«Безумная звезда» kitabından alıntılar, sayfa 9
«– Убеждение – вот то, что не дает вселенной развалиться на части, – заявил Белафон. – И магия здесь ни при чем... Если ты будешь постоянно думать, что каменные плиты не летают, она может услышать тебя и поддаться твоему убеждению. И ты окажешься прав, понятно?»
Шаман совершил сверхчеловеческое усилие и припомнил правильную последовательность движений, поднимающих человека с земли. Ему даже удалось сделать пару шагов, прежде чем он взглянул вниз и решил бросить это бесполезное занятие, потому что у него закончились ноги.
Lackjaw was lost in thought for a moment. 'Setting fire to things,' he said at last. 'They're quite good at that. Books and stuff. They have these great big bonfires.'
Cohen was shocked.
'Bonfires of books?'
'Yes. Horrible, isn't it?'
'Right,' said Cohen. He thought it was appalling. Someone who spent his life living rough under the sky knew the value of a good thick book, which ought to outlast at least a season of cooking fires if you were careful how you tore the pages out. Many a life had been saved on a snowy night by a handful of sodden kindling and a really dry book. If you felt like a smoke and couldn't find a pipe, a book was your man every time.
Cohen realised people wrote things in books. It had always seemed to him to be a frivolous waste of paper.
...знал о правилах все и всегда считал, что они существуют только для того, чтобы их придумывать, а не затем, чтобы им подчиняться.
- Это смешно, - сказал он туристу. - Каменные плиты не летают. Они славятся именно тем, что этого не делают.
- Может, они летали бы, если б могли, - предположил Двацветок. - А эта как раз научилась.
- Будем надеяться, что она не разучится, - отозвался Ринсвинд.
- Ты можешь пролететь пятьсот футов в темной, хоть глаз выколи, башне
и врезаться в камни внизу, которые точно там есть, - изрек турист.
В темноте под ним наступила мертвая тишина.
- Это был сарказм
Темнота не есть противоположность свету, это просто его отсутствие.
Деревья неоднократно пытались завязать с ним разговор, но Ринсвинд, пребывая в полной уверенности, что для деревьев такое поведение ненормально, не обращал на них никакого внимания.
Говорят, противоположность шума есть тишина. Это не так. Тишина - это всего-навсего отсутствие шума. Тишина показалась бы жуткой какофонией по сравнению с внезапным мягким коллапсом бесшумности, который накрыл волшебников, словно разлетевшийся под порывом ветра одуванчик.
По идее, невозможно прошипеть предложение, в котором нет ни одной шипящей согласной, но голос сделал все, что было в его силах.
