У кукушки спрошу

© Татьяна Ананьина, 2020

ISBN 978-5-4498-0939-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Бабьим летом зовут люди позднюю осень…»

 
Бабьим летом зовут люди позднюю осень,
Где грустит о своем золотой листопад.
И уже на висках серебристая проседь-
К тем далеким годам не вернуться назад.
 
 
Гроздья рябины на стылом ветру-
Пой, мне гармонь, пой
Про ту шальную, шальную весну,
Что позвала с собой.
 

«Ах, романтическая женская душа…»

 
Ах, романтическая женская душа
Мечтает, все мечтает об одном.
Поэт воскликнул: «Как ты хороша,
И как прекрасны эти тучи в голубом».
 

«Все в мире относительно-…»

 
Все в мире относительно-
И время и пространство.
Бывает от далекого
Нас отделяет миг.
 

«Порой нам кажется…»

 
Порой нам кажется,
Что грусть бывает без причины,
Но это все неправда, все не так.
Причина женской грусти есть – мужчины.
Так было, было, будет так…
 

«Опять затерялась в пространстве веков…»

 
Опять затерялась в пространстве веков
Любви одинокой планета.
Сквозь тысячи лет,
Сквозь тысячи слов
Мы  ищем ее, ищем где-то.
 

«А у вас бывает желанье…»

 
А у вас бывает желанье
Не спеша прогуляться, пройтись,
Старых улиц найти названья,
И к бульвару спуститься вниз,
Постоять у старинной ограды,
Тополь найти вековой?
Старый Хабаровск…
Мне слов не надо-
Я хочу помолчать с тобой.
 

«В клетке золотой жила…»

 
В клетке золотой жила.
Золотые зерна клевала.
Все равно кого-то ждала.
Все равно кого-то искала.
 

«Вы любите романс…»

 
Вы любите романс
Такой, что навсегда
Взволнует сердце, душу?
Тогда не надо слов.
Давайте, помолчим,
И в зыбкой тишине
Романсы будем слушать.
 

«Весна распахнула ресницы…»

 
Весна распахнула ресницы.
Удивленно открыла глаза.
Может быть лето ей снится,
Может летняя снится гроза?
 

«Тонкое кружево звёздного неба…»

 
Тонкое кружево звёздного неба,
Звуки волшебные где-то в дали-
Это вселенная нам с тобой спела
Вечную музыку вечной любви.
 

А где-то плакала твоя жена

 
Обнимала тебя любя.
Вместе были одной Вселенной.
Накрывала меня волна
Нежности вдохновенной.
 
 
А где-то плакала твоя жена,
И дочке пела она колыбельную,
Но не знала, не знала она,
Чем заплатила я за ночи осенние.
 
 
Целовала тебя любя,
Растворяясь в пространстве и времени.
Не было ночи, и не было дня,
Были мы или не были.
 
 
Отпустила тебя любя.
За чертой – одинокий вечер.
За бессилье себя кляня,
Потушу на рассвете свечи.
 
 
Ведь где-то плакала твоя жена,
И дочке пела она колыбельную,
Но не знала, не знала она,
Чем заплатила я за ночи осенние.
 

Ах, разлучница – весна

 
Ах, разлучница-весна слезы мне принесла,
Слезы горькие-горькие, горючие.
Ах, гармонь, душа моя, мое сердце унесла
Далеко, далеко в леса дремучие.
 
 
Ах, подруженька моя, да ночка темная,
Ох, любовь моя, любовь неразделенная.
Ох, ворковали с милым мы под ясным месяцем,
Где же, где пути-дороженьки встретятся?
 
 
Ой, черемуха цвела, буйным цветом цвела,
Как невеста была, да, ой, несмелая.
Ах, разлучница-весна мне дорожку перешла,
Ох, горчила на губах любовь неспелая.
 
 
В синем небе журавли, да журавушки,
В чистом поле зелена трава-муравушка.
Укатилося кольцо, да на три стороны,
Не кружите вы над ним, да черны вороны.
 
 
Ах, подруженька моя, да ночка темная,
Ох, любовь моя, любовь неразделенная.
Ох, ворковали с милым мы под ясным месяцем,
Где же, где пути-дороженьки встретятся?
 

Баба-ягодка

 
Заиграла свирель в саду —
Будто птиц звучат голоса.
Ты рукой отведёшь беду,
И росою станет слеза.
 
 
Баба-ягодка опять в сорок пять-
Так у нас говорят и не зря.
А когда  она пойдет танцевать-
Как от хмеля закружит голова.
 
 
Колдовские её глаза-
Омут тайной, тайной мечты.
И  никто не может сказать
В чём секрет её красоты.
 
 
Осень – это грустинок дождь,
Далеко, далеко до весны.
А ты веришь, веришь и ждёшь
Принца и запоздалой весны.
 
 
Баба-ягодка опять в сорок пять-
Так у нас говорят и не зря.
А когда она пойдет танцевать-
Как от хмеля закружит голова.
 

Белый театр

 
Белый театр, белый атлас
И тонкие руки актрисы.
Она молча, пристально смотрит на нас,
И голос души ее слышен.
Старинный комод и лампа на столе,
Вино темнеет в бокале,
Картины и блюз, и фото на стене
Здесь зрителя давно уже ждали.
 
 
Вечером в субботу таинственный актер
Откроет нам двери зала.
Не слышно шума городского за окном.
Здесь муза в ночи колдовала.
Окончен спектакль, в зале – тишина,
И выйдут актеры проститься.
Здесь чья-то судьба мимо нас проплыла,
И снова сюда возвратится.
 
 
Закроется дверь, и погаснет свет.
Уснет одинокая сцена.
Пускай пройдет хоть тысячу лет,
Но зритель придет непременно.
Белый театр, белый атлас
И тонкие руки актрисы,
И хоть она молча смотрит на нас,
Но голос души ее слышен.
 

Брела в незнакомой стране

 
Брела в незнакомой стране по дороге неведомой,
Как лодка плыла без весла по течению.
Я путника странного в сумерках встретила, встретила.
Знаменья судьбы предала, предала я забвению.
А он молчал, не звал,
Не замечал, что руки озябшие, ноги босые,
И разбивал, как тонкий лед разбивал
Слова хрупкие как стекло…
 
 
Осталась открытою дверь и свеча догорает.
В багровом вине на столе не видны мои слезы.
Чужая обитель меня от дождя укрывает,
С чужою любовью плывут в никуда мои грезы.
А он молчал, не звал,
Не замечал, что руки озябшие, ноги босые,
И разбивал, как тонкий лед разбивал
Слова хрупкие как стекло…
 
 
А он молчал…
Брела в незнакомой стране…
А он молчал…
Руки озябшие…
А он молчал….