Kitabı oku: «Мерцание экрана», sayfa 4

И помни о монолитах

Газета Bath and West Evening Chronicle, 1 апреля 1978 г.

Примерно в то время, когда был написан этот рассказ, где-то неподалеку от города Фарнем (графство Дорсет) реконструировали деревню Железного века. Я жил не очень далеко от этого места, и у меня были там знакомые. В это воссозданное доисторическое поселение завозили добровольцев и снимали документальное кино о буднях человека Железного века. Правда, ходили слухи, что местные жители втихаря снабжали «древних», довольно одичалых обитателей сигаретами и (если правильно помню) мягкой туалетной бумагой. Ни в коем случае не поручусь за правдивость этих сведений, но, похоже, подобные вещи тогда были в моде, и для работающего журналиста, глядящего на мир сквозь стаю голубей, они вполне могли сыграть роль спускового крючка. Так что, мальчики и девочки, настройтесь на юмор в стиле английского мюзик-холла – и вперед!

Вы ни за что не сможете пройти мимо нас – палеолитической деревни телекомпании HTV! Вернее, сможете, если будете недостаточно внимательны. Попасть к нам довольно просто: идете мимо реконструированной крепости Йоркширского телеканала, поворачиваете налево у стоянки Бронзового века телекомпании LWT, проходите рядом с иберийской деревней «Южного Телевидения», и вот вы уже возле поля, на котором кучка алчных оборванцев строит Стоунхендж по заказу компании «Гранада».

Здесь не так уж плохо, как может показаться на первый взгляд. С тех пор как телекомпания «Бордер» переманила Рона и Аманду в поселение эпохи Темных веков обещанием не заставлять спать в одном сарае с козами, тут остались только мы с Сидом. Старый Том Бойлер покинул нас еще на прошлой неделе. Он сказал, что в принципе не возражает быть Вулуком, вождем Дерзкого народа, но когда настоящий Вулук, вождь Дерзкого народа, ложился отдыхать после утомительного дня, проведенного с кремневым топором в руках, то у него (Вулука, вождя Дерзкого народа) не имелось чертова дизель-генератора на 250 лошадиных сил, ревущего снаружи промокшей дерновой хижины. И ряда дуговых ламп у него в спальне тоже не было!

Не сказал бы, что мне это мешает. Но что на самом деле не дает уснуть, так это регулярные глухие удары и сдавленные крики с соседней площадки, когда у них падает очередной монолит.

Но все не так уж плохо. Я научился делать довольно аккуратные кремневые отщепы, так что на следующей неделе на охоту пойдем мы. Правда, в затее с охотой появился оттенок нечестности – с тех пор как люди из «Гранады» вернулись с куском мраморной говядины и тремя цыплятами в пластиковом пакете. Мне это показалось немного странным, о чем я и сказал Сиду.

Кстати, Сид – большой дока в этом бизнесе. Год он провел на «древней ферме» при Сассекском университете, затем выпросил место в «Кельтском живом эксперименте» на Radio 3, после чего девять месяцев зарабатывал деньги на реконструкции Силбери-Хилл⁷. Он такой опытный, что может выбить медный браслет в мгновение ока, а когда дело доходит до охоты, он просто бежит на ближайшую ферму и угоняет оттуда корову.

Впрочем, типы с телевидения закрывают на это глаза. Мы их вообще почти не видим, поскольку в палеолите не было ванных комнат, а отхожее место сооружали прямо возле хижины. Так что они стоят в отдалении на дороге и снимают нас оттуда длиннофокусным объективом.

Но то, что Сид барыжит сигаретами в соседних деревнях, мне определенно не нравится. На днях я заглянул в его соломенный матрас – он битком набит блоками «Бенсон энд Хэджис»⁸, зубной пастой, шампунями и рулонами туалетной бумаги. Мне кажется, что это не соответствует духу наших занятий, но Сид сказал, что даже в древние времена торговля имела большое значение и что в деревне Бронзового века ему дают целый фунт стерлингов в обмен на рулончик «Андрекса»⁹.

…Что это было? А, да у соседей опять камень упал. Они определили уже двадцать семь способов, которыми нельзя было построить Стоунхендж. Нет, идти смотреть туда я бы не советовал. В своих экспериментах они потеряли уже пятнадцать жителей деревни, трех операторов и один блок внешнего вещания «Флага отплытия»¹⁰.

Спрашиваете, что находится там – в недостроенном лагере у пруда? Ну это «Эксперимент Юрского периода» ирландской телекомпании. О да, я знаю, что найти актеров ростом 30 футов с чешуйчатой кожей довольно непросто. Полагаю, им придется соорудить нечто вроде лошадей пантомимы¹¹, только в виде динозавров. Если вы понимаете, о чем я. Им пришлось взять Юрский период, поскольку все остальные эпохи уже расхватали другие компании.

Ого! Вот это грохот! Таким хижину снести можно!

В этот раз рухнул целый трилитон¹². Впрочем… все в порядке. Кроме социолога, никто не пострадал. Но вот прошлой зимой, когда мы не могли ходить на охоту, загадочно исчезла целая исследовательская группа из Кильского университета. Кстати, мой вам совет – не ешьте никаких сосисок из Бронзового века.

А теперь, прошу меня простить, я должен немного позаниматься керамикой…

ПРИМЕЧАНИЕ: К данному тексту приложена фотография палаточного городка в доисторическом стиле со стрелками и следующими надписями:

«Кто-нибудь видел, что я сделал с библиотечной книгой?»

«Господи, крысиный суп! Как я его обожаю!»

«Конечно, коза недовольна. Ты сидишь на ее месте».

«Я изобрел набор «Сделай друида сам!».

«Осталось всего пять месяцев, три недели и четыре дня».

«Прошу воспользоваться нашей навозной кучей».

«Эх, сейчас бы не помешал «Пойнтс Уэст»!¹³

Верхние Меги

1986 г.

Короткая история, которая потом выросла в «Бесконечную землю». «Верхние Меги» поначалу представляли собой небрежные наброски, что я писал от нечего делать после того, как отослал «Цвет волшебства» моему тогдашнему издателю Колину Смайту. Постепенно я начал представлять себе сюжет в мельчайших подробностях и даже хотел начать цикл коротких рассказов. Но пока я баловался с этой идеей, роман «Цвет волшебства» необъяснимым образом стал очень популярным и гораздо более успешным, чем любая из моих предыдущих работ.

Что оставалось делать скромному автору, перебивающемуся случайными заработками? Задумка «Безумной звезды» уже плясала у меня в голове и набирала ход, так что я не без сожаления отложил «Верхние Меги» в долгий ящик. Но я всегда питал надежду, что когда-нибудь этот рассказ станет основой для большой серии. И вот несколько лет назад он всплыл за блюдом с перепелиными яйцами на литературной встрече, где присутствовали мой американский литагент Ральф Вичинанца и Роб Уилкинс¹⁴. Мой энтузиазм неожиданно возродился, и после обсуждения идей со Стивом Бакстером¹⁵, которого я всегда считал лучшим английским писателем в жанре «твердой» фантастики, началось новое путешествие.

Честно говоря, я даже рад, что так вышло. Получилось намного интересней.

Говорят, Даниэль Бун¹⁶ снимался с лагеря и уходил, если видел вдали дым чужого костра. Но по сравнению с Ларри Линсеем даже он мог показаться патологически общительным.

В этом мире появился кто-то еще. В его мире. Это было так неприятно – все равно что найти в супе чей-то ноготь. От одной мысли о чужаке на затылке шевелились волосы.

В соснах на вершине холма Линсей установил множество антенн. Во всех девственно чистых диапазонах радиочастот этого мира крошечная вспышка прибытия светилась кристальной чистотой. На миниатюрных дисплеях она выделялась, как Эверест на фоне кротовых норок. Только особые люди могли забраться так далеко в Верхние Меги: представители властей, например. В личном словаре Линсея слово «власти» было столь же многозначным, как некоторые старые китайские иероглифы, выражающие целый поток разных мыслей. Оно означало законы, предписания, налоги, допросы и вмешательство в частную жизнь. Вмешательство других людей. Наверняка это кто-то от властей, поскольку для того, чтобы попасть в Верхние Меги, нужны деньги. Обычно это настолько большие деньги, что собрать их в состоянии только власти. А еще люди не любят заходить в такую даль, где требуется по-настоящему тонкая настройка и где от ближайшего человека их отделяет несколько недель реального времени. Людям не нравится находиться далеко от других людей. Но существовали и иные причины. В Верхних Мегах миры были радикально другими.

Еще одна яркая вспышка. Теперь их двое. Линсею стало тесно.

Они наверняка с Передовой базы. Линсей ощутил раздражение. Только он ходит на Передовую базу, они к нему – никогда. Зачем же теперь им понадобилось его беспокоить? Линсей представил, как эти люди озираются по сторонам в изумлении, не в силах понять, где они теперь. Третье правило выживания наверху гласило: держись подальше от точки своего прибытия.

Он взял ружье, прислоненное к «штурманскому» столу, и пошел через кустарники на разведку. Любой наблюдатель заметил бы, что Линсей предпочитал держаться в тени и покидал укрытие только в случае необходимости и на самое короткое время. Но никакого наблюдателя здесь не водилось. А если бы он был, то Линсей подкрался бы к нему сзади.

Большинство людей плохо помнят «Робинзона Крузо» и неверно представляют себе главного героя. Популярным стал образ веселого решительного человека с тягой к свободе, облаченного в основном в белье из козьей шкуры. Но когда на Передовой базе кто-то одолжил Линсею старый, потрепанный экземпляр книги, неожиданно выяснилось, что Робинзон Крузо, пробывший на острове больше двадцати шести лет, непрерывно возводил частоколы. Такой подход Линсею показался разумным: очевидно, голова у Крузо работала правильно.

В этих местах, примерно соответствовавших южной Франции (хотя Кулак исковеркал береговую линию так, что ее с трудом можно было опознать), стояло позднее лето. Тут не было россыпи кратеров, составлявших обычный пейзаж в нескольких десятках предыдущих Земель. Здесь, на самом верху, Кулак пронесся сквозь Европу и западную Азию аж до самого ядра, вызвав многочисленные выплески лавы. Должно быть, прошло несколько лет зимы, прежде чем воздух очистился от пыли. Когда атмосфера прояснилась, времена года стали радикально другими. Дуршлаг, в который превратилась Европа, оказался намного ближе к новому Экватору, но поскольку Земля еще колебалась, ледяные шапки распространялись быстро.

В это же самое время Человечество уже вовсю осваивало земледелие и ничего не заметило.

Стая рантелоп настороженно наблюдала за Линсеем. На этой Земле он не охотился – предпочитал отпрыгивать вниз. Тем не менее местной фауне он внушал тревогу. Здесь водились даже приматы, не до конца уничтоженные Кулаком и сумевшие пережить зиму. Некоторые бабуины в этих краях были отменными охотниками.

Самец бабуина, которого Линсей окрестил Большим Инем, прямо сейчас наблюдал за ним с насеста на скале. Линсей весело помахал ему рукой. Большой Инь заметил в его руках винтовку и не стал махать в ответ.

Человек полз осторожно, прячась за ненадежным выступом из застывшего вулканического стекла. Он двигался так, будто все представления о скрытности получил из приключенческих фильмов. В руке человек держал небольшой пистолет. Вряд ли это оружие обладало значительной убойной силой. Тем не менее в своем мире Линсей не одобрял даже такого.

Он выстрелил в камень в нескольких футах от головы мужчины и сказал:

– Бросай сюда пистолет!

Мужчина во все глаза уставился на говоривший с ним куст. На лице его последовательно отобразились шок, паника и, наконец, смирение.

– Пистолет, – повторил Линсей.

Он внимательно разглядывал пояс мужчины: конечно же, правительственного образца, но облегченного типа. Значит, этот человек мог подняться сюда только из Передовой базы.

– Хорошо, куст, – ответил мужчина.

Он бросил пистолет в сторону Линсея и медленно потянулся руками к…

Ухо мужчины задело осколком камня, когда еще одна пуля чиркнула по вулканическому стеклу.

– И пояс, – скомандовал куст.

– Ты же Ларри Линсей, – пробормотал мужчина. – Говорят, ты упертый параноик… только без обид.

– Какие тут обиды! Пояс отстегивай. Очень медленно.

Руки зашевелились медленно и осторожно.

– Думаю, ты меня не знаешь. Мы никогда не встречались. Я Джошуа Валиенте. Охранник с Передовой базы.

Мужчина вздрогнул, когда Линсей возник рядом с ним. Приближаться к кому-то через соседний мир – это довольно старый, но всегда эффектный трюк.

Валиенте вдруг понял, что не может оторвать взгляд от серо-голубых глаз, в которых не было ни капли жалости. «Этот гад действительно может выстрелить, – подумал он. – Забудь про свой пистолет. Здесь, наверху, где больше никто никогда не появится, ему ничего не стоит тебя убить. И даже труп хоронить не придется».

– Докажи, – приказал Линсей.

Валиенте пожал плечами, стараясь, чтобы жест не выглядел агрессивным.

– Я не могу.

– Все настоящие охранники носят маленькие пластиковые карточки, – напомнил Линсей. – С фотографиями самих себя на случай, если забудут, как они выглядят.

– Только не в свободное от дежурства время. Можно мне встать?

Линсей отступил назад. Возможно, это означало «да», но Валиенте решил не рисковать.

– Нет больше никакой Передовой базы, – сказал он как можно спокойнее. – Сама станция, конечно, осталась, но все люди на ней мертвы.

Он замолчал, ожидая реакции. Но с таким же успехом можно кидать камни в лужу патоки – на лице Линсея не дрогнул ни единый мускул.

– Ты ничего не хочешь сказать? – спросил Валиенте.

– Нет. У меня оружие. Говорить будешь ты.

– Ладно, сволочь бездушная. Их всех отравили. Помнишь источник, из которого они брали воду? Кто-то влил туда яд. В тот день я был на охоте, а когда вернулся, то увидел ее. Она ломала оборудование, а потом стала двигаться. Я гнался за ней по пятам, пока не засек твой маяк.

Некоторое время Линсей изучал его лицо.

– Время от времени я спускался на Базу, – сказал он. – Но тебя там никогда не видел. Я даже не знал, что у них есть охранники.

– Я прибыл только три недели назад.

– Вижу, как ты справился с обязанностями.

– Слушай, она где-то здесь. И если мы будем торчать тут весь день, она окажется по другую сторону траектории.

Погоня длилась почти четыре дня. Для начального импульса убийца воспользовалась генератором базы, но охранник оказался достаточно сообразительным, чтобы запитаться от запасных заряженных батарей. Это привело к перевесу, правда, ненадолго. Через три тысячи альтернативных Земель протянулся след из использованных батареек после серии умопомрачительных перемещений, истощивших запасы энергии и заставивших охранника кружить по нетронутым ландшафтам. Жаль только, с поясом не повезло. Можно было взять либо одну из более прочных моделей, разработанных специально для Верхних Мег, либо найти дополнительные батареи и рюкзак под них. Но ни на то, ни на другое времени не хватило.

А ведь надо было еще что-то делать с телами. Этот яд не отличался изысканностью и действовал медленно. Пришлось ждать.

Охранник был не очень опытен в перемещениях, но кое-что знал твердо: во время переключения между альтернативными мирами нельзя оставаться неподвижным. Ведь преследуемый может запросто ждать тебя в той точке, откуда ты начал движение, и тогда ему даже не придется стрелять. Хватит тяжелого камня.

Чтобы избежать такого, приходилось постоянно приседать, отскакивать и перебегать, а иногда идти на риск, перепрыгивая через два-три мира за один раз. Время от времени они спали – как можно дальше друг от друга. Достать мясо было легко, гораздо труднее приготовить. А однажды, переместившись, они оказались в нескольких футах друг от друга – почти спина к спине. Оба выстрелили и одновременно отпрыгнули в сторону, так что две пули унеслись друг от друга над пустынным ландшафтом, оставшись, по-видимому, единственными в том мире созданными человеком артефактами.

«Ты не обязан этого делать, – твердил охраннику здравый смысл. – Тебя никто не принуждает, тебе не будут платить. Зачем играть в доблестного пограничника? Даже если ты ее поймаешь, как ты собираешься вернуться? В лучшем случае на это уйдут годы». Но здравый смысл уперся в метафорическую стену совести. «Потому что на базе жили пятеро детей, младшему из которых было три года. Нейропаралитический яд убил их не сразу. Они еще дышали, когда я их нашел».

Поэтому он продолжал мчаться сквозь миры, выслеживая убийцу и уклоняясь от засад, даже не замечая постепенно множащихся микроскопических изменений. Вплоть до Верхних Мег.

Датчики Линсея зафиксировали две вспышки. Вторая гостья лежала в кратере в полубессознательном состоянии. Даже отсюда он видел, что она одета в базовый пояс с ограниченной функциональностью. Наверное, перемещаться в таком – все равно что прыгать в колодец.

Ее пистолет валялся в стороне. Линсей поднял его и сунул в карман и лишь затем занялся осмотром женщины. Она была одета в красный комбинезон – довольно уродливый, зато с множеством карманов. Самая практичная одежда для перемещений, поскольку переносить здесь можно только то, что получится унести на себе. Человек субтильного телосложения был способен перемещаться с шестьюдесятью фунтами¹⁷ груза, пока не начинали разряжаться аккумуляторы. В большинстве карманов женщины не было ничего, за исключением нескольких неизрасходованных батареек. Сняв с нее пояс, Линсей перекинул его через плечо. На второе плечо он взвалил женщину. Наверное, это неправильно, но, кажется, явных переломов не было. А если и были – ей придется потерпеть.

В четверти мили от них сидел привязанный к дереву Валиенте и наблюдал за стаей сверхбабуинов. Судя по палкам в их руках, они уже освоили идеи дубины и молотка и, судя по всему, были готовы приступить к трепанации и потрошению. Один из них внушал наибольшую тревогу – крупный поджарый зверь с разорванными ушами и желтыми глазами, узкими и мстительными, как врата ада. Бабуин сидел на камне подобно горгулье и просто смотрел.

Пуля взметнула фонтанчик пыли у подножия скалы. Сверхбабуин повернул морду на восток и беззвучно зарычал, обнажив ряд желтых, похожих на ножи зубов. Затем он исчез, неуклюже шмыгнув в кусты, и вся стая последовала за ним.

Линсей появился с телом женщины на плече. Развязывая веревку – чрезвычайно ловко, как не мог не заметить Валиенте, – он ни на секунду не опускал направленное на охранника ружье.

– Они могли меня убить.

Линсей отступил на шаг.

– Запросто, – кивнул он. – Большой Инь быстро учится. Наверное, однажды мне придется с этим что-то делать.

– Лучше всего начать прямо сейчас.

– Возможно, я питаю к нему слабость.

Валиенте не мог в это поверить. Даже слабости Линсея наверняка крепче алмазов.

– Он единственный в своем роде. Я обходил все соседние миры и везде натыкался на одну и ту же стаю. Только без Иня. Может, он мутант. Может, один из тех бабуинов, что «унаследуют землю».

С этим ружьем определенно было что-то не так. Оно напоминало стрелку компаса: без всяких видимых усилий Линсею удавалось держать его направленным строго на Валиенте.

– Зачем такие предосторожности? – спросил Валиенте. – Даже если ты мне не веришь, мой пистолет все равно у тебя.

– Просто шагай.

Бесчисленные Земли. Говорят, их даже больше, чем может сосчитать компьютер.

Трудно объяснить, что это такое, не обратившись к идее свернутых вселенных и теории квантовых пакетов. Еще труднее было донести до телезрителей принцип работы поясов. «Мультиплексная Вселенная подобна листу каучука» – кто такое поймет? Другое дело – аналогия с колодой карт. Большинству людей она гораздо ближе. В общем-то Вселенная и есть огромная колода трехмерных карт. Пояс позволял перемещаться по колоде вверх и вниз, как бы продырявливая составлявшие ее карты.

Собрать пояс было легко. Но пользоваться им без предохранительных устройств мог только отчаянный человек. Впрочем, во всем мире таковых нашлось немало. Чтобы сделать пояс своими руками, требовался транзисторный радиоприемник (на который можно легко заработать с помощью вазэктомии¹⁸), около ста метров медной проволоки да слепая вера в то, что при перемещении ты не окажешься внутри дерева.

Но оно стоило того. Соседние Земли были идентичны, разве что какие-то мелкие детали различались. Калифорния первой основала колонии численностью до нескольких тысяч человек. Ближайшие стали развиваться такими темпами, которые казались безумными даже по калифорнийским меркам. В том, что осталось от СССР, сотрудники госбезопасности прочесывали ближайшие миры в поисках прежних сотрудников госбезопасности.

Человеческий мир был переполнен, но вся остальная Вселенная оказалась пуста. Наступил золотой век экономики. Перебраться в другой мир стало не сложней, чем выйти на прогулку с семьей.

Ну и, конечно, нашлись люди, которые не могли с этим смириться.

Лагерь Линсея располагался в небольшой лощине на южном склоне холма. Он представлял собой небольшую палатку и чуть более капитальный навес, под которым хранились инструменты. Ну и, конечно, имелся частокол. Он был невелик и невысок, но тонкая красная проволока, опоясывавшая его сверху, обеспечивала Робинзону Крузу достаточное уединение.

Снаружи палатки стояла небольшая солнечная электростанция, возле которой лежал ряд аккумуляторов. Здесь же находилась и самая обычная клетка с белыми мышами.

Линсей зашел в палатку и уложил бесчувственную женщину на кровать. Когда он выбрался наружу, Валиенте уже сидел возле тлеющего костра. Близился вечер.

– Почему она потеряла сознание? – спросил Валиенте.

Поставив калитку на место, Линсей накинул сверху красную проволоку.

– Ни у тебя, ни у нее нет подходящего пояса для Верхних Мег, – сказал он.

– Это и есть ответ?

Линсей обернулся.

– Конечно. Обычный пояс только предохраняет от попадания внутрь чего-то более плотного, чем воздух. Нижние Земли так похожи, что большего и не требуется. Не нужно беспокоиться о почве под ногами. Она всегда на месте. Но там, куда переместилась эта женщина, Кулак выбил кусок земли.

– Кулак?

– Ты разве не заметил кратеры?

– Ну да, мне показалось, что земля стала неровной.

Линсей взглянул на клетку с грызунами. Мышь, пристегнутая к маленькому ременному модулю поверх блока аккумуляторных батарей, способна доставить сообщение к Передовой базе за шесть часов. Но может ли она достичь нижних миров? Это займет неделю, возможно, десять дней. Ей понадобятся корм и вода, а это… скажем, еще пара батарей. Плюс многополосный радиомаячок, а это еще один аккумулятор. Плюс еще четыре аккумулятора, чтобы хватило энергии для перемещения дополнительных батарей. Плюс… ладно, забудем об этом…

– Ты вообще человек? – продолжил говорить Валиенте. – Мне говорили, что ты равнодушный тип, но когда слышишь о смерти пятидесяти человек, можно же как-то реагировать, в конце концов? Хотя бы сказать «какой ужас!» или что-то в этом роде.

– Хочешь кофе? – спросил Линсей. – Есть только черный.

– Что?

От усталости и гнева Валиенте начало колотить.

– Ты позаботился о козах?

– Что?

– На Передовой держали стадо коз. У меня самого никогда не хватало терпения заманить их в ловушку. Думаю, коз нужно регулярно доить. Но ты, по крайней мере, мог выпустить их из стойла.

Лицо Валиенте сделалось непроницаемым.

Линсей сел перед ним на бревно и засунул руку в карман комбинезона. Затем принялся говорить медленно и рассудительно, как с ребенком:

– Какое тебе дело до моих чувств? Боюсь, ты не понял самого главного: ты не должен ненавидеть меня, ты должен думать. А думать тебе надо примерно следующее: «Когда он спросит, почему у нее в кармане оказался аккуратный маленький пропуск с ее фотографией, на котором указано, что она офицер службы безопасности Института Трансземной экологии, то что я ему отвечу в течение оставшихся мне тридцати секунд?»

Раздался щелчок взводимого курка, и в следующую секунду Валиенте увидел перед собой дуло пистолета старинной конструкции. Откуда-то из глубин памяти всплыли рассказы о том, что первопроходцы трансмира предпочитали оружие с боеприпасами на черном порохе, потому что их было легче изготовить в походных условиях. Они были маломощными и страшно дымили, но на таком расстоянии даже одна кувыркающаяся пуля создаст немало беспорядка в голове.

– Двадцать семь секунд, – напомнил Линсей.

– Ты не станешь в меня стрелять, не дав возможности объясниться.

– Хочешь проверить? Двадцать четыре секунды.

– Ну конечно, у нее есть пропуск. Она прибыла на Базу вместе со мной. Ее внедрили националисты. Слушай, ты вообще в курсе, что творится внизу?

Где на самом деле находилась Земля Обетованная, которую Бог даровал Моисею? Где точно расположена Америка? Если Англия – это земля англов, то как назвать те бесконечные незаселенные страны, с которыми она граничит через перемещения? Ступала ли в незапамятные времена на бескрайние зеленые пастбища нога человека? И если да, то на какие именно?

Оказалось, что все это имеет значение. Столкнувшись с нескончаемым пиршеством, юристы всего мира принялись спорить об определениях. Например, Америка – это же просто идея. Следовательно, все, кто считает себя американцами, в любом мире остаются под юрисдикцией США. В подтверждение данной точки зрения был выдвинут целый ряд глубоко обоснованных и даже фотогеничных аргументов, главная суть которых сводилась к следующему: никаких мексиканцев не существует. С другой стороны, во всех новых мирах имелись еще не освоенные ближневосточные нефтяные месторождения, следовательно, нельзя было считать справедливой систему, которая позволит Саудитам монополизировать всю нефть во Вселенной.

Возникла и еще одна неожиданная проблема. Пояс не перемещал в сторону, но возможность выйти в соседний мир и проникнуть через него внутрь банковского хранилища приводила в азарт многих людей. Службам охраны банков потребовалось немало времени и фантазии на то, чтобы закрыть эту уязвимость.

Чтобы обсудить возникшие разногласия, лидеры ведущих стран мира провели саммит, который длился несколько дней и закончился составлением четырнадцатистраничного документа, получившего известность как «Боковая доктрина». Документ состоял из двух частей. В первой постулировалось, что изначальная Земля – с атомами Цезаря, Христа и Мао – священна и границы ее неприкосновенны.

Содержание второй части сводилось к двум фундаментальным правилам: каждый может забрать себе все, до чего сумеет дотянуться; каждый может удержать за собой то, на что у него хватит сил.

– Как они себя называют? – спросил Линсей.

– «Бесконечная Франция», – ответил Валиенте.

– Но это же незаконно. Нельзя претендовать на границы страны до бесконечности. Даже евреи себе такого не позволяют.

– О сумасшедших следует знать только то, что они сумасшедшие. Но, я думаю, за ними стоят какие-то хитрые люди.

– И чего они добиваются?

– Власти и денег – как всегда.

– Черт, – вздохнул Линсей, – это же миллиарды миров…

– Семнадцать.

– Не понял?

– Я про выделенные мне полминуты. Ты уже опоздал на семнадцать секунд.

Валиенте указал на пистолет.

Линсей посмотрел на оружие так, будто увидел впервые.

– Ладно, пока попробую тебе поверить, – сказал он.

– Отлично. Можно я приготовлю что-нибудь поесть?

– Я сам. Возможно, я и доверяю тебе, но не настолько.

На ужин Линсей предложил маленькие кислые фрукты. А еще прекрасно приправленное тушеное мясо, о происхождении которого Валиенте предпочитал не думать…

В окружающем пейзаже определенно было что-то неприятное. Валиенте вспомнил цветущую природу вокруг Передовой базы возле притока того, что нельзя было назвать Роной – скорее идентичной рекой, протекающей в том же самом месте.

Но в здешнем ландшафте преобладали желтые и коричневые цвета, а река превратилась в заиленную долину с редкой цепочкой чахлых деревьев, возможно, указывавших на места, в которых еще оставалась влага. Стоял сильный зной. Валиенте когда-то бывал в Африке, но это была не Африка, а скорее затянувшееся европейское лето.

– А что за Кулак? – спросил он. – Комета?

Линсей посмотрел на него задумчивым взглядом.

– Хорошее предположение, – ответил он. – Но неверное. Это был железоникелевый астероид. Очень большой. По-настоящему большой. Больше, чем тот, от которого образовался Канадский щит. Но он распался еще до удара. Сюда залетели только осколки, но даже они на долгие годы испортили погоду. Скорее всего, тут теперь есть сухопутный мост в Африку.

– И когда это случилось?

– Десять или пятнадцать тысяч лет назад. Катастрофа оставила следы во всех здешних мирах. Дальше последствия хуже. Этот мир еще сравнительно легко отделался.

Валиенте присвистнул.

– Вот паразит… – пробормотал он.

– Не совсем так. Астероиды не имеют разума. Он просто случился.

– Я имел в виду…

– Люди – вот худшее, что могло произойти с миром, – перебил Линсей. – Мы такая же случайность, как астероид. Один шанс на миллиард.

– Да ладно тебе! На многих мирах возле Земли нашли человеческие артефакты: кремневые инструменты и всякое такое…

– Вряд ли человеческие. Владельцы этих инструментов не знали огня. Ни в одном из миров не найдено кострищ. Такова реальная картина: десять миллионов темных планет и только одна, освещенная со всех сторон.

– Значит, теперь мы расползаемся…

– Ага, как плесень.

Валиенте вдруг осознал, что Линсей – левоухий. Он многих таких повидал: глаза их слегка стекленели, они прилипали взглядом к вашему левому уху и начинали излагать истины о летающих тарелках, великом мировом заговоре или несли религиозную чушь.

Наверное, внутри каждого из нас сидит такой левоухий человек, только и ждущий возможности выбраться наружу.

Отсюда Валиенте во всех деталях видел пояс Линсея. Он был более громоздким, чем любые другие, и, судя по броскому виду, собран своими руками. Но он был не похож на те устройства, которые мог бы собрать любой крестьянин из деталей старых машин по купленной на черном рынке инструкции – копии, снятой с плохой копии, – да и к тому же, скорее всего, неправильной. Пояс Линсея выглядел так, как мог бы выглядеть серийный автомобиль, доработанный крутым автомобильным инженером.

– Это ты сделал, – тихо сказал Валиенте. – Ты изобрел пояса.

– Нет. Их изобрел Лайдер.

– Хорошо. Но ты их усовершенствовал. Я видел ранние образцы. Они были похожи на бочки. А ты развил принципы. И не стал заявлять на них права. Лайдер изобрел пояса, а ты подарил людям миры.

– С тех пор было много усовершенствований.

– Ага, усовершенствований в твоей базовой конструкции. В основном прибамбасы для красоты. Но почему ты ощущаешь вину?

– Вину?

– Ну ты же скрываешься здесь, как Джон Уэйн¹⁹ или капитан Немо, выполняешь грязную работу для мелких исследовательских групп. Что это? Добровольное покаяние за то, что открыл злому человечеству дверь в невинные доверчивые измерения?

Линсей рассмеялся и закурил сигару. Валиенте уже успел заметить небольшую табачную плантацию внутри частокола.