Kitabı oku: «С тобой», sayfa 4
Я снова не в состоянии выдать четкий ответ. Да и не пытаюсь больше. Обхватываю его палец и начинаю сосать. Активно. С аппетитом. Взглядом транслируя Полу кадры о том, как так же могла бы сосать его член, не будь я такой врединой.
Но я вредина. И последнее, чего я сейчас желаю, – это делать минет. Не во рту я мечтаю ощутить его член, а в другом отверстии. И это не просто желание и даже не жажда, а отчаянная нужда, жизненная потребность, требующая немедленного утоления. Как можно быстрее. Больше ждать не могу. Это выше моих сил. Терпение кончилось.
Секунда – и я освобождаю рот от пальца. Вторая – крепче обхватываю шею Пола руками. Третья – с одержимостью соединяю наши лбы и на выдохе не прошу, а, мать его, требую:
– Выеби меня, Дэвенпорт. Сейчас же!
Глава 7
Пол
Кортни не успевает договорить, как я уже крепче сжимаю ее задницу и вскакиваю с кресла. Она обвивает меня и руками, и ногами. Промежностью вжимается в член, грудью льнет к торсу, дразня кожу острыми сосками и обжигая губы дыханием. Ее карие глаза стали практически черными, вконец неадекватными. Тело горячее, податливое, до смерти желанное.
Я вообще не понимаю, как сумел так долго продержаться? Я хотел нагнуть Кортни и трахнуть с первых же секунд, как вошел в гостиную и увидел ее в шикарном образе обольстительницы. Эта стерва неотразима. И неважно – при полном параде она или же без грамма макияжа. А голая Кортни – вообще влажная мечта любого мужчины. Манящая, сексапильная, до неприличия красивая. С сочными губами и дерзким взглядом, в котором ярко горят все ее эротические фантазии.
И это в женщинах меня всегда особенно цепляет – отсутствие смущения, раскрепощенность, умение доставить удовольствие как себе, так и мужчине, и самое главное – естественность.
Кортни никого из себя не строит. Не встает в выгодные позы, чтобы казаться сексуальней. Не прибегает к кокетству и пошлостям с целью завести нас обоих. Она просто делает, что ей хочется. И наслаждается этим. Таких девушек, на самом деле, не так уж много. Но Кортни именно такая. И она чуть до инфаркта меня не довела своим ерзаньем по члену. Он так стоит, что аж больно. Яйца ноют, головка горит от сильного прилива крови, а все мое нутро изнемогает от жажды ворваться в эту стерву до самого основания.
Не знаю, каким чудом добираюсь до спальни, не врезавшись ни во что. Ничего ведь не вижу, кроме повисшей на мне бестии. Кроме ее поплывшего взгляда, румяного лица и порочного пухлого рта, находящегося слишком близко от меня. Одна моя часть, заплывшая похотью, до дрожи хочет впиться в него с жадностью и сминать его до привкуса крови. Но другая – более рациональная – удерживает меня от этого секундного порыва.
Не нужны нам поцелуи. Мне они не нужны. Как и нежность, романтика и любые другие проявления эмоций. Да и нет никаких эмоций. Кроме ненормального возбуждения и злости Кортни ничего во мне больше не вызывает. Уже давно. Так что мне вполне хватит просто трахать ее. Долго, грубо, жестко, до полного изнеможения и ее громких стонов.
Мне требуется не больше десяти секунд, чтобы донести Кортни до постели. Расслабляю руки и бросаю ее на кровать, укрытую черным покрывалом. Кортни тут же приподнимается на локтях, красиво прогибается и широко раздвигает ноги, открывая мне очешуенный вид на ее мокрую гладкую киску.
Любуюсь ею в приглушенном свете спальни, и в груди раздается глухое рычание. В который раз за этот вечер. Не могу полноценно сдерживать свои реакции. Кортни всегда пробуждала во мне зверя, и сейчас при виде ее раскрытой промежности он прямо‑таки рвется на волю. Особенно когда мозг против моей воли вдруг подкидывает абсолютно ненужные вопросы.
Перед сколькими мужиками она так же раздвигала ноги? Со сколькими так же извивалась от желания быть оттраханной за эти годы? А со сколькими она вела себя так, пока мы были в браке? С одним? Двумя? Десятью? А может, больше?
С‑с‑сука! Мне нельзя об этом думать. Это бессмысленно.
– Презерватив! – выпаливает Кортни, когда я встаю коленями на матрас.
– Ты же сказала, что у тебя вставлена спираль.
– Да, но я не собираюсь трахаться без защиты с тем, у кого я не единственная женщина, – поясняет чертовка раздраженным голосом.
Опять ревность свою мне показывает. Дурная. Неужели не понимает, что не имеет на это никакого права? К тому же ей ли не знать, кто из нас двоих ветреный и безрассудный товарищ?
Но ладно. Так уж и быть. В этот раз спорить не стану. Уж очень сильно я хочу в ней оказаться, а, судя по категоричному взгляду Кортни, она всерьез намерена препираться, если я начну настаивать на сексе без резинки. А я не хочу тратить на это время. И так затянули с прелюдией и бессмысленными беседами.
Быстро встаю с кровати и добираюсь до пиджака, оставленного мной на кресле возле ванной комнаты. Достаю презерватив и возвращаюсь к негодующей ведьме. Кажется, пока она наблюдает, как я раскатываю латекс по влажному от ее смазки члену, она начинает злиться еще сильнее. Реально потешная. И типичная баба. Нет презерватива – плохо, есть – еще хуже. Ведь теперь она стопроцентно убедилась в своих домыслах о других женщинах. А я не стану ее убеждать в обратном.
Во‑первых, моя личная жизнь – не ее собачье дело. Во‑вторых, минувший месяц я действительно не жил жизнью евнуха. Но никогда не забывал о защите. Реально никогда. Только с ней мне хотелось не париться об этом. Не потому, что она особенная или что‑то вроде этого, а потому что я, можно сказать, купил Кортни и хотел получить от этого приобретения максимальное удовольствие.
Но ладно. Не страшно. В другой раз, возможно. А может, и нет. Ведь я тоже не могу быть уверенным, что сучка не трахалась ни с кем, пока я не звонил ей. Доверия к ней ноль. Но я не собираюсь больше думать об этом. Все дебильные, вызывающие во мне лютый гнев вопросы оставлю на потом, а сейчас…
Хватаю Кортни за щиколотки и резко притягиваю ближе к себе, откровенно забавляясь ее молчаливым, но ощутимым негодованием.
– Лицо попроще сделай и прекрати злиться. Это сейчас лишнее, – ухмыляясь, несколько раз провожу пальцами по мокрым складочкам, и Кортни вздрагивает, губы сжимает, чтобы не застонать.
Я сам делаю то же, офигевая от мягкости ее плоти и количества влаги. Течет так, словно давно не трахалась. И это, мать ее, воодушевляет.
– Повторяю: прекрати злиться, – требую строже, одновременно проталкивая два пальца в горячую развилку. Член дергается в нетерпении ворваться в этот тесный рай, и я не собираюсь больше с этим затягивать.
Вытаскиваю мокрые пальцы и подношу их к женскому рту. Раскрываю его, проталкиваю внутрь, давая Кортни испробовать себя на вкус. Но эта сучка не облизывает их, как в первый раз, а опять показывает свои зубки. В прямом смысле. Кусает мои пальцы, вызывая резкую боль, за что тут же получает новую пощечину.
Под звук ее болезненного стона я врываюсь в стерву до упора. И вот теперь мы стонем оба. Громко, несдержанно, протяжно. От кайфа искры из глаз, дыхание обрывается. С трудом вбираю воздух сквозь сжатые зубы и прикрываю веки, позволяя удовольствию разлиться в каждой мышце и вене.
Черт… Это слишком сильно. Остро, жарко, туго, обалденно. Не удерживаюсь и наваливаюсь всем телом на стонущую бестию, точно куполом накрываю ее миниатюрное тельце. Она жестко зарывается пальцами в мои волосы и обхватывает ногами бедра, пятками подталкивая меня начать двигаться.
И я начинаю. Больше не торможу, а словно с цепи срываюсь. Вдалбливаюсь в тесную бархатную глубину, как поршень. Без единой возможности остановиться или хоть немного сбавить темп. По крайней мере, не прямо сейчас. Не могу. Хочу вытрахать из нас обоих все силы и усмирить неадекватную похоть, чтобы мне наконец полегчало. С другими это сделать не получалось. Хотя я пытался. Неоднократно. Все надеялся, что обуздаю возбуждение, разыгравшееся после встречи с бывшей, и передумаю трахаться с ней. Но нет. Ни черта не вышло. С другими женщинами было хорошо, приятно, но им не сравниться с Кортни. Даже виртуозная красавица Ева не сумела затмить ее. Только эта сука способна полностью удовлетворить меня, пробив все тело сокрушительным кайфом. Причем даже без моего оргазма.
Именно это и происходит, когда всего через пару минут Кортни повышает громкость своих стонов, до боли вонзается ногтями в мою спину и кончает. Тугие мышцы активно сокращаются вокруг моего члена, обостряя все ощущения до предела.
Очуметь, как мощно. И до жути быстро. Неожиданно. В мозг опять влетает мысль, что она давно не трахалась. Или же ее так распалили наши терки в гостиной. Не знаю. Да и подумать нормально я не в состоянии. Мне слишком нравятся ощущения и то, что я вижу. В момент оргазма и после Кортни особенно шикарна. Я даже замедляюсь и приподнимаюсь на колени, чтобы в полной мере оценить представшую передо мной картину.
Кортни дышит часто и рвано, порочные губы растягивает довольная улыбка. Кожа блестит от испарины, длинные густые волосы разметались черным облаком на кровати. Твердые соски призывно торчат, промежность сочится обилием смазки, вязкими каплями стекающей по внутренней стороне бедра. Охуенная просто. Бесящая до тремора, но охуенная. Чувственная. Страстная. Податливая. Горячая.
Однако это была бы не Кортни, если бы она не решила сбить градус кайфа:
– Поцелуй меня, – сквозь тяжелые выдохи просит она и так смотрит, будто реально надеется, что я выполню ее просьбу. Прямо как раньше, когда после оргазма мы целовались до боли в губах.
Но я не стану этого делать. И хочу, чтобы она как можно быстрее уяснила, что мои слова – не пустой звук. Как раньше между нами ничего не будет.
– Нет, – твердо отвечаю и рывком переворачиваю ее на живот. От неожиданности она охает, но больше не произносит ни слова. Может, злится опять, может, обижается. Мне похер. Я приподнимаю ее за задницу, вынуждая встать в коленно‑локтевую позу. Очерчиваю ладонями изгибы тела и жадно оглаживаю ягодицы, пожирая помутневшим взглядом хрупкие плечи, изящную спину с торчащими лопатками и осиную талию.
Кортни стала такой маленькой, хрупкой, даже стремно слишком сильно сжимать. Не дай бог сломается. Но стремно мне не дольше нескольких секунд. Когда я бесцеремонно толкаюсь между ее складок, животная похоть напрочь вытесняет все остальные эмоции. Я с остервенением сжимаю женскую попку и вновь начинаю вдалбливаться в Кортни на сумасшедшей скорости, наплевав на то, сможет она выдержать мой бешеный натиск или нет. Но уверен, сможет. Куда она денется? Кортни всегда любила по‑жесткому. Не думаю, что за четыре года что‑то изменилось. Тем более она сама просила ее выебать, а за пару минут я этого сделать не успел. Теперь пусть наслаждается. В отличие от поцелуев, это ее желание я выполню с превеликим удовольствием.
Я двигаюсь быстро, мощно, с толикой боли. Кортни вскрикивает на каждом толчке и опускает голову вниз, утыкаясь лицом в подушку. Сгребает пальцами покрывало, прогибает поясницу и что‑то там мямлит. А что? Не имею понятия. Мне крышу рвет от экстаза. От громких шлепков плоти о плоть, от терпкого запаха секса, витающего в воздухе, от обалденного вида сзади, от хлестких сильных ударов, которые я наношу по покрасневшей заднице.
Эта безумная гонка навстречу наслаждению длится очень долго. Кортни успевает кончить еще раз, а я специально растягиваю момент разрядки. Стоит почувствовать приближение оргазма, как я чуть сбавляю обороты, а затем вновь вбиваюсь в Кортни так, что, кажется, она даже срывает голос от стонов и криков с просьбами дать ей передохнуть.
Но я не дам ей отдыха. И себе тоже. Мне нужно больше. Хочу выжать из нас все по максимуму. Я пребываю в раю, пока член врывается в мягкую плоть, утопает в белесой влаге. Сердце работает на пределах своих возможностей. Пот стекает по вискам и телу, мышцы каменеют, гудят от напряжения.
– Пол… Черт… Кончай же наконец! – спустя неизвестно сколько времени требует она зло и устало, но пусть ворчит, сколько хочет. Я не прекращу ее трахать, пока она не кончит в третий раз.
– Сначала ты.
– Нет, я устала.
– Уже? Куда делась вся твоя выносливость? – спрашиваю, смачно шлепая ее по попке.
– Испарилась без ежедневной практики.
– Что, твой дружок тебя редко трахает?
Зачем спросил? Непонятно. Слова сами сорвались с языка.
– Ну ты же запретил мне секс с другими мужчинами.
– А ты типа в кои‑то веки послушалась меня?
– В виде исключения, – рычит дерзко сучка, и я сильнее начинаю вгонять в нее член, чтобы поумерить ее язвительность. И у меня получается. Голос Кортни срывается на череду стонов и криков, а после она снова жалобно скулит: – Пол… Пожалуйста… Закругляйся. Я больше не смогу кончить.
– Конечно сможешь, – усмехнувшись, произношу я и заваливаюсь на затраханную крошку. Одной рукой вжимаю ее голову в матрас, второй ныряю под влажное горячее тело и нащупываю клитор. – Ты же сама хотела быть выебанной. За язык тебя никто не тянул, – хрипло шепчу я и смыкаю зубы на ее плече. Оставлю укусы на нежной коже и тут же накрываю их языком, непрерывно описывая круги по набухшему холмику.
Кортни ничего мне не отвечает. Не может. Вместо слов из ее приоткрытого рта выбираются новые стоны.
Несколько минут движений пальца по клитору, несколько десятков глубоких проникновений внутрь, и тело Кортни снова начинает содрогаться от оргазма, а она – сыпать проклятиями и в то же время упоминать Бога.
– Я же сказал, что сможешь, – с удовлетворением шепчу я и, упиваясь тем, как ее внутренние мышцы сдавливают член, ускоряюсь, подгоняя необходимую как воздух разрядку. Матерюсь и рычу, как одичавший, когда долгожданный оргазм вышибает в голове все пробки, простреливая поясницу убийственно острым удовольствием.
Кончив, я полностью опадаю на Кортни, не в силах удерживать вес тела на предплечьях. Зарываюсь носом в ее спутанные волосы и тяжело вбираю воздух в легкие. Только вместо кислорода глотаю ее сладкий запах. Не приторный, а такой нежный, до боли знакомый, с нотками ванили. Раньше я надышаться им не мог, а сейчас… Тоже не могу, даже несмотря на то, что он, словно яд, отравляет мне все внутренние органы.
Все! Достаточно. Понюхал – и хватит. Пора с этим завязывать. К тому же Кортни явно тяжело лежать под грузом моего стокилограммового тела.
– Ты как? Живая? – с трудом шевелю языком. Кажется, даже он онемел от пережитого кайфа.
Кортни не издает ни звука. Не стонет, не мычит и не бормочет о том, что я ее знатно придавил. Впрочем, и не двигается тоже.
Убираю влажные волосы с ее лица и понимаю, что она вырубилась. Ноль реакций. Полная отключка. Лишь мерное дыхание сообщает о том, что она не померла.
Вот это да! Сил у нее за годы поубавилось. Но ничего. Мы это исправим. Со временем. Сейчас же пусть спит. И, по правде говоря, я бы многое сейчас отдал, чтобы завалиться рядом и отключиться до самого утра. Но этому не бывать. Ночевать вместе с ней я не собираюсь.
Дав себе еще около минуты, чтобы прийти в себя, я заставляю себя приподняться и встать с кровати. Избавляюсь от презерватива и в темпе принимаю душ, а когда возвращаюсь в спальню, вижу, что Кортни по‑прежнему лежит в том же положении, в каком я ее оставил: на животе, горячая и потная, с растрепанными волосами, искусанными плечами и избитыми до синяков ягодицами.
Во мне на миг зарождается чувство вины из‑за своей несдержанности, а вот член от этой картины снова порывается восстать, будто я и не трахался только что долго и мощно. Однако насиловать полуживое тело – точно не мое. К тому же мне завтра нужно рано вставать и ехать на важную встречу. Я должен вернуться домой и поскорее лечь спать, чтобы успеть выспаться.
Я аккуратно вытаскиваю из‑под Кортни одеяло и накрываю ее обнаженную фигуру, дабы скрыть с глаз соблазн. А затем быстро одеваюсь, покидаю квартиру, вылетаю на улицу и закуриваю.
Свежий ночной воздух охлаждает кожу, никотиновый дым бьет по горлу, однако привычного наслаждения не приносит. Несмотря на улетный секс, я почему‑то чувствую себя напряженным. Тело вроде получило желанное расслабление, но вот морально… В груди назойливо свербит непонятное чувство, и мне никак его ни унять, ни дать ему точное определение. Остается лишь игнорировать, надеясь, что оно пройдет само по себе.
Глава 8
Пол
– Повтори: что ты сделал? – Логан, мой лучший друг, возвращает штангу на место, занимает сидячее положение и в полном недоумении смотрит на меня.
– Ты все слышал, – отвечаю, продолжая поднимать гантели.
– Нет, повтори, а то мне кажется, я услышал, что ты снова связался со своей бывшей женой и платишь ей за секс.
– Я не плачу ей за секс. Я одолжил Кортни деньги, а она просто отрабатывает их натурой.
– А это как‑то меняет тот факт, что она трахается с тобой за деньги?
Я убираю гантели на подставку и пожимаю плечами.
– Какого черта, Дэвенпорт? – Логан сверлит меня тяжелым взглядом. – Ты что вытворяешь? Зачем ввязываешься в болото, из которого с таким трудом выбрался несколько лет назад?
– Спокойно, брат. Я никуда не ввязываюсь. У меня все под контролем.
– Под контролем? – насмешливо фыркает он. – Я тебя умоляю, Пол. С твоей женушкой никогда ничего не может быть под контролем. Неужели ты забыл, как она с тобой поступила?
– Я ничего не забыл, Логан, – бросаю на друга не менее серьезный взгляд. – Но прошлое меня больше не парит. Прошло слишком много времени. Я давно все пережил и отпустил. К тому же Кортни больше не моя, как ты выразился, женушка. Я ее больше не люблю. Она просто очередная женщина, которая временно удовлетворяет мои потребности.
– Да кому ты заливаешь? Ты мог выбрать кого угодно для временного траха. Любая согласилась бы спать с тобой даже без оплаты. Но ты почему‑то выбрал Кортни.
– Я не выбирал ее. Она сама приперлась с просьбой одолжить ей деньги на операцию какому‑то своему другу и заявила, что готова на все, лишь бы я помог ей.
– И ты, разумеется, среди всех вариантов предложил ей секс.
– А что еще я мог ей предложить? – рявкаю, начиная понемногу закипать. – Как еще она отдавала бы мне сто тысяч? Загружала бы себя огромным количеством съемок или же пошла бы добывать деньги у другого мужика. Я просто предложил ей легкий вариант вернуть долг. И она тут же согласилась.
– Благодетель чертов. И тебя нисколько не смутил тот факт, что у нее имеется какой‑то друг?
– Ну, раз ее не смутил, то почему это должно было смутить меня? Говорю же: мне плевать, кто у нее там есть или нет и как она живет. Это ее дело. Меня это не касается. Я просто с ней трахаюсь и буду трахаться до окончания контракта. Все. Не ищи в наших встречах ничего больше и не делай вид, будто на моем месте не поступил бы так же.
– Черта с два я бы связался с бабой, которая когда‑то мне изменяла! – уверенно выдает Логан, не вызывая во мне ничего, кроме усмешки.
– Да? Уверен?
– Стопроцентно.
– А я думаю иначе. Вот смотри, – подхожу к другу ближе и понижаю громкость голоса, чтобы меня мог расслышать только он. Мы в тренажерном зале, как‑никак. Не хочется, чтобы неподалеку шастающие люди грели уши. – Допустим, вы с Дианой расстаетесь на такой же херовой ноте, как мы с Кортни.
– Мы с Дианой ни за что так не расстанемся. Мы, в принципе, никак не расстанемся.
– Я говорю: допустим, вы расстаетесь. Гипотетически. А через несколько лет вы встречаетесь, а ты смотришь на нее и ни о чем другом думать не можешь, как только о том, как жаждешь ее оттрахать. И тут тебе подворачивается возможность сделать из нее любовницу по найму. Ты можешь звонить ей в любое время, приказывать ехать в любое удобное тебе место, и она без возражений соглашается и едет. Никаких вопросов, никакого общения, никаких обязательств и выносов мозга. Только самый улетный в твоей жизни секс без заморочек. Просто пользуешься бывшей, когда тебе приспичит, а потом уходишь, довольный и сытый. Представил? А теперь посмотри мне в глаза и скажи, что отказался бы от подобного. Что просто дал бы Диане деньги и отправил искать другие способы, как ей тебе их отдать. Или, может, вообще подарил бы ей эту сумму за то, какой сукой она была по отношению к тебе когда‑то. Ну, чего молчишь, а? Отвечай. Как бы поступил на моем месте?
Логан предсказуемо молчит, лишь сжимает челюсти от злости, явно представляя всю описанную мной картину. Но мне и не нужно слышать ответ. Все и так написано на его помрачневшей физиономии.
– Так я и думал, – безрадостно усмехаюсь, хлопая друга по плечу. – Легко осуждать кого‑то, если сам никогда не был в такой ситуации.
– Черт, Пол, да я не осуждаю. Даже не думал об этом. Я всего лишь волнуюсь за тебя, придурок. Я ведь помню, в каком состоянии ты пребывал после разрыва с ней. Я не хочу повторения.
– Успокойся. Не будет никакого повторения. Сейчас обстоятельства совсем другие. Кортни – не центр моей жизни, а временная любовница, которая до мелочей знает, как меня ублажить.
– Очень на это надеюсь, – с намеком на облегчение выдыхает Логан, но тут же снова хмурится. – Стой. А как же Ева?
– А что Ева?
– Ты нафиг издеваешься? Вы же с ней состоите в отношениях, или я чего‑то не знаю?
– Скорее она состоит в отношениях со мной. Я же не держу ее рядом. Она может уйти в любой момент, но не делает этого.
– Потому что любит тебя, бездушный ты кусок дерьма. Пожалел бы девочку. Она ведь идеальная, с какой стороны ни посмотри.
Это правда. Даже возразить нечего. Ева идеальная девушка: красивая, умная, воспитанная, хозяйственная, послушная, на четырнадцать лет моложе меня и в постели хороша. Я прекрасно понимаю, почему Логан всегда ворчит на меня из‑за нее и отзывается о Еве c таким теплом в голосе. Она во многом похожа на его жену. И, к слову, я обожаю Диану. Она потрясающая девчонка и, сама того не желая, умудрилась совершить невозможное – окольцевать моего самого разгульного друга, который всегда громче всех кричал о том, что ему не нужны отношения. А теперь Логан уже несколько лет души не чает в своей куколке и совсем скоро станет отцом. Никогда не думал, что мой друг‑бабник опередит меня в этом плане. Но я дико рад за него. Лучшей спутницы, чем Диана, для Логана я и представить себе не могу. Она милашка. Ни отнять, ни добавить. Однако себя рядом с такой никогда не видел.
Пусть друзья всегда считали меня самым спокойным и серьезным среди них, и, по сути, так оно есть, но в отношениях с женщинами мне не нужно спокойствие. Мне нужен взрыв, противостояние и вечная бойня. Кортни правильно сказала: я не люблю, когда мне подчиняются всегда и во всем. Я обожаю сопротивление, как бы оно временами ни бесило. И обожаю его преодолевать.
Жизнь с бывшей женой была схожа с катанием на американских горках. С Евой же – спокойная прогулка вдоль озера. С ней хорошо, комфортно, уютно, размеренно. Из наших отношений мы оба извлекаем для себя определенные плюсы, но этого недостаточно, чтобы я искренне захотел сделать ее своей женой и спутницей до конца жизни. И она знает об этом. Так что продолжать быть со мной, даже несмотря на четкое понимание того, что я временами хожу налево, – это чисто ее осознанный выбор. Еву, видимо, все это не напрягает. Меня – тем более. Лично я с ней честен. И не намерен отказываться от удобной красивой женщины, с которой могу выйти в люди или приятно провести время в отпуске, если ее саму все устраивает.
– Так, значит, тебе совсем плевать, как и чем живет Кортни? – уточняет Логан, вытягивая меня из раздумий.
– Абсолютно.
– А если она, допустим, бедствует и с трудом сводит концы с концами? Тоже плевать?
– Она не бедствует.
– Откуда такая уверенность?
– Кортни живет в неплохом районе, в новостройке и продолжает работать фотографом. Да, она сильно похудела с момента нашего развода, но в целом выглядит шикарно. Хорошо одевается и явно ухаживает за собой. А тебе ли не знать, сколько стоят все эти женские процедуры. В общем, все нормально у нее с доходом. На комфортную жизнь хватает.
– Ладно. А что насчет козла, который позволил ей таким образом зарабатывать деньги на его операцию? Что‑то мутно это все, тебе не кажется?
– Конечно кажется, но опять‑таки: это не мое дело. Я не собираюсь ничего узнавать о Кортни. Это ни к чему. Мне вполне хватает секса.
– А он, говоришь, прям улетный? – ухмыльнувшись, интересуется Логан.
Я протяжно выдыхаю, а пах напрягается, пока я прокручиваю в голове наши с ней встречи.
– Мне слов не хватит, чтобы передать, насколько улетный.
Хотя даже если бы слова и были, я бы не стал в красках описывать другу наш секс с бывшей. Я никогда не любил делиться интимными подробностями. Все, что происходит в спальне, остается в спальне. Наверное, поэтому мои друзья никогда не могли врубиться, как я мог зачехлить свой член настолько рано.
В молодости Логан, Брайан и Итан любили менять девушек как перчатки. И пока они годами трахались направо и налево, не уставали повторять мне, что стоило еще хотя бы пару лет понаслаждаться свободой, вкусить как можно больше женщин, прежде чем посвящать всего себя только одной. Пусть даже такой красивой, как Кортни. Но дело в том, что они не понимали, что мне не нужны были сотни женщин, когда у меня была одна придурочная стерва, которая в постели умудрялась вмещать в себе несколько личностей.
В один день Кортни могла быть нежной и романтичной, в другой – дерзкой и безбашенной, в третий – серьезной и властной, точно строгая начальница. Секс у нас был очень разнообразный. И от любого я испытывал такой кайф, который я так ни разу и не сумел испытать ни с одной другой, даже самой шикарной женщиной. А все потому, что в постели мы с Кортни идеально совместимы. Зачастую нам даже не надо произносить вслух свои желания. Мы чувствуем друг друга не только физически, но и на каком‑то ментальном уровне, а это редкость. Именно поэтому я с возбужденным предвкушением ожидаю каждую нашу встречу.
Изначально я не хотел частить с нашими секс‑свиданиями, но черт… Стоило вкусить эту ведьму хоть раз, и я подсел на нее, как наркоман на дорожку кокса. За минувшие полмесяца мы встречались восемь раз. Восемь, мать их, изнурительно долгих и до безумия жарких раз. Я даже поражаюсь, как умудрился отыскать так много времени для встреч с ней, ибо на работе у меня сейчас реально творится жесть. Особенно после того, как меня не было в офисе несколько дней из‑за небольшого отпуска с Евой, который мы запланировали еще пару месяцев назад.
Но не зря говорят: главное, иметь желание, а время всегда найдется. Факт! И я уже дождаться не могу, когда приеду в офис и уточню у Лоры график рабочих дел на ближайшие несколько дней, чтобы понять, когда снова смогу назначить встречу Кортни.
– Чтоб я провалился! Что с твоей спиной? – удивляется Логан, когда мы, закончив тренировку, оказываемся в его личной раздевалке (фитнес‑клуб, в котором я тренируюсь, принадлежит ему) и я снимаю с себя майку. – Это она тебя так, что ли, исполосовала?
Киваю, даже не оборачиваясь к зеркалу, чтобы посмотреть на произведение искусства, оставленное на мне Кортни. Дома уже налюбовался ее несдержанностью во время секса. Множество продольных царапин красуются от трапеции до поясницы. Аж в дрожь бросает, стоит вспомнить, как она стонала и извивалась, пока впивалась ногтями в мою кожу. Шептала мое имя, кусалась, лизала и подмахивала бедрами навстречу моим сильным проникновениям.
– Пиздец, Дэвенпорт, – изрекает Логан, неодобрительно качая головой.
– Да ладно, это всего лишь царапины. До свадьбы заживут.
– Да я не царапины имею в виду.
– А что? – перевожу на друга вопросительный взор.
– Твою идиотскую улыбку, Пол. Вот что, – отвечает Логан и уматывает в душ, а я‑таки поворачиваюсь к зеркалу, чтобы посмотреть на свое отражение.
И правда. Улыбаюсь, блять. Как самый настоящий придурок, и даже не заметил этого. Ничего себе! Херово. Очень херово.
Быстро стираю с губ улыбку, возвращая лицу невозмутимый вид, и неожиданно для самого себя решаю, что во встречах с Кортни все‑таки нужно сделать перерыв.
