Kitabı oku: «Зимовье зверей. Вегетарианская история», sayfa 2

Часть вторая. Гусь

А в это время Кошечка

Спешила к Гусю с новостью.

Он склёвывал калачики

Задумчиво в траве.

«Всё, Гусь, готовься к худшему,

Тебя зарежут вскорости.

Рождественскую миссию

Не выполнить тебе».

«Га-гак? Уже? Не рано ли?

Я столько назагадывал!

Хотел погибнуть с пользой я,

Красиво, как герой!

Мечтал я в ночи зимние

В га-гамаке полёживать,

И чтоб меня орехами

Кормили, курагой».

«Ну что за бред горячечный?

Коль ты сейчас не смоешься,

То склеишь ласты к вечеру.

Петух чуть свет сбежал».

«Здесь рядом гуси дикие

Садятся периодически

Передохнуть. Их утречком,

Мечтая, провожал.

Я попрошусь в компанию

И с ними в страны дальние,

Как гусь Мартин в Лапландию»…

«Поплюй и разотри!

Не зря гусей, как правило,

Считают люди глупыми.

Сначала тело жирное

От почвы оторви!»

«Легко! – Гусь разобиделся, –

Га-гак!» Захлопал крыльями,

Махал. Бежал. Подпрыгивал,

Но всё же не взлетел.

Напрасно его Кошечка

«Дави на газ!» – задорила,

Вернулся к ней пристыженный:

«Что делать?» Рядом сел.

«Ну, в лес идти, я думаю.

Там Петеньку разыскивать.

Вдвоём оно сподручнее,

Нестрашно в темноте

И тысяча возможностей

Сложить геройски голову.

А выжить – так тем более.

Там хищники везде».

«Ты думаешь? Всё правильно!

Мы с Петькой будем первыми!

Всегда первопроходцами

Гордятся! Черт возьми!

Освоим лес – и памятник

Воздвигнут нам на родине.

Ну всё, пошёл. Покедова!»

«Давай, Гагарин. Жми!»

Стемнело. Обнаружилось,

Что нет гуся на выгоне.

Два круга Баба сделала

В селе и за селом.

Зато уж Дед злорадствовал:

«1:1, бабусенька!»

И так бубнил до ужина,

Покуда за столом

Он не был бит половником —

Довел её, сердечную,

И сразу успокоился:

«Всё-всё! Давай за мир».

Дед выставил две рюмочки.

Старуха молча выпила,

Чтоб сбросить напряжение:

«Срывается наш пир.

Ну, в смысле день рождения.

Давай найдём решение.

Раз птиц мы не зарезали,

Наверно, это знак,

Что кто-то неожиданно

К тебе решил наведаться:

Братья, сватья, ну, мало ли».

«Допустим, даже так, —

Кивнул Дед настороженно, —

И что с того?» «Я думаю,

Свинью зарезать надобно».

«Чего это свинью?»

«Того, что кашей манною,

Оладиками-блинчиками

И баснями душевными

Гостей не накормлю».

«Нажаришь им картошечки,

Салатики-малатики,

Грибы, соленья – хватит им.

Они ж, как саранча,

И так сожрут всё в погребе».

«Вот именно. Поэтому

Мясное нужно, жадина!»

Дед выдал сгоряча:

«Пускай я жмот, но свинушку

Не дам! Её подкармливал

Всё лето белым хлебушком.

Я с ней умру, вот так!»

«А я смотрю, с чего свинья,

Как на дрожжах, раскормлена?

Я ей ботву и выжимки,

Она же словно танк!»

Дед понял: обмишурился:

«Раз ты сегодня, бабочка,

Такая кровожадная,

Тогда барана режь!

Из шкуры тебе на зиму

Мы справим чуни тёплые,

Жилетку, шапку новую,

Чем хошь себя потешь!»

«Ну ладно. Будь по-твоему», –

Вздохнула. «Из баранины

Шашлык хорош, из рёбрышек

Шурпу могу сварить», —

Старуха планы строила.

«Ну, за обновку!» – весело

Дед подмигнул, но без толку.

«С тобой не буду пить», –

Сказала, как отрезала.

Дед шкалик взял объёмистый,

Буханку хлеба тёплого,

Тихонько в хлев проник:

«Я спас тебя, Хаврошечка».

Побрызгал хлеб из шкалика,

Свинья вскочила радостно

И съела в один миг.

Часть третья. Баран.

Старуха нарумянилась

И к мяснику отправилась —

Позвать, чтоб быстро, правильно

Барана заколол.

А Мурка – за околицу,

Где под присмотром Тузика

Паслось всё стадо сельское,

Примерно сто голов.

Нашла Барана Кошечка

И молвила: «Я с новостью.

Петух и Гусь откланялись.

Тебя зарежут, друг».

Баран – с копыт! Прям на спину

Упал, ногами дрыгает.

Понаблюдать конвульсии

Все овцы стали в круг.

И кто-то даже мекает:

«Ну что ты сразу в обморок?

Ведь дело-то житейское».

Баран лежит, как пень.

Потом промолвил жалобно:

«Да, это наша миссия.

Иду я на заклание».

«Ты не баран. Олень!» —

Пришлось прикрикнуть Кошечке

Сквозь бурные овации

Овечек взбудораженных.

«Давай-ка отойдём.

Всё стадо ваше глупое

Идеей оболванено.

Вас режут, бреют налысо,

А вам всё нипочём».

«Согласен я, нам сызмальства

Внушают ободрительно:

Тебя обрили – радуйся,

Другой подставив бок.

И есть у нас предание

О пастыре рачительном,

Три шкуры не сдирающем,

Срезающем чуток».

«Овечьи мифы жалкие

Про доброго хозяина!

А вы воспринимаетесь

Сугубо как шашлык».

Глаза барана плёнкою

Мгновенно затуманились,

Он бекнул как-то сдавленно

И вверх ногами брык.

«Да что ж ты снова хлопнулся?»

«Я очень впечатлительный.

Ты это слово мерзкое

При мне не говори».

«Прости, но образумиться

Пора». «Бесспорно, милая,

Я изменю сознание.

Ой, пёс следит, смотри,

А то б я в лес отправился

Товарищей разыскивать.

Втроём верней. Три – в общем-то

Волшебное число.

Три тополя, три времени,

Три брата, три желания,

В трёх соснах, три товарища»…

«Остапа понесло».

«И бог – он любит троицу!»

«Спасаться будешь, сказочник?

Беги, Туза учёного

Я на себя беру».

И к псу, в теньке лежащему,

Пошла она вразвалочку,

Хоть ей это общение

Совсем не по нутру.

«Эй, как дела, Тузующий?» —

Спросила Кошка Тузика,

Прикинув расстояние

До ближнего плетня, –

Что служба?» «Да спасибочки,

Пока не бей лежачего».

«Ты знаешь, как-то издали

И не узнать тебя.

Со стадом слился полностью.

Небось, не лаешь – мекаешь?

Траву ещё не пробовал?»

Тут Тузик зарычал

И с лаем в драку бросился.

Она скакнула в сторону

И на бегу заметила,

Как в лес стремглав помчал

Баран Остап, а зрелищем

Погони увлечённые