Kitabı oku: «Направо пойдёшь… Перципиент», sayfa 4
Глава 6
Воскресным вечером, после возвращения из Липок, Светлане так и не удалось поговорить с сыном. Точнее, женщина сама пребывала в сомнении по поводу того, стоит ли ей убеждать сына подвергнуться гипнозу. Для начала она решила посоветоваться с мужем.
– Петя, – сказала Светлана, как только они улеглись на ночь, – я вчера разговаривала со своим коллегой по поводу Севы. Ему, также как и тебе, показалось странным, что приступы повторяются в одно и то же время.
– А он предлагает что-нибудь конкретное? Лечение или какое-нибудь дополнительное обследование?
– Да, Петя, именно по поводу лечения я и собираюсь с тобой поговорить. Юрий Александрович рекомендует гипноз.
– Свет, – от волнения приподнялся в постели Пётр, – что же я могу посоветовать?! Я ведь не врач!
– Петь, ну, я неправильно выразилась…
– Понял, Свет, – вновь улёгся рядом с женой мужчина. – Извини. Прежде всего, скажи мне, насколько это вредно, воздействие гипнозом?
– Видишь ли, существуют определённые противопоказания, при которых его нельзя применять. Но в случае Севы такие противопоказания отсутствуют.
– Тогда в чём у тебя сомнения?
– Я и сама не знаю, Петя. Тревога, совершенно ни на чём не обоснованная.
– А твой коллега объяснил причину, по которой он советует именно гипноз?
– Да, сразу же, – ответила Светлана. – Он считает, что вероятнее всего, Сева подвергается какому-то негативному воздействию, поскольку приступы происходят с досадной периодичностью. Юрий считает, что Сева сам не в состоянии вспомнить, кто мог повлиять на него таким образом.
– Тогда действительно разумнее будет, не дожидаясь нового приступа, начать лечение.
– Только, – печально сказала женщина, – боюсь, что наш сынок воспротивится.
– Вообще-то, – согласился Пётр, – есть такое опасение. У меня идея по этому поводу.
– Какая же? – оживилась Светлана.
– Прежде чем приступить к убеждению Севы, заручиться поддержкой Насти.
– Замечательная идея, – улыбнулась жена. – Мы так и сделаем.
– Конечно, – подтвердил Пётр. – Ты же сама не раз имела возможность убедиться, стоит только Насте о чём-нибудь его попросить, как он тут же соглашается. Несмотря на то, что до этого в течение долгого времени сопротивлялся любым разумным доводам с нашей стороны.
– Верно, Петя. Завтра же поговорю с Настюшей. Надеюсь, что она тоже согласится с необходимостью пролечить таким образом Севу.
– Так это прежде всего лечение? – воодушевился Пётр.
– Ко всему прочему, безусловно, – заверила мужа Светлана. – Процедура гипноза приносит облегчение при множестве заболеваний. Ну, а самое главное, Юрий питает надежду, что удастся определить того, кто оказывает влияние на Севу.
– Твой коллега сам собирается проводить сеанс?
– Нет, у него нет такой квалификации. Этим займётся другой врач, которого он порекомендовал.
– Света, – раздумчиво сказал Пётр, – меня смущает один момент. Насколько я понимаю, чтобы оказать воздействие на человека, надо прежде ввести его в состояние гипноза. Или я не прав?
– Ты абсолютно прав, Петя. Мне и самой это покоя не даёт.
– Вот же! Это ведь надо выбрать подходящий момент, проще говоря, время и место.
– Вот и я теряюсь! Где это могло произойти?! На работе? Думаю, исключено. А больше Сева практически нигде не бывает. Всё время с семьёй.
– У него была какая-то подработка, – вспомнил Пётр. – Но это с Пашиной подачи. Так что, не думаю, что там могли возникнуть проблемы.
– Я уверена, что с этой стороны не было никакой опасности. Павлуша не стал бы рекомендовать Севе неизвестно кого. Знаешь, Петя, – задумалась Светлана, – меня сегодня ночью, во время дежурства, всякие невообразимые мысли одолевали по поводу Севушки.
– Что такое, Свет? – встревожился Пётр.
– А вдруг это ваш бывший начальник, Мышковец, устроил такую подлость.
– Сомневаюсь, – покачал головой Пётр. – Как бы ему удалось это на расстоянии? Или ты считаешь, что можно загипнотизировать даже издалека?
– Нет, Петь, если говорить о воздействии на расстоянии, то как правило подразумевается телепатия. Но навряд ли Мышковец отыскал человека со столь неординарными способностями. Скорее всего, он мог направить сюда агента, который влияет на Севу. Уж если он в своё время нанял убийцу, то подослать агента ему ничего не стоит.
– Скажи пожалуйста, – вновь приподнялся Пётр, – а с помощью гипноза можно раздобыть информацию по поводу этой гипотетической личности?
– Так мы с Панасовичем прежде всего на это и уповаем. В этом и состоит главная цель процедуры гипноза.
– Значит, будем пробовать? Давай, завтра же поговорим с детьми. Только, прежде чем начать убеждать обоих, постарайся сперва побеседовать наедине с Настюшей.
– Конечно, Петя, так и поступим.
***
– Ты уверен, что нам не следовало начать воздействие с шантажа? – пытливо окинула взглядом тёмных глаз женщина, с роскошной гривой волос, забранных в хвост на затылке, своего собеседника: худощавого, узкоплечего мужчину, со стильной, молодёжной стрижкой на чёрных волосах, небольшими усиками над ярким ртом и бородкой из жидкого пучка волосков на конце подбородка, с которым она сидела бок о бок на диване перед экраном телевизора.
– А что же это по-твоему, если не шантаж? – усмехнулся мужчина.
– Ну, то, что ты с ним вытворяешь, неподвластно моему пониманию. Тебе не кажется, что можно было бы действовать намного проще, но гораздо эффективнее, без этих твоих психологических штучек, которые только всё усложняют?
– Я не усложняю, – разозлился собеседник, – а обеспечиваю нашу с тобой безопасность. Зачем ты тогда привлекла меня, если сомневаешься в моих действиях?
– Ладно-ладно, успокойся! Я доверяю тебе. Но привыкла работать так, чтобы быть в курсе намерений своего партнёра. Можешь мне объяснить, в чём для нас с тобой состоит опасность того, чтобы пригрозить Лисицыну, например, жизнью жены или ребёнка? Мы же не стали бы делать это лично. Вот тут как раз и сгодились бы твои приёмы, когда перципиенту внушается, будто с ним разговариваешь не ты сам, а тот, кого он хорошо знает, только никак не может вспомнить, кто…
– Взгляни сама, – терпеливо, словно ребёнку, сказал женщине её партнёр, включая запись на флэшке с самого начала. – Ты видишь, как он реагирует на упоминания о семье?
На экране возник Всеволод в удобном кресле. Попадающие в обзор камеры стены помещения были светло-оранжевого цвета. Лисицын находился в комфортном положении, его глаза сквозь очки в тёмной оправе смотрели вполне доброжелательно.
«Итак, – прозвучал с экрана голос мужчины, запустившего запись, – что ты можешь сказать по поводу моей идеи?»
«Боюсь обидеть тебя утверждением, – улыбнулся Всеволод, – что идея до крайности абсурдна. Но это абсолютно не моё дело, поскольку, во-первых, я не собираюсь принимать участие в её воплощении, а во-вторых, ты изначально обратился не по адресу. Хакерство не представляет для меня интереса».
«Ты действительно задел меня, – вкрадчиво произнёс собеседник Лисицына. – Но, безусловно, не своим мнением о моём предложении в твой адрес, – сохраняя молчание в течение нескольких секунд, словно выжидая реакцию Всеволода, и так и не дождавшись её, мужчина продолжил, с большей степенью доверительности в голосе. – Сева, ты обидел меня, назвав примитивным. Неужели ты в самом деле считаешь, будто мы затеяли это мероприятие, уповая всего лишь на хакерские навыки?»
«Мне всё равно, – торопливо произнёс Всеволод. – И ты можешь не распространяться далее по поводу аспектов вашей безумной затеи, теряя со мной время».
«Во-первых, – спокойно произнёс мужчина, – мы уже достаточно много времени и внимания уделили изучению твоей персоны. А, во-вторых, позволь всё-таки объяснить, что затея именно потому и представляется тебе безумной, что ты рассматриваешь её через призму хакерства. Хм, надо же вообразить, будто мы собирались действовать таким дикарским способом. Сева, меня поражает, что при твоей гениальности в области программирования, ты неспособен понять, что предлагаемое тебе задание не имеет ничего общего с тупым взломом банковских счетов и переводом денег на подставных лиц!»
«Всё, я не собираюсь далее тебя выслушивать…", – Сева порывисто поднялся с кресла.
«Сядь, – внезапно в проникновенном голосе зазвучал металл приказания, которому Всеволод, неожиданно для себя, мгновенно подчинился, возвращаясь на своё место, – и подумай, прежде всего, о своей семье».
«Как я мог не догадаться, – нервно усмехнулся Всеволод, – что ты начнёшь угрожать мне безопасностью семьи».
«Сева, – со снисходительным вздохом произнёс мужчина, – ты всё-таки заставишь меня, в конце-концов, полностью разочароваться в тебе. Честное слово, я уже склонен сомневаться в рекомендациях тех людей, что работали с тобой. Они в один голос утверждали, будто никогда не встречали программиста со столь высоким интеллектуальным мышлением в других областях. Ну, да ладно, – он внезапно прервал завуалированные дифирамбы в адрес Лисицына, видя, что тот невозмутимо выжидает окончания его речи, не перебивая и не делая попытки подняться, – оставим тему твоих личностных качеств и вернёмся к вопросу о семье. Говоря о твоих близких, я вовсе не имел в виду угрозу их жизни. Нет, Сева, то, что мы тебе предлагаем, способно в равной степени обезопасить и обогатить тебя и всех твоих родных на несколько поколений вперёд».
«Преступление не может служить залогом безопасности в принципе», – горячо воскликнул Всеволод.
«В таком плане, как ты его воспринял изначально, разумеется, не может. Но твоё понимание никак не желает продвинуться дальше, чем ограбление банков посредством хакерского нападения. Согласен, что для такого порядочного мальчика как ты это достаточно трудно, сразу вникнуть в суть нашего предложения. Однако, преступление преступлению рознь. В нашем случае упор делается именно на безопасность. Поэтому-то мы и обратились к тебе, Сева. Ты просто не представляешь, какие усилия были предприняты для поиска подобного тебе программиста. Прежде всего, хочу довести до твоего сознания преимущества нашего предложения, – проговорил мужчина, едва уловимым жестом пресекая попытку Лисицына остановить его. – Работая на своей должности, тебе понадобится немало времени, чтобы достигнуть уровня более-менее достойного заработка. Но эта сумма покажется совершенно ничтожной, по сравнению с прибылью, предлагаемой нами. Да, Сева, ты не ослышался, именно с прибылью. Потому что у тебя есть возможность обрести статус равнозначного партнёра. Не стану лукавить и говорить, будто ты лицо – главенствующее в нашей блистательной авантюре. Нет, это не так. Воплощение идеи находится на равных с её изобретением. Согласись, что сама идея одновременного взлома нескольких мировых банков уникальна, какой бы абсурдной она ни казалась на первый взгляд. Взгляд дилетанта, – помолчав, добавил собеседник Всеволода, который несколько раз порывался остановить его и не делал этого под действием некоего подспудного влияния со стороны мужчины. – Кстати сказать, хакерские навыки, о которых тут упоминалось, тебе совершенно не понадобятся. Твоя задача это создание программы сбрасывания денег со счетов одного банка на счета другого, третьего и наоборот. И наряду с этим, обеспечение безопасности, так сказать, запутывания следов, в завершении этой хитроумной цепочки. А суть её такова, что цепь закольцована и конца её найти невозможно. То есть, это не тупое обнуление счетов и перевод денег на кого бы то ни было, а постоянная возможность пользоваться доходами. Надеюсь, ты понимаешь меня. Деньги, взятые у одного банка, переводятся на десятки тысяч людей, то есть их счетов, в другие банки. Ни одна служба безопасности не способна отследить быстро, кто из этой многотысячной толпы является добропорядочным вкладчиком, а кто хитроумным мошенником. Через некоторое время операция повторяется, и в ходе неё жертвой атаки становятся уже другие банки, в том числе и те, на счета которых чуть ранее поступили денежные средства. И так до бесконечности. Улавливаешь суть? Смысл этой аферы не в единовременном многомиллионном куше, а в непрекращающихся источниках дохода. Вот каков смысл нашего гениального изобретения. Мы неплохо поработали, пытаясь обнаружить программиста, способного воплотить нашу идею. И, как мне кажется, тебе самому, помимо получения нескончаемого денежного вознаграждения, должна быть интересна разработка программы. Я не ошибся?»
«Ты ошибся кардинально. Я не собираюсь работать на вас ни при каких условиях. Ни предлагаемое гипотетическое супер-вознаграждение, ни шантаж не повлияют на моё решение. Единственное, о чём я сожалею, это то, что мне вообще стало известно о ваших намерениях…»
«О, Сева, – усмехнулся мужчина, – на этот счёт ты можешь быть абсолютно спокоен. Понимаю, ты опасаешься преследования с нашей стороны, из-за возможного раскрытия тайны. Не тревожься по этому поводу. Мы умеем заметать следы. Стоит тебе подняться из этого кресла, как ты немедленно забудешь о встрече со мной и о нашем щедром предложении. И всё-таки, как бы ты ни противился сейчас, мы предпримем ещё одну попытку встретиться, чуть позже. Надеюсь, что к тому времени ты окажешься более сговорчивым».
– И что ты имел в виду, – возмущённо остановила запись женщина, – когда говорил о реакции на упоминание о его семье?
– Жаль, – вздохнул её собеседник, – что ты не сумела ухватить суть…
– Не умничай, – оборвала его она. – Я не настолько сильна в психологии. У каждого из нас своя специализация. И ты мне нужен именно для того, чтобы объяснять суть тех или иных поступков, изучать их и постараться заставить людей поступать в соответствии с моими указаниями.
– Извини, – миролюбиво ответил мужчина. – Позволь объяснить, что с таким индивидуумом как Всеволод невозможно будет работать, применяя методику запугивания.
– Интересно, – удивлённо воскликнула женщина, – а что же ты делаешь сейчас?! Разве ты не пытаешься устрашить его ухудшением здоровья?
– Я пытаюсь создать атмосферу таинственности вокруг него. Некоторым образом внушить, будто существует нечто непреодолимое, чему он не сможет противостоять. Как бы подготавливаю его к тому, что рано или поздно ему придётся принять наши условия. А ты говоришь о тупом шантаже! Если он не согласился на создание программы ради того, чтобы обеспечить супер-доходы для своей жены и ребёнка, то ради обеспечения их безопасности он и вовсе не станет этого делать.
– Ты путаешь понятия, – заносчиво заметила собеседница. – Обеспечение безопасности и угроза жизни это разные вещи.
– Нет, это ты недопонимаешь, – горячо возразил ей мужчина. – Можно вынудить человека ради близких расстаться с деньгами, с собственностью, но совершенно невозможно ради них заставить его вдохновиться на создание чего-либо. Вдохновение не работает под гнётом страха за близких. Разве что, возможность скорого ухода самого человека, либо одолевшего нездоровья подстегнёт его внутренние ресурсы. И вот тогда он принимается творить, в надежде успеть как можно больше. Но и то, не всегда, и далеко не каждого можно заставить работать таким образом.
– Так почему бы нам не использовать такую возможность?!
– А чем же я, по-твоему, занимаюсь? – расхохотался мужчина. – Зачем иначе я запрограммировал Всеволода на периодические обмороки, с остановкой дыхания и пульса?
– Кстати, как тебе это удалось?
– Секрет фирмы, – довольно улыбнулся мужчина. – Я же не спрашиваю тебя, как ты собираешься проникнуть в чрево банка.
– Я уже не уверена, что у меня появится необходимость это сделать, – с сомнением произнесла его собеседница.
– Ну-ну, дорогая, побольше оптимизма. Для начала расшатаем немного психику нашего перципиента…
– А если не подействует?
– Потом, – словно не слушая, продолжил собеседник, – слегка восстановим её, встряхнув новым знакомством… Точнее, надёжно забытым старым. А ради женщины на что только не согласишься. И программу напишешь, и в омут с головой…
– Позволь-позволь… Значит, ради жены он не собирается этого делать, а ради любовницы – пожалуйста! Как-то не вяжется с твоей первоначальной теорией…
– А я и не намерен раскрывать все секреты своей теории, – вновь рассмеялся мужчина. – Я же не лезу в твою хакерскую кухню…
– Вообще-то, я считала, что мы с тобой партнёры.
– Мы и есть партнёры.
– Тогда почему бы тебе не открыть всех карт? – разозлилась женщина.
– Удивительное дело, – он задумчиво надул губы под тонкими усиками, – почему-то многие считают себя специалистами в области психологии, всего лишь поверхностно ознакомившись с её понятиями и запомнив пару десятков терминов. Поверь, что твоё психологическое образование ещё не делает тебя специалистом.
– Я не считаю себя специалистом, – глухо возразила женщина.
– Тогда почему ты берёшься мне указывать?!
– Я не пытаюсь тебе указывать! – заорала она в ответ. – Я хочу всего лишь быть в курсе событий и оставаться уверенной в том, что мы не проколемся в самом неожиданном месте.
– Мы не проколемся, – уверенно сказал мужчина. – Это я тебе гарантирую. Так и быть, попробую приоткрыть тебе некоторые аспекты своей работы. Итак, после третьего приступа, скорее всего, кто-нибудь из близкого окружения Всеволода непременно догадается, что эти обмороки, не что иное, как результат психологического влияния.
– И что?
– И подскажут, что ему непременно следует подвергнуться гипнозу, чтобы попытаться определить повлиявшую на него персону. То, что кто-либо из родных догадается, сомнений нет. Тем более, ты говорила, что у него мать врач-анестезиолог.
– Подвергнут гипнозу и дальше что? Выйдут на тебя?
– Нет, этого они сделать не смогут, поскольку Всеволод даже под действием гипноза сможет вспомнить только то, что с ним разговаривал мужчина. Причём, хорошо ему знакомый и находящийся с ним в дружественных отношениях. Как следствие, мы направляем их по ложному пути.
– Какие преимущества это даёт нам? – нетерпеливо спросила женщина своего собеседника.
– Кстати, – одобрительно улыбнулся он, – я ещё не поблагодарил тебя за подсказку, использовать в качестве моего двойника хорошего знакомого Всеволода. Честное слово, у тебя определённо существуют задатки отличного психолога. А то, что с твоей помощью мне удалось заполучить «голос» лже-агента, вообще выше всяких похвал! Должен заметить, что это оказалось прекрасной идеей в плане запутывания следов. Надеюсь, – внимательно глянул он на собеседницу, – тебе не пришло в голову привлечь этого человека в круг заинтересованных лиц?
– Позволь мне, – криво улыбнулась женщина, – до поры, до времени, оставить это в тайне.
– Как знаешь, – недовольно проговорил мужчина. – Это ведь ты постоянно опасаешься проколов, а сама…
– Будь спокоен, – уверила она его, – что с этой стороны никакой опасности не предвидится. Это пока всё, что я могу тебе открыть, вернее, гарантировать. Честно сказать, – попыталась она перевести разговор в нужное ей русло, – я сомневалась, что тебе удастся сымитировать голос лже-агента.
– Напрасно сомневалась, – проворчал собеседник. – Стоило мне услышать голос, так сказать, «в живую», по телефону, а не в записи, и в успехе задуманного можно было не сомневаться.
– Если бы, кроме запутывания следов, – нетерпеливо произнесла женщина, – это привело к успеху нашего предприятия…
– Приведёт, не сомневайся, – перебил её мужчина.
– Когда?
– Не стоит проявлять нетерпения, – укорил он её. – Пока всё идёт по плану. Но я всего лишь психолог, а не провидец. Однако, если уж ты доверилась мне однажды, то тебе не кажется, что стоит делать это и впредь. Доверяй мне, дорогая!
– Что же мне ещё остаётся? – с усмешкой произнесла женщина, приблизив своё лицо к его оживившемуся в предвкушении близости лицу.
Глава 7
К огорчению Светланы, сеанс гипноза, на который они с Панасовичем возлагали большие надежды, не принёс результатов. Воздействие на Севу подтвердилось, но личность агента идентифицировать не удалось, также как не получилось выявить место, где происходил контакт с ним.
– Единственное, что мне удалось выявить, – сказала жена Панасовича, пятидесятишестилетняя, полная женщина, с тихим, приятным голосом, внимательным взглядом светло-карих глаз, русыми, без признаков седины, волнистыми волосами, длиной, прикрывающей уши, – это цвет интерьера комнаты, где происходила беседа.
– Любопытно, – оживился Юрий, – какой же?
– Оранжевый, – последовал ответ психотерапевта.
– Позитивный цвет, – задумчиво проговорила Лисицына, – в том плане, если отнестись к нему с позиции цветотерапии. Надежда Алексеевна, а как он повлиял во время воздействия на Севу?
– Верное определение, – уважительно подтвердила Надежда. – Оранжевый цвет, прежде всего, поспособствовал возникновению доверительных отношений.
– Удивительно, – покачала головой Светлана, – что положительное влияние может быть с лёгкостью трансформировано коварными людьми в негативное, для достижения подлых целей.
– Насколько я могу понять, – вступил Юрий, – на данный момент цель не достигнута. Не так ли?
– Скорее всего, – согласилась его жена. – Иначе, смысл того, что происходит с Всеволодом теряется.
– Жаль, что не удалось определить персону, влияющую на Севу, – грустно сказала Лисицына.
– Мне с самого начала сеанса, – взволнованно заговорила Надежда, – стало понятно, что случай с вашим сыном более, чем трудный. Даже, я бы сказала, из разряда вон. Отыщется ничтожно малое число специалистов, способных запрограммировать человека на потерю сознания, тем более, в определённое время.
– Время, как мне показалось, было неодинаковым, – машинально отметила Светлана. – В первый раз он находился без сознания намного дольше, чем во второй.
– Вполне объяснимо, – кивнула жена Панасовича. – Это доказывает, что целью воздействия была не расправа с Всеволодом, а демонстрация умения, даже, если можно так выразиться, могущества. Ну, вы понимаете меня, – обвела она доброжелательным взглядом своих собеседников. – Ему давали понять, будто снять приступы может только тот, кто его запрограммировал на них. Разумеется, это произойдёт в случае согласия Всеволода на действия или разглашение информации, к которым его побуждает агент.
– Но ведь информацию можно без труда выявить под действием гипноза? – горячо воскликнул Юрий.
– Не всегда, – спокойно возразила Надежда. – Есть определённые категории людей, которые этому просто не поддаются. Но такие, чаще всего, не подвержены гипнозу вообще. А некоторых определённым образом кодируют на неразглашение. Кстати, в случае с Всеволодом, вероятнее всего, произошло кодирование самой информации, либо действий, к которым его пытались вынудить. Я более склоняюсь к действиям, хотя однозначно утверждать не берусь.
– Можешь объяснить? – заинтересовался Панасович.
– Навряд ли агенту с такими способностями внушения, – с готовностью откликнулась жена, – оказалось не под силу вытащить из Всеволода информацию. Скорее всего, это всё-таки определённого рода действия. Он ведь у вас программист? – обратилась она к Светлане.
– Да, – подтвердила Лисицына, – и весьма квалифицированный.
– Ну, вот, – с удовлетворением от своей догадки воскликнула Надежда, – значит, первоначально будем опираться на эту версию. Возможно, что ему предложили взломать какой-то сайт, либо проникнуть в чей-то личный кабинет. Примеров может быть множество. И угадать нам с вами, безусловно, не под силу.
– А что там с персоной агента? – оживлённо спросил Юрий.
– С агентом тоже нет определённости. Во-первых, Всеволод утверждал, что с первых секунд разговора почувствовал к нему исключительное доверие. Во-вторых, подтвердил, что личность ему без сомнения известна. А вот потом как раз и начались сложности. Всеволод пришёл в необычайное возбуждение, пытаясь вспомнить говорившего с ним мужчину.
– О чём они говорили? – спросила Светлана.
– Исключительно о здоровье, – пожала плечами Надежда, – точнее, о нездоровье. Всеволоду удалось вспомнить, как агент вполне миролюбиво, но настойчиво доводил до парня то, что вскоре его ожидает ухудшение состояния, а именно, потеря сознания через определённые промежутки времени. В количестве, – женщина многозначительно посмотрела на Светлану, – трёх раз.
– Значит, – с горечью догадалась Лисицына, – Севе предстоит перенести ещё один приступ.
– Скорее всего, – огорчённо подтвердила Панасович. – Мне не удалось снять установку, хотя я и попыталась. По словам Севы, агент уверял, что непременно поможет ему. Сделает так, чтобы приступы больше никогда не повторялись.
– А как, – нетерпеливо перебил жену Юрий, – каким образом Всеволод должен выйти на эту персону?
– Он утверждал, что найдёт его сам. В момент, когда Всеволод говорил об этом, он сильно разволновался, пытаясь вспомнить личность агента. Я постаралась его успокоить, помочь ему. Потом спросила, чей голос приходит ему на память, когда он слышит речь агента. Принялась перечислять, назвав прежде всего отца, затем дядю Всеволода. Он близнец Петра Алексеевича, насколько я помню?
– Верно, – кивнула Светлана.
– Потом напомнила о друзьях, сослуживцах. На все мои предположения у Всеволода оказалась одна и та же реакция: отрицание и одновременно досада на то, что ему никак не удаётся вспомнить.
– Ты не обидишься, – воскликнул Юрий, – если я попрошу уточнить, по каким признакам тебе удалось определить, будто Всеволод испытывал доверие к агенту?
– Он сам об этом сказал, утверждая, что знает этого человека достаточно давно, и при общении всегда испытывал к нему чувство уважения, близкое к симпатии.
– Под эту категорию можно подвести всех наших родственников, – отметила Светлана, – без исключения. И вдобавок, многих бывших сослуживцев Всеволода, а также трёх его приятелей. Но со всеми ними он не виделся с тех самых пор, как два года назад уехал с севера.
– Примерный возраст агента определить не удалось? – уточнил Юрий.
– К сожалению, нет, – покачала головой Надежда. – Ну, а вскоре мне пришлось погрузить Всеволода в сон, чтобы хоть немного снять с него напряжение.
– Сколько он будет спать? – Светлана непроизвольно кинула взгляд на часы в приёмной психотерапевта, где происходила беседа.
– Решила, что полчаса будет вполне достаточно, – ответила Надежда.
– Спасибо, Надежда Алексеевна, – поблагодарила Лисицына. – Я понимаю, насколько нелегко вам пришлось.
– Ну, что вы, – грустно улыбнулась Панасович, – намного сложнее пришлось Всеволоду. Несмотря на то, что я постаралась максимально облегчить его состояние, ему было очень тяжело, даже под воздействием гипноза. Сожалею, что не удалось выявить того, кто оказал влияние на вашего сына.
– Может быть, – предложил Юрий, – предпринять ещё одну попытку?
– Через какое-то время, обязательно, – подтвердила Надежда. – Если вы не против, конечно? – обратилась она к Светлане.
– Разумеется, не против, – горячо согласилась Лисицына.
– Возможно, что следующий сеанс, – подхватил Юрий, – будет более удачным, и у Севы получится вспомнить того человека. К тому же, насколько я понял, он почувствовал доверие к врачу, а это немаловажно.
– Юра, – невольно улыбнулась Светлана, – ну, что ты меня уговариваешь? Я прекрасно понимаю, что гипноз необходим прежде всего для облегчения состояния Севы.
– Мне не даёт покоя один нюанс, – озадаченно проговорила Надежда. – Где Всеволод мог подвергнуться такому воздействию, если, как вы утверждаете, он почти нигде не бывает, кроме работы и семьи?
– Кстати, – воскликнул Юрий, – может быть, его отправляли в командировку? Или на учёбу? Ну, что-то вроде повышения квалификации?
– В командировке он действительно был, – вспомнила Лисицына. – Однако, достаточно давно, в сентябре прошлого года.
– Да, – с сомнением покачала головой Надежда, – маловероятно, что результаты влияния на Всеволода проявились только сейчас, спустя почти девять месяцев. Но совсем исключать такую возможность нельзя. Стоит проверить.
– Каким образом? – удивилась Светлана.
– Поговорить с Всеволодом. Надо попытаться выяснить, не состоялось ли у него встречи со старым знакомым во время той поездки. Может быть они где-то провели время за тёплой беседой. В ресторане, в клубе или гостинице.
– Как вы считаете, Надежда Алексеевна, стоит сделать это сегодня, так сказать, по свежим следам? Или лучше дать Севе немного отдохнуть, отойти от встряски?
– Я бы повременила, – серьёзно произнесла Панасович. – Скажем, пару дней. К тому же, он вполне может и сам вспомнить о командировке.
– Значит, – заключил Юрий, – так и сделаем. С Всеволодом побеседуешь через пару дней, – обратился он к Светлане. – А неделю спустя вновь повторите сеанс гипноза.
– Я очень благодарна вам обоим, – горячо произнесла Лисицына.
– Ну, мне-то за что? – искренне удивился Панасович.
– За внимание, которое ты уделил Севе, за идею с гипнозом. А ваше время и внимание, Надежда Алексеевна, совершенно неоценимы.
– Всегда рада помочь коллеге, – тепло улыбнулась Надежда. – Мне только жаль, что случай оказался настолько трудным.
– Но все же, кое-какие результаты есть, – горячо воскликнула Светлана. – И я очень надеюсь на прогресс во время следующего сеанса.
– Конечно, результаты есть, – кивнула психотерапевт. – Случай трудный, но, – она ободряюще улыбнулась Лисицыной, – не безнадежный. Так что, будем продолжать работать.
***
Рассказав мужу о результатах сеанса гипноза, Светлана с содроганием ожидала очередного приступа у сына. Её пугала неотвратимость происходящего и ошеломляло то, что воздействие на Всеволода оказалось неподвластным даже такому квалифицированному специалисту как жена Панасовича. В пятницу, накануне дня предполагаемого приступа, Пётр предложил жене позвать Севу к ним, чтобы он оказался под присмотром матери и чтобы попытаться избавить Настю от очередного стресса.
– Петя, – грустно согласилась Светлана, – я уже и сама думала об этом. Настюша и так испереживалась. У неё даже молоко перестало приходить, и Данилке теперь не перепадает его даже ночью.
– Бедная девочка, – нахмурившись, сжал кулаки Пётр. – Как только узнаю, кто проделывает это с нашим сыном, то задушу собственными руками.
– И не говори, – горько кивнула Светлана. – Петь, а как нам с тобой Севу к себе залучить? Он же наверняка станет противиться. Может быть, сказать ему прямо, что надо Настю поберечь?
– Я его попрошу помочь мне, – воодушевился Лисицын, – тариф на сотовом телефоне поменять. Давно собирался, да всё как-то руки не доходили. Сам-то я не соображу, как там в личный кабинет входить. Вот Сева и займётся.
– Петя, – обрадовалась жена, – ты молодец! Только, – растерялась она следом, – это же для Севушки дело пяти минут. Сделает и домой побежит.
– Постараюсь задержать его, – улыбнулся Пётр. – Попрошу, чтобы он мне как можно подробнее объяснил, на тот случай, если я сам захочу какие-нибудь сведения в своём кабинете получить.
