Kitabı oku: «Брисеида. Тени и химеры», sayfa 2

– А я думал, что уже все видел… – пробормотал Менг Чу, прокладывая себе путь через толпу.

– Просто невероятно, – сказал Леонель, – это…

– Три ловца идей по цене двух! – кричал торговец с открытой стороны своего каравана, размахивая сачками для ловли бабочек у них под носом. – Ясные, упорядоченные, актуальные идеи! – добавил он, подергивая усами. – Эффективность гарантирована, вы больше никогда не иссякнете!

Как и полагается, его сачки для бабочек соседствовали с лупами, компасами и лейками, а его сосед выставил в беспорядке хрустальные шары, наперстки и зубные щетки.

– Подсказки, находки, знания под рукой! – скандировал он, торжественно держа в руках воронки.

– Посмотрите на эти красивые шляпки! Кому нужна красивая шляпа? Очень практично, очень привлекательно, подходит для любого века, для любого времени! – зазывал третий торговец, борясь за их внимание, жонглируя соломенной шляпой, шляпой-котелком и мотоциклетным шлемом.

– Давайте постараемся собрать как можно больше информации, – сказал Энндал. – И если нам придется купить несколько безделушек, чтобы получить то, что мы хотим…

Женщина потянула Менг Чу за рукав:

– Зеркало отражает химер, господин! Очень полезно, надежно!

– Как вы добрались сюда со своими караванами? – спросил он ее. – Вы же не столкнули их с лестницы?

– Все эти вещи! – воскликнул Эней. – Смотри, Леонель, это ты в зеркале! И это я? Да, это я! Я никогда не видел себя так отчетливо! Похож на моего двойника! Я действительно так выгляжу? А химеру тоже можно увидеть с помощью этой штуки?

– Что ж, неплохо, – ответил Леонель, изучая зеркало. – Однако не сравнится с визионерами будущего из моей эпохи. Едва взглянув на них, я могу точно сказать, сколько минут и секунд мне осталось жить.

– Правда? – спросил Эней, широко раскрыв от удивления глаза.

– Нет, – непринужденно сказал Леонель, изучая ручку на доске, – я просто хотел увидеть выражение твоего лица.

Брисеида не могла не улыбнуться. Она встретилась взглядом с лысым торговцем, который тут же подошел к ней:

– Ах, мадемуазель, я знаю, что вам нужно!

Он протянул ей маленькие, круглые, золотые часики, на которых с помощью ручной работы были нанесены изображения котят.

– Самая красивая модель в своем роде. И всегда показывает точное время. Подтверждаю, что эти часики никогда не отстают.

Брисеида бросила на него косой взгляд, посмотрела на обелиск и его пустой циферблат.

– Сколько времени?

Песочник посмотрел на циферблат часов.

– Без четверти пять.

На часах действительно можно было увидеть время, но секундная стрелка не двигалась, а на витрине, позади мужчины, на десятках циферблатов – карманных часах, обычных часах, часах с кукушкой – было совершенно разное время.

– Почему у часов на площади нет стрелки? – спросила Брисеида.

– Потому что на Площади Времени нет времени, – ответил другой торговец через несколько секунд.

– Тогда ваши часы не будут отставать, – скептически сказала Брисеида.

– Именно это я и сказал.

– Зачем нужны часы, если нет времени?

– Успокаивает, когда знаешь, который час. Не похоже, чтобы вы чувствовали себя спокойно.

– Я бы многое хотела узнать…

– О времени? Тогда у меня есть как раз то, что вам нужно! – воскликнул он и побежал в другой конец своего прилавка, где были разложены карты и конструкции всех видов.

– Как вы видите время? – спросил он, начав рыться в своем беспорядке. – Как завиток? В виде сферы? Механической симметрии? Возможно, как симплектоморфизм?

– Не купить ли нам несколько ловцов идей? – спросил Эней, стоя позади Брисеиды. – Они могут помочь нам понять, что здесь происходит.

– Я не уверен, что стоит использовать наши запасы подобным образом, – возразил Энндал.

– Если только ты не хочешь поймать Афродиту, – заметил Леонель. – Возможно, у нее есть ответы на наши вопросы. Олимп, наверняка, недалеко отсюда.

– Ты не хочешь закрыть свой рот? – сказала Лиз. – Не играй с его богами, ты же видишь, как на него влияет подобное…

– Мне нужна истина, – сказала Брисеида торговцу. – Я хочу понять, как устроено время.

Торговец повернулся к ней, в его взгляде читалось игривость.

– Но, дорогая, истина зависит только от вас.

– По кругу, – уверенно заявил Оанко, заглядывая через плечо Брисеиды.

Продавец, придя в восторг, достал из кипы бумаг график в виде диска, на котором симпатичными гравюрами было изображено каждое время года.

– Как вы можете объяснить нам время с помощью стольких противоречивых схем? – запротестовала Брисеида, когда поняла, что каждая часть представляет собой различные концепции временной шкалы.

– Всегда найдется решение для каждого, – ответил мужчина в свойственной предпринимателю манере.

– Но должно быть одно решение, которое ближе всех к истине.

– Я покупаю круг, – окончательно решил Оанко.

– Как вы будете платить? Я согласен на сумму более двух тысяч монет, – с гордостью сказал торговец, открывая ящик, такой же большой, как и его прилавок. – Вы пришли в нужное место. Мой сосед напротив принимает только йены пятой тибетской династии. За все время нашего пребывания здесь ему удалось получить зарплату только дважды.

Брисеида посмотрела на караван, расположенный на другой стороне улицы. Неподвижный старик в малиновом халате, сидящий со скрещенными ногами, выставил на витрине пыльные песочные часы.

– У меня с собой только немного целебных растений, – извинился Оанко перед торговцем.

– Превосходно, превосходно, – ответил другой продавец, нажимая на рычаг, от чего его кассовый аппарат зазвенел.

Брисеида заметила на прилавке небольшую позолоченную скульптуру. Статуэтки миниатюрных химер украшали пирамиду из уменьшающихся в размерах дисков, поддерживаемых стройными колоннами. Единороги, русалки, херувимы, козлоногие гоблины и другие сказочные существа, казалось, занимались своими делами и переходили с одного этажа на другой. На вершине два дракона сражались под присмотром третьего.

– Это… Может быть, это драконы из легенды Цитадели? – спросила Брисеида, вспоминая о картине с изображением сражения драконов, которой она восхищалась. По версии Цитадели, черный дракон, ее эмблема, руководил битвой против красного, эмблемы сопротивления.

– В пирамиде? – сказал торговец, его глаза сверкали, он был очень доволен тем, что наконец-то нашел что-то, что смогло ее зацепить. – Эта модель – теория времен Нила Кубы-младшего, я настоятельно рекомендую ее. В самом низу находится диск реальности, управляемый очень точной единицей времени, о чем можно судить по надписям. Каждый этаж представляет собой состояния сна, все более и более свободного от каких-либо временных ограничений. Ах, да, а на вершине, конечно же, находятся черный дракон – символ души, и красный дракон – символ сердца, а за ними наблюдает синий дракон мудрости – хотя здесь они не цветные.

Брисеида неосознанно сжала скульптуру между ладонями. Разве херувим и песочники не рассказывали ей о разных плоскостях, через которые реальный мир и Мир Снов постепенно сближаются?

– А на каком этаже находимся мы? – спросила она.

Мужчина почесал голову, как будто никогда не задавался этим вопросом.

– Ну, я бы сказал… может быть, на пятом. Конечно, эта теория времени никогда не была проверена… Но я могу продать ее за полцены, если хотите.

– У меня нет денег, – резко ответила Брисеида.

Что ей делать с позолоченной скульптурой высотой пятьдесят сантиметров во время их путешествия?

– У меня есть несколько калуров, – предложила Лиз.

– Согласен! – воскликнул владелец магазина, когда Лиз передала ему несколько маленьких кусочков папье-маше.

Он сжал скульптуру, которая свернулась и превратилась в шар диаметром несколько сантиметров, и отдал ее Лиз за три монеты.

– Он свернул ее! – ошеломленно сказала Брисеида.

– Конечно, – улыбаясь, ответила Лиз. – В чем прок от статуэтки, которая не складывается?

Брисеида кивнула, гадая, на что может быть похоже четвертое тысячелетие, если статуи на центральной площади городов можно положить в карман. Погрузившись в свои мысли, она не сразу почувствовала, как кто-то прикоснулся к ее плечу. Когда девушка обернулась, то увидела перед собой раздраженного молодого человека.

– Почта, – сказал он, протягивая ей свернутый пергамент, запечатанный красным сургучом.

С удивлением Брисеида смотрела, как он закрывает свой ранец, приглаживает свои длинные тонкие усы, затем резко натягивает желтое кепи и уходит.

– Вам дал письмо письмоносец? – с любопытством спросил торговец.

– Письмоносец? – бессмысленно повторила она.

– Ну? И чего же вы ждете? Открывайте.

Очнувшись, Брисеида потянула за пергамент, чтобы сломать печать и развернуть бумагу. Кто мог написать ей письмо и найти письмоносца, который доставит его ей посреди неба?

Моя драгоценная девочка,

Несколько лет назад мои физические эксперименты привели меня к открытию существования места, которое вне времени и которое может быть достигнуто только душой, поскольку оно чуждо всей материи. В то время я назвал его «Мир Снов». Однако сон вскоре превратился в кошмар, когда я оказался в ловушке внутри так называемой Цитадели.

Вчера два херувима совершили непростительную двойную ошибку: они не только потеряли служебное предписание, содержащее отпечаток будущего ученика, но и, желая исправить свою глупость, направили свою стрелу на незнакомца. Зная мою компетентность и зная, что я из соответствующей эпохи, они предложили найти «ошибку» и остановить процесс перехода в Цитадель. В обмен они вернули мне свободу. Они надеялись избежать гнева Цитадели.

Каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что «ошибка» – это ты! Херувимы не умеют читать, знаешь, они не смогли распознать твое имя в файле, присланном доктором Муленом.

Я молча принял их предложение. Через несколько часов я покину Цитадель, и ты увидишь мое пробуждение.

Я так и не стал студентом, Брисеида, и у меня слишком мало материала, чтобы когда-нибудь раскрыть секреты Цитадели. Но за девять месяцев обучения у тебя будет больше шансов добраться до тайны. Я не могу позволить себе упустить такую возможность.

Я сделаю так, что ты все равно попадешь в Цитадель, создав свой собственный переход: твое прибытие должно остаться незаметным для херувимов. Однажды ты простишь меня за то, что я вот так бросил тебя в логово льва. Возможно, это недостойное поведение отца, но я все еще убежден, что это единственный вариант. Мы должны сделать все возможное, чтобы не позволить Цитадели и дальше злоупотреблять своей властью.

Время – странная штука. Постарайся не распространять информацию, которую ты получаешь в разное время. Невежество прошлого должно вызывать уважение, потому что ошибки, которые прошлое порождает, заставляют нас строить будущее. По этой же причине я, к сожалению, не могу тебе все объяснить.

Я верю в тебя. Где бы ты ни находилась, если ты получишь это письмо, значит, мой вестник преуспел, и ты на верном пути. Путь длинный. Будь храброй.

С любовью, Люсьен

P. S. Никогда не говори херувимам, что ты моя дочь, они будут неустанно преследовать тебя.

Брисеида дважды прочитала наспех написанный текст. Она не могла в это поверить. Мелкий, неровный почерк не оставлял сомнений: это было письмо, которое Лир, друг Энея и Имэны, дал ей в Спарте и которое она потеряла сразу после того, как прочитала.

– Брисеида, что не так? – спросила Лиз.

– Все так плохо, доктор? – рассмеялся торговец. – Девушка, может, вам стоит подумать о том, чтобы вдохнуть, а то в таком состоянии вы долго не протянете.

– Письмо… носец… – поперхнулась Брисеида.

– Что?

– ПИСЬМОНОСЕЦ! Где письмоносец?!

Владелец лавки был поражен и указал в сторону центра площади. Брисеида заметила желтое кепи в толпе, письмоносец переходил улицу по другую сторону обелиска. Она бросилась за ним. Возле огромного изваяния находилось еще больше участников сопротивления. Собравшись в группы, они обменивались своими открытиями, наслаждались едой у одного и музыкой у другого торговцев. Девушка с трудом пробивалась сквозь белые туники. В конце улицы письмоносец ехал на золотом одноколесном велосипеде с рулем.

– Подождите! – крикнула она, размахивая свитком, чтобы привлечь его внимание. – Я хочу кое-что спросить!

Но письмоносец не слышал ее. Неуверенно балансируя на своем одноколесном велосипеде, он звонил в колокольчик, чтобы его пропустили, злясь на рассеянных людей, которые заставляли тормозить. Брисеида была уже совсем недалеко.

– Кто дал вам это письмо? – снова закричала девушка, надеясь, что он обернется.

Возле последнего вагончика письмоносец набрал скорость. Она перешла на бег. Еще несколько шагов. Брисеида протянула руку, чтобы схватить его за рукав, но человек неожиданно провалился в пустоту. Брисеиду обхватила мужская рука.

– О боже, успокойтесь, юная леди, по-моему, у вас нет крыльев! – воскликнул торговец, который держал ее за талию, пока она испуганно переводила дыхание.

Под их ногами одноколесный велосипед продолжал падать.

Но вдруг из центра колеса показались маленькие крылышки, и, пока письмоносец продолжал крутить педали, они плавно унесли его к следующему облаку.

– Вот это транспорт! – воскликнула Лиз, когда появилась позади них, тяжело дыша. – Брисеида, ты расскажешь мне, что происходит?

Брисеида передала ей письмо отца.

– Письмо, которое я получила в Греции. Письмоносец только что вернул его мне и исчез, и даже не объяснил, где он его взял.

– Что?

– Если вы хотите снова увидеть письмоносца, напишите письмо, и он придет и заберет его, – сказал продавец перьев и кистей. – Не стоит рисковать своей жизнью.

По словам торговца, не имеет значения, какой адрес и кому письмо адресовано. Как члену сопротивления, ей достаточно было написать имя на конверте, и письмоносец отнесет письмо по адресу. Он придет, как только у него будет время. Брисеида горячо поблагодарила его.

– Вестник, который в первый раз отправил тебе письмо отца, должно быть, следит за нами, – размышляла Лиз, пока они шли обратно к центру площади. – Иначе как бы он узнал, что ты потеряла письмо и куда отправить второй экземпляр? Возможно, это старик из пустыни. На ум приходит только он…

– Он сказал, что не знает моего отца.

– Старик говорит только то, что ему выгодно.

– Но почему старик прислал нам это письмо и ничего не объяснил?

– Сложно сказать…

– Нужно вернуть письмоносца.

Они нашли своих попутчиков сидящими среди других путников вокруг костра у подножия обелиска. Треск пламени отбрасывал большие черные тени: солнце окончательно село. Лиз переходила от одного к другому, чтобы шепотом сообщить новость, не прерывая пламенной речи женщины, стоявшей в центре круга. Вспыхнули протесты. Брисеида позволила своим друзьям сосредоточиться на выступлении докладчика, который подробно описывал иерархическую организацию служащих Цитадели, с ее стражниками, педагогами, ораторами и другими сотрудниками. Брисеида давно все это знала и понимала, чем сейчас нужно заняться.

Она незаметно достала бумагу, чтобы написать письмо, но обнаружила, что ее последняя ручка уже непригодна. Сидящие рядом с ней Энндал и Оанко сделали покупки: их кожаные сумки увеличились вдвое. Оанко с шумом трижды перевернул содержимое своей сумки и отыскал немного чернил, но испепеляющий взгляд Менг Чу помешал ему продолжать, чтобы найти перо. Оанко вытащил то, что торчало из сумки Энндала, который был слишком увлечен словами рассказчика, чтобы возмутиться, и передал его Брисеиде, подмигнув ей.

Дорогой папа,

написала Брисеида, прислонившись к гладкой поверхности невидимого пола. Ее взгляд устремился в непроглядную пустую тьму под их ногами. С чего начать?

Я получила твое письмо. Дважды. В первый раз мне его вручил старик из Древнего мира, а теперь письмоносец. Твой вестник, где бы он ни находился, хорошо выполнил свою работу.

К сожалению, я пробыла в Цитадели всего один месяц: боюсь, я не узнала достаточно, чтобы выполнить задание, которое ты мне дал. Но, возможно, просто посещая занятия, можно открыть для себя не так уж много нового. По крайней мере, так считает мой друг Бенджи.

Бенджи. Брисеиде было интересно, что случилось с бесстрашным парнем, который взял ее под свое крыло. Вместе они исследовали запретные коридоры крепости. Благодаря ему она посетила таинственную библиотеку, находящуюся в самом сердце Цитадели и, к своему ужасу, обнаружила книгу своей собственной жизни. Бенджи все еще учится в Цитадели вместе с Уиллисом, Кристофом и всеми остальными? Увидит ли она их когда-нибудь снова?

Сейчас я путешествую с группой участников сопротивления. Опять же, не все идет так, как ты ожидал: в Греции херувимы обнаружили мое присутствие прежде, чем я успела прочитать твое письмо, и теперь они знают, что ты мой папа.

Мы переносимся в другую эпоху. Я не знаю, в какую именно, и не могу предположить, как мы будем шпионить за Элитой Цитадели. Если ты получишь это письмо и сможешь ответить на него, пожалуйста, расскажи подробнее о том, что тебе известно.

У Брисеиды оставалось еще столько вопросов, но она слишком ждала возвращения письмоносца. Девушка подписала письмо, свернула его и нашла в подкладке своей пыльно-желтой сумки кусок бечевки, чтобы закрепить послание. Она написала имя своего отца на свернутом пергаменте:

Люсьен Ричетти.

Она просканировала толпу глазами в утопической надежде заметить желтое кепи. Если письмоносец не уехал слишком далеко, возможно, он сможет вернуться?

Увлеченного сопротивленца сменила пожилая, немного пухленькая дама. С поджатыми губами, окрашенными в ярко-красный цвет, и оживленно двигаясь, она отстаивала свою точку зрения перед маленьким, худым мужчиной, который отчитывал аудиторию за то, что она высмеяла ее точку зрения.

– Меня не волнует, что химеры – всего лишь иллюзия! Их влияние на мир так же реально, как и наша система сопротивления! Путешествует только душа, и все наши действия имеют последствия в физическом мире. Почему с химерами должно быть иначе?

– Они обсуждают существование химер, – объяснила Лиз Брисеиде, чтобы ввести спутницу в курс дела.

– Им следует спросить у торговцев: они должны знать больше, чем мы.

– В отношении этого вопроса у них так же много разных мнений, как и о погоде, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Мы не сможем исправить ошибки Цитадели, если позволим себе увлечься ее историями, – сказал худощавый мужчина. – Наша роль заключается не в борьбе с химерами, а в легендах, распространяемых Элитой о них! Они являются источником всех разрушений. Только взгляните на легенду о Темных Всадниках!

– Но вы понятия не имеете, что чувствуют жертвы такой иллюзии!

– Все мы здесь, потому что должны были быть студентами, чтобы пережить иллюзии!

Менг Чу кашлянул себе под нос. Два бойца сопротивления повернулись к нему. Генерал встал и указал на Брисеиду, которая отпрянула назад. Сотня людей уставилась на нее. Она пообещала себе, что однажды заставит Менг Чу заплатить за его бестактность, но смирилась, встала и прочистила горло.

– Я пала жертвой легенды о Темных Всадниках, прежде чем сбежала из Цитадели.

Худой мужчина заглушил восклицания и жестом пригласил ее продолжать. Брисеида подбирала слова.

– Я слышала о Темных Всадниках, которые охраняют врата Цитадели. Я видела легенду, показанную в турнирах судоку, а также страх в глазах техников, живущих в нижнем городе… Но когда Темные Всадники похитили меня… Это как холод, проникающий в сердце, и… Теперь я знаю, что это были мои попутчики, пришедшие за мной… Но в моей памяти навсегда останется травмирующее воспоминание об этом.

– Тогда ты поверила в иллюзию Цитадели? – спросил худощавый.

– Все происходящее казалось мне невероятно реальным. Дым, от которого щипало горло и глаза, запах крови, всадники, убивающие всех на своем пути… У меня до сих пор мурашки по коже.

– Значит, ты признаешь силу психологических манипуляций, применяемых Цитаделью.

– Конечно.

– И ты понимаешь, что Цитадель не нуждается в использовании так называемых химер, чтобы управлять миром. Они нужны, чтобы манипулировать умами.

– Конечно, – пробормотал Леонель, и Лиз кивнула головой в знак согласия.

Брисеида почувствовала нотку грусти: она надеялась, что актриса будет на ее стороне, что она тоже верит в существование химер.

Худой мужчина продолжал:

– Химеры, о которых говорят песочники из пустыни, – это всего лишь идеи. Это борьба разума, которую нужно вести, а не охота на воображаемых существ.

Брисеида молчала. Собравшиеся ждали ее ответа.

– Я бы, наверное, стала придерживаться этой точки зрения, если бы мне не пришлось иметь дело с химерами в реальном мире. Но в Греции, в Спарте, я чуть не погибла в лапах гарпий. Такой опыт меняет мнение.

– Расскажи нам об этом! – нетерпеливо попросила соперница худощавого мужчины, словно желая отомстить.

Затем Брисеида снова рассказала о том, что уже объясняла своей группе перед началом подъема по лестнице в Греции. Как спартанский царь Агис, представитель Альфа-Элиты, беседовал с невидимыми херувимами. Затем он призвал гарпий, таких же невидимых, и привел с ними пленника, Лира, бывшего участника сопротивления. Брисеида невольно вдохнула в себя ангельские значки, превратившиеся в порошок. Физический мир стал размытым, и перед девушкой появились гарпии. Затем херувимы перенесли ее в Цитадель через плоскость реальности, обычно доступную только химерам. Они хотели получить от нее информацию о письме, обличающем их ошибку, которое херувимы хотели найти и которое она сейчас держала в руках. Затем из картин, висевших в коридорах Цитадели, появилось множество химер, чтобы забрать у Брисеиды это письмо, а после прилетел дракон Цитадели…

– Постой-постой, ты твердишь о существовании химер, потому что ты видела некоторых из них после того, как вдохнула порошок?

Все взгляды обратились к ней. Брисеида почувствовала, как толпа молча переминается с ноги на ногу.

– Не просто порошок… Значок херувимов… Но неважно, что произошло в Цитадели. Я не единственная, кто отреагировал на присутствие гарпий в Греции. Царь спартанцев тоже боялся, я видела страх в его глазах. Почему представитель Элиты должен бояться иллюзии?

– Ты же сама говорила, что студенты Цитадели первыми страдают от иллюзий Темных Всадников. Кто такой член Элиты, если не студент, который слишком долго пробыл в Цитадели?

Сердце Брисеиды сжалось. Может ли он быть прав? Тощий наслаждался ропотом толпы. Нет, это не может быть просто иллюзией…

– Цитадели не под силу самостоятельно управлять всем, ей нужна Элита, которая знает, как действовать. У царя был колокольчик, с его помощью он общался с херувимами. Когда я была студенткой, то видела, как проводники Цитадели проделывали то же самое в отдаленных комнатах, загроможденных картинами с химерами. Я видела картины с химерами, висящие в неподходящих местах, например под полем для турниров, куда никто не ходит, кроме, возможно, тех же проводников. Цитадель полна произведений искусства, но на большинстве картин, которые можно увидеть в коридорах, изображены химеры. Мне трудно поверить, что все это просто гигантское совпадение. Кроме того, мы с царем не единственные, кто пострадал от присутствия гарпий. Химеры взяли в плен спартанца, человека, который никогда не был в Цитадели. Это не помешало им задушить его когтями и унести…

Встретив взгляд Энея, Брисеида покраснела из-за своей лжи. Там был не один пленник: помимо Лира гарпии захватили Имэну, молодую жену Энея. Брисеида тоже видела, как ее утащили химеры, и что бы ни думал Энндал – только он из ее спутников знал всю историю, – вполне вероятно, что молодая спартанка не выжила. Перед тем как исчезнуть, Имэна взяла с Брисеиды обещание не рассказывать Энею о ее смерти. Ее муж должен был жить дальше. Брисеида уважала подобный выбор, но ее тайна оказалась тяжелым грузом.

– Поверьте, я была удивлена не меньше остальных, но химеры существуют. И их намерения не самые добрые.

Индийская девушка робко подняла руку.

– Ты была студенткой, прежде чем стала участницей сопротивления… – сказала она писклявым голоском. – Значит ли это, что ты не по своей воле отправилась в путь?

– Да, именно так.

– Значит, ты связана с Цитаделью?

– Да, – вздохнула Брисеида с болью в сердце. – Я не смогу свободно проснуться в конце девяти месяцев, как остальные бойцы сопротивления. Я попала в Цитадель, потому что мой отец отправил меня туда из-за своих экспериментов. Вы начали свой путь с того, что решили вздремнуть. Вы очнулись в хижине старика, не понимая, как и почему вы туда попали. Старик предположил, что бессознательная часть мозга заставляет душу отправляться в Мир Снов. Даже если мы никогда не узнаем, что на самом деле послужило толчком к вашему путешествию, по крайней мере, никто не держит вас в заложниках. Что касается меня, то если я не найду способ раскрыть Великую Тайну Цитадели к концу своего путешествия, то, скорее всего, застряну здесь или в нижнем городе крепости, пока мое бренное тело не умрет от старости.

– Мы этого не допустим, – заверил Энндал, вставая рядом с ней.

– Но… – с отчаянием сказала индианка, – существует столько участников сопротивления, которые уже много веков пытаются раскрыть секрет Цитадели.

– Они проложили дорогу для нашего путешествия, – сказал Энндал. – Эти поиски должны когда-нибудь закончиться. Мы завершим это дело.

Брисеиде не понравилось последовавшее за этим долгое молчание. Мужчина поднял бокал и прокричал в темноту:

– Да здравствует сопротивление! – И толпа откликнулась эхом:

– ДА ЗДРАВСТВУЕТ СОПРОТИВЛЕНИЕ!