Kitabı oku: «Душа моя – Крым», sayfa 4
5 глава
Погасшее солнце
Зачем же гаснет свет?
В душе моей темно.
Наступит ли рассвет
Без солнца моего?
Ночной небосвод одним светящимся оком уныло оглядывает уснувшую землю и, как волшебник в чёрном плаще, усыпанном звёздами, освещает всё внизу. В дымке его стекающего голубого света он любуется своим отражением на затихшей водной поверхности рек и озёр, играя в них бликами мерцающих звёзд, заглядывая даже в колодцы. Чёрный волшебник ночи, таинственный и загадочный, творит свой гипноз, вводя в состояние сна всё живое, и лёгким дуновением ветерка стремится загасить маленькие светлячки земли: лампы и фонари. И только одинокий волк, вглядываясь в его око, жалуется на свою нелёгкую жизнь. Ночной кудесник, обняв облака и сделав их невидимыми, льёт тихий холодный свет в окна домов, как бы говоря всем, что он пришёл вершить свои тёмные дела до самого рассвета…
Асан проснулся в холодном поту, ему приснился страшный сон. Будто он забрался на высокую скалу и упал в тёмную пропасть. Он встал и вышел во двор. Все спали. На улице раннее утро, ещё темно и холодно, стоял прохладный апрель 1926 года. Ночью прошёл дождь. Утренняя влага и свежесть обдали его целиком и взбодрили. Асан подошёл к колодцу, чтобы набрать свежей воды. Наклонился и увидел в нём ту самую пропасть, которая напугала его во сне. Он отшатнулся и подумал: «Наваждение какое-то!» После прочтения утренней молитвы ему стало легче. Скоро к дому подъедет шурин – Айдер. Они вместе должны ехать на крымский перешеек, чтобы продать там золото. Терис давно на связь не выходил. Пропал. Может, его арестовали, а может, он остался в Греции? Уехал и не смог вернуться. Неделей ранее Айдер побывал в Судаке и в разговоре со старым другом узнал, что золото можно сбыть на перешейке. Об этом Айдер сообщил Асану. Тогда же они и надумали ехать на перешеек.
Утро вступило в свои права. Первые весенние лучи ласково обволакивали землю, дарили тепло. Птицы весело щебетали на кустах и деревьях, приветствуя весну своим чудесным пением. Утреннее солнце быстро нагрело воздух. От влажной земли пошло испарение. Стало душновато. В доме все проснулись. Подъехал Айдер на своём коне. Позавтракав, мужчины собрались в путь. Асан поцеловал на прощание жену и сына, обнял мать, сестрёнку и отца. Они сели на коней и вскоре скрылись за поворотом…
Раньше им с Османом приходилось выезжать только по ночам, голод остался позади, и поэтому в последнее время на дорогах стало спокойнее. Путь был не близкий. Проехав горные тропы, они оказались на равнине, где начинались пашни. На конях трудно ехать по размытым после дождя дорогам их копыта застревали в грязи. Асан с Айдером соорудили стоянку, чтобы переждать, пока дороги подсохнут. Ну а после полудня продолжили путь. Смеркалось…. Асан уже думал, где бы остановиться на ночлег.
– Надо найти укромное место, чтобы нас никто не заметил, и среди трав и кустов отоспаться, – предложил он.
Стемнело быстро. Устроившись на привале, мужчины скоро уснули. Среди ночи Асана разбудил храп лошадей. Они вели себя беспокойно, фыркали, перебирали ногами, как будто чувствовали приближение опасности. Внезапно из-за кустов выскочили какие-то люди и, не дав очнуться Асану, набросились на него и спящего Айдера. Завязалась борьба. Айдер скинул с себя нападавших и бросился на помощь Асану, но в спину ему вонзился кинжал грабителя. Он упал ничком на землю и замер не в силах пошевелиться.
– Готов! – сказал кто-то.
Умирающий Айдер узнал голос друга, с которым разговаривал в порту. И мгновенно понял, что тот предал его. За ними следили, но было поздно. Жизнь уходила из него с потоком крови, лившейся из раны. Кровь быстро заполнила порванные лёгкие, и сердце остановилось.
Тем временем Асан яростно сопротивлялся двум нападавшим, но силы были неравны. И тут его грудь пронзило что-то горячее. Нож вонзился прямо в сердце. Смерть была мгновенной. Как подкошенный, Асан рухнул на спину. Грабители обшарили тела, забрали золото, коней и скрылись…
Среди кустов и деревьев остались на земле бездыханные тела молодых мужчин. Айдер лежал, раскинув руки, вниз лицом, словно обнимал родную землю, не желая с ней расставаться. Его пальцы сжимали горсти земли…
Глаза Асана смотрели в небо пристальным и неморгающим взглядом, будто спрашивая небеса: «За что?» Его распростёртые в стороны руки обнимали небо. Ему недавно исполнился тридцать один год…
Семья Асана ждала его возвращения через десять дней. Поэтому, когда спустя два дня после отъезда мужа в ворота постучали, Эмине подумала, что пришла сестра Мерьем. Ещё со двора она заметила чужую повозку за забором и рядом стоящего с ней соседа. «Странно, – подумала Эмине, – что ему надо в такой ранний час?» Она подошла к воротам, распахнула их и, увидела два тела, лежащих на повозке, в одном из них сразу же узнала своего мужа.
Мужчина, привезший Асана и Айдера, был жителем их села. Случайно проезжая по тем местам, где лежали убитые, он наткнулся на них и сразу признал своих земляков. Загрузил тела в повозку и поспешил в Таракташ, чтобы к раннему утру быть в селении.
Эмине закричала так громко, что на её голос сбежались родители и дети. Проснулись соседи. Казалось, что горы кричали и плакали вместе с ней. Утреннее солнце стало тусклым и больше не играло своими лучами. Птицы перестали петь. Тяжелое облако беды нависло над домом Бекира. Эмине безутешно рыдала у повозки. И всё звала:
– Асан, Асан, вернись, будь со мной. Почему ты бросил нас? Почему ушёл без меня?..
Бекир тихо плакал, стоя в сторонке, чтобы никто не видел его слёз. На ватных ногах Гульсум подошла к сыну. Но, так ничего и не сказав, рухнула на землю без сознания. Медине села около мамы и горько заплакала. Бекир увидел упавшую жену и поспешил к ней. Тем временем к их дому сбежались жители селения.
Усеин убежал в конюшню и в ней громко рыдал, захлёбываясь слезами так долго, что устав от эмоционального напряжения, уснул там же, на сене. Никто его не искал, всем было не до него.
Медине не отходила от матери. Она всё время прижималась к ней и дрожала от страха. От погибшего мужа еле оттащили Эмине. Уговаривали успокоиться, ведь у неё шесть месяцев беременности и может быть выкидыш. Но ей было всё равно, она ничего не слышала и не понимала. Только твердила:
– Асан, мы ведь столько мечтали, мы хотели всю жизнь быть вместе. Погасло солнце, темно. Мне темно. Прошу, зажгите свет! Асан, вернись…
Гульсум слегла. Она смотрела в одну точку, и казалось, что мысли покинули убитую горем голову. В глазах застыла печаль и поселилась уже навсегда. Женщины пытались с ней говорить, поить успокоительными травами, но безуспешно. Её губы не разомкнулись. Она сейчас не с ними, она с сыном. Вот он маленький: бегает по двору, тянет к ней маленькие ручонки и зовёт её: «Ана!» (мама). Они смеются, Асан убегает, а Гульсум ловит его, подхватывает и держит над головой. Он заразительно смеётся и дрыгает ножками, как будто продолжает бежать…
Прибежала Мерьем – жена Айдера. Мерьем мужественно приняла этот удар. Теперь она одна с тремя детьми и хорошо понимает, что надо быть сильной, чтобы пережить это горе и вырастить детей. Надо поддержать сестру, и Мерьем идёт к Эмине. Вместе они, обнявшись как в детстве, сидят и плачут друг другу в плечо.
– Мы сможем, мы выживем… – успокаивает она сестру.
Бекир и его друзья занялись приготовлением к похоронам. По законам шариата хоронить покойных необходимо в тот же день до заката солнца. Над усопшими провели троекратный обряд омовения. Их обернули в белый саван. Во дворе стоял громкий плач женщин, пришедших на похороны.
Тяжёлая и давящая атмосфера смерти окутала дом. Как будто страшный сон и явь слились воедино. И хочется проснуться, но не получается. Неужели это происходит в доме Бекира? В доме, где царили любовь и понимание, счастье и уют? Откуда пришла беда? Почему она разрушила так быстро всё то, что копилось и создавалось годами? Украла и спрятала под своим чёрным плащом радость надолго, а может быть, навсегда? Смерть тяжёлой поступью пришла напомнить о себе и чётко разграничить жизнь до неё и после. Чем больше семья, тем больше горя. Родные делятся друг с другом этой бедой, то усиливая, то ослабляя её хватку. Гнетущая атмосфера окружает всех людей, входящих в дом, где поселилась скорбь. Тяжёлая негативная энергия смерти захватывает любого входящего человека, напоминая каждому, что и он смертен и путь его в этой жизни конечен.
Покойных уложили на два табута (носилки). У их изголовья мулла громко назвал их имена и спросил присутствующих людей, какими были эти люди и нет ли у них долгов. Прочитал намаз – похоронный молебен. И вот уже мужчины понесли носилки на кладбище. Женщины и дети на кладбище не идут, им не положено. После прочтения «дуа» (молитвы) тела опускают в могилу головой в сторону Каабы (священное место мусульман в Мекке). У изголовья могил устанавливают баш тахтасы (надгробие) – камень с именем усопшего.
Прошло три месяца. Эмине продолжала жить как во сне. Ничто её не радовало. Она грустила, не улыбалась и не обращала внимания на сына. Часто украдкой плакала и слабела день ото дня.
Гульсум тоже не было слышно. Она ни с кем не разговаривала и жила только со своими мыслями. Бекир держался, но стал терять зрение. Он сильно сгорбился, словно горе взвалило на него непосильную ношу.
В июле, пришло время родов. Роды принимала повитуха, но положение плода было неправильным – он развернулся ножками вперёд. Из Судака привезли акушерку. Плод удалось развернуть головкой вниз, и, наконец, эта головка показалась. На свет появилась девочка.
– Девочка! – объявила акушерка.
– Дочка! Айше! Наконец-то, – сказала слабым голосом Эмине и потеряла сознание.
Придя в себя, она услышала плач дочки, но силы стали покидать её и жизнь начала уходить из её ослабевшего тела. Вдруг она произнесла:
– Я вижу Асана, он зовёт меня. Асан, я иду к тебе! – тихо сказала Эмине, и сердце её остановилось.
Безжизненно упали протянутые к кому-то невидимому руки. Глаза продолжали смотреть вверх, как будто тело хотело подняться вслед за душой. Эмине закрыли глаза.
Она умерла в двадцать семь лет, так и не став взрослой женщиной. Безжалостная смерть забрала сначала мужа, а потом и её жизнь, оставив сына и дочь без родителей. Эмине ушла в мир иной, чтобы встретиться, наконец, там со своим любимым…
Так появилась на свет маленькая Айше, оставшаяся при рождении без отца и матери.
6 глава
Усеин
Без мамы и отца во льду моя душа.
Согрей меня скорей, родная тез-ана!
Как середина лета делит год на первую и вторую половину, родившаяся в июле Айше разделила жизнь её десятилетнего брата на «до» и «после». «До Айше у меня была мама, а теперь её нет, и виновата в этом сестрёнка», – думал Усеин. Крик родившейся девочки, плач взрослых на похоронах, пустой без мамы дом – всё смешалось в его голове. И словно ком чего-то тёмного, странного и непонятного тяжестью лёг на его маленькие плечи. После смерти отца он вдруг повзрослел, а после смерти мамы детство кончилось раз и навсегда.
Эмине похоронили и детей забрала к себе старшая сестра. У Мерьем было трое детей: два сына и дочь. Теперь их у неё стало пятеро.
Усеин рос спокойным, но очень любопытным мальчиком. Ему хотелось всюду залезть, всё потрогать, взять в руки. Родители не чаяли в нём души. Для Мерьем он любимый племянник, и она приняла его как родного сына. Айше стала для неё дочерью. Её сыновья немного старше Усеина. Мальчики в один день и час потеряли отцов и понимали, что теперь вся ответственность за семью ложится на их мужские плечи. У них большой дом, и работы хватало на всех. Сад, за которым надо ухаживать, полоть грядки, поливать, весной сажать овощи. По осени собирать с огорода урожай. Смотреть за домашней скотиной, помогать матери по хозяйству. Дочь Шевкие помогала маме, росла её главной помощницей и надеждой. Добродушная и миролюбивая Шевкие, ладила со всеми и была заботливой сестрой. Мальчики ходили в школу. Усеин и Айше называли Мерьем тез-аной, что означает – быстрая мама.
Усеин часто вспоминал родителей. Можно сказать, что воспоминания не выходили у него из головы. Он засыпал и просыпался с мыслями о них. Ему никогда не забыть, как отец учил его стрелять, пользоваться кинжалом, выживать в горах, разделывать убитую птицу. И самое главное, каким должен быть мужчина – смелым, решительным, сильным и справедливым, ответственным за семью, за свои слова и поступки. Когда он думал о маме, на глаза наворачивались слёзы. Он часто представлял, как она гладит его по голове, целует лоб, хвалит за помощь, журит за проделки и порванные штаны. Он помнит её запах, и как же хочется ему прижаться к ней сейчас и произнести это слово – ана! (мама). Спрятавшись за домом, он предавался воспоминаниям о прошлом, хотя какое прошлое у маленького мужчины? Но у Усеина это прошлое было. Временами он убегал в горы, пока другие мальчишки играли во дворе, ходил по тропкам, где они вместе с отцом изучали местность и как заядлые охотники искали добычу. Им приходилось подолгу прятаться в кустах и не шевелиться, чтобы не спугнуть птицу.
В один из августовских дней Усеин опять поднялся в горы, хотел найти пещеру, в которой они с отцом останавливались и укрывались от дождя. Долго искал её, но всё-таки нашёл. От усталости там же и уснул. Приснились ему ана́ (мама) и баба́ (папа). Смотрят они на него и улыбаются, но вдруг мама заговорила чужим голосом. Усеин проснулся от страха и тут же услышал этот голос наяву. Это были мужские голоса. Он прижался к скале, чтобы его не заметили. Он давно слышал, что в горных лесах ещё есть разбойники, и, может, это даже те, кто убил его папу.
– Сеид, ну что тянуть, сегодня же расправимся с этим председателем, – сказал чей-то голос.
– Пора бы уже перебраться из этой страны и уехать в Турцию или Румынию. Сколько можно жить, как разбойники, надоело, – ответил другой голос.
– Ну не могу я видеть, что они сделали с нашим селением, повесили красную тряпку, а Халил, наш бывший батрак, над всем селением стал хозяином.
– Хорошо, Таир, порох у нас остался. Подложим возле стен дома и подожжём, устроим костёр для красных чертей. А потом можно и перебраться куда подальше.
Недалеко от них шевельнулись кусты.
– Кто здесь? – насторожился голос.
– Да это сурок пробежал, – успокоил другой голос, – всё
тебе мерещится что-то.
Голоса стали удаляться, и Усеин вышел из укрытия. Огляделся и побежал что есть мочи обратно в селение. Но тут его нога соскользнула с тропы, и он покатился вниз. Усеин пытается ухватиться за камни, но безуспешно. Камни катятся вниз и увлекают его за собой. Но вот куст шиповника. Усеин хватается за него, поцарапав руки и потянувшись другой рукой, достаёт каменный выступ. Подтягивается и выкарабкивается опять на тропку. Хорошо, что его не услышали преступники, наверное, ушли далеко. Он поспешил к председателю сельсовета сообщить об опасности.
Спустившись с горы, Усеин бежит к дяде Халилу. Дома никого нет, значит он в сельсовете. Подбежав к конторе, Усеин не может уже вымолвить ни слова:
– Там, там… – задыхаясь, говорит он и показывает в сторону горы.
– Что с тобой, Усеин? Где там? Кто? – спрашивает Халил. – Что-то с Мерьем?
– Там… я слышал, двое бандитов. Там, в горах. Они хотят ваш дом поджечь!
– Успокойся, Усеин. Спасибо, что сообщил, а теперь расскажи подробно и опиши их внешность.
Усеин только и мог сказать, как звали этих разбойников. Но и по именам Халил смог определить, кто это мог быть. Похоже, это взрослые дети одного из бывших местных помещиков. Видимо, они вовремя не успели сбежать, когда ревкомовцы вылавливали «контру». Благодаря Усеину бандиты были пойманы с поличным, когда залезли во двор к председателю.
С тех пор Усеин перестал ходить в горы один. Каждый день он приходил к деду Бекиру и бабушке. Дед – единственный близкий ему человек, с кем он мог поговорить по мужским делам. Они много беседовали. Бекир рассказывал интересные истории, легенды. А когда Усеин уходил на кладбище, то подолгу сидел у могил родителей. У могилы отца в надежде, что тот его слышит, он рассказывал о своей жизни, обещал хорошо учиться и стать уважаемым человеком.
Однажды сентябрьской ночью 1927 года Мерьем проснулась от необъяснимого чувства тревоги и громкого лая собак. Раздался гул из-под земли, вслед за ним вздрогнула и сотряслась вся земля. Как будто какая-то неведомая сила раскачала и встряхнула её, чтобы сбросить всё, что на ней стоит. Мерьем схватила спящую Айше и бросилась будить детей. Она звала всех на улицу, а в руках держала заходящуюся в истошном крике Айше.
– Выходите на улицу, все на улицу! – громко кричала Мерьем.
Усеин выбежал в чём был. Он никак не мог понять спросонья, что случилось. По улицам метались люди, земля тряслась под ногами. Животные вели себя неспокойно, норовила убежать коза, овцы блеяли, метались, куры подняли переполох. Сердце выпрыгивало из груди Усеина от страха, а беспокойство взрослых усиливало его. Учитель из школы, успокаивал жителей как мог:
– Это землетрясение, отойдите от домов. Ведите женщин и
детей на открытое пространство, – обращался он к мужчинам.
Кто-то из жителей призывал всех молиться. Кто-то кричал, что это Аллах их покарал, и теперь все погибнут. Но люди и без призывов усердно молились и просили Аллаха их пощадить. Страх перед неведомым вызывал у них мистический ужас.
Сильные толчки длились несколько часов, и последующие колебания земли не прекращались ещё три дня. Земля сотрясалась и никак не могла успокоиться. Все эти дни жители селения провели на улице. Мерьем забегала домой, рискуя попасть под завалы, за тёплой одеждой для детей. Ходили разные слухи, почему это произошло. Одни говорили быть войне, другие предполагали, что это проделки Шайтана. Люди паниковали, бежали из села, но в горах было ещё опаснее, особенно на дорогах. Отовсюду сыпались валуны и камни, откалывались куски от скал. Были оползни и обвалы горной породы. Люди, побывавшие в Судаке за несколько часов до этой страшной ночи, вспомнили о странных явлениях на море. Вода словно кипела и пенилась. Без ветра поднимались волны. Рыбаки не рисковали выходить в море, не понимая, что происходит. Все дни, пока землетрясение не прекращалось, по Крыму продолжалась паника. Люди уезжали с полуострова, отдыхающие покидали курорты. Над морем вспыхивали столбы пламени и появлялся дым, словно горело море. Постепенно всё успокоилось. Со временем забылось и землетрясение.
Айше росла. Брату приходилось нянчиться с ней, читать ей сказки, играть. Он старался как можно скорее улизнуть на улицу, где ждали его двоюродные братья и друзья, которые то и дело обозывали его нянькой.
Когда сестрёнка немного подросла, Усеин стал брать её с собой к дедушке Бекиру и бабушке Гульсум. Бекир постепенно ослеп совсем то ли от горя, то ли от болезни, а может, и от того и от другого. Из-за появившегося горба жители деревни стали называть его камбур-деде (дедушка-горбун). Он сажал внучку на колени, гладил по голове и украдкой плакал невидящими глазами. Гульсум часто болела, после похорон сына и невестки таяла на глазах и редко появлялась на люди. Иногда она вспоминала молодость и лучшие годы жизни – свадьба, рождение сыновей и дочери. В доме было всегда шумно. Ей нравилось наблюдать за детьми, как они смеются, играют, ссорятся. Она часто представляла их будущее и какими людьми они станут. Но революция разрушила её семью и мечты. «Ахтем в другой стране. Асана уже нет в живых, Осман уехал далеко. Медине пока с нами, ей скоро замуж выходить. Бекир тоже сдал. Согнула нас жизнь, согнула…» – думала Гульсум, перебирая чётки.
Пришёл день, когда дочери Бекира исполнилось семнадцать лет. Повзрослевшая Медине превратилась в неторопливую застенчивую, меланхоличную и инертную девушку. Она часто откладывала свои дела на потом. Тонкие черты лица и греческий профиль придавали её внешности аристократичность и утончённость, а голову украшали густые кудрявые волосы, заплетённые в толстые косы.
Её выдали замуж, и она переехала в дом мужа – Мирана. Вскоре у молодых родился сын. Назвали его в честь погибшего брата Медине Асаном.
Бекир и Гульсум остались совсем одни. Дом опустел и оживал только тогда, когда приходили дети и внуки. Между тем после рождения сына в семье Медине произошёл разлад. Она не справлялась с хозяйством и ребёнком. Ведь в родительском доме девушка росла, не зная нужды, в роскоши, окружённая комфортом и достатком. До Советской власти у них была прислуга, а потом появилась невестка Эмине, которая вела хозяйство, и Медине не было надобности работать по дому, поэтому к замужеству она оказалась не готова. Однажды муж вернул свою жену обратно в родительский дом. По мусульманским обычаям сыновья при разводе остаются с отцом, поэтому Медине потеряла не только мужа, но и сына. Иногда она всё-таки могла видеться с ребёнком. Её бывший муж разрешал забирать сына ненадолго к себе. У родителей ей пришлось научиться работать. Мама болела, отец ничего не видел, поэтому всё хозйство легло на её плечи. Гульсум с Бекиром очень переживали за единственную дочь, ведь она осталась без семьи. Медине со временем изменилась, стала ответственной и работящей.
Усеина очень огорчала ситуация с тётей. Ему было жалко её и маленького Асана. Он был зол на Мирана, ведь это он «не справился с женой». Усеин решил: «Когда женюсь, буду помогать своей жене во всём и поддерживать, а не отказываться от неё только потому, что она не успевает что-то делать по дому».
Спустя четыре года умер дед Бекир. В последнее время он редко выходил на улицу, ничего не видел, даже солнце, а только чувствовал его. Во дворе Бекир садился на лавочку, наслаждался пением птиц и прислушивался к голосам на улице. Его радовали встречи с внуками, но жизнь потеряла для него смысл. Однажды он не проснулся…
Его похоронили рядом с Асаном и другими родственниками. Недолго после смерти мужа прожила и Гульсум. Смерть Бекира забрала её последние силы, и она тоже покинула этот мир. Последовала вслед за ним и сыном. Гульсум и Бекир повторили судьбу детей – Асана и Эминэ и ушли друг за другом. Наверное, так и происходит с людьми, когда между ними существует сильная привязанность. Многолетняя любовь имеет свойства настоявшегося крепкого вина, чем дольше она живёт в людях, тем она крепче. Мужчина и женщина прорастают друг в друга корнями и становятся единым целым. И если умирает один, другой уходит следом за ним.
Медине тяжело переносила одиночество и потерю родителей. Она не находила себе места и была в отчаянии, поэтому стала уговоривать Мерьем переехать всей семьёй к ней жить. К этому времени сыновья Мерьем выросли, стали широкоплечими, коренастыми парнями с разными характерами. Старший Абляким – мягкий, спокойный, но умеющий постоять за себя молодой человек. Абибулла – скрытный, энергичный и мечтательный. Старший сын уже жил самостоятельно в родительском доме матери. Повзрослевшие сыновья собирались жениться, и поэтому предложение Медине оказалось очень кстати. Освободив дом для Абибуллы, Мерьем с младшими детьми переехала к Медине.
Усеин тоже стал постарше. Детская травма из-за потери родителей, а затем и деда с бабушкой не давала ему покоя. Он часто грустил и молчал. В школе старался хорошо учиться, много читал, был активным комсомольцем. Чем старше становился Усеин, тем больше он дорожил сестрёнкой. Только она одна могла поднять ему настроение, и только с ней он чувствовал себя счастливым.
Вскоре из Азербайджана приехал Осман с женой, посетить могилы родителей и брата. В тот день Усеин услышал, как дядя Осман договариваются о чём-то с Мерьем. Он прислушался.
– Мерьем, – обратился к тез-ане Осман, – мы хотели бы забрать Айше к себе на воспитание.
У Усеина сжалось сердце, сейчас заберут последнего близкого ему человека.
– О чём ты говоришь. Я как родная сестра Эмине должна позаботиться о её дочери. И я не буду разлучать девочку с братом. Им и так нелегко. Айше не игрушка, – ответила Мерьем. В её голосе прозвучала уверенность и непоколебимость.
– Ты же знаешь, у нас нет своих детей, – продолжал уговаривать её Осман.
– Нет! – категорически отрезала Мерьем.
Им пришлось уехать ни с чем. Айше осталась на радость Усеину.
В эти годы по стране шла активная агитационная борьба с религией. Верующим запрещали молиться. Закрывались мечети и церкви. В Таракташе дважды пытались снести минарет мечети Аджи Бей Джами, но купол, отлитый из свинца, не поддавался варварству. Позднее в 1939 году минарет всё же будет разрушен.
В школе детей учили: бога нет, его придумали богатые, чтобы задурманивать голову простым людям для их смирения с несправедливостью и неравенством. Усеин приходил домой и замечал, что тез-ана продолжает молиться. Он не понимал её веры, рос атеистом, убеждённым комсомольцем, искренне преданным идеалам революции. Ему нравились лозунги и призывы к равенству и братству. Он говорил:
– Тез-ана, это же здорово, что люди – братья и что все равны. Разве не тому меня учили дед и отец? А религия – опиум для народа! Это Ленин, великий вождь революции, сказал.
Но тез-ана отвечала ему словами из Корана:
– «Разве ты не видел тех, которые обменяли милость Аллаха на неверие и поселили народ свой в жилище гибели?»
– Какой гибели? – с удивлением вопрошал Усеин. – Страна строит светлое будущее – коммунизм, где все будут равны! А значит, счастливы!
– Сынок, ты мал ещё, жизни не знаешь, вырастешь, поймёшь, – отвечала ему тез-ана.
У Медине и Мерьем бывали дни, когда они вынимали из укромного места оставшиеся от родителей драгоценности и выбирали какое-нибудь украшение для сдачи в скупку. Девочки, Айше и Шевкие, тут же оказывались рядом в предвкушении волшебства. Среди сокровищ были и очень древние украшения, доставшиеся от их матерей. Они передавались по наследству из поколения в поколение. И сколько им было лет или веков, никто не знал. Такой день становился настоящим праздником для девочек! Из огромных сундуков, где могли уместиться два человека, доставались несметные сокровища. Женщины любовались ими, а девочки мерили ожерелья и бегали к зеркалу посмотреть на себя. Айше запомнила эти моменты как самые яркие воспоминания из детства, когда, надев золотые диадемы, заколки, кольца, браслеты и монисты мамы, она чувствовала себя принцессой. Золото носить, конечно же, они не могли. Это было опасно. По стране полным ходом шло раскулачивание и выселение зажиточных крестьян в далёкую Сибирь или Урал.
Но всё же не обходилось от проявлений скрытой, а порой неприкрытой зависти и ненависти к бывшим богачам со стороны некоторых жителей. Одни их сторонились, другие бросали ненавистные взгляды, третьи сочувствовали тому, что семья осталась без мужчин. Айше хорошо запомнился тот день, когда на улице какая-то женщина подошла к ней и сняла с её ушей золотые серёжки. Девочка с плачем прибежала домой и рассказала тез-ане, что какая-то злая тётя украла её серёжки.
Жизнь шла своим чередом. Мерьем чувствовала себя счастливой, от того что вырастила всех детей. Какие они у неё красивые и умные! Только бы все были здоровы.
Сразу после окончания школы Усеин записался на курсы по подготовке счетоводов. Желание учиться было очень велико. Ведь он поклялся на могиле отца, что станет образованным и уважаемым человеком.
Это было время, когда вся молодая Советская страна училась. Призыв вождя революции В.И. Ленина: «Учиться, учиться и ещё раз учиться» воспринимался всеми буквально. Учились и старые и малые. Открывались курсы, строились школы, институты. Стройки первых пятилеток поднимали страну с колен. Жизнь била ключом, можно сказать страна крепла на одном энтузиазме.
Айше тоже подросла. Скоро ей идти в школу. Она сильно привязалась к сыну Медине, маленькому Асану. Называла его Асан-кедем (братишка), часто провожала его от дома отца до матери и обратно. Эти тёплые, почти материнские, чувства к нему останутся у неё навсегда.
Вскоре в доме Усеина произошло событие, которое окончательно зачеркнуло их безбедную жизнь. В один прекрасный день все домочадцы ушли на свадьбу. А когда вернулись, увидели в доме погром. Мерьем в первую очередь побежала к сундукам. И опасения её оправдались – подвал был открыт, ценности украдены.
– Золото, золота нет! – закричала она.
– Как же так, кто это сделал? – причитала Медине.
Подвал хорошо спрятан от посторонних глаз, но, может, в этот вечер его плохо прикрыли? Они долго рассуждали, кто это мог сделать. Версия, что кто-то из знакомых, вхожих в дом, обокрал семью, самая убедительная, а может, девочки случайно кому-то похвастались украшениями? Про это узнали взрослые дяди – охотники за чужими богатствами. Наверняка кое-кто догадывался, что в семье припрятано золото. А может, это убийцы Асана и Айдера? И спустя время они решили, что пора забраться в дом и украсть оставшиеся сокровища. Может, они следили за ними? В доме всегда много людей, а тут представился случай. И сколько бы вопросов они не задавали самим себе, ничего исправить уже было нельзя. В милицию сообщить о краже они не могли, чтобы не выдать себя за укрывательство имущества, подлежащего реквизиции. Сколько раз наследство спасало их от голода, помогало растить детей. Женщины и девочки плакали. Айше было жалко украденные мамины украшения, которые она мечтала когда-нибудь надеть. А женщины переживали, что не смогли уберечь наследство родителей.
– А что если опять голод? Выживем ли мы? – горевали они.
Только Усеин проявлял равнодушие к произошедшему случаю. Он успокаивал всех и говорил:
– Что вы беспокоитесь о такой ерунде? Это всё пережитки капитализма. Мне стыдно за вас. Золото – это зло, оно нажито за счёт эксплуатации бедных.
Спорить с ним никто не стал, бесполезно, его голова была забита социалистическими идеями. Он весь пропитался духом социализма и коммунизма.
После этих событий Мерьем решила перевезти семью в город Судак. Медине осталась в доме отца.
Наступил 1933 год.
Семья переехала в город. К этому времени Мерьем женила своих сыновей. Её сын Абибулла уехал с семьёй в Керчь и начал работать на Керченском металлургическом заводе. Айше пошла в школу. Усеин заканчивал учёбу на курсах.
Судак давно и хорошо им знаком. До него из Таракташа они зачастую ходили пешком. По населённости он мало уступал их селению, хотя назывался городом. Это поистине райское место со средиземноморским климатом и растительностью, расположенное в долине реки Судак. С севера город закрыт грядой гор, покрытых буковым и дубовым лесом, можжевельником и сосновыми рощами. Его улицы украшают оливковые, лавровые, тисовые деревья, финиковые пальмы, кипарисы. Сады полны плодами инжира, граната, персиков, абрикосов, слив, цитрусовых. Трудно даже поверить, что когда-то и здесь бушевал голод. Курортный город расположился на берегу Чёрного моря.
