Kitabı oku: «Чертово колесо», sayfa 5
– Нравится?
Степан сдержанно кивнул.
– Рассказывай о познаниях в области женской одежды! – приказал собеседница, жуя приготовленные бутерброды.
– Бывшая жена была помешана на своей внешности. Постоянно обсуждала, что и как одеть, примеряла несколько раз, крутилась перед зеркалом по два часа, – добродушно сообщил мужчина.
– Почему расстались? – с набитым ртом спросила Виолетта. – Наверное, жена оказалась стервой, – догадалась она.
– Почему? – искренне удивился Степан. – Она очень хороший человек. Ей был нужен другой по складу характера муж, и сейчас они вместе. Каждый человек имеет право выбрать свою дорогу жизни, – философски закончил он. Ни в голосе, ни в выражении лица не пробежало и тени обиды или недовольства.
Виолетта даже поперхнулась от удивления. Степан тут же легко похлопал ее по спине.
– Не жадничай! Всем хватит! – пошутил он.
Следующие полчаса мужчина пытался убедить девушку обуться в свои яркие туфли. Она упрямо перемерила всю его обувь, которая размеров на шесть была больше ее маленькой тонкой ступни.
– Пойду босиком, – заявила Виолетта, надув губки как девочка, которой не дали куклу.
Степан сел на диванчик, стоявший рядом с ней, и резко посадил девушку на колени. Быстрым движением он натянул ей на ноги туфли и выставил за двери квартиры. Виолетта стояла вся красная от злости и, размахивая кулаками, сыпала угрозами. Мужчина спокойно оделся и вышел к ней. Пока он закрывал двери, спину покрывали удары ее рук. Гостья рванула его за ремень брюк, заставляя развернуться к ней лицом. Он покачнулся в ее сторону, с трудом удерживая равновесие. Девушка отступила назад и уперлась спиной в стену. Степан облокотился туда же, пытаясь не задеть обозленную даму и не скатиться с лестницы. Виолетта оказалась в кольце его рук. Дыхание мужчины утяжелилось. Сердце гулко застучало в груди. Губы медленно стали приближаться к ее приоткрытому рту. Но в последний момент он сумел обуздать свои эмоции и отошел к лифту.
– Ты идешь? – спросил Степан ровным голосом.
Виолетта медленно отошла от стены. В ее голове царила пустота. Злость растворилась в море непонимания. Ей показалось, что мужские губы сейчас поцелуют, но вместо этого они исчезли. Сердце бы должно обрадоваться, а оно, наоборот, разочаровано, да еще как… Девушка зашла внутрь лифта, продолжая размышлять о случившемся. Степан двинулся следом. Виолетта издала протестующий стон. Нет, даже здесь он ведет себя как истинный джентльмен, пропуская даму вперед! Когда же закончатся его достоинства и приоткроются недостатки? А то так и влюбиться можно! Девушка еще раз прокрутила мысль и с удивлением посмотрела на стоящего рядом мужчину. Не сказать, что он был красивым, но чувство собственного достоинства и добродушие сглаживали его полноту, вызывая желание прижаться и получить защиту в теплом кольце рук. Светлые летние брюки и в тон им рубашка сидели на нем замечательно, подчеркивая смуглую кожу. В воротнике рубашки не выглядывали курчавые волосы, которые порой ей казались напоминанием о предках людей – обезьянах. Овал лица был несколько округлым, но второй подбородок не свисал и даже не намечался. Виолетта вдруг с улыбкой вспомнила, как хотела вырвать волосы на его голове. В реальности даже зацепиться было не за что.
– Что-то не так? – несколько смущенно поинтересовался Степан.
– Скорее, это у меня что-то не так. Короче, сейчас бегом в машину, а затем заходим в ближайший магазин и покупаем первое попавшееся по размеру, – заключила Виолетта. Она специально заплела сегодня волосы в тугой пучок, чтобы они не мешали примерке и не разлетались в стороны от ветра. Косметики в сумочке не было. Поэтому, бросив взгляд на верхнюю часть туловища, можно было подумать, что перед ним стоит строгая учительница, спустившись ниже – девица легкого поведения. Виолетта же сегодня хотела выглядеть, как те шикарные девицы на глянцевых проспектах.
Степан выполнил ее просьбу, но остановился у дорого бутика, в котором можно было подобрать все от нижнего белья до обуви и сумочки.
– Я не пойду туда, – в ужасе прошептала Виолетта.
– Ты хочешь, чтобы я отнес тебя? – строго спросил он.
Девушка почувствовала в его голосе угрозу и приоткрыла дверцу машины.
– Ты оставишь меня одну? – напряженным голосом спросила она.
Степан и сам почувствовал, как ладони начинают запотевать, и ее тревога передается ему. Он быстро вышел и, придерживая дверцу, помог девушке выбраться.
– Конечно, я пойду с тобой. Выберем все вместе, и я расплачусь. Держи нос выше.
Виолетта испытующе посмотрела на него, а затем облегченно вздохнула. Впервые в жизни поддержали. Она безумно боялась магазинов, косых взглядов, особенно в таком наряде. Сжав протянутую ладонь, девушка почувствовала, как по телу разливается спокойствие и уверенность.
Степан взял на себя роль главного и объяснил высокомерным дамочкам, что и в каком объеме они хотят, и как будут расплачиваться. Лица их тут же просветлели, наполняясь приятными улыбками. Покупательнице тут же принесли несколько вариантов летних костюмов, платьев. Виолетта вприпрыжку побежала в примерочную, желая, как можно быстрее скинуть с себя лохмотья. Она крутилась в новых модных нарядах. К понравившемуся тут же подбиралась обувь и белье. Девушка ощущала удовольствие от прикосновения приятных материй к коже. Сразу отказавшись от брюк, бриджей и джинсов, она отбирала лишь короткие женственные модели, подчеркивающие достоинства ее фигуры.
Виолетта вначале спрашивала мнение Степана, но затем перестала его отрывать от чтения журнала и делала выводы сама, не слушая дифирамбов продавца.
Степан безумно хотел уйти подальше от магазина, от нее. Счастливое выражение карих глаз, легкий румянец на щеках придали лицу очарование. Хорошо подобранные наряды подчеркивали все прелести фигуры, скрытые его широкими футболками и рубашками. Кожа словно персик переливалась в свете ламп. Единственный штрих, который хотелось добавить ко всему этому, – распустить ее шикарные волосы. Степан понимал, что такие эротические фантазии не доведут до хорошего, поэтому жестко приказывал себе углубиться в газету и глаз от нее не отрывать, пока они не выйдут из магазина.
Виолетта осталась в короткой бежевой юбке и белом топе, прикрывающим только одно плечо, в то время как второе оставалось обнаженным. Босоножки она выбрала на небольшом каблучке в тон юбке.
– Степан, можно платить! – сказала она громко, затем чуть тише: – Если ты не против…
Взглянув на три костюма, пару обуви и комплект нижнего белья, мужчина несколько удивился.
– Девушка, добавьте нам еще вот эти два платья. Тебе ведь они понравились? – спросил он у растерянной Виолетты. Та только кивнула. – Эти туфли. Подберите еще девушки колготки, чулки и белья пару комплектов. И для дома что-нибудь.
Виолетта чувствовала, что краснеет, но отказаться не могла. Дома или в машине они обо всем поговорят, а сейчас хозяин – барин. Хочет, значит, выберем и купим. Продавщицы улыбались все более подобострастно, предлагая товар. Девушка хотела взять сложенные покупки, но Степан определил ее. Виолетта шла рядом, размышляя с чего начать разговор.
Не успела машина тронуться, как мужчина сказал:
– Сейчас заедем в отдел бытовой химии. Я думаю, ты сама решишь, что тебе нужно. Вот деньги, – он протянул ей пятитысячную купюру.
Виолетта вдруг почувствовала, что история повторяется. Год назад вот также мужчина протягивала ей деньги и отправил в одиночестве за покупками. Девушка вновь посмотрела на купюру. Нет, не повторяется. Степан помог ей справиться со страхами и поддержал, а средства гигиены она, действительно, выберет самостоятельно.
Дома выгрузив покупки, Виолетта принялась искать в них алое платье и туфли. Степан в недоумении наблюдал за ее действиями:
– Зачем оно тебе? Ты же сегодня сама не хотела его надевать?
– А вдруг ты решишь выставить меня из квартиры? Я нагишом пойду? – возмущенно кричала девушка.
– Но мы же купили тебе одежду. Это твои вещи!
– Купленные на твои деньги! – орала в ответ она.
– Виолетта, остановись и посмотри на меня. Я купил их для тебя. Они твои. Я не собираюсь их у тебя отнимать! – втолковывал он, крепко держа ее за плечи.
– Может ты их выбросишь, – устало проговорила Виолетта.
– Я не знаю, что случилось у тебя в прошлом. Повторяю еще раз: это твои вещи!
Девушка вырвалась и убежала в комнату. Рыдания застревали в горле. Она тихо лежала на кровати. Боль острым ножом вонзалась в сердце. Чувство потери волной захлестнуло ее. Руки потянулись к животу. Там больше не было ее маленькой девочки. Некому будет завязывать бантики. Некого наряжать. Никто не утешит ее в трудную минуту, не назовет «мамой». Виолетта вздрогнула от последнего слова и закрыла руками уши, боясь в реальности услышать его. В этот момент по ее спине ласково прошлась ладонь, затем переместилась на голову, расплетая тугой пучок. Девушка замерла, ожидая продолжения.
– Поплачь. Может тогда станет легче, – тихо посоветовал Степан, продолжая гладить по волосам.
Виолетта вскочила, словно на нее вылили ушат холодной воды.
– Вы не дождетесь моих слез! Я никогда не буду плакать из-за мужчины! Уходи из моей комнаты! Сейчас же! – она стояла у открытой двери, жестом указывая, куда ему идти.
Мужчина спокойно встал и, не оглядываясь, вышел. Дверь с грохотом захлопнулась. Девушка начала метаться по комнате, ища выход своей ненависти. Везде, куда бы она ни посмотрела, было лицо Александра, уходящего от нее навсегда. И из-за чего? Просто потому, что у нее будет дочь!
– Ненавижу! Ненавижу! – твердили губы.
Виолетта выбежала из комнаты и схватила разом все сумки с покупками. Вещи стали падать и высыпаться из пакетов, оставляя вслед за ней дорожку. Степан принялась поднимать и аккуратно складывать их. Гостья тут же повернулась и громко заявила:
– Ты же сказал это – мое!
– Да, – подтвердил мужчина.
– Тогда не трогай! – приказала она.
Оставив в коридоре беспорядок, хозяин квартиры оделся и вышел прогуляться на улицу. Еще немного и он сам сойдет с ума.
Виолетта посмотрела на закрывающуюся дверь и громко зарыдала. Она села посередине коридора и стала перебирать покупки. Ей стало жаль себя, не родившуюся дочку, незаслуженно обиженного Степана. Успокоившись, девушка собрала все вещи и аккуратно сложила у себя в комнате. Хозяин квартиры вернулся поздно и тихо прошел в свою комнату. Виолетта сидела на кровати, постукивая ногтями по зубам. Она уже прокрутила разные варианты от выставления с вещами на выход и голодной смерти до отсутствия каких-либо действий с его стороны. В последнее верилось с трудом.
Утром, войдя на кухню, девушка с улыбкой сказала:
– Доброе утро!
В ответ раздался вздох облегчения или ей показалось?
– Доброе! – ответил Степан.
Виолетта не уловила в его голосе ни раздражения, ни горечи, ни злости и решила продолжить:
– Я сегодня хотела на курсы записаться…
Мужчина достал из грудного кармана пиджака кошелек и протянул карту и маленький листочек бумаги.
– Можешь снимать сколько нужно. Пинкод написан.
Виолетта покраснела от смущения, но затем, справившись с собой, сказала:
– Ты прости меня за вчерашнее, – в ответ Степан понимающе кивнул. – Как мне туда добраться на метро?
Мужчина достал карту города и показал несколько вариантов пути. Девушка выбрала более удобный для себя и большей частью проходящий в метро.
– А ты откуда так хорошо знаешь маршруты общественного транспорта? – полюбопытствовала Виолетта.
Собеседник хитро взглянул на нее и улыбнулся:
– Я не всегда был богатым и с машиной. Когда-то бедный студент из провинции ездил зайцем на автобусе, перескакивал через турникеты в метро. Кстати, это была одна из причин, почему моя жена ушла к другому.
– Потому что ты хорошо знал транспорт или потому что был бедным студентом? – решила прояснить девушка.
– Твоя природная сообразительность подскажет тебе правильный ответ, а мне пора. Надеюсь, день без меня ты проведешь на отлично.
Виолетта вновь почувствовала себя виноватой. Выбрав вчерашний наряд, она тщательно уложила волосы. Длинная коса-дракончик была заплетена набок. В клатч она сложила все самое необходимое и с удовольствием отметила, что новая вещица очень даже вместительна. На полочке около дверей ее ждала связка ключей и номер телефона. Виолетта еще раз подивилась внимательности и заботливости Степана.
Выйдя из подъезда, она вдохнула полной грудью летние ароматы. Клумбы украшали цветы трех оттенков. Девушка коснулась зеленых листочков березы. До чего де они мягкие и нежные! Солнце нещадно слепило в этот день, грозя расплавить все вокруг. В кошельке еще оставалась небольшая сумма наличными, и она купила холодную бутылочку с водой.
В подземной Москве царила прохлада, наполненная разными людскими запахами. Виолетта вслушивалась в грохот приближающейся электрички. Равномерный гул свидетельствовал о размеренности жизни. Ее отрезок начинал выравниваться, входя в белую полосу. Она забудет о прошлом, обязательно забудет.
В электричке каждый был занят своим делом и легко отличались расслабленные лица москвичей от напряженно глядящих приезжих. Они изучали схему метро, следили за остановками. Также как и Виолетта. Москвичка из нее за шесть лет не получилась. Одногруппницы на втором курсе научились одеваться, говорить, ходить как истинные жительницы этого шумного города. Она же по-прежнему дичилась большого скопления народа, боялась пропустить свою остановку да и общалась обычной речью без усиленного аканья.
До нужного места девушка добралась достаточно быстро, видимо показ по карте помог лучше сориентироваться на местности.
Запись на занятия уже закончилась, так как начинались они через час. Виолетта уговорила администратора внести ее в список обучающихся. Повозившись с картой, девушка испытала гордость, когда ей объявили «Оплата прошла». Дожидаясь первого занятия, посетительница прочитала всю наглядную информацию, просмотрела фото моделей. В ее голове уже зрели мысли, как можно уложить свои волосы, какие аксессуары добавить.
День прошел замечательно. Новые знакомые оказались очень разными людьми. Полученная информация требовала обдумывания. В квартиру Степана она возвращалась вприпрыжку, желая поделиться впечатлениями. Она не сразу обратила внимание на его усталый, измученный вид. Он же слушал, не перебивая, и улыбался. Виолетта приготовила ужин, накрыла на стол, не прекращая говорить. Мужчина с удивлением отмечал перемены. Неужели человеку для счастья надо так мало? Как и ему: всего лишь услышать ее голос, чувствовать, что она ему рада.
– Прости, ты, наверное, на работе ото всех устал, а тут я со своим многословием, – сообразила вдруг Виолетта.
– Я очень рад слышать твой счастливый голос, – добродушно ответил он. – Спасибо за вкусный ужин.
Виолетта рассмеялась:
– Представляешь, я даже не заметила, как его приготовила.
– Значит, чаще надо делать тебя счастливой.
– И не надейся! – ответила она, покачав указательным пальцем из стороны в сторону. – Я предлагаю составить график, чтобы без обид и нареканий.
– Вот и займись этим, – согласился Степан.
– Я нарисую, а дни распределим совместно, а то знаю я вас, мужчин!
– Меня не знаешь, если так говоришь, – обиженно произнес собеседник и ушел в свою комнату.
Виолетта с удивлением посмотрела вслед уходящему. Крайне редко им обнажались истинные чувства. Девушка собрала посуду, прибрала на кухне и направилась в комнату чертить таблицу. Степан спокойно подтянулся к обсуждению.
– А штрафные санкции за пропуск? – предложил он.
– Но если ты боишься… – Виолетта сделала значительную паузу. – То я предлагаю, станцевать на столе.
– Подо мной стол развалится, – засмеялся Степан. – Лучше три раза прокукарекать.
– Так неинтересно, – расстроилась она.
– Давай на желание.
Собеседница задумалась.
– А если… А если… А если я захочу луну с неба? – смеясь, спросила Виолетта.
– Придется выполнять, − покорно согласился мужчина, играя ямочками на щеках.
– Значит, желание должно быть реально выполнимым, – подытожила девушка.
– Договорились, – Степан протянул ладонь для рукопожатия. Ее тонкая рука с длинными пальцами смотрелась, словно нежный лист березы в кленовых объятиях. От него исходили сила и доброта. Хотелось прижаться к широкой груди и забыться.
Виолетта со смехом вспоминала их вечера. Никогда бы не подумала, что два взрослых человека могут так дурачиться. Они часто обсуждали ее курсы, людей, с которыми приходилось встречаться. Преподаватели отличались друг от друга и по манере говорить, и по стилю одежды, и по внешности. Общим было одно – каждый следил за собой. Больше всего ее впечатлил мужчина, проводящий мастер-классы парикмахерского дела. Он являлся воплощением той касты общества, которую принято называть «нетрадиционная ориентация». Игривый смех заставлял улыбаться большую часть аудитории. Его рубашки и брюки были подобраны исключительно красных оттенков от бледно-розового до бордового. Прически потрясали Виолетту своей оригинальностью. Мужчины просто боялись заходить к ним в зал при виде яркого супермена. Оранжевые пряди, тщательно зачесанные, укладывались разнообразным способом. Женщины же были от него без ума. Потрогав волосы, он тут же сыпал советами по их уходу, сооружал на голове или нечто невообразимо сложное, или простое, но настолько подходящее по имиджу и овалу лица, что выглядело потрясающе. Мастер часто подходил к Виолетте и гладил ее роскошные волосы. Большинство причесок сооружалось и показывалось именно на ней. «Ты должна быть моей моделью, детка», – часто приговаривал он, тяжело вздыхая.
В беседах со Степаном девушка часто копировала его манеру говорить и двигаться, чем вызывала взрывы смеха собеседника. Они обсуждали истории людей, приходящих в салон для тренировки учеников, и придумывали совместное продолжение, подшучивая и переворачивая факты. Это позволяло вести ежедневные непринужденные беседы и не касаться личных тем. Прошлое обоих оставалось закрытым.
Как-то раз Виолетта решила прогуляться до следующей станции метро. Погода для конца августа стояла прекрасная, и не воспользоваться ею было просто грешно. Девушка купила любимое эскимо в темном шоколаде и двинулась в московские дворики. До сих пор для ее удивляла противоречивость огромного города. Рядом с неприметными пятиэтажками с грязными дворами могли располагаться элитные жилые комплексы, до блеска начищенные и сияющие своим богатством. Бутики с дорогой косметикой соседствовали с магазинами типа «продам и куплю все».
Наблюдая городские пейзажи, девушка заметила картину, которая ее неприятно зацепила. На детской площадке стояли двое: молодая мама и маленькая девочка. Женщина чем-то напоминала Виолетту, такая же долговязая и худощавая. Джинсы, длинная туника и кеды словно были взяты из шкафа в однокомнатной квартире, из которой наблюдавшая была наглым образом выставлена. Девочка же наоборот напоминала куколку. Розовая панамка с рюшами и платьице расширенное книзу и повязанное широким поясом притягивали взгляд, вызывали желание улыбнуться и восхититься. Розовые босоножки и белые носочки были испачканы в песке. В руке девчушка держала совок, доверху наполненный, и подкидывала содержимое вверх, радостно крича:
– Смотри, мама, салют!
Женщина только качала головой и пыталась уговорить проказницу сменить игру, но та упрямо продолжала. Виолетта засмотрелась на семейную сцену. Ее девочка могла бы стать такой же. Острое одиночество разрывало сердце. Она понимала, что увиденное причиняет боль, но не отворачивалась и не уходила. В чувство ее привело ощущение текущей по руке липкой жидкости. Растаявшие мороженное сползало по палочке, капая на ладонь и юбку. Девушка повернулась в поиске урны. Выбросив недоеденную часть, она тщательно протерла руки влажной салфеткой. Ощущение было таким же, когда по ее ногам струилась кровь. Виолетта вздрогнула от переполнявших воспоминаний. Слезы душили, хотелось закричать. Перед глазами стояла девчушка в розовом платьице.
Зайдя в квартиру, она кинулась в свою комнату и легла на кровать. Горе нашло выход. Сдерживаемые в течение нескольких месяцев, они текли нескончаемым потоком. В помещении раздавались то громкие рыдания, тихие еле уловимые всхлипы. Виолетта чувствовала, как на сердце становится легче. Острота переживаний сглаживается. Видимо, правду говорят, что любая потеря должна быть проплакана и отпущена, иначе жизнь будет крутиться по спирали вокруг одной и той ситуации.
Девушка не услышала, как в комнату постучали. Степан тихо приоткрыл дверь и вошел:
– Ну что, готова выполнять желание? – весело поинтересовался он. Не обнаружив ужина, мужчина еще раз сверился с графиком и решил проверить действенность договора.
Виолетта напрочь забыла о своих обязанностях и, повернувшись, грубо ответила:
– Сейчас раздеться или подождешь?
Хозяин квартиры изучал ее красное от выплаканных слез лицо, тушь, размазанную по щекам. Сочувствие переполняло его. Подойдя к девушке, Степан прижал ее голову к своей груди и погладил по голове. Виолетта почувствовала, как рыдания с новой силой нахлынули на нее. Она с силой оттолкнула его и убежала в ванную.
Мужчина с тоской посмотрел вслед уходящей девушке. Что же в ее жизни произошло такого страшного, причиняющего страдания, и что случилось сегодня, чем вызваны горькие слезы. Решив не навязываться и не торопить события, он отправился на кухню и занялся приготовлением пищи. Виолетта так и не появилась на ужине. Ночью легкие шаги раздались в направлении холодильника. Степан даже улыбнулся сквозь сон. Значит, завтра все встанет на свои места.
Утром Виолетта поинтересовалась:
– Какое желание я должна выполнить?
– Раздеваться не надо, – тихо проговорил собеседник.
Девушка недовольно поморщилась.
– Еще десять раз спросить или сам скажешь?
– Сходи со мной в кино сегодня, – предложил первое, что пришло на ум, Степан.
Виолетта удивленно приподняла брови, но согласилась.
Она с любопытством вглядывалась в пространство кинозала. До этого Виолетта только по телевизору видела, как люди рассаживаются в кресла и готовятся к просмотру, как потухает свет и оживает белый экран. В институте сокурсницы рассказывали о местах для влюбленных. Сомнения по поводу Степана не оправдались. Билеты были куплены в середине зала. Они уютно расположились на диванчике.
В этот момент погас свет и на экране замелькали яркие картинки с рекламой фильмов, выход которых предстоит в ближайшее время. Громкий звук словно окружил зал. Девушка, не отрываясь, следила за сменой событий. Начался фильм. Происходящее с персонажами вызывало все новые и новые взрывы смеха. Виолетта с облегчением отметила, что Степан выбрал именно жанр комедии, а не мелодрамы или боевика. Первый мог бы вызвать новый слезный поток, а второй означал бы учет только мужских интересов.
– Тебе понравилось? – спросил довольный Степан.
– Да. Если я скажу тебе, что это был мой первый поход в кинотеатр, ты сильно удивишься? – усмехнулась Виолетта.
Мужчина остановился и взглянул на нее.
– А если я скажу, что приглашаю тебя на прогулку по вечерней Москве, ты откажешься?
Девушка выдержала небольшую паузу и весело ответила:
– Я рада, что вечер будет иметь такое интересное продолжение, хотя данного пункта в нашем договоре не предусмотрено.
– Так бы и щелкнул тебя по носу за остроумный ответ.
Виолетта взяла его за руку:
– Показывай направление, Сусанин.
– Ты будешь смеяться, но с фамилией ты попала в точку.
Виолетта рассмеялась.
– Приятно познакомиться, Степан Сусанин. А я Виолетта Рябцев, временно безработная и без регистрации в данном городе. Как это в народе называется, БОМЖ.
– Занятно, но поправимо, – спокойно заметил мужчина и тут же перевел разговор на другую тему. – Ты была на Красной площади?
– Нет, – честно сказала девушка. Ей безумно хотелось продолжить начатый разговор, но переспрашивать было страшновато. Поэтому она переключилась на его игру. – Ведите! С вами хоть на край света!
Степан, настороженно посмотрев на нее, взял протянутую ладонь и медленно повел по вечерним московским улицам. По пути он рассказывал то, что удалось узнать интересного за годы, прожитые в столице. Виолетта внимательно слушала собеседника, делала остроумные замечания, смеялась над его шутками.
Стены Кремля произвели на нее неизгладимое впечатление. Несокрушимые и прочные, красивые и торжественные, они высились над ними. Взгляд Виолетты остановился на курантах. Механизм точного времени. По этим часам живет страна, сверяя ход своей жизни. Минуты равномерно сменяют друг друга. Чьи-то жизни обрываются, начинаются новые, а часы не прекращают свой ход. И порой страдания заставляют нас задуматься о тягучести времени. Кажется, что оно замедляется, и мы обращаемся к кому-то неведомому, обладающему властью над нашим бренным существованием: Зачем нам все это? Сколько еще будет продолжаться? Секунда для нас превращается в минуту, а минута в час. Но вот впереди появляется блеск белой полосы и начинается ускорение времени. Порой и не замечается его ход. Счастливые часов не наблюдают, да они им и не нужны. Каждое мгновение дарит радость и легкость в преодолении препятствий. Но вот однажды в душе закрадывается сомнение: долго ли еще продлится счастье? А вдруг… А боль и горе, заметив, что путь свободен и больше не защищен счастьем, тут же проникают внутрь. И время вновь обретает значение, причем чаще всего именно прошлое и будущее, а настоящее оказывается невидимым. Мы вспоминаем о том, что было, строим планы, но не замечаем, что творится здесь и теперь.
Виолетта по-новому взглянула на себя сегодняшнюю. Она так привыкла страдать по прошлым потерям, что не заметила прелести сегодняшнего момента. За руку ее держит замечательный мужчина, который сделал для незнакомки столько, сколько никто и никогда даже не обещал. Ему приятно ее общество. И возможно, хотелось бы более интересного продолжения. Так почему бы не пойти на встречу? Да и она сама уже не против.
Виолетта потянула его в сторону моста, чтобы лучше разглядеть, высившийся с той стороны реки, памятник. А затем вдруг резко остановилась и внимательно всмотрелась в его лицо. Медленно она подняла руку и нежно провела пальцами по линии его бровей, спустившись по прямому носу к изгибу губ. Степан тяжело задышал. Крепко прижав ее к себе, он хрипло спросил:
– Что ты хочешь?
– Поцеловать, – прямо заявила Виолетта.
Мужчина, не медля ни секунды, осуществил ее желание.
Придя домой, Виолетта пожелала ему «Спокойной ночи», ушла в свою комнату и плотно закрыла дверь. Облокотившись спиной на нее, девушка счастливо улыбнулась.
Конец лета решено было справить на природе. Степан жарил шашлыки на мангале. Виолетта сидела на берегу реки. Августовский ветер звал за собой осеннее ненастье. Небо то закрывалось темными тучами, то расцветало в солнечных лучах. Водная стихия покрывалась рябью. С грустью она отмечала плывущие пакеты, бутылки – свидетельство присутствия людей. Человеческие сердца покрывались коркой льда или горели огнем ненависти от боли, а река плакала от нечистот, ни в силах выразить свое недовольство. Виолетта повернулась навстречу ветру. Волосы развивались, напоминая змеиный танец. Лицо зарумянилось от холодного потока воздуха. Девушка подошла к мангалу, желая согреть руки. Несмотря на ненастный день, она получала удовольствие от общения с природой. Лес здесь, конечно, не дышал чистотой. Повсюду виднелись следы пребывания людей, слышались крики, звуки музыки. Но серый город с его шумными улицами оставался позади.
Она скромно съела небольшую часть шашлыка и снова повернулась к реке. Воспоминания уносили ее в родную деревню. Степан тихо сидел рядом. Ему импонировала ее грусть и молчание. Не любил он больших компаний и вечеринок. А на природе хотелось именно отдохнуть от человеческого общества. Шашлыки и конец лета были всего лишь поводом узнать ее лучше, понять, что творится в душе длинноногой красавицы.
Виолетта сидела в машине и грустно следила за сменой пейзажа за окном. Уже начали появляться первые признаки городской цивилизации. Резко развернувшись к водителю, она спросила:
– Если бы у нас были близкие отношения, что ты не смог мне простить никогда?
– Измену, – честно ответил Степан.
– А сам? – заинтересованно продолжала спрашивать девушка.
– Что сам? – не понял вначале он. – Сам, в смысле, изменять? Для меня такое не характерно.
– Ты хочешь сказать, что хранишь верность в отношениях? – съязвила она.
– Да, – твердо сказал мужчина. Он остановил машину и включил аварийку. – А теперь есть вопрос у меня. Ты всерьез хочешь отношений или это очередная шутка?
– Всерьез, – ответила спокойно Виолетта. – И я тоже не прощаю измен.
Степан наклонился, приближаясь к ее губам. Нежный и легкий поцелуй постепенно превращался во все более жаркий и страстный. Тяжело дыша, они с трудом оторвались друг от друга.
– Продолжим дома? – шепотом спросила девушка.
– Буду только рад, – в тон ей ответил мужчина. Его большой палец погладил ее по нижней губе, вызвав тяжелый вздох.
Машина наконец-то набрала скорость и двинулась вперед.
Степан проснулся сегодня раньше обычного. Ему хотелось поверить в реальность происходящего. Семь ночей они провели вместе. Семь счастливых ночей, наполненных нежностью и страстью. Включив ночник со своей стороны кровати, мужчина повернулся набок и облокотился на правую руку. Виолетта мирно посапывала. Волосы рассыпались по подушке. Одеяло наполовину свесилось вниз. Степан усмехнулся: и ему укрыться не дала, и сама не смогла.
Ему нравилось просыпаться вместе с ней. Раздавался веселый трезвон будильника. Он обычно медленно поднимался с кровати, растирая виски. Виолетта же вскакивала и мчалась раздвигать тяжелые шторы. Степан специально приобретал их для спальни, так как уснуть мог только в полной тишине и темноте. Ей же они казались мрачноватыми, и утром первым делом комната наполнялась естественным освещением. Девушка распахивала также створку окна, впуская внутрь теплого помещения струю холодного воздуха. Высовываясь, она вглядывалась вниз и наблюдала, как просыпается город. С радостью заявлялось и о дождливом, и о солнечном дне: рука выставлялась под струи ливневого дождя или глаза щурились при встрече с солнечными лучами.
Степан не раз уже задавался многочисленными вопросами относительно нее, но ответы на большинство из них так и не нашлись. Почему тогда остановился? Зачем привел к себе домой? Да, он оправдывал себя тем, что хочет узнать тайну карточных игр, однако до сих пор не приложил ни единого усилия, чтобы понять истину. Почему поселил ее у себя? Чем объяснить его безграничное доверие к практически незнакомой женщине? Он сам не понимал своих поступков. Степан был уверен, что она не обманет. Любить не любит, но не предаст, не обворует и не уйдет без объяснений. Его чувства к ней не были похожи на страсть, скорее – влюбленность, нежность, желание заботиться, дарить радость.
