Kitabı oku: «Черная Лилия», sayfa 3

Глава пятая

– К сожалению, мне мало что известно о твоем отце. Он покинул клан, когда я был еще ребенком. Знаю только, что он разругался со многими и женился на обычной женщине, без дара. А когда я уже стал главой клана, то узнал о его смерти. Дети Кристиана – ты и твой брат – меня почти не интересовали, ведь в вас дар еще не проснулся. Я даже имен ваших не знал. Как оказалось, в случае с тобой я ошибся. Теперь надо бы взглянуть на твоего брата.

– Метью – обычный человек, – немного резко произнесла я. – Он пошел в маму.

– Сколько ему?

– Шестнадцать.

– Тогда ты не можешь утверждать, что он лишен дара. В таком возрасте сила только просыпается.

– У него нет никаких признаков. Я в шестнадцать уже почувствовала пробуждение дара.

– И так и не узнала, в чем он состоит?

– Нет. Отец сразу понял, что со мной происходит, и объяснил, чем мне это грозит.

Клайв поморщился.

– Да, я уже слышал. Темные – чудовища, и ты не желаешь стать одной из них. Неужели тебе самой не хочется узнать, на что ты способна?

Я решительно сжала губы и отрицательно помотала головой.

– Я покажу тебе кое-что, – вкрадчиво произнес Клайв. – Просто чтобы ты поняла, от чего отказываешься.

Комната закружилась и поплыла перед глазами. Сознание словно раздвоилось. Одна я продолжала сидеть в кресле с бокалом виски в руках, а вторая посреди кабинета изгибалась в объятиях Клайва. Не в силах шелохнуться, я смотрела, как обвиваю руками его шею, как покорно раскрываю губы для его поцелуев, как прерывисто вздыхаю, когда он задирает подол моего платья и гладит мои бедра. Более того, я не просто видела, я ощущала все, что происходило с моим двойником. Горячие губы на моей коже, на моих губах. Чужой язык, по-хозяйски вторгающийся в мой рот. Мужские руки, сжимающие крепко, до синяков. И разлившуюся по телу горячую волну возбуждения, желания сдаться, отдаться на милость победителя.

Я с такой силой стиснула бокал, что тонкое стекло треснуло. Руку обожгло болью, видение медленно растаяло в воздухе, а по ладони побежала струйка крови, смешанная с золотистым виски.

– Что это было? – в ярости спросила я, отшвыривая осколки.

– Иллюзия. Дай руку, Лайза.

– И обязательно было демонстрировать мне такую сцену? Ничего лучше не придумали?

– Мне это показалось забавным. Дай же руку, в ране могли остаться осколки!

– Сама осмотрю!

– Лайза, перестань вести себя как обиженный ребенок. У меня есть дар целителя. Небольшой, правда, но вылечить твою руку я смогу.

От удивления я даже приоткрыла рот.

– А так бывает: два дара сразу? Да еще и столь несовместимые?

– Бывает, – усмехнулся Клайв, осматривая мою ладонь. – Ты действительно ничего не знаешь. Основной дар всегда один. Мой – иллюзии. А целитель из меня слабый. Царапину залечу, но даже жар толком не сниму.

– Вы – Темный? – с любопытством спросила я.

– Сама-то как думаешь?

– Темный, наверное. Только дар у вас не такой страшный, как у моего отца.

Порез на ладони затянулся, но Клайв не торопился выпустить мою руку из своей. Напротив, он, словно бы забывшись, поглаживал мое запястье большим пальцем, будя отголоски наведенных ощущений.

– Кристиан был единственным палачом клана. С таким даром рождаются редко. Ты могла получить иные способности.

Я вздрогнула.

– Нет, я не хочу проверять.

– Боюсь, Лайза, что в данном случае от твоего желания мало что зависит.

– Но почему?

– Потому что твоя сила уже прорывается через блок. Очень скоро печать спадет. И лучше, если в этот момент рядом окажется кто-то, способный помочь тебе.

Я судорожно стиснула подлокотник кресла свободной рукой и процедила сквозь зубы:

– Спасибо за предупреждение. Но я все же надеюсь, что сумею не допустить этого.

– Весьма самонадеянно с твоей стороны, Лайза, но навязывать свою помощь не в моих правилах. Значит, тебя беспокоит только безопасность брата?

– Да.

– Хорошо, за ним присмотрят. Что-то еще?

– Мне хотелось бы узнать цену. Вы не озвучили ее, Клайв.

Он приподнял мое лицо за подбородок.

– Что-то подсказывает мне, что ты придешь сюда еще раз, Лайза. И вот тогда я назову свою цену.

Он находился близко, так близко, что я чувствовала его дыхание, улавливала исходивший от него запах одеколона, горько-свежий, немного пряный. Взгляд золотистых глаз завораживал, и я неосознанно качнулась вперед. В голове вновь промелькнули видения, которые вызывал Клайв, и мне внезапно страстно захотелось узнать, насколько отличается вымысел от реальности. Словно завороженная, я легко коснулась губами его губ и тут же отпрянула:

– Опять ваши штучки!

– Нет, Лайза, – серьезно ответил он. – Всего лишь желание твоего тела. Твой дар прорывается на свободу, и ты инстинктивно ищешь покровительства более сильного. Это нормально.

– И вы тоже искали себе покровителя? – выпалила я, и только потом осознала, кому и что я говорю. – Извините, я не хотела.

К моему удивлению, он не разозлился, а только рассмеялся.

– Ты совсем ничего не знаешь о Темных, – в который раз повторил он. – Я – мужчина, Лайза. Нам покровитель не нужен.

Я в ужасе посмотрела на него.

– Получается, ваши женщины обречены на зависимость от мужчин?

Он ласково провел пальцами по моей щеке, и я с трудом подавила порыв потереться о его ладонь.

– Вовсе нет. Но сила женщины всегда лучше всего раскрывается в союзе с мужчиной. Если ты согласишься принять свою природу, то сама убедишься в этом.

– Спасибо, как-нибудь обойдусь, – буркнула я.

Мне было нестерпимо стыдно. Подумать только, повела себя, словно безмозглая шлюха, готовая броситься на шею первому встречному! Нет, раз уж к дару прилагается еще и подобное поведение, то мне он тем более не нужен!

– Дело твое, – равнодушным тоном произнес Клайв. – Кристалл перемещения останется у тебя, ко мне ты можешь обратиться в любой момент. За Метью будут присматривать. А сейчас я распоряжусь, чтобы подготовили мобиль и отвезли тебя домой.

– Спасибо, – пробормотала я.

Он усмехнулся и помог мне подняться.

– Можешь не благодарить. Да, твое любопытство позабавило меня и я намерен его удовлетворить.

Я хотела спросить, о чем это он, но не успела. Клайв привлек меня к себе и накрыл губами мой рот. На сей раз ощущения оказались острее и ярче, чем в видении. Голова закружилась, колени подогнулись, и я вынуждена была ухватиться за Клайва, чтобы не рухнуть на пол. Все в мире потеряло смысл, растворилось в туманной дымке, остались только его губы, терзавшие мой рот, его язык, завоевывающий, подчиняющий, ласкающий, его руки, все крепче прижимающие меня к горячему телу.

А потом все закончилось. Клайв отстранился и спокойно произнес:

– До встречи, Лайза. Я не сомневаюсь, что очень скоро снова увижу тебя.

По дороге домой, уютно устроившись на кожаном сидении, я пыталась привести мысли в порядок и обдумать все, что произошло в доме Клайва. С тем, что отец оказался палачом, смириться пока не получалось, поэтому я просто запретила себе вспоминать об этом. Мысли невольно возвращались к словам Клайва, погружая меня в отчаяние, но я старательно отгоняла их, пытаясь сосредоточиться на насущных проблемах. Метью будет под присмотром, следовательно, в относительной безопасности – это хорошо. Блок, установленный отцом на моих способностях, падает – это плохо. Отец… Нет, об этом не думать. Клайв пообещал обеспечить безопасность Метью, а не решить мои проблемы. Правда, об этом я и не просила. Значит, придется заняться ими самой. Убийцу Марион ищет полиция, а я могу навестить Джинджер и… И что? Узнаю, где она взяла конфеты? Допустим, нашла на столике в гримерке. Хорошо, если ей их кто-то дал в руки, но вряд ли мой недоброжелатель был столь неосторожен. Дерек с Уильямсом так и не выяснили, кто написал на зеркале мерзкое послание, и что-то мне подсказывало, что загадка появления отравленных (в этом я не сомневалась) конфет разгадана так и не будет. И еще портсигар. Кто мог взять его? Да кто угодно. Открыть гримерку во время моего номера и обшарить сумку – задача не из сложных. Правда, надо было знать, что искать. Я похолодела. Получается, убийца где-то рядом со мной? Или у него есть сообщник в клубе? Но опасность мне грозит в любом случае.

И еще этот поцелуй… Я прижала пальцы к губам, казалось, все еще горевшим после ласки Клайва. Как бы он ни убеждал меня в обратном, я почувствовала его желание. Вопреки собственным словам, он хотел меня, как только мужчина может хотеть женщину. И я не знала, хорошо это для меня или плохо. Клайв явно не относился к тому типу мужчин, которыми можно вертеть и которых легко подчинить своей воле. Мне он напоминал хищного зверя, которого невозможно приручить. Опасного, но такого завораживающе прекрасного зверя.

– Приехали, мисс, – заявил шофер, возвращая меня в реальность.

Мобиль остановился у калитки, шофер помог мне выбраться, вновь завел мотор и уехал. А я сделала шаг к дому, и тут меня остановил знакомый голос:

– Лайза!

Не может быть! Наверное, воображение вновь сыграло со иной злую шутку. После иллюзии в доме Клайва удивить меня трудно, а уж заставить поверить в невероятное – невозможно. И я взялась за ручку калитки, но вновь услышала:

– Лайза! Я понимаю, ты на меня сердишься, но прошу, пожалуйста, поговори со мной.

Вздохнув, я обернулась. Грег вышел из сгустившейся у куста давно облетевшей жимолости тьмы и подошел ко мне. Он почти не изменился за то время, что мы не виделись. Фигура его оставалась такой же стройной, светлые волосы не поредели, но я, приглядевшись, заметила круги под голубыми глазами и тонкие морщинки, спускающиеся от крыльев носа к уголкам губ.

– Грег, это действительно ты?

Стянув с руки перчатку, я осторожно прикоснулась к его лицу. Он тут же поймал мою руку и принялся целовать пальцы. Я поморщилась.

– Не надо, Грег. Ты сам разорвал нашу помолвку, помнишь? Сказал, что я слишком бедна, чтобы представлять для тебя интерес. Ты даже отказался дать ссуду бывшей невесте. Так зачем ты пришел? И главное, как сумел разыскать меня?

– Я так хотел тебя увидеть, Лайза, – горячо заговорил он, игнорируя мой последний вопрос. – Мне так тебя не хватало! Ты вернешься ко мне? Простишь меня? Хочешь, я стану на колени?

И он действительно попытался плюхнуться прямо в дорожную грязь, но я остановила его.

– Прекрати идиотничать, Грег. Больше я не куплюсь на твои красивые жесты, а цену твоим словам узнала уже давно. Что тебе от меня надо?

– Так и будем разговаривать у калитки? – немного брюзгливо спросил бывший жених.

Я внимательно посмотрела на него. Как, вот как можно было влюбиться в это… существо? Лишь юность и наивность могли послужить мне оправданием. После вечера, проведенного в доме Клайва, Грег казался особенно ничтожным.

– В дом не позову. Метью спит, не хочу его будить.

Грегори задумался.

– Тогда давай посидим на скамейке в парке.

Я хотела съязвить, что ему жаль даже потратиться на недорогую круглосуточную закусочную, но вовремя вспомнила, что сняла парик и спрятала его в сумку. А в своем настоящем виде все-таки лучше нигде не показываться.

– Пойдем, – произнесла я и отперла калитку. – В саду есть небольшая беседка, там и поговорим.

Сад – слишком громкое название для пары яблонь, груши и трех сливовых деревьев, но я в свое время обрадовалась и такому. Метью полезно бывать на свежем воздухе, да и своими фруктами мы были обеспечены. Пусть старые деревья и не давали обильного урожая, но на двоих много и не надо.

В беседке Грегори вновь предпринял попытку сначала встать на колени, а потом полез ко мне с поцелуями. Я брезгливо вытерла рот тыльной стороной затянутой в перчатку руки.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но не ты ли заявил, что наша любовь прошла?

– Я не хотел! – трагическим шепотом возвестил Грег. – Меня вынудили расстаться с тобой!

Я посмотрела на него с интересом: что-то новое в привычном репертуаре? Грегори никогда не желал признавать собственные ошибки, но о принуждении я слышала впервые.

– После того, как тебе предъявили векселя, – горячо продолжал бывший жених, – тот тип, Сандерс, пришел ко мне. Сказал, что знает о нашей помолвке. И предупредил, что я тоже окажусь на улице, если не разорву ее. А еще он запретил мне давать тебе деньги, да и вообще хоть как-то помогать. Позволил только один раз поговорить с тобой.

Мне стало противно. И вот за этого слизняка я едва не вышла замуж? Несмотря на все страдания, что причинил мне Сандерс, в тот момент я почувствовала к нему искреннюю благодарность. Если нищета, побег в другой город и танцы в "Райской птице" стали расплатой за то, что я не связала свою жизнь с Грегори, то цена, пожалуй, не столь уж и велика, как может показаться. Грег понял мое молчание по-своему, и вновь попробовал привлечь меня к себе.

– Лайза, я осознал свою ошибку, – прошептал он. – Прости меня.

– Что, не боишься больше Сандерса? – насмешливо спросила я. – Или это он поручил тебе навестить меня? Вряд ли ты сам смог бы найти мой новый дом.

Грег вздрогнул, словно от удара. И тут же привычно перешел к обвинениям.

– Ты никогда не верила в меня! – пафосно провозгласил он. – Полагала неудачником, так? Не желала поддержать мои начинания.

Меня начал душить смех.

– Какие начинания, Грег? Вложить деньги в акции железной дороги, которую так и не построили? Или в заброшенный рудник, где якобы полным-полно серебра? Или эта афера с алмазами… Ты что, дал деньги этим проходимцам? – ахнула я, увидев, как скривились тонкие губы собеседника.

– Ну, дал, – наконец буркнул он. – Все-таки солидные люди. Я не ожидал, что все так обернется.

– Солидные мошенники, – фыркнула я. – Итак, ты лишился денег и приехал сюда. Зачем, Грег?

– Я подумал, что мы можем начать все сначала, – промямлил он.

– Нет, – отрезала я. – Лучше забудь обо мне. А сейчас, если тебе больше нечего сказать, давай распрощаемся. Я устала и хочу спать.

Визит Грегори всколыхнул воспоминания, которые я столь старательно гнала от себя. Боль утраты, старый погост, на котором всегда холодно, даже в летний зной. Люди, чужие, малознакомые, обнимающие меня, Метью, выражающие сочувствие. Дом, внезапно показавшийся таким опустевшим, таким огромным для нас двоих. А потом появился Сандерс.

Сначала я даже не поняла, чего он хочет. Решила, будто это дурная шутка. Моя семья привыкла пусть не жить на широкую ногу, но не ограничивать себя в тратах. Нам с Метью остался немалый счет в банке. А появившийся из ниоткуда высокий шатен с глазами странного фиолетового оттенка швырнул на стол передо мной векселя и закладные. Бумаги разлетелись веером, а я смотрела на них в отупении и не знала, что сказать.

– Мы можем уладить этот вопрос миром, мисс Стоун, – бархатистым низким голосом пообещал Сандерс.

Я не сразу поняла, на что он намекает, а когда все же осознала, то заорала:

– Вон из моего дома!

– Пока еще вашего дома, мисс Стоун, – уточнил он.

– Не надейтесь, что вам удастся выжить меня из него, мистер Сандерс! Я найду возможность доказать, что ваши бумаги фальшивы!

Увы, я очень сильно ошибалась, но тогда еще этого не знала.

Суд прошел очень быстро. Судья, при жизни отца каждую субботу игравший в нашей гостиной в покер, отводил глаза, запинался, но признал, что я обязана выплатить долг Сандерсу, иначе лишусь всего имущества. Метью, как несовершеннолетнего, в расчет не принимали – его официальным опекуном, согласно завещанию мамы, стала я. На все мои счета наложили арест столь быстро, что я не успела снять ни одной банкноты. Но у меня все еще оставались друзья. По крайней мере, я в это верила, хотя решение суда должно было меня научить тому, как быстро заканчивается дружба. После того, как двери очередного дома захлопнулись передо мной, я пошла к Грегу. Большего унижения мне в жизни испытывать не доводилось. Лучше бы он молча вышвырнул меня вон, так же, как те, к кому я пыталась обратиться за ссудой до него. Но нет, Грег, распаляясь от собственных речей, вылил на меня столько грязи, что из его дома я уползала, словно побитая собака. А потом долго рыдала в собственной спальне, и перепуганный Метью носился рядом, подавая мне то стакан воды, то носовой платок, то успокоительные капли.

А ближе к ночи пришел Сандерс. Слуги покинули дом еще утром, сообразив, что мне нечем им больше платить. Мет уже уснул, и я сама открыла дверь, впуская непрошеного гостя.

– Вы проиграли дело, мисс Стоун, – спокойно заметил он, устраиваясь в кресле. – И занять сумму, необходимую для погашения долга, вам не удалось.

– Зачем вы пришли? – сжимая кулаки в бессильной ярости, прошипела я. – Поиздеваться?

– О нет, мисс Стоун. Я хочу предложить вам сделку. В прошлый раз вы столь необдуманно выгнали меня. Советую больше не совершать подобных ошибок.

– И что вы хотите мне предложить? Жилье? Содержание? Мой ответ – нет!

Сандерс устремил на меня немигающий взгляд фиолетовых глаз. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, а потом визитер расхохотался, откидываясь на спинку кресла.

– Вы решили, что я хочу предложить вам стать моей любовницей?

– А что еще я могла подумать?

Сандерс поднялся и подошел ко мне. Я осталась стоять на месте, только скрестила руки на груди.

– Неплохое предложение, – насмешливо произнес он. – Пожалуй, я бы не отказался заполучить вас в свою постель. В вас есть ярость, мисс Стоун. Страсть. Уверен, мы бы доставили друг другу удовольствие.

– Пошел вон! – бросила я.

– Не горячитесь, мисс Стоун. Это уже не ваш дом.

– Пока еще мой. У меня есть время до конца недели. Убирайтесь!

– Не так быстро, дорогуша. Разве вам не интересны мои условия? Как я уже сказал, мысль о вас в качестве моей любовницы не лишена привлекательности, но не кажется ли вам, что цена слишком высока? Приготовить нужные бумаги, переговорить с судьей, с почтенными горожанами – и все это ради постельных утех? Нет, Лайза, не обольщайтесь.

Он назвал меня по имени, но я не стала указывать ему на недопустимость подобной фамильярности.

– И чего же вы хотите от меня?

– Видите ли, мисс Стоун, – произнес Сандерс, возвращаясь к официально-холодному тону, – мне известно, кем был ваш отец.

Даже если бы он ударил меня, я не была бы потрясена сильнее.

– О моем отце никто слова дурного не сказал! – прохрипела я.

– Не надо, мисс Стоун. Судя по вашей реакции, вы прекрасно осведомлены о даре, которым он обладал.

Притворяться смысла не оставалось.

– Да.

– И вы унаследовали дар. Нет, не спорьте, меня вам не обмануть. Я чувствую вашу силу.

– Но как? Отец, – горло перехватило спазмом, но мне удалось справиться с собой и продолжить, – отец запечатал его.

– Он пояснил вам, зачем это сделал? – с любопытством спросил Сандерс.

– Да. Он не хотел, чтобы я превратилась в чудовище, способное причинить боль близким.

– Забавно. Интересно, что же привело Кристиана к подобным выводам? Жаль, этого нам никогда не узнать. Но вам, если вы хотите сохранить этот дом и ваши банковские счета, придется позабыть о его словах.

– Вы хотите, чтобы я работала на вас? Желаете использовать мой дар в своих целях?

– Я же говорил, что вы умная девушка, Лайза. Вот видите, вы сами обо всем догадались. Поверьте, так будет лучше и для вас, и для вашего брата. Он ведь болен, не так ли?

В мягком голосе Сандерса отчетливо слышалась угроза. Не в силах вымолвить ни слова, я кивнула.

– Подумайте хорошенько над моим предложением. Я смогу дать вам ту жизнь, которую вы достойны. И вам, и Метью. И еще, Лайза… Если тот вариант, что пришел вам в голову первым, покажется привлекательным – знайте, что я против не буду. Совместим приятное с полезным, так сказать.

И он неожиданно мне подмигнул, а потом провел указательным пальцем по моей щеке. Мне хотелось закричать, но голос внезапно пропал, и я застыла на месте, растерянно глядя в спину уходящему Сандерсу.

– Можете меня не провожать, – сказал он на прощание. – Я знаю, где выход.

И только когда хлопнула входная дверь, я осела на ковер и разрыдалась.

Глава шестая

Уснуть мне так и не удалось. Ворочаясь с боку на бок, я никак не могла решить, что мне делать. Визит Грега наводил на подозрения и внушал опасения. Вряд ли мой бывший жених сам сумел обнаружить, куда именно перебрались мы с Метью, спешно покинув родной город. Нет, нас выследил кто-то другой, вот только кто? Самый очевидный ответ – Сандерс. Но тогда почему он не пришел сам, а прислал Грегори? Наверное, надо было выслушать Грега, но терпеть бесконечные предложения начать все сначала оказалось выше моих сил.

Внезапно я села в постели, вспомнив, что ничего так и не рассказала Клайву о предложении Сандерса. Правда, еще вечером я не ожидала, что прошлое настигнет меня столь быстро. И теперь никак не могла принять окончательное решение: говорить или нет? При мысли о Клайве меня обдавало горячей волной, а губы начинало покалывать. Как там он сказал? О том, что женщине нужен сильный наставник? "А ведь, – внезапно холодея, подумала я, – Сандерс тоже знал об этой тяге к более сильному. Вот почему он даже не предложил мне постель: не сомневался, что рано или поздно я сама приду к нему. Жаль, что он так и не сказал, в чем заключается его дар!"

Днем я вышла в кухню злая и невыспавшаяся. Небо все еще хмурилось тучами, но солнечные лучи иногда пробивали себе путь сквозь темную толщу.

– У тебя сегодня выходной? – спросил Мет, помешивая в кастрюльке что-то весьма аппетитно пахнущее.

– Нет. Одна девочка из клуба заболела, а вторая уволилась, – солгала я, стараясь не проговориться, что убитая Марион работала вместе со мной.

Брат нахмурился.

– Послушай, Ли, я тут подумал, что ты могла бы бросить свою работу.

Я горько усмехнулась.

– И на что мы станем жить, Мет?

– Я ведь неплохо рисую, Ли. Знаешь, на днях я разговорился с одним парнем, и он предложил мне работу.

По спине побежал холод.

– Что за парень, Мет? Как ты с ним познакомился?

– Неважно, Ли. Главное – он готов мне заплатить.

Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы хоть немного успокоиться и не сорваться на крик. Нельзя забывать, что Мет еще так юн. И наивен, разумеется. Иные парни к его возрасту уже успевали стать прожженными циниками и повидать много грязи (а то и с головой окунуться в нее), но только не Метью. Сначала его оберегали родители, потом эта обязанность перешла ко мне.

– Мне не нравятся столь подозрительные знакомства, Мет.

– Да что в них подозрительного? – вспылил брат. – Лайза, тебе самой не смешно? Прячешься от всех, ходишь в парике, меня никуда толком не отпускаешь? Неужели ты думаешь, что кредиторы отца все еще разыскивают нас?

В свое время он подумал, что мы бежим из родного города только из-за денег. Об отцовском даре Мет ничего не знал, и я не торопилась его просвещать. Но как же теперь убедить его в том, что нам угрожает опасность? Теперь, после визита Грега, я чувствовала себя загоняемой дичью. Правда, Клайв обещал помочь…

– Метью, я запрещаю тебе связываться с незнакомцами.

– А он не незнакомец! Мы познакомились, и его зовут Джонни, вот!

И Мет торжествующе посмотрел на меня.

– Метью, дорогой, – как можно мягче начала я, – то, что этот человек назвал тебе свое имя, еще ни о чем не говорит. Ты ведь даже не можешь быть уверен, что это имя – настоящее. Разве Джонни показал тебе свои документы?

Глаза Мета сверкнули яростью.

– А может, тебе самой нравится вертеться на сцене перед разгоряченными мужиками, Ли? Поэтому ты так цепляешься за свою работу?

Дальнейшее произошло словно помимо моей воли. Я вовсе не собиралась размахиваться и с силой опускать ладонь на щеку Метью – однако же сделала это.

– Ты меня ударила! – в голосе брата слышались растерянность и удивление.

– Метью, прости!

– Ты меня ударила! – повторил он и бросился вон из кухни.

А я сгорбилась на стуле и обхватила себя руками. Почему, ну почему все пошло не так? В себя меня привел едкий запах гари. Забытая на плите кастрюлька дымилась. Не подумав, я схватилась за ручку и выругалась: на ладони остался красный след от ожога.

До вечера помириться с Метью так и не удалось. Он заперся в своей комнате и не откликался, сколько бы я ни стучала в дверь и ни звала его. В "Райскую птицу" я отправилась в самом дурном настроении.

– Джинджер все еще в больнице? – спросила у попавшегося мне в коридоре Айзека.

Тот развел руками.

– Извини, Лайза, сегодня на тебе опять два номера. Но у меня хорошая новость: босс принял новенькую, она приступает к работе завтра. Выручишь сегодня в последний раз?

– А куда деваться?

– Вот и отлично, – повеселел Айзек. – А мистер Уильямс тебя отблагодарит.

– Видала я его благодарность, – проворчала я, убедившись, что меня никто не слышит.

Обожженную руку дергало от боли, несмотря на толстый слой мази. Кривясь и морщась, я переоделась, сменила парик и кое-как отработала первый номер. А возле гримерки меня поджидал Уильямс.

– Лайза, что-то стряслось?

– Так заметно? – обеспокоенно спросила я.

– Не думаю, что посетители смогли что-либо понять, но я-то прекрасно знаю, как ты танцуешь.

Вместо ответа я протянула ему руку ладонью вверх. Уильямс прищелкнул языком.

– Как это тебя угораздило? Ладно, сейчас пошлю кого-нибудь за мазью.

– У меня есть.

– Хорошо, тогда велю Айзеку принести тебе выпить. Нет, не отказывайся. Совсем немного, просто чтобы ты не так зажималась на сцене.

Мне захотелось рассмеяться. Он всерьез думает, что выпивка заглушит боль? Но Уильямс оказался прав. Не знаю, подействовала ли наконец мазь или помог "Ройял", но во время второго номера я почти не вспоминала о больной руке.

Пока длилось выступление, осенняя переменчивая погода вновь испортилась. За окном завывал ветер.

– Ливень хлынет, – равнодушно заметил Айзек, вручая мне пухлую пачку банкнот. – Повезло тебе.

– И в чем ты видишь везенье?

– Твой поклонник не изменяет своим привычкам, – хохотнул он. – Мобиль уже прибыл.

Наверное, виновата была бессонная ночь. Или долгий тяжелый день. Или выпитый на пустой желудок "Ройял". Словом, причин оказалось бесконечное множество. Я так и не смогла бы сказать, какая из них сыграла решающую роль, только мне пришло в голову, что идти домой пешком в такую погоду – настоящее сумасшествие. И я, плотнее кутаясь от пронизывающего ветра в накинутый поверх пальто палантин, решительно шагнула к мобилю.

Молчаливый шофер, чье лицо скрывал козырек форменной фуражки (вот уж глупость – носить ее по ненастным ночам, когда и так видимость, будто в подземном мире!), услужливо распахнул дверцу.

– Благодарю, Джером, – сказала я, порывшись в памяти и припомнив его имя.

Он молча кивнул, захлопнул дверцу, сел на свое место и завел мотор. По крыше и стеклам забарабанили первые крупные капли дождя. Я закрыла глаза и даже, кажется, задремала. Очнулась, лишь когда мобиль остановился, выглянула в окно и поняла, что нахожусь вовсе не у знакомой калитки. Опознать местность мне не удалось из-за темноты, поглотившей все вокруг, но совсем рядом проступал из серой мглы мощный ствол дерева, а вот привычного фонаря, который освещал участок перед моим домом, не было.

Распахнулась водительская дверца, и в салон ворвался сырой холодный воздух.

– Джером! – произнесла я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. – Что случилось? Мобиль сломался?

Я бы многое отдала за то, чтобы эти слова оказались истиной.

Шофер распахнул пассажирскую дверцу.

– Мне выйти?

– Нет, Лайза, – странно знакомым голосом ответил он.

– Вы не Джером!

– Потрясающая догадливость. Нет, разумеется. Джером сыграл свою роль, убедил вас в своей безобидности. А меня зовут Блейз, вы еще не забыли?

Я давно не слышала этот хрипловатый голос, но все равно узнала его. Проклятый Сандерс, выгнавший меня из родного дома, выживший из города!

– Что вам понадобилось на сей раз?

Он устроился на сидении рядом со мной и скинул фуражку. Теперь, когда он оказался так близко, я могла рассмотреть его лицо.

– Печать падает, Лайза. Ваш дар прорывается наружу. Осталось совсем немного. Я уже чувствую его силу.

И он положил руку мне на колено. Меня будто обожгло. А потом перед глазами все поплыло, и я увидела незнакомый заброшенный дом и двух мальчишек с лопатами. Почему-то сразу стало понятно, что они пришли в поисках клада. А еще я откуда-то знала, что один из мальчиков не проживет и нескольких часов – его убьет рухнувшая балка.

– Что, Лайза? Что вы чувствуете? – вернул меня в действительность голос Сандерса.

– Ваш друг, – пробормотала я, сотрясаясь в ознобе, – Джейк, старый дом с привидениями, безумная старуха, рассказывавшая всем о кладе в подвале…

– Вот как, – задумчиво протянул Сандерс. – Понятно. И забавно.

Озноб проходил, уступая место волнам жара, разливающимся по телу. Сандерс задрал подол моего платья и гладил внутреннюю сторону бедра.

– Нет, – жалко пискнула я. – Не надо.

– Почему, Лайза? – вкрадчиво шепнул он. – Тебе нужна сейчас сила, а у меня ее более чем достаточно. И я охотно поделюсь с тобой.

От его голоса кружилась голова, меня охватывало безудержное желание. Кажется, Клайв что-то упоминал… Клайв! Я лихорадочно принялась расстегивать платье, чтобы достать медальон с кристаллом. Мои действия не удивили Сандерса: видимо, он решил, что я так сильно хочу его, что уже окончательно лишилась рассудка.

– Да, Лайза, – шептал он, скользя ладонью все выше, – вот так, моя хорошая.

Я всхлипнула и непроизвольно чуть шире развела ноги. И ухватилась за цепочку под платьем.

– Лайза, – простонал Сандерс и провел языком по моей шее.

А в следующий момент я сжала в руке медальон и большим пальцем повернула против часовой стрелки кристалл. И ощутила уже знакомый рывок под ребрами.

В этот раз долго ждать мне не пришлось. Дворецкий окинул меня равнодушным взглядом и сопроводил в кабинет. Клайв что-то писал, но сразу же откинул в сторону ручку, стоило ему увидеть меня.

– Лайза! Что произошло?

Разумеется, я застегнула и расправила платье еще до того, как постучать. Но вот вид у меня, скорее всего, все равно остался взъерошенным. К тому же при звуке голоса Клайва меня окатило новой волной желания.

На сей раз не было никаких картинок. Стоило Клайву только прикоснуться к моему плечу, как я сама рванулась навстречу. Ухватив хозяина кабинета за воротник рубашки, притянула к себе, прижалась губами к его губам. Этот поцелуй оказался еще более волнующим, чем первый. Меня накрыла жажда отдаться мужчине, который сейчас терзал мои губы, сжимал до боли мои бедра, и противиться я не могла. Наоборот, все теснее льнула к горячему телу, прижималась так крепко, будто хотела раствориться в нем.

– Лайза, – хрипло выдохнул Клайв, разорвав поцелуй, – ты…

Но я не дала ему договорить. Недвусмысленно потерлась низом живота о выпуклость у него в паху и срывающимся голосом произнесла:

– Все потом, Клайв. Потом.

И принялась расстегивать пуговицы его рубашки.

– Лайза, – вновь попробовал возразить он, – тебе вовсе не обязательно… я мог бы…