«Сверкает? А вот это по-настоящему плохо. Когда он в последний раз так сверкал… Дьявол, как же не хочется…»
– Да, хорош перстень!
«Бежать бы вам…».
– Ну же, любимый, скорее тяни, и побежали отсюда.
– Не получается.
– Что?
– Не снимается, говорю.
– Давай я, мне не привыкать.
Ловкая женская рука с неожиданной силой обхватила ладонь мертвеца и сжала мягкую подушечку указательного пальца, острые ногти впились в кожу в то время, когда пальцы мертвой хваткой вцепились в перстень и сильно потянули. Перстень не сдвинулся ни на дюйм.
– Будто вросло. Ты нож взял?
«Что, простите?»
– Не думал, что понадобится.
– Что делать будем?
– Здесь всё равно оставлять нельзя. Свеженький. Ещё искать начнут. В машину его … – «Спасибо за комплимент, но перемещать всё же, не стоит». – … а там, в крематорий и поминай, как звали.
– Любимый, ты как всегда… ну прямо самый умный.
– Откапывай, любимая.
– Ну почему вся черная работа на мне?
– Копай, копай здесь песочек. Даже вспотеть не успеешь, а я на шухере постою.
Шух-шлеп, шух-шлеп.
– И не видит ни черта и не слышит, а командует всё. Ой, а мертвец-то прехорошенький!
«Спасибо, женщина, ты тоже недурна собой. Мой типаж».
– Ай!
– Ну что там?
– Мне кажется, он смотрит на меня!
– Чушь. У него глаза песком засыпаны.
– Нет.
– Засыпаны, я видел.
– Да нет же! Посмотри ещё.
«Не спорьте, вы оба правы. Просто я проморгался».
– И, правда… смотрит. Странно это.
– Любимый, давай уйдем. Ну его, перстень этот.
– Ладно, уходим. Будут ещё камни и перстни…
«Ступайте. С этого пляжа, из этого города, а лучше с этой планеты. Потому как горит мой камень так, что кожу жжет. А это во все века одно означало…»
Один
Спокойные синие волны накатывали на берег, унося мириады песчинок в темные морские глубины, у самого горизонта резвилась стая дельфинов, истошные крики вечно голодных чаек привлекали внимание немногочисленных отдыхающих. Жаркий день обещал теплый вечер, и прибрежные рестораны уже начали готовиться к наплыву посетителей. Очень скоро утомленный жарой сонный городок проснется, чтобы окунуться в романтику летней ночи.
– Песочек, море. Здоровый климат.
– Картина маслом.
– На этот раз неплохо устроился. Помню, последний раз из крематория вытаскивали.
– Ха-ха-ха. Из горного ущелья, смоляного озера, лавы, со дна океана…
«Нигде от вас покоя нет».
– Ни черта не делает, развлекается только.
– Угу. Мне бы так. Написал одну программу на все особи оптом и развлекайся сколько душе угодно.
– Будто у тебя не так. Даже поговорку придумали: Война войной, а обед по расписанию.
– Завидуешь? Но, кажется мне, ты тоже особо не перетрудился. Говорят же: Кому война, а кому мать родная.
– Пожалейте мои уши! А ты, Смерть, вставай уже. Быстро дело сделаем и разбежимся.
«Один умный человек как-то сказал: «Всё суета», а вы с каждой встречей всё больше походите на беспокойные человеческие создания».
– С кем поведешься…
– Вставай, вставай, брат, отработаешь, и мы снова тебя прикопаем. Прямо здесь если будет угодно.
– Поднимайся. Ты нужен нам.
«Кто на этот раз?»
– На этот раз венец творения.
«Нет уж! Без меня. С этими вы и сами прекрасно справитесь».
– Игры окончены, брат. Болезни, войны, голод – всё в прошлом. Настало твоё время.
Глаза цвета абсента резко распахнулись, и песок расступился, выпуская из крепких объятий мертвеца.
– Тотальное уничтожение? – спросил он, поднимаясь на ноги и отряхиваясь от налипших песчинок.
– Да. Эксперимент провален, брат.
Утопая по щиколотку в песке под тяжестью собственного веса, перед ним стояли трое. Их руки были скрещены на груди, а длинные в пол бархатные плащи траурными знаменами свободно развевались по ветру. Мертвец обратил глаза к солнцу:
– Так это всё?
Будто не желая отвечать на его вопрос, солнце скрылось в тени луны, и на черном небосклоне прочертил широкую дугу ослепительный метеорит. Тогда мертвец перевел взгляд на того, кто называл его братом: