Kitabı oku: «Тайный покровитель. Часть 1. Загадки из прошлого», sayfa 14
44.
Греков сидел в кабинете. Со стороны его, сидящего в кресле с закрытыми глазами, можно было принять за спящего или отдыхающего человека. Но он напряженно думал. Он прокручивал в голове с самого начала всю историю с похищением оружия, последующим убийством незнакомого парня с использованием похищенного из коллекции ножа, непонятная девушка Валя, которую опрометчиво привел в дом племянник.
Больше всего его беспокоило исчезновение Евгения. Если вначале дело представлялось только как кража, то потом, когда был найден заколотый кинжалом молодой человек, стало очевиднее, что все гораздо серьезнее. Сейчас не было никаких зацепок, указаний на то, как найти Женю. Все контакты и телефонные звонки были проверены. Работодатели, для которых писал сайты Евгений, вообще были в других городах. Он работал удаленно, проекты касались интернет-магазинов, продвижения тех или иных услуг. Скорее всего, это не имело никакого отношения к исчезновению Жени. Конечно, всегда остается один процент на случайность или непредвиденные обстоятельства, на самую неожиданный поворот. Но все-таки должна быть зацепка, какой-то намек, нужно только его увидеть и понять.
Уже не первый раз обдумывал Греков всю ситуацию, складывая в различных комбинациях имеющиеся факты. Рассматривал под разными углами, словно кубик-рубика, прокручивая вперед и назад, чтобы получить точно восстановленную картину происшедшего. И каждый раз убеждался, что чего–то не хватает: важной составляющей, информации или человека, который до сих пор не попал в их поле зрения. Как на него выйти?
Вместе с Женей пропала и девушка, которая приходила к ним под именем Валентина, а на деле оказалась Викторией. Видимо, это она участвовала в краже коллекции в первый раз или навела на нее. И она потом очень чего-то боялась. Сбежала внезапно, ночью. Значит, есть кто-то, руководивший событиями, возможно, заставивший все это совершить. Заказчик, о котором слышал в разговоре таксист. Кто он? Связан ли с ним Женя?
Греков почти физически ощущал тупик, словно уперся лбом в глухую стену, обойти или пробить которую не было невозможности. Заболела голова от напряжения. Картины, прежде появлявшиеся перед ним, пропали. Настала чернота. Мысленным взором он четко видел перед собой Женю и Вику. Женя пытался ей звонить, но она перестала отвечать. Женя пошел к ней. Знал ли, где она живет? Греков представил, как Женя подошел к дому девушки. Почему-то Владимир Сергеевич был уверен, что Евгений узнал ее адрес. Женя наблюдал за домом. Что он там увидел? А, может, нет никакого внутреннего вúдения и он, Греков, все это придумал и нарисовал в собственной голове? И теперь ему кажется, что он «видит»?
Его зрение, которое почти пропало несколько лет назад, иногда давало ему увидеть то, чего не замечали другие. Может, это мысленные картины возникали в мозгу. А может, какое-то другое зрение открывалось взамен утраченным возможностям – третий глаз.
Вера Васильевна сказала, что у нее тоже было видение – Женя на белом заснеженном пространстве.
Даже если это все не плод их фантазий, что делать? Где искать эти белые просторы? Где искать Женю? Что сейчас с ним? Прошла почти неделя. С каждым днем …. Нет, не буду об этом думать. Все будет хорошо. Выход найдется. Он заставил свои мысли, коварно подбиравшиеся к трагическому выводу, остановится. Надо отдохнуть. Информация, загруженная в голову, будет обработана подсознанием. Так всегда бывает. Когда не можешь что-то вспомнить или найти правильное решение, нужно остановиться. Перестать себя мучить, отдохнуть. Тогда внезапно ответ всплывает сам собой.
Он взял в руки пульт, лежащий на столе, и привычно нащупал нужные кнопки. Заиграла музыка – «Сказки Венского леса» Штрауса. Он знал ее с детства. По праздникам родители любили ставить этот диск, и прекрасная музыка лилась, заполняя дом необыкновенной негой, легкостью и мелодичностью. Она меняла пространство, раздвигая стены и наполняя все вокруг искрящимся летним солнцем, бабочками и стрекозами, порхающими над живописными лугами, журчанием ручейка и трелями райских птиц. Еще они очень любили фильм «Большой вальс». «Большой вальс» очень нравился даже самому товарищу Сталину. Там звучала эта прекрасная музыка, была красивая любовь, роскошные женщины и шикарные мужчины. Весь фильм был большой красивой сказкой, особенно для советского человека, не избалованного подобными зрелищами.
Поддавшись очарованию музыки, Владимир Сергеевич на сразу понял, что настойчиво звонит телефон. Ему было удобнее пользоваться стационарным телефонным аппаратом, хотя сотовый всегда лежал у него в кармане. Но сейчас звонил старинный телефон на его столе.
– Слушаю.
Мягкий женский голос вопросительно произнес:
– Владимир Сергеевич?
– Да, слушаю вас.
– Не могу вам представиться, но хочу помочь. Я знаю, что произошло, знаю, что у вас пропал племянник.
Звонившая в нескольких фразах описала все, что произошло,
– Поверьте мне – я хочу вам помочь. И знаю, где Евгений находится. Недалеко от поселка Заречье в Сосновом бору. Знаете, где это?
– М-м-м ..Продолжайте…
– Там есть охотничий домик. Точные GPS координаты придут на вашу электронную почту.
– Откуда вы это знаете? Все-таки, кто вы?
– Позвольте не отвечать. Просто хочу, чтобы вы нашли молодых людей. Надеюсь, что вы успеете вовремя. Человек, у которого они находятся, вооружен. Удачи!
– Спасибо, а что…, – он хотел продолжить разговор, но услышал гудки. Разговор окончен. Кто она? Откуда эта информация? Правдива ли? В любом случае следовало проверить. Он вызвал номер Марьянова.
– Алексей, проверь электронку. Там должны быть координаты.
– Да, я вижу. И что это значит? Кто их прислал?
– Позвонила дама, не представилась. Разговаривала так, что сомнений быть не может – она знает всю эту историю. Сказала, что Женя в некоем доме в Сосновом бору, координаты она пришлет.
– Как ее зовут, кто она?
– Представиться не захотела. Я сам ничего не понимаю.
Через пару часов в кабинете Грекова собрались Андрей Климчук, Алексей Марьянов и Вера Васильевна, которая, увидев, что снова приехал капитан, категорично заявила, что тоже будет участвовать в разговоре.
– Владимир Сергеевич, мы попробовали выяснить, откуда вам звонили. Но ничего не смогли узнать. Это спутниковая связь, линия, видимо закодирована, защищена от определения и прослушивания. Вы не знаете, кто бы это мог быть?
Греков молча отрицательно покачал головой.
– Может, голос кого-то напоминает?
Несколько секунд Греков молчал, потом – снова беззвучное «нет».
– Да что ж вы так долго думаете? Ехать надо! Она ж сказала – надо успеть! – воскликнула Вера Васильевна.
– Скоро стемнеет. А ехать туда, если верить координатам, не менее 4 часов. Я посмотрел по карте, населенных пунктов вблизи нет. Если все это не шутка, дом стоит в лесу, как и сказала ваша незнакомка. Но как мы будем искать его ночью? Если брать прожектора, похититель или похитители – мы не знает точно, сколько их – сразу нас заметят. Идти на ощупь в темноте – глупо. И самое главное – мы не можем быть уверены, что это не глупый розыгрыш.
– Слишком серьезный получится розыгрыш с закрытой спутниковой связью, с предварительным сбором информации – она же знала все, что произошло. Откуда? Я сам поеду туда, прямо сейчас. Возьму нескольких наших ребят, – Марьянов решительно поднялся с кресла.
– Нет, самодеятельностью заниматься не будем. Я знаю, что вы неплохо подготовлены и вооружены. Но по сути мы не знаем, сколько человек в доме, зачем они держат Евгения, в каком он состоянии.
Вера Васильевна закрыла лицо руками, Климчук посмотрел на нее.
– Он может пострадать, если действовать неаккуратно. Мы поступим следующим образом…
45.
Ночью никто не спал. Человек, называвший себя шеф, а на самом деле носивший имя Виктор, постоянно пил. Его настроение было то умиротворенно-философским, то он внезапно становился злобным, ненавидящим все и вся. Безусловно, у него было хорошее образование. Знал он много. В основном это касалось Мексики, ее истории, традиций, легенд. Красочно, вдохновлено рассказывал про древние племена ацтеков и майя, живших на территории Мексики. Рассказ о традициях человеческого жертвоприношение и каннибализме доставил ему особое удовольствие.
– Кто еще просветит ваши темные головы. Слушайте. Теночтитлан – столица ацтеков – была но том месте, где сейчас построена современная столица Мехико. Когда-то это был остров посреди озера. На пороге 16 века это был один из самых больших городов на нашей планете. Вы не представляете – та небольшая Мексика, которую сейчас мало кто знает, была великой империей ацтеков!
Язык его заплетался, но говорил он со знанием дела.
– И что? Несколько тысяч паршивых испанских завоевателей разрушили то, что создавалось веками. Великие тайны и клады лежат в земле и ждут, пока их найдут.
Ацтеков считают кровожадными. Да, они варили из человечины ритуальный суп, посолé называется. Да, они приносили в жертву людей. В жертву своим богам. А чем отличаемся мы? Наши боги сейчас – деньги, власть. Разве не приносят им в жертву людей? Разве не убивают случайных или ненужных свидетелей, разве не сажают невиновных, разве не расстреливают на бандитских разборках за сферы влияния! Ну, что вы молчите? – он ждал, что ему ответят. Но его пленники молчали, понимая, что ему просто хочется поговорить. Ему не нужен диалог с ними. Он уже все для себя решил.
– Ацтеки хотели умилостивить богов. Захваченных пленников приводили на вершину пирамиды и там совершали свои кровавые обряды. Интересно, помогало им это? Может и мне вас также принести в жертву? Они так воспитывались, что умереть на алтаре было честью. И вообще мексиканцы смерти не боятся. Это у них в крови. У всех. У них день мертвых –это праздник: скелет или мертвец, нарядно одетый – пончо на плечах, сомбреро на голове, сигара во рту, гитара в руках. Хотите такой праздник? Да вы боитесь! И меня, и себя, и жизни, и смерти…
Что вы знаете о жизни? И какая у вас эта жизнь: чтобы ярко прожить, надо не бояться ни жизни, ни смерти!
Он продолжал что-то бормотать, непонятные названия, отрывочные фразы. Казалось, он засыпает. Но вдруг внезапно вздрогнул, открыл глаза и снова заговорил, словно продолжая прерванный рассказ.
– Теотиуакан – город, где люди становятся богами. Он древний, как наш мир. И там стоят они – храмы-пирамиды. Пирамида Солнца, пирамида Луны, в ней останки 12 человек. Под пирамидой Солнца пещера. Они копаются и не могут разгадать великую тайну, а я понял…
Он потянулся к бутылке, стоявшей рядом, налил себе. И внезапно перешел к другой теме.
– Собачки … чихуа-хуа… смешное название, да? А ведь тоже оттуда – из Мексики. Там штат Чиуауа, в его честь… там породу эту нашли впервые…
Снова он, казалось, засыпал, потом вскакивал, ходил по комнате, подходил то к Вике, то к Жене. Настроение его менялось от дружеского расположения до ярости. И постоянно наливал себе из бутылок, которые, казалось, были бесконечными. Опустошал одну, выходил из комнаты, где-то возился и возвращался со следующей.
Наверное, у него, белая горячка, – думала Вика. Она уже с трудом понимала, что происходит. Видимо, снова поднялась температура. – Скорей бы конец. Любой…
Все-таки он заснул, точнее, повалился и отключился. У Вики шумело в голове, ей казалось, что дом раскачивается, что кто-то ходит вокруг, мелькает свет. Она не знала, спит или нет, и сколько прошло времени. Когда открыла глаза, снова увидела ту же комнату, почувствовала запах кофе. На нее смотрел все тот же человек, которого она теперь узнала. Он был свеж, выбрит, темные густые волосы аккуратно зачесаны назад. Можно было подумать, что он готовится к какому-то торжеству.
Он красивый. Даже сейчас, даже здесь. Вика представила его в костюме, белой рубашке, вспомнила, насколько располагающим и привлекательным он был, когда предложил подвезти на своей машине. Бред, абсурд! Неужели это один и тот же человек. Как мог он из нормального, приятного, обходительного, интересного мужчины превращаться в пьяное животное. А потом так быстро возвращать себе нормальный облик и трезвое, здравомыслящее состояние.
Он стоял около нее, держа кружку, от которой шел горячий кофейный пар.
– Пей, – он протянул кружку, приходи с себя. Надо кое-то решить.
Что он задумал? Что решать? И как ему удалось так быстро прийти в себя после огромного количества выпитого.
Когда она сделала последний глоток, он показал ей на дверь. Вика с трудом поднялась. Голова кружилась, тело было как будто избито. Ничего, она постарается не упасть. Для себя отметила, что у него нет с собой ружья. Проходя мимо Жени, Вика заметила, что он лежит, неудобно вывернув руку, лицом к стене. Не пошевелился, не посмотрел не нее. Ему совсем плохо… Неужели никто не поможет, и она не выберется отсюда. Надо собраться. Он что-то задумал и может появиться шанс.
В коридоре он взял прислоненное к стене ружье, криво усмехнулся, перехватив ее взгляд. – Держи, надевай – протянул её пуховичок, который она с трудом надела – руки не слушались, пальцы не могли нащупать замок- молнию. Наконец она застегнулась и подошла к двери, ведущей на улицу.
Свежий воздух, светлеющее небо. Вокруг деревья. Никаких домов, людей, машин. Она поняла, что находится в лесу.
– Куда мы идем?
– Прогуляемся, поговорим. Ты же засиделась, вот и разомнешься. Может чистый воздух проветрит тебе мозги.
Они немного отошли от дома, деревья расступились, и впереди показалось открытое поле.
– Какой смысл продолжать поиски захоронения, если к нему нет ключа. Мне нужен тот нож, который я заказывал. Понимаешь? Он мне нужен! – он медленно и весомо повторил фразу, пристально глядя в глаза. – Так где он? Если ты его спрятала, пойми, я тебя не отпущу. Тебе не достанется ни-че-го. Все было так просто – кинжал и роза. Вы получили все инструкции и указания. И так все испортили. Кстати, куда пропал Гарик? Сбежать он не мог. Он жаждал сделать это дело и получить свою часть. Так что? Его арестовали? Но как его нашли? У него не было прописки, работы, его невозможно было вычислить. Где он?
– Я не знаю. Я тоже не знаю, где он.
Вика смотрела по сторонам, надеясь получить хотя бы какую-то информации, где они находятся, судорожно придумывая, как сбежать от него. Кругом снег, она тут же увязнет. Впереди поле. Там все, как на ладони. Пригляделась и поняла, что это не поле, это замерзшее озеро. А может река. Небольшая заводь, покрытая льдом.
Рассвет все сильнее набирал силу, небо розовело. Тишина и умиротворение. Как может природа, создающая чудо жизни, производить таких, как он – красивый, умный и ужасный зверь человеческой породы.
Он вернул ее к реальности:
– Не знаешь, где кинжал, не знаешь, где твой партнер. Продолжаешь упорствовать. Напрасно. Думаешь, что сбежишь, что я не способен отрезать или ломать пальцы?
Помолчал. Вика ничего не говорила. Любой ответ мог иметь ужасные последствия.
– Что ж, в этом ты права. Пачкать руки в крови – мне это не нужно. Я прокручивал тебе записи из фильмов, где визжат жертвы маньяков. Пытать тебя я не буду. – Вика облегченно вздохнула. – Но и не отпущу. Просто закрою дом и уеду. А вы останетесь в доме. Ты видишь – кругом лес, никто не придет, не услышит и не спасет.
– Пожалуйста, умоляю, отпустите! Виктор, вы же Виктор, вы … вы…. – она повернулась лицом к нему и, вцепившись в рукава, начала трясти его, сама не понимая, что делает.
Внезапно у него за спиной возник человек и молниеносно скрутил, повалив на землю, того, кого она назвала Виктор. Тут же, словно из-под земли, появился другой мужчина:
– Кто в доме? Сколько похитителей? Они вооружены?
Вика молчала, хватая ртом воздух, и не могла еще осознать, что произошло. Один из подошедших взял ее за руку:
– Успокойся. Все хорошо. Ты спасена. Говорить можешь? – Она кивнула. – Он продолжал держать ее руку и это ощущение было реальным, в отличие от всего, что происходило вокруг. Она почувствовала сильную руку мужчины, одетого в зимний камуфляж. Он повторил:
–Кто еще в доме?
– Никого… то есть Женя, Женька, ему плохо.
Вика видела сквозь стволы деревьев, как двое мужчин быстро побежали к дому, третий, шел рядом с ней, поддерживая, чтобы она не упала.
Через минуту они уже выносили из дома Женю.
– Быстро его в машину и в больницу, – крикнул один из них.
Откуда-то послышалось негромкое ворчание мотора. Вика даже не поняла – машина словно материализовалась. Большой черный внедорожник возник перед домом, в него осторожно укладывали Женю.
В последнее время она совсем не думала, каково ему. Она была занята своей болью, своим страхом и своими мыслями. А ведь он был травмирован, он пытался защитить ее, отвлекая их тюремщика и принимая на себя его ярость, он не шевелился и не подавал голоса сегодня ночью. И из-за нее он попал в плен. Вика почувствовала, что ком в горле сейчас вырвется наружу и, если слышно просипела:
– Что с ним, он жив?
– Он без сознания, его везут в больницу, – ответил шедший рядом человек.
Вика села на снег, не имея больше сил идти, говорить и что-то понимать, она безуспешно вытирала слезы, которым, казалось, не было конца. А она-то думала, что разучилась плакать.
Рядом раздался какой-то шорох, быстрое движение, крики. Сквозь слезы она увидела, что Виктор каким-то образом вывернулся из рук сопровождавшего и бросился бежать по льду озера.
– Стой, стой – стрелять буду!
Раздался предупредительный выстрел. Следом за ним побежал человек, находившийся ближе всех.
– Марьянов, вернись. Лед тонкий, может треснуть… – это тот, кто поддерживал Вику, тоже рванулся к озеру.
Вика увидела, как мужчина, преследовавший Виктора, упал. Вокруг него стало образовываться большое черное пятно – полынья. Он взмахнул руками и стала видна только его голова.
– Марьянов, держись!
Вика видела удаляющегося человека, который держал ее в плену. Видела, как наводит в его сторону пистолет тот, кто стоит около нее. В каком-то прыжке, который показался ей полетом, она кинулась к стрелявшему. Звук выстрела прозвучал где-то под ней, глухо и странно. И настала тишина.
46.
Когда Вика открыла глаза, то не поняла, где находится. Закрыла и стала думать. Что же произошло? Она уехала. Из квартиры, которую снимала. Потом из дома, где когда-то в детстве жила… А потом была в другом доме. Ставни, наручник, тот человек по имени Виктор… Еще Женя… А где она теперь? Снова прокрутила в голове все, что удалось вспомнить.
Открыла глаза – капельница, стены, выкрашенные светло-голубой краской. Наверное, это больница. Что с ней? Осторожно пошевелила руками, потом ногами. Острая боль отозвалась в правом боку. Ощущения возвращались медленно, как и воспоминания, словно боялись обрушиться на нее все сразу. Она стала ощущать, что грудная клетка стянута повязкой. Никак не могла сосредоточиться, мысли рассеивались, оставляя невнятный след того, что произошло. Но что именно – она не могла вспомнить. Это раздражало.
В комнату вошел врач, за ним двое мужчин в накинутых на плечи халатах. Они остановились около дверей.
– Как ты себя чувствуешь? – доктор внимательно посмотрел на нее. Не дождавшись ответа, повернулся к вошедшим, – Пожалуйста, не долго.
Один из вошедших сел около кровати. Другой протянул цветы – розовые тюльпаны:
– Это от Жени, – положил букет около ее руки.
Вика так и не смогла собраться с мыслями, чтобы спросить, где он, что с ним. Не могла и ответить на вопросы человека, сидящего на стуле. Это был следователь. Мысли уплывали, не позволяя сосредоточиться. Она даже не слишком понимала смысл вопросов. Слышала слова, знала каждое в отдельности. Но целиком – никак не удавалось. Вскоре посетители ушли.
– Во-первых, у нее шок, во-вторых, истощение, в-третьих – ранение. Когда ее привезли, была высокая температура. Ей назначено много лекарств, в том числе седативного действия. Не удивительно, что она пока не может отвечать на ваши вопросы – объяснил за дверью ее палаты доктор, – Приходите через день, не раньше.
– Вы же понимаете, что нам так и не удалось задержать того, кто их держал в плену. Важно как можно скорее…
– Она все равно не сможет сейчас ничего вспомнить. Завтра – можно попытаться, – повторил доктор.
По коридору шла Вера Васильевна. Она была у Жени, лежащего в этой же больнице.
– Ну, что с девочкой? – она посмотрела на Марьянова, потом на Климчука.
– Ей дали много лекарств. Ничего сказать она пока не может.
– Бедняжка, – вздохнула Вера Васильевна.
– Из-за этой бедняжки, как вы ее назвали, мы чуть не потеряли Алексея – он кивнул на Марьянова. И вашего племянника тоже. Перед этим она украла коллекцию. И в нападении на вас она тоже косвенно виновата, – холодно ответил Климчук.
– Да, ее поступки принесли много неприятностей. Но отчего не пожалеть девочку, ей тоже досталось. Сбилась с пути. А теперь ей и помочь некому. Вы говорили, что родственников у нее нет, – обратилась она к капитану.
– Спросим у нее, – ответил он уклончиво, – когда сможет говорить.
