Kitabı oku: «История от Джона», sayfa 9
Глава 16: Переживания и усиление безопасности
Сиверина была ни в себе от ярости, она хотела уже сама лично найти оборотня и отправить его на тюремный остров. С каждым днём профессор Сиверина становилась все более нервозной и беспокойной. Алана уже не кто не мог найти полторы недели, и за это время, не кто не знает, что может случиться, а думать о том, что вдруг его уже нет в живых, было самым страшным не только для профессора Сиверины Морох.
Так проходил каждый день, и чем дольше не могли найти её мужа, тем больше появлялось седых волос на голове у Сиверины Морох.
***
Была глубокая ночь, когда кто-то залетел без стука, но с таким грохотом в спальню профессора Сиверины Морох, что та соскочила и сразу же направила палочку на его тень.
– Мы нашли его, его доставили в лазарет. – Запыхавшись, говорил старшина ночного колледжа «змеиный клубок».
– Альбумин, ты бы громче ещё не мог влететь в мою комнату и по сильнее меня напугать, чтоб я полностью седой стала? – Закричала профессор Сиверина, понимая, что в голове точно лопнул не один десяток маленьких сосудиков.
– Ну, если вы так хотите, то в следующий раз только, – начал оправдываться Альбумин.
– Что с Аланом? – Обеспокоенно спросила Сиверина.
– Он без сознания и возможно не помнит, – пытаясь нормализовать дыхание, сказал Альбумин.
– Где он? – Задала очередной вопрос.
– В лазарете, – повторил заново Альбумин.
Сиверина стала быстро одеваться, нервничала, боялась, но при этом радовалась, что хоть что-то стало известно про мужа. Одевшись как попало, она быстро направилась в лазарет и то и дело трепала рукав у мантии.
– Алан, – выпалила Сиверина сразу же, как только зашла в лазарет.
Около Алана стояла мадам Смит, она нежно и любя меняла холодный компресс со лба.
– Доброй ночи профессор, – Поздоровалась мадам Кигельрот с Сивериной.
– Как он себя чувствует на данный момент? – Забыв поздороваться с лекарем.
– Он без сознания и здоровью его нечего не угрожает, – сообщила мадам Кигельрот, глядя на то, до чего довёл стресс профессора Сиверину Морох.
– Его нашёл колдун-лекарь в деревне, что недалеко от школы находится, он раньше работал здесь и вашего мужа он узнал. Как увидел, сразу его отправил сюда, к нам. Повезло что маглы не нашли, – отчитался Альбумин профессору Сиверине.
– Вам бы отдохнуть, – нежно сказала мадам Кигельрот, – круги с мешками, под глазами от плохого сна, седина в сорок лет, – отчитывала мадам Кигельрот, покачивая головой.
– Некогда отдыхать, то сын исчез, то муж, – тяжело вздохнула, глянув уставшими глазами на супруга, что лежал с компрессом на лбу.
– Дел полно у вас, о проблемах беспокоитесь, а о себе и думать забыли, сколько лет вас знаю, всё время в школьные годы попадали ко мне с переутомлением, – спокойно, но осуждая, говорила лекарь, – а вот всё почему? – Спросила, глянув обеспокоенно на женщину.
– Потому что училась, – ответила на поставленный вопрос.
– Вот видишь, ты с девяти лет у меня каждый месяц была с переутомлением, – покачав недовольно головой, пошла в каморку.
Сиверина стояла, смотрела на мужа, вспоминая слова о девочке, из дневного факультета, думая об «оборотне», и об игре, которую затеял, не пойми для какой цели.
– Этот оборотень очень странный, – нарушил небольшую тишину Альбумин, – кажется, он либо не знает, что дальше делать, или он нарочно путает нас и не хочет, чтоб мы его поймали, – предположил старшина, глянув на Сиверину с теплотой в глазах, но болью душевной в груди.
– Ещё это девчонка, – продолжила разговор Сиверина, не отводя взгляда от мужа, – она по любому как-то связана с оборотнем и надо узнать, как и что он сделал ей такого, что она стала ему помогать такому преступнику, – сказала и глянула в ореховые глаза Альбумину.
– Он опасен, он очень опасен, – начал бредить Алан, – Сива прости, -шептал профессор в бреду.
– Вот черт, – Сиверина побежала в каморку Мадам Кигельрот, чтоб позвать, а Альбумин ушёл, посчитав себя лишним.
Мадам Кигельрот прибежала с баночками с настойками, и сразу же начала что-то всё делать и делать. Она делала все слаженно и быстро, по её глазам было видно, что она чего-то боялась.
– Надо его перевозить в другое место, если он ещё кого-то заразит, то начнётся эпидемия, – с ужасом сказала мадам Кигельрот.
– Что с ним? – Побелев от ужаса, еле выдавила вопрос женщина.
– У него дракончик, – прошептала мадам Кигельрот, – болезнь не так заразна, как опасна.
После слов лекаря, профессор Сиверина села на рядом стоящую койку. По её щекам потекли ручьи слез. Дракончик это вирус не смертелен, но его очень долго и сложно лечить. К сожалению, на данный момент многие запускают, и это перерастает в драконовую лихорадку – это уже смертельно.
– Куда его перевозить будешь? – Спросила мадам Смит Сиверина.
– В святую Георцинию. Там есть комната, выделена именно для этого вируса, – печально говорила мадам Кигельрот, её голос, был пронизан слезами и душевной болью.
Профессор Сиверина, поспешно вытерев слезы, направилась к себе в комнату, чтоб успокоиться. Она шла и не понимала, куда ведут её ноги. Они были ватными, не поддавались контролю над ними, всё тащили и тащили, не пойми куда.
Дошла, таким образом, до коридора, где и пропал её муж. Боль в груди появилась так неожиданно, что даже слезы не смогла сдержать профессор Сиверина Морох. Она села на пол, подтянула к себе ноги и спиной оперлась на стену, по её щекам текли слезы, она тихо завывала.
– Профессор? – Услышала тихий голос отца Снежаны.
Вытерев слезы быстро слёзы, она пыталась успокоиться, но у неё не получалось. Отец Снежаны подошёл к ней, взял под руку и повёл к себе в спальню, чтобы успокоить рыдающую от горя женщину.
Дойдя до спальни, профессор Сиверина рыдала уже навзрыд, еле дыша и ничего не видя из-за слез. «Профессор» посадил её на кровать, она свернулась клубком и завыла, позабыв, что она взрослый человек и должна держать себя в руках перед подчинёнными. Вой её был пронзительным и таким, что даже душа хотела сжаться и лопнуть на несколько сотен маленьких осколков.
Отец Снежаны знал по собственному опыту, что если хорошо поплакать и при этом никто не будет мешать, то станет очень хорошо и спокойно. Мужчина просто стоял со стаканом воды в руках и ждал, когда профессор Сиверина, выпустит все свои переживания, страдания и боли через слезы и завывания.
Переживаний у профессора оказалось очень много, и добрый час она плакала и еле уже дышала, но все же её истерика стихла, и она сладко заснула.
«Профессор», что владел огромным любопытством, поставил напротив кровати стул, сел на него и стал наблюдать за женщиной, как вековой ждун.
Ему было интересно, что будет происходить с Сивериной, пока она спит. Он часто наблюдал в детстве, как спят его родители, он готов был стоять всю ночь тихо как мышка и наблюдать за происходящим. О его мании наблюдения, узнал отец случайно. Отец вернулся раньше с ночного дежурства и увидел, как он стоит и смотрит через щель пристально на свою спящую мать, скандал в тот день был очень серьёзный, его даже отвели к психологу, но тот не смог нечего сказать, только покачал головой и развёл руками.
Это чувство наблюдения, снова появилось, он чувствовал какой-то кайф, расслабление, когда смотрел на спящего человека.
Сиверина спала крепко, изредка бурчала себе что-то под нос. От каждого шороха, который делала Сиверина, «профессор» чувствовал насыщения и радость от происходящего.
Так прошла целая ночь и только когда настало утро и Сиверина начала просыпаться, «профессор» опомнился и начал разминать ноги, которые затекли во время того момента когда он сидел, да наблюдал за сном Сиверины.
– Доброе утро профессор Сиверина, – поприветствовал отец Снежаны, как только она открыла глаза.
– Доброе утро «профессор», – ответила взаимностью Сиверина, потерев опухшие от слез глаза.
Профессор Сиверина Морох сидела на кровати, судя по взгляду, у неё болела голова, из-за вчерашней истерики. «Профессор» принёс ей тот самый стакан воды, который хотел дать ещё вчера ночью, но не смог, она заснула.
– Держите, – Протянул стакан воды, нежно улыбнувшись.
– Спасибо, – Нежно поблагодарила Сиверина.
«Профессор наблюдал, как она пьёт, он смотрел на неё с любопытством и восхищением.
– А как твоё имя настоящее? – Поинтересовалась женщина, – а то прозвище я знаю, а имя нет.
– Кеша, – С некой забавой произнёс своё имя.
Глава 17: Страх профессора Морох
– Красивое имя у тебя, – улыбнулась женщина.
Профессор Сиверина и Кеша сидели на кровати и просто молчали. Женщина боялась за своего мужа, ей было страшно, что если в ближайшее время не найдётся врач, который бы вылечил его, то его диагноз перерастёт в серьёзнее, и он погибнет.
Это заболевание начальная стадия «драконьей лихорадкой» его называют на такой стадии «дракончик». От этого заболевания много колдунов погибает и только некоторые, которым очень сильно повезло.
– Мне надо идти, в лазарет, – прошептала Сиверина, понимая, что хороших вестей, точно не будет.
– Чтоб узнать нашли врача или нет? – поинтересовался Кеша.
Сиверина встала с кровати, глянув на «профессора» словно в последний раз, ушла из спальни, не ответив на вопрос. У неё билось сердце как у кролика загнанного в угол. Ей было страшно услышать что мадам Кигельрот, скажет, что не нашли врача.
Ноги Сиверины шли не послушно в лазарет, чем ближе она подходила, чем меньше шагов осталось сделать до лазарета, тем страшнее всё становилось. Ноги становились тяжелее и не хотели идти, появлялось так много мыслей и все они были одни страшнее другой и следующей. Не дойдя до лазарета всего пару шагов, вышла сама мадам Кигельрот.
– Здравствуйте профессор Сиверина, – поздоровалась, глянув на женщину с тревогой, – у меня плохие новости для вас, – с сочувствием еле проговорила мадам Кигельрот, пытаясь не пустить слёз.
– Что с Аланом? – Прошептав спросила, посмотрев лекарю в глаза.
– Мы не нашли врача для вашего мужа, – тихо прошептала, чуть ли не себе под нос мадам Кигельрот.
У профессора Сиверины Морох ушёл из-под ног пол, потолок, стены поменялись местами и она, упала на пол без сознания.
Это была самая страшная новость за несколько лет её жизни и, к сожалению, её страхи осуществились.
Муж может погибнуть через неделю, если медлить, то его уже не смогут всё равно спасти.
Очнулась женщина только рано утром, какое число и какой день был, она не понимала.
– Доброе утро, профессор, – сказал Кеша, подойдя к кровати.
– Доброе утро, – грустно ответила, – нашли врача? – Резко спросила Сиверина, найдя в себе каплю бодрости.
– Ты была без сознания, три дня и Алану за это время стало только значительней хуже, чем лучше. Шансов найти врача тают с каждой минутой, – сказал, смотря как на глазах, наворачиваются у женщины слёзы, – соболезную, – сказал Кеша со страдательным голосом, он знал какого это, когда твой любимый человек умирает на глазах.
– Так, – послышался грозный голос мадам Кигельрот, – она только проснулась, ей нельзя волноваться, находясь в положении, – ругалась и грозно смотрела на Кешу.
– В положении? – Сглотнула слюну от удивления и радости.
– У тебя срок милочка, пять недель, и ты об этом не знала, – обеспокоенно смотрела на Сиверину, – плод отстаёт сильно в развитии поэтому я наложила заклинания и срок у тебя одна неделя.
– Спасибо, – прошептала радостно Сиверина.
– Могу поздравить тебя с беременностью, – глянул с улыбкой на женщину.
– Так, – ворчливо опять фыркнула мадам Кигельрот, – а ну вон отсюда, – шикнула на Кешу, – женщине нужен покой и отдых.
– Не надо его прогонять, – попросила Сиверина, – я хочу с ним поговорить.
– Но только недолго, – пробубнила, и ушла в коморку.
– Расскажи мне что-нибудь про себя, – попросила Сиверина.
– Когда мне было девятнадцать лет, у меня умерла бабушка, от этого ужасного вируса. Я тоже ждал какое-то чудо на её спасение, но чуда не произошло. И так я остался совсем один, мама умерла при родах, в тот день ещё бабушкин кот Кеша погиб и бабушка посчитала, что это знак того, что он спас меня и поэтому в честь великого кота назвала меня Кешей. Я это узнал за месяц до её смерти, – закончил свой рассказ и стал более подавленный, чем был минут пять назад.
– А мама Снежаны? Что с ней? – Поинтересовалась Сиверина. – Она, правда, умерла при родах?
– Нет. Я так сказал, чтоб не было разбирательства особого, записал её на себя и свою лучшую подругу, которая погибла из-за несчастного случая. Мне Снежану подкинули с запиской, она чистокровная в отличие от меня. Там была записка, и в ней все было сказано.
Настигла тишина, и было слышно только, как тикают часы, которые всегда за десять лет шли на пять минут позже и никто их не хотел переводить на пять минут раньше.
– Если, не считая сегодняшний день, то если через два дня не смогут найти врача, то его уже нельзя будет спасти, – признался Кеша, смотря на Сиверину. Он понимал, что она может стать вдовой и матерью одиночкой семерых детей.
Кеша сидел, понимал, что он сейчас теряет друга, точно так же как и свою бабушку. Боль потери стала сразу вспоминаться, она была невыносима. Если он потеряет ещё одного человека из-за этого вируса, то он сам лично станет варить пытаться лекарство, даже если это будет запрещено министерством магии. Но время покажет и то, что будет дальше, то значит, то и будет.
Сиверина сидела на кровати и всё не могла понять, почему так этот мир жесток. Почему именно её муж заразился этим ужасным вирусом. Если думать логично, то значит «оборотень» является переносчиком и значит, что если он и правда переносчик, то он больше ничего не сможет сделать и возможно, где-то лежит при смерти.
Глава 18: Новый год на носу
Алекс смотрел при каждой такой похвале на меня так, будто он хотел его – не дождётесь, это я выиграю, – победно воскликнул я.
Мы все весело проводили время, я победил, сделал самый большой домик и при этом не сломал. Близнецы бы тоже победили, если Берн случайно не чихнул и вся конструкция в одну секунду не сломалась.
– Берн, ты сломал домик, – ворчал уже минут пять Алекс.
– Молодец, Берн, – хвалил радостный я.
– Если будешь его хвалить, то я его сожру, – пошутил Алекс.
– Не ешь меня, – смеясь, шутил я, – я не вкусный.
– Сейчас проверю и скажу, – ухмыльнулся и начал приближаться, потирая ладони.
***
После обеда, преподаватели и ученики на выбор стали украшать зал. Всем ученикам нравится украшать зал – это весело и даже смешно. Даже профессор Алан, который не особо любил веселиться, был весел и смеялся.
– Алан, не одевай мишуру на всех кто рядом с тобой, – смеясь, попросила профессор Сиверина.
– Так, кого ещё нарядить, – продолжал, шутя профессор Алан.
– Вы уже всех нарядили профессор мишурой, кроме себя конечно, – подсказал дневной старшеклассник.
Недолго думая, все схватили мишуру и побежали наряжать профессора и спустя миг, Алан был весь в мишуре и никак не мог выпутаться из неё.
– Вот чёрт, меня запутали всего в мишуре, – смеялся Алан.
– А я тебе говорила, что не стоит всех наряжать, и тебя нарядят, – посмеялась, накинув на ёлку мишуру Сиверина.
В холле, было как не когда шумно и весело, я впервые за всё время наряжал ёлку и своего отца, пусть и не родного, но зато, он меня любит, и считает своим сыном.
Время шло быстро, и как было десять вечера, заметили не сразу. За все время, которое наряжали холл, мы успели нарядить девять ёлок и всех преподавателей и учеников
– Так, а теперь спать, – сказала профессор Сиверина, – ну кроме ночного колледжа, – уточнила профессор.
– Спокойно ночи, – Пожелал профессор Алан Морох.
Все дневные были огорчены такой новостью, никто не хотел идти спать.
– Так, давайте ребят не капризничайте, а то в первый класс в ночной факультет отправлю всех, – пригрозила профессор Сиверина, – Матвей, погоди, надо мне кое-что тебе сказать.
– Что случилось профессор? – Поинтересовался Матвей.
– Как твоё растение? – С некой усмешкой спросил отец, который вмешался в диалог.
– Нормально, оно уже взошло, и дала свой первый каприз.
– Какой именно каприз? – Поинтересовалась, сразу же мама.
– Он любит только воду 15 градусов, – гордо заявил Матвей.
– Кто? – С удивлением смотрел на него я.
– Моё растение, – пояснил Матвей.
– Растение? – Переспросил, и смотрел на него как на ненормального.
– У них есть травология, и Матвей выбрал так сказать не очень хорошее растение, психушку – проделку, – рассказала мама.
– Тебе, правда, не повезло с растением, – подтвердил отец.
– Почему? – Спросил Джон.
– Это растение, живёт очень долго. Когда ему станет около двух месяцев, у него окрепнут корни, и он начнёт вылезать из горшка, на большие расстояния, а в полгода, он с тебя не слезет, и будет постоянно на тебе сидеть. Также ему надо одевать пижамы и если ему не понравится, то придётся переодевать, теплоту воды он выбирает сам, и с этим растением ты будешь всю его жизнь. Но есть и хорошая новость, его трудно загубить – это значит, ты не останешься на второй год в отличие от тех, кто загубит растение, – договорил отец.
Матвей смотрел в пол с неким ужасом и явно что-то хотел сказать такое, что даже прикусил язык.
– Пойду спать, – сообщил ошарашенный Матвей.
– Мы проводим, – сказали хором, не пойми, откуда взявшиеся близнецы.
– Я тоже хочу проводить, – поддержал идею я.
– И мы тоже, – сказали братья Стен и Стив.
– Я не против этого, – буркнул Матвей и пошёл спать.
Не успев пройти пару метров, как раздался громкий звон железных доспех и куча неприличных слов и громкий хохот. Профессора, которые услышали эти слова от Матвея, сначала были в ступоре, а потом посмеялись над его ситуацией.
Всем смешно, а тому, кто попал в эту ситуацию не особо. Профессора тоже собрались идти спать, кроме профессора Алана.
Через пару минут послышался знакомый голос.
– Мы вернулись, – еле сказали близнецы, у которых болели животы от смеха.
– А где Джон? – Взволнованно спросила мама.
– Там где-то, – булькнули близнецы.
Не прошло и минуты, как снова послышался лязг доспех.
– Да, черт. Кто их сюда поставил, – кричал с коридора с, – дурацкие доспехи.
– Ты их туда поставил, когда Матвей в них врезался, – еле выкрикнул из себя Стен.
В зал зашёл Джон со шлемом на голове, который так и не хотел с него слазить. Все братья начали громко смеяться и уже валялись на полу с болью в животе.
Профессора все разошлись, кроме Сиверины и Алана. Спустя минут десять, все вроде бы успокоились и прекратили смеяться, а я, так и сидел со шлемом, который не слазил с головы.
– А вы что так Матвея быстро проводили? – Спросил заинтересованно отец.
– Он нам провожать запретил, – из-за того, что мы смеялись над ним.
Родители смотрели на нас с неким пониманием, они бы тоже не хотели, чтоб, когда их кто-то провожал, и при этом смеялся над ними.
Мама ушла спать, а мы остались с отцом, и продолжали дальше наряжать холл.
Ближе к шести утра мы были уставшие, но довольные, в зал зашли низкорослые мужчины, с красными остроконечными шляпами и длинным крючковатым носом в костюме Санта-Клауса, я стоял в ступоре, смотрел на этих маленьких созданий.
– Так, давайте продолжим украшать, – командовал какой-то человечек.
– Пойдёмте ребят, не будем мешать украшать, – сказал профессор Алан Морох.
Отойдя от зала подальше, я решил спросить:
– Это гномы – домовики, – объяснил папа, увидев вопросительный взгляд.
– Гномы-домовики? – Переспросил я, не веря своим ушам.
– Это волшебные существа, они работают на колдунов бесплатно, – рассказал подробней Алекс.
Я шёл, и просто был в непонимании, как волшебное существо работает на другого волшебника бесплатно.
– А, почему они бесплатно работают на волшебника? – Ошарашено спросил наконец-то я.
– Они их рабы, – грубо и коротко сказал Стен, что-то снова жуя.
– Откуда у тебя булочка? – Спросил папа.
– В кармане лежала, я её туда после ужина положил.
Мы все глубоко вздохнули и продолжили дальше идти, дойдя до коридора, который шёл в две стороны: в сторону башни и сторону спальни профессора Алана Мороха.
– Спокойной ночи сыновья, – пожелал нам папа.
– Спокойной ночи пап, – хором сказали мы, и пошли в кровати.
Глава 20: Первая проделка Джона
Все ребята пошли спать. Мне понравилась травология из слов Матвея, мне захотелось вырастить растение, какое-нибудь.
Мне пришлось, дождаться пока все лягут спать. Когда все уже заснули, я незаметно для старост проскочил в коридор, Матвей сейчас у теплицы должен быть, и если повезёт, и ещё семена остались, и при этом смогу уговорить Матвея, то можно будет вырастить.
Подойдя к теплице, я с трудом нашёл Матвея.
– Матвей, – позвал тихо брата я.
От неожиданности Матвей подпрыгнул на месте, и начал озираться.
– Джон? Что ты тут делаешь? Ты должен спать, – начал причитать Матвей, когда наконец-то увидел меня.
– Я знаю, я по делу к тебе, – перебил я, уже понимая, что возможно, план провалился.
– По какому делу? – Поинтересовался заинтриговано Матвей.
– Я хочу заниматься травологией, – признался я, готовясь к самому страшному.
– Ты же на ночном учишься, – сказал, глянув на меня удивлённо.
– Я буду пытаться, правда, – пообещал, понимая, что мне он не даст семя.
– У меня есть семечко психушки – ворчушки, – обрадовал меня Матвей, – каждому давали по два семечка и у меня есть одно лишнее, – сказал и полез в карман.
– Вот держи, – протянул тряпочный мешочек, – там семя и бумажка, на ней написано как, выращивать растение.
– Спасибо, – обнял крепко я.
– А теперь иди, – поторопил, – главное, не попадись.
Поблагодарив ещё раз, я направился в башню и таким же незаметным способом вернулся в спальню и лёг спать.
Я прекрасно понимал, что про это всё равно, когда-нибудь и узнают, поэтому надо просто надеяться, что меня не исключат за такое маленькое похождение.
В семь вечера меня разбудил Алекс, что улыбался до ушей и смотрел на меня.
– Вставай соня, все проспишь на свете, – радостно щебетал Стен, сидя на кровати у себя.
– Встаю я, встаю, – буркнул, чтоб тот отстал.
– Подарки не урони с кровати,– радостно проворчал Стив.
Я сел на кровать, и правда, на ней стояла куча подарков и вдруг, ни с того, не с сего я покраснел как помидор.
– Джон ты чего? – Взволнованно спросил Стен, – Ты болен?
– А я ведь маме и папе даже ничего не подарил, – расстроено и, стыдясь, сказал я.
– Не парься, мы об этом позаботились, – показал рукой на стопку коробок от подарков, лежащих на столе, – тебе пока что только девять лет, а нам уже десять и мы можем ходить в город и покупать всё, что захотим.
– Десять? Но мы же в одном классе учимся, – спросил Джон.
– Стен, давай ты расскажи, у тебя это лучше получается.
– Как хочешь. Дело в том, что мы раньше учились в дневном колледже и как-то ходили ночью по школе и нас запалил папа и сразу же отправил в ночной к себе, – коротко, но понятно объяснил Стив.
От такого объяснения в комнате стало как-то холодновато и даже жутко.
– Мда, Стив ты, конечно, очень классно объяснил, – с сарказмом сказал Стен, который пытался разрядить атмосферу.
Мы просидели в неловкой тишине ещё какое-то время, когда глянули на часы, было уже без пяти минут девять.
Надо идти на завтрак, – сказал факт Стен.
Не заглянув, что внутри подарков, мы отправились вниз по лестнице и минут через тридцать, уже были в зале. Мы сидели за небольшим праздничным столом, который ломился от тяжести вкусных блюд.
Эти гномы украсили зал до конца, и он стал праздничный, блестящий и красивый, так же как и холл.
Коридоры замка были украшены так же гномами, и теперь, невольно ходят ребята по коридору ночью со светом. Опасность того, что откуда-нибудь из-за угла появится оборотень и украдёт, совсем не исчезла.
– С новым Годом, всех кто здесь сейчас сидит за этим столом, – начала свою речь мама (профессор Сиверина),– надеюсь, в этом новом году, не появятся такие личности как оборотень, но всё же, будь те начеку. Всем хорошего настроения и главное успеха во всех начинаниях, – поздравила профессор Сиверина.
Все слушали её с открытыми ртами и её поздравления были всегда особые и необычные, как говорил Стен со Стивом, «слушают её поздравления на все праздники, а праздники, которые ещё и с каникулами – это особый случай».
После часа поедания вкусностей, все выкатились из-за стола. Профессора были сдержанней и не ели до отвала как учащиеся.
***
На крыльце школы.
– Как красиво светятся тротуары, – восхищался Алекс.
Мы всей пятёркой разом вздохнули, выпустив изо рта дым.
– Интересно как они за такое короткое время украсили весь замок? – Поинтересовался Берн.
– Может их не пять и не семь, – предложил Алекс, – а целая стая, и они захватят этот замок, – выделил слова, перековеркав голос, пытаясь нас напугать.
Мы посмеялись.
– А давайте погуляем по территории? – Предложил внезапно Стив.
– А давайте, – согласились близнецы, сказав это как всегда хором.
Ребята отошли немного от крыльца и заметили, что я не пошёл за ними, они обернулись, глянули на меня обеспокоенно.
– Джон, ты чего не идёшь? – Поинтересовался Стив.
– Я, не пойду. У меня дела. Идите без меня, – промямлил я.
Ребята смотрели на меня удивлённо, но противоречить не стали и пошли смотреть, как и что обустроили гномы – домовики. Я тем временем, пошёл в комнату и стал смотреть, как сажать это растение.
– Так, ну и что тут, – сказал сам себе в комнате я, держа свёрток бумаги.
Из тряпочного мешочка, я достал большое семечко с ладонь, и небольшой горшочек уже наполненный землёй, который каким-то чудным образом поместился в столь маленький мешочек.
Дочитав все пункты и даже некоторые по несколько раз, я понял, что травология очень интересный предмет, но довольно сложный. Несмотря на это – я решил идти до конца.
Инструкция
1. Посадить семя в горшок (горшок с невидимым расширением, поэтому менять не надо).
2. Сажать семя надо ночью или в тёмном помещении.
3. Через два дня (максимум три) даст первые корни и попытается вылезти из горшка.
4. На следующий день даст первый каприз.
5. Примерно когда будет месяц, вылезет впервые из горшка.
6. Не стоит забывать о пижаме по погоде.
7. В два месяца станет не так нуждаться в горшке, но все ещё нужно периодически предлагать ему залезть в горшок.
8. Когда ему будет полгода, сможет на корнях передвигаться на большие расстояния и также помогать хозяину, переносить вещи.
9. Чем старше он становится, тем меньше надо заботиться о нём, о себе он сможет позаботиться сам.
Только посадив, как в комнату ввалились четверо братьев. Я
Быстро всё спрятал под кровать и сделал вид, что ничего не происходит.
– Вот ты, где Джон, – воскликнул Алекс, – ты чего делаешь тут?
– Нечего, просто сижу на полу, – начал быстро оправдываться я, покрываясь холодным потом.
– Да ты братик явно что-то сотворил, – подозрительно изрёк свою речь Стив.
Под напором их взглядов, я выдал как есть. И сказать что братья были в шоке от того, что Матвей согласился мне помочь были больше, чем от того что мне понравилась травология.
– Как ты его убедил, чтоб он тебе помог? – Спросил Берн.
– Я не убеждал его, просто попросил и всё, – сам не понимая, что произошло с Матвеем, сказал я, – он был задумчивый какой-то.
