Kitabı oku: «Hyper Masculine – Turbo Violent. Ultra Heavy», sayfa 3
Постепенно в его сознании выстраивалась картина происходящего. Колонисты ещё живы где-то на планете, а полное отсутствие связи с Троном, похоже, неслучайно. По крайней мере, он мог с уверенностью сказать: корабль не разбился, иначе тепловых сигнатур на поверхности планеты просто не было бы.
– Компьютер, передай все топографические и тепловые данные на Трон Царя. Включи расшифровку всего, что мы друг другу сказали до этого момента.
Компьютер написал на панели дисплея:
«Запрос принят.
Пакет данных собран.
Пакет данных готов к отправке.
Время до получения: более одного часа».
– Хорошо, – сказал он вслух и двинулся к длинному грузовому ящику рядом со своей кабиной. Поскольку он был предназначен для одного из лучших людей Империи, ящик был украшен цитатами великих людей разных эпох и библейскими молитвами. Наиболее заметно выделялся стих 2 Коринфянам 5:21:
«Бог сделал того, кто не знал греха, грехом за нас, чтобы мы могли стать праведностью Божией».
Каждому человеку нужны напоминания о величии, которое его окружает, даже когда он, возможно, полностью один на умирающей планете. С тяжёлым стоном № 148 опускается на одно колено, чтобы открыть ящик, переворачивая защёлки, возможно, в последний раз.
Он открыл крышку и увидел своё главное оружие – личный 12,7-мм тяжёлый пехотный пулемёт «Дюжина». Старый, закалённый боями, с вмятинами и царапинами, он был надёжен и немного устарел, как и его хозяин. Тёмный металл с множеством блестящих следов сражений казался ему невероятно родным. Пулемёт был настроен так, чтобы можно было стрелять без треноги, его эргономика была идеальна и до боли привычна.
Он достал одну из упакованных патронных лент, вставил первый патрон, захлопнул крышку и с резким клацаньем зарядил патрон в патронник. Звук отразился от металлических стен корабля и эхом разнёсся внутри. Несмотря на приближение конца жизни, мало что могло сравниться с этим моментом. Следует ценить простую красоту привычных вещей, а для него не было ничего более волнующего, чем звук первого патрона, жёстко вставшего на место.
За долгие годы успел перепробовать множество булав и мечей. Каждый Сверхтяжёлый носит оружие ближнего боя в первую очередь ради пропагандистских эффектов. Торжественно стоять над поверженным врагом, держа в руках холодное оружие, гораздо эффектнее для памятников и киноплакатов.
Конечно, случаются моменты, когда приходится действовать в тесных помещениях, заканчиваются патроны или приходится иметь дело с необычным противником. Тогда Сверхтяжёлые могут использовать свои механически усиленные мышцы напрямую. Одноручный меч – классический выбор, но в умелых руках булава способна нанести сокрушительный внутренний урон, не пробивая броню. Сверхтяжёлый с булавой может буквально раздробить биологический или механический мозг врага, не заботясь о защите. Это даёт непревзойдённую гибкость и надёжность в бою.
№ 148 поднял свою новейшую, и, по всей видимости, последнюю булаву. Трость стандартной длины, из затемнённой карбоновой закалённой троичной стали, с шипованной цилиндрической головкой на конце. На древке был выгравирован его номер, а рядом – молитва: «Господи Иисусе Христе, помилуй меня». Эти священные слова, которым уже около четырёх тысяч лет, были так же прямолинейны и беспощадны, как и сама булава. № 148 невольно улыбнулся: ирония была явной.
Рядом лежали пистолет, ещё более одноразовый, чем любая его булава, и несколько гранат, предназначенных для контроля толпы.
В полной боевой экипировке он снова обратился к бортовому компьютеру, прося проверить внешнее давление, качество воздуха и радиационный фон. Хотя на Титане он ощущал себя чуть легче, ИИ уверял, что сила тяжести – единственное заметное отличие от Земли, с расхождением всего в пять процентов. Ещё одно отличие – приглушённое, сумрачное небо в полдень.
С порывом воздуха был нарушен герметичный замок корабля. Посадочная аппарель из металла толщиной в несколько сантиметров медленно опустилась. Приподняв Шлем, наш человек осторожно вдохнул, проверяя, не подвёл ли его ИИ. «Слава Богу, слава Царю, всё идеально», – подумал он про себя.
Он отключил фильтры в Шлеме – необходимости в них не было. Воздух был чист, как на вершине горы на Земле. Тонкий, но удивительно свежий и бодрящий. Напрягая силы разума, он соединил данные, собранные кораблём, с тем, что его визор мог зафиксировать.
Перед ним вырисовался чёткий путь к первому слабому источнику тепла. Еда и оружие были при нём, всё необходимое для выживания на годы. Осталось только понять, есть ли на этой планете ещё кто-то живой, кроме него самого.
Он махнул рукой над посадочной аппарелью, чтобы заблокировать корабль: если он не один, не хотелось бы, чтобы ворох оружия на целую армию попал в чужие руки.
Взгляд его упал на горизонт: бледно-голубой цвет постепенно переходил в канареечно-жёлтый, а вверху неба оттенялся ржаво-оранжевым. Впереди виднелось несколько долин. Настало время шагать в неизвестность с надеждой, что для нашего героя это в последний раз.
Глава 4
Местные жители
Герой шёл по поверхности, попутно размышляя, что переговоры давались тяжело для разума, физически они были просты, а сражения – наоборот: легки для ума, но тяжелы для тела. Но ходьба после трёхсот лет в броне изматывала и разум, и тело с каждым километром. Камни то и дело норовили согнуть колено не так, а чёрное масло, просачивающееся из земли, грозило свалить старого титана на Титане. Затем лёгкий дождь начал барабанить по его Шлему и наплечникам.
Вдруг, забравшись на небольшую возвышенность, он заметил что-то движущееся вдалеке. Он просканировал это, чтобы увидеть тепловой след: это было живое и тёплое существо. № 148 сделал несколько быстрых шагов поближе и разглядел… стадо коров вдалеке. Они жевали траву и смотрели вдаль, как и полагается коровам.
Он осторожно, но уверенно двинулся к скоплению животных. Коровы выглядели здоровыми, но немного худыми, поедая ту редкую траву, что оставалась, чтобы позже выделять «топливо». Ни одно домашнее животное не могло бы выжить без людей, значит, должны быть пастухи, но где они? Или эти коровы выживают сами по себе, как на автопилоте?
Вдруг из-за спины донёсся топот копыт, и герой ощутил движение. «А вот и они», – тихо произнёс он, принимая стойку, выверенную годами боёв со смертоносными противниками. Всадники приближались один за другим: тёмные лошади, а на людях что-то вроде тёмно-синих пластиковых накидок с капюшонами. Лишь бородатые подбородки выглядывали из-под этих странных одеяний. № 148 просканировал их Шлемом: гуманоидной формы, с несколькими мелкими инструментами, и всё. Ни оружия, ни технологий выше уровня ранней индустриальной эпохи. «Что-то здесь не так», – подумал он.
Всадники резко дёрнули вожжи, заставляя лошадей остановиться.
– Кто, чёрт возьми, ты такой? – выкрикнул человек посередине.
№ 148 поднял руку до уровня груди в знак ответа.
– «Чёрт возьми» – действительно лучший способ начать разговор? Слушайте, мне не нужны ваши коровы, мне нужна лишь информация, – спокойно и уверенно произнёс он.
Всадник посередине несколько секунд молчал, а затем сказал:
– Ну… тогда… откуда, чёрт возьми, ты взялся? Так лучше?
Мужчины на лошадях рассмеялись над остроумием говорившего.
С такой же саркастичной интонацией № 148 ответил:
– Видите ли, когда спрашивают более вежливо, мне гораздо охотнее отвечать… Я пришёл от имени Царя, из самой Москвы. Я представляю его волю и волю народа Святой Руси, которая, как я могу только предположить… включает и вас, добрые господа.
Конники казались почти ошеломлёнными и слегка отступили.
– Но Царь мёртв, России больше нет, всё кончено, – сказал один из них.
№ 148 выглядел не менее удивлённым, чем эти завёрнутые в пластик ковбои:
– Могу вас заверить, по крайней мере мозг Царя вполне жив, и он весьма разговорчив…
Один из всадников перебил его:
– Но если Царь жив, то почему вы оставили нас здесь? Почему бросили умирать?
Это был мощный выпад, и ему предстояло парировать его быстро и без промедления.
– Постойте! Никто вас не оставлял, моё присутствие – доказательство этого! Я не знаю, почему понадобилось так много времени, чтобы отправить другой корабль на Титан, но теперь я здесь и мне нужно понять, что происходит, чтобы мы могли нормально колонизировать эту планету, – сказал он спокойно и очень твёрдо.
– Если это так, – продолжил всадник, – почему ты один? Если то, что ты говоришь, правда, разве вас не должно быть десятки? И где новые колониальные корабли? А, вижу, у тебя отличное оружие за спиной, но как оно поможет нам построить лучшую жизнь здесь? Что ты собираешься сделать: застрелить нас во имя чёртового процветания?
Его спутники рассмеялись.
– Пистолет не является планом или стратегией. У меня нет плана, потому что у меня ноль информации. Только что я смог подтвердить, что некоторые из первичных колонистов… и их коровы… живы. Царь сообщил лишь, что колония замолчала.
– Она «замолчала» ещё годы назад, дружище. Что-то с головой Босса не так? Потому что ему потребовалось чертовски много времени, чтобы заметить это молчание, дружище.
– Слушайте, братья мои, я могу лишь извиниться от имени Царя и Его Престола за бездействие с нашей стороны. Да, вы, вероятно, чувствуете себя оставленными здесь, возможно, преданными, но я здесь, чтобы найти способ исправить ситуацию… если её вообще нужно исправлять… я на вашей стороне… Но сначала скажите мне, по вашему мнению, почему эта дорогая, достаточно большая, хорошо оснащённая колония полностью исчезла с радаров?
Три ковбоя переглянулись, не совсем понимая, как ответить и стоит ли им вообще рисковать, раскрывая правду.
Примечание от Царя:
«Мой Наследник, одно могу сказать точно: когда что-то идёт не так, независимо от нашего рейтинга одобрения, всегда винят Царя. Это реальность, с которой Вам придётся жить: всем угодить невозможно».
Трудно сказать, что творилось в головах всадников – их загнали в патовую ситуацию: кто первый скажет слово, кто примет сторону посланца Святой Руси, а кто восстанет против него. Смельчакам не привыкать быть первыми в нарушении порядка.
В то время как в их мыслях крутились сомнения, в Шлеме вспыхнула тепловая метка, и издали донёсся рёв плохо отлаженного мотора.
– Подъезжает машина, – доложил он соотечественникам.
Ковбои обернулись; увидев чёрный дым, они резко повернули головы, пластик с центрального капюшона сорвался. Оголилась выбритая голова и обветренное лицо, годами выжженное солнцем, – лицо, которое могло принадлежать и двадцатилетнему, и пятидесятилетнему. С мрачной решимостью на этом бледном лице он тихо, но отрезвляюще прошипел Сверхтяжёлому:
– Спускайся с холма и спрячься у реки. Иди. Немедленно. Иначе ты погубишь нас всех.
Теперь выбор стоял за № 148: довериться странному предупреждению и затаиться или же встретить лицом к лицу то механическое чудовище, что неумолимо приближалось. Время, казалось, замерло, растянув секунды до бесконечности.
«Нет, сейчас не время стрелять. Сейчас время слушать», – решил он.
Он неловко, но быстро спустился с холма, бережно следя, чтобы колени не подвели его в этот миг. У подножия нашёлся уступ, где и громоздкая фигура Сверхтяжёлого могла скрыться.
Опустившись, он втащил себя под скальный навес у крохотного ручья. Пулемёт лёг в руки, готовый к бою. Толща камня глушила способности его Шлема видеть сквозь преграды, но слуховые датчики улавливали всё в этой безмолвной пустоте. Лишь редкие капли дождя нарушали тишину, но даже они не могли заглушить слух машины.
Примерно через сорок пять секунд звук мотора оказался совсем близко, и затем кто-то заглушил двигатель. В пустоте скрипы и хлопанье открывающихся дверей звучали почти как взрывы. Затем раздались тяжёлые шаги – несколько фигур двигались в сторону всадников, закутанных в свои пластиковые накидки.
– Парни, парни, парни, – раздался голос, – эти коровы выглядят просто замечательно. О, а вон та, в чёрных пятнах, что за красавица! Должен сказать, вы всё продолжаете превосходить сами себя.
На миг повисла мёртвая тишина. Ничего не видя, наш герой прислушивался, выкрутив громкость почти на максимум.
– Ну что вы, нечего так стесняться, ребята, мы же уже столько лет работаем вместе, вы действительно надёжные, отличные сотрудники. Жорес, раздай премии…
Кто-то сделал шаг.
– Видите ли, вашу работу мы всегда ценим. Но есть вопрос…
Снова повисла тишина.
Главный голос раздался повторно – обманчиво дружелюбный, но насквозь злой:
– Вы ведь не заметили ничего, что упало с небес?
Секунды тянулись мучительно долго…
И наконец ковбои нарушили молчание:
– Нет, господин Президент. Ничего не падало с неба. Всё по-прежнему: те же коровы, та же трава, то же небо.
– И как долго вы уже здесь?
– Отрабатываем восьмичасовую смену, скоро закончится. Коров угоним домой отдыхать. Завтра поработаем лопатами и загрузим конвертеры как следует!
Голос слегка смягчился, словно делал дружеское одолжение:
– Знаешь, Степан, ты мне нравишься. Честный ты человек, видно сразу. Так вот что: вместо обычных восьми часов сна возьми двадцать четыре, а за следующую смену я заплачу тебе тройным тарифом. Но окажи-ка мне одну маленькую услугу…
Снова пауза – тягучая, подчинённая, та, что появляется только у сломленного человека перед хозяином.
– Э-э… что прикажете нам делать, господин?
– Гоните коров домой, а сами прочешите окрестности. Вдруг заметите что-то необычное. Лёгкая работёнка, что скажете?
– Конечно, босс, как прикажете!
– Ну-ка, гляньте-ка на часы. Смена у вас уже закончилась. Хотите премию? Тогда гоните стадо домой и начните присматриваться к любым странностям. И, надеюсь, вы не забудете проголосовать за меня на следующих выборах. Ну кто ещё, скажите, станет платить вам за обычную прогулку? – закончил он, добавив нарочито фальшивый смех.
Ковбои почти хором, но с надломом повторили:
– Разумеется, сэр, у вас и наши голоса, и наши сердца!
Голос начальника зазвенел фальшивым восторгом:
– Вот это настрой! Верность – дело обоюдное!
В течение следующего получаса каждый человек, зверь и машина исчезли, и наш герой остался один под сводом скалы. Сила того голоса была неземной. Он мог пронзить мозг любого обычного человека с невероятной лёгкостью. Он был даже могущественнее Фарфорового Бога в своей словесной силе. Возможно, он уже знает, что Я здесь, лишь по той беседе. № 148 должен был быть осторожен, потому что нечто, называемое «Президент», могло расплавить его мозг ещё до того, как он успел бы выстрелить.
Подняв взгляд из-под каменного навеса, он увидел, как небольшой корабль, сияя, прорезает тонкую атмосферу. Он был почти уверен, что сейчас не только он будет смотреть на небо. Кто бы ни находился на корабле, тот гораздо вероятнее был союзником, чем врагом. Он поднялся, сделал быстрый скан своим Шлемом, убедившись, что он один, и начал быстро, но неловко бежать туда, где Шлем предсказывал посадку корабля.
Пулемёт был закинут за спину, булава – в магнитных ножнах у пояса. Он продвигался вперёд короткими шагами, торопливо преодолевая изломанный рельеф вдоль ручья.
Глава 5
Помощь прибыла?
После того как он прошёл около трёх километров так быстро, как только мог, корабль оказался наконец в пределах нормальной видимости. Это был один из наших – небольшой двухместный аппарат, способный лететь только в одну сторону. Размером он был скорее как спасательная капсула, а не настоящий транспортный корабль. Он подошёл к месту, где должна была находиться одна из люковых дверей. Корабль только что прошёл сквозь плотные слои атмосферы, и на его тепловых сканерах он светился от жара. На всякий случай он приготовил свой пулемёт и махнул Перчаткой над внешним считывателем, стараясь не подходить слишком близко, чтобы не обжечься.
Примечание от Царя:
«Все Сверхтяжёлые обладают чрезвычайно высоким уровнем допуска, и любое государственное здание или имперский корабль можно открыть их Перчаткой, даже если он был заперт или, казалось бы, закодирован для доступа лишь избранных».
Когда люк медленно приподнялся, перед ним предстала хрупкая женщина средних лет, опустившаяся на колени и, казалось, перебирающая свои личные вещи. Длинные светлые волосы струились по спине. Фигура оставалась миниатюрной и стройной в плотно облегающей тёмно-зелёной форме. Золотой кокошник удерживал волосы на месте, а на груди в золоте сиял символ Министерства Идеологии.
– О, привет! – произнесла она слегка нервно, глядя на гигантскую тёмную фигуру с автоматическим оружием, каждая патронная лента которого была почти равна длине кости её предплечья.
– Да, привет, – холодно отозвался он.
Женщина подняла руки в жесте «Не стреляйте!» и осторожно, с наивностью спросила:
– Ты… один из наших?
Опуская оружие, он монотонно ответил:
– Это верно.
Женщина проползла вперёд на четвереньках, чтобы выглянуть из корабля. Положив руку на рамку люка, она сразу же отдёрнула её от жара. Её лицо было красивым, деликатным, с яркими, широко раскрытыми глазами, за которыми виднелись лёгкие морщины и следы времени.
– Эм-м, почему ты один? Где все остальные? – спросила она.
Наш герой быстро и решительно ответил:
– Могу лишь предположить, что меня отправили сюда в одиночку, по той же причине, что и тебя.
– О! – сказала она и быстро сменила тему. – Мне сказали, что здесь с колонией всё плохо, и мне… эм… то есть нам… нужно что-то с этим сделать… эм, ну да.
Теперь № 148 заглянул в её маленький корабль: там были еда и личные вещи, а также два больших контейнера с пометкой «одежда».
– Вы приехали сюда без оружия, и половина вашего груза – одежда… вы знаете что-то о колонии и этой планете, чего не знаю я?
Она нахмурилась, немного надула губы и ответила:
– Эй, у меня всё же есть пистолет!
Стройная женщина, на закате своей поразительной красоты, вытащила обычный пистолет 9 x 19 мм из-за спины. Он был холодного матового чёрного цвета. Оружие выглядело новым – ни одной царапины.
Он тихо вздохнул:
– Стандартное оружие в руках болельщицы из Министерства Идеологии… будем надеяться, враг любит разговаривать.
№ 148 понял по её реакции, что, возможно, он зашёл слишком далеко с последним комментарием, и сразу же сформулировал более оптимистичное уточнение:
– Слушай, я полагаю, что за небом наблюдают очень агрессивные личности. Они знают о моём приземлении, но вряд ли нашли мой корабль. А ваш корабль осветил небо, словно Москва 31 декабря. У меня две свободные руки, я возьму этот ящик с едой и один из этих – с вашей одеждой.
Она нахмурилась и невинно спросила:
– А что я буду делать без половины своей одежды?
Наш герой наклонился к её лицу и через Шлем отчётливо произнёс:
– Ты будешь проводить время на моём корабле полуобнажённой… или хочешь остаться здесь и быть изнасилованной и убитой этими ребятами… или мутантами… которые уже на пути сюда?
– О, эм… тогда вариант номер один, – отозвалась она с чириканьем.
С лёгкостью схватив ящики, он вытащил их из крошечного корабля. Затем женщина осторожно, чтобы не обжечься, покинула люк. На всякий случай № 148 снова заблокировал отсек своей Перчаткой, и они начали движение.
Они шли пешком много километров.
– Как тебя зовут? – спросила она.
– Имеет ли это значение?.. – ответил наш герой и тут же понял, что был слишком резок со своей единственной потенциальной союзницей, кроме ковбоев. – Меня называют № 148.
Она выглядела озадаченной, глядя на него:
– Твоё имя – это число?
– Имя, с которым я родился, было удалено из всех записей, когда я стал Сверхтяжёлым. Я не совсем понимаю, зачем это делают, но таковы правила…
Заметка от Царя:
«Я удаляю имена Сверхтяжёлых прежде всего для того, чтобы никто не смог создать портрет на основе того, кого я выбираю, и таким образом расшифровать процесс отбора. Если бы кто-то искусственно создал тайных кандидатов на роль Сверхтяжёлого, то всего несколько “подсадных лиц” могли бы разрушить нашу империю. Хороший ИИ мог бы проанализировать критерии и сделать любого дьявола похожим на идеального ангела. Есть ещё дополнительные причины, в основном бюрократического характера».
– …Но, если коротко, моё имя при рождении исчезло, теперь я № 148.
– Эм, а у тебя нет какого-нибудь позывного или чего-то, кроме номера? – сказала она, тяжело дыша, идя рядом с ним.
Несмотря на необходимость «заводить друзей», разговор его раздражал. За столетия ему приходилось обсуждать этот вопрос десять тысяч раз. Общественность никогда полностью не знала политики Сверхтяжёлых, поэтому ему постоянно приходилось объяснять эту странность. С другой стороны, возможно, это был последний раз, когда ему приходилось объяснять, почему его имя – номер; это, безусловно, одно из преимуществ отправки на миссию-самоубийство.
– Ну, у меня есть позывной, меня зовут Ветхий, или, по крайней мере, так было раньше.
– О?! И почему?
– У меня самый низкий номер, я думаю, № 171 всё ещё где-то есть, но в любом случае я, наверное, единственный ниже № 200… и поэтому, вероятно, следующим должен умереть.
Её большие яркие глаза расширились, глядя на него:
– Не говори так!
Он посмотрел на неё и после паузы ответил:
– Почему нет? Это правда.
– Ну, то, что это правда, не значит, что нужно это говорить!
Он вздохнул:
– Мадам, я думаю, страдания Христа на кресте доказывают обратное: лучше говорить даже неприятные истины.
После этого они почти не разговаривали.
Редакция:
«Много времени ушло, чтобы добраться до корабля № 148, это опущено для краткости».
Подходя к своему кораблю, он провёл Перчаткой по сенсору, чтобы открыть его.
«Компьютер, отправь сообщение, преобразованное в текст из моей речи, на Имперский Престол… Начало сообщения…»
Редакция:
«Он подробно объяснил все события, произошедшие до этого момента».
«Конец сообщения». Он повернулся к блондинке и сказал:
– Теперь ты знаешь всё, и они всё тоже узнают. Дайте мне накрыть корабль камуфляжным плащом, я вижу, что он уже остыл, и никто не заметит его тепла, но этот аппарат явно выделяется на фоне ландшафта.
Она посмотрела на него с яркими глазами, не возражая против плана.
– Звучит хорошо, я думаю!
Энергии в корабле было меньше половины, а солнечные панели давали смехотворные результаты. № 148 накрыл корабль плащом и выставил стандартный режим – он расходовал совсем немного энергии, но не мог сравниться с непрерывным адаптивным камуфляжем, который быстро разряжал батареи. Он начал играть с настройками камуфляжного плаща. И «Камень № 12», и «Камень № 13» выглядели убедительно, но первый имел именно тот пурпурный оттенок, который был у большей части местной почвы.
Вернувшись, он посмотрел, чем занимается его спутница внутри. На то, чтобы самостоятельно настроить камуфляжный плащ идеально, ушло довольно много времени. Он шагнул в корабль – и сделал это чуть неверно. Колено сместилось всего на миллиметр. Одного неверного шага хватило, чтобы огненная боль пробежала вдоль позвоночника. Сейчас не время показывать свою слабость этой «гостье», поэтому он стиснул зубы и остался в неловкой позе, застыв у входа.
Он поднял глаза и увидел, что она переорганизовала груз в корабле: всё было аккуратно, ящики были устроены в виде зоны для сидения, а один даже стал кухонным уголком. Она заварила чай… используя ценную энергию корабля… но запах был потрясающий. В зоне для сидения на большом ящике лежала тарелка с крекерами, аккуратно выложенными рядом с нарезанным сыром. № 148 не участвовал в боевых действиях, но активно использовал свой Шлем и поэтому сильно проголодался. Говоря об этом, он снял защиту с головы и поставил её на пол, впервые показав ей своё обветренное лицо.
– О, так вот как ты выглядишь! Ты даже не кажешься таким древним, Ветхий, – сказала она улыбаясь.
– Ну, это клише, но правда, внешность обманчива, – ответил он. – Впрочем, мы много говорили обо мне, а как тебя зовут, девушка?
Она медленно налила чай в металлические кружки, так плавно, словно гимнастка на пике своего выступления.
– У вас есть номер и позывной, а у меня номера нет, но есть позывной – Клюква, так меня можешь звать.
По какой-то причине она говорила это с гордостью. № 148 постарался собрать все свои манеры и не позволить себе грубую шутку:
– Это… очень милый позывной, госпожа.
– Я тоже так думаю, – сказала она улыбаясь, глядя на его иссечённое и потрёпанное лицо и аккуратно подстриженную длинную белую бороду.
– Итак… Клюква… на Титане день и ночь длятся почти шестнадцать земных суток. Я уже долго иду, позволь мне доесть это и поспать несколько часов. Когда я проснусь, думаю, я буду знать, куда ушли те «ковбои», о которых я упоминал. Они, похоже, не хотели сотрудничать с людьми в машине; их лагерь или сообщество – или как там оно называется – может иметь союзников, но проблема в том, что там также могут быть шпионы.
Она с любопытством спросила:
– Но почему ты так уверен?
Он слегка самодовольно улыбнулся:
– Моя дорогая, я очистил много колоний, поражённых Проклятием, и у этих дел есть свои тенденции.
Она выглядела заинтригованной:
– О, а какие же это тенденции?
Он усмехнулся:
– Честно говоря, я хочу поспать, но могу сказать одно: сколько бы мне ни хотелось решать эти кризисы словами, на практике это обычно означает убивать множество мутировавших уродов.
Он лёг на пол, как собака, и мгновенно заснул. Его спутница задумалась: что именно подразумевается под «убивать мутировавших уродов» и достаточно ли у неё способностей для этого?
Она смотрела на этого гиганта в покое и подумала: «Он, может, и хамло, но какой обаятельный, он всё знает!»
