Sadece LitRes`te okuyun

Kitap dosya olarak indirilemez ancak uygulamamız üzerinden veya online olarak web sitemizden okunabilir.

Kitabı oku: «Кобзарь (в переводе русских писателей)», sayfa 15

Yazı tipi:

1857 г.

 
Сижу в неволе одинокий
И слова некому сказать;
Ищу кругом с тоской глубокой
Того, кто б мог меня понять.
Найти стараюсь правду в людях,
Подобье Бога отыскать, —
А нахожу лишь то я в мире,
Что, право, стыдно и сказать!..
Так вот что сделала, лукаво
Жизнь посмеявшись надо мной.
И грустно молодости годы
Прошли под тучей грозовой
В борьбе с судьбою. Добрым словом
Нельзя, что было помянуть;
А все же хочется поведать,
Что на душе, кому-нибудь.
Душа хоть слова ласки просит, —
И нет надежды, – все обман!
Так неостывший труп заносит
В степи бушующий буран!..
 
И. Белоусов

НЕОФИТЫ

Сия глаголит Господь: сотворите суд и сохраните правду, приближе бо ся спасение Мое прийти, и милость Моя открыется.

(Исаия, кн. У, гл. 1)

М. С. Щепкину
(На память 24 декабря 1857 г.).
 
Любимец муз и граций! Знаю,
Что тщетно жду тебя, рыдаю
И думу скорбную мою
Твоей душе передаю.
Приголубь ее, будь ласков
С горькой сиротиной,
Чудотворец наш великий,
Друже мой единый!
Приголубишь – не погибнет
Сирая с тобою,
Не утонет в мутной Лете,
А огнем-слезою
Канет на землю и притчей
Станет, мир гнетущим
Распинателям народным,
Деспотам грядущим…
 
ПРОЛОГ.
 
Давно уж я сижу в неволе,
В тюрьме, как изверг за замком;
Гляжу печально то на поле,
То на ворону над крестом,
То на погост, то на дорогу.
Из стен острога моего
Не видно больше ничего.
И то не мало: слава Богу
Все ж часом видишь, как живет,
Как Богу молится и мрет
Крещеный люд.
Позолоченный,
Немного на бок наклоненный
Крест на погосте том стоит.
Не бедный кто-то, знать, лежит!..
И нарисовано: распятый
За нас Сын Божий на кресте.
Спасибо сиротам, что те
Не поскупились – крест богатый
Над ним поставили! С тоской
Смотрю, – таков уж, видно, мой
Злой рок, – смотрю не насмотрюся
На крест тот скорбный день-деньской;
Смотрю, смотрю – и помолюся.
И горе горькое мое,
Как убаюканный ребенок,
Вдруг словно стихнет… и тюрьма
Как будто шире… Запевает
И плачет сердце… Оживает
И у тебя, о, Боже мой,
И у святых Твоих пытает:
Что Он им сделал, тот Святой,
Тот, предреченный нам в Мессии,
Сын богоизбранной Марии,
Тот Назареянин, тот Бог?
Что, кроткий, сделать им Он мог?..
Что?.. За что Его, Святого,
Били-истязали
И главу Его честную
Терном увенчали?
И наверх горы Голгофы
Возвели с позором,
Чтоб распять там, как злодея,
С извергом и вором?
За что?..
Единая от века,
Благословенная в женах,
Мать Сына-Богочеловека,
Не дай, не дай в глухих стенах
Тюрьмы влачить мне дни и лета!
В неволе сгибнуть мне не дай,
Скорбящих Радость! Осияй
Лучом божественного света
Мой мрак бессветный! Воззови
Великой правды словом новым
И разум скорбный мой тем словом
Прощенья, мира и любви
И просвети, и оживи!
И расскажу я людям горе
Про то, как мать одна лила
Таких же слез кровавых море,
Как ты; и, вылив все, возжгла
В душе, отчаяньем томимой,
Свет счастья высшего – незримый
Свет Бога, Сына Твоего…
Ты, Мать Распятого, Его,
Ты слезы матери до краю,
До капли вылила!.. Рыдаю,
Молю, склоняясь до земли,
С рыданьем скорбным тем; вели
Чтоб вновь в душе воскресла сила;
Чтоб вдруг огнем заговорила;
Чтоб слово пламенем взялось;
Чтоб людям сердце растопило
И на Украйну понеслось
То слово – Божие кадило,
Кадило истины… Аминь.
 
I.
 
Не в нашем крае. Богу милом,
Не в пору сеймов, королей
И вольных гетманов – в постылом
Железном Риме старых дней
Творилось зло то. Кто в те годы
Был император – враг свободы
И Бога Деций иль Нерон —
Забыл, не помню. Пусть хоть он…
Да он и точно!
О России
Еще в те дни давно былые
Никто и слыхом не слыхал,
Когда в том Риме расцветал
И цвел, как лилия, пленяя
Всех и улыбкой, и красой,
Цветок роскошный – молодая
Римлянка стройная. С какой
Любовью мать ее растила!
Как и ласкала, и любила,
Как мужа по сердцу была
Найти ей рада! И нашла,
Да помолившись Гименею
И свадьбу справив, из своей
Веселой, светлой в гиникею,
Чужую – к мужу поскорей
Ее свести поторопилась.
И не напрасно потрудилась,
Не зря старушка, – не была
Бесплодна дочь та. Зачала,
Красавцем сыном разрешилась,
Пенатам, вставши, помолилась
И в Капитолий отнесла.
Не мало жертв, чтоб защитили,
Чтоб сына-первенца хранили
Святые идолы. И ночь,
И день горит перед пенатом
Огонь; курится ароматом
Вкруг фимиам. Ликует дочь,
Ликует мать: богов эгида
Хранит семью их, весь в Алкида,
В отца, лицом, из года в год,
Их сын, Алкид ее растет.
Растет… В тревоге все гетеры
И перед идолом Венеры
Лампады светят…
 
II.
 
Той порой
Над Вифлеемом уж вставала
Заря великой, мировой
Всесветной правды. Замерцала…
Все шире… выше – и взошла,
И в мире мир всем принесла,
И мир, и свет. Лишь фарисеи
И все в их мерзкой Иудеи
Вдруг всполошились, завились,
Шипя, как гады на болоте,
На Сына Божьего во плоти,
И кровью Божьей облились.
И успокоились, устали
Лить кровь ту злобно палачи,
Святую кровь Твою, и спали,
А ты, нежданно, вдруг, в ночи,
Восстал из гроба. Слово встало —
И слово правды понесли
Твои апостолы святые.
 
III.
 
От Рима пыльного вдали
Алкид, гетеры молодые —
Красавиц римских лучший цвет,
Пять-шесть друзей его, да дед —
Злой фавн пьянчужка козлоногий
Близ самой Аппия дороги
Раз в роще мирно улеглись.
Все сплошь кругом перепились.
Все, пав, Приапу поклонились —
И вдруг все разом отрезвились.
Как раз в ту пору, духом бодр.
Но плотью слаб, апостол Петр
Шел в Рим, любви святой глаголом
Сердца людские в нем будить,
И утомясь в пути тяжелом,
В ту рощу жажду утолить
Свернув, узрел их: «Мир вам, братья»,
Главу усталую склонив,
И скорбным знаменьем распятья —
Крестом их пир благословив,
Сказал апостол утомленный;
Возлег меж ними на одре
И кротко, свыше вдохновленный,
Стал говорить им о добре,
О божьей правде, о прощеньи,
О братолюбьи, – и в волненьи
Все – и гетеры, и Алкид,
И тот, кто пьян, и тот, кто сыт,
И даже фавн тот козлоногий —
Враз поклонились до земли
Святому старцу и в чертоги
На пир свой в термы повели.
 
IV.
 
В разгаре оргия. Горят
Чертоги пурпуром и златом;
Курятся тонким ароматом
Амфоры пышные; блестят
Красой, чуть-чуть что не нагия,
Киприды жрицы молодые,
И гимн поют ей. Смех и крик…
На ложах гости… Все готово…
Сверкнули вина… В этот миг
Гетеры странника седого
Белобородого ввели.
И потекли за словом слово,
Слова любви из уст святого
Драгим елеем потекли.
И стихло все кругом. И жрица
Киприды – оргии царица —
Поникла радостным челом
Перед апостолом – и встала.
И все с ней встали, – и из зала
Вслед за апостолом Петром
В мрак катакомб пошли. С другими
Пошел безропотно за ними
И твой Алкид, твой сын. А ты,
Знай, в мрак вечерней темноты
Всмотреться силишься; знай, рвешься
Скорей любимца своего
Обнять. Все нет… И не дождешься!
Одна, печальная, вернешься
Домой ты нынче без него.
Одна, без милого, пенатам
Своим помолишься; одна,
Тоски отчаянья полна,
На ложе пышном и богатом
Вкушать возляжешь… Не вкушать —
Рыдать и долю клясть, рыдать
И клясть, и стариться… И, горе!
Как прокаженная, как в море
Ладья, гонимая волной,
Так одинокой, всем чужой
И кончишь век свой…
 
V.
 
Не томили
В судах, – не та была пора, —
Стремглав ко древу пригвоздили
Того апостола Петра,
А остальных всех посковали
И в Сиракузы отослали.
И твой Алкид, твой сын, твоя
Любовь единая, твой милый,
В тюрьме и смрадной, и унылой
Влачит там цепи бытия.
А ты, бедняжка, и не знаешь:
Где он? Что сталось с ним? Желаешь
В Сибирь… Тьфу! в Скифию искать
Идти пропавшего… И ты ли,
Одна ль ты только?.. Нет семьи,
Нет в Риме дома, где б не лили
Таких же слез везде ручьи;
Где б здесь не плакались о женах,
Там не скорбели о мужьях,
Где б люди гибли не в цепях,
Иль в бриттских, галльских легионах
Не истязались… О Нерон!
О, изверг лютый, кровожадный!
Суд Божий правый, беспощадный
Тебя осудит. Близок он.
На ложе нег, в дороге, в поле
Тебя настигнет вдруг тот суд.
И прилетят, и приплывут
Святые мученики воли —
Все жертвы зверств твоих. Со всей
Земли, из тундр, из-за морей,
Отвсюду скорбные слетятся;
Как тени черные столпятся,
Недвижным строем окружат
Твой одр предсмертный – и простят.
Без слез, без жалоб, без проклятья
Простят: зане они и братья,
И христиане все. А ты…
Ты деспот проклятый и Богом
И миром!..
 
VI.
 
Мрут от тесноты,
Кишат по тюрьмам и острогам,
Томятся в путах рабских уз
По всем застенкам Сиракуз
Христа поборники. А мщенье,
Знай, спит, без просыпу пьяно…
Пусть спит! Не вечно опьяненье.
Воспрянет, грозное, полно
Святой враждой, святой любовью
И – горе деспотам! – их кровью
Похмелье справит.
Обошла
Все земли, где ни побывала,
Где сына тщетно ни искала,
Нигде Алкида не нашла —
И в Сиракузы приплыла:
Лишь тут нашла уж. Не пустили
И повидаться. Говорили,
Что по утрам их выгонять
Всех скоро станут из острога
Мести бульвары. Стала ждать
Близ стен тюрьмы его, как Бога,
Все ждать и ждать… Ни есть, ни спать —
Все ждать.
А Рим дивится чуду…
А в Рим, как волны отовсюду
Текут народные толпы.
Все мира древнего столпы —
Весь цвет патрициев, плебеи,
Сатрапы Фив и Иудеи,
Преторианцы и сенат,
Жрецы и ликторы стоят
Вкруг Капитолия и хором
Поют гимн кесарю. А вот
И сам он, гордый, с наглым взором,
Средь свиты царственной идет
И перед ним его ж, литую
Из бронзы, статую большую
В дыму кадильниц и амфор
Несут.
 
VI.
 
Не даром и весь двор,
И все сенаторы решили
Устроить чудо то. Все, в хор,
Так много цезаря хвалили,
Так изолгались, что никто
И сам не ведал уж и что,
И как солгать еще. Тогда-то
И согласились, чтоб пресечь
Ту ложь, велением сената,
Взять, богом кесаря наречь.
И нарекли, и отписали
Ко всем сатрапам: «Так и так…
Кто всемогущ, тот бог; кто благ,
Тот также бог. Наш кесарь выше,
Чем бог; он равен двум богам».
И в главном храме, в лучшей нише,
Отлив из бронзы, мастерам
Его поставить приказали.
И в нота-бене приписали,
Что новый бог тот, по дарам
И по мольбам смотря, как боги,
Всех будет миловать. Чтоб шли…
И запестрели все дороги,
И заскользили корабли.
И ты, порвавшая все узы
Со всем, с чем некогда ушла,
И ты, покинув Сиракузы,
Поспешно в Рим вновь приплыла.
И ты ль одна лишь так спешила!
Не много ль тысяч вместе плыло
Таких же скорбных вас?..
Увы!
В кого уверовали вы?
К кому с мольбами и дарами
Из всех земель вы притекли?
Кому вы слезы принесли?
Кому вы принесли с слезами
Свои надежды?.. Палача ль
Склонить на милость? Жаль мне, жаль,
Глубоко жаль вас! Преклонитесь
Лишь перед Богом. Лишь Ему,
Лишь слову истины молитесь…
Лишь Им – и больше никому…
 
VIII.
 
Перед Нероном, перед новым
Тем богом, миловать готовым,
Сперва молились весь сенат
И все патриции: и далось
Им всем, что каждому желалось,
И каждый данному был рад.
Преторианцы помолились —
Преторианцам дан указ:
«В чем впредь бы вы не провинились,
Мы, бог ваш, милуем всех вас».
И вы, бедняги-гречкосеи,
Не меньше знатных гнули шеи;
Рабы бесправные, и вы
Молились жарко, с чувством, с толком,
Да вас не милуют, увы!
Вас и помиловать-то толком
Иль не умеют, знать, иль лень.
 
IX.
 
Лишь после всех, на третий день
Пускать молиться разрешили
И за несчастных христиан.
И вы пришли, и вы молили.
И милосердный истукан
Вам внял. Из Рима в Сиракузы
Приказ немедленно был дан,
Чтоб крепко-на-крепко всех в узы
Сковав, доставить христиан
Вновь в Рим. И рады вы! И снова
Пред ликом идола святого
Усердно молитесь!.. А он,
Кумир тот новый ваш, тот новый
Юпитер, мрачный и суровый,
Сидит, в раздумье погружен.
Кто знал в тот миг, что за идеи
Роились в пьяной голове?
Найдется чем людской молве
Прославить праздник в Колизее:
Великий пир, пир на весь мир
Задаст вам скоро ваш кумир!
А пока что, встреть родного,
Отдохни душою
Хоть на миг с ним, благо рок наш
Скрыт от нас судьбою;
Благо ты еще не знаешь,
Что за бог суровый,
Что за бог лукаво-лживый
Этот бог твой новый.
 
X.
 
И пошла… Идет с другими
Милых сердцу встретить;
Бога-кесаря не знает
Чем в душе приветить.
Без дороги по болотам
Берегом шагает…
Вот, как будто из-за леса
Что-то выплывает.
Уж не барка ль?.. Нет. Галера; —
И на ней, в оковах,
С неофитами другими
И твой сын. Всех новых
Лишь слегка пооковали,
А его, суровый
Страж, – уж он не неофит был,
А апостол новый, —
Заковал в тройные цепи,
Все не помогает:
Дух нельзя сковать цепями…
Вот он распевает:
«Псалом Господеви новый,
Всеблагого славя,
Воспоем честным собором
Сердцем не лукавя!
Во псалтыри и тимпаны
Воспоем, да знает
Всяк, как Бог – неправых кара —
Правым помогает!
Преподобные во славе,
Окружив подножье
Трона Божьего, ликуют,
Славят Имя Божье.
И мечи в руках их добрых
Остры обоюду
На отмщения языцам
И в науку людям.
Окуют царей несытых
Крепко кандалами;
Окрутят им всем, преславным,
Руки их цепями,
И судом своим осудят
Честно, не лукаво,
И вовеки станет слава,
Преподобным слава!»
 
XI
 
А ты на береге стояла,
Как будто темная скала,
Ты вряд ли много поняла;
Ты, как другие не рыдала,
А «аллилуйя» прошептала
За матерями христиан…
Угрюмы лица назарян,
Гремят, бряцают их оковы.
Лишь твой Алкид, апостол новый,
И бодр, и духом не уныл,
Перекрестясь, вновь возгласил:
«Молитесь, братия, молитесь
За всех врагов и за него —
За палача, за своего
Тирана злобного; смиритесь
И перед ним, но не склонитесь
Перед гордынею его:
Молитва – Богу. Пусть, как знает,
Лютует в мраке и во зле;
Пускай пророков побивает,
Пусть всех нас жжет и распинает, —
Не сгибнет правда на земле.
Не днесь, не мы, так наши дети,
Так наши внуки в оны дни, —
Они растут уж, внуки эти,
Растут… Не мстители они —
Христовы рыцари святые.
Не угрожая, не кляня,
И без ножа, и без огня,
Господним духом зачатые,
Стратеги Божии придут
С одними правды словесами,
И все нечистые толпами
От чистых сердцем побегут!
Молитесь, братия!»
Молились
Перед крестом, не помня зла;
Все духом снова укрепились
И стали радостны. Хвала!
Хвала вам, души молодые!
Хвала вам, чистые, святые!
Вовеки вечные хвала!
 
XII.
 
И в Рим галера приплыла.
Проходят сутки. Кесарь пьяный,
Никем не прошенный, не званый,
Залезший в небо, поскорей
Решил устроить юбилей
Перед святым своим кумиром.
В цветах весь тонет истукан,
Везут возами ладан с муром,
Гуртами гонят христиан,
Как скот на бойню, к Колизею.
Все хвалят мудрую затею,
Всем праздник кесаря в любовь.
И гладиатор, и патриций,
И хищный лев, и тигр с тигрицей
Равно довольны: дым и кровь
Всех опьянили. Заструились
Потоки пота, задымились
Костры, нет счета всем людским
Слезам… Ликует старый Рим!
Льет кровь, не мысля, много ль сбавит
Он славы кровью той святой…
По Сципионам тризну правит.
Ликуй, бесчинствуй, пей и пой
В вертепах терм своих, развратный,
Слепой старик! Близка заря
Иной, денницы благодатной…
Она сойдет, огнем горя,
Взойдет на зло и лжи и мраку —
И ты падешь. Не Божий гром
Сразит: ножом, тупым ножом
Тебя зарежут, как собаку…
Все, все минует, все пройдет.
 
XIII.
 
Второй день стонет и гудет
Арена. Пурпуром алея,
Лидийский золотой песок
Залился кровью. Рим не мог
Еще узреть средь Колизея
Вновь привезенных христиан:
На третий день был только дан
Приказ привесть их. Изможденных,
Средь леса сабель обнаженных,
Ввели на бойню их в цепях.
Взревел весь цирк; дрогнули стены…
А сын твой смело в дверь арены
Вошел с псалмами на устах.
Затрясся кесарь разъяренный,
Дал знак рукой… Промчался миг —
И вдруг из двери отворенной
Громадный барс, и зол, и дик,
На помост вышел, помавая,
Хвостом. Момент – и полилась,
И полилась вкруг кровь святая…
Как будто буря пронеслась,
Как будто вихрь над Колизеем
Взыграл – и стих вновь. Где ж была
Ты в страшный миг тот? Что ж не шла
Спасать? Что ж злобно на злодея
Сама не бросилась как зверь,
Как дикий барс тот?.. Не пустили.
Тройною стражей окружили
Вход в ложу кесаря, и дверь
Железным кованным засовом
Замкнули наглухо за новым
Твоим Юпитером святым.
И ты одна, одна осталась,
Одна с отчаяньем своим.
Все стихло. Дверь не открывалась;
Угрюм и пуст был мрачный двор…
«О горе! Горе и позор!
Позор и горе мне! Куда я
Пойду? Что буду я теперь
Без сына, старая, больная,
На свете делать?» – и о дверь,
Что сил, с разбега головою
Ударясь, хлопнулась как труп.
 
XIV.
 
А святой великий кесарь
С травли возвратился;
Забрал ликторов и в термы
На ночь с ними скрылся.
Колизей один остался —
Без него, без стражи
И без римлян. Одинокий,
Тих он, чуть ли даже
Не всплакнуть рад. Как гора та,
Что в степи чернеет,
Черным призраком стоит он…
Тихо, тихо веет
Из-за Тибра, из Альбана
Ветер понад Римом.
А над черным Колизеем,
Словно красным дымом
Весь обвит, всплывает месяц…
Мир наш первозданный
Опочил на лоне ночи
В смутной мгле туманной.
Только мы, твои потомки
Праотче Адаме,
Все преступные, грыземся,
Днями и ночами
Из-за каждого объедка.
Из-за всякой кости.
Да подчас еще и Бога
Зря клянем со злости.
А тебя-то уж, наш старый
Праотче, тебя-то…
Да Господь с ним!
 
XV.
 
Не до смерти
Старая разбилась.
Сила жизненная силой
Ночи обновилась.
Ожила. Перед замкнутой
Дверью заходила;
Все сама с собой о чем-то;
Ходя говорила.
Уж не кесаря ль святого
С горя клясть решилась?
Может статься. Походила,
Робко приложилась
К двери ухом; постояла,
Странно усмехнулась,
Что-то вновь проговорила,
Вновь на миг пригнулась,
Вновь послушала – и села,
На руку склонилась.
А тем временем и дверь вдруг
Настежь отворилась.
Скрипят возы; громычут дроги;
Стучат колеса колесниц…
И храп коней, и вид возниц,
Все полно тайны и тревоги;
Все смутно, страшно, как кошмар…
То Колизей шлет Тибру дар,
То взгроможденные горами,
Святых растерзанных зверями
Святые чистые тела.
Их в Тибр топить везут. Телами
Людскими в Тибре, – чтоб была
Вкусней, – кормили для стола
Нерона рыбу. Не глазами —
Лишь сердцем сына мать нашла.
Нашла – и тихо за возами,
Как туча черная пошла.
А робким скифам, сероглазым,
Рабам последних из рабов,
Немым погонщикам, всем разом
Помнилось с страшных их возов,
Что то сама сестра Марока
Проводит римлян мертвых в ад.
Все в Тибр с возов, в мгновенье ока,
Их побросали – и назад,
Скорей с возами. Ты осталась
Одна, и взором полным мук,
От глади вод не отрывалась,
Следя, как там за кругом круг
Всплывал, все рос, все расплывался
Над сыном праведным твоим;
Все рос, все рос – и вдруг сливался
В ничто, чтоб место дать другим.
Тогда лишь только ты очнулась,
И горько, горько усмехнулась,
Когда от них уж на воде
И следу не было нигде.
И, усмехнувшись так, упала
И в первый раз вдруг зарыдала.
И помолилась в первый раз
За нас Распятому. И спас
Тебя Распятый, сын Марии,
И ты слова Его святые
В живую душу приняла
И от лачуги до чертога
Живого, истинного Бога
В мир слово правды понесла.
 
Н. Пушкарев
Yaş sınırı:
12+
Litres'teki yayın tarihi:
13 nisan 2016
Hacim:
180 s. 1 illüstrasyon
Telif hakkı:
Public Domain
Metin
Ortalama puan 3, 2 oylamaya göre
Metin
Ortalama puan 1, 1 oylamaya göre
Metin PDF
Ortalama puan 0, 0 oylamaya göre
Metin PDF
Ortalama puan 1, 1 oylamaya göre
Metin
Ortalama puan 5, 2 oylamaya göre
Metin
Ortalama puan 4,6, 34 oylamaya göre
Metin
Ortalama puan 4,6, 22 oylamaya göre
Metin
Ortalama puan 0, 0 oylamaya göre
Metin
Ortalama puan 4,5, 11 oylamaya göre
Metin
Ortalama puan 5, 1 oylamaya göre
Metin
Ortalama puan 5, 1 oylamaya göre
Metin
Ortalama puan 0, 0 oylamaya göre
Metin
Ortalama puan 5, 1 oylamaya göre
Metin
Ortalama puan 5, 4 oylamaya göre