Kitabı oku: «Телепат»

Глава 1

Не по-ночному белёсый небосвод выглядел выцветшим, как старый, линялый наперник. Он прохудился от ветхости, и из него густо и напористо валил снежный пух. Лохматые белые хлопья плотной кисеёй занавесили улицу. За их мельтешением всё казалось дрожащим: дома, машины, билборды. Фонари стояли, как гигантские одуванчики, в рассеянных нимбах света. Мир потерял чёткость очертаний. Реклама, вспыхивающая на крышах зданий, выглядела расплывчатой, и от гигантских букв по небу растекалось красноватое свечение неонового пожарища.

Олег, нахохлившись и сунув руки в карманы, бесцельно брёл по бульвару. Перекинутый через плечо рюкзак висел, как котомка странника. Олег механически переставлял ноги, шаг за шагом, чтобы убить время. Сегодня вечером время ничего не стоило. Это был бросовый товар.

Снег назойливо лез в глаза, оседал на ресницах, таял и стекал по влажным щекам. Людской поток спешил мимо, не вовлекая одинокого пешехода в свой водоворот. Чужие судьбы, составленные из мозаики проблем, ожиданий и разочарований, существовали рядом. Иногда они долетали до Олега обрывками фраз, всхлипом, смехом, облаком сигаретного дыма или сладко-терпким ароматом духов. Казалось, достаточно протянуть руку, и ты уже не будешь одинок. Но это было лишь очередным обманом в городе иллюзий. Параллельные миры не пересекаются. Никогда.

Маша Спиридонова, девочка с синими глазами и пепельными волосами, была из параллельного мира. Он отметил её сразу же. Она выделялась своей уверенной медлительностью императрицы, не терпящей суеты. Машина красота так поразила его при первой встрече, что он невольно засмотрелся на неё, забыв про первое сентября, что он в незнакомой школе, а вокруг новые одноклассники.

«Что ты уставился на меня, будто я музейный экспонат?» – спросила Маша, глядя куда-то мимо его плеча. В её голосе не было ни кокетства, ни раздражения. Олегу стало неловко. Он поспешно отвёл глаза. С тех пор он решался взглянуть на неё только украдкой, а Маша вовсе не замечала его, как будто он был пустым местом. Наверное, было слишком самонадеянно рассчитывать, что до него снизойдёт первая школьная красавица. Но мечтать никому не запрещено.

За три месяца он почти свыкся со своим имиджем дырки от бублика, но в конце ноября случилось то, чему он до сих пор не мог найти объяснения. Его заметили. С ним заговорили. Мечта начала воплощаться в жизнь.

Олег часто брал с собой в школу какую-нибудь книгу. Если чтение захватывало, он грешил тем, что читал, пряча книгу под партой. В тот день после уроков он обнаружил, что томик Брэдбери исчез. Хотя он не помнил, чтобы доставал его на последнем уроке, Олег на всякий случай поднялся в кабинет. В столе не оказалось ничего, кроме скомканного листа бумаги.

– Ты, случайно, не это ищешь? – неожиданно услышал он голос Маши.

Она стояла, небрежно опершись о дверной косяк, и держала в руках потерянную книгу.

В первый миг Олег онемел:

– Как она у тебя оказалась? – справившись со смущением, спросил он.

– Вытащила у тебя из рюкзака. Стало интересно, что ты читаешь, – без тени стеснения сказала Маша.

Она пересекла класс и уселась на подоконник.

– Любишь фантастику?

– В общем да, – кивнул Олег, удивляясь её непосредственности. Кто бы на её месте решился взять книгу из чужой сумки, а потом запросто сознаться в этом?

– А мне больше нравятся книги про любовь, типа Барбары Картленд, – сказала Маша.

– Про любовь есть тоже интересные, – уклончиво заметил Олег. Сам он на дух не переносил подобных романов, но ради Маши готов был расхваливать любую муру.

– Что тебе интересно? Ты, наверное, про любовь ничего и не читал, – ни с того ни с сего вскинулась Маша.

– Если хочешь, прочту, – охотно согласился Олег.

– С какой стати мне заботиться о том, что ты читаешь. Мне это безразлично. Ясно? И вообще, мне пора. Меня ждут, – она соскочила с подоконника и пошла из класса.

Олег поспешил следом, но она его остановила.

– Ты что, не понял? Меня ждут.

Машу ждали всегда. Ни у одной девчонки в школе не было столько поклонников, сколько у неё. Она снисходительно усмехнулась и проплыла мимо Олега, а он ломал голову, зачем она взяла у него книгу и затеяла этот разговор. Для чего поднялась за ним в кабинет, если её ждали? И почему избегала после?

Именно тогда у Олега зародилась дерзкая мысль пригласить Машу на свидание. Он сразу же отмёл банальный поход в киношку. Маша была достойна лучшего. Хорошо бы повести её на концерт, но не какой-нибудь местной попсы, а настоящей мировой мегазвезды. Чем больше Олег об этом думал, тем менее бредовой ему казалась эта затея. Оставалось раздобыть денег на билеты. И тут неожиданно подвернулась работа. В разговоре со знакомым парнем он узнал, что тот может пристроить его распространять МР-3-диски с музыкой и аудиокнигами среди водителей автомобилей. Господин Рок будто сам подталкивал Олега, нашёптывая: «Это твой шанс заработать деньги. Не упусти».

И Олег не загустил. Последняя неделя виделась ему как непрерывный поток машин. После школы он забрасывал в рюкзак диски и отправлялся на перекрёсток. Наука была простая: не зевать, когда загорался хищный красный глаз светофора. Вдыхая выхлопные газы, Олег сновал между рядами машин, предлагая товар водителям.

К концу работы ноги промерзали так, что он не чувствовал пальцев. Руки покраснели и покрылись цыпками. Стоило закрыть глаза, как перед Олегом возникали бесконечно несущиеся мимо автомобили, но всё это оправдывало цель. Вечерами, ложась спать, он представлял, как будет идти рядом с Машей. Ради этого он готов был вытерпеть всё.

Наконец заветные билеты лежали у Олега в кармане. Мечта, ради которой он горбатился на перекрёстке, стала почти реальностью, если только Маша не откажется. Его величество Если. От этого короткого слова исходила неопределённость и страх быть отвергнутым. Сколько раз Олег воображал, как подходит к Маше и с небрежностью киногероя приглашает её на свидание. Но фантазии отличались от реальности так же, как накачанные голливудские актёры от долговязого подростка, неуверенно сутулившего плечи.

Каждый день он давал себе зарок, что подойдёт к Маше и пригласит её на концерт, но решиться на это было гораздо труднее, чем он думал. Назначенная дата приблизилась незаметно. Откладывать дальше было некуда.

Накануне Олег долго разглядывал себя в зеркале и не нашёл ничего утешительного: худой, нескладный, волосы цвета соломы, торчащие в разные стороны. Единственное, что его выделяло, – длинные тёмные ресницы, из-за которых в детстве его принимали за девчонку и которые он в первом классе пытался обкромсать ножницами. В общем, с достоинствами негусто. Но с другой стороны, даже среди киноактёров не все же красавцы. Если другим достаются главные призы, то почему не ему? Он обязательно завоюет девочку с пепельными волосами.

Следующий день превратился в пытку. Вместо синусов и косинусов в голове свербело: как пригласить Машу на концерт? На переменах Олег старательно делал вид, что читает, но книга была лишь маскировкой. Он выжидал случая, когда удастся поговорить с Машей наедине. Пару раз удобный момент возникал, но пока он собирался с духом, к Маше подходил кто-нибудь из ребят.

Уроки подошли к концу, и надежда уступила место отчаянию. Было глупо откладывать приглашение на самый последний день. Что если Маша занята? Куда он денется со своими дорогущими билетами? Мать сошла бы с ума, узнай, какую сумму он за них выложил.

Олег торопливо спустился на первый этаж. Он зашёл в раздевалку. Ровные ряды вешалок отделяла от коридора витая металлическая решётка, выкрашенная в чёрный цвет. Олег притулился к стенке, стараясь спрятаться за ворохами висевших пальто. Отсюда хорошо просматривалась лестница. Вряд ли Маша окажется одна, но другого шанса уже не представится.

Маша спускалась, скользя рукой по перилам. Олега охватила дрожь. Сердце гулко било в набат. Не было ничего труднее, чем выговорить два простейших слога «Ма-ша». Его будто поразила немота. Не в силах разлепить губ, он стоял и смотрел, как она медленно, чуть ленивой походкой, перенятой у манекенщиц, вошла в раздевалку и направилась к вешалкам их класса. Олег зайцем бросился туда же. В проходе никого, кроме них, не было.

– Маша! – окликнул Олег. От волнения голос стал писклявым и чужим.

Она неторопливо обернулась.

– Пойдём завтра на Стинга? – на едином дыхании выпалил он.

– Куда?

– На концерт. В «Олимпийский».

– Ты это серьёзно? – спросила Маша, с удивлением уставившись на Олега.

– Ну да, – выдавил Олег, с ужасом понимая, что краснеет.

Он готов был провалиться сквозь землю, а Маша, точно не замечая его замешательства, молча смотрела на него. Жрица, решающая, принять ей жертвоприношение или отвергнуть его. С каждым мгновением Олег понимал, что шансов у него никаких. Она самая красивая и стильная девчонка в школе. А кто он? Парень, который до отчаяния хочет быть рядом с ней.

– Говорят, он вживую поёт, – произнёс Олег, чувствуя себя полным дураком.

Неожиданно Маша снисходительно улыбнулась:

– Почему бы и нет? Только учти, я на галёрке не сижу.

Олег едва не задохнулся от счастья. Она согласна! За это стоило целыми днями торчать на перекрёстке, следить за подмигиванием светофора и дышать угарным газом.

– Ты не думай, у нас хорошие места, – с жаром сказал он, не в силах скрыть охватившей его радости.

– Тогда до встречи, – бросила Маша и помахала рукой кому-то за спиной Олега.

Он обернулся и увидел Ирку Миронову, лучшую подругу и полную противоположность Маши. В отличие от сдержанной, утончённой Маши Миронова всегда развивала кипучую деятельность. Шумливая хохотушка, любительница броских нарядов и яркой косметики, она нравилась многим парням, но Олег в её присутствии чувствовал себя неуютно. Она подавляла его своей бурной энергией и громким голосом. Однако теперь появление Мироновой было Олегу безразлично, потому что в ушах музыкой звенело: «До встречи».

Он размашисто шагал по улице. Счастье было таким огромным и ошарашивающим, что выплёскивалось через край и широкой улыбкой светилось на его лице. Некоторые прохожие поглядывали на него косо. У других на губах тоже появлялись улыбки, лёгкой тенью, отражением чужой радости. Знакомые до мелочей улицы преобразились. Перепархивал снежок. Ёлка посреди площади как будто сошла с рождественской открытки. Всё жило предвкушением праздника. Сегодня у него свидание с самой лучшей девчонкой в мире. Казалось, даже новогоднюю мишуру развесили в их честь.

Привычно набрав код, Олег вошёл в свой подъезд. Тусклая лампочка, висящая под потолком, силилась осветить холл, но выкрашенные тёмносиней масляной краской стены сводили её усилия на нет. По сравнению с искристой нарядностью улицы подъезд выглядел сумрачным и неприветливым, но даже это не смогло убить его праздничное настроение. В лифте рядом с утверждениями «Спартак – чемпион» и «Косой – дурак» появилось признание «Наташа, я тебя люблю».

Олег улыбнулся. Для него в мире существовало только одно имя – Маша! Маша!! Маша!!!

Щёлкнул выключатель. Крошечная прихожая озарилась мягким светом. Уже почти год, как они с матерью переехали сюда, оставив однокомнатную квартиру в центре города, но после просторной комнаты с высокими потолками Олег до сих пор не мог привыкнуть к здешним габаритам. В народе такие квартиры называли полуторками. Олег вообще не одобрял переезда. Ему не хотелось покидать старую школу, расставаться с друзьями. Но мать считала: поменять одну комнату на две, да ещё с доплатой – это выгодная сделка. Судя по всему, она и сама жалела, что они съехали с прежней квартиры, иначе не стала бы то и дело повторять: «Зато теперь у каждого есть свой угол».

Переезд не принёс Олегу ничего хорошего. Сейчас он особенно остро чувствовал неприязнь к своему нынешнему жилью. Старые обои, выщербленный паркет. Мебель, давно вышедшая из моды, телевизор, купленный чуть ли не при царе Горохе, текущий кран и потёртая клеёнка на кухонном столе. Всё выглядело жалким и убогим. Сначала они планировали сделать на доплату косметический ремонт, но денег хватило только на то, чтобы отдать долги. Олег подумал, что никогда не сможет привести сюда Машу. Он даже представить её не мог среди продавленных кресел и прочей рухляди.

Единственной новой вещью в квартире был компьютер последней модели. Олег до сих пор не понимал, как мать решилась на такую трату, почему-то отступив от своего всегдашнего правила: «Всяк сверчок знай свой шесток». Может быть, её подвигло то, что бывшие соседи по площадке тоже в своё время купили своему сыну Егору комп, а теперь он учится на программиста и уже этим зарабатывает. Как выразилась мать, когда коробки с монитором и системным блоком дотащили до дома: «И мы не хуже людей».

Инициатива покупки исходила от неё. И всё же иногда Олег чувствовал неловкость, будто обманул мать. Между ним и Егором существовала небольшая разница. Егорка всегда был помешан на компьютерах, а Олега интересовали только игрушки. Компьютер оживлял самые смелые мечты. Электронные игры помогали уйти от реальности и стать полководцем, стратегом, героем.

Сегодня Олегу не нужны были виртуальные заменители жизни. Он чувствовал себя победителем. Маша согласилась пойти с ним на концерт. И это только начало. Впереди каникулы. Можно будет выходить на работу с самого утра, а по вечерам встречаться с Машей.

Олег наскоро поел борща, ополоснул тарелку и поспешил на улицу. Обстановка квартиры действовала на него угнетающе. Ему хотелось сохранить в душе ощущение праздника, а город в предновогодней суете как нельзя лучше соответствовал его настроению.

Приехав в центр, Олег пошёл бродить по улицам. Ему нравилось сочетание широких современных проспектов и узких старомосковских улочек с особняками, украшенными лепниной. В каком-то похожем на двор проулке стояло несколько ледяных скульптур. К прозрачно-хрустальным бокам коня прилепилось несколько монет, оставленных туристами. Олег достал рубль и прижал его к ледяной холке, повинуясь тому же суеверию, которое заставляет людей бросать монетки в воду, чтобы возвратиться в полюбившееся место. Этим жестом он, подобно доктору Фаусту, хотел сказать: «Остановись, мгновенье!»

Замёрзнув, он спустился в подземный город магазинов, баров, интернет-кафе и турфирм. Бутики сверкали позолотой, соревнуясь между собой в роскоши и нарядности. Тут царил вечный праздник. Можно было ходить хоть целый день, и никому не было до тебя дела.

Когда Олег снова вышел на улицу, уже совсем стемнело. Длинная зимняя ночь рано вступала в свои права, но город не собирался ей уступать. От иллюминации было светло как днём. Гирлянды лампочек, протянутые через проспект, огненной аркадой уходили вдаль. В витринах магазинов и возле входов в рестораны вспыхивали разноцветными огоньками ёлки.

Чем ближе Олег подходил к «Олимпийскому», тем больше его охватывало волнение. На площади было многолюдно. До концерта оставалось полчаса. Олег занял свой пост на лестнице. От стояния на одном месте ноги начали замерзать. Он приплясывал и притопывал, чтобы немного согреться, и то и дело смотрел на часы. Минуты тянулись слишком медленно.

По мере того как время близилось к семи, Олега всё больше охватывал страх, что Маша не придёт. Он ругал себя за то, что не догадался зайти за ней домой. Его била дрожь, но не от холода, а от нервного напряжения. Наконец он заметил в толпе её. Сердце зачастило, и он опять почувствовал прилив возбуждённо-праздничного волнения и гордости.

Это было удивительное чувство. В школе он встречался с Машей каждый день, но в этот миг нервничал так, как будто видел её впервые. Площадь была запружена народом, но Маша казалась Олегу самой красивой. Он сбежал с лестницы ей навстречу, но вдруг замедлил шаги. Рядом с Машей шла Ирка. «Она-то что здесь делает?» – с раздражением подумал Олег.

Девчонки подошли к нему, и Ирка воскликнула:

– Какие люди! Воропаев, давно ждёшь?

– Я не знал, что ты тоже придёшь, – растерянно буркнул Олег.

Ирка обернулась к Маше:

– Так он не в курсе?

– Но ты же сама хотела пойти, – возразила Маша и как ни в чём не бывало обратилась к Олегу: – Ира пойдёт с нами.

– У меня только два билета, – в замешательстве сказал он.

– Стрельни третий, – требовательно сказала Маша.

Третий! У Олега перехватило дыхание. Он за два билета заплатил столько, что мать кондрашка хватила бы.

– У меня нет денег на третий, – признался он, чувствуя, что краснеет.

Ирке стало его жалко и в то же время досадно. Сам дурак нарвался, ведь знал, что получит отлуп. Пригласил бы другую девчонку, нет, ему подавай принцессу на горошине. А Машка, стервоза, могла бы не вешать лапшу на уши, что он ждёт их вдвоём. «Теперь, как Савраске, тащиться назад в одиночестве», – подумала Ирка, а вслух сказала:

– Ладно, я ж понимаю: третий лишний. Пойду прогуляюсь. Погода клёвая.

– Тогда я тоже не пойду, – заявила Маша и выжидающе уставилась на Олега.

Не зная, что ещё предпринять, Олег вытащил билеты и протянул девчонкам.

– Держите. Надеюсь, концерт понравится.

Он развернулся и пошёл прочь.

– Эй, ты что, шуток не понимаешь? Подожди! – крикнула Ирка.

Олег сделал вид, что не услышал. Он не мог вернуться, даже если бы его окликнула сама Маша, потому что глаза наполнили непрошеные слёзы. Показать девчонкам свою слабость было ещё большим унижением, чем просто уйти.

Глава 2

В ссутулившейся тёмной фигуре, размашистой походкой удаляющейся от кинотеатра, было что-то трагическое, какое-то пронзительное одиночество. Глядя, как снегопад стирает Олега с полотна площади, Ирка обернулась к подруге:

– Машка, что ты за человек? Я понимаю, опустила бы Земского или Маркина. Эти зарываются, слишком много о себе думают, но Воропаева-то за что? Тихий пацан, не зануда.

– Вот за это и опустила. Пускай тихих на концерты водит.

– Это, типа, не суй в сидюшник граммофонную пластинку?

– Да, типа, руби сук по плечу, – парировала Маша.

– Да где ж плечо найти на такой сук женского рода? – усмехнулась Ирка.

– Ну у тебя и шуточки, – скривилась Маша и, взяв подругу под руку, заторопилась к входу: – Пошли, а то опоздаем.

– И всё ж таки зачем ты натрепалась, что он ждёт нас двоих? – спросила Ирка.

– А ты бы пошла, если бы знала правду?

– Ага, жевала бы бабушка «Орбит» от кариеса, да вставная челюсть выпадает. Всю жизнь мечтала притащиться на чужую свиданку, – съязвила Ирка.

– Не смеши, тоже мне свиданка. Я и не думала с ним идти.

– Ну ты даёшь! Могла бы сразу ему дать от ворот поворот. Незачем было водить парня за нос. Он же в тебя влюблён по уши.

– Что же мне с каждым, кто влюблён, на свидания ходить? – усмехнулась Маша.

К своему удивлению, девчонки увидели, что сидят почти в vip-зоне. Воропаев был совсем не таким простачком, каким выглядел на первый взгляд.

На сцене появилась группа разогрева, встреченная визгом, криками, хлопками и топотом ног. Ирка искоса глянула на подругу. Та была, как всегда, холодна и невозмутима, словно ледышка.

«Отобрала у человека билеты и отправила домой несолоно хлебавши, а самой хоть бы хны. Ни тебе угрызений совести, ни переживаний», – подумала Ирка. Она сама не отличалась особым тактом, но Машкина бесцеремонность удивляла даже её. Та всегда корчила из себя принцессу и смотрела на парней свысока, но в последнее время вообще с катушек сорвалась. Казалось, ей доставляло особое удовольствие их унижать. Интересно, она хоть когда-нибудь влюбится? Или так и будет всю жизнь строить из себя недотрогу?

Ирка ошибалась. Маша вовсе не была бесчувственной. Она знала, что такое любовь, но спрятала это знание за семью печатями. Она скорее сгорела бы со стыда, чем позволила даже ближайшей подруге узнать свою тайну. Девушка смотрела на сцену, но музыка оставляла её равнодушной. Её мысли витали далеко отсюда.

Сцена с билетами вовсе не была экспромтом. Маша намеренно унизила Олега. Она ждала этого момента с первого сентября, когда он пришёл в их класс. Она хотела видеть на его лице обиду и разочарование и добилась своего, но на душе всё же было муторно. Вероятно, виной тому была Ирка. Завела свою проповедь и всё испортила. Маша не привыкла сомневаться в своих поступках. Сейчас она злилась на подругу. С какой стати та встала на защиту Олега? Он ей никто и ничто.

Если было бы можно, Маша сделала бы ему в сто раз больнее. Она ненавидела его лицо и голубые глаза в обрамлении тёмных ресниц. Сам того не ведая, он раскрыл склеп, где были похоронены призраки прошлого. Похоронены и забыты. Но так ли глубоко зарыты воспоминания?

Маша стиснула руками подлокотники кресла. Непрошеные мысли слишком ярко воскресили минувшее лето.

Над дачами пронёсся стремительный летний ливень. Туча ещё не успела стряхнуть с себя последние дождевые капли, а нетерпеливое солнце уже жарило вовсю. От земли поднимались густые испарения. В солнечных лучах вымытая листва блестела, как лакированная.

Маша шла мимо дач вдоль канавы, из которой, точно гигантские травы юрского периода, торчали зонтики борщевика. Некоторые участки стояли полузаброшенными, и тропинка возле них почти терялась в траве. Ноги в лёгких сандалиях промокли.

Маша жалела, что не пошла по центральной улице. Чего ради её понесло по боковой дорожке в такую мокроту?

Неожиданно кто-то присвистнул, и она услышала восхищённый возглас:

– Вот это видение!

Из-за штакетника на неё пялился незнакомый парень. Симпатичный, но старик, проницательно отметила Маша. На первый взгляд ему было лет двадцать пять. Маша сделала вид, что состоит в обществе глухонемых, и зашагала дальше. Парень лихим прыжком перескочил через штакетник и пошёл рядом с ней прямо по мокрой траве.

– Надо же, приехал к предкам на выходные, и такая удача. Представляешь, я даже не хотел сюда ехать. Думал, будет скукотища. Ну и свалял бы я дурака, если бы отказался, – сказал он так, будто они с Машей были сто лет знакомы.

– Я что, похожа на клоуна? – нарочито холодно спросила Маша.

– Ты похожа на Клаудию Шиффер, только лучше. Бабка не идёт с тобой ни в какое сравнение, – беззастенчиво оглядев её, сказал парень.

Маша предпочла оставить реплику без ответа, хотя комплимент достиг цели. В школе мальчишки не давали ей прохода, но на красивые слова у них не хватало фантазии.

– Меня зовут Игорь. А тебя? – спросил парень.

Маша собиралась ответить обычной резкостью, вроде того что его это не касается, но слова точно прилипли к языку, не желая слетать. Внимание парня щекотало её самолюбие. В отличие от простых, бесхитростных ухаживаний одноклассников в его восхищении таилось нечто новое, что заставляло её испытывать лёгкое волнение. Ей хотелось, чтобы их знакомство продолжилось, и она представилась:

– Маша.

Некоторая заминка с ответом не осталась незамеченной.

– Ты чё такая пугливая? Как школьница, – с иронией сказал новый знакомый.

Судя по тону, он не слишком жаловал школьниц. Маша хотела промолчать, но гордость заставила её высказаться. Пусть парень заинтересовал её, она не собиралась ловчить и подстраиваться, чтобы добиться его благосклонности.

– Я и есть школьница, – с вызовом сказала она. – Учусь в десятом.

– В натуре? Я думал, ты старше, – сказал Игорь.

«Вот и всё. Сейчас попрощается и уйдёт, – подумала Маша. – Ну и пусть. Не больно надо». Она вздёрнула подбородок, и пепельные волосы густой волной всколыхнулись на плечах. Однако Игорь продолжал идти рядом.

– А я в этом году заканчиваю академию. Прикинь, почти законченный юрист, – усмехнулся он.

– Престижная профессия, – кивнула Маша.

– А мне по фигу. У меня папаша в адвокатуре. Поэтому я, можно сказать, потомственный адвокат.

Маша про себя с радостью отметила, что его не смутил её возраст и он продолжал разговаривать с ней, как с ровней. Её удивляло, с какой лёгкостью Игорь рассказывает обо всём незнакомой девчонке. Она сама так не могла. Она предпочитала, чтобы люди как можно меньше знали о её жизни.

– Ты куда идёшь? – поинтересовался Игорь.

– К подружке.

– А слабо нам двинуть на водохранилище? У меня тачка. Домчимся с ветерком, – неожиданно предложил он.

Маша растерялась. Ей очень хотелось согласиться. За ней никогда не ухаживали выпускники академии с собственной машиной. Что ни говори, адвокат – это не какой-нибудь прыщавый сопляк из параллельного класса. Но она знала, что домашние вряд ли одобрят эту поездку. Не могла же она признаться, что её до сих пор опекают, как маленькую, и не разрешают выходить из дома позже восьми.

– Не любишь купаться? – спросил Игорь.

– Люблю, но мама ведь тебя не знает.

– Но я же не твою маму приглашаю.

– Как будто не понимаешь. Меня не отпускают с незнакомыми, – выпалила Маша.

– Ёпрст! Значит, ты всегда слушаешься мамочку? Похвально. Но пресно и скучно. Я, конечно, могу поехать и представиться, так сказать, официально, но это тоска. Не находишь?

Маша кивнула, не желая выглядеть такой уж паинькой.

– Чего ты боишься? Я же тебя не съем.

– Тогда мне надо зайти за купальником, а мама всё равно спросит.

– Ладно, давай не на пляж, а просто покатаемся.

Они мчались по шоссе. Мимо проносились деревья и телеграфные столбы. Воздух потоком врывался в открытые окна и создавал иллюзию, что они вот-вот взлетят. У Маши захватывало дух.

– Ты сумасшедший! Зачем так нестись? – восклицала она.

– Это, типа, как у классика. «Какой русский не любит быстрой езды!» Я тащусь от скорости.

Да не вибрируй. Ничего не случится. Расслабься и лови кайф.

Расслабиться рядом с Игорем Маше не удавалось. Он был не такой как все. В нём было что-то особенное.

На следующий день, в воскресенье, перед их калиткой появилась красная «тойота». Сначала мама ни в какую не хотела отпускать Машу, но узнав, что Игорь живёт на соседней улице и к тому же из хорошей семьи, согласилась. Для мамы статус его родителей был самым весомым доводом. Заверив, что всё будет хорошо, Маша сунула в соломенную сумку полотенце, расчёску, крем для загара и сбежала по ступенькам крыльца навстречу распахнутой дверце автомобиля. Шёл всего лишь второй день их знакомства, а ей казалось, она знает Игоря целую вечность.

День выдался жаркий. В такую погоду особенно приятно посидеть на берегу. Кусты и деревья подступали к самой воде, кое-где даже отвоёвывая узкий пляж. Найдя свободное местечко, они расположились на песке. Маша сбросила с себя сарафан и с разбегу прыгнула в прохладную воду. Старательно работая руками, она брассом поплыла на глубину. Ещё на подъезде к водохранилищу Маша загадала, что если Игорь последует за ней, значит, она ему нравится.

Маша удалилась от берега, ожидая услышать, как Игорь догоняет её, энергично, почти без брызг рассекая воду, но сзади стоял обычный пляжный визг и гомон. Поняв, что выжидать больше нечего, Маша повернула назад и… увидела перед собой Игоря. От неожиданности она нырнула, хлебнув воды. Игорь услужливо подхватил её. Маша закашлялась и, переведя дух, пролепетала:

– Ты так тихо подплыл, что напугал меня.

– Хотел посмотреть, далеко ли ты собралась, – улыбнулся он.

Маша ликовала: она ему нравится! Девушка невольно рассмеялась. На ярком солнце её глаза потемнели и стали густо-синими, фиалковыми. Капельки воды искрящимися блёстками обсыпали её плечи. Пепельные волосы раскрытым веером лежали на водной глади.

– Ты похожа на русалку, в натуре, – сказал Игорь.

Неожиданно он взял Машино лицо в свои ладони и поцеловал в губы. Маша чувствовала, как они с Игорем погружаются в воду с головой. Время будто остановилось. Наконец они вынырнули, Маша жадно глотала воздух.

– Ты что? Я ведь могла утонуть.

– Я бы тебя спас.

– Сумасшедший, – без осуждения сказала Маша.

– Йес. Ты что-то имеешь против?

Это было похоже на сон, на роман, на кино. Неужели всё происходило на самом деле? За этот миг Маша готова была отдать всё. «С тобой я теряю голову». Первый в её жизни поцелуй и прозрачная вода, смыкающаяся над головой.

Никто бы не поверил, что Маша до сих пор не целовалась. Она чуть ли не с детского сада нравилась мальчишкам и слыла одной из самых популярных девчонок в школе, может быть, именно поэтому она стала слишком разборчивой. И вот настал день, когда свершилось. Ирка посчитала бы её старомодной, но Маша была рада, что не разменялась, не подарила первого поцелуя какому-нибудь прыщавому сверстнику, а сохранила его для Игоря.

Они поцеловались ещё несколько раз, прежде чем повернуть назад. Добравшись до берега, Игорь с Машей отправились искать свою одежду. В выходные берег был усеян телами отдыхающих. Впрочем, Игоря это не смущало. Он притянул Машу к себе и снова поцеловал.

– Тьфу, ни стыда ни совести, – услышали они чей-то ворчливый голос.

Маша смутилась, а Игорь озорно подмигнул и шепнул ей на ухо:

– Кругом завистники.

Всю неделю Маша жила ожиданием выходных. Она читала любовный роман, но теперь всё открывалось для неё по-новому. Главный герой обрёл лицо. И не важно, как его звали на страницах книги. Для неё существовало лишь одно имя. Она как никогда понимала чувства и переживания героини.

В выходные Игорь приехал, как и обещал. Оказалось, что он тоже ждал встречи. Маша боялась поверить в то, что такое случилось в ее жизни. Это была любовь, большая, настоящая, о которой мечтает каждая девчонка. Выходные прошли как одно мгновение, а потом опять наступило бесконечное ожидание длиной в неделю.

Целый месяц Маша жила от выходных до выходных. Она не говорила маме об их романе, чтобы понапрасну её не волновать. Поцелуи Игоря становились всё более смелыми. Игорь хотел большего, но каждый раз, когда он поднимал этот вопрос, Маша уходила от ответа.

– По-моему, тебе просто нравится водить меня за нос, – однажды сказал Игорь, обиженно отстранившись от Маши.

– Нет. Я люблю тебя, но я не могу. Понимаешь?

– Не понимаю. Одно из двух: или любишь, или не можешь, – сказал Игорь.

Это был жестокий выбор. Маша не знала, как объяснить, что она не может переступить эту черту даже ради него. Мама бы этого не одобрила, и Маша не могла ее обмануть.

– Игорь, ну пожалуйста, не сердись. Мне трудно. Что я скажу маме?

– А обязательно надо говорить?

– Нет, но… – Маша замялась. – Она мне доверяет.

– Понятно. Решила поиграть в маленькую девочку? Ну что ж, подожду, пока ты подрастёшь, – сказал Игорь и, не оглядываясь, пошёл прочь.

У Маши по щекам потекли слёзы. В тот миг она как никогда понимала героинь романов. Ей казалось, что, как только он уйдёт, жизнь для неё кончится. Было так просто окликнуть его, а потом уже не отпускать. Но она молчала. Ей не верилось, что он может взять и уйти. Он одумается. Непременно одумается и вернётся. Но он даже не обернулся.

Игорь не пришёл и на следующий день. Маша всё утро вздрагивала от шороха шин по гравию и подбегала к окну в надежде, что перед домом, точно алые паруса, заполыхает красная «тойота». Но чуда не произошло. Принц не появился. Наконец не в силах больше мучиться ожиданием Маша, наступив на собственную гордость, отправилась на соседнюю улицу.