Kitabı oku: «Рождённые в горах. Тропа светлячков», sayfa 16
– Ещё не время судить, но, я и сам понимаю, её-то годы. Вместе с даром, она передала и все силы, которые тот успел в себе накопить. К сожалению, это именно её жизненные силы… – Незнакомец подержал паузу. От этой гнетущей тишины по спине Трюггви поползли мурашки. – И да, может она и не родилась героем, уж поверь, но она не побоялась им стать. Как и ты, в общем. Сегодня ты показал, на что способен, Трюггви. И теперь я точно знаю, что вы с Рией не пропадёте.
Лицо Трюггви тотчас же осветилось улыбкой. Он и сам это прекрасно понимал, но как было приятно услышать похвалу из чужих уст.
– Всё, пошли. – Встала Риа.
– Пойдёмте. – Согласился Незнакомец.
Они не стали закрывать за собой дверь, ведь на пороге дома травницы стояла толпа взволнованных женщин, каждая стремилась помочь тем, на что способна. Некоторые из них, Риа не сомневалась, останутся здесь ночевать.
Из толпы к Рие вышла Дэлл.
– Доченька, ты как? – она заключила её в крепкие объятия. Как девушке этого не хватало, она поняла только сейчас.
Тут же подбежал Круз и повис на ногах сестры. Незнакомец, мельком посмотрев в их сторону, отвернулся. Его взгляд блуждал между ветвей.
– Со мной всё отлично. – Улыбнулась Риа, прячась в маминых объятиях.
После долгих любезностей Дэлл повернулась к незнакомому человеку.
– Спасибо вам за то, что уберегли мою дочь. – Расплылась в широкой улыбке она. – Как я могу вас отблагодарить?
– Не стоит. – Твёрдо сказал Незнакомец. – Без неё и юноши демоны убили бы эту деревню. И вам надо благодарить их.
– А вы что? – спросила Дэлл. – Вам же нужен кров. Крыша над головой. Может, вы останетесь у нас?
– Что вы. – Он запротестовал. – Мой дом – лес, земля и деревья. Вся гора в моём распоряжении. И я доволен таким домом.
– Но как? Так же нельзя. – Поникла Дэлл.
– Нет ничего, что мне нельзя. – Прошептал Человек, чьё лицо никто не видел. И зашагал в лес, стараясь усмирить резкую волну печали.
– Постой, мы увидимся ещё? – спросил Трюггви. – Не думаю, что без тебя деревня останется той же деревней. Теперь ты её часть.
– Мы встретимся намного раньше, чем ты думаешь. – Сказал Незнакомец. Вторую часть речи Трюггви он решил проигнорировать и зашагал прочь.
– Увидимся! – махнула Риа.
Незнакомец вскинул руку, и в небо устремилась, будто пылающая огнём стрела. В конце своего полёта она разлетелась на несколько тысяч малюсеньких стрел, оседавших оземь. Это видел каждый, кто стоял на улице и сидел у Костра.
* * *
Риа, Трюггви, Дэлл и Круз двинулись к Костру. Там их уже давно ждали. Они уселись, каждый на своё место. Сначала все молчали. Никто не знал, с чего надо начать. Потом встал Трюггви.
– В этот тёмный вечер нам надо вспомнить о том, что случилось сегодня. Каждый рвался в бой, несмотря на то, что никак не мог противостоять демонам. А те, кто могли, сделали то, на что способны. Мы должны поблагодарить человека из леса. Если бы не он, то сейчас никто из нас не сидел бы здесь сейчас. Мы будем чтить память о сегодняшнем дне и не дадим умереть такой истории. Пусть именно она послужит нам сегодняшней сказкой на ночь!
Все возликовали. Люди стали поднимать на руки Рию и Трюггви. Передавать их от одного к другому вокруг Костра. И на чьё бы лицо вы не посмотрели, окажись там, то не увидели бы ни одной грустной гримасы. Хотя, одна всё-таки скрывалась в тени. То была Маррин. Кален так и не объявился. И его не смогли найти. Он был вторым человеком, кого, возможно, потеряли сегодняшним днём. Мать Калена сидела и рыдала, пока её муж в доме травницы лежал весь израненный. Пропал её любимый сын. Единственный. Когда-то она потеряла дочь, но за что теперь забрали её сына!? Кто распоряжается этой судьбой!? Почему именно её сын? Ну почему?
Костёр закончился сжиганием сердцевин демонов.
Их накололи на ветви и, поднеся к Костру, сожгли по одному. Противного запаха органы шипели, хлюпали и лопались, как только их подносили к огню, жаждущему пищи. Та жидкость, что текла по демонам вместо крови окрасила огонь в фиолетовый цвет, попадая в пучину жара. Дым не омрачился сиреневым и не понёс на себе отвратительный запах сердцевин, что сильно радовало.
Всего насчитали двадцать четыре сердцевины. Оставшийся от них пепел потом отнесли подальше от деревни да закопали в твёрдой, промёрзшей земле. Никто не мог сказать наверняка, что он не окажется ядовитыми для почвы, поэтому не решились закапывать прямо здесь.
После церемонного изгнания все разошлись по домам. Даже Риа и Дэлл не стали ждать светлячков, чтобы почтить память об отце. Все валились с ног…
Проснулась Риа от того, что её дёргал за рукав плаща Круз. Она даже переодеваться не стала, настолько устала.
– Что такое? – спросила девушка, зевнув. Она совсем не выспалась. Всё тело ломило от боли.
– Пойдём! Там тако-о-ое! – восхищённо протянул брат и побежал наверх.
Риа быстро встала с постели и засеменила следом за ним. Как оказалось, утро ещё не настало. Через окна не проходил ни один луч света. А братец выбежал на улицу и не закрыл за собой дверь. Риа пошла следом и, хотела было поругаться на него, что пускает в дом мошкару, но так и осталась молча стоять на пороге рядом с братцем.
Перед ними сияла тропа светлячков. Один за другим они кружились в воздухе и звали за собой глубоко в лес.
– Ты видишь это!? – не то спросил, не то воскликнул Круз.
Риа неуверенно кивнула. Совсем недавно светлячки помогали им с братом. Но они не переставали их удивлять. К ним подошёл Трюггви. Девушка совсем этому не удивилась.
– Пойдём? – спросил он с азартом.
– А как же иначе? – спросила Риа вместо ответа и шагнула навстречу светлячку. – Побежали!
И все втроём они побежали по тропе светлячков. Никто и не подумал о возможной опасности для Круза. Он шёл с ними безоговорочно.
Они бежали, а светлячки рассеивались и улетали в бесконечное небо. Вскоре троица достигла чащи, и тут светлячки поднялись выше. Трюггви сразу сообразил, в чём дело и забрался на ветвь. Стал прыгать с дерева на дерево. Риа последовала за ним. И Круз тоже. Будучи совсем маленьким, но при этом ловким, он научился этому мастерству очень быстро. А поскольку энергия у детей никогда не заканчивалась, то, порой, обгонял их всех и пытался ловить огненных жучков.
Риа смотрела на брата, и отчего-то по телу пробежало тепло. Вдруг она почувствовала, какая сильная между ними может образоваться связь. Возможно, даже в самом скором времени. Трюггви проносился слева от Рии, которая видела его короткими мгновениями. Что-то в его лице стало выражаться чётче, что-то угасло. Он изменился. И этот Трюггви нравился Рие ещё больше. Хотя, казалось бы, куда уж больше?
Доскакали они до того самого места, где когда-то сидели вместе и наслаждались чудесами природы. Пред ними открылось озеро, отражающее полумесяц в своих кристально чистых водах. Загадочное дерево всё так же, как и в тот раз, опускало свои ветви в озеро. Опёршись об её ствол, кто-то следил за детьми.
Они подошли ближе и отодвинули ветви рядом с Незнакомцем. Круз, тем временем, поймал последнего светлячка, и теперь из его ладошек мигал слабый свет.
– Хорошая ночка. – Первым подал голос Незнакомец.
– Угу. – Хором ответили подростки.
Риа с Трюггви присели на уже пожелтевшую траву рядом с Незнакомцем. Круз же носился по поляне за светлячком, вылетевшим из его маленьких ручек. Тот будто играл с ним и кружился вокруг мальчика, рассекая воздух с огромной скоростью, оставляя за собой световой шлейф.
– Удивительно. – Ни с того, ни с сего сказал Незнакомец. – Знаете ли вы, что светлячки в тех далёких землях, на других островах и континентах появляются только в середине лета? А у нас они есть даже в суровые, зимние месяца. Летают себе, преодолевая вьюги. А ещё, на горах их нигде нет, не живут они там! Удивительно, и нечего больше сказать.
– Откуда вы это знаете? – спросила Риа. Холод пробивался сквозь плащи и накидки, поэтому она взялась за руки с Трюггви и Незнакомцем, тепло которого поделилось на всех троих.
– Я прожил долгую жизнь, видел многие пейзажи и разговаривал с многими людьми и драконами. Однажды один змей согласился пронести меня над всем светом. Это путешествие заняло всего шесть дней, а я успел столько всего узнать! – объяснил Незнакомец.
– Ты мне об этом не рассказывал. – Заметила Риа.
– Тогда время играло для нас большую роль, не до этого было. – Объяснил Незнакомец.
– А как получилось, что у нас не так, как и везде? – удивился Трюггви.
– Кто ж его знает? – засмеялся Незнакомец. Смех его был похож на рык. – Да вот сидишь ты сейчас, спиной опёршись о дерево, которое одно такое на всей горе. Откуда ж ему здесь взяться, коль нет подобных больше?
– Магия, что ли какая? – предположила Риа.
– Думаю, не у меня стоит спрашивать об этом, а у тех, кто эту самую гору возвёл. – Развёл руками Незнакомец. – Драконы расскажут тебе об этом гораздо больше.
Все трое замолчали. Риа смотрела в небо на звёзды, Незнакомец на озёрную гладь, а Трюггви на Круза, что до сих пор гонялся по поляне и уже тяжело дышал от усталости. Потом перевёл взгляд на Рию и утонул в её зелёных глазах, в которых отражались сотни звёзд, луна и сам Трюггви.
– Вы ещё не знаете, зачем вас сюда привели светлячки, а мне это известно. – Как бы невзначай сказал Незнакомец. – Но перед тем, как я вам кое-что вручу, мы должны лицезреть нечто.
В воздухе повисла загадочная тишина. Только Круз нарушал её. Он бегал вокруг озера со светлячком в руках и… И в один момент по телу его пробежала оранжевая волна. От рук до ног и обратно. Дар дракона примостился на его правой руке.
Все сидели с разинутыми ртами, все, кроме Незнакомца. Это произошло так быстро, что никто сразу и не понял, что успело случиться за минувшее мгновенье. Риа подскочила и побежала к брату, Трюггви следом за ней. Ветви длинноволосого древа зашумели, колыхаясь от промчавшихся сквозь них подростков.
– Смотри! – воскликнул Круз.
А посмотреть было на что. На руке Круза сияла оранжевого цвета стрелка. Светлячок улетел из его рук и скрылся из виду.
– Поздравляю, Круз, сын Скутта, дар следа выбрал тебя своим носителем. – Сказал Незнакомец, подошедший за их спины совершенно бесшумно. – Долгое время я пытался овладеть им, но тщетно. Он выбрал тебя. Гордись этим!
Брат Рии до конца не осознавал, что с ним произошло. Почему на его руке появилась стрела? И что теперь с ним станет?
– Поздравляю, дракон! – залился смехом Трюггви и потрепал Круза по его коротким волосам.
Теперь они станут ещё сильнее! И никакие демоны не смогут завладеть деревней!
Незнакомец поманил всех под плачущее дерево, и сам, не дожидаясь, пока за ним последуют, ушёл в её тень, под пышную крону. Когда все стояли под куполом длинных ветвей, Незнакомец наклонился и достал холщовой мешок, всё это время незаметно лежащий по другую сторону ствола.
– Прошу любить и жаловать. – Незнакомец стал расплетать бечёвку, повязанную на тугой узел. Когда из-под ткани показался огромный камень, переливающийся в свете луны всеми возможными цветами и сияющий настолько сильно, что слёзы проступали на глазах, Риа ахнула. Парни не могли оторвать глаз от него.
– Это что за красота? – изумилась Риа.
– А это, друзья мои, яйцо дракона! – торжественно произнёс Незнакомец.
Эпилог.
Сражаясь. Умирая.
Под небесами и облаками, под пышными и непроглядными кронами елей и чинаров, под слоем снега и промёрзшей земли, под каменной толщей горы, разыгралась схватка, что обещала унести с собой не одну жизнь.
Армия драконов с яростью и умиротворением в равной степени защищалась от ненавистных демонов, прорывающихся из-под земли. Драконовой земли.
Такие схватки, после которых с поля боя уносили мёртвые тела, не покидали этой огромной пещеры между миром драконьим и миром демоническим. Именно здесь сталкивались мёртвый лёд и пляшущее пламя, именно здесь, в острых клыках драконов под струёй белоснежного огня погибали несущие смерть демоны.
Дракон, покрытый кровавыми чешуями, подобными людским щитам и воткнутыми в его кожу, разбрасывал пламя во все стороны, отбиваясь сразу от семерых. Совсем юный Новобранец, родившийся полностью слепым, зато с огнём пятой степени, сражался с ним бок о бок.
И хоть глаза ему не помогали, он слышал куда яснее остальных, он видел в разы больше, чем прочие.
Крыло! Коготь! Лезвие! – кричал он своему напарнику направления, откуда вот-вот должны были наброситься новые демоны.
Драконы определили для себя пять направлений, подобных людским сторонам света. Помимо Крыла, Когтя и Лезвия, в их число входили также Клык и Хвост.
Дракон услышал его и сразу же, опалив собственный хвост добела, размахнулся им и сбил всех троих демонов, распоров их хлипкие тела.
Новобранец же поймал в пасть демона, напавшего со спины – с Хвоста – на его напарника. Резко выдохнув живое пламя, юный дракон опалил демона.
Он отлетел на своих огромных перепончатых крыльях, ещё ни разу не продырявленных демонами. Прочесав брюхом каменный свод пещеры, новобранец спикировал в самый центр схватки, опалив себя всецело огнём. Белые языки пламени послушно колыхались на его коже, напоминая броню.
Как только он приземлился, искры, отливающие серебром, разлетелись от него во все стороны, раня демонов, нападавших на собратьев юного дракона.
Берегись! – выкрикнул он драконихе позади себя. На неё, вылезая из Прохода, неслись ещё трое демонов.
У Новобранца в крови кипел азарт, а в глазах, были бы у него зрачки, сияли искры. Он только третьи сутки воевал и ещё не привык к повседневности. Дракон всю жизнь мечтал оказаться здесь, и вот! Наконец он дорос! А мечты не повалились подобно домику из мелких перепелиных костей!
Он всю жизнь хотел быть нужным, но слепота сыграла с ним злую шутку. Мелкие драконята в детстве издевались над ним, обзывая Хлюпиком и Лягушонком. Обоснованно, ведь он никогда не отличался выносливостью или стойкостью, а чешуя его правда зеленела тиной и ряской.
Все эти насмешки и пинки под зад, плач в забытой миром пещере вдали ото всех, часы страданий и наконец, борьба со всем этим! Вот, что сделало его тем, кто убивает демонов!
Смирившись с тем, что он никогда не увидит своих родителей и никогда не узнает, как выглядит «болотный», драконёнок, ущемлённый насмешками сверстников, стал учиться летать: родители сильно переживали за его здоровье – не туда свернёт, врежется в стену – и не позволяли ему этого, хотя остальные драконята уже рассекали воздушные просторы пещер.
Да, было больно, когда он раз за разом врезался мордочкой во влажные камни, или застревал в кронах редких для драконьего мира деревьях. Плач-сопли-боль, все дела. Но в голове вновь кричали «Лягушонок-Лягушонок!», и он снова вставал на ноги.
Единожды врезавшись в другого дракона, он поломал себе клык: от него откололся маленький кусочек при столкновении с прочной чешуёй. Драконёнок никак не ожидал встретить в дальних пещерах, где он и учился летать, какого-либо дракона. Да ещё какого! Ведь им оказался предводитель всего его рода! Дракон, которого Человек в плаще именовал Главарём!
Та встреча стала роковой для юного дракона. Главарь тихо рыдал в самом тёмном углу пещеры, свернувшись клубком. Он и не заметил столкновения с маленьким Новобранцем. Драконёнка заметили только, когда он подошёл к самой морде Главаря. Новобранец сам едва превышал размерами череп предводителя рода.
Тогда завязался душевный разговор, полный слёз и волнений. Столкнувшиеся в гóре драконы излили друг другу души. Главарь поведал о своей юности, в которой потерял старшего брата, о чём всё ещё не мог позабыть. Дракон скорбел о погибающих ежедневно драконах. А когда его кипячёные слёзы закончились, полились ручьи Новобранца.
Главарь внимательно слушал его, не перебивал. В конце концов, проникшись историей драконёнка, предводитель рода пообещал научить того летать. Два дракона нашли утешение друг в друге.
На занятиях они много разговаривали. Именно тогда в Новобранце и загорелось желание попасть в драконью армию. Родившийся с огнём пятой степени он имел такое право. Главарь сначала принял заявление ученика в штыки, он не хотел потерять и его – своего единственного друга. Но, какие бы битвы не проходили в его голове, предводитель рода замечал усердия Новобранца. За одну зиму драконёнок полностью научился летать и лавировать между препятствиями. По ночам он сбегал из родительской пещеры лишь для того, чтобы, в тайне ото всех, взобраться на ветру в верхний мир, где светят Солнце и луна! Где шелестят деревья. Где журчит ветер, расправляя собой крылья и приятно пробегая между чешуйками. И где есть небо, а на нём – незримые звёзды.
Новобранцу не нужно было видеть всё это, чтобы полюбить. Он мог часами лежать на мелкой траве, лазать по деревьям, охотиться на глупых перепёлок и летать! Летать в чистом небе, подхватывая крыльями сильнейшие потоки воздуха!
Здесь его не могли видеть соплеменники – драконам запрещалось выбираться в людской мир. Лишь он, сбегая от общего гнёта, осмелился на такой рискованный шаг.
Главарь не мог этого не заметить. Единожды проследив за Новобранцем и его тренировками полёта, он понял раз и навсегда: «Этот проказник пойдёт на всё, чтобы исполнить задуманное!». Тогда Главарю и пришлось смириться с тем, что его друг вступит в драконью армию, когда настанет время.
К слову, в тот раз Новобранец заметил Главаря, хотя тот и звука не издал. Это заставило дракона поверить в то, что его драконёнок, которого он мысленно называл сыном, сможет постоять за себя.
…не привык к повседневности. Он с азартом и удивительным рвением сражался на поле боя трое ночей и дней подряд, напрочь забыв о еде.
«Вот он я! – думал Новобранец. – Бойтесь, демоны! Настало моё время!»
* * *
Его волокли по земле не первый час, а он оставался без чувств. Затылок уже сочился кровью, к которой липла комками земля. Дышал он неровно, сбивчиво. Снилось ему пение прекрасной девушки.
Резко сильно тряхануло и он наконец очнулся. Продрав глаза, он не смог продержаться в сознании больше минуты. Кален потерял сознание от увиденного. Его окружали стены из обсидиана, переливающиеся фиолетовым и неестественно алым. Белая земля устилала всё вокруг, напоминая снег своим холодом. И куча, тьма тьмущая демонов. Они повсюду! Обретают чужие облики, непрерывно гомонят, из-за чего режет уши.
А Калена всё несут и несут. Вроде, двое, по крайней мере, ему так казалось. И боль в голове. Не та, что от разодранного затылка, нет. Ощущение, будто какая-то его часть мертва… Будто бы сгнила, и теперь вынуждена расти гнилой.
И от этого никуда не уйти.
Он не мог шевелить ни ногами, ни руками, поэтому оказался полностью беспомощным. Он не мог сопротивляться и, потому, просто потерял сознание. У него болело всё, что только могло. Кален предпочёл тьму сна, нежели реальности.
Продолжение следует, ибо история хочет жить…
