – нехотя ответил Борис. – Она очень слаба… Сказались долгие годы заключения в Алькатосе… Но она не унывает и старается держаться… Правда, не знаю, как она переживет смерть отца…
Его глаза сделались грустными, и в этот момент, глядя на брата, Ольгерта подумала, как же он похож на свою мать Ксению, темноволосую и кареглазую с всегда печальным взглядом.
– Да, это для всех нас тяжелое испытание, – вздохнула Ольгерта. – Пожалуй, пока не следует говорить Ксении про смерть Орвина… Пусть она сначала хотя бы немного поправится.
– Хорошо, – согласился Борис. Он одел на шею медальон, заправил его под одежду и добавил: – Я совсем забыл сказать. Там со мной приехали двое из Алькатоса: стражник по имени Тэд, благодаря которому нам с матерью удалось выжить, а второй такой же, как и мы, заключенный… Его Нибиусом зовут… Они остались там, внизу… Позаботьтесь о них…
Имя Нибиуса для Константина и Ольгерты было знакомо, Людвиг в разговоре как-то упоминал этого наставника. Должно быть, и Феликс тоже хорошо его знал.
– Не беспокойся, все будет сделано в лучшем виде, – пообещал Константин. – Я сам ими займусь.
– А сейчас, если ты не против, я познакомлю тебя с моим сыном, – предложила Ольгерта, в душе довольная, что Борис отвлекся от Зеларита. – Надеюсь, что вы с ним подружитесь…
Хотя Борис по возрасту намного превосходил Феликса, но годы, проведенные в тюрьме, отложили отпечаток на его развитии. Его психика скорее соответствовала не взрослому мужчине, а подростку, и Ольгерта решила, что Борис вполне может составить компанию ее сыну.
Ольгерта, Борис и Константин, все трое, сначала заглянули в комнату Феликса, которая оказалась пуста, а потом решили поискать его в зверинце, куда Аброн пристроил двух драгов.
Вскоре они оказались в небольшом помещении, которое было сплошь уставлено клетками и из-за этого казалось совсем тесным. Клетки скорее даже напоминали миниатюрные домики, и все были заполнены черными воронами. Обитателями дворца они использовались для почтовой связи со всеми уголками обширного королевства.
Когда-то в этих домиках жили драги, но с появлением жрицы их постепенно становилось все меньше и меньше, пока не осталась только одна красная драгиня Фортуна. Надо сказать, что драги исчезли не только из королевских покоев, но и по всей Итландии. Их теперь было не сыщешь днем с огнем. Немногие, еще оставшиеся в живых, зверьки надежно прятались в горных пещерах, скрываясь от преследования короля.
Феликс, как они и предположили, действительно находился в зверинце. Ему невыносимы были мысли о смерте Орвина и исчезновении Алисы, и он, стараясь хоть на время заглушить свою боль, решил навестить Дракошу. Он надеялся, что его маленький друг оправился после падения, и ему стало уже лучше. Но, увы, оба драга все также лежали на дне клетки и почти совсем не подавали признаков жизни. Чуть шевелил хвостом только Дракоша, а его подруга, красная драгиня, практически уже не дышала. Феликс с жалостью смотрел на прижавшихся друг к другу зверьков, и его душа разрывалась от горя. Сколько он себя помнил, фиолетовый драг всегда находился с ним рядом. «Это несправедливо!» – думал он, и от отчаяния кровь стучала у него в висках.
«Бедный мой мальчик, – подумала про сына Ольгерта, когда вместе с Борисом и Константином вошла в зверинец. – Несчастья сыплются на нас одно за другим». Она застыла на пороге, не решаясь идти дальше, и наблюдала за Феликсом.
– Драги? – вдруг услышала она за спиной голос брата. – Я слышал, что они все вымерли…
Борис вынырнул из-за сестры и ринулся к Феликсу, который тут же повернулся и в недоумении уставился на приближавшегося к нему незнакомца.
– Это мой брат и твой дядя Борис, – вдогонку брату с порога сказала Ольгерта. – Он только что приехал, чтобы встретиться с Орвином… Я не успела тебе рассказать, что у меня есть брат… Все как-то некогда было… Так вот, он долго находился в заточении в Алькатосе и недавно освободился, – пояснила она, так и не решаясь идти дальше. Клетки-домики в зверинце стояли слишком плотно друг к другу, а находившиеся в них вороны спокойно просовывали клювы между прутьями и иногда больно клевались, должно быть, от скуки. – А это мой сын Феликс, – издали сообщила она Борису.
Но ни Феликс, ни Борис, по всей видимости, не слышали, что она говорит, все их внимание было приковано к драгам.
– Что с ними? – озабоченно спросил Борис, склонившись к клетке совсем близко.
Он с интересом разглядывал диковинных зверьков и, казалось, на минуту забыл о потере отца.
– Клетка грохнулась на пол и зверьки здорово пострадали… Видишь, они еле-еле дышат… Особенно самка, – тяжело вздохнул Феликс, – а самец, глядя на нее, совсем ничего не ест и не пьет…
– Прямо как люди, – покачал головой Борис, у которого тоже после смерти отца любая мысль о еде вызывала отвращение.
– Мы, пожалуй, пойдем, – донесся до них голос Ольгерты, которая вместе с Константином все еще стояла в дверях. – У нас много дел… А вы пока тут познакомьтесь поближе…
Борис и Феликс мельком взглянули на них невидящим взглядом и, не проронив ни слова, снова повернулись к драгам.
– Сегодня вообще самый худший день в моей жизни, – вздохнул Феликс, – дед умер, лучший друг исчез, а теперь еще и это… Кстати, как ты? Тебе ведь уже рассказали про Орвина? – спросил он и повернулся к гостю. – Как мы теперь без него? Он был самым лучшим на свете дедом…
– Я знаю, что ты много времени провел с моим отцом, – после некоторого молчания сказал Борис. – Расскажи мне о нем… Ведь я, как ты знаешь, много лет его не видел.
– Что рассказывать-то? – растерялся Феликс, который только сейчас понял, что он совсем не знал Орвина.
Почти все время пути до Марлина Орвин предпочитал молчать, а сам Феликс весь был занят мыслями об Алисе.
– Да все, что знаешь… Где вы познакомились? Каким он был?
– О, Орвин был невероятно храбрым! А встретились мы с ним на Поющем болоте… Туда после смерти короля сбежала Селеста… Ты ведь слышал о ней?
– Да, мать много о ней рассказывала, – ответил Борис, вспоминая невыносимо длинные дни в тюрьме. – Она считала жрицу самым главным виновником всех несчастий в Итландии… Ее и Рипрока…
– Ну, так вот… Как только сбылось пророчество, Селеста и Рипрок тайно бежали из дворца и забрали с собой моих друзей Алису и Дракошу. Уж не знаю, зачем они им понадобились…
– Алиса? – спросил Борис. – Кто это?
– Мы с ней вместе учились в школе, – пояснил Феликс, – потом нас схватили стражники. Я попал в тюрьму, а Алиса осталась здесь во дворце. Когда Сигизмунд умер, Селеста и Рипрок забрали ее и Дракошу с собой. Так вот, когда я пришел на болото, чтобы освободить друзей, дед оказался уже там, – продолжал свой рассказ Феликс. – Только я сначала не знал, что он мой дед… Он тоже искал Селесту… Только она была уже не Селестой, а превратилась в красного дракона.
– Ух ты! – воскликнул Борис, глядя на Феликса широко раскрытыми глазами. – Прямо в настоящего?
– Еще какого настоящего! Ты бы видел, как она извергала пламя! Но дед тоже не из слабаков, не побоялся вступить в схватку с драконом… Так вот, пока они дрались, я остался в доме Селесты, – он вспомнил дерево-исполина с белым, как молоко, стволом и свисающими гроздьями кроваво-красных цветов на острове посреди болота. – Дед велел мне найти четыре магических камня и свой Зеларит отдал мне, – Феликс посмотрел на Бориса, чтобы убедиться, что тот понимает, о чем он говорит, тот кивнул. Борис, затаив дыхание, с интересом вслушивался в каждое его слово. – Так вот я все-таки нашел эти камни!
– Тебе удалось найти осколки Турмалиона?! – воскликнул Борис, глаза которого горели нетерпением.
– Да, с помощью Зеларита… Я просто достал камень, и он буквально вытянул из стены все остальные…
– А дальше?
– Дальше я даже не успел понять, что происходит. Камни все соединились и превратились в одну черную пирамиду.
– Турмалион! – выкрикнул Борис и вдруг взвыл от боли.
Из стоявшей рядом с ним клетки высунулся клюв, который больно ткнул его в плечо, словно в наказание за слишком громкий звук. Борис зажал рукой больное место и отшатнулся от клетки.
– Извини, не предупредил: Кара не выносит резких звуков, – прокомментировал агрессивное поведение вороны Феликс и продолжил: – Да, это был он, камень Гилмара, – подтвердил Феликс. – Я хотел передать его деду, чтобы он с его помощью смог победить красного дракона, но он будто прирос к моей руке… Как бы я ни старался, я не мог отодрать его от себя.
– И что же ты сделал?
– Пришлось идти на хитрость, – с гордостью за свою смекалку произнес Феликс. – Я показал Турмалион дракону! Ты бы видел его глаза! Он буквально впился в этот камень взглядом…
– А ты?
– Я еще над ним посмеялся, бросил что-то обидное… – Феликс задумался. – А вспомнил! Назвал Селесту королевой болота… Дракон так разъярился, что я, если честно, уже в душе даже попрощался с жизнь… Вижу, на меня надвигается стена огня, и мне от нее нет спасения.
Мальчик замолчал, летящая на него огненная стихия до сих пор снилась ему по ночам.
– Ух ты! Как же ты уцелел? – удивился Борис.
– Сам не знаю… Видел только, как пламя почему-то в метре от меня остановилось, развернулось и ринулось к дракону, – Феликс снова замолчал, вспомнив корчившуюся в огне Селесту.
– И?
– Все… На этом все закончилось… Дракон сгорел и превратился из красного в черную обуглившуюся головешку. Я думаю, что это Турмалион меня спас… Камень отвел от меня огонь. А дальше мы с Орвином разыскали Алису и драгов. Правда, Алиса оказалась без сознания, а клетка случайно упала и теперь вот, – Феликс показал на зверьков.
– А Алиса, что с ней? – заинтересовался судьбой подруги Феликса Борис.
– Она пропала, – вздохнул Феликс. – Мы нашли ее в потайной комнате у Селесты, принесли ее сюда во дворец, а ночью она исчезла.
Феликс не стал говорить о странной смерти Орвина в ту ночь, когда исчезла его подруга.
– А Турмалион? – спросил Борис, которого больше всего интересовала дальнейшая судьба черной пирамиды. Он уже догадывался о причине отсутствия Зеларита в его медальоне. – Он у тебя?
– У меня! – с гордостью ответил Феликс.
– Покажи мне! – воскликнул Борис, завороженными глазами глядя на племянника.
Кара снова высунула клюв из своего домина, но, уже не добравшись до крикуна, сердито пару раз каркнула. Феликс же схватился за шею, рассчитывая за цепочку вытянуть медальон наружу, но подвески на месте не было. Он с растерянным видом стал проверять еще и карманы, но там тоже оказалось пусто. Турмалион таинственным образом куда-то испарился.
– Ну? – поторопил его Борис.
– У меня нет камня! – растерялся Феликс. – Вчера был, а сегодня нет…
– Как? Ты потерял Турмалион? – ахнул Борис. – Что ты наделал?!
– Что я наделал? – как эхо повторил Феликс, лицо которого стало бледным, как полотно.
Он лихорадочно перебирал в уме все предыдущие события, но никак не мог сообразить, в какой момент пропал Турмалион. «Надо сообщить обо всем Ольгерте и Константину», – подумал Феликс.
– Я сейчас! – крикнул он растерявшемуся Борису и выбежал из зверинца.
Когда Феликс с перепуганным видом ворвался в покои Ольгерты, она сразу поняла, что случилось. Собственно она сама и являлась причиной того волнения, которое было на лице Феликса. Это она накануне взяла медальон, а затем спрятала его, как ей казалось, в надежное место. Но об этом она должна была молчать. Ольгерта прекрасно помнила упорное нежелание Феликса расставаться с камнем и его лихорадочно горящие глаза при каждом упоминании о нем. «Вот разделим Турмалион на части, тогда каждый из пяти королей и получит свой законный осколок», – думала она.
– Что-то случилось? – спросила она, как обычно, сидя в кресле.
Ольгерта изо всех сил при Феликсе старалась выглядеть спокойной.
– Турмалион! – с порога закричал Феликс, и на его лице отразилось крайнее отчаяние. – Я потерял его! Ну почему я не послушался и не отдал его тебе?
Ольгерта мельком взглянула на шкаф, где в шкатулке лежал Турмалион, и заспешила к сыну.
– Ничего, мы найдем его, – стала она успокаивать его и обняла за плечи. – Должно быть, цепочка оборвалась, и ты его обронил. Значит, он где-то во дворце… Мы сейчас же все вместе пойдем его искать.
В комнату вошел Борис, он с расстроенным видом замер у двери.
– Как же так могло случиться? Куда же он делся? – бормотал Феликс, растерянно хлопая глазами и не замечая вошедшего. – Ведь Орвин мне его доверил… А я… Какой же я после этого король, если не смог уберечь Турмалион?
Глядя на стенания сына, сердце Ольгерты разрывалось на части, но она ничего не могла сделать.
– Возьми с собой Бориса, и обследуйте первый этаж, – решительно заявила она, – а мы с Константином займемся вторым.
Слова матери несколько приободрили Феликса, и он немного успокоился.
– Ты действительно думаешь, что мы найдем его? – с надеждой спросил он.
– Если очень постараемся, то конечно, – сказала Ольгерта, улыбнулась и взъерошила ему волосы.
Феликс засмущался и сразу отстранился от матери. «Что я маленький что ли?» – подумал он и бросил взгляд на Бориса, но, не заметив на его лице насмешки, тут же успокоился. Его новый знакомый все также молча стоял у двери и, казалось, плохо понимал, что происходит.
– Ты идешь? – спросил Феликс, Борис кивнул.
Когда за ними закрылась дверь, Ольгерта, задумавшись, долго глядела им вслед. Затем она подошла к шкафу, достала шкатулку и, порывшись в лежащих там драгоценностях, извлекла медальон. Она хотела заглянуть под крышку, но, чувствуя что-то неясное и пугающее, никак не решалась это сделать. «Какая же я трусиха, – сказала она себе, – боюсь даже взглянуть на Турмалион». Она приготовилась все же открыть медальон, но вдруг передумала и сунула его назад в шкатулку к другим украшениям. Затем она поставила шкатулку в шкаф и прикрыла ее сверху своим плащом.
Затворив дверцы шкафа, Ольгерта взглядом уперлась в зеркало и задержалась перед ним на минуту. Критично осмотрев себя и убедившись, что выглядит неплохо, женщина отправилась к Константину. «Интересно бы узнать, как он ко мне относится?» – вдруг подумала она про короля Нурии и тут же, смутившись, прогнала от себя эту мысль прочь.
В своей комнате Константина она не застала и пошла искать его в библиотеку, предполагая, что он помогает Аброну. Но добраться туда она не успела, Константин сам попался ей навстречу. По его озабоченному лицу она догадалась, что Константин виделся с Феликсом.
– На Феликсе лица нет, – озираясь, тихо сказал он, когда подошел совсем близко. – Ты все-таки решила не говорить ему, что камень у тебя? – Ольгерта кивнула. – И что дальше? Он же когда-нибудь все равно узнает…
– А что я должна ему сказать? Что я, его собственная мать, выкрала у него камень? – дрожащим голосом выдохнула она. – К тому же, если я признаюсь, это еще больше осложнит ситуацию. Нужно разделить камень и как можно скорее, тогда все само собой устроится.
