Kitabı oku: «Ты (не) моя мама», sayfa 3
Глава 5
Наталья.
Замерла с папкой в руках и снова села на место. По лицу полосонул острый, наполненный неприязнью взгляд Дарьи, который я благоразумно проигнорировала. Я вполне осознавала, что в основном филиале компании Ярчинских мне многие будут не рады. Тут и без меня хватало известных и более опытных дизайнеров, способных вести новую линейку одежды. Но я обязана удержаться за это место во что бы то ни стало. Чтобы не потерять ту единственную ниточку, связывающую меня с Алёной.
Когда Полина, моя коллега по бренду «Фокс», покинула кабинет последней, мы остались с Владом одни. Я глубоко вдохнула и, отбросив эмоции, посмотрела на него. И снова этот взгляд… Внимательный, острый и… завораживающий. Тёмно-зелёные глаза буквально прожигали насквозь, заставляя напрягаться струной.
Давно я не чувствовала себя такой уязвимой в присутствии мужчины. Влад Ярчинский имел надо мной неоспоримую, почти осязаемую власть. И это пугало.
– Алёна хотела показать вам свою работу сегодня вечером, – объявил он низким голосом и отвёл взгляд. – У вас будет минутка?
Я бы с радостью провела со своей дочерью каждое мгновение своей жизни. Если бы только могла.
– Обязательно, – говорю вместо этого. – В любое время.
Губы Влада чуть дернулись в ироничной улыбке, но с них не слетело ни единой колкости. И на том спасибо.
– Она приедет после школы, и мы навестим вас.
– Как… – я запнулась, неуверенная в том, что на мой вопрос ответят, но всё же продолжила: – Как ей новая школа?
– Сегодня первый день, – помедлив, произнёс Влад. – Пока рано что-то говорить.
– Понятно…
Перевела взгляд на глобус, что стоял на дальнем углу стола. Стильный, чёрный, блестящий, с золотистыми материками. Названия континентов выделялись на золотом цвете тёмным курсивом. Зачем-то посмотрела на основание с гравировкой. Разглядеть надпись было невозможно, но именно по гравировке я поняла, что это подарок.
Влад подался вперёд, протянул мне папку с эскизами и произнес прохладно и негромко:
– Я не могу понять одного. Почему вы решили найти Алёну спустя столько времени? Почему интересуетесь ей?
Снова столкнулась с пронзительным взглядом его глаз. Спину обдало холодом, словно кто-то сверху окатил меня ледяной водой. Хотя почему кто-то. Всему виной льдинки, звенящие в мужском низком голосе, которые градом били по мне.
– Сначала вы нашли мою сестру, наблюдали за ней и дочерью со стороны. А позже вышли на связь. Ведь так?
Ярчинский навёл на меня справки? От одной только мысли об этом, у меня перехватило дыхание. Меньше всего мне нужно, чтобы кто-то рылся в моём прошлом.
– Так, – кивнула, взяв себя в руки. – Сначала, я просто хотела знать, что у Алёны всё хорошо. А потом… я не могла остановиться. И сейчас не могу. Ведь Алёна потеряла самого близкого человека, которому смогла довериться после… – я не договорила. Язык не повернулся произнести это вслух. – Мне важно знать, что с ней всё в порядке. И помогать ей, чем могу.
– А чем вы можете помогать Алёне? – спросил Влад задумчиво, откинувшись на спинку стула.
Его непринуждённая поза казалась расслабленной только на первый взгляд. На самом деле Ярчинский был напряжён. Его пальцы крепко сжимали подлокотник кресла, чётко очерченные губы были слегка поджаты, а взгляд продолжал внимательно впитывать каждое моё движение.
– Скажите, чем нужно помочь.
– Через две недели у Алёны должна состояться выставка в художественной школе, где она училась последние годы. Её работы были номинированы как одни из лучших ещё два месяца назад. Детям будут вручены награды. Мне позвонили вчера вечером, спросили, может ли Алёна присутствовать. В случае отрицательного ответа приз вышлют почтой, но я считаю, что Алёне будет приятно побывать на выставке, где представлены её рисунки. К тому же она будет рада находиться на награждении лично.
– Вы абсолютно правы, – согласилась я, не понимая, к чему он клонит.
Неужели предлагает поехать с ними?
– На поездку уйдёт два дня, – продолжил Ярчинский. – Моя жена по некоторым причинам не сможет сопровождать Алёну. А я… – небольшая заминка. – В общем, племяннице десять, ситуации могут возникнуть разные, ей может что-то понадобиться, а я для неё пока ещё чужой дядя, к которому она не сможет обратиться с любой просьбой. И Раиса больше у нас не работает.
Слушала, не перебивая, боясь и слово вставить, и всё ещё сомневалась, что мне предложат сопровождать Алёну.
– Если у вас получится поехать с нами…
– Я поеду, – выпалила поспешно, пока Ярчинский не передумал.
Он смолк на мгновение, словно не ожидал от меня такого рвения, затем согласно кивнул.
– Внимание привлекать не будем. Для всех вы поедете на прежнее место работы решить вопросы, требующие вашего присутствия.
– Хорошо.
– Тогда буду на вас рассчитывать, Наталья. Спасибо.
Казалось, что Влад поблагодарил искренне. Вот только благодарить, в первую очередь, мне нужно его.
***
Собрала эскизы в папку, ругая себя за задержку. Ярчинский наверняка уже ушёл на обед. Он ждал от меня набросков ещё к одиннадцати, но я смогла выдать что-то годное только к пяти минутам первого. Плохо. И зачем я только взялась спорить с Дарьей, что её вариант комбинезона для малышей, имеющий слишком много кнопок-застежек, неудобен в эксплуатации?
В итоге нарвалась на проработку собственного видения модели комбинезона, которую, ввиду «особой» любви к моей персоне, будут подвергать гораздо более жёсткой и детальной критике.
А ведь я всего лишь предложила заменить клёпки застежкой-молнией! Но началось такое!
Ни для кого не секрет, что подобного рода замки на одежде хуже всего защищают место соединения от порывов ветра и холода. Именно поэтому большинство моделей с молнией закрывают ветрозащитным двойным клапаном, который опять же закрепляется кнопками. Которые я, согласно собственной критике, должна была избежать.
В итоге я продумала вариант комбинезона с двумя молниями, которые закрывают друг друга. Первая застежка идёт наискось к правому плечику, и защищается скошенным к другому плечику клапаном, который закрывается второй молнией. Кнопка только одна – у горловины с капюшоном. Быстрый и удобный вариант для любой мамы, которая не хочет запарить ребёнка до начала прогулки. Можно конечно упростить вторую молнию дополнительной заклёпкой снизу, но посмею предложить Владу выдвинуть на рынок оба варианта – на выбор покупателей.
Впорхнула в кабинет Ярчинского и тут же наткнулась Валентину – его секретаршу.
– Он уже уехал, – протянула она, окидывая меня снисходительным взглядом.
Судя по тому, что на ней верхняя одежда, Валя тоже торопилась на выход.
– А во сколько вернётся? – спросила я, нервно постукивая пальцами по папке.
– Сегодня его точно не будет. Завтра…
– Вот как? – Не смогла скрыть досады в голосе.
– Можешь оставить папку, я передам перед пятиминуткой. Влад ознакомится.
– Спасибо, – поблагодарила я, положив папку на край стола.
Мы вместе вышли в коридор, и я безучастно наблюдала, как Валя закрывает дверь на ключ.
– Влад говорил, куда поехал?
Вдруг что-то случилось с Алёной?
– На соревнования. К сыну, – последовал безразличный ответ.
Этот ответ несколько обескуражил. Я никогда не думала о Ярчинком, как об отце. А ведь у него есть семья. Жена и ребёнок. Надя несколько раз упоминала о них в разговорах, но у меня создалось твёрдое убеждение, что между сестрой Влада и его женой нет особо тёплых отношений.
Едва я успела вернуться на своё рабочее место, как в кабинет влетела Полина, разметая повсюду волны лихорадочной паники.
– Наталья… – выдохнула она. – Вы Ярчинского не видели?
– Он уехал.
– Надолго?
– Сегодня его не будет.
– Вот ведь! – Полина нервно взмахнула руками. – А трещотка его где?
– Не поняла…
– Валька! Секретарша его!
– Полагаю, на обеде.
– И трубку не берёт, коза такая! Сама ведь ушами прохлопала, и пригласила представителей рекламной компании на день раньше. Влад их завтра ждал!
– Так может, угостим их чаем и пригласим прийти завтра?
– Не-е-е-т, – протянула Полина. – Это же «Арт Эль», они лучшие в своём деле! Если упустим, нас Влад на кусочки разделает.
– И как быть?
– Я не знаю! Вальку подставлять тоже не хочется! Она может и первая сплетница офиса, но…
– Так, ладно, – перебила я. – Где эти рекламщики?
– В переговорной!
Набрала номер телефона Ярчинского и отошла к окну. Волнение незримой паутиной опутало меня. Так происходило каждый раз в моменты нашего общения.
– Слушаю, Наталья. – В голосе Влада звенели нотки недовольства.
– Владислав Валерьевич, я не хотела вас отвлекать, но у меня важный вопрос, – объяснила поспешно. – В переговорной сейчас находятся представители рекламной кампании «Арт Эль»…
– Почему сегодня? – вопросом прервал Ярчинский.
– Вероятно, произошла какая-то путаница с их стороны.
– А Валентина где?
– Валентина обедает. Я могла бы предложить им перенести встречу на следующий день.
– Нет. Проведёте встречу сами.
– Я? – уточнила удивлённо.
Нет, решение подобных дел мне не в новинку, но я работала в филиале без году неделю и понятия не имела, для чего эта встреча была назначена.
– Вы, Наталья. «Арт Эль» будет продвигать вашу линейку моделей, поэтому ваше присутствие в любом случае было бы обязательным. Только пригласите с собой Алексея, моего заместителя.
– Хорошо.
– И ещё одна просьба. Пусть Валентина привезёт мне вечером все документы от них, я хочу подробно ознакомиться.
– Я всё передам, – заверила я и, отключив связь, попросила Полину найти Алексея.
С заместителем Влада проблем не возникло – он был на рабочем месте, и уже через пять минут сидел рядом со мной за столом переговоров. Надо отдать должное, все важные вопросы Алексей обсуждал сам. Я в основном только согласовывала.
– Неплохая из нас вышла команда! – Мужчина придержал для меня дверь, когда мы выходили из переговорной. – Вы просто умница, Наталья.
Встреча действительно прошла успешно, но в этом не было моей заслуги.
– Не знаю, как бы я без вас справилась, – призналась честно.
– А я – без вас! – Светло-серые глаза Алексея сверкнули интересом, когда он в очередной раз задержал на мне взгляд. – Как на счёт чашечки кофе? Раз уж обед мы всё равно пропустили.
Мы шли к моему кабинету вместе, попутно собирая любопытные взгляды сотрудников. Не удивительно, Алексей Николаевич Пронин мужчина видный: высокий стройный брюнет с обворожительной улыбкой. На вид ему не больше тридцати пяти лет, к тому же он был не женат. Все эти качества делали этого мужчину очень популярным среди коллег женского пола.
– Спасибо за предложение, но у меня ещё много работы, – я отказалась не раздумывая.
В отличие от большинства незамужних женщин филиала, я не горела желанием заводить интрижку на работе.
– Тогда может быть завтра? В обед, – не уступает Алексей.
– Не уверена, что получится.
– Только не говорите, что не обедаете! – выдал он строго. – У нас на первом этаже отличная кофейня, а я просто обязан отблагодарить вас за неоценимую помощь.
Его настойчивость заставила меня задуматься. Мне действительно не помешает наладить хорошие отношения с кем-то из коллег. Тем более с заместителем руководителя.
– Хорошо, – согласилась я.
– Тогда я зайду за вами завтра, Наталья. Работайте, – Алексей кивнул мне с улыбкой и направился к лифту.
Обед уже закончился, а Валентина так и не вернулась – кабинет Ярчинского был закрыт. Чуть позже выяснилось, что по дороге в офис она столкнулась с автомобилем, водитель которого оказался нетрезв. Поэтому её возвращение было под большим вопросом. Иногда оформление дорожно-транспортного происшествия занимало очень много времени.
До конца рабочего дня оставалось меньше часа, а документы, которые мне нужно было передать секретарю Ярчинского так и лежали на моём столе. Видимо отвезти их придется мне самой. В голове тут же мелькнула мысль, что у меня появился шанс увидеть Алёну. Именно она придала мне уверенности.
Я подошла к Наталье, что сосредоточенно работала над своим макетом и просила:
– Где я могу узнать адрес Влада?
Она удивлённо вскинула брови и взглянула на меня исподлобья.
– А вам он зачем?
– Мне нужно передать ему документы на «Арт Эль». Он просил.
– Попросил привезти документы и не сказал куда? – ещё больше удивилась Наталья.
– Он просил передать Валентине, но её до сих пор нет.
По-хорошему, я могла уточнить адрес у самого Ярчинского, но я слишком опасалась, что он решит оставить их в офисе до завтра.
– Вот как. Сейчас найдём, раз такое дело.
Вскоре я вбивала в навигаторе нужную улицу и номер дома. И примерно через полчаса оказалась в элитном районе города, неспешно проезжая среди ряда высоких огороженных заборами коттеджей. Припарковав автомобиль на ближайшем свободном месте, я направилась к воротам. Калитку открыл высокий строгий мужчина и вежливо поприветствовал меня.
– Я с документами для Владислава Валерьевича.
– Да, проходите. – Персонал видимо был предупреждён.
Едва я ступила на вымощенную плиткой дорожку, ведущей к крыльцу, я увидела свою девочку. Замерла, забыв обо всём на свете, и просто наблюдала, как Алёна, склонившись над клумбой с цветами, что-то сосредоточено считала. На ней был светло-бирюзовый плащ и белая тоненькая шапочка – всё это модели Надежды.
– Проходите, – поторопил меня мужчина. – Владислав Валерьевич ждёт вас.
Алёна подняла голову и с любопытством посмотрела в нашу сторону. Увидев меня, улыбнулась и подскочила на месте, отряхивая руки.
– Здравствуйте, Наталья Романовна! – бодро заговорила она.
От звуков её тоненького нежного голоса внутри всколыхнулась буря эмоций. Не важно, что из уст дочери звучит не драгоценное слово «мама», а строгое официальное имя «Наталья Романовна». Когда-то я потеряла право называться матерью, и всё, что я могла сейчас, это видеть приветливую улыбку своего ребёнка. Окинула Алёну тёплым взглядом, стараясь не выдавать своих настоящих чувств. Какая же она уже взрослая и красивая. Настоящий земной ангел.
– Здравствуй, Алёна, – ответила я, шагнув к ней. – Как у тебя дела?
– Хорошо! Я ещё не переделала макет, по математике задали презентацию. Вот готовлюсь.
– На какую тему?
– «Математика в природе».
– Уверена, у тебя всё получится, – сказала искренне.
– Дядя тоже так говорит. Я хочу закончить до поездки на выставку. Вы ведь тоже поедите?
– Да, у меня есть кое-какие дела на прежнем месте работы, – мне прошлось солгать, хотя больше всего на свете я хотела, чтобы Алёна знала правду. Знала, что я еду на выставку только ради того, чтобы быть с ней рядом и любоваться её работами.
– Это здорово…
– Наталья? – послышался удивлённый голос Ярчинского.
Я обернулась. Влад вышел на крыльцо, на ходу надевая пиджак.
– Здравствуйте ещё раз, – кивнула ему.
– Что вы здесь делаете? – Его зелёные глаза внимательно изучали моё лицо.
– Приехала передать вам документы, что вы просили. Валентина была занята. – Я протянула в его руки папку и решила больше не стеснять Ярчинских своим присутствием. – Что ж, мне пора. Удачи тебе с презентацией, Алёна, – тепло улыбнулась дочери и кивнула на прощание её дяде. – Увидимся на работе, Владислав Валерьевич.
Глава 6
Владислав.
Между Натальей и Алёной невооружённым глазом проглядывалась некая связь. Едва уловимая, но всё-таки ощутимая. Или же мне всё это причудилось из-за того, что я знал об их кровном родстве?
Нет.
Наталья смотрела на мою племянницу словно на самое драгоценное, самое желанное и в то же время недосягаемое для неё сокровище. В первую нашу встречу втроём, подобных взглядов с её стороны не было. Но в этот раз Наталья не знала, что за ней наблюдают. И в момент, когда я вышел на крыльцо, лицо Райнес моментально превратилось в холодную сдержанную маску.
Её поведение сбивало с толку и раздражало. Оно не поддавалось логике и шло в разрез с моим представлением о тех людях, которые по тем или иным причинам бросали своих детей. Ситуации бывают разные, я понимаю это. Но в одном я уверен на сто процентов – если мать, отказавшаяся своего ребёнка, раскаивалась и пыталась заслужить прощение, она выставляла бы свои эмоции напоказ, пыталась бы давить на жалость и оправдываться со слезами на глазах. Но не Наталья Райнес. Все её действия – были абсолютно противоположны. Она прятала свои эмоции за холодной маской безразличия, принимала все условия, что я перед ней ставил, и не пыталась оправдаться. Не пыталась даже объяснить, по какой причине так поступила.
Почему?
Когда Райнес ушла, оставив меня один на один с тысячей вопросов, звенящих в моей голове, я заставил себя оторвать взгляд от калитки и посмотрел на Алёну. Она неосознанно улыбалась, глядя в след этой женщине. Это было непривычно видеть. После смерти Нади, племянница улыбалась крайне редко, а чтобы вот по-настоящему искренне, наверное, впервые.
– Ты закончила с цветами? – я вырвал её из задумчивости своим вопросом.
– А? Нет, ещё нет, – смутилась Алёна и поспешила назад к клумбе.
– Алён, подожди, – остановил её. – Давай немного поговорим.
Племянница послушно зашла со мной в дом. В зале никого не было, но всё же я хотел задать ей несколько вопросов с глазу на глаз, поэтому сразу же направился в кабинет. Бросил на стол папку с документами и показал Алёне на диван.
– Присядь.
– Я… я сделала что-то не так? – неуверенно спросила она, устроившись на самом краешке.
– Нет, Алёна. Всё нормально. Я просто хочу спросить тебя кое о чём, – вздохнул, не зная как задать волнующий меня вопрос.
– Хорошо, – негромко откликнулась она, сжимая руками колени.
Алёна жила в моём доме уже неделю, но всё ещё чувствовала себя тут не очень комфортно. Я понимал, что нужно больше времени, но её потерянный и смущенный вид раз за разом выбивал меня из колеи.
– Если эта тема будет тебе неприятна, и ты не захочешь говорить со мной об этом – я пойму, – предупредил я, глядя как большие карие глаза племянницы округляются и настороженно застывают, не мигая.
– Хорошо, – вновь повторила Алёна, ещё тише.
– Ты… – запнулся, пытаясь подобрать слова, но в моей голове всё сводилось к одному вопросу: – Ты помнишь что-нибудь о своей родной матери?
Алёна побледнела, и некоторое время не произносила ни одного слова. Я успел пожалеть, что вообще задал этот вопрос.
– Я… мало что о ней помню, – уклончиво ответила она, опустив взгляд. – Почему ты спрашиваешь?
Потому что твоя родная мать совсем рядом, и я до сих пор не знаю, правильно ли поступил, подпустив её к тебе…
– Я хочу иметь небольшое представление, как ты жила до того момента, как Надя стала твоей мамой. Но, как я уже предупредил, ты можешь ничего мне не рассказывать. Просто уйти к себе, и я обещаю больше никогда не затрагивать эту тему.
Алёна долго рассматривала свои руки, перебирая пальцы. Её лицо стало не по возрасту серьёзным и хмурым.
– Некоторое время я считала, что эта женщина умерла, – тихо промолвила она. – Потому что тетя, у которой она бросила меня, сказала, что моя мама теперь живёт на небе с ангелами. А чуть позже за мной пришли две женщины, и объяснили, что теперь я буду жить в другом месте. Там, куда меня привели, одна из сотрудниц назвала меня отказной. Я решила, что меня обозвали, потому что не понимала смысл этого слова. И только потом, другие дети, которые были постарше, объяснили мне его значение. Для меня это стало настоящим потрясением, я не могла поверить. Ведь тогда я считала, что мама меня любила. Она… обещала вернуться. И я ждала. Долго. Никого не слушала и верила, что она придёт. Когда меня познакомили с новой мамой-Надей, я ещё помнила лицо настоящей матери. Тогда я сильно расстроилась и сказала ей: «Ты не моя мама». На что она мне ответила, что мамы бывают разные: те, кто родил своих деток, и те, кто забирает уже рождённых, поселяя их в своём сердце. Я объяснила ей, что жду маму, которая меня родила. Но мама-Надя попросила разрешить ей приходить ко мне в гости. И она приходила. Практически каждый день, сначала просто играла со мной, потом стала забирать на прогулки в парке. Я и не заметила, как стала ждать её прихода. Даже не знаю, сколько времени это длилось. Однажды мама-Надя не пришла ко мне два дня подряд. Я испугалась, что она больше никогда не придёт, и долго плакала. Никак не могла уснуть. И когда она появилась на следующее утро, я попросила её забрать меня с собой навсегда.
На какой-то короткий момент в кабинете повисла пауза. Алёна выдохнула и часто заморгала, обронив на острые колени две слезинки. Беззвучно и неожиданно. Я далеко не самый сентиментальный человек, но при виде этого, у меня сжалось сердце.
– Я не знаю, когда именно я забыла лицо той женщины, что меня родила. Но помню, когда обнаружила это. Я училась в первом классе. На уроке рисования нас попросили изобразить портрет своей мамы. Именно тогда я попыталась воссоздать её образ в памяти и… ничего. Я видела лишь красивое лицо мамы-Нади, её добрую улыбку и ласковый взгляд. В тот момент я окончательно осознала, кто именно является моей настоящей матерью. А та женщина… для меня умерла. Мне нечего вспомнить о ней. Совсем. Я даже не уверена, что не выдумала те чувства любви и заботы, что ощущала от неё в то время, когда мы были вместе. Ведь если любишь кого-то, то никогда не бросишь его. Правда? – Алёна подняла на меня полные слёз глаза. – Единственное, что я помню из своего прошлого, это музыкальные занятия. Вернее одно из них. Я помню, как та мама, пришла в кабинет, где я занималась и попросила меня выйти. Она сильно переживала, у неё дрожали руки. Тогда я подумала, что сделала что-то не так и испугалась. Ушла, как она велела. А, когда мы поехали домой, та мама заплакала. Сильно, громко, страшно. Я никогда раньше не видела её такой и тоже плакала. Решила, что это моя вина. И, возможно, так и было, потому что вскоре эта женщина меня бросила.
Племянница снова сморгнула слёзы и стихла. Теперь мне понятно, почему в сознании девочки сформировался ярко-выраженный пунктик «я сделала что-то не так».
– Алёна, – я сел к ней ближе, обнимая за плечи. – Люди живые и они, как правило, несовершенны. Любой может совершить ошибку и сделать что-то не так. Но я уверен, в том, что та женщина так поступила, нет твоей вины.
– Ты говоришь совсем как мама, – улыбнулась Алёна сквозь слёзы.
– Потому что это правда, – улыбнулся в ответ. – Извини, что я поднял неприятную для тебя тему. Обещаю, больше мы к ней не вернёмся.
– Я пойду. – Алёна встала с места. – Нужно заниматься. Спасибо, дядя Влад.
– За что? – вскинул брови.
Алёна смущённо пожала плечами.
– Ну… Благодаря тебе у меня всё ещё есть семья.
На следующий день я приехал в офис раньше обычного. Валентины ещё не было на месте. Зашёл в небольшую комнату отдыха для персонала, включил кофемашину и настроил аппарат на двойной эспрессо. Едва я успел взять чашку с горячим напитком, как в приёмной отворилась дверь.
– Показывай скорее, – прозвучал торопливый шёпот.
Я замер, прислушиваясь.
– У меня на столе папка, – послышался ответ, и я узнал голос Валентины. – Я видела эскизы вечером, когда вернулась. Думаю у тебя нет шансов. Влад выберет её модели.
– Да ну, – протянула первая, уже громче – это была Дарья.
Зашелестели бумаги.
Я беззвучно подошёл к приоткрытой двери, и увидел сквозь небольшую щель силуэт Дарьи, склонившейся над столом. Перед ней раскрытая папка с эскизами.
– Вот ведь коза… – раздражённо высказалась Ромаданова. – И чего она этим добивается? Хочет на место главного дизайнера? Везде суёт свой нос и прыгает перед Владом на задних лапках! Ты знаешь, что она вчера к нему домой рванула, якобы документы какие-то передать?
– Серьёзно? Может она того… соблазнить его хочет?
– Вот не удивлюсь! Небось всю свою хвалёную карьеру через постель сделала. Вчера с Алексеем в коридоре ворковала, представляешь?
– С Прониным?! – ахнула Валентина.
– Разумеется!
– Ладно, давай сюда! – Валя тянется за папкой. – Влад скоро придёт. Положу ему на стол, чтобы ознакомился.
– Да погоди ты!
Дарья без каких-либо колебаний забрала листы, заменив их другими, из своей папки.
– Ты что делаешь?!
– Учу эту зазнайку не лезть в работу других! – ответила та, гордо вскинув подбородок.
– Ты с ума сошла? А если она шум поднимет?!
– Не поднимет, не кипишуй. Доказать она всё равно ничего не сможет.
Валентина недовольно цокнула, но бороться за справедливость не торопилась. Забрала папку и пошла в мой кабинет, в то время как Дарья, довольно улыбнувшись, устремилась на выход.
Сказать, что я был в шоке, ничего не сказать. Я конечно знал, что Райнес тут недолюбливают, но чтобы до такой степени – и предположить не мог. Поставил чашку на стол и шагнул в приёмную.
Валентина вышла меньше чем через минуту, испуганно подпрыгнув на месте.
– Владислав Валерьевич, вы уже тут! Здравствуйте!
Прищурился. Дойдёт ли до секретаря, что я стал свидетелем возмутительного поступка, который она мало того, что допустила, так ещё и посодействовала?
– Кофе будете? – пискнула Валентина, хлопая ресницами.
– Спасибо, я только что налил.
Её глаза стали похожи на маленькие блюдца, наполненные испугом. Вот теперь точно дошло.
– Пройдём в мой кабинет. – Я открыл дверь и некоторое время ждал, когда Валентина придёт в себя.
– Владислав Валерьевич, вы всё не так поняли… – залепетала она, но послушно шагнула внутрь кабинета.
– Сейчас мы это и проверим, не переживай, – перебил я. – Что тут для меня?
Открыл папку, лежавшую посередине моего стола. Перед глазами предстал набросок комбинезона. Множество кнопок-застёжек заменил стандартный вариант – замок-молния и клапан на липучках. По сути – это прошлогодняя модель с небольшими изменениями в деталях. На главную новинку весенней коллекции, что по традиции должна быть исключительной, не тянет.
– Эскизы… – выдавила в ответ Валентина.
– Это я вижу. От кого они? – Взглянул на неё исподлобья.
– От Дарьи, – выдохнула помощница.
– Вот как. А от Райнес значит ничего не было?
Валентина понуро опустила голову и неопределённо пожала плечами, тем самым подписав себе приговор.
– Я не услышал ответа.
– Наверное не было. Я… вчера попала в аварию, и некоторое время отсутствовала на рабочем месте, поэтому не могу сказать точно. Если позволите, я отлучусь на минуту и уточню.
Позволил бы, не будь я уверен, что она побежит звонить не Наталье, а Дарье. Поэтому лишь отмахнулся.
– Собери срочное собрание, Валентина, – я даже не пытался скрыть раздражение в голосе. – Хочу видеть всех модельеров и дизайнеров через десять минут. И да, самое главное – звонить будешь при мне.
– Хорошо, – с готовностью отозвалась Валентина и поспешила за своим справочником.
Меньше чем за пять минут она обзвонила всех нужных мне сотрудников, и с чувством выполненного долга уточнила:
– Теперь я могу идти?
Нет уж. Я не собирался давать возможность своему почти бывшему секретарю остаться наедине. Не зря говорят: доверие сложно завоевать, легко потерять и невозможно восстановить.
– Нет. Пока все не соберутся, тебе лучше остаться здесь.
