Kitabı oku: «ФАКультатив», sayfa 2
У доски стоял высокий молодой человек, кажется, тоже студент. Он увлеченно расписывал какую-то длиннющую формулу. Я села на место в первом ряду и внимательно изучила написанное на доске, и вдруг поняла, что именно это было на контрольной, которую я провалила с треском.
– Я не знал с чем конкретно нам сегодня работать, поэтому взял ваш последний тест. – Деловито заговорил молодой человек, даже не оборачиваясь. Вот наглость! Он что собирается меня учить вместо профессора? Да кто он вообще такой?
Пока я закипала от злости на пронырливого преподавателя, молодой человек обернулся со словами:
– Опираясь на ваши ошибки, будем работать над… вот черт!
Он запнулся и поправил очки, словно засомневался в их способности четко передать то, что видит.
Я сначала подумала, что его причудливая реакция вызвана моим цветом волос, но потом, когда он обвел меня лихорадочно-паническим взглядом, поняла, что это он так отреагировал на всю меня. Его флегматичное спокойствие у доски, пока он не знал, кто сидит за спиной, исчезло как по щелчку пальцев, превратив беднягу в потерянного щенка. Из него будто позвоночник вынули, он шагнул к столу, оперся о него двумя руками и прошептал себе под нос (но так уж вышло, что я услышала):
– Ну, дедушка, ну удружил!
Кажется, у чувака паника, а я откровенно не понимала почему.
– Привет, – как можно дружелюбней сказала я, стараясь хоть как-то помочь ему собраться. – Я Марьяна.
– Я… я знаю.
– А ты… – внезапно я поняла кто он. Вот старикан, вот жук! – Ты же внук Сергея Алексеевича!
Парень трижды кивнул и с трудом заставил себя сесть на стул. Сел, напрягся и выпрямил спину, но слишком уж ровно, как будто сел на кактус. Длиннющий такой кактус. Ставший теперь ему чем-то вроде позвоночника и причиняющий физическую боль.
– О! – меня пронзило понимание кто именно передо мной: тот самый рохля, с которым я столкнулась у двери деканата, внук профессора, мой сосед из дома напротив, чувак, стоны которого я слышу каждый чертов день и ночь в унисон с его бесконечными девчонками. – Ого!
Мой пазл теперь полностью сложился. Вау, да этот парень просто послан мне свыше! Вот и ответ на мой вопрос! Я внезапно представила, сколькому могу научиться у этого отъявленного сексоголика, скрывающегося за маской ботаника. Он – мой билет не только в хорошие оценки по математике, но и…
Прежде, чем продумать детали внезапно возникшего плана, я поднялась с места и подошла к своему чудо-репетитору. И чем ближе я подходила, тем бледнее становилось лицо этого самого репетитора.
– Слу-ушай, – нараспев проговорила я и стала напротив его стола, под который он, кажется, вот-вот стечет, потеряв сознание. – У меня идея!
– В-валяй.
Мой сосед вцепился в столешницу обеими руками, потерянный взгляд метался и смотрел куда угодно в этой аудитории, лишь бы не на меня. Да что с ним такое?
Ладно, чем дольше я буду тянуть, тем больше вероятность, что передумаю! Была ни была:
– А научи меня заниматься сексом! – и добавила с умоляющим взглядом: – Пожалуйста.
Медленно, очень медленно парень поднял на меня офонаревшие глаза точно такого же голубого цвета, как у деда, и рассеянно моргнул:
– Ч-что?
Глава 3. Никита. Десять месяцев назад
Десять месяцев назад.
«И когда я тоже доберусь до своего хлама?» – мелькнуло в голове, когда я заметил, что на соседском балконе напротив происходит какой-то движ. Похоже Татьяна Данилова снова делает ремонт в своем кабинете. Только и слышны ее громкие распоряжения и звук работающей дрели. Дядю Пашу тоже напрягла, поделом ему! Ничего личного, просто так вышло, что он мой самый главный конкурент.
Снизу донеслись крики дедушки и брата. Обычные разговоры по душам у них никогда не получались. На этот раз все серьезно: добровольный уход из университета на втором курсе – это жесть. Но я понимаю Егора. Он никогда не хотел становиться ученым, просто свалил к дедушке подальше от родителей.
А тем временем с балкона Даниловых утаскивали кресло-качалку. О, нет! Я столько раз видел тетю Таню, сидящую в нем с ноутбуком, и как она согласилась?
Моя соседка пишет книги. Я выяснил это, когда меня разобрало любопытство, что же она отчаянно печатает в ноутбуке. Погуглил ее имя и фамилию в интернете и на экране выскочило около двадцати книг категории 18+. Я не удержался и заглянул в одну. Меня так затянуло, что я залпом прочел парочку. Ладно, признаюсь, все прочел. Не то, чтобы я фанат женских романов. Просто считаю, что нам-мужчинам даже полезно прочитывать периодически что-то подобное. Для профилактики. Всегда интересно знать, что у женщин в голове, особенно во время самого интимного действа. Уверен, каждый мужчина смог бы найти для себя много занятного, а потом еще и использовать это знание на практике.
Я начал волноваться, когда крики дедушки переросли в хрипы. Только бы чего не случилось. Все-таки, ему в этом году стукнет седьмой десяток. Если только быстрее не стукнет что-то вроде сердечного приступа благодаря «стараниям» Егора. Придется спуститься к ним и как обычно принять роль миротворца. Ненавижу это!
***
Ах, вот отчего у них за несколько дней произошел экспресс-ремонт! У Даниловых гостья. Я наблюдал за ними через окно своего балкона, заваленного барахлом. Подъехала Шкода, из которой вышли Даниловы всем составом, а вместе с ними девушка. Она была вся в черном, прятала лицо под капюшоном и смотрела на носки ботинок, пока тетя Таня суетилась и разгружала вместе с мужем вещи из багажника. Я понял, что это была девушка только по ее хрупкой миниатюрной фигуре. Ее внешность было не разглядеть. У гостьи был небольшой мешковатый рюкзак и сумка через плечо. Значит, ненадолго приехала, раз так мало вещей взяла. Но зачем тогда делать ремонт? С моего ракурса было плохо видно, что происходило в новой комнате девчонки, которая находилась аккурат напротив окон Егора.
Пару раз я видел ее в компании Даниловых, она ездила с ними в город или провожала их, стоя у дверей, помогала малым загрузиться в машину. У девочек были здоровенные рюкзаки, будто они собирались не на тренировку, а в недельный поход в горы с палатками и провизией. Бедные коротышки ходили с грузом за спиной на полуприседе, передвигали ножками как черепашки. Смешные!
Из-за сложной летней сессии я совсем забыл о девушке, но однажды увидел, как она и тетя Таня устанавливали на балконе большой мольберт на треноге, специально оборудованную полку для кистей, красок и барный стул. Вау, а она художница! Еще одна творческая личность под одной крышей. Только вот, эта самая творческая личность ничего не рисовала. Совсем. Сидела перед пустым белым листом на мольберте и гипнотизировала его часами. Я далек от творчества, не могу сказать, как это работает, но в моем понимании, если ты хочешь добиться результата нужно хотя бы начать. Лучше пробовать и ошибаться, чем бездействовать.
***
Егор мешал сосредоточиться, устроил секс-марафон с девушкой, которую подцепил на кулинарных курсах. Пол дня они сначала готовили, заляпали всю кухню, так толком ничего не приготовили, а потом скрылись в его комнате. Задолбало заниматься в наушниках!
Вечером брат завалился в мою комнату, подошел сзади и шлепнул меня по плечу рукой. Я подпрыгнул в кресле и сдернул с головы наушники.
– Сдурел?! – заорал я, чувствуя пульс даже в горле. – Стучаться тебя не учили?
– Не-а, не учили. Воспитание это типа по твоей части. – Егор вальяжно уселся на край моей постели и почесал затылок, пряча глаза.
О, нет, я знаю этот жест, сейчас он начнет просить меня о чем-то!
– Поможешь мне на кухне прибраться?
Че-его? Совсем обнаглел!
– Я тебя пастой болоньезе накормлю, мы с … как там ее… с Викулей чот дофига сделали.
– А сама она где?
– Уехала. На такси. Я же джентльмен.
– Джентльмен накормил бы свою девушку.
– А я и накормил, – брат подвигал бровями. – Чистым белком.
– Фу! Ты жалок и мерзок!
– А ты ругаешься, как библиотекарша.
Что верно, то верно. Никогда не умел грязно ругаться. Однажды брат наехал мне на ногу, когда парковался задом. Из меня вырвалось, что-то вроде «Господи, Иисусе!». Я три недели лежал на больничном, почему именно «Господи, Иисусе»?! Я ведь даже в церковь не хожу!
– Ладно, помогу. Ты же все равно не отстанешь.
Я встал из-за стола, желая лишь одного – размять затекшие мышцы. Ну, и от пасты тоже не отказался бы. Егор круто готовит. Полностью поддерживаю его стремление достичь высот на кухне какого-нибудь фешенебельного ресторана.
– Дедушка скоро приедет? – спросил я, спускаясь со второго этажа вниз.
– Он с утра чот обронил о назначении, деканом типа будет, – пожал плечами брат, – мож отмечает с коллегами на пенсионерской тусе.
– Он это заслужил, – согласился я, вспоминая разговоры в универе об этом. Если только Быкова его не подсядет. Пересекались несколько раз, коварная женщина, как коршун.
– Слух, видал нашу милую соседку?
О, я знаю этот взгляд…
– Нет! – я замотал головой, как собачка на приборной панели. – Нет и еще раз нет! Ты же ее не…
– Пока еще нет, – вставил брал и увернулся, когда я кинул в него мокрой тряпкой, которой вытирал столешницу от соуса. Блин, надеюсь, что это был соус…
– Ты на стероидах каких-то? Как можно столько сношаться, ты хуже кролика!
– Посмотрю я на тебя, когда попробуешь. Втянешься, за уши не оттянем!
Я пропустил его слова мимо ушей.
– Ты часом виагру не жрешь пачками? Ты в курсе, что изначально ее изобрели от стенокардии? Она вообще-то, здорово расширяет кровеносные сосуды. Смотри, как бы тебя ненароком не инсультнуло во время п-процесса.
– Во время секса, ты хочешь сказать? Чувак, называть вещи своими именами не преступление…
– Я знаю.
– Вот и чудненько, – он похлопал меня по плечу и посадил за стол, который мы только что убрали. – Садись уже, будешь хавать самые вкусные спагетти в своей жизни!
Пока брат накладывал нам пасту, (которая, между прочим, пахла крышесносно!) я думал о нашей соседке и о том, что брат планирует добраться до нее своими загребущими… э-э-э, руками.
– Так что на счет девчонки? – он словно мои мысли прочитал. – У тебя есть на нее какие-то виды?
– Что? – вот уж чушь! – Я ее даже не видел!
– А чего орешь? – он обвел вилкой мой силуэт в воздухе и прищурился. – Подозрительный ты какой-то….
– Отвянь.
Я начал увлеченно орудовать столовыми приборами, как будто не ел три дня. Вкуснотища!
– Да ладно, не трону я ее, тебе оставлю, – Егор задумался и прыснул со смеху, – если ты когда-нибудь к старости осмелишься заговорить с телочкой!
– Ха-ха… – я закатил глаза, устав от его подколов. – Я же сказал, мне не интересно, я ее ни разу не видел без балахона и капюшона.
– А я видел! – он изобразил жестами силуэт песочных часов. – Горячая штучка!
– Ты же сказал, что не…
– Ну, дык мое окно четко напротив ее. Видел всякое. Пару раз даже, глядя на нее, передернул, но это не считается.
Я выронил из руки вилку и с трудом сглотнул. Аппетит мигом пропал.
– Ты безмозглый рептилоид.
– О, кончай строить из себя святошу! – брат пожал плечами и продолжил уплетать свое блюдо. – Как будто сам лысого не гоняешь!
– Чего?
– Анька Сорокина вчера по секрету сказала, что, когда зашла в ванную принять душ после нашего… ну короче, она такая зашла, а ты там… – он показал жестом будто мастурбирует. – Ты хоть дверь-то закрывай, не один живешь!
– Иисусе… – (ну, вот опять!) я закрыл рукой лицо, захотелось провалиться сквозь землю и оказаться на противоположной стороне планеты. И пускай это будет середина Тихого океана, плевать! Все лучше, чем вот это все.
– Не ссы, она обещала больше никому не рассказывать.
– Она сразу же рассказала тебе.
Капец. Теперь я местный онанист. Пол универа уже в курсе, гарантирую.
Егор принялся убирать со стола, складывать посуду в посудомойку, о чем-то трепался, а я завис еще на разговоре о нашей соседке Ане Сорокиной. Иногда мы с ней даже разговаривали через забор. Ну, как разговаривали… говорили друг другу «Привет. Как дела?». Учитывая мои способности общаться с противоположным полом, я делал с ней успехи. А теперь можно забыть об этой девушке. Во-первых, потому что ее уже затащил в постель мой старший брат, по-любому не перезвонил, и ее обида на брата автоматически задевает и меня тоже. А во-вторых, она слишком много видела. И почему я, блин, не закрыл тогда дверь?
– Пошли со мной в тренажерку, – вдруг предложил Егор, поигрывая грудными мышцами. Тоже мне, любитель расхаживать топлесс. Он стал щупать свои плечи. – Бицуха чот сдулась, хочу к лету ее в форму привести.
– Ты свалил из универа, – напомнил я, – нам не нужно больше походить друг на друга. Ты, блин на год старше, а я за тебя вечно экзамены сдавал!
– Ну, ты же умный.
– Раз уж постоянно ведусь на твои уговоры, то, походу, не особо… – тихо пробубнил я.
– Пошли не ради меня, а ради тебя. Ты разве не хочешь выглядеть горячо? Красивые кубики на прессе – гарантия мокрых трусиков.
– А как тебе аргумент: «чтобы быть здоровым и хорошо себя чувствовать»? – улыбнулся я. У нас определенно разная мотивация для занятий спортом.
Дедушка зашумел в коридоре, с кем-то громко разговаривая, и мы с братом почему-то поднялись с мест.
– Если вы на счет пацана, я предупреждал его, чтоб был потише, но вы сами понимаете, гормоны…
С кем это он разговаривает?
Я выглянул в коридор и встретился с взглядом с Павлом Даниловым. Сухо поздоровавшись, быстро скрылся, чтобы он не узнал меня.
– Сергей Алексеевич, я к вам по другому вопросу, – тихо заговорил мужчина. – Мы можем где-то поговорить?
– Пойдемте ко мне, – дедушка провел гостя в свой кабинет на первом этаже.
Я не люблю подслушивать, нет такой привычки, но не тогда, когда дело касается Данилова. Моя больная фантазия разыгралась во всех красках, подсовывая одно объяснение «зачем он здесь?» тревожнее другого. Понял кто я, не иначе!
– … Марьяна девочка хорошая, умная, талантливая, нам с Татьяной хочется ее как-то поддержать, придать уверенности в силах перед поступлением… – успел услышать я, прежде чем дверь в кабинет закрылась.
Они обсуждают девчонку?
Значит, она всего на год младше меня, раз уже собирается поступать. Если, конечно, пойдет в универ сразу после школы. Прикольно! Мы будем с ней пересекаться, может быть, подружимся.
Понесло меня, мечтателя, конечно…
***
Девчонка наконец проявила хоть какую-то активность у мольберта. Не то, чтобы я намеренно за ней подглядывал, уже привык, что она сидит и не шевелится на одном и том же месте. Сегодня она что-то разбушевалась, взяла и швырнула несколько открытых красок в мольберт. Они стали растекаться цветными кляксами и капать ей под ноги. Тогда она начала крушить свою полку, кричать, выдавливать все цвета подряд, размазывать их руками. Психопатка какая-то!
Я всерьез испугался, когда она задвигала руками по месиву из красок, которое из цветного кое-где превратилось в темно-коричневое и черное. Вначале все выглядело как взрыв, хаотичный выплеск эмоций, но чуть позже она отошла подальше, схватила с пола кисточку, несколько красок, чуток подправила то тут, то там, и скоро я стал различать овал лица, нос, глаза, улыбку, пышные длинные волосы. Из густой цветной мазни она сотворила самый офигенный женский портрет, который я когда-либо видел. Руками!
Первым порывом было выйти на балкон и сказать ей, что я в шоке от ее работы, но я передумал. Она была явно в жутком раздрае. Стояла и кричала, глядя на портрет, а потом осела на пол и разрыдалась. Руками, перепачканными в краске, она закрыла лицо. Меня проняло до мурашек то, как она плакала, совершенно убитая горем.
Я беспомощно топтался, вот-вот готовый все же выйти и как-то успокоить ее, но на балкон к девчонке пришла тетя Таня. Она сначала пыталась как-то поднять ее на ноги, а потом обернулась и увидела картину. Данилова закрыла рот рукой и неожиданно расплакалась сама. Села рядом с девочкой, обняла ее и они долго еще плакали обе. Я отошел от балкона, чувствуя себя подавленно, как будто невольно стал свидетелем чего-то слишком личного, недосягаемого моему пониманию.
Портрет долго стоял у меня перед глазами, я не мог уснуть. До самого утра ворочался, безуспешно слушал свой любимый подкаст о научной фантастике, ничего не помогало. Выпуск еще, как назло, вышел интересным, я заслушался. А когда под утро вытащил наушники из ушей, вдруг услышал, что на улице гроза.
Я как ошпаренный вскочил на ноги. Если девчонка не убрала картину с балкона в комнату, ее обязательно намочит дождь. Я выглянул на балкон и убедился в своей догадке. Картина все еще стояла на месте, а на небе черная туча, вот-вот ливанет. Я запаниковал, не понимая, что делать. Не могу же я побежать к Даниловым в пять утра с дурацким советом убрать картину.
Взгляд как-то сам упал на аквариум с моим любимцем рыбкой-клоуном. У него на дне лежали красивые стеклянные камешки бирюзового цвета. Я выудил сачком парочку этих камней, вышел на балкон, пробрался через завалы, снова ругая себя за то, что до сих пор их не разобрал. Найдя подходящее место, я прицелился и кинул первый камешек.
Недолет. Мой мини-снаряд упал на газон у входа.
Вторая попытка тоже мимо. Угодил в кирпичный простенок.
А вот с третьей попытки я попал в стеклянную дверь балкона. Подождал несколько минут и снова кинул, попав чуть ниже, но все в ту же в дверь. Она открылась и на пороге появилась девушка в черных шортах и майке, с всклокоченными ото сна волосами белого цвета. Я впервые увидел ее лицо, хотел еще лучше разглядеть, но почему-то попятился назад, а потом и вовсе спрятался за хлам на балконе.
Девушка с возмущением огляделась по сторонам, определенно не настроенная на праздную болтовню с тем, кто ее разбудил. Она нашла и подняла камешек с пола и снова просканировала все вокруг, прищурив глаза, и, кажется, злясь. С раскатистым грохотом она подняла глаза на небо и нахмурилась. Перевела взгляд на картину.
Есть! Миссия выполнена.
Пару секунд девушка колебалась, а потом с мертвецки бледным выражением лица ушла с балкона обратно в комнату.
Портрет остался на месте.
Что? Почему она это сделала?! Почему подставила свой шедевр под дождь? Она сумасшедшая?
Я вернулся в комнату, ощущая будто падаю в пустоту. Я рухнул на постель и устало потер лицо. Какой вообще сон?! От поведения соседки мозги вышибло. Вот и читай потом женскую «клитературу», чтобы хоть как-то понять этих девушек.
Да, я ни черта в них не понимаю!
Но кое-что, от меня зависящее, я все-таки могу сделать. Я спасу портрет!
Глава 4. Марьяна
Как только я произнесла свое предложение о сексе вслух, идея сразу же показалась мне идиотской. Я испугалась того, как дико она прозвучала. Я бы и рада переиграть ситуацию, зайти издалека, не нахрапом, как я обычно делаю, но слово не воробей. Мой сосед, видимо, нуждается в более деликатном подходе. Вот бы он страдал разновидностью глуховатости и реально не расслышал меня! Но, судя по выражению его лица, он все прекрасно и отчетливо слышал. Блин.
Мы смотрели друг на друга и наблюдали, как наши лица становятся пунцовыми одновременно. Парень моргнул, первым вернувшись из шокового состояния.
– Д-даже не знаю, – заикаясь начал он, – к-какой вопрос задать первым… – он оглядел меня рассеянным взглядом, потом подался чуть вперед и понюхал. Понюхал! – Т-ты ничего не принимала?
– Ч-что? – я вылупилась на его прищуренный взгляд, желая протереть ему очки. Где он видит пьяную или под кайфом? – Ты меня ни с кем не спутал?
– А ты – меня?
В его пронзительных голубых глазах мелькала какая-то странная надежда… только вот на что? Он нервно сглотнул, не услышав от меня ответа, и как будто бы разочарованно проговорил:
– Я… я могу сделать вид, что не слышал твоего… твоей п-просьбы, если хочешь.
Ну, надо же, чудеса проницательности!
Еще секунду назад я действительно этого хотела, но теперь его слова произвели на меня обратный эффект:
– Это еще почему? – я сложила руки на груди и вперилась в него строгим взглядом, точно он нерадивый студент, провинившийся перед преподом.
Надо отдать ему должное, парень держал себя в руках, старался не показывать нервозность, но у него это плохо получалось. Я-то видела капельки пота, проступившие на его лбу.
– Ты же это не всерьез, – бесцветно сказал он.
И что это было: вопрос или утверждение? Пойми его.
Подняв бровь, я красноречиво промолчала.
Решив, наконец, что я не шучу, он с каким-то отрывистым выдохом опустил глаза и начал разыскивать что-то на столе. Наверное, думал, что на нем прикреплена шпаргалка, подсказывающая как вести себя в случае, если девушка предложит тебе стать ее секс-репетитором.
– П-почему именно я? – вдруг спросил он.
Как ему объяснить свою логику, если прямо сейчас я сама ее не совсем понимаю. Черт, попросить парня поднатаскать меня в постели вместо математики, чтобы понравится другому – какой-то сюр! Беги, Василевская, пока не поздно!
Вместо того, чтобы дать деру, я оглядела его широкие плечи и грудь. Насколько можно судить, под пиджаком скрывалось неплохое телосложение, и он был высокий, на лицо вроде бы симпатичный. Мне нравились его густые темно-каштановые волосы, и, признаюсь, ему шли эти дурацкие очки в широкой оправе. Он чем-то напоминал Кларка Кента, по версии комикса. А эти его голубые глаза и слегка полноватые губы – теперь понятно, чем он так легко цепляет девчонок. Я и сама могла бы легко запасть на его смазливую мордашку, если бы не была без ума от Жени.
– Потому что у меня отличная интуиция, – фыркнула я, не скрывая раздражения от того, что все пошло не по плану. – Мне понадобилась кое-какая помощь в деликатном вопросе, а ты показался мне именно тем человеком, который для этого подходит.
– Интуиция, значит… – опять в его голосе промелькнуло разочарование.
Такое ощущение, что я своими ответами только еще больше вгоняла его в депрессию. Обычный, среднестатистический парень ухватился бы за любое предложение, в котором есть хоть малейшая перспектива перепихнуться.
Он некоторое время метался потерянным взглядом по столу, но потом собрался и посмотрел на меня.
– А… как же математика? – он сразу понял, что зря это ляпнул и, закрыв глаза, прошептал что-то вроде молитвы.
– Твоя взяла, – я закатила глаза, – давай займемся драной математикой.
Я схватила стул, поставила напротив преподавательского стола, села и вывалила из рюкзака тетрадь и ручку. Он следил за моими действиями, ничего не говорил и, кажется, даже обрадовался, что мы сменили тему. Шатаясь, он встал и вернулся к доске, что-то бубня себе под нос, а потом взял и начал разбирать гребанные формулы и мои ошибки в тесте. Он что, чокнутый?
Если он рассчитывал, что мы можем взять и начать заниматься как ни в чем не бывало, то он ошибался! Не так-то просто вычислять логарифмы, когда незакрытая тема секса висит над нами, грозясь раздавить. Мой недо-репетитор постоянно заикался, что-то ронял, терялся в собственной писанине, а я смотрела на него, не понимая, почему он так странно себя ведет?
– Объясни, я не догоняю! – я психанула и отбросила ручку. – Я тебя не привлекаю, что ли?
– Еще лучше… – пробормотал он, опустив голову. Да, чувак, мы все-таки поговорим об этом. – Ч-что за в-вопрос…
– Обычный вопрос, – от обиды мне вдруг горло сжало и голос дрогнул. Если я ему не нравлюсь, то может и Жене тоже? Вдруг в этом все дело? – Ты только и делаешь, что водишь девчонок к себе домой, и кажешься не особенно разборчивым. Я вот прям настолько несексуальная?
– В-вожу девчонок… я?! – теперь он выглядел действительно сбитым с толку, но в один миг его взгляд прояснился от понимания ситуации. – А-а-а… – протянул он и взялся обеими руками за голову. – Я все понял!
– Кажется, я тоже все поняла, – блин, обидно до слез.
Розовые волосы, модный прикид, вся эта мишура – все зря. Я просто некрасивая. Уродина. И не нравлюсь парням. Даже такому повернутому сексуальному маньяку, как мой сосед.
Я быстро сгребла свои вещи в рюкзак и пулей понеслась из аудитории, бросив ему напоследок:
– Проехали, забудь!
– Хэй? – позвал он, последовав за мной. – Ты все не так поняла, постой!
Бежать, бежать поскорей, без оглядки, чтобы он не видел мои слезы. Я столько месяцев просидела в панцире, пряталась под балахонами, и почему-то решила, что, сменив имидж стану для всех типа бабочки, вылетевшей из кокона. Какая же я дура! Как была гусеницей, так ею и останусь.
– Марьяна! – позвал парень, выскочив за мной в коридор, но я прибавила шаг, а потом вообще перешла на бег.
***
Я упустила шанс исправить оценки по математике по самой тупой причине, которую даже себе не могу объяснить. Нет, я не плакала, сидя в автобусе, я злилась на себя. Только и делала, что прокручивала наш диалог с соседом. Имя его не спросила, зато сходу предложила себя. Ну, и кто я после этого? Нужно обязательно еще раз поговорить с ним, извиниться и как-то все-таки объяснить свое поведение.
Дома никого не было, что оказалось даже на руку. Тетя Таня обязательно бы заметила мой подавленный вид, а мне хотелось просто побыть одной и пострадать. Бегемот залез мне на руки и радостно замурчал. Я надела наушники и увеличила громкость до максимума.
Из сна меня выдернул входящий звонок от тети Тани. Она попросила забрать девочек с тренировки. Я часто водила Дашу и Машу, их спортзал через несколько кварталов от дома. Обожаю наблюдать за тем, как смешно малышки выполняли акробатические трюки.
На ужине я ковыряла вилкой в недоеденном рисе с овощами, думая о разговоре с соседом. Даниловы переглядывались, общаясь друг с другом жестами. Бьюсь об заклад, они сгорали от любопытства, отчего я такая грустная и снова напялила балахон с капюшоном.
Я решила не мучить их и первой заговорила, но, как всегда, начала не с того. С конца.
– Дядь Паш, я стремная? – выпалила я.
Данилов поперхнулся. Резко закрыв рот и нос рукой, чтобы содержимое рта не вылетело прямо на меня, он закашлялся. Тетя Таня похлопала его по спине и протянула стакан воды:
– Держи все в себе, не сдавайся.
Глаза дяди Паши заслезились, а когда вернул себе способность говорить, посмотрел на меня часто моргая:
– Кто тебе такое сказал?
– Никто, – я пожала плечами. – Просто спросила ваше мнение, как мужчины.
– Если это какой-то прыщавый сопляк тебя надоумил, то я ему… – он принял от жены полотенце и промокнул все еще слезящиеся глаза.
– Никто бы не сказал Марьяше ничего такого, – отрезала тетя Таня. – Ты очень красивая девочка. Девушка.
Она толкнула мужа локтем в бок, и он часто закивал.
– Да, да, красивая. И эти твои волосы, – он указал на свою голову, жестами изображая густую шевелюру. – Они… розовые.
Тетя Таня перевела на него многозначительный взгляд. Дядя Паша поспешил завершить ужин и быстро ретировался с кухни.
– Уверена, что ты себя накручиваешь, дорогая, – Данилова задумалась и вскоре села напротив меня с хитрющей улыбкой на лице. – Тебе кто-то нравится? Это для него ты захотела поменять внешность?
– Эм… – я набрала побольше еды в рот, делая вид, что не могу ответить.
– Ты договорилась с Сергеем Алексеевичем о занятиях?
Я кивнула. Но потом замотала головой.
– Он напряг для этого своего внука.
– Никитку? – тетя Таня явно обрадовалась. – Ой, он хороший мальчик! Я за тебя спокойна.
Я только захлопала ресницами, не веря, что парня с его «послужным списком» можно охарактеризовать как «хороший», и вообще оставлять его с девушками наедине. Мнению тети Тани я доверяла, как никому, но с утра она буквально обозвала его мартовским котом, а сейчас хорошим. Что-то не сходится.
– Ты на меня сильно разозлишься, если я тебе кое в чем признаюсь? – неплохое начало, теть Тань, заинтриговала так заинтриговала.
Она протянула мне файл с несколькими страницами договора, с печатью и подписями. Одна из них Даниловой, а вторая… Романовой – владелицы галереи!
– Что? Что это?
У меня руки затряслись, я пробежалась глазами по содержимому документа. В нем говорилось о том, что со следующей недели я буду учиться на престижных художественных курсах под началом Романовой.
– Я кое-куда сходила и кое с кем поговорила, – тетя Таня сияла, от моего обалдевшего вида. – Помнишь, я обещала уладить твой провал в галерее?
– Но, как?! Как вам удалось устроить меня? Она же не видела ни одной моей работы.
– Видела.
Я откинулась на спинку стула и вылупилась на опекуншу. Да она меня разыгрывает!
– Ну, я… тот портрет, – она опустила глаза, вроде бы стыдясь своего поступка, но я слишком хорошо ее знала. Она не испытывала ни капельки угрызения совести, когда была уверена в своей правоте. – И отнесла его Аглае Алексеевне.
– Она же испорчена! – я в ужасе вспомнила потеки краски.
В то утро дождь каким-то чудом едва задел мою работу. И это удивительно, потому что ливень стоял стеной. А на портрете было всего несколько капель, которые только добавили ему драматичности и даже сюжетную линию.
– Она прекрасна, что бы ты ни сказала, – Данилова выставила руку, пресекая все мои порывы поспорить. – Романова была очарована и попросила о личной встрече с тобой.
– О, нет…
– О, да!
– Она узнает меня и вышвырнет нафиг!
– Только не после того, как увидела твою картину.
Мне бы ее позитивный настрой.
***
В комнате я не могла прийти в себя: эмоции кипели. Ходила взад-вперед и представляла как мой кумир в мире высокого искусства отреагировала на портрет, который я нарисовала, вывернув наизнанку душу. Навряд ли я смогу еще раз выдать что-то подобное.
Бегемот сидел у окна, следил за моими метаниями с кислой мордой. Не мог дождаться, когда я лягу в постель и перестану маячить перед ним. Повернувшись к коту, я вдруг заметила в окно, как из дома напротив вышел молодой человек в спортивном костюме, в капюшоне и побежал трусцой по беговой дорожке.
Кардио на ночь? Он уснуть без нагрузки не может? Надеюсь, сегодня бегом и ограничится.
Я решила, что это мой шанс, что могу подкараулить его и поговорить, оправдать свое глупое поведение. Только вот уже стемнело и нужно найти предлог для опекунов, чтобы выйти из дома…
Я спустилась вниз и влетела на кухню:
– У нас мусор есть? – тетя Таня с дядей Пашей с удивленным видом наблюдали, как я рванула к переполненному пакету. – Я вынесу.
– Я могу и сам… – замешкался дядя Паша. Его легко понять, я никогда раньше не вызывалась на эту обязанность. Контейнеры, куда относили пакеты с мусором находились недалеко, но нужно было пройти через небольшой сквер, полный бегунов и собачников.
– Я мигом!
Я поспешила в том же направлении, куда побежал сосед. Никита. Теперь я хотя бы знала, как его зовут. Красивое имя.
Выбросив мусор, я шла, озираясь по сторонам, но нигде не видела парня. Он же не мог раствориться во тьме или провалиться под землю чтобы проверить, как делишки в преисподней. О, там бы он по-любому сошел за своего!
Я решила еще немного подождать возле его дома, начиная зябнуть. Апрельская погода пока еще не так щедра на теплые ночи, как хотелось бы. Укутавшись в куртку, я поежилась от порыва ветра и заметила высокую фигуру, бегущую ко мне навстречу.
