Kitabı oku: «Другие. Феникс», sayfa 2

– Думаешь, справишься со мной? – ясно ощущалась твёрдость в каждой мышце его тела, стальная хватка и устойчивое положение ног. Пожалуй, мы слишком близко, недопустимо близко для едва знакомых людей.

– Aut viam inveniam, aut faciam², – ответил Денис, обжигая мои губы дыханием, и легко ухватил их, чуточку прикусив.

У меня даже голова закружилась: ледяное касание, горячее дыхание – контрасты. Ветер выдувал все ощущения, то заглушая их, то настойчиво указывая направление. Латынь… Как красиво она звучала из уст Дена. Мои ноги задрожали, странная сладкая слабость разлилась по телу от такого лёгкого и ненавязчивого недопоцелуя. Липкая, карамельно-тягучая эйфория поднялась откуда-то снизу, заполнила желудок, грудную клетку, подстегнула сердце и ударила в голову. Она зазвенела, оглушая инстинктами. Я остервенело вцепилась в губы Дениса и готова была повалить его на асфальт, плюнув на прохожих, холод и антисанитарию. Но он выдержал мой напор, только ещё сильнее стиснув в объятиях.

Чем дольше наши губы соприкасались, тем больше мне хотелось продлить это маленькое безумие. Я не успевала дышать и шумно забирала носом воздух, рискуя в какой-то момент просто задохнуться. Ден чуть приподнял меня, с испугом заставив отстраниться.

– Сгоришь, – с усмешкой добавил он. – Не думал, что ты…

– Что я?

– Настолько горячая. Не производишь впечатление голодной до мужчин женщины.

– Хамишь?

– Чуть-чуть дразню… – он методично подталкивал меня к краю тротуара.

– Вот как… А ты, значит, только посмотреть хочешь, а попробовать?…

– Тебя? – его взгляд скользнул по моим губам слишком уж откровенно, и мне снова пригрезился огонёк, блеснувший в глазах.

– А разве есть ещё варианты?…

– Ты пьяна, Ада… – рука Дениса скользнула чуть ниже спины.

– Так даже пикантнее, тебе не кажется?

– Кажется… Но…

Он прислонил меня к машине. Она его? Нужно было обернуться и посмотреть, но я вдруг решила плюнуть на всё, совершенно на всё. Безрассудно, опасно. Да! Но я могу себя защитить, Ден даже не представляет, кто я такая и что умею. Единственное, чего я хотела в тот момент – его. Ледяного, но странно притягательного, до дрожи, до помутнения в голове.

– Едем?

– Да.

Ден открыл машину и почти втолкнул меня внутрь, а сам сел за руль – не побоялся после алкоголя. Я растянулась на заднем сиденье, закинув ноги на подголовник.

– Хорошо, – вырвалось у меня.

– Ещё бы… – тихо рассмеялся Денис, осторожно выруливая на дорогу.

– Долго ехать?

– Минут пятнадцать. Не усни только. Ада.

– Ни в коем случае… Я сейчас лучше пофантазирую, как ты снимешь с себя футболку, стянешь джинсы… У тебя наверняка есть ещё парочка умных фраз где-нибудь на спине или груди, а, может, и пониже… Было бы интересно прочитать их…

– Продолжай…

– Мне нравится, когда мужчина с женщиной в постели на равных… Но не отрицаю соперничества… Кто кого, – я рассмеялась, представляя себе эту картину.

– Думаешь, сможешь меня победить?

– Однозначно…

– На что поспорим?

– На ещё одну ночь. Бе-зу-мну-ю.

– Ты озабоченная, – расхохотался Ден, но я успела заметить, какой взгляд метнул он на меня в зеркало заднего вида.

– Не больше чем некоторые, – многозначительно и громко шепнула я, стаскивая с себя пальто.

– Жарко? – снова усмехнулся Денис. Он всё время чуть приподнимал уголки рта, отчего лицо его приобретало хитрое и таинственное выражение. А мне в нём ещё виделись и сотни обещаний.

– Долго едем, – бросила я, снимая кофту.

– Ай-ай-ай, Ада… Я же за рулём.

– Плевать. Смотри и наслаждайся.

Он остановил машину, жестом приглашая меня выйти. Я накинула пальто, небрежно запахнув его, и выскочила на тёмную улицу. Мы перебежали дорогу по направлению к шестиэтажному старому дому. Наверняка здесь высокие потолки, лестница с красивыми перилами и… Денис открыл тяжелую створку, втолкнул меня в подъезд, не дав додумать прекрасную мысль. Пробежав мимо дремлющей консьержки, мы влетели по лестнице на второй этаж, дальше налево по коридору до последней двери. Угловая квартира.

Поиграем?

Денис открыл дверь, увлекая меня за собой, и захлопнул створку, оставив нас в кромешной темноте. Пальто тут же полетело на пол вместе с курткой. Я спешно пыталась снять ботинки. Что-то шумно упало в стороне от двери – похоже, никто сейчас не церемонился с вещами. Ледяные руки я почувствовала сразу по всему телу: на спине, плечах, талии и бёдрах – они стягивали с меня джинсы, настойчиво и требовательно. Но и сама я не отставала: очень уж хотелось рассмотреть всего Дена, изучить каждый сантиметр его потрясающих татуировок.

Глаза чуть привыкли к темноте и я смогла немного сориентироваться. Из коридора широкий проём в стене вёл в просторную комнату, пол которой застилал мягкий, пушистый ковёр, по нему невероятно приятно было ступать босиком. Из окон лился тусклый фонарный свет, приглушённый шторами. Я неловко задела что-то ногой и пошатнулась, Ден тут же воспользовался этим и опустил меня на ковёр. Кажется, ни секунду до этого момента наши губы не расставались. Мне так нравилось ожидание и эти игры, что я пыталась как можно на большее время отсрочить самое интересное. Поэтому ловко оттолкнула Дениса и отползла в сторону, оставив его стоять на коленях, с улыбкой опиравшегося на руки.

– Не убежишь, – шепнул он, чуть продвигаясь вперёд.

– Попробовать можно, – так же тихо ответила я, чувствуя, как всё тело дрожало, словно магнит, ощутивший противоположный полюс невдалеке, и отодвинулась ещё чуть-чуть. Огромный ковёр был таким нежным, и мои чувства настолько обострились, что я от одного этого прикосновения уже готова была постанывать в удовольствии.

Ден резко бросился в мою сторону и схватил за лодыжку, дёрнув к себе. Я оказалась под ним, тревожно дыша и представляя дальнейшие действия с такой похотливой жадностью, что немного боялась. Видела и ощущала, как высоко поднимается грудная клетка от тяжёлого дыхания. Он попытался поцеловать меня, но я перевернулась на живот, чтобы выскользнуть из ловушки. И поплатилась. Счёт два один, в пользу Дениса: он уверенно подцепил бюстгальтер и расстегнул его.

– Проигрываешь, Ада, – тут же последовал комментарий.

– Игра только началась, малыш.

– Ну, держись!

Он подхватил меня под живот и притянул к себе, я пыталась вырваться, но ничего не выходило – слишком сильной оказались объятия, подобные стальному обручу. Денис встал вместе со мной и направился в другую комнату. Я пыталась ухватиться за дверной косяк, по дороге скинула что-то ногами с небольшого журнального столика, вызвав только весёлый смех Дена. Он всё же втащил меня в спальню и швырнул на кровать. Мягко, пружинисто. И невероятно темно.

– Ночник, – коротко и чётко произнёс Денис, и по углам загорелись незаметные светильники, будто свечи. Тут-то я и увидела, что комната совершенно чёрная, такая же, как и кабинет в салоне. Бархатистые стены, балдахин над кроватью. Балдахин? Бордовое покрывало и с десяток подушек.

– Атмосферно, – констатировала я.

– Отыгрываться будешь? – с очень жирным намёком шепнул Ден, подбираясь ко мне.

– Конечно, а как же.

Я вдруг почувствовала себя настоящим животным, диким зверем, бросилась на Дениса, повалив его на спину, уселась сверху, прижав ногами руки, и быстрым движением стащила с него нижнее бельё.

– Два-два, – усмехнулся он. – Это был крайне опасный ход, дорогая.

– Да уж вижу… – еле проговорила я, чувствуя, что больше не могла сопротивляться собственным желаниям.

– Хочешь проиграть? – томно пропел Ден, выпутывая свои руки из-под моих ног, легко скользя по бёдрам и ягодицам, заставляя меня чуть прикрывать глаза от наслаждения.

– Ни за что… – сил терпеть уже не было, не помню, когда я кого-то так хотела. Меня передёрнуло от внутреннего напряжения.

– Воу-воу, полегче, милая. Проиграть всё равно придётся, я ни разу ещё не сдался женщине…

– А я не женщина.

– Кто же? – неожиданно нежно он уложил меня в постель, придавливая своим телом.

– Уже не знаю. Ты меня сводишь с ума.

– Ада…

– А?

– Ты любишь тихие игры или? – я чувствовала, как он лишил и меня последней преграды из одежды. Слишком горячо. Слишком долгое ожидание.

– Люблю сумасшедшие… – я чуть развела ноги, ухватив Дена и притягивая его к себе.

– Это капитуляция? – шепнул он, спускаясь к моей шее и груди.

– Ловушка…

С губ сорвался протяжный, неконтролируемый стон. Мы были так близко с Деном, что мне снова стало страшно. От его ласк я потерялась в пространстве. Каждое движение будто было им выверено и нацелено только на одно – безумное удовольствие для двоих. Я вроде бы пыталась держаться за его спину, или раскидывала руки в стороны, хватаясь за покрывало, подушки, но не могла удержаться. Как и что он делал, – не понимала.

– Это моя ловушка, Ада… – горячо проговорил Ден, едва касаясь уха губами.

– Плевать!.. Ден! Ещё! – мне хотелось не просто кричать, а требовать от него дикого продолжения. Это я и получала, захлёбываясь собственными ощущениями и всё более разгорающимся чувством телесного голода.

Когда эмоции превысили всякие допустимые барьеры яркости и накала, я перестала контролировать громкость звуков и слов, произносимых без смысла и цели. Ден зажал мне рот рукой, периодически отпуская ладонь, чтобы я успела сделать судорожный, утопающий вдох. Моё тело выгибалось и содрогалось в такт движениям. Я всё ещё не могла насытиться и в голове пульсировала мысль «ещё, ещё», настолько навязчивая, что впору было думать о реальной одержимости. С каждой секундой желание только нарастало, не ведая ни разумных, ни физических преград. Меня буквально переполняла острая необходимость никогда, ни под каким предлогом не останавливаться.

Вдруг перестало хватать воздуха, а Ден продолжал держать ладонь у моего рта: я замотала головой, пытаясь сбросить её, тогда он вцепился в мои губы с настойчивыми поцелуями. Его прикосновения были не просто страстными, а жадными настолько, что во мне снова взыграла животная натура… Я чуть прикусила губу Дениса, ощутив во рту солоноватый привкус крови. Он отпрянул, и мы оба в каком-то ненормальном порыве расхохотались.

– Будапешт, покусывания… – сбивчиво дыша пробормотал Ден, и по его потному лицу пробежала ехидная ухмылка. – Ты, случайно, не вампир?

Я только помотала головой, не в силах произнести ни слова. Денис резко поднял меня, перевернул, поставил на колени, уперев руки в стену и подхватив под живот. Всей спиной я ощущала его тело, сильное и влажное. Кажется, мы были готовы к тому, чтобы никогда не отрываться друг от друга. Руки предательски дрогнули, и Ден ухватил меня ещё сильнее. Каждое его движение отдавалось во всём теле нестерпимой дрожью. Тогда я смутно понимала – дышу или нет, со лба падали горькие капли пота, я вся покрылась испариной и мельком подумала, что боюсь выскользнуть из крепких татуированных рук.

«Ада, контролируй себя. Спина. Крыло прямо перед глазами Дениса» – промелькнули тревожные мысли. Но он тут же подобрался к моей шее всё ещё холодными губами, вызвав бесконечный поток мурашек. Осторожными движениями его рука спустилась ниже, я резко выдохнула. Голова закружилась.

– Хочешь сойти с ума, моя кровожадная?

– Молчи, – только и смогла шепнуть я, долго вспоминая нужное слово. Хитрец Ден и на этом меня подловил.

– Как тебя зовут, милая? Помнишь? – и он, как нарочно, делал всё, чтобы у меня не получилось ответить.

– Ада…

– Ада… – повторил Ден эхом, и наши голоса слились в один протяжный выдох, перемешанный со стоном удовольствия. – Я думал, – прерываясь на судорожные, короткие вдохи, продолжал шептать мой мучитель, – Феникс…

– Отпусти, не могу больше, – взмолилась я, чувствуя дикую волну, захватывающую тело.

– Проигрыш, дорогая…

– К чёрту.

– Вторая ночь, да?

– Да! Да! – мой голос сорвался на крик, я дёрнулась, к горлу подкатила сладость, слишком вкусная и даже приторная. Она переливалась через край, выплескиваясь наружу и продолжая издеваться надо мной, застилая разум волной эйфории.

Ден уронил нас на постель, всё ещё крепко прижимая меня к себе с усилием, достойным его стальной хватки. Из глаз потекли слёзы, бесконтрольно, градом, зато тело пришло в блаженный покой. Тепло. Умиротворённо.

– Красиво плачешь, Ада…

Я упоённо продолжала наслаждаться своими чувствами, впитывать их, не хотела выпускать, проникаясь каждым лёгким поглаживанием Дена. Сейчас он был необычайно нежным и осторожным, будто пытался пожалеть или загладить вину. Ласковые касания бёдер, живота, груди, словно не было странных и местами жёстких игрищ. Едва ощутимые поцелуи теперь согревали плечи, спину и шею. Он медленно запускал пальцы в мои волосы, убирая их от лица, осторожно проводил ладонью по щеке, добирался до губ и тихонько поглаживал их, иногда останавливаясь, а потом чертил линию от подбородка вдоль шеи далеко вниз.

Вдруг захотелось проверить свои слёзы на вкус, и я дотронулась до мокрой щеки. Но Ден опередил меня, перехватив ладонь. Он осторожно коснулся губами подушечек пальцев, едва заметно проведя кончиком языка по ним.

– Солёные, – шепнул он, продолжая играть с моими руками.

– А ты думал?…

– Сладкие, или кислые… Кто-то выпил целую бутылку красного полусухого, вроде.

– Больше, – лениво уточнила я.

– Ещё хочешь?

– Вина?

– И вина и… Меня, – по интонации слышала, что Ден снова ухмылялся. Сейчас он был совершенно не похож на того человека, которого я видела вечером. Совсем другой, более свободный и, кажется, откровенный.

– Febris erotica³, – почти пропела я в ответ.

– Потрясающее произношение, где училась? У своих вампиров в Будапеште? – он перехватил меня поудобнее и усадил на себя. Теперь я видела его лицо и горящие глаза. Готова поклясться, они действительно горели! Или это просто отражался тусклый свет?

– Ошибся! Это чудесный закрытый английский колледж. А вампиры, вообще-то, в Бухаресте. В Румынии.

– Серьёзно? Ты такая важная дама?

– Нет, – я наклонилась, чтобы поцеловать его чуть припухшую от моего укуса губу. Руки Дена тут же скользнули по спине к ягодицами. – Ты готов соревноваться всю ночь?

– С тобой – да…

Плохо помню, сколько ещё времени мы провели в постели. Ден доводил меня до изнеможения. Не хватало сил даже на стоны, я то плакала, то молча задыхалась. Он был и нежным, и настойчивым одновременно, так что мне пришлось сдаться под его напором: слишком сильным было желание сливаться в единое целое. Я чувствовала, что кожа на локтях и коленях почти стёрта, ноги сводило судорогой, а мы всё никак не могли остановиться, делали небольшую передышку – и снова возвращались друг к другу. Ласки становились более нежными и долгими, не такими настойчивыми, как в начале. Бесконечный круговорот удовольствия, сладострастия и неги.

Страшно. Иногда мне становилось страшно. От силы Дена, от его горячности и неутомимости. Мы успели переместиться на пол, в душ, в гостиную и снова вернуться в постель, ни на минуту не отрываясь от страстных утех, в постоянном телесном контакте.

Я немного пришла в себя только тогда, когда в полнейшем бессилии упала на взъерошенную постель. Дышать было трудно, тело болело, руки тряслись. Ден лёг рядом, укрывая нас лёгким одеялом.

– Наверное, достаточно… Что-то я устал, – пробормотал он так уютно, что мне захотелось его обнять.

– Кажется, мне хватит на месяц вперёд…

– Эй, мы так не договаривались! А вторая ночь? – возмутился Денис.

– Вот через месяц и будет.

– Обманщица.

– Озабоченный.

– Вампирша.

Я вдохнула, чтобы сказать ему ещё что-то, но не нашла слов. Медленно выдохнула и всё же решилась устроиться поудобнее на разрисованном плече, опустив веки. Внезапно вспомнила, что хотела рассмотреть татуировки, но сил открыть глаза уже не было.

Сквозь сон мне послышался тихий голос Дена. Снился, что ли? Он будто бы разговаривал с кем-то по телефону, не чувствовалось присутствия другого человека.

– Льё, – довольно проговорил Денис, – я Феникса нашёл! – после паузы торжествующе и немного горделиво добавил, – да, в Москве, где ж ещё. Я ведь тут… Спит в моей постельке.

Суть сказанной фразы ускользала от меня сквозь сонную дымку, слова растворялись, изменялись, я слишком устала, чтобы понимать. Да, я Феникс… Но знать это могут те, кто не обитает в Москве. Разве только… Мозг сдался, отключился, не позволив мне додумать последнюю мысль, и я провалилась в крепкий, сладкий сон.

– Денеб, – в трубке прозвучал строгий голос Льётольва, – выговор хочешь? Какая постель? Других способов не нашёл?

– Да я не был уверен, что она Феникс. Вот и решил совместить приятное с полезным, – Денис-Денеб вышел из спальни, устроившись на диване в гостиной.

– Ну напоил бы, главное что? Отключить мозг.

– Напоил. Вернее, она сама напилась. Но с головой сложнее, контроль очень серьёзный. Пришлось вот… – не сильно сожалея о своём поступке, оправдывался Ден.

– Только без подробностей, пожалуйста, – по голосу было слышно, как Льётольв поморщился.

– Ну, было весело.

– И она не догадалась?

– Не-а. Во всяком случае виду не подала. Думаешь, стала бы она тут со мной полночи вытворять невесть что, если бы знала? – Ден вытянул свою руку вперёд, рассматривая татуировки, будто впервые видел.

– Новенькая? Интересно…

– Вряд ли. Просто я хорошо маскируюсь. Либо она расслабилась. Фениксы здесь по основной работе не бывают, значит, отпуск или ещё что.

– Молись, чтоб не узнала ничего, – буркнул Льё.

– Да мне-то что? Это у неё проблемы будут, – беззаботно откликнулся Денеб. – Но она классная, я и не думал, что Фениксы такие.

– Не все, Ден. Не все. Судя по тому, что ты сказал, уровень у неё хорош.

– А он разве влияет?

– На стойкость и выносливость – да, конечно, – неожиданно хохотнул Льё.

– Приму это за комплимент.

– Ушатал девушку, да?

– Я тебе всё уже сказал! – начал злиться Ден.

– Спокойно-спокойно. Не лезь в это, я как друг тебя прошу. Нашёл – отлично. Мы будем чуть внимательнее к тому, что происходит в тени и вне её, – Льётольв помолчал и задумчиво добавил, – тебе бы исчезнуть. На случай если она всё же догадается.

– Будет сделано. Льё…

– А?

– Я метку оставил. Она пока не знает. Забавно! Но за ней эта… Ада… Сама пришла.

– За меткой? Денеб. Ты мощь. Но лучше спрятаться. Если она окажется не настолько умна, чтобы сохранить ваш небольшой секрет и метку втайне, нам с тобой снова влетит. Не хочу напряжённости.

– Я понял, – Денеб зевнул. – Ладно, пойду вздремну чуток, полюбуюсь на истинное лицо Феникса, пока есть возможность.

– Ден. Не сгори, – снова хохотнул Льё и повесил трубку.

Essentia

Проснулась я как-то слишком резко, будто от внутреннего удара, даже с некоторым привкусом ужаса во рту. Взгляд упал на огромные часы, нарисованные прямо на противоположной от кровати стене. Не припоминала их. Стрелки показывали ровно девять часов. За окном было светло. Значит, утро. Меня крепко обнимал Ден: его тяжёлая рука лежала на талии, придавливая к постели.

Обрывками вспомнилась ночь, и губы сами собой расползлись в довольной улыбке. Правда, половину произошедшего я не могла восстановить, голова всё ещё гудела от лишнего выпитого, но тело отзывалось приятным, тягучим теплом. Спящий Денис не выглядел таким уж страшным, да и вся обстановка изменилась. Неужели я была настолько пьяна вчера, что напридумывала всякое? Простынь и покрывало действительно бордовые, но балдахина над кроватью не было вовсе; стены не чёрные, а тёмно-серые и совершенно гладкие.

Я легко провела по руке Дена пальцем, повторяя узоры татуировок. Нравились они мне без какой-либо причины, будто живые: кажется, что вот-вот запустишь руку в цветы, а они окутают тебя своими цепкими ветвями. Денис зашевелился и перевернулся на противоположный бок, освободив меня от объятий. Отлично! Рассматривая другую его руку я внезапно поняла, что не помнила надписи, которая там выбита. Вчера, как мне думалось, она была более короткой. Теперь же перед моими глазами красовалась фраза «Fontes ipsi sitiunt»⁴. Я судорожно пыталась вспомнить, все ли татуировки успела увидеть на руках Дена. Все. Он был в футболке, я точно прочитала каждое слово.

Меня снова начал сковывать необъяснимый страх, я судорожно водила взглядом по телу Дена, понимая, что даже сами цветы и другие рисунки стали немного иными. Что со мной? Почему такие искажения в памяти? Ожидая чего-то ужасного, я взглянула на его спину: звери, здесь только звери, разные, но в большинстве своём – мифические. Вдоль поясницы ещё одна надпись: «Dolus an virtus quis in hoste requirat?»⁵. Она меня насторожила: я очень хорошо знала, кто любил повторять её. Если я сейчас увижу на спине ещё кое-что важное, то…

Я внимательно присмотрелась к небольшому узору на левой лопатке Дена. Сомнений нет, вместо одной из полосок на шкуре тигра пряталась надпись на латыни, гласящая «Vita somnium breve»⁶. Путь это всё будет неправдой. Ден – ходячая книга, сборник крылатых фраз. Зачем ему столько слов на теле? К чему они? Я знала ответ, знала, где искать подтверждение догадок, но не хотела этого делать. Как я могла так ошибиться, не рассмотреть, ничего не понять?!

Мои руки покрылись ледяным потом, ладони задрожали, перед глазами скакало всё – и эта комната, и десяток подушек, и даже крупная фигура Дениса. Я склонилась над его шеей: на каждом позвонке выбито по одной букве. Изящные, невероятно красивые, с завитками и узорами.

– Essentia… Сущность, – едва слышно прошептала я, и сама себе закрыла рот рукой. Сердце упало. Нет, не просто упало, оно остановилось и исчезло. Растворилось в моём немом ужасе.

Теперь стало понятно, почему всё так. Откуда смутный огонёк в глазах, безумная выносливость и желание странных, отчаянных любовных утех. Надеюсь, он не вычислил меня. Столько внимания к Фениксу. Да нет, Ден не мог догадаться, я очень старалась держать себя в руках. Судорожные попытки вспомнить абсолютно все моменты ночи не привели к успеху. Чёрт!

Всё ещё дрожа и со страхом посматривая на безмятежно спящего Дена, я сползла с кровати и, собирая по дороге вещи, выбежала в коридор. Дыхание сбилось, любой шорох казался предвестником катастрофы. Я кое-как оделась, сунула босые ноги в ботинки, схватила пальто, накинув на голое тело, ведь кофта так и осталась в машине, и выскочила на лестницу. Сердце вдруг решило, что теперь-то можно биться сильнее, и стучало где-то в голове, словно молот по наковальне. Перед глазами порхали звёздочки, не знаю, каким чудом я чуть не упала с лестницы, но свежий воздух и яркий утренний свет взбодрили моментально.

Я вдруг ощутила себя суперзнатоком города и в какие-то полчаса бегом добралась до своей квартиры, заперла дверь на все замки и опустилась на пол в коридоре.

Что же я наделала? Если Ден знал? Значит… Подстроено? А если не знал и не догадался? Что делать? Я схватилась за голову и разрыдалась от бессилия, от страха перед наказанием. Сущность! Откуда экзистенциалисты такого уровня в Москве, умеющие скрывать собственную натуру? Что они забыли в тихом буфере? Я слышала только об одном, который обитает здесь постоянно. Ден с ним заодно? Как же так вышло? Какого чёрта меня вообще понесло именно к нему в салон? Это не могло быть простым совпадением.

И тут меня осенило: если бы всё было подстроено, вряд ли бы Денис отпустил меня так просто. Мы, Фениксы, открыто не конфликтуем с экзистенциалистами, но и не дружим. Эти ребята совершенно безбашенные, иногда невменяемые, и крайне жестокие. Вряд ли бы Ден упустил возможность вытащить из меня какую-нибудь информацию. Точно. Я даже перестала рыдать от этих логичных мыслей. Он ничего не знал. Но нужно было убедиться в этом. Сегодня в двенадцать я должна посетить салон. Значит, буду там.

Первым делом я сходила в душ, чтобы отмыться от запаха сущности и в целом освежиться, видок у меня наверняка не самый лучший. Вода бодрила. И дёрнуло меня показать ему татуировку с крылом. Но кто знал, кто же знал?! Надо сообщить об этой сущности. Происходило что-то странное и, надеюсь, не противозаконное. Лезть в дела экзистенциалистов совершенно не хотелось. Меня снова пробрала дрожь от одной только мысли о наказании. Если сообщить о Дене, то придётся признаться и в том, что между нами было. Унизительно и страшно. Позор для всего моего отдела.

Из душа я прямиком направилась на кухню – во рту пересохло. Жадно напившись воды, я съела что-то из фруктов, кажется, банан. Смутно помню, потому что мыслями постоянно возвращалась к вчерашнему вечеру и ночи. Меня опять затрясло. Нет, всё же Ден догадывался о том, кто я. Иначе не стал бы так интересоваться татуировкой и не пригласил бы меня в кафе. Хотел убедиться? Возможно. Какая же я дура. Ох, и дура.

Часы показывали половину двенадцатого. Пора. Я быстро собралась и вышла на улицу. Было заметно теплее, чем вчера. Или я просто слишком сильно волновалась, оттого и чувствовала жар. Вот и знакомая дверь – рывком дёрнула её на себя и зашла внутрь довольно решительно, хоть все поджилки тряслись. Сущности ещё не так страшны, а вот экзистенциалисты… Нет, не хотелось бы встречаться с ними лицом к лицу. И тем не менее я провела потрясающую ночь с этим… Созданием. Мужчиной язык не поворачивался его назвать.

Странное ощущение тревоги пробиралось мне под кожу, когда я скинула пальто и оставила его на вешалке. В салоне что-то изменилось, едва уловимое, но очень важное. Я медленно прошла к стойке администратора. Девушка приветливо мне улыбнулась, как и вчера.

– Добрый день!

– Здравствуйте, – вдруг рука под свитером зачесалась. Невозможно сильно. Я потёрла её сквозь кофту и пробормотала, оглядываясь по сторонам. – У меня запись на двенадцать к Денису.

– Сегодня? – администратор удивлённо посмотрела на меня, и я замерла. Нехорошее предчувствие.

– Да. Сегодня. Я же вчера вечером у вас была, не помните? – да что же с рукой? Хотелось разодрать её на части. Не припоминала, делали мы пробу на аллергию или нет, может от этого зуд?

– Денис не работает сегодня. А можно уточнить ваше имя?

– Ада, – ну всё. Вычислил, точно.

– Запись есть, и мастер ваш на месте.

– Не поняла. Как это? Мы с Денисом договаривались, у него эскизы и… – тут мой взгляд упал на стену. Вчера там была лестница, ведущая в кабинет Дена. Сегодня – пусто. Обычная стена. Никакого намёка на проём.

– Может быть, вы что-то перепутали? – с полуулыбкой посмотрела на меня девушка, я же увидела в её выражении лица звериный наглый оскал. Что здесь творилось?

Из зала вышел парень. Точно, помнила его. Миша, кажется. Он смерил меня пристальным взглядом, словно оценивая.

– Вы ко мне, да?

– Да-да, она к тебе! – опередила меня администратор.

– Но… – я пыталась возразить, правда, не очень настойчиво. Нужно было пройти в зал и посмотреть, что происходило.

– Пройдёмте, – Миша поманил меня за собой, и я совершенно растерянная отправилась следом.

Там, в большом светлом помещении, будто бы ничего и не поменялось. Работа шла полным ходом, музыка играла, люди тихонько разговаривали, некоторые посмеивались. Ничего необычного. Миша сел на рабочий стул и с вопросом посмотрел на меня.

– Садитесь, показывайте что у вас тут.

– Эскизы у Дениса…

– Ага, он передал, – кивнул Миша. – Можно руку? Будем готовить.

Конечно, я не собиралась ничего делать, но рукав послушно начала закатывать. Только вид предплечья был настолько шокирующим, что мне показалось на мгновение, будто я падаю в пропасть. Шиповник. Такой же, как на рисунке Дениса. Один в один. Живая копия. Миша пристально смотрел на татуировку и молчал, потирая лоб, я же потеряла даже способность думать. Осторожно потрогала рисунок – настоящий. Не стирался, не шелушился, – ничего. И зуд прошёл.

– Я чего-то не понял, – протянул мастер.

– Не надо так на меня смотреть, я тоже не знаю ничего, – промямлила я, продолжая рассматривать красивущую картинку. Это всё он, сущность. Ден! Была бы моя воля, глаза бы ему выцарапала. Взгляд остановился на одном из лепестков, вдоль края которого были выведены какие-то символы. Я приблизила руку к лицу и тут же отдёрнула.

– Кошмар! – вырвалось у меня. В панике я выбежала из зала, уронив что-то на ходу. Схватила пальто и метнулась на улицу.

Сердце колотилось как ненормальное, готовое взорваться от напряжения, в голове что-то клацало и громыхало, меня трясло как в лихорадке. Всё пропало. Я пропала! Что делать? Люди с интересом поглядывали на меня, проходя мимо. Надо бы надеть пальто, но руки не слушались, кажется, они вообще забыли, что мозг может ими командовать.

Снова поднеся татуировку к лицу, я прочитала вслух то, что смогла разобрать:

– Suum cuique⁷, – голос сорвался даже с шёпота. И тут же мне попалась другая фраза, выведенная вдоль коричневой ветки, сама образующая крошечную ветвь с цветком на конце, – fuge, late, tace⁸. Что?

Я медленно прошла к остановке и бессильно опустилась на скамейку. В глазах потемнело. Холодно, страшно. Мне на работе так жутко не бывает, как сейчас. Попалась в ловушку. Глупо.

Кто-то усиленно похлопал меня по щекам.

– Девушка! Вам плохо? – сквозь пелену удалось разобрать образ женщины, похоже, – бабулька.

– Нет, всё нормально, – тихо ответила я.

– Как же, нормально! Сидишь бледная вся, пальто уронила. На, – она вложила мне в руки что-то мягкое, – надень. Простудишься ведь.

С огромным усилием, прямо-таки нечеловеческим, я заставила себя подняться и надеть пальто. Но тепла так и не почувствовала. Стоп. Потеря контроля? Нет-нет-нет! Мне резко стало лучше от одной только мысли, что я могла оказаться виноватой ещё и в этом. Еле переставляя ноги, вышла за пределы остановки и поплелась домой. Нужно было попытаться вывести метку сущности. Тень бы побрала Дена! Зачем он это сделал?

С каждым шагом ко мне возвращалась привычная бодрость, я злилась. Правда, больше на Дениса, чем на себя. Если бы удалось убрать метку, то никто ничего и не узнал бы и меня не наказали бы. Всё будет нормально. Две недели в Москве! Это целый мешок времени.

Дома меня снова атаковала паника, особенно после того, как я поняла, что татуировку не вывести доступными способами. Придётся или скрывать её или искать кого-то, кто сможет помочь. Только вот никто из Фениксов никогда не возьмётся за такое. Даже под страхом смерти.

В каком-то ступоре я села на кровать, глядя прямо перед собой сквозь мебель и стены, сквозь людей в соседней квартире. Фениксы и экзистенциалисты никогда не работали вместе плотно, всегда на расстоянии. Наши действия направлены на одни и те же объекты – людей, попавших под влияние противоестественных сил. Они иногда называли их демонами, проклятиями, одержимостями, болезнями, расстройствами психики.

Что делали мы, Фениксы? Выжигали. Дотла сжигали всё, что связано с влиянием, не оставляя ничего, – человек пуст и чист, почти как ребёнок. Наблюдать со стороны за этим очень страшно, устранять последствия – противно. Люди сопротивляются, остервенело дерутся, уничтожая всё, что попадается им под руку. Каждый раз после зачистки я чувствовала себя на грани глубокой депрессии.