Kitabı oku: «Сеульская история любви», sayfa 6

Глава 12

На следующее утро приехала на работу уже во всеоружии. Ну, то есть, с готовым расписанием группы. А потом, когда болтали с Чжи Ын (похоже, мы с ней подружимся!), и я рассказала, что заказывала ребятам еду по телефону, женщина спросила:

– А как рассчитывалась?

– Своей картой, – ответила я, не понимая, к чему она клонит.

– Да ты что!!! – всплеснула она руками. – Менеджерам выдают корпоративную карту, которой они рассчитываются, когда кормят «своих» айдолов. Что, опять старший менеджер «забыл» (она изобразила пальцами обеих рук кавычки) рассказать тебе об этом? Вот же!.. – выругалась она. – Этот человек! – ее глаза возмущенно засверкали.

– Пойдем!

– Куда? – не поняла я.

– К нему! К старшему менеджеру! Будем требовать для тебя то, что положено!

И она на самом деле потащила меня к «стекляшке».

Короче, пришлось тому «раскошеливаться» и выдать мне корпоративную карту на нужды менеджера HS.

– Только не забывайте брать все чеки и прикладывать их к отчету о расходах, – предупредил он.

– Конечно, – заверила я. И мы с Чжи Ын вернулись в свой офис.

В этот день я собрала парней в комнате для совещаний, познакомила со всеми пунктами расписания на сегодня, а потом сказала:

– Ребята, я, конечно, понимаю, что я старше вас, и здесь принято общаться формально с теми, кто выше по должности или старше по возрасту. Но нам так много предстоит работать бок о бок, что я хочу, чтобы вы оставили этот пиетет и обращались ко мне просто «менеджер» и на «ты».

Парни переглянулись, потом Джун осторожно сказал:

– Менеджер-ним, я не думаю, что там так стоит обращаться к вам.

– Почему, позволь спросить, Нам Джун? Разве мы с вами не на одной стороне? И разве мы – не единомышленники? Я не хочу, чтобы каждый раз, заметив меня в конце коридора, вы, парни, отвешивали мне почтительные поклоны. С другими менеджерами, со стаффом, с коллегами, с Президентом, наконец, – вы можете общаться в обычной своей манере. Но со мной попрошу быть на равных.

– Но мы не на равных с вами, менеджер! – послышался голос Юн Ги. – Мы, уж извините, все-таки стоим выше!

– Юн! – осуждающе воскликнул Джин. – Да что с тобой, бро?

– Думаете, она говорит искренне?! Да ладно! – и он скрестил руки на груди.

– В чем же ты углядел мою неискренность? – в упор спросила я.

А он опять отводил взгляд в сторону, упрямо оттопыривая верхнюю губу. И я вдруг, ни с того, ни с сего поймала себя на мысли, что она, эта губа, у паршивца очень даже ничего, и как было бы, наверное, приятно целовать её. О господи! Я точно сошла с ума! Выдохнула, усилием воли отогнала от себя неприличные мысли и продолжала:

– Я знаю, что не нравлюсь тебе, Шин Юн Ги! Знаю, что ты не воспринимаешь меня в роли вашего менеджера. Но тебе придется быть со мной вежливой, хотя бы потому, что нам вместе работать. Хорошо, я согласна с твоими словами, что вы стоите намного выше меня. И, конечно, ты прав, абсолютно прав! Вы – мировые звезды. А я всего лишь никому не известная чужеземка, которой, по непонятному стечению обстоятельств, выпал счастливый шанс слегка приблизиться к этим звездам. Верно, вы сияете там, на сцене, так высоко, где мне никогда не оказаться. Но, поверь мне, я тоже делаю немало для того, чтобы вы сияли как можно дольше и как можно большему количеству людей на земле. И я очень надеюсь, что мои скромные усилия все-таки будут оценены адекватно, без оголтелого отрицания и детских капризов. – С этими словами я аккуратно закрыла ежедневник и поднялась из-за стола, за которым мы все сидели. – Я закажу вам еду, мальчики! Поедите, и за работу! – и я, держа спину ровно, вышла из комнаты, успев услышать, как Хо Сок негромко сказал:

– Ты перегнул палку, хён! Она обиделась.

Ответа Юна я уже не слышала, беззвучно притворив дверь.

Сначала прошла в дамский туалет, аккуратно, не задевая накрашенных глаз, умыла лицо холодной водой. Вытерлась бумажным полотенцем. Взглянула на свое отражение в зеркале. Внешне лицо спокойно. Но Хо Сок был прав – я обиделась. Не могла понять, почему этот парень так непримирим со мной. Я ему пока еще не сделала ничего такого, за что можно было бы так явно выказывать каждый раз свою неприязнь. Постояла так, пока в туалет не вошли три девушки из стаффа, а потом отправилась заказывать обед парням.

Я предпочла делать вид, что ничего не случилось, и рабочий день продолжался, а дела сменялись одно другим. Вечером проводила музыкантов до машины и тоже поехала домой.

Не успела выйти из душа, как услышала сигнал входящего сообщения. Посмотрела имя отправителя – Нам Джун.

«Менеджер! Уже спишь?»

«Нет. Что случилось, Джун?»

«Просто я тут лежал, думал… Насчет сегодняшнего»

«Всё в порядке, лидер! Не переживай»

«Нет! Я хочу извиниться за Юн Ги-хёна»

«Ты не должен ни за кого извиняться!»

«Ребятам было неловко. У него, похоже, какой-то кризис»

«Перестань винить себя!»

«И еще… Менеджер, я тут подумал… Прости, пожалуйста, что я налетел тогда на тебя у лифта!»

«Я уже все забыла!»

«И…Можно я спрошу?»

«Давай!»

«Это ведь ты была тогда в парке на реке Хан?.. На велосипеде. Мы же с тобой столкнулись?»

Ха-ха, наконец-то сложил два и два! – хохотнула я. И написала:

«Да, но ты не переживай. Со мной все в порядке»

«Ты сильно ударилась тогда? Еще болит?»

«Да нет! Все уже прошло. Не переживай и не вини себя. Со мной все в порядке. Ложись лучше спать. Завтра трудный день»

«Спокойной ночи, менеджер!»

«И тебе сладких снов! Увидимся завтра на работе»

Я отложила телефон. Бедняга! Винит себя за выкрутасы друга. Настоящий лидер! Заботливый и ответственный!

Ох, ладно! Пора спать! А то завтра буду выглядеть вареной рыбиной, с такими же пустыми белыми глазами. Я тихо засмеялась и, выключив свет, пошла в кровать. Да, и надо же все-таки как-то купить плотные шторы на окно. Я привыкла спать в темноте, а здесь в окно падает свет фонарей с улицы. Правда, сейчас мне это вообще не мешает – отрубаюсь, еще не донеся голову до подушки!

Глава 13

Рабочие дни неслись бешеным галопом. Дел было столько, что я нередко забывала поесть. Но чаще всего на это просто не хватало времени. И вечером без сил, без рук, без ног плелась домой, обреченно преодолевала злополучную лестницу и плюхалась на кровать, успев только принять душ и закинуть в себя какую-нибудь еду.

Ребята готовились к камбэку, много репетировали, записывали песни и сочиняли новые, оттачивали хореографию. А еще участвовали в различных шоу, рекламировали какие-то продукты, витамины, напитки, автомобили, телефоны, одежду. А еще проводили прямые трансляции на V Live, общались с фанатами, участвовали в благотворительных мероприятиях. Я поражалась, как у них хватает сил нести всю эту громаду самой разнообразной работы на своих плечах.

А они, кажется, за многие годы привыкли так жить и иной жизни себе уже не представляли – дети, выросшие вдали от родителей, с детства привыкшие к изнурительным тренировкам, к жесточайшей дисциплине, связанные по рукам и ногам жесткими пунктами контракта.

Постепенно парни привыкли ко мне и даже начали обращаться на «ты». Понемногу мы сближались. Они уже не присматривались ко мне настороженно, а, похоже, приняли в свой «ближний круг».

Мы часто хохотали с Джином и Чи Мином над шуточками старшенького, а с Нам Джуном и Тэ обсуждали книги и картины. Хо Сок ясным солнышком светил всем нам, поднимая настроение. Он всегда был таким ярким, звонким, подвижным, как капля ртути. И мое сердце переполнялось нежностью и заполнялось светом при взгляде на него. Чон Гук был всеобщим любимцем, наш «Золотой Макнэ», как называли его все поклонники. Он был хорош во всем, за что бы ни брался. Всё горело у него в руках, и сам он горел – ярким, чистым, ровным пламенем – и освещал всё вокруг, вызывая чувство искреннего восторга и восхищения.

В один из таких дней работу я закончила, по обыкновению, уже затемно. Навела порядок на своем рабочем столе, хотя там и убирать-то было особо нечего. В офисе сидели еще пара таких же, как я, припозднившихся коллег. Я встала и, попрощавшись со всеми, отправилась домой.

Рабочий день был окончен. Скорее всего, ребята уже уехали в свое общежитие, подумала я, шагая по коридору с неизменной сумочкой через плечо. Миновала дверь репетиционной комнаты, в которой айдолы обычно пели, и резко затормозила. Я знала, что в этой комнате стоит большой черный рояль, на котором играли и аккомпаниаторы, и сами музыканты.

И вдруг мне нестерпимо захотелось сесть за рояль! Уже вечер, в компании наверняка осталось мало сотрудников. Меня никто не услышит и не осудит мои любительские навыки. Открыла дверь и быстро шмыгнула внутрь. Вот он, голубчик, стоит такой величественный! Мне, конечно, раньше приходилось много раз играть на рояле. Но не на этом. Пододвинула банкетку, обтянутую мягкой коричневой кожей, на вычурных, причудливо изогнутых деревянных ножках, осторожно присела. Открыла крышку, пробежалась пальцами по клавишам, и они отозвались послушно, и такая вдруг ностальгия накатила!

Я заиграла свой любимый романс и запела вполголоса, вспоминая слова, потому что уже давно его не исполняла, пусть даже и для себя.

«Раскидал осенний лес рубли целковые.

Сколько золота – граблями собирай!

Только девушки теперь все бестолковые,

Вместо золота – любовь им подавай!»

Голос лился легко, вольно. Я пела, и всё вокруг исчезло, растаяло. Не было уже ни просторной комнаты-репетиционной, ни долгого утомительного дня позади; остались только я, рояль и мой голос, выводящий высокие звуки:

«Что жемчужная наколка,

Что мне бархат и сафьян?

У меня любовь, как Волга!

Ей под пару – океан!

Жду любви не вероломной,

А такой большой, такой огромной,

Как в сиянье солнца океан…»

Я допела песню, и последний аккорд истаял в гулком воздухе пустого помещения. Я тихонько вздохнула и аккуратно прикрыла крышку рояля. Нежно погладила его ладонью по черному лакированному боку. Потом поднялась с банкетки, повернулась к двери – и оторопела.

На меня ошеломленно смотрели семь пар глаз. Они все были здесь, стояли у открытой двери и наверняка слышали все мое «выступление»!

Кровь бросилась мне в лицо, и хорошо, что в комнате царил полумрак, так что я надеялась, что музыканты не заметят моего смущения.

– Эм-м… Ребята… А что вы здесь делаете?..

– О-о-о, менеджер-ним! – протянул Хо Сок и показал две руки с поднятыми вверх пальцами. – Это было круто!

– У тебя, оказывается, такой красивый голос! – добавил Тэ Хён. – И почему ты никогда не пела при нас раньше?

Я фыркнула:

– Парни, а вы не забыли, что здесь вообще-то вы – певцы? А я всего лишь – ваш менеджер! И, кстати, почему вы до сих пор не уехали домой?

Джин пожал плечами:

– Мы собирались! Уже даже шли к машине. Но тут услышали, как кто-то поет в репетиционной! И очень удивились, что это, оказывается, ни кто иной, как наш любимый менеджер! Да ты крута! – и он засмеялся, подмигнув мне.

– Правда, менеджер, это было очень красиво! – серьезно сказал Нам Джун.

Я закрыла ладонями внезапно заалевшие щеки:

– Прекратите, парни! Мне неловко!

А Чи Мин прищурил свои хитрые глазищи и поднял вверх указательный палец:

– Менеджер, ты покраснела! – и расплылся в озорной улыбке.

– Мальчишки! – прикрикнула я на них, только чтобы скрыть свое смущение. – Делать вам больше нечего, как издеваться над своим менеджером! Дуйте домой – уже поздно. Завтра предстоит много работы!

– Выйдем из здания вместе, – предложил Чон Гук, и ребята согласно закивали.

Мы пошли к лифтам. Как и ожидалось, в это время в здании почти никого не было, только неизменные охранники несли вахту на своем месте. Узнав нас, кивнули и попрощались.

Мы вышли на улицу, и Хо Сок вдруг спросил:

– Кстати, менеджер, а как ты добираешься до дома?

– Всё в порядке, Хо Сок. Нормально я добираюсь. Не волнуйся за меня!

– Так, может, тебя довезти? Уже поздно! – в его голосе звучало сомнение.

– Не-е-ет, не нужно! Я сама вполне благополучно доберусь! – пропела я. – Всё, поезжайте! И не засиживайтесь допоздна! А то знаю я вас, трудоголиков! А некоторые так за компьютерными играми о времени забывают и могут всю ночь проиграть! Да, Джин?! – вкрадчиво поинтересовалась у нашего Красавчика.

Джин скорчил рожицу:

– А вот это было сейчас обидно, менеджер!

А я расхохоталась и подтолкнула его к машине:

– Давай-давай, обиженный! – и уже серьезно сказала. – Ребята, хорошенько отдохните, пожалуйста! Всё, до завтра!

– Пока, менеджер! Езжай домой осторожно! – помахали мне руками и забрались в машину.

Через минуту мотор взревел, и минивэн укатил. А я вздохнула и побрела к метро. В вагоне вспомнила недавние события и, прокручивая их в голове, вдруг подумала, что Юн Ги за всё это время не произнес ни слова. Молчал, как немой. Странно… И даже не съязвил ни разу! – хмыкнула я про себя.

Глава 14

Работы было – непочатый край. Но я вертелась, как уж на сковороде, чтобы всё успевать. Вскоре узнала, где находятся апартаменты ребят. И правда – тот роскошный дом, в котором они жили, и «общагой»-то называть было неловко.

Во-первых, располагался он в очень престижном районе, и с безопасностью там все было на высшем уровне. Но мой пропуск менеджера компании «Super Hit» открывал доступ и туда.

Давно прошли те времена, когда мальчишки ютились в одной общей спальне. Теперь у каждого из молодых мужчин была своя просторная комната, обставленная в соответствии со вкусом хозяина. При каждой комнате имелась ванная со всеми удобствами. Общие помещения тоже поражали своим размером и комфортабельностью. В здании имелся тренажерный зал, бильярдная, маленький кинотеатр, где каждый желающий мог посмотреть любимые фильмы и последние новинки кинематографа. В подвале – прачечная. Подземный гараж на тысячу мест.

Это уже гораздо позже я узнала, что все ребята, кроме Джуна, имели права и собственные автомобили. Выезжать на них, конечно, приходилось не часто – из-за плотного графика. А Нам Джун… Думаю, этот «Бог разрушения» и сам понимал, что ему за руль лучше не садиться – иначе доедет только до ближайшей стены гаража. Или руль отвалится, или педаль намертво вдавится… Или, того хуже, дверь забудет запереть и отломит, зацепившись за стену. Поэтому он и не спешил получать права.

А еще парни оборудовали себе пусть небольшие, но вполне профессиональные студии, где они могли покойно писать музыку.

Я часто приезжала к музыкантам домой – привозила им продукты, воду, бытовую химию и необходимую канцелярию. Однажды у них выдался редкий выходной, когда парни могли хоть немного отдохнуть от бешеной свистопляски своей нескончаемой работы.

В этот день я привезла им продукты: и готовые – курицу, кимчи и салаты, и просто свежие овощи, мясо и разные приправы.

Парни радостным гулом встретили меня, приняли из рук пакеты и потащили в столовую. Тут же начали ставить на стол приборы, раскладывать пищу по тарелкам. Потом шустро расселись вокруг стола – он был огромный, добротный, на двенадцать персон, как минимум.

Добрый Чи Мин позвал меня тоже покушать с ними, я села. Но потом вдруг поняла, что чего-то не хватает.

И уже потом осознала, что не «чего-то», а «кого-то». Отсутствовал Юн.

– Ребята, а где Юн Ги? Он что, не дома?

– Да куда бы он делся? – ответил Джин, подхватывая палочками листья кимчи. – Он уже почти сутки сидит безвылазно в своей студии.

– У Юн Ги-хёна, похоже, опять творческий взлёт, – добавил Хоби.

– Что, и даже не выходит из студии? – спросила я.

– Ага. И сам не выходит, и терпеть не может, если кто-то к нему войдет в это время! Злющий становится! Даже обматерить может! – сказал меланхолично Тэ Хён.

Я решительно встала из-за стола.

– Менеджер, ты куда? Не ходи туда, если неприятностей не хочешь, – остановил меня Чон Гук. Макнэ, видимо, искренне переживал за меня.

– Ребята, вы кушайте, я сейчас вернусь, – сказала я и пошла к выходу, но остановилась. – А… Я же не знаю, где студия Юн Ги…

– А там на его двери сейчас табличка висит: «Не входить!» – это Чи Мин.

– «Убьёт»? – продолжила я.

– Кто убьёт? – не понял он.

– Ну… «Не входить! Убьёт!» – пояснила я.

Парни непонимающе уставились на меня.

– Ай, ладно! – махнула я рукой. – Потом как-нибудь объясню! Ешьте! – и направилась искать студию этого упрямца.

Нашла быстро. И правда, на ручке двери болталась картонная самодельная табличка, на которой огромными буквами было выведено – «НЕ ВХОДИТЬ!» Я негромко, аккуратно постучала, но, как и следовало ожидать, мне никто не ответил. Тогда я набралась наглости и тихонько повернула ручку двери. Против ожидания, она легко поддалась, и я заглянула в комнату.

Юн Ги сидел спиной ко мне за компьютером, в больших наушниках, а перед ним лежала небольшая клавиатура синтезатора, и за ней – монитор с компьютерной клавиатурой. Он, похоже, что-то прослушивал, какой-то трек, потому что по экрану бежали разноцветные дорожки звукозаписи.

Естественно, меня он не слышал и даже не подозревал, что кто-то осмелился нарушить его уединение.

Я постояла несколько секунд, наблюдая за ним, но парень был так погружён в работу, что не заметил моего появления.

– Юн Ги, – негромко окликнула его я.

Ноль внимания. Тогда я подошла к нему, медленно взялась обеими руками за наушники и стянула их с головы музыканта. Он дернулся от неожиданности и проорал:

– Какого черта?! Я же просил, мать вашу!.. – и тут же осёкся, потому что обернулся и увидел, что это не мемберы, а я. Глаза его сделались большими-большими, и в них полыхало настоящее бешенство – так, что я на миг даже испугалась: такой может и ударить.

А он сглотнул и растерянно произнес:

– Менеджер… Ты что здесь делаешь?..

Я сунула ему в руки наушники и сказала:

– Что я здесь делаю? Я, знаешь, ли, Шин Юн Ги, здесь работаю. Выполняю свои обязанности. Слежу за тем, чтобы мои подопечные были накормлены, здоровы и достаточно отдыхали.

– Сегодня выходной, – бросил он, отворачиваясь к монитору, и снова надел наушники. Давал понять, что разговор окончен, и мне здесь не рады.

Но не тут-то было. Я опять стянула с него наушники:

– Выходной сегодня у вас – не у меня. Поэтому я привезла вам продукты и хочу удостовериться, что вы хорошо отдыхаете и хорошо питаетесь.

Он сбоку, искоса поглядел на меня:

– Удостоверилась?

Я кивнула:

– Удостоверилась, что тебя пора вытаскивать из студии!

– С чего вдруг?! – усмехнулся он уголком рта.

– Чтобы потом на репетициях и на концертах некоторые не свалились в голодный обморок!

– Когда это я падал в обмороки?!

– Еще не падал? Ну, так это тебя ждет, если не перестанешь забывать про еду!

– Парни наябедничали? – скривился он.

– Да никто не ябедничал. Просто они сейчас кушают, а ты здесь – препираешься со своим менеджером. Да Хван Ын Хёк мне голову оторвет, если узнает, что я не слежу за вашим здоровьем! Вы у нас теперь – слава и гордость нации! А потому давай, отрывай-ка задницу от стула и тащи свою голодную тушку на обед, пока парни все не смели со стола!

Он наклонил голову набок (излюбленная поза) и посмотрел на меня из-под длинной челки:

– Ты ведь не отстанешь, да?

– Совершенно верно, дружочек! Пошли уже!

Он зашипел что-то себе под нос, как рассерженный кот, но все-таки встал из-за компьютера, сохранив файл, и направился к двери. Я довольно усмехнулась и последовала за ним в столовую.

Ребята о чем-то беседовали за столом, не переставая жевать, но увидев нас, входящих этакой дружной парочкой, замолчали.

– О, хён! – как ни в чем не бывало, воскликнул Тэ. – Садись скорее, кушай, пока курочка еще горячая! Менеджер нам столько всякой вкуснятины привезла!

– Ты там еще не проголодался за сутки? – спросил Джин.

А Чон Гук подхватил:

– Много музыки написал?

Хмурый Юн Ги молча прошел к столу и уселся на свободное место. Так же молча взял тарелку, палочки, ложку, положил себе еды и принялся поглощать, похоже, даже не замечая вкуса.

Я тоже села к столу (мое место странным образом оказалось рядом с ним) и заметила, как Нам Джун украдкой показал мне большой палец.

Разговоры возобновились. После обеда я вызвалась помыть посуду, но ребята не позволили. Этим занялись Чон Гук и Тэ Хён. Юн Ги сразу же улизнул к себе в студию. Я уже хотела уходить, но Джин опять начал рассказывать свои шуточки, и мы с Чи Мином принялись хохотать в два горла. А потом к нам присоединился и Хо Сок. Нам Джун сидел в гостиной и читал – что-то на английском языке. Этот парень не упускал ни одной возможности углубить свои знания, в любой области. Я была счастлива уже тем, что у музыкантов появилась пусть краткая, но передышка, и возможность расслабиться.

Потом я вызвала такси, попрощалась с ребятами. Они вшестером проводили меня до двери, и мы расстались.