Kitabı oku: «Тайна золотого остролиста», sayfa 2
Глава 3
Свежесть утра, разноголосое пение птиц, тёмно-зелёные кроны деревьев, соорудив непроницаемый свод над головами, скрыли нас от ярких лучей солнца. Полевые цветы и множество тончайших запахов и звуков, плывущих в воздухе, – всё это умиротворяло, даря покой. От горячей, сытной пищи, бессонной ночи и убаюкивающего шума листвы мои глаза с трудом открывались, а на тело навалилась та самая усталость, которая приходит после пережитого потрясения. Осоловелым взглядом я смотрела на спящего Джереми, перебирая слипшиеся после болезни прядки волос, мысленно благодарила всевышнего за подарок… и незаметно погрузилась в сон.
– Мама, там что-то шумит, – прошептал сын, прерывая мой не слишком крепкий сон, и всё же для надёжности погладил меня по щеке. – Кажется, идёт кто-то.
– Чёрт! Как я могла уснуть, – выругалась я, вскакивая на ноги, и принялась быстро собирать вещи в мешок. Туда же закинула немытый котёл из-под каши и грязные ложки, и когда всё было сложено, подняла плед и скомандовала: – Уходим сынок, быстро.
С огромным трудом, тяжело дыша, мы пробирались через ямы, поваленные деревья и высокую траву, но стоило нам выбраться на тропинку, мы почти перешли на бег. Джереми, подхватив из моих рук чемодан, шёл впереди, я же не прекращая оглядывалась, но пока преследователь был не виден, до нас доносился лишь хруст ломающихся веток и шелест палых листьев.
– Может, это лошадь за нами увязалась, – хриплым от быстрой ходьбы голосом произнёс Джереми и, чуть затормозив, попытался рассмотреть сквозь густые ветви того, кто продолжал идти за нами.
– Мне бы не хотелось это выяснять. Что, если нет?
– Не вижу, – сердито пробормотал сынишка.
– И я ничего не заметила, – подтвердила я, вглядываясь в зелень, тут же испуганно вздрогнула, услышав шуршание совсем близко от нас, и тихо проговорила: – Бегом к тому дереву и забирайся на ветку.
– А ты?
– Я возьму эту палку, – грозно произнесла я и, ободряюще улыбнувшись разволновавшемуся ребёнку, выставила сучковатую ветку перед собой и пообещала: – Кто бы это ни был, он не пройдёт… Тебе помочь залезть?
– Нет, – пыхтя, пробормотал сынок, – почти забрался. Мам, здесь есть место.
– Поздно, – прошептала я, ощутив, как ледяной холод сковал тело, сердце замерло, а ноги подкосились от ужаса. Но всё же я нашла в себе силы и сиплым голосом пробормотала: – Что бы ни случилось, сиди и не спускайся.
– Мам…
– Мяу…
– Что? – потрясённо воскликнула я, уставившись на откормленного котяру. Стоило ему застыть в двух метрах от меня, как преследующий нас шум исчез. – Так это ты за нами шёл?
– Мама?
– Нас преследовал кот, наглый и неповоротливый, – сердито пробурчала я, прислонившись спиной к стволу дерева, и насмешливо взглянула на животное. – Удивляюсь, как ты так умудрился отъесть морду, если ходишь по лесу словно слон. Тебя же за версту слышно.
– Мря? – сердито посмотрел на меня котяра, поставил лапы на мешок и ткнул носом именно в то место, где лежало мясо и кусок колбасы.
– Обойдёшься, нам самим мало, а судя по твоей комплекции, тебе не повредит сбросить пару кило.
– Ой! Какой красивый, – раздался за спиной восторженный голос сына, и тут же мимо меня промчался маленький вихрь.
– Ну не знаю, – с сомнением пробормотала я, глядя на лукаво поглядывающего на меня кота. – Ладно, нам нужно выйти к деревне до наступления темноты. Идём, Джереми.
– А он с нами пойдёт?
– Зачем? Он, видимо, лесной житель, вот пусть здесь и живёт, – произнесла я, чуть завышая голос к концу фразы, чтобы внушить коту эти слова. – А нам надо спешить. Ты не устал?
– Нет.
– Отлично, тогда вперёд, навстречу приключениям. – Я взмахнула рукой в сторону виднеющегося вдали просвета.
Тропинка, по которой мы шли, была вполне удобной, утреннее солнышко ласково припекало, а птицы, перескакивая с ветки на ветку, сверху обругивали идущего следом за нами рыжего кота…
Лес закончился неожиданно. Его сменили небольшие огороды, лачуги из старого тёса и обломки кирпичных стен, усыпанные лишаями плесени. Дорога, заросшая травой, вела вдоль заброшенных некогда добротных домов, петляя по узким улочкам. От порыва ветра покосившиеся двери и ставенки жутко скрипели, нагоняя тоску и страх.
– Не отставай от меня ни на шаг. – Настороженно осматриваясь, я шёпотом добавила: – В таких местах часто живут опасные личности.
– Абис нас защитит. Ты видела, как он напугал огромную птицу? – уверенно проговорил Джереми, с гордостью поглядывая на привязавшегося к нам кота.
– Угу, защитит он, просто есть хотел, но у кого-то слишком толстая попа, и птицу он поймать не сумел, – ворчливо проговорила я, косо взглянув на наглого котяру, а тот, в свою очередь, бросил снисходительный взгляд на меня и медленно прошествовал мимо, вырываясь вперёд. – И почему Абис?
– Он сказал, – недоумённо произнёс сын, – вот смотри, идёт впереди нас и зорко за всем наблюдает.
– То есть как сказал? – удивлённо переспросила я, внимательно вглядываясь в личико сына, ища признаки жара, но сын был здоров и очень бодр, в отличие от меня.
– Ну, я спросил, как его зовут, а он лапой показал на цветок, – равнодушно пожал плечами Джереми. – Бабушка Мари называла его абис, он горький и колючий, но очень полезен, так она говорила.
– Ну да, имя подходящее, но вот полезен ли кот так же, как и цветок, я что-то сомневаюсь, – пробормотала я, уже ничему не удивляясь, и шёпотом добавила: – Иди сюда. – И подхватила сына за руку, заметив первых людей в этой стране.
Заросшая дорога вдоль лачуг давно закончилась, выведя нас к окраине города. Серые в пятнах плесени дома, заклеенные бумагой или заткнутые тряпками окна. Некоторые здания ещё держались, их стены хоть и были местами облуплены, но крыша цела и даже почти во всех окнах стёкла. На таких домах чаще всего висели наклейки о сдаче жилья, но мы прошли мимо.
Жить с ребёнком среди разрушенных зданий, обвалившихся стен, проходя рядом с которыми непроизвольно втягиваешь голову в ожидании, что всё это обрушится на тебя? Или где среди наваленной кучи мусора копошатся полуголодные оборванцы? Здесь было небезопасно и невероятно страшно. Люди, спешащие куда-то, были ужасно хмурыми, но чаще всего злыми. Сердитые мамаши с громкой бранью тащили детей к некогда ярко раскрашенному зданию – теперь же серое нечто с полуразрушенной стеной мрачно возвышалось над развалинами.
– Мама? – испуганно прошептал сын, глядя, как два невменяемых мужика мутузят друг друга, катаясь в пыли. У обоих были окровавленные лица, одежда, или то, что от неё осталось, клочками свисала с худых грязных тел.
– Не бойся, сейчас мы пройдём эту часть города, – так же тихо сказала я, прижав ребёнка к себе поближе, даря успокоение, – вот видишь, и Абис на них поглядывает и в случае чего мигом утихомирит.
– Я же говорил, – чуть приободрился сын, – вот он какой сильный.
– Очень, – согласилась я, но тут же нахмурила брови в ответ на высокомерный взгляд наглого котяры. Ну никак я не могла простить ему своего испуга и заполошного бега по лесу.
Спустя час спешной ходьбы мы прошли и эту мрачную и страшную часть города. На улицах всё чаще стали встречаться прилично одетые женщины и мужчины, спешащие на работу. Дома небогатые, но целые, а улицы чистые, даже клумбы с цветами есть. Небольшие лавочки постепенно открывали свои двери и окна, а вывески приглашали приобрести самый лучший товар, который имелся, конечно же, только здесь.
Всё это мы проходили мимо… Я не знала, что ищу. Может, более благополучный район, где будет не страшно оставлять ребёнка одного, если потребуется ненадолго выйти. Или я просто следовала за идущим впереди котом, а он даже и не думал сворачивать к домикам, вполне красивым и милым, на которых висели объявления о сдаче комнат.
«Глупо», – мысленно выругавшись и сердито посмотрев на кота, я стала внимательней всматриваться в домики, на которых висели объявления.
– Мам, есть хочется, – произнёс сынишка, он, не прекращая крутить головой, разглядывал домики, лавочки, маленькие магазинчики и проходящих мимо нас людей. Иногда он восхищённо восклицал, делясь впечатлениями от увиденного, а я искренне радовалась тому, как он оживает.
– Сейчас найдём тихое местечко и перекусим, – ответила я, вновь осмотрелась, но ничего подходящего не нашла. Сомневаюсь, что вот тот мужчина с огромным животом и залысиной дозволит присесть за столик у его пекарни и перекусить тем, что у нас есть, а купить у него даже крохотную булочку я не в состоянии, монет у меня совсем не было.
Ища подходящий домик для себя и Джереми, я надеялась, что плату за первый месяц отработаю. Буду мыть дом, стирать, готовить, убирать и ухаживать за животными, могу выдрать все сорняки в огороде и в саду, также сумею составить письма, лишь бы нас приютили…
Из воспоминаний, доставшихся мне в наследство, многие жители обеих стран были безграмотны и, если требовалось составить документ, шли в контору, платили монету и получали готовую бумагу, не ведая в итоге, что там написано.
Мне же повезло, вернее Кэтрин – она обучалась. Отец, правда, был недоволен решением матери, и сама девушка тоже, но грамматику, искусство письма, географию, арифметику, танцы, музыку и вышивание она знала. Особенно ей полюбились последние предметы, которым она посвящала больше времени, практически игнорируя остальные. Но всё же основными навыками она овладела и худо-бедно могла вывести красивые, ровные буквы.
На этот заработок я и рассчитывала, но нужно время, а ещё приличное жильё. Пусть пока в аренду, но надеюсь, что позже смогу приобрести для себя и Джереми маленький домик с небольшим садиком и беседкой под яблоней.
– Вот смотри, отличная лавочка в тени падуба, и домик скрыт! – обрадованно воскликнула я, потянув сына в сторону небольшого двухэтажного здания, стены которого когда-то были окрашены в яркий солнечный цвет.
Юркнув в узкий проулок, не переставая поглядывать наверх, чтобы избежать опрокинутого горшка на голову, мы уже через пару минут были у того самого домика. Устроив сына на покосившейся от времени лавочке, я, вытянув шею, попыталась рассмотреть через высокий, но местами дырявый забор, есть ли кто живой. Но во дворе, заросшем травой и разросшимися кустами, никого не было, как и не было на крыльце и в сломанной беседке под падубом. В открытых настежь окнах, в которых ветерок трепал серые от пыли занавески, тоже никого не оказалось…
Глава 4
– Наверное, дом нежилой, – задумчиво пробормотала я, покосившись на кота, который с трудом протиснул свою попу в небольшую дыру в заборе, и вернулась к мешку с нашими скудными запасами. – Давай перекусим и пойдём дальше.
– А ты? – спросил ребёнок, принимая небольшой ломтик лепёшки, кусочек мяса и несколько ягод винограда.
– Я пока не голодна, – покачала я головой, пригладив вихры на макушке сына. – Позже найдём комнату и сварим похлёбку.
Спустя несколько минут Джереми, хитро взглянув на меня, протянул ровно половину от своего бутерброда и сказал:
– Не хочется больше, что-то я наелся.
– Хм… хорошо, – с улыбкой пробормотала я, не став разоблачать маленького интригана. – Я съем, не выбрасывать же.
– Мама, там Абис зовёт, – сообщил ребёнок: встав с ногами на лавку, он подтянулся на руках через забор и, замерев в этой позе, уставился во двор заброшенного дома.
– Пусть зовёт, – равнодушно ответила я и, достав из мешка фляжку с отваром, сделала глоток, – держи.
– Он правда зовёт, – упрямо проговорил Джереми, снова усаживаясь рядом со мной. – Смотрит и головой мотает.
– Да быть такого не может, – не поверила я и обернулась к дому. – Хм… и правда, но мы всё равно туда не пойдём, это чужая собственность, и нас в лучшем случае оштрафуют.
Решительно поднявшись со скамейки, я повесила на спину мешок, ставший, кажется, ещё тяжелее, и, чувствуя, как моя поясница немилосердно заныла, произнесла:
– Идём, Джереми.
– Ну мам…
– Нет, сынок, а вдруг там опасно.
– С нами же будет Абис, – с укором возразил сын.
– Джереми… есть такие чудовища, с которыми даже твой Абис не справится, – чуть запнувшись, я всё же нашла что ответить.
– Мря! – возмущённо рыкнул котяра, снова появившийся по нашу сторону забора.
– И не смотрите на меня так, – сердито проворчала я. – Нам и так хватает проблем, а его я вообще не знаю, мало ли куда он нас ведёт.
– Он хороший, – пробормотал Джереми, гладя кота между ушами, – правда же?
– Мря…
– Слушаем меня беспрекословно. Скажу «упал» – падаешь, скажу «бежим» – бежишь, – произнесла я, сурово взглянув на обоих, и мысленно застонала, осознав, что прислушиваюсь к какому-то коту.
Калитка поддалась с трудом, от старости её перекосило, и казалось, она намертво застряла между двух серых от времени столбов. Но спустя несколько минут и немного усилий мне всё же удалось её сдвинуть с места, сделав это с таким оглушающим звуком, что птицы, сидевшие на ветках падуба, с криком сорвались и улетели подальше от шумных незваных гостей.
– Ну вот, сейчас появится хозяин, – проворчала я, замедлившись в ожидании возмездия и судорожно придумывая оправдание своим действиям.
– Мама, Абис уже в дом забежал, там дверь распахнута, – поторопил меня сын, потянув за руку.
– Идём, – я тяжело вздохнула и ступила на дорожку, выложенную камнями, между которыми давно проросла трава. – Спрячься за мной, мало ли что.
– Хорошо, – заверил меня сын, но, судя по любопытному выражению лица и нетерпению, его нисколько не пугал этот заброшенный дом.
Заходить было, откровенно говоря, страшно. Нас встретил тёмный пыльный коридор со свисающей с потолка паутиной. Листья, гонимые ветром по коридору, с сухим звуком скребли половицы, отчего казалось, что дом живой. А запах древности будто мгновенно просочился в нас, и теперь требовалось немало сил, чтобы избавиться от него.
– Хм… никого нет? – задумчиво пробормотала я, заглядывая в очередную заброшенную комнату.
– Тогда мы можем здесь жить? – спросил сын, поднимая с кровати сухой острый лист падуба.
– Нет, всегда могут появиться хозяева этого домика, и нас обвинят в нарушении частной собственности, – ответила я ребёнку, с сожалением осматривая самую светлую комнату. Благодаря открытому окну в ней было свежо, не пахло затхлостью, а солнечные блики на пыльных окнах причудливыми зайчиками отражались от цветочной вазы, стоящей на прикроватной тумбе. Мысленно убрав в комнате мусор и зашпаклевав угол стены у изголовья кровати, я покрасила стены в светло-зелёный, поставила лампу, накинула плед… Получилась отличная спаленка для Джереми.
– Ты слышала? – вдруг тихо произнёс сын, оборачиваясь на звук, шедший из дальней комнаты, до которой мы ещё не успели добраться.
Придержав за плечи рванувшего прежде меня Джереми, я строго произнесла:
– Иди за мной. Куда делся этот негодник?
– Абис?
– А кто ещё? Это он нас сюда завёл, – буркнула я и, на миг замерев у двери, осторожно её толкнула.
– Мам, там бабушка и ей плохо, – сказал сынишка, выглядывая из-за моей спины.
– Вижу. Стой здесь, – распорядилась я, крохотными шагами и медленно продвигаясь к иссушенной от старости или от болезни старухе. – Кхм…
– Томас? – с большим трудом проскрипел старческий голос, тут же закашлявшись.
– Нет, меня зовут Кэтрин. Вам плохо? Принести воды? – быстро спросила я, едва касаясь её лба. От старушки шёл страшный жар. – Джереми, помоги.
Стащив с себя всё ещё тяжёлый мешок, я откопала в нём тугой свёрток с артефактами. На мгновение задумалась, а потом, тяжело вздохнув, решительно уложила один из них на грудь бабушке.
– Она заболела, как я? – тихо спросил сын, усаживаясь на край пыльного стула.
– Скорее всего, – кивнула я, задумчиво наблюдая, как свет в камне постепенно угасает, с усилием подавляя в себе страх и сожаление. Артефактов у меня осталось всего два, оба раза я их напитала силой неосознанно, удастся ли мне повторить? Монет для мага нет. Что, если Джереми станет плохо? Но и оставить старушку в таком состоянии я не могла, как не смогла бы уйти, зная, что в доме умирает человек… Тогда уж лучше было вообще не заходить в этот дом.
– Абис! Ты где был? – воскликнул сын, прерывая мои тягостные размышления. – Мама, смотри, он притащил шкатулку.
– Притащил? – удивлённо переспросила я, меняя потухший артефакт на светящийся, и обернулась, чтобы взглянуть на кота.
– Дашь мне? – Сын протянул руку, чтобы забрать довольно большую коробочку. – Мама, он тебе хочет отдать.
– Вижу, – хмыкнула я, с трудом сдерживая смех. Вид у котяры был очень забавный: схватив зубами шкатулку за один край, он важной поступью подошёл ко мне и положил её у моих ног. – Благодарю.
Честно признаться, открывать было страшно, этому странному коту я не доверяла. Но любопытство, как говорится, сгубило кошку. Поэтому медленно, отодвинув шкатулку подальше от себя, я всё же подняла крышку.
– Артефакты? Интересно… И все пустые, – задумчиво пробормотала я, взяв один из камешков в руки. – Ну что же, посмотрим, кто ты такой.
Камень был таким же серым, как и наши, разница была лишь в текстуре: артефакт, что сейчас лечил старушку, так и не пришедшую в себя, был гладким, этот же ощущался пористым и практически невесомым.
– Мама, он голубым светится, – восхищённо пробормотал сын, прерывая мои размышления и муки выбора: какой бы из лежащих в шкатулке ещё взять. – Здорово…
– Да, – не могла не согласиться я, глядя на камешек, которой всё больше напоминал капельку воды, и взяла ещё один, серый с прожилками. – Так, а ты каким цветом станешь?
– Алый. Он освещает дом, – раздался хриплый голос с кровати.
– Вам лучше! – воскликнула я, от неожиданности выронив голубой артефакт на пол, тут же быстро подняла его и только тогда повернулась к старушке. – Я Кэтрин.
– Помню, – улыбнулась бабушка. – Сначала подумала, что брежу.
– Как вы себя чувствуете? – спросила я, поднимаясь со стула, и нерешительно продолжила: – Простите, мы зашли к вам в дом без разрешения.
– Благодаря тебе хорошо, – ответила старушка и нравоучительно добавила: – А камень положи, не ровен час, силы свои до дна вычерпаешь.
– Ох, прошу прощения, это ваши артефакты, – растерянно пробормотала я, убирая светящиеся голубым и алым камешки в шкатулку.
– Были давно, – хмыкнула женщина. Лицо её немного разгладилось, на щеках появился румянец. – Спасибо тебе, – улыбнулась она и перевела взгляд на Джереми, а после на кота. – А это что за юные джентльмены?
– Мой сын Джереми и приблудившийся к нашей малой компании путешественников кот Абис.
– Путешественников? – удивлённо вскинула бровь старушка. – Помоги подняться. Больше недели лежу, думала, конец пришёл, тебя за мужа покойного приняла.
– Конечно. – Я поддержала старушку под костлявую руку. – Мы из страны Асмея, прибыли только сегодня и ищем комнату в аренду.
– Вот оно что… – задумчиво проговорила. – И как тебя с таким даром отпустили? Сбежала? Искать будут?
– Сбежала, искать будут… возможно, но не ищейки, – невнятно пробормотала, понимая, что сваляла дурака и показала совершенно постороннему человеку свой дар.
– Муж? – спросила старушка, пытливо всматриваясь в моё лицо.
– Нет… я вдова, – холодно ответила я, чуть запнувшись, – несостоявшийся ухажёр. Ладно, свои артефакты я забираю и ещё раз прошу прощения за вторжение. Нам пора.
– И куда пойдёшь, да ещё и с ребёнком? Ночь на дворе, – ехидно проворчала старушка. – Ты же комнату искала, вот и оставайся.
– Спасибо, не хочу вас стеснять, – сердито пробормотала я. – Мы справимся.
Закинув на спину мешок, я взяла сына за руку и поспешила к выходу. Не нравился мне этот пристальный взгляд старухи, и этот дом, и шкатулка с дорогими артефактами. Надо держаться подальше от всего этого.
– Морган Маре меня когда-то звали, сейчас чаще величают старухой Мо, – крикнул вдогонку скрипучий голос. – Я тоже была магом, скрывалась, как и ты… Тебе нечего бояться, в этот дом давно никто не заходит, а я уже более десяти лет не покидаю двора.
– Почему? – спросила я не оборачиваясь.
– Отдала все силы в артефакт, чтобы возвратить любимого, – тихо ответила старушка Мо и, горестно вздохнув, добавила: – Не помогло. Мёртвых вернуть невозможно. И теперь я привязана заклятием к дому.
– Десять лет? Одна? – недоверчиво переспросила я, застыв в нерешительности.
– Одна. Соседи приносили продукты, за домом помогали присматривать, – ответила она и тут же насмешливо добавила: – Пока монеты были.
– Это печально, – пробормотала я, глядя на замершую в дверях старушку. – Я знаю, что такое одиночество, и искренне сочувствую вам.
– Давай по-простому. Зови меня бабушка Мо, – улыбнулась женщина и, переведя взгляд на Джереми, добавила: – Выбирай для себя комнату, малыш.
– Можно, мам? – поднял на меня глаза сынишка. Вцепившийся в мою руку, он обеспокоенно слушал наш разговор и, казалось, был готов в любой момент кинуться на мою защиту.
– Да. Мы остаёмся.
