Kitabı oku: «Сказочница», sayfa 6

Глава 13. Ключ от мансарды

Лара в отчаянии дергала на себя ручку, которая и без того держалась скорее на честном слове. Крот попытался еще раз ударить в дверь плечом, потом оставил попытки и метнулся к балкону.

– Куда ты? Только не…

– Впервые жалею, что я не руфер, – пробормотал парень, притормаживая у балконной двери. – Даже не уверен, что на него вообще можно попасть.

Лара осторожно подошла к нему, гадая, выдержат ли пыльные доски выдержат ее вес, или провалятся, утащив в бездну. Окна мансарды выходили на Гороховую. Лучше бы она осталась внизу, тем более…

– Смотри, снова он! – Крот дернул ее за рукав так, что Лара оступилась на узкой доске и едва не упала вниз. По улице, двигаясь в сторону Александровского сада, шел мужчина в легком развевающемся плаще и широкополой шляпе. – Не похож на сотрудника посольства, да и на полицейского не тянет. А разговаривал так, словно большая шишка.

Странный субъект действительно двигался быстро, сунув руки в карманы, и ни разу не оглянулся на здание.

– Ты тоже думаешь, что это он нас запер?

– Уверен, – мрачно ответил парень и вернулся к двери. – В сети должно быть пособие, как открыть такой замок с помощью отмычки.

– А у тебя есть отмычка? – приободрилась Лара.

Крот пожал плечами и выразительно оглянулся. Она совершенно не разделяла его оптимизма – куча строительного хлама совершенно необязательно таила в себе что-то полезное. Парень уселся прямо на пол, снял очки и несколько раз нажал пальцем на дужку. По стеклам побежали строчки.

– Что это? Странные очки…

– А с какой стати я бы носил обычные? – презрительно буркнул Крот, водя пальцем по стеклам, словно по экрану. – Я не слепой.

Он направил очки прямо на дверь и нажал в другом месте. Раздался едва слышимый клик, словно щелкнул затвор невидимого фотоаппарата.

– Отправлю приятелям, – пояснил он, видя Ларино недоумение. – Вместе быстрее найдем. Сейчас загружу сеть…

– Твои очки могут выходить в сеть?

Теперь уже он посмотрел на нее с легким недоумением.

– Ты никогда не слышала про Гугл Глас?

Лара помотала головой, внезапно чувствуя себя очень старой. Крот снисходительно пояснил:

– Это очки, которые могут фотографировать, искать в интернете, да много чего могут. На самом деле Гугл-Глас – это лишь вторая версия, полное говно. Эти – уже новое поколение, пока не для открытой продажи. Мы возились с ними кучу времени, прежде чем получилась нормальная вещь. Даже стекла пришлось заменить.

Он заметил, что Лара слушает вполуха и оборвал лекцию.

– Да, они умеют выходить в сеть.

– А почему мы просто не позвоним в службу спасения? – она вытащила телефон из сумочки. – Или они обязательно расскажут полиции? Но ведь мы ничего не сделали, только поднялись по лестнице?

– И сныкались от копов, – возразил Крот. – И через стенку посольство. Что полиция подумает, а?

– Тогда я согласна на балкон! – выпалила Лара. – Я не хочу сидеть тут, словно… словно в плохом ужастике!

– Ты что, боишься? – Крот посмотрел на нее с едва заметным презрением. – Ну посидим немного, ребята скоро напишут, как разобраться с этой штукой. Ну или если не получится, начнем сверху охраннику в будке кричать.

Лара едва не шагнула к окну, чтобы начать кричать немедленно.

– Но в таком случае это минимум арест, думаю – меланхолично заметил Крот. – Мы же вроде нелегально перешли границу дружественного государства, почти.

Арест? Лара отшатнулась от окна к перегородке. Томагавк ее в жизни на порог школы не пустит после такого.

Нетерпеливо выхаживая из угла в угол, она с завистью косилась на Крота, который все так же сидел, надев обратно очки, и ждал.

Когда-то в мансарде было райское местечко. Если высунуться, с балкона виднелся шпиль Адмиралтейства. Лара расстелила пару бумажных платков и аккуратно уселась на кучу хлама, увенчанную двумя досками. В ее воображении у окна появился патефон и что-то проникновенно пел Вертинский, в комнату, весьма скромную по размеру, уместилась софа в турецком стиле, с небрежно брошенным шелковым халатом и тапочками с загнутыми носами. На балконе – никаких гнилых досок, только натертые воском половицы – стояло глубокое кресло, в которое можно забраться с ногами и курить тонкую дамскую сигару с длинным черным мундштуком. На полу лежал широкий персидский ковер, по которому мягкими лапами неслышно передвигался огромный пушистый котяра…

– Вот хрень! – тихо выругался Крот, вставая на ноги и снимая очки. – Коммандос пишут, это будет не так-то легко.

– Почему?

– Потому что они не смогли найти даже тип этого замка. Те, что похожи, не должны запираться совсем.

– Но ведь нас заперли! – Лара разозлилась. – А мы не слышали ни звука!

Парень кивнул, сосредоточенно водя пальцем по стеклам.

– Прислали пару фотографий универсальных отмычек. Должны открыть все что угодно. У тебя шпилька есть? Или скрепка?

Лара хмыкнула, пальцем показывая на стянутые в простой хвост волосы. Откуда у нее шпильки? Не свадьба все-таки.

Крот сосредоточенно рылся в рюкзаке. Скрепку он все-таки отыскал, разогнул и начал ковыряться в замке, то и дело сверяясь с инструкцией в очках.

– Зачем тебе очки, если можно купить простой планшет?

– Зачем мне простой планшет, который при желании всегда могут отобрать? – возразил Крот. – Очки выглядят безобидно. Удобно и не вызывает подозрений.

– У кого?

– У всех.

Он пожал плечами и продолжил возиться с замком.

– Взломщиком не становятся, прочтя пару статей в Википедии.

Пожалуй, это прозвучало резче, чем Ларе того хотелось. Но она не могла сдержать досаду – не на Крота, а в первую очередь на саму себя, влипнувшую так по-дурацки. В полицию не позвонишь, знакомым тоже. Маме? Эта мысль вызвала только дрожь. Она должна что-то сделать, из них двоих она – взрослая, а вместо этого решения принимает странный парень, который уверен, что ничего сверхъестественного не существует, а взламывать замки можно и по инструкции.

– Хочешь сама попробовать? – огрызнулся Крот не поворачиваясь. – Маникюр испортишь, смотри.

– Со взрослыми так не разговаривают!

– Это ты так решила?

Отлично. Лара надулась и села обратно на вытертое место. Сопляк, недомерок, она в школе таких…

В школу она не вернется, если этот сопляк не взломает дверь. Лара засунула гордость куда подальше и промолчала, сделав вид, что копается в сумочке.

Хотя что такого могло ей понадобиться прямо сейчас?

Наконец, она достала записную книжку и ручку. Можно попробовать…

Мансарда снова наполнилась звуками патефона и мягким баритоном Вертинского. Игла с легким шипением скользила по пластинке, с каждым оборотом приближаясь к центру. За окном шумела гроза, но сквозь облака уже просвечивало настойчивое июньское солнце.

– Тебе следовало предупредить о визите, – прошипел кот Огюстен, легко царапая коготками поверхность дорогого ковра. – Ты же знаешь, я метеозависим.

– Ты зависишь только от собственной лени и желудка, приятель, – на перилах балкона, важно покачиваясь при каждом шаге, расхаживал огромный черный грач. – Благодаря первому я до сих пор жив вопреки второму.

– Ты скоро догонишь меня своими философствованиями, – Огюстен мурлыкнул и прыгнул на софу.

– Дурное дело нехитрое, – грач лукаво прищурился. – Как поживает твоя хозяйка, прекрасная мадемуазель Лулу?

Огюстен зашипел, топорща усы и оскалившись. Грач от неожиданности вспорхнул с балкона и сделал небольшой тур над крышей, после чего осторожно вернулся на прежнее место, убедившись, что приятель успокоился.

– Теперь она уже не мадемуазель, – вылизывая переднюю лапу пробурчал Огюстен. – Теперь говорят «гражданка». Или «товарищ». Ну как можно называть женщину товарищем? Не говоря уже об известном оксюмороне, который тут совершенно неуместен, это как минимум грубо.

Он принялся за вторую лапу.

– Ну и она теперь не Лулу, в довершение всех бед. Товарищ Пономарева, не больше – не меньше. Каково, а?

Грач чихнул, прикрываясь крылом, но кот все равно расслышал едва заметный смешок, который тот пытался скрыть.

– Смейся, смейся. Ждем выселения со дня на день. Слишком шикарные апартаменты, знаешь ли. А старухи напротив, – кот прошипел что-то совершенно нецензурное, – а старухи, между прочим, раздувают слухи.

– Ты про крышу?

– Да нет, это старая песня, – отмахнулся кот. – Исполняет желания, все такое. Думаю, еще лет пятьдесят о ней никто и не вспомнит. Удачная байка, но прожила недолго.

– Тогда о чем они могут говорить? – недоумевал грач.

– О сокровищах, разумеется. О царских сокровищах. Видишь ли, мы тут в двух шагах от дворца, если ты заметил пролетая. И страховое общество, что под нами, прямо скажем, не бедствовало десять лет, нет-с.

Когда Огюстен злился, он начинал говорить, словно придворные, которые в свое время весьма активно навещали мадемуазель Лулу по делам, несомненно, государственной важности.

– Они надеются, что чекисты придут ломать стены?

Кот снова зашипел.

– Тише ты, не каркай! Чекисты если приходят, то сами не уходят – слышал поговорку? Накличешь сейчас! Но могут и не чекисты, оборванцев много шастает. Поэтому, мой друг, – Огюстен сделал выразительную паузу, – я и обратился к тебе с той маленькой просьбой.

– Маленькой? – грач возмущенно махнул крыльями. – Сам просишь почти невозможного, а после этого называешь вороной! Я тебе не подвальная крыса, Огюстен!

Кот лениво спрыгнул с дивана и прошелся вдоль балконной двери, топорща усы и выгибая спину. Наконец, демонстрация величия ему наскучила.

– Я никогда не называл тебя крысой, приятель. Так ты смог разузнать о ключе?

Настал черед грача торжествовать. Он снова сделал круг, на этот раз до дома напротив и обратно. Старух он не увидел, поэтому на бреющем полете вернулся на балкон к нетерпеливо водившему хвостом по полу Огюсту.

– Я сделал кое-что получше, приятель. Но ты задолжал мне объяснение.

Левой лапой грач придерживал тоненький шнурок, на котором болтался тяжелый ключ с красивой резной головкой. Огюстен подпрыгнул.

– Мяу! Скорее, давай его сюда.

Грач легко вспорхнул с балконной решетки.

– Э, нет, приятель. Сначала объяснения. Если не сокровища, то что? Зачем тебе и твоей хозяйке так нужно запереть эту комнатушку? Чтобы патефон не украли? Я же вижу, она собралась дать деру. Вон, за ширмой, чемоданчик виднеется. А ты как же, бедняжка? Не в подвал же к крысам? Возьмет с собой бедолагу, не иначе. Хотя породистый кот в багаже – это улика, понимаешь ли. Может выдать, побирушкой уже не прикинешься.

Огюстен только скалил зубы и шипел.

– Давай выкладывай, – подначивал грач, с каждым кругом забираясь все дальше от балкона. – Что такого секретного в этой мансарде? Вы уже не вернетесь сюда.

– Чекистам недолго осталось, – проворчал Огюстен.

– Даже если так, – покачал крыльями грач. – Даже если так, мой пушистый друг. Тебе этой каморки уже не видать. Давай облегчи душу. Чекистам я тебя не сдам, толку мне с них?

Кот немигающим взглядом следил за ключом. Потом широко зевнул, продемонстрировав длинный розовый язык, и облизнулся.

– Изволь, – промурлыкал он, прыгая обратно на софу. – Только на улицу я кричать не буду и не проси.

Грач спикировал на спинку кресла, стоявшего на балконе. Огюстен свернулся калачиком прямо на шелковом халате и начал рассказ:

– Этот ключ никто никогда не должен найти, мой друг. Мы запрем эту мансарду и увезем его с собой в Европу. Так надо, потому что так велит здравый смысл и банальная предосторожность.

– Вы не хотите передать его кому-то? – непонимающе моргнул грач.

– Конечно же, нет! – Огюстен возмущенно выпустил когти и тут же спрятал. – Тайна этой мансарды должна быть похоронена вместе с нами.

– С на… – начал было грач, но договорить не успел.

Белый пушистый ком в один прыжок преодолел расстояние, разделявшее софу и кресло. Огюстен давно натренировал это движение – Лулу хохотала, как безумная, когда он приземлялся на шею очередному поклоннику, вышедшему на балкон выпить чашечку кофе.

Ключ на шнурке приземлился на обитый железом порог балкона и со звоном отскочил вглубь комнаты

…прямо в руки Ларе. Она ахнула, немедленно накрыв его записной книжкой.

Крот, уставший возиться с дверью, сидел у порога, бездумно дергая молнию на рюкзаке. Ее испуг заставил его поднять голову.

Лара выдернула исписанные листы и разорвала на мелкие кусочки, но ключ, крепко зажатый в ладони, никуда не исчез. Этого не могло быть на самом деле! Нельзя вот так взять и заставить вещь появиться из ниоткуда! Портал в прошлое? Она чуть не засмеялась в голос. Да ведь не было никогда мадемуазель Лулу, и кота не было, и грача. Она их только что выдумала, очередная версия сказки о Колобке, ничего другого. Но ключ был у нее в руке, и если она придумала, что он должен подходить к замку…

– Попробуй вот это, – она протянула парню находку. – Может, подойдет.

Крот вытаращился на нее, подскочил и буквально вырвал ключ из руки.

– Откуда это? Как? – он пробормотал что-то себе под нос и кинулся к двери.

Разумеется, ключ подошел. Крот развернулся и непонимающе уставился на нее.

– Нашла в куче мусора, – Лара постаралась, чтобы ее голос звучал как можно естественнее. – Просто водила рукой от скуки. Мы идем или как?

Они торопливо сбежали по лестнице, на этот раз не задерживаясь, чтобы разглядеть лепнину или потолки. Спускаясь следом за Кротом, Лара снова и снова пыталась придумать разумное объяснение. Может быть, она на самом деле задела какую-то доску ногой, а там оказался ключ? Или…

Но ведь он упал ей прямо в ладонь, сверху. Не с потолка же? Так не бывает. Будь желания материальны… она ведь хотела, чтобы дверь открылась. И чтобы они выбрались из ловушки. Но ничего не произошло, пока…

Ничего не произошло, пока она не села писать очередную дурацкую сказку! Что же с ней такое?! К горлу подступил ком, но они уже выбрались на улицу, и Лара торопливо смахнула подступившие слезы. Все-таки взрослая из них двоих она, а значит плакать неуместно. Пусть все, что случилось, будет последним плохим событием на сегодня.

В сумочке настойчиво завибрировал телефон.

Глава 14. В розыске

– Лариса! – в трубку ворвался встревоженный голос Ксении Николаевны. – Ларисочка, ты где? На работе? С тобой все в порядке?

Крот, который волей-неволей слышал каждое слово, сочувственно пожал плечами.

– Я в центре, мам, – устало бросила Лара прежде, чем сообразила, что делать этого точно не стоило.

И как объяснить, почему она в рабочее время слоняется по центру? Сказать правду – получить часовую лекцию о собственной никчемности, соврать – вынудить себя держать в памяти еще одну ложь.

– Чего звонить, если все в порядке?

– Все в порядке? – чуть не взвизгнула Ксения Николаевна. – Это ты называешь все в порядке?

– Тебе что, Максим звонил? – догадалась Лара. – Участковый который?

– Звонил! – яростно подтвердила мать. – Звонил. А теперь изволь объяснить, что происходит? Ты хоть понимаешь, чем это может кончиться?

Лара прислонилась к стене дома, подозревая, что разговор затянется надолго. Мимо скользили туристы, ветер разогнал облака, и теперь весеннее солнце нещадно припекало голову. Охранник в будке у посольства недружелюбно косился в их сторону, но Лара ненавидела разговаривать по мобильнику на ходу – шум улицы поглощал большую часть сказанного.

– Это кончится установкой новых замков, мам. Вот и все. Не я первая, не я последняя.

– Какие замки, полоумная? Ты что, совсем перестала в эту реальность возвращаться? – бушевала Ксения Николаевна. – Они же тебя в тюрьму упекут, дуреха!

Лара ойкнула и едва не выронила телефон. Неужели в России сажают за то, что твою квартиру ограбили? Не стоило вчера уезжать, надо было дождаться участкового. Это теперь «сокрытие с места преступления» называется, что ли?

– Мама, я ничего не понимаю. Я просто не хотела там ночевать, замки и все такое…

– Какие замки, ты, вообще, о чем?

Лара ощутила, как по спине ползет очень нехороший холодок. Крот, заметив выражение ее лица, подошел ближе и прислушался.

– Мою квартиру ограбили. Вчера вечером, – медленно пояснила Лара. – Разве Максим не поэтому тебе звонил?

Теперь настал черед Ксении Николаевны молчать. Молчала она долго, потом тоже медленно рассказала свою часть:

– Нет, Лариса, он звонил не поэтому. А потому что хорошо к тебе относится, но ты не брала трубку дома. Ты только не волнуйся, хорошо?

Легче сказать, чем сделать.

– Кто-то подал заявление. О том, что Колька пропал и что ты можешь быть к этому причастна. Слышишь? Снова решили, что это не он сам деру дал, а кто-то ему помог. Думают, это ты.

– Но… – только и смогла пролепетать Лара. – Но ведь он же бумаги прислал! На развод.

– Ну что ты мне объясняешь? В суде придется говорить.

– Как в суде?!

– Максим сказал, давят сверху на оперов. Чтобы дело двигалось. Ты это, домой не суйся пока, – Ксения Николаевна помедлила. – И ко мне тоже, Максим сказал, что могут и сюда повестку принести. А пока повестка не вручена – на допрос ты не попадешь. Поняла? Ты где ночевала-то?

– У знакомых, – голос матери доносился откуда-то издалека.

Лара не сразу заметила, что держит трубку у самого подбородка, едва не роняя на землю. Кто-то снова разыскивает Николя. Кто-то думает, это она причастна к его исчезновению.

Если ее вызовут в суд… если…

Томагавк не потерпит, чтобы в школе преподавала учительница под следствием. Ей нужен малейший повод, чтобы выкинуть ее на улицу – а теперь дисциплинарную комиссию можно даже не собирать. Лара вернула мобильник к уху:

– Я позвоню, мам. Спасибо. Домой не приду, смени там замки, если сможешь. Еще позвоню.

Требовалось время, чтобы все обдумать. Колени подкашивались, руки несмотря на теплую погоду покрылись мурашками. Она поежилась и растерянно оглянулась – казалось, каждый встречный знал о том, что ее разыскивает полиция. Охранник вышел из будки и сделал несколько шагов в их сторону.

Лара быстро отвернулась и едва не столкнулась лбом с Кротом, который смотрел на нее в упор через темные стекла своих очков.

– Можешь переночевать у нас, – наконец, кивнул он. – Ты же слышала, ба сказала, они едут на дачу.

Лара чуть не бросилась ему на шею, но сдержалась.

– Спасибо, Кирилл, я…

– Поесть бы, – парень не дослушал поток ее благодарности и кивнул в сторону пельменной в самом начале Гороховой. – Вон там прикольно кормят.

Пельмени? Лара покорно кивнула – меньше всего ей хотелось думать о полезной и вредной пище. В тюремное меню пельмени точно не входили.

Когда им принесли заказ, аромат вызвал слюнотечение. Крот не соврал – в пустой пельменной, заполненной полумраком, деревянными резными столиками и украшениями вроде связок чеснока кормили очень вкусно и дешево, особенно в сравнении с пафосными ресторанами по соседству. Лара едва не поддалась искушению заказать еще порцию, но вовремя одумалась и вместо этого взяла чай.

– Все еще хочешь найти этого… бывшего? – внезапно спросил Крот. – Наверняка он сам это заявление и накатал.

– Глупость какая-то! – растерявшись, возмутилась Лара. – Он же не мог писать заявление о пропаже себя.

– Через подставное лицо, – пожал плечами парень.

– Но зачем?

– А зачем все остальное? Еще скажи, это просто совпадение. Сначала тебя грабят, потом это заявление… Спецслужбы так топорно не работают, можешь поверить. Они бы тебя давно по мобильнику вычислили, еще вчера.

– Правда? – Лара заморгала.

– Угу, – Крот наворачивал уже вторую порцию вареников с грибами. – Вот я и спрашиваю – все еще будешь искать его?

Лара понуро кивнула головой, не чувствуя прежней уверенности. Она плохо представляла, как можно искать кого-либо, когда тебя саму разыскивают органы.

– И, кстати, на работе тебя будут искать в первую очередь. Придется соврать, что заболела.

Лара смотрела на парня во все глаза. Крот ни на минуту не подумал, что можно добровольно прийти в отделение и все рассказать. Для него тот факт, что Лара теперь в бегах, казался единственным вариантом развития событий.

– Я в отпуске, в некотором смысле, – приукрасила она действительность. – И, знаешь, я думаю, тебе стоит поехать домой.

Громкое чавканье прекратилось. Крот оторвался от пельменей и бросил на нее короткий обиженный взгляд.

– Ты мне не доверяешь?

– Тебе? Доверяю? – Лара заморгала от изумления. – Ты несовершеннолетний, я не могу тебя втягивать. Кирилл, ты очень помог, но мне надо выяснить, что происходит. И про заявление, и про грабителей.

– Я с тобой.

– Но…

– Телефон больше не пингуется. Это тупик. Ты уже придумала, что делать дальше?

Лара только сейчас сообразила, что Крот расстроен неудачей с телефоном Николя. Он считал, что это «плевое дело», гордился тем, что «хакнул» базу сотового оператора, – а оказалось, что это пустышка.

– Ты не должен мне ничего доказывать, – тихо возразила она. – В жизни не всегда получается так, как мы планируем.

– Вот только жизни меня чур не учить, договорились? – огрызнулся Крот и одним залпом осушил стакан морса. – Ты училка и привыкла капать на мозги, но я уже свое отучился. Сказал – помогу, значит помогу. Так какой план?

Лара молча проглотила обиду. «Училка», надо же.

– Я не знаю, что можно сделать, – пробормотала она, отодвигая тарелку. – От меня все равно ничего не зависит, понимаешь?

Может быть, рассказать ему про сказки? Про то, как накатывает беспомощность, мозг выключается, а рука начинает выводить каракули, которые неведомым образом прорастают в реальность. И про то, как это на самом деле страшно – терять над собой контроль.

Крот несколько секунд обдумывал услышанное, потом кивнул.

– Окей, у тебя нет плана. Надо поискать среди его вещей. У тебя что-нибудь осталось? Хотя как до них добраться, если с хатой ты уже запалилась?

Лара в очередной раз ощутила себя полной идиоткой.

– Я вчера вынесла все на помойку, – прошептала она еле слышно, уже не сдерживая слезы. – Я думала, все кончено. Новая жизнь, все заново. Я собиралась… давно собиралась, и вчера вынесла все-таки эту коробку.

– Понятно, почему ворюги ничего не нашли, – прищелкнул пальцами Крот, не обращая внимания на слезы. – Сегодня четверг. Если мусор еще не вывезли, можем проверить, есть ли коробка. Но домой не заходить, твоя мамаша права – там тебя точно повестка ждет. И не в ящике, а прямо под дверью, они так делают иногда.

– Ты правда… – Лара высморкалась и кое-как взяла себя в руки. – Правда, поедешь со мной? Почему? Тебе же есть чем заняться, ты…

Она не знала, как это выразить.

– Ты думаешь, я в тебя втюрился? – Крот презрительно фыркнул. – Не, держи карман шире.

Лара удивилась, насколько необидно это прозвучало. Хотя как ему такое вообще пришло в голову?

В этот момент ее осенило.

– Надо поехать к Дмитрию Аристарховичу! Он знает про Николя все, он скажет, кто это может быть. Ну, если…

– Кто этот Аристатович? – нахмурился Крот.

Официантка принесла счет, который Лара оплатила остатками наличных. «Не светить кредитку» – вспомнилась расхожая фраза из американских сериалов. Здоровый скепсис подсказывал, что ради повестки ни один полицейский не станет отслеживать ее кредитку, – но ей еще никогда не было так страшно.

– Начальник Николя, – пояснила Лара, торопливо собираясь. – Профессор в Институте метафизики. Я вчера была у него, утром, мы так хорошо поговорили…

Она собралась добавить про темные силы, якобы укравшие Николя, – но сдержалась. Нечего забивать парню голову всякой ерундой, тем более из разряда фантастики.

– Если он его хорошо знал, то ничего не скажет, – остановил ее Крот уже на пороге. – А если не знает, то ничем не поможет. Вчера бы уже сказал – если бы мог или хотел.

Лара не могла не признать его правоту, но отчего-то почувствовала обиду. Выходило, что кроме коробки с ненужными вещами, она ничего не может сделать. Лара остановилась в нерешительности, не зная, что возразить.

– Я думаю…

– Сначала мусор, – твердо отрезал Крот. – Иначе коробку завалят другим мусором, а потом увезут. И ты никогда уже ничего не найдешь. И никого.