Kitabı oku: «Рождённые в горах. Тропа светлячков», sayfa 2
– Куда ты, детонька? – спросила Дэлл, подбегая. – Пожалуйста, иди в дом, да оденься потеплее, нас ждёт долгий поход.
Любящая мать с красными глазами и багровыми щеками схватила дочь за руку и повела домой, а когда крепко обняла её худенькими ручонками, прошептала на ухо:
– Всё у нас получится. Всё будет хорошо. Я позабочусь об этом. – Твердила Дэлл несколько минут, уткнув лицо в плечо дочки, за которым расстилалось драконье ущелье. От него действительно исходил манящий свет.
* * *
Все мужчины и женщины вновь кругом сидели у полыхающего Костра. Только на этот раз запах угля и гари – не его деяние.
Риа сидела рядом с мамой. Она хотела сесть к ней на коленки и съёжится от холода. Но из-за того, что у мамы в животе жил малыш, девочка не решилась на такой поступок. Она очень ждала сестрёнку или братика.
Теперь Риа, поглощённая в собственные мысли, не хотела играть с детьми, хотя и раньше не проявляла никакого интереса к их занятиям.
Трюггви неуверенно подсел к ней и протянул дрожащей рукой сухой цветочек. Когда девочка увидела что-то отдалённо напоминающее жизнь в этом хаосе, ей стало немного легче. Мальчик с короткими волосами цвета тёмного мёда и солнечными веснушками на вздёрнутом носике улыбался не только тонкими губами, но и глазами. Риа аккуратно взяла маленькими пальчиками сухой цветок и, крепко сжав ладонь Трюггви, стала слушать то, о чём говорила деревня.
– …раскол слишком велик! – заключил кто-то.
– И что? – возразила Эйва и повернулась в другую сторону. Она обратилась к другому парню. – Ты, Кален, предлагаешь нам обойти гору!?
– А что нам остаётся? – спросил Кален, встав на ноги.
Дом Скутта стоял на окраине деревни и, одновременно, находился ниже всех. Раскол отрезал лёгкий путь к отступлению отсюда.
– А почему нам надо уходить? – поинтересовалась Нила. Она прижимала к себе Торгни и Сакс, пока муж о чём-то думал.
– А потому, что вся земля в округе прожжена и неплодородна. – Ответила Эйва. – Не надо уметь думать, чтобы понять это.
– А мы можем пойти параллельно разлому? – решила подать голос Риа. Все резко уставились на неё.
– Риа, дело в том, что некоторые из нас не в состоянии преодолеть такое расстояние. – Ответила ей Эйва. – Например, твоя мама или Даан, который попал под лавину. Путь наверх будет короче и легче.
– Но он будет сложнее! – возразил Кален.
– Я так не считаю. И мы с ясной точностью можем сказать, что земля там осталась целёхонькой. – Ответила Эйва.
– Да что ты только про землю и говоришь-то? – спросил Кален немного нервно. – Там же и холоднее будет, и животных явно меньше.
– Думаю, здесь животных теперь и вовсе нет. – Сказала Эйва. – Полагаю, они все сгорели. От нашего скота почти ничего не осталось. А те из них, что чудом выжили, умрут от голода или ожогов.
Воцарилась долгая тишина. Все о чём-то думали.
– Предлагаю устроить общий совет! – произнёс Кален, пробежавшись взглядом по всем собравшимся.
Упёртый парень сейчас действительно искренне верил в свою идею. Этим он, сам того не желая, походил на своего отца.
– Ну, давайте. – Согласилась Эйва. – Кто за то, чтобы пойти наверх, подойдите ко мне. Кто за то, чтобы обойти разлом, станьте к Калену.
По прискорбным для Калена итогам решили, что отправятся вверх. Неугомонный парень пытался уговорить жителей остаться, но кто он против большинства? Ему пришлось поддаться общему желанию.
Кален считался самым старшим среди детей. Ему было всего четырнадцать зим. У него с детства росли короткие белые волосы, торчащие во все стороны, напоминая снежный вихрь, была светлая кожа и пронзительные голубые глаза. Очень похож на дедушку, которого не застал при жизни. Того, как и многих стариков, убил кровавый кашель. Кален намеревался пойти в охотники и для этого овладел луком, топором и копьём почти в совершенстве.
Жители двинулись в путь сразу же после принятия решения, оставив родные земли позади.
* * *
Путь лежал через густой, но лысый лес. Дети, то и дело, постоянно поскальзывались об обросшие льдом корни чинаров, которые торчали из земли и покрывали её полностью – так далеко тепло по земле не расползлось. Через несколько часов после начала шествия стала завывать вьюга. Жители сразу спохватились и начали расставлять палатки.
Несмотря на то, что они постоянно вынуждены были это делать на охоте, из-за сошедшего с ума ветра первая палатка оказалась готовой только через полчаса. В неё сразу погнали детей. Калена послали вместе с ними, чтобы он присматривал за ними и за непривычно молчаливыми юношами с девушками. Он не умел ставить палатки и возможности на учёбу сейчас не было, а поэтому ничем пригодиться на улице парень не мог.
Ветер немного попадал во временное жилище, но из-за того, что в палатке сидело много человек, держалась приемлемая температура.
– Кален, ты уверен в том, что мы дойдём? – спросил Торгни.
– Конечно дойдём. Что за глупый вопрос? – изумился он. – Наши предки, как-никак, были викингами! Они жили в местах, где и не такие ветра дули!
А вообще, жалко очень, что из поколения в поколения мы забыли наших Богов. – Задумался Кален. – Многие записи были потеряны или сожжены. Теперь нам остаётся только догадываться, кому когда-то тогда, ещё совсем давно, пока и горы здесь не было, поклонялись наши предки.
Радует только то, что мы нашли замену прошлым божествам в Костре. Вы знаете, что он означает? – парень изо всех сил пытался разговорить детишек рассказами о былом времени, чтобы они не печалились. Пытался их отвлечь. Все дети неопределённо покачали головами. – Не знаете значит… Тогда я вам расскажу.
Костёр берёт своё начало в руке того, у кого огниво, в ладони человека, а потом переходит на землю, сжигая древесные ветви. Костёр означает чистоту совести, разума, намерений и поступков. И хоть о нём не написано в сохранившихся свитках, именно Костёр движет нами.
Рядом с Каленом сидела напуганная малышка Эйлин. Парень сжимал её руку в своей, согревая теплом.
Все молча сидели и ждали, что же будет дальше. Дети хотели только счастья и тепла для всех-всех деревенских, которым пришлось ночевать в лесу из-за вторжения драконов.
А тем временем, жители деревни возвели вторую палатку, где поселились женщины и Даан. Он долго отказывался идти отдыхать. Ведь он мог бы быть полезным. Ходить у него не получалось, только скакать на одной ноге. Но никто и слушать его не стал.
Вот возвели третью и четрвёртую палатку. В них разместились все остальные.
Весь день продолжалась вьюга. Лишь к вечеру она растворилась в ночном небе. Вяленое мясо передавали из палатки в палатку и днём, и вечером. Детишки откусывали от куска совсем мало, а Кален говорил им:
– Берите больше, всё равно я не буду. – Он жертвовал собой, ведь знал, что протянет без еды гораздо дольше. Да и не хотелось ему есть – нервы.
На следующее утро, когда старшие мужчины уже сложили свои жилища, все снова двинулись в путь. Толпа шла молча, всем было прискорбно вспоминать о немного осевших в памяти событиях прошлого дня. Лишь изредка кто-то обменивался парой фраз или дети спрашивали у взрослых: «когда мы дойдём?»
Нежданно, тишину нарушил треск ломающихся веток. Все застыли на местах и стали оглядываться. Звук повторился, и теперь уже все услышали, откуда он доносится. Жители смотрели в чащу некогда непроходимого леса и, с замиранием сердца, готовились к обороне. Они простояли так больше минуты. Незримый враг тоже стоял и ждал.
– Выходи, самозванец! – выкрикнул Даан, опираясь на плечо внука. – Если не боишься!
Тишина. Слышно лишь громкое сбивчивое дыхание детей. Так из кустов никто и не вышел. Группа из нескольких десятков человек стояла ещё несколько минут. Убедившись, что беда миновала, они пошли дальше.
– Мам, как ты думаешь, что теперь будет? – спрашивала Риа. Ей не хотелось умирать. Смерть – это грустно.
– Доченька, я не могу этого знать. – Печально отвечала ей мама. – Сначала нужно дойти туда, где трава зелёная, в отличии от этой. – Дэлл повела рукой по воздуху указывая на мхи, рассыпавшиеся при лёгком ветерке.
– Ясно, мам. – Риа продолжала идти молча, понурив голову.
Очередной треск.
Кален не выдержал – моментально натянул тетиву лука и выстрелил в то место от куда донёсся звук.
Заскулил волк. Самка.
– Отличный выстрел. – Похвалил Калена старик Даан. – А поступок вот необдуманный!
– Допустим тем, что это мог быть наш односельчанин? – спросил Кален и сразу же ответил на свой вопрос. – Не мог. Он бы отозвался. На горе больше нет поселений, мы тут абсолютно одни. Довольны?
Может, характер у него и не лучший, но с головой всё в порядке.
– Да, признаю, ты прав. – Ответил Даан, улыбнувшись. Он стонал и тихо ругался из-за постоянной боли в ноге, на которую Эйва перед выходом из деревни наложила тугую повязку.
Глава четвёртая.
Это не предвещает ничего хорошего!
Заночевали в палатках. В этот же день потомки викингов попали на поляну, на которой росла мелкая трава. Не та, что рассыпалась в пыль, но и не та, что зеленела. С новыми силами жители двинулись в путь.
Пришлось проходить через участок, полностью заросший деревьями. Некоторые их стволы срослись, образовав препятствия. Приходилось их обходить.
Возможно наступила метель, но жители горы не могли почувствовать этого. Живые деревянные преграды не пропускали ветра и здесь, под лиственным куполом, было едва теплее, чем прежде в голом лесу.
– А почему бы нам не остаться здесь? – спросил Кален.
– Кален! – на него злобно посмотрела Эйва.
– Нет так нет. – Он поднял руки в жесте примирения, ибо сам не видел ничего хорошего в многодневной вырубки деревьев.
Они брели по скрытым снегом тропам почти до самого вечера. Деревья, сросшиеся воедино стали попадаться всё реже и ветер начал задувать под одежды странников.
Дэлл издала первый звук за весь день. Им оказался кашель. Эйва, спохватившись и тут же подбежала к ней.
– А ну садись. – Эйва указала на когда-то упавшее дерево. – Это не предвещает ничего хорошего!
Она раскрыла сумку и начала доставать мелкие пучки трав. Оставалось несколько веточек от тех пышных веников, какими их собирала травница.
Эйва стала разбирать их. Вскоре она размяла несколько листьев в глиняной тарелке. Когда они превратились в кашицу, Дэлл была вынуждена съесть её. Запах, в отличии от вкуса, понравился женщине.
* * *
Как только процедура закончилась, все возобновили шествие. Ветер всё усиливался и усиливался. К счастью, новая метель обошла путников стороной.
И вот, спустя две ночи странствий по лесу, взору деревенских предстала огромная равнина. Трава, укрытая снегом, зеленела, а ели вокруг наполняли воздух своими ароматами.
– Ура-а-а! – завопили мужчины хором, крепко пожимая друг другу руки. Они поднимали жён, кружась вместе с ними.
Вечером, когда все палатки были расставлены, а их насчитывалось больше пятнадцати, жители горы собрались в центре поляны. Тайвос с Дуном сходили в ближайший лес и принесли хворост. Родившись, Костёр принёс с собой тёплый свет, греющий душу и руки, трясущиеся от холода.
Сели кругом прямо на траву, сметя снежный покров. Сначала молчали. Но эта новая тишина была куда приятней той, что шла с жителями все эти ночи. Наверное, именно поэтому никто не хотел её нарушать.
Когда Костёр стал тухнуть, интенсивно извиваясь, словно намереваясь сделать последний вдох, Эйва попросила Бьёрна подбросить хворосту в огонь. Тот выполнил поручение и сел обратно на своё место рядом с женой и сыном.
– Что ж, – начала Эйва, встав на ноги, – я рада сообщить всем вам, что нам удалось найти себе новый дом. Мы не потеряли никого в этом походе и остались целыми и невредимыми. Считаю, это повод для гордости.
Я бы хотела поведать вам одну легенду. – Она смотрела на окружающих себя односельчан, но не увидела испуг в глазах Рии, вызванный этим страшным словом, после которого исчез отец.
Травница медленно опустилась на землю и немного посидела молча.
– Мы слушаем тебя, Эйва! – возгласил Кален.
– Мы слышим тебя, Эйва! – закончил хор голосов.
Так было принято приветствовать какой-то рассказ или легенду. Риа знала это. Но от ужаса, переполнявшего её, промолчала. Девочка словно начинала осознавать, что папа больше не обнимет её никогда. Теперь она боялась легенд.
– Ну, тогда я начинаю. – Сказала травница и загадочно обратила взор к небу. – Было это нигде и никогда. Лишь из уст в уста передаётся эта история. Как будто это магия. История хочет жить и поэтому заставляет себя рассказывать снова и снова. Наверное, каждая история обладает такой магией.
«Как я уже сказала, было это нигде и никогда. В этом нигде было много лесов и полей. Много цветов и животных. Не было там лишь людей. Только двое блуждали по свету в надежде кого-то найти. Кого-то, как они сами. Кого-то, кто поймёт, кто обнимет, кто не обманет.
Свели их звёзды. Но как это было! Один на небе в ночи лицезрел её милое девичье личико. Одна в вечер поздний видела взор сильных глаз мужских из звёзд. И шли на встречу друг дружке они. На судьбоносную встречу!
Как только увидел он нос её аккуратный, её чистые, морского цвета глаза, её волосы, спускавшиеся чуть не до земли. А она увидела взгляд уверенных глаз, увидела руку сильную, увидела улыбку, чистую, как вода в роднике. Звёзды стали двигаться! Словно живые существа, они летали и метались, кто куда. Словно только что пробудились ото сна. И они все спустились на землю. Стали ночами летать. Стали приводить сердце к сердцу. И помогали дорогу искать!» – травница медленно кивнула.
Жители деревни, затаившие надолго дыхание, очнулись и в такт начали тихо хлопать, пытаясь сохранить сказочную тишину. Костёр словно загорел ярче, а его тепло, сравнимое лишь с любовными объятиями, расплылось и достигло слушателей, что тихо и мерно шептали:
– Мы услышали тебя, Эйва! Мы одобряем услышанное, Эйва!
Риа, того сама не замечая, тоже шептала приличные слова. История ей понравилась. Она казалась романтичной, нереальной и прекрасной.
После, когда тихие голоса совсем заглохли, Эйва спросила:
– О чём эта история?
– О любви! – ответила Рататоск. – О чистой, истинной любви!
– О светлячках! – смущённо предложил Трюггви.
– О судьбе! – закончила Дэлл. – Этой злобной судьбе…
– Пусть каждый по-своему думает. – Развела руками Эйва. – В этом вся суть историй. Каждый видит своё и слышит правильную для себя истину.
Некоторые ушли в палатки, кто-то остался смотреть на то, как догорит огонь. Риа сидела с мамой в обнимку. У Дэлл вновь текла слеза по щеке.
– Знаешь, Риа. – Начала мать. – Я знаю, как плохо мне. И, может быть, забыла о тебе. Я хочу попросить у тебя прощенья. Ты – последняя, кто осталась со мной. И я бы не хотела потерять ещё и тебя. Что ты сейчас чувствуешь?
Риа помолчала несколько секунд, обдумывая сказанное мамой. Этого её отсутствия она не почувствовала. Риа сама была погружена в мысли об отце.
Она вспомнила как папа сделал ей кораблик из дерева, а она пускала его по ручью рядом с домом. Припомнила и то, что уходил он в лес за едой для всей деревни, рискуя собственной жизнью. Один из лучших охотников, отцов и мужей теперь навсегда исчез из их с мамой жизни.
– Сейчас я чувствую ветер и тепло от тебя. – Ответила Риа. – Душой мне плохо. Возможно его тут нет из-за меня.
– Что ты такое говоришь? – изумилась Дэлл. – Ты не могла его спасти.
– Он рассказал мне легенду… – начала Риа, немного посапывая.
– Доченька, от легенд не умирают. – Мать попыталась улыбнуться, и у неё получилось.
– Возможно. – Прошептала Риа.
– Ну что, пойдём в палатку? – спросила Дэлл у дочки.
– Я бы хотела посмотреть на светлячков. – Попросила Риа. – Как мы иногда делали, когда он ещё был с нами.
– Конечно, моя дорогая. – Согласилась Дэлл. – Нам надо почтить память о нём.
Дэлл перестала вытирать глаза рукавами рубахи. Она уже докрасна растёрла щёки. По всему её лицу проходили целые реки слёз.
Ушли уже почти все. Эйва побрела спать, в её возрасте то, что она может, для многих уже невозможное деяние. Кален ушёл со своей семьёй, они о чём-то говорили в своей палатке. Даана на плечах унесли Анника – его жена, и Асвейг – его двадцатичетырёхзимний внук, а также друг Калена. К вечеру у старика усилилась боль в ногах. Всё же травма от лавины давала о себе знать.
Ночь полностью захватила небо. Светлячки вылетели из своих убежищ и начали свой танец. Риа с мамой долго смотрели на это торжество, пока вторая не закашлялась. На звуки сухого кашля из своей палатки выбежала Эйва.
– Да уж, – она перевела дыхание, – теперь-то ясно, что тебя надо лечить. Идёмте ко мне, сегодня вы переночуете в моей палатке.
Глава пятая.
Сияющий снегоцвет.
– Держи, теперь ты будешь пить это на протяжении недели. – То говорила Эйва, подавая Дэлл чашу с немного густой жёлто-бурой жидкостью.
Настала глубокая ночь, а они всё не спали – ждали, пока Эйва сделает отвар из смеси оставшихся трав. Испарения разносились далеко, унося пряный запах.
– С-с-спасибо. – Ответила Дэлл, у которой зуб на зуб не попадал от озноба, внезапно пробившего всё тело.
– Мам, с тобой всё хорошо? – спросила маленькая Риа, переживая.
– Бывало и лучше, бывало и хуже. – Так и не ответила Дэлл. – В любом случае, скоро всё будет хорошо.
– Я очень на это надеюсь. – Сказала Риа и прижалась к маме.
– Все мы будем надеяться. – Подытожила Эйва. – А сейчас уже поздно. Давайте ложится спать.
Никто не стал перечить травнице. Дэлл поддалась усталости, а Риа захотела скорейшего наступления завтрашнего дня. Возможно, глубоко в душе она надеялась, что завтра мама выздоровеет.
* * *
О том, что пора вставать, Рие рассказало пение птиц, которого она не слышала уже три ночи. Девочка села в постели, нашла свою овечью шкуру, накинула её на плечи и вышла из просторной палатки. Она смотрела вокруг, вглядываясь в кроны деревьев, и вдруг её глаз поймал движение. На одном из чинаров сидел орёл и что-то говорил на своём языке, непонятном Рие. Она заворожено смотрела на него. Риа услышала ещё один звук. У орла голос похож на крик ребёнка, а у этой птицы он был тише и приятнее. Она клевала что-то в земле, скрываясь в кустах.
Риа смогла разглядеть только её глаз, вокруг он обрамлялся маленькими оранжевыми перьями.
– Это улар. – Сказала подкравшаяся незаметно Эйва. Риа о неожиданности вздрогнула. – Прости, не хотела пугать. Я хотела сообщить тебе, что всю ночь Дэлл похрапывала. Ты знаешь, что это значит?
– У неё сопли? – предположила Риа.
Засмотревшись на птиц, что уже улетели или убежали, она ненадолго, но всё же забыла о болезни матери.
– Именно. – Эйва погладила Рию по голове своими старыми, и оттого мягкими пальцами. От неё пахло маминой настойкой. – Я бы хотела попросить у тебя об одной услуге.
– Какой? – спросила Риа, повернувшись к травнице. Тут она вспомнила о правильных словах. – Я слушаю и слышу тебя, Эйва.
– Твоей маме поможет один куст. Хотя нет, скорее его плод. – Начала рассказывать Эйва. – Он уже плодоносит, очень уж морозостойкое растеньице. Так вот, он может находиться вон там. – Эйва махнула рукой в чащу, а Риа устремила в это направление свой взгляд. – Одну тебя я отправить не могу. Ты не против того, чтобы пойти с Каленом?
Риа сглотнула. Она перестала дышать пока Эйва вела свой рассказ.
– Конечно я пойду! – заявила она. – Не важно с кем. Я должна помочь маме!
– Отлично. – Кивнула Эйва. – Я тебя услышала, Риа.
– Вы расскажите об этом моей маме? – спросила девочка. – Боюсь, она будет волноваться.
– Я могу сказать ей, что ты ушла гулять с детьми или придумать что-нибудь ещё, если она проснётся до твоего возвращения. – Предложила Эйва. – Ты очень смелая.
– Хорошо. – Согласилась Риа. – Можете поподробней описать растение?
– О, конечно могу. – Ответила Эйва. – Название в древних свитках ему дано самое подходящее – снегоцвет. У него зелёные листья, украшенные голубоватыми узорами. Стебель толстый, листья плотные и твёрдые. А плоды размером с каштан. Ты знаешь, что это такое, Риа?
– Это как чинарик, только внутри у него не чинарики. – Предположила Риа. – Какой-то плод, не знаю, съедобный он или нет.
– Их можно есть, но они слишком редко встречаются у нас. Но каштан тоже орех, просто другой. – Заметила Эйва.
Немного позже, когда Риа вернулась к маме в палатку, Эйва пошла за Каленом. Он только-только проснулся, но смог внятно ответить на просьбы Эйвы, которая попросила его сопроводить Рию. Тот согласился сразу же. Сегодня он пребывал в отличном настроении.
Риа, дождавшись Калена, зашагала в том направлении, куда указала Эйва.
– Доброе утро, Кален. – Произнесла она.
– Доброе утро, Риа. – В голосе слышались нотки радости и чего-то ещё, непонятного детскому слуху. – Как тебе спалось?
– Спала крепко и снов не видела. – Ответила Риа. – А ты, я вижу, сегодня сияешь.
– Да, есть такое. – Согласился Кален. – И знаешь, в чём причина?
– Нет. Ты же молчишь! Говори давай! – попросила настойчиво Риа.
– Мне пришло замечательное сновидение! – восхищённо и возбуждённо ответил он. – Мне снилось, что к нам в поселение придёт девушка. Ты не поверишь насколько она красивая!
– Мама говорила, что вещие сны не запоминаются. – Заметила Риа.
– Эм, вероятно, дело в том, что это необычный сон. – Начал придумывать оправдание Кален. – Да, именно так!
– Ты что, влюбился? – спросила Риа.
– Что ты имеешь ввиду? – спросил Кален с деланным недоумением, но щёки его предали – покраснели.
– Вижу, что знаешь. – Заметила Риа.
– Меня радует и причина нашего пребывания здесь. – Перевёл тему Кален.
Они уже зашли в рощу и, вглядывались в каждый уголок леса в поисках снегоцвета. Иногда приходилось перепрыгивать через корни деревьев. Но, в основном, эта часть леса была не так густа, как та, через которую жители горы пришли сюда.
– Чем же? – спросила Риа, перепрыгивая через очередной корень.
– Когда-то у меня была сестра. Семь зим тому назад. К сожалению, она погибла от кровавого кашля совсем маленькой. Тогда в этих краях морозы хлестали смертельные – много кто покинул нас. Мне было всего лишь семь зим, а ей две, когда это случилось. Но я отлично помню этот период в своей жизни. Как ты, должно быть, понимаешь, он далеко не самый приятный из всех. – Он перестал говорить, перешагивая через толстый корень. Потом перетащил за собой Рию, схватив её за руки и продолжил. – Я очень рад помочь тебе не потерять твою сестру или брата, ну и маму, конечно.
– Не знала, что у тебя была сестра. – Ответила на его рассказ Риа, обдумав его слова. – Спасибо за твою помощь. Собственно говоря, пока что тебе не от кого меня защищать. Но я всё равно благодарна тебе.
– Для меня это тоже важно. – Сказал Кален скорее самому себе.
На самом деле, девочка немного побаивалась встретить в роще дракона или свирепого кабана, хоть отец и учил её храбрости. Оружия ей не доверили, а без него в лес ходить опасно. У Калена за спиной висел деревянный лук, раскачивающийся при ходьбе, и целый колчан стрел.
Риа хотела попросить у него пострелять, но решила этого не делать. Она пересилила свои желания, вспомнив о главной цели их вылазки.
Они прошли ещё немало торчащих корней перед тем, как Риа заметила слабое сияние. Как раз в этот момент Кален, поставив ногу на скользкий корень петлеобразной формы, поскользнулся на нём и свалился в кучу снега.
– Бычий выхлостень! – выругался он, застонав от боли.
Но Риа не слышала и не видела его. Её заворожило изумрудное сияние.
Да, это определённо был снегоцвет. Но Эйва не говорила, что растение ещё и светится. Риа быстро подошла к нему и потянула руку к плоду, готовясь сорвать его, с мыслями о найденном спасении матери.
Когда она притронулась к бархатному снегоцвету, тот потерял свечение. Зато по её руке начала скользить целая куча зелёных струек так, как бежит ручей по земле или молния по небу. Но, больше всего это напоминало девочке рост корней.
Риа одёрнула руку и испуганно уставилась на ладонь. Струйки, перебравшись под рукав, скрылись под ним. Изумрудное сияние снегоцвета исчезло, куст теперь полностью подходил под описание травницы.
Девочка чуть не вскрикнула от увиденного, но, то ли смогла сдержаться, то ли так сильно испугалась, что не смогла и слова проронить.
– Риа, помоги мне! – попросил Кален. Его голос сочился от боли. – У меня нога болит! Разрывается! Я не могу встать!
Удивлённая девочка подбежала к Калену и села на колени рядом с ним, пачкая штаны в грязном рыхлом снеге. Нога Калена попала в сплетение крепких корней и застряла в них. По штанине ещё не расползалось алое пятно, но и без этого стало понятно, что парень сильно поранился.
Риа осторожно оттянула штанину и подтвердила свою догадку. Кровоточило несколько крупных царапин. Кален лежал, облокотившись руками о землю и смотря в небо. Он стискивал зубы, чтобы не кричать.
– Всё в порядке. – Заверила Калена Риа, хотя не сильно верила в это. – Сейчас вытащим. Только потерпи немного.
Она сняла его сапог, и только теперь ей стал чётко виден перелом. Белокурый парень стискивал зубы и сжимал в руках одежду, стараясь унять боль.
– Ох. – Только и смогла произнести Риа, увидев потёки крови.
– Там всё так плохо? – промычал Кален. Боль и сама ответила ему, но он не желал верить ей.
– Не так плохо, как могло бы быть. – Возможно, солгала Риа.
Она взяла Калена за ступню чтобы аккуратно вытащить ногу из петлеобразного корня, но сделала совсем не то, что хотела. Из рукавов её плаща выползли травянисто-изумрудные струйки. От них исходило едва заметное свечение. Они обвили всю ногу Калена, из-под которой тут же начала расти разного рода трава вперемешку с маленькими цветами.
Нога Калена издала тупой треск – это кость стала на своё место, хотя Риа не прикасалась к ней. Потом царапины затянулись сами собой. После них и шрама не осталось. Кален удивился не меньше самой Рии, когда прошла боль. Он смог встать сам, отломив корень, сдерживающий его. Встав на ноги и сделав несколько шагов, он убедился, что никаких ран нет.
– Как ты сделала это? – спросил парень, задрав штанину. Он посмотрел на Рию глазами, такими же большими, как каштаны. – Пару мгновений назад я придумывал, как буду скакать до деревни, но теперь я здоровее прежнего!
– Я не знаю. – Честно призналась Риа. – Ранки сами затянулись. Там что-то зелёное было…
Кален не мог нарадоваться. Ему даже душевно стало легче. Он не знал, как это случилось, но радость овладела им. Он вновь перевёл взгляд с ноги на Рию и увидел за ней заветный куст.
– Смотри! Там снегоцвет! – он указал пальцем на куст с бирюзовыми плодами, кожуру которых покрывал мелкий пушок.
– Ух ты! – воскликнула Риа, как показалось Калену, не очень правдоподобно. – Ты нашёл его!
Девочка не знала, как вести себя в такой ситуации, поэтому, не раздумывая, действовала, как велел инстинкт. Она не могла рассказать Калену о том, что произошло, ведь действительно сама не понимала этого. Даже хотела спросить у него, но он и сам сильно удивился.
– Да. А теперь давай соберём несколько плодов и отнесём их Эйве. – Предложил Кален и пошёл к кусту.
Риа собирала плоды снегоцвета вместе с Каленом. Она могла брать в ладонь только по одному плоду. У неё начала чесаться правая рука, но она старалась не замечать этого. Это немного пугало её после произошедшего.
Прошло несколько минут, прежде чем они начали идти к палаткам. Многие жители проснулись и теперь рассматривали новые земли, где предстояло отстроить новую деревню.
– Сейчас твоя доченька принесёт мне одни ягоды. Я попросила её сходить за ними к Рататоск. – Заверяла Эйва Дэлл. – Ты же знаешь, она немного увлекается травами в перерывах от выпечки.
Эйва не предала своего обещания и рассказала всё Дэлл немного изменив суть вещей. Мать не сердилась на дочку.
– Да, конечно. – Дэлл лежала в постели из наспех накиданных овечьих шкур. – Это у Рататоск от сына. Трюггви так обожает лес и растения…
Риа с Каленом зашли в палатку и отдали ягоды травнице.
– Как вы быстро! – похвалила их Эйва. – В мои-то года не побегаешь. Наслаждайтесь молодостью. А сейчас, можете делать, что угодно. Дэлл потребуется отдых и сон, так что можете идти с остальными на разведку территории.
Травница начала разрезать плоды на маленькой дощечке, лежащей на полу, и готовить снадобье. Из них вытекал ароматный сок и разносился мятно-яблочный запах, шлейфом проскальзывающий из палатки на улицу. Риа не смотрела на то, что делала травница. Она прилегла рядом с мамой и обняла её.
– Ты точно выздоровеешь. – Пообещала Риа.
– Конечно, доченька. – Обняла её в ответ мама, прежде чем та ушла с Каленом на улицу. Морозы не бушевали, что радовало; с детьми пойдут взрослые, поэтому Дэлл не переживала за Рию. Она лежала и пыталась уснуть, когда почувствовала в себе биение маленького сердца.
Глава шестая.
Спустя долгие года.
Тетива натянута. Цель перед глазами. Дыхание ровное. Разум чистый. Стрела остра. Слышно только, как от натяжения мелко вибрирует лук и дышит за спиной прямо на ухо Кален.
Риа притаилась в кустах и целилась в быка. Она впервые в жизни самостоятельно охотилась. И точно не в последний раз. Она ждала момента, когда бык с огромными рогами поднимет голову от земли, с которой ел траву, чтобы выстрелить ему в шею, где кожа тонка.
Этот судьбоносный момент наконец-то настал. Бык поднял голову, дожёвывая сочную траву, последнюю в своей жизни. Риа натянула тетиву ещё сильнее и отпустила пальцы. Просвистев над землёй, словно молния, стрела, как змея, вонзилась в шею быка. Тот начал стонать и рычать от боли. Его ноздри дико раздувались. Стрела попала точно в цель. Бык повалился на землю и ещё несколько мгновений дёргался.
– Отойди! – шепнул Кален Рие. В похожих ситуациях, когда долгое время приходится таиться и вести себя тихо, неосознанно шепчешь даже когда это не требуется. Кален нёсся с топором, занесённым над головой. Он отрубил быку голову, чтобы тот не страдал от боли, перед тем, как душа его отчистится в Костре.
– Зачем ты так? – спросила Риа. Она отличалась от остальных девушек храбростью и стойкостью, но не потеряла сердца. И этот вопрос задала скорее по его зову, не разума. Им-то она понимала, зачем парень так поступил.
– Чтобы он не страдал. – Подтвердил Кален её догадки, присев на землю рядом с тушей. Он начал оттирать топор от крови опавшими листьями и травой. Тем, что под руку попадалось.
– Выстрел отличный. – Заметил, как бы между прочим, Кален. – Не зря я тебя обучал столько лет.
– Не зря. – Подтвердила Риа.
С того момента, как они вдвоём уходили в лес за снегоцветом прошло больше пяти зим. Последние три из них она потратила на стрельбу из лука. Две первых помогала маме с Крузом – её новорождённым младшим братом. Его рождение прошло успешно. Дэлл стала чувствовать себя гораздо лучше, спустя некоторое время, после него.
