Ехал грека через реку

Оформление Марины Самойловой

© Т. Алатова, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Глава 1

Ася считала себя хорошим человеком.

Возможно, это было ее единственным достоинством.

Хороший – в значении удобный и практичный человек.

Возможно, слишком безалаберный.

А еще – немного беременный.

Она постояла неподвижно, разглядывая свое задумчивое отражение в зеркале.

С хорошими людьми должны случаться хорошие вещи.

Две полоски – это хорошо.

Возможно, когда-нибудь она в полной мере прочувствует это.

Стакан воды в старости, и всякое такое.

Выбросив положительный тест в мусорку, Ася тщательно вымыла руки и открыла календарь на своем телефоне.

Она беременна уже девятнадцать суток и около шести часов.

Однако важность такого открытия не должна была нарушить распорядок этого воскресного утра, который не изменялся вот уже почти семь лет.

Она вышла из дома как всегда ровно в восемь пятнадцать, купила в кофейном ларьке большой капучино с корицей и клубничный молочный коктейль, в хлебном магазинчике – булку и бутылку воды.

Свернув вниз по улице в сторону частного сектора, Ася пересекла заросший высокой мальвой проулок и толкнула шаткую калитку.

Димдим уже сидел на покосившемся крыльце, ковыряя пальцами дырки в потрепанных кедах.

– Доброе утро, ребеночек, – бодро приветствовала племянника Ася, протягивая ему молочный коктейль.

Он поднял голову и посмотрел на нее с тенью улыбки во взгляде.

Димдим был очень серьезным семилетним мальчиком.

Он не улыбался без лишнего повода.

– Ты опоздала на полторы минуты, – в его голосе не было упрека, он просто отмечал этот факт, как необычный.

– Родители еще спят? – спросила Ася, кивая на дом.

– Дрыхнут, – Димдим поднялся на ноги и зашагал в сторону калитки.

Дороги до детского парка как раз хватало на то, чтобы расправиться с булкой и напитками.

Не сговариваясь, они миновали качели и свернули к огромной песочнице, окружавшей крохотный искусственный водоем.

В самом укромном уголке уселись напротив друг друга, одинаково скрестив ноги, и принялись сооружать из песка свой Ежевоскресный замок.

Время от времени приходилось поливать песок из бутылки, чтобы он лучше схватывался.

– Мама купила рюкзак для школы, – мрачно сообщил Димдим, руками выкапывая ров для замка.

– Красивый?

– Нет. Отро-пе-ди-ческий.

– Ортопедический, – рассеянно поправила Ася. – Чтобы твоя спина не сломалась под грузом новых знаний.

Димдим фыркнул.

– Первый класс для дураков, – объявил он высокомерно.

– Боюсь, что у тебя нет выбора, дружок. Родителям жизненно необходимо куда-нибудь сплавлять детей, а детский сад для мелюзги, – парировала Ася.

– Для такой мелюзги? – и Димдим ткнул пальцем ей за спину.

Оглянувшись, она обнаружила маленькую девочку, сидевшую на корточках возле них и внимательно наблюдавшую за строительством замка.

Ей было примерно около четырех лет. Черные глаза-пуговки, черные буйные кудряшки, чересчур туго затянутые в кривоватый хвостик. Она была одета слишком тепло для такого жаркого дня: плотные белые колготки, платье с длинными рукавами.

Хорошенькая, как картинка, девочка вызывала непреодолимое желание погладить ее по кудряшкам и пощекотать круглые щечки.

«Нельзя трогать незнакомых детей в парке», – сказала себе Ася, но не смогла удержать улыбки. Девочка отраженно улыбнулась ей тоже, став невыносимо сладкой. Она протянула руку с зажатыми в кулачке цветами мать-и-мачехи и бросила их прямо в ров.

Димдим настороженно наблюдал за ее действиями, но не препятствовал этому творческому порыву.

Ася достала из рюкзака влажные салфетки и принялась оттирать пятна от желтых цветов с ладошек девочки.

Та доверчиво и терпеливо ждала, потом деловито пересела на скрещенные ноги Аси и скомандовала Димдиму:

– Строй дальше.

Она пахла клубничным детским шампунем, и Ася с наслаждением втянула этот запах в себя.

Ребенок.

У нее будет ребенок.

– Я вообще не обязан ходить в школу, – гнул свою линию Димдим, – я гуглил. Можно учиться дома.

– И помереть со скуки.

– Никто не умрет со скуки, когда есть ютуб.

– Ты выложил на своем канале очень пылкое обращение, призывая отказываться от школ.

– Да, – оживился Димдим, – десять новых подписчиков. Ты меня не лайкнула.

– Потому что это чушь собачья.

– Эй, – возмутился племянник, – ты не имеешь права ругать мою точку зрения! Садиковский психолог говорит, что мы должны уважать чужие странности!

– При всем моем уважении – все это чушь собачья.

Димдим тяжело вздохнул и сказал тихо сидящей девочке:

– Вот она всегда такая.

– А ты трус-белорус!

– Что такое белорус? – спросил Димдим.

– Человек, который живет в стране под названием Беларусь, – уныло призналась Ася, ожидая очередной нагоняй. И он незамедлительно последовал.

– Ты что, – с ужасом спросил Димдим, приглушая голос, – обозвала всю страну трусами?

– Кто? Я? – шутливо ужаснулась Ася. – Но чтобы исправить свое бесчеловечное преступление против целой страны, я тебе открою один секрет, как пережить школу и не сойти с ума от скуки.

– Ты не можешь знать больше, чем гугл, – усомнился в ее компетентности Димдим.

– Одно слово: экстерн, – Ася наклонилась вперед и поцеловала племянника в нос, – погугли, что это такое.

Девочка на ее ногах пискнула и захихикала, когда ее сначала немного наклонили вниз, а потом снова выпрямили.

– Где твои родители, малыш? – спросила ее Ася, вдруг устыдившись этой запоздалости.

Кудряшка задрала к ней круглое личико со своими бездонными огромными глазами и пожала плечами.

– Ребеночек, – обратилась Ася к племяннику, – у нас срочная поисковая операция. Код красный.

– Садиковский психолог считает, – проворчал Димдим, за руку поднимая девочку на ноги, – что ты специально говоришь мне «ребеночек», чтобы не страдать оттого, что я слишком быстро расту.

– Верно, ты слишком быстро растешь, – Ася огляделась по сторонам, – но сейчас ты мне нравишься куда больше, чем когда тащил этот песок в рот и пускал слюни. По крайней мере, мне больше не надо менять тебе памперсы.

Кудряшка цепко схватилась крохотным кулачком за ее широкую штанину и следовала по пятам, торопливо перебирая короткими ножками, пока Ася обходила парк, спрашивая у прохожих: «Извините, вы не видели родителей этой девочки?»

Никто не признавался.

– Это нехорошо, – произнесла Ася, она одновременно боялась далеко уходить от песочницы и в то же время чувствовала сильную потребность в том, чтобы начать суматошно носиться по парку.

– Как твое имя, дорогая? – обратилась она к девочке, и поскольку та молчала, всполошилась окончательно: – Оно же у тебя есть, правда?

– А разве бывают люди без имени? – заинтересовался Димдим.

– Терминатор, например.

– Он же не человек.

– Спорный вопрос.

Ася вытерла вспотевшие ладони о брюки и достала мобильник.

– Ты помнишь номер полиции? – спросила она, даже в такой ситуации не упуская случай проверить базовые навыки выживания племянника.

Он назвал номер без запинки.

– Ева, – раздался густой голос совсем рядом. – Эту девочку зовут Ева. Не надо никуда звонить, я ее отец.

Девочка смотрела на него совершенно равнодушно и по-прежнему не выпускала штанину Аси.

Только сейчас до Адама дошло, какую злую шутку может с ним сыграть слишком короткое знакомство с дочерью. Девчонка не собиралась проявлять ни малейших признаков узнавания.

Напрасно он позволил ей так долго оставаться рядом с этой парочкой. Но ему требовалось совершить несколько важных телефонных разговоров, и то, что Ева тихо сидела на коленях чужой женщины, было как нельзя кстати.

Правда, он прощелкал тот момент, когда началась поисковая операция.

И вот пожалуйста! Более нелепой ситуации сложно себе представить.

– Действительно? – довольно доброжелательно и в то же время язвительно спросила его незнакомка, за чьи безумные клоунские штаны держалась Ева.

Как у нее получалось так ловко сплести в этом коротком вопросе такие разные эмоции?

Он понимал, почему его дочь клещом вцепилась именно в эту женщину. Она выглядела ярко и дружелюбно. Невысокая и немного более пухлая, чем было положено в инстаграме, тетка щеголяла расклешенными шароварами нелепой длины чуть ниже колена. Одна штанина была зеленой, вторая – оранжевой. И как будто этого было мало, шлепки-вьетнамки на ногах новой подружки его дочери тоже оказались разного цвета. Под зеленой штаниной – оранжевая, а под оранжевой – зеленая.

На тетке была майка на тонких бретельках с нарисованной синей полицейской будкой, почему-то летающей в космосе. Каштановые, слегка волнистые волосы собраны в небрежный пучок, заколотый карандашом.

Она казалась слишком взрослой для всего этого.

Вся эта экстравагантность больше подошла бы подростку, а не человеку, на чьей физиономии явственно читалось «за тридцать».

Круглое и самое обычное лицо, лишенное всякой косметики или украшений, если не считать ряда колец в левом ухе. Милый гик, выгуливающий утром в парке своего ребенка.

У Евы был неординарный вкус.

Теперь осталось оторвать ее от разноцветных штанов.

Их обладательница присела на корточки перед его дочерью и мягко спросила:

– Ева? Какое красивое у тебя имя. Это твой папа?

Девчонка выглянула из-за ее плеча, посмотрела на отца и отрицательно покачала головой.

Ася тоже подняла голову и посмотрела на потрясенное мужское лицо.

Они были очень похожи, смуглые, с черными глазами и волосами, с явно доминирующими восточными корнями. Красивые. «Знойные, – подумалось Асе, – такое подходящее слово».

– Меня зовут Адам, – проговорил мужчина, явно раздосадованный этой нелепой ситуацией.

– Адам и Ева? – переспросила Ася. – А у вас все нормально с самооценкой.

Он поморщился.

– У матери этого ребенка своеобразное чувство юмора.

– Я Анастасия, – она встала и по-мужски протянула ему руку, – а это мой племянник, Димдим. Дима, сын Димы, – пояснила она в ответ на невысказанный вопрос. – Боюсь, мне понадобятся какие-нибудь доказательства вашего родства. Извините за такое недоверие.

Адам задумался.

Ева была вписана в его паспорт, но считалось ли это за доказательство?

Совместных фотографий у них не было.

– Ева, – строгим голосом сказал он, – немедленно скажи правду.

Она спряталась за разноцветными штанами.

– Знаете, – сказала Ася, развеселившись, – мы с племянником идем завтракать. Почему бы вам не присоединиться к нам?

– Да, пожалуйста, – вырвалось у него. – Мы с Евой пытались соорудить завтрак самостоятельно, но наша каша пригорела, а хлопья рассыпались. Эта девица только кажется такой спокойной. На самом деле она несет хаос и разрушения.

– Как и все дети, – хмыкнула Ася.

– Я тоже? – заинтересовался Димдим.

– Ты, моя радость, со своей исследовательской жилкой был особо опасен.

Он захихикал своим особенным злодейским смехом.

– Я забираю племянника каждое воскресенье, – сказала Ася, направляясь к дорожке. – Знаете, чтобы моя сестра и ее муж могли выспаться, отдохнуть и заняться домашними делами.

Она старалась идти медленно, потому что Ева так и семенила за ней, продолжая держаться за штанину. Димдим на правах предводителя отряда шагал впереди.

– Домашними делами? – ухмыльнулся он. – Да они целый день листают фейсбук.

– Дети – находка для шпиона. Выболтают все ваши тайны, – вздохнула Ася.

– Ева почти не разговаривает, – признался Адам. – Просто таращится на меня этими огромными глазами, как будто я собираюсь съесть ее с потрохами.

– Она всегда была такой? Или что-то ее расстроило?

– Ее бросила мать. Полагаю, что это ее адски расстроило, – сказал Адам сердито.

– Адски, – вдруг повторила Ева. – Адски. Адский блин. Адский компот. Адская каша.

– Для молчаливого ребенка, – заметил Димдим, – она очень ругачая. Садиковский психолог бы сказал, что у нас проблемы.

– Адский носок, адские трусы, адская пижама.

– Психолог? – заинтересовался Адам.

– Мы растим гения, – пояснила Ася со скепсисом. – Это требует определенной гибкости.

– Адский кот, адская собачка, адская птичка, адская коровка.

– Мама считает, что мне нужен психолог, а Ася с папой – нет. Но мне нравится. Там можно рисовать и говорить всякую ерунду.

– Как будто тебе кто-то запрещает рисовать в других местах!

– Адская зима, адское лето…

Адам шел чуть поодаль, и три голоса, которые говорили одновременно, слились в один гул.

Он с ума сойдет.

Но с психологом мысль была хороша.

Они с Евой пойдут на сеансы, где их научат быть отцом и дочерью.

Пока это получалось так себе.

Впрочем, за те несколько дней, что они жили вместе, сложно было привыкнуть друг к другу.

Но то, как Ева вцепилась в совершенно незнакомую тетку, наводило на грустные мысли.

Анастасия привела их в семейное кафе, которое располагалось на берегу реки, выбрав столик на террасе, где шумели волны и орали чайки.

– Обожаю это место, – сказала она, усаживаясь ближе к перилам и устраивая Еву у себя на коленях. Это у нее получилось удивительно естественно. Дима, сын Димы, сел рядом с ней и уткнулся в меню.

Адам приземлился напротив, наблюдая за тем, как Анастасия что-то прошептала Еве, пощекотала ей подбородок, и та засмеялась, съеживаясь.

– Я буду оладьи с колбасой и сыром, – решил мальчик.

– А мы с Евой… кашу? – спросила их новая знакомая.

Девочка затрясла головой.

– Творог? Запеканку? Пюре с сосиской? Правда? Дай детям волю, – Анастасия посмотрела на Адама, – они будут питаться одними макаронами, пельменями и сосисками.

– Понятия не имею, – ответил он, заказывая кофе и двойной омлет. – Я еще не разобрался в пищевых пристрастиях своей дочери.

– Я люблю борщ, – сообщил Димдим. – Он красный.

Себе Анастасия заказала огромную порцию капучино, но, сделав один глоток, вдруг скорчила жалобную мордочку и отставила его подальше.

– Не вкусно? – удивился Адам.

– Я вдруг вспомнила, что теперь мне положен кофе без кофеина. И безалкогольное пиво. И ничего сладкого, и ничего острого, и ничего жирного… – она становилась все грустнее.

Эта женщина со своими круглыми щеками и плечами не была похожа на тех, кто сидит на диетах. У нее было удивительное выразительное лицо, все покрытое мелкими конопушками. Слишком широкий нос, широкие губы и густые русые брови над немного выпуклыми глазами.

Тяжелые веки, морщинки-лучики в уголках глаз, подвижная мимика.

– Звучит драматично, – отозвался Адам, поймав себя на том, что слишком внимательно ее разглядывает. Наверное, это неприлично.

Она улыбнулась ему.

– Сегодня утром я узнала, что беременна, – сказала Анастасия так буднично, как будто говорила о погоде.

– Оу, – смешался Адам, не зная, как реагировать на такие заявления от незнакомок.

Димдим уставился на нее во все глаза.

– В твоем животе ребенок? – спросил он с любопытством первооткрывателя.

– Да, дорогой. Твой двоюродный братик или сестричка.

– Но ты же все равно будешь гулять со мной по воскресеньям?

– Я постараюсь.

– Но у тебя нет мужа!

– Это будет беспапный ребенок, – спокойно пояснила Анастасия.

– А мой ребенок безмамный, – зачем-то сказал Адам.

Ева наклонилась вперед и сосредоточенно стала сыпать на стол сахар из сахарницы. Получился красивый узор.

– Ева! – рявкнул Адам.

Лицо его дочери сморщилось, и она громогласно разревелась.

«А-а-а-а-а» – тянула девочка на одной ноте, словно выполняла утомительную работу.

К изумлению Адама, Анастасия только рассмеялась.

– Бээээ, – затянула она с той же интонацией.

Ева моргнула и замолчала.

Анастасия протянула ей салфетку.

– Теперь давай соберем сахар и отдадим его птичкам. Слышишь, как они кричат?

Ева посмотрела на чаек.

Потом стала неуклюже собирать салфеткой сахар в подставленное ей блюдечко.

– Я могу стать твоему ребенку двоюродным папой, – подумав, сказал Димдим. – Буду говорить ему «не балуйся» или «отстань». Ася совершенно не умеет ругаться, – сообщил он Адаму. – Ее ребенок обязательно отобьется от рук.

– Это было бы прекрасно, – обрадовалась она. – Ты спасешь моего ребенка от рукоотбивательства. Подумать только, каким страшным человеком можно вырасти, если тебе никто не будет говорить «не балуйся» или «отстань».

Эта женщина так мягко подтрунивала над племянником и ловко обращалась с Евой, что Адам спросил:

– Кем вы работаете, Анастасия?

– Ася, – поправила она его с улыбкой-просьбой. – Еще несколько часов я – секретарь.

– А что случится через несколько часов?

– Я позвоню своему боссу и доложу, что нарушила самое главное требование нашего контракта.

– Увольнять беременную женщину – незаконно, – возмутился Адам.

– О, все в порядке, – махнула она рукой. Официант принес еду, и Ася взялась за вилку. – Внимание всем капитанам. Сосиска ныряет в пюре! – приговаривала она Еве. – Ты знаешь, что далеко-далеко есть целое море картофельного пюре?

– Не морочь ей голову, – возмутился Димдим. – До пяти лет я верил, что сосиски растут на деревьях, – пожаловался он. – А пельмени добывают на рудниках в Сибири.

– Подай на меня в суд, – посоветовала ему Ася, ловко отправляя сосиску в рот Еве. – Мой босс, – продолжала она, – отец четверых детей. Его единственным условием к своему секретарю было: никаких токсикозов на работе. Этого дурдома ему хватает и в семье. Так что я сразу знала, на что шла.

– Звучит ужасно сексистки. В наше время…

– В наше время честность ценится как никогда высоко, правда? – она посмотрела на часы: – Четкие договоренности очень упрощают коммуникации между людьми. Босс проснется через тридцать четыре минуты. Тогда я ему и отправлю сообщение.

– Значит, вы безработная мать-одиночка? – резюмировал Адам.

– Выходит, что так, – беспечно улыбнулась Анастасия. – Но я быстро найду новую работу, потому что могу быть кем угодно. За свою жизнь я была поваром, няней, парикмахером, риелтором и массажистом.

– Еще сэндвичем, – подсказал Димдим.

– Точно. Разгуливала в костюме сэндвича по улицам, рекламируя фастфуд.

– Няней, – вычленил главное слово Адам.

Ася посмотрела на него с интересом. Потом перевела взгляд на Еву.

– Понимаю, – пробормотала она. – Сколько?

Он назвал сумму. Она присвистнула.

– С проживанием, – быстро сказал Адам. – Мне очень нужна няня с проживанием. Я мотаюсь по всей стране и часто не бываю дома. Нужно с кем-то оставлять этого ребенка.

– Да вы правда в отчаянии, если готовы всучить свою дочь человеку, которого знаете десять минут.

– Ася очень ответственная, – вставил свое слово Димдим. – Она не пропустила ни одного воскресенья.

– Потише, ковбои, – воскликнула Ася. – Сначала мне надо проверить вашу благонадежность. У вас есть страница в фейсбуке?

– Конечно.

Она достала из кармана телефон.

– Ваше полное имя?

– Адамур Гафаров.

– Хм. Не думаю, что вас придется долго искать… А, вот и вы. Клевая фотка. На ней вы похожи на индийского киноактера. О, вы разводила!

– Бизнес-коучер, – сухо отозвался Адам.

– Автор книг «Мой первый миллион», «Бизнес для гуманитариев» и «Маркетинг без забот». Господи боже.

– Ошибки молодости.

– Молодости? Да вам всего двадцать пять! И вы уже профессиональный лжец.

– По крайней мере, не сэндвич.

– Точно не сэндвич. У вас свое рекламное агентство?

– И еще фабрика по пошиву носков. Купил на сдачу.

– Потрясающе, – пробормотала она себе под нос. – Вы безобразно молоды, у вас красивая девушка и вы пишете слишком много постов. Да всю свою жизнь выкладываете в фейсбуке!

– Это вы еще мой инстаграм не видели.

– Сумасшедшие люди, – буркнула себе под нос. – В чем смысл этого эксгuбиционизма?

– Такой уж у меня бизнес.

Анастасия полистала еще его страничку, высоко задрав пушистые брови.

– Вы не выглядите как серьезный человек.

– Вы тоже.

И тут она засмеялась и, привстав, протянула ему руку через стол.

– Думаю, вдвоем мы с грехом пополам сможем воспитать одного ребенка.

– Я вам помогу, не переживайте, – утешил их Димдим.

– Сколько вам времени нужно, чтобы завершить свои дела и переехать ко мне? – спросил Адам. Ася, подавшись вперед, втягивала в себя аромат кофе, блаженно закрыв глаза.

Ее ноздри трепетали.

Хорошо бы ей собраться в неделю.

– Примерно полчаса, – не открывая глаз, ответила она.

Глава 2

– Если мы договорились, – сказала Ася, когда они вышли из кафе, – скиньте мне свой адрес. Я приеду после того, как мы с Димдимом завершим все свои дела.

– Ну уж нет, – возразил Адам, – я пойду с вами.

Она с изумлением вскинула брови.

– У вас осталось кое-что мое, – с улыбкой заметил он, указывая глазами вниз.

Ася опустила голову и увидела крохотный кулачок, стискивающий ее штанину.

– Маленькая козявка, – восхитилась она, – ты же моя маленькая козявка, верно? – с этими словами она подхватила Еву на руки, звонко расцеловала ее в обе щеки, и его дочь засмеялась, пытаясь увернуться.

За все дни, которые они провели вдвоем, она ни разу даже не улыбнулась.

Адам попытался забрать ребенка у Аси, испугавшись, что она слишком тяжелая для беременной женщины, но Ева так прочно вцепилась в шею своей новой няни, что оторвать ее не получилось.

– Вам это не вредно? – спросил он.

– Мне это полезно, – заверила его Ася и сбежала вниз по ступенькам.

На ее спине, между лопатками, из-под майки был виден кончик татуировки.

Что-то острое.

Гадая, каким может был изображение целиком, Адам предложил вызывать такси.

– Не надо, тут недалеко, – ответил Димдим. Он понуро брел рядом с Адамом, зачерпывая старыми кедами пыль. – Это у нее суперспособность такая.

– Что?

– Суперспособность моей тетушки Анастейшен, как у Супермена. Детолипучесть. Она часто приходила ко мне в садик на утренники, и все дети на нее вешались, как обезьянки. Вот где позорище.

– А у тебя какая суперспособность? – спросил его Адам.

– Я умный, как Тони Старк. А Ася любит Капитана Америку. Я думаю, он зануда.

– Кто это?

– Вы не знаете капитана Америку? – поразился Димдим. Это известие так изумило его, что он даже остановился.

Ася оглянулась на них.

– Что случилось?

– Он не знает капитана Америку!

– Какой кошмар! – округлила глаза Ася. Она подкинула Еву и сообщила ей трагическим громким шепотом: – Твой отец – магл, деточка! Самый магловый магл из всех маглов.

– Что она сказала? – спросил Адам у Димдима.

– Вы не поймете, – вздохнул он, покачав головой.

Они миновали парк, вышли на улицу, пересекли несколько улиц и свернули к огромному дому, известному на весь город тем, что здесь сдавались самые маленькие квартирки, которые только можно было представить. По сути, он был гигантским хостелом, где сдавались конурки на часы, сутки и недели.

– Ася, вы живете… здесь?

– Вы потрясены? – она поставила Еву на ноги и принялась рыться в рюкзаке в поисках ключей. – В ваших фейсбуках люди живут сплошь на виллах и во дворцах?

Он промолчал, и сам устыдившись собственного снобизма. Просто ему казалось, что это жилье для нищих студентов, а не для взрослых женщин.

Острие татуировки маячило у него перед носом, когда они поднимались в тесном дребезжащем лифте.

– Что нарисовано на вашем тату?

– На котором из них?

– А сколько всего на вашем теле татуировок?

– Четыре. – Лифт, наконец, перестал дребезжать, и они вывалились в узкий длинный коридор. Ася открыла одну из совершенно одинаковых дверей. – Надеюсь, мы все поместимся, – пробормотала она.

Адам осторожно заглянул внутрь.

Это была крохотная комнатка, напомнившая ему купе поезда.

Барная стойка, на которой одиноко стояли стакан и ноутбук, кухонька с мини-холодильником, встроенный шкаф. Димдим, чтобы занимать поменьше места, скинул кеды и забрался на стойку, скрестив ноги. Ася протянула ему Еву:

– Эй, верхняя палуба, принимай пленника!

Дети были похожи на двух птенцов на жердочке.

– А на чем вы спите? – изумился Адам.

– Поберегись! – скомандовала она и потянула рычаг в стене, выбросив вперед откидную односпальную кровать.

От неожиданности он отпрыгнул в сторону и ударился плечом об стену.

– Господи, как можно жить в комнате два на два метра?

– Очень удобно. Можно дотянуться до чего угодно, не вставая с кровати.

Ася вытащила из кухонного ящика рулон пакетов для мусора, с треском оторвала один и стала запихивать в него постельное белье, которое буквально сдирала с кровати.

– А какого размера сейчас твой ребенок? – спросил Димдим. Ева встала перед ним на колени и пыталась заплести из его волос косичку. – Как тапочек?

– Меньше.

Ася снова убрала кровать свою прыгучую и открыла шкаф.

– Как печенька?

– Меньше.

Адам озадаченно почесал нос, разглядывая две совсем невысокие стопки с одеждой на полках.

Достав компактный чемодан, Ася прицельно швырнула в него мешок с бельем и переложила туда стопки.

– Как горошина?

– Меньше.

– Еще меньше?

Она кинула в Димдима линейкой.

– Отмеряй четыре миллиметра, умник. Это и есть мой ребенок.

– Это даже не ребенок. Это наногном, – разочарованно воскликнул он.

Ася добавила к стопкам ворох нижнего белья, кинула в чемодан кроссовки, положила сверху ноутбук, планшет и читалку, сгребла туда же парочку кремов со стола и оглядела свою конурку.

– Посуда, – воскликнула она.

Адам, завороженный самыми стремительными сборами, которые он только видел в своей жизни, следил за ней глазами.

Он даже на дачу к друзьям собирается дольше!

– У вас всего одна тарелка и одна кружка? – не выдержал он.

– Я живу одна, – Ася положила свою посуду в небольшую кастрюльку, открыла мини-холодильник, извлекла оттуда банку зеленого горошка и тоже положила ее в кастрюлю. Почесала нос, раздумывая о чем-то. – Сколько, по-вашему, посуды мне нужно?

– Раньше я ел из одноразовой, – встрял Димдим, Ева навела столько беспорядка на его голове, что казалось, что там свили гнездо вороны, – но потом Ася начала спасать планету от экологии, и теперь мы едим по очереди.

– Но как может быть, чтобы у взрослого человека все вещи поместились в один чемодан? – не унимался Адам.

– В два чемодана, – поправила его Ася. – Есть еще один, с зимней одеждой.

– Сколько вам лет? – ляпнул Адам и тут же прикусил себе язык. Он четко помнил, что нельзя спрашивать женщин про возраст и вес, а и того, и другого у его новой няни явно было в избытке. Но она только насмешливо прищурилась.

– Мне тридцать три, – без колебаний ответила она. – Есть еще вопросы?

– Да, – быстро сказал он, обрадовавшись тому, что она не обиделась. – Татуировка на вашей спине. Что там?

– Осиновый кол.

– Осиновый кол? – он моргнул. – Но зачем?

– От вампиров, – спокойно объяснила она. – Снимите, пожалуйста, чемодан с антресолей.

Он покорно выполнил эту просьбу. Ася меж тем застегнула тот чемодан, куда укладывала вещи, и огляделась по сторонам.

– Готово, – объявила она. – Я вся ваша. В трудовом смысле.

Это была любовь с первого взгляда, в которую Ася никогда не верила.

Возможно, все дело в обычных гормонах. Они усиливали эмоции.

Или в ней просыпался материнский инстинкт.

Но эти темные глаза, и волнистые волосы, и очаровательные щечки, и доверчивый кулачок, сжимающий ее штаны, – все это просто не оставило ей ни единого шанса.

Ева смотрела на нее просто и открыто и, когда Ася протянула ей руки, охотно потянулась навстречу. В молчании этого ребенка, в ее невозможном для этого возраста спокойствии таилось огромное детское горе, и кудряшка инстинктивно искала утешения.

С отцом у них явно был неконтакт.

Отец, в общем, был славным. Скорее сквиб, чем магл.

Обычный человек никогда в жизни не нанял бы няню с улицы, без рекомендаций и вменяемого опыта, но Адам сделал это не моргнув глазом.

Возможно, его не сильно волновало, кто именно будет приглядывать за Евой, а возможно, в нем дремал дух авантюризма.

Асю устраивали и тот и другой варианты.

Она терпеть не могла родителей, который носились со своим потомством как курица с яйцом.

Мир сошел с ума, пытаясь обеспечить своим чадам настолько счастливое детство, что у новых людей просто не было ни шанса научиться хоть что-то преодолевать.

Сама Ася тоже не относила себя к преодолеваторам, предпочитая плыть по течению, не превращать работу в культ и довольствоваться малым.

Пока у нее был интернет и клавиатура, ей принадлежал весь этот мир и парочка соседних галактик.

Жизнь была слишком коротка, чтобы тратить ее на карьеру, когда вокруг столько других интересных занятий.

– А где остальные ваши вещи? – спросил Адам, загружая чемоданы в багажник такси.

Его любопытство было очень потешным.

– Повсюду, – ответила Ася, посмеиваясь. – Я отрицаю эпоху бездумного потребления и считаю, что человечество слишком зациклилось на бесполезных покупках. Кто все эти люди, которые покупают ваши книги, например?

– Это хорошие и добрые люди, – твердо ответил Адам, – которые обязательно попадут в рай.

– Если бы Данте написал «Божественную трагедию», то какой бы круг рая занимали доверчивые дураки? – задалась вопросом Ася и пристегнула Еву в детском сиденье. Вместе с Димдимом они устроились рядом, а Адам сел вперед.

– Тут недалеко, – сказал он.

– Странно было бы, если бы вы ходили в детский парк на другом конце города, – отозвалась она ехидно.

Они действительно недолго пробыли в такси. Совсем скоро машина остановилась у высоких ворот частного дома.

– Ого, – разглядывая ажурные завитушки растений и цветов на ограде, присвистнула Ася, – вы мусульманин?

– Мой отец – мусульманин, – сухо ответил Адам, выгружая чемоданы. – У меня абхазское имя и татарская фамилия. Да, я знаю, что это не сочетается. Нет, я не хочу об этом говорить.

– Ладно, – легко согласилась Ася, подхватывая Еву, – а вот я, например, слэшер. И я могу с вами это обсудить. Но вряд ли вы захотите.