Kitabı oku: «Мир Зимы», sayfa 3
– Ну здрасьте, приехали, – кот устойчивее встал на лапы, отряхиваясь от лишних снежинок, – Сама меня создала. Только что.
– Но я…
– Огонь, – подсказало творение, уберегая девушку от участи мучиться догадками, – Это живая сила. Живая и дающая жизнь.
Инга посмотрела на свои уже остывшие ладони. Получается, пламя не только поддерживает жизнь, но и может давать её другим? По этому принципу здесь всё устроено?
– Ну… – девушка не сразу поняла, что кот смотрит на неё выжидающе.
Совсем как Гео.
– Что «ну»?
Зверёк закатил большие глаза:
– Люди. Почему я, только что появившийся, смыслю больше тебя?
Это было уже слишком.
– Знаешь, что? – вспылила Инга, – Почему-то все здесь думают, что они самые умные. Нет уж! Спасибо. Вы тут со своими мозгами оставайтесь, а я пошла!
Она встала, резко разворачиваясь и топая прочь. Уйти красиво мешали полметра снега, но прорываться по своим следам было легче.
– Я лишь хотел, чтобы ты дала мне имя! – раздалось сзади.
Девушку уколола совесть. Стало стыдно за свою детскую обидчивость.
Мы слишком легкомысленно относимся к тому, что создаём из снега. Должно быть, не желая привязываться к чему-то настолько недолговечному. А между тем наши творения несут в себе отпечаток наших миров. И это наши следы на снегу… Что могут нас окликнуть.
– Миль, – Инга опустила голову, – Как сокращение от «фамильяр». В детстве хотела быть ведьмой, и чтобы у меня был настоящий колдовской кот.
– Ну вот, мечты сбываются, – зверёк легко подбежал к ней по слою снега, задрав мордочку.
Он двигался с хищной грацией, присущей всем кошачьим.
– Да, – она опустила на него взгляд и улыбнулась, – Это точно. Сбываются.
В этот момент… Недоумевая от её улыбки, Миль поднял ушки вверх. Это сделало его таким до неузнаваемости милым, что девушка… Рассмеялась. Тепло, весело. С этим смехом уходило напряжение последних дней. С этим смехом Инга осознавала, что она больше не одна.
Они вместе преодолели крышу. Заленившись топать по ступеням, Миль прыгнул создательнице на плечо, но та не возражала. Они спускались по лестнице, и с каждой минутой зима связывала их невидимыми нитями. Девушка и кот становились ближе.
Людные, шумные улицы открывались перед ними. А они шли молча… И к концу квартала словно были уже давно знакомы.
С Милем город вновь наполнился сказкой. Она прокралась в сознание, так, чтобы казалось, что она всегда здесь была. Из снежных волн тротуаров вырастали деревья. По разросшимся дорогам неспешно текли заиндевевшие трамваи, и внутренний свет создавал узорам на стёклах особый, неповторимый шарм. Ромбовидные прутья изредка искрили на стыке проводов.
Девушка проводила трамвай взглядом. На нём не было номера, и в водительском кресле никто не сидел. В стальном брюхе плескалась пара-тройка погасших пассажиров, явно не собиравшихся выходить ближайшие… Лет сто. Отчего-то стало тоскливо.
– Ты есть хочешь, может пообедаем? – неожиданно спросил Миль из капюшона.
Девушка не торопилась с ответом. Ей больше не нужна еда. Да и Милю тоже. Тогда почему?.. До неё неожиданно дошло. Он предлагает ей не поесть. Он предлагает провести время за едой.
– А знаешь, ты прав! Я хочу есть. Пошли в ресторан, я выпью глинтвейна. И для тебя, уверена, у них что-нибудь найдётся.
Благо она помнила дорогу.
Величественно и неспешно начинался снегопад. Снежинки сыпали теперь по отдельности, и в каждом неповторимом рисунке скрывалась целая вселенная.
Ближе к центру города толпа разрослась. На пешеходных переходах собирались большие группы прохожих, и разномастные жители безропотно дожидались зелёного света. Инга видела у некоторых совершенно отсутствующий взгляд. Казалось, они слонялись без цели по одному и тому же маршруту. Но большинство направлялось куда-то осмысленно, что не могло не радовать.
Стайка озорных мальчишек обстреливала снежками стоящие на дороге машины. Инга задумалась, зачем они здесь стоят? Дополняют картину? Да, при беглом взгляде они создают атмосферу движения, но потом… Ты понимаешь.
Внезапно она осознала. В этом мире вообще много нелогичного. Словно кто-то, никогда не видавший настоящего города, пытался создать его, подглядев внешнюю картину в щёлочку у реального мира. Не понимая при этом и половины увиденного. Странно, и в то же время… Обворожительно.
Мелодичным переливом отозвался колокольчик. За мыслями Инга не заметила, как они пришли. На пороге ресторана девушка стряхнула с полы расстёгнутого пальто снег, а кот фыркнул оттого, что его потревожили. Сегодня посетителей было меньше. Но Инга всё равно направилась к тому же столику. Гео теперь не было, но появился Миль.
Плюхнувшись на диван, она беззастенчиво ссадила снежного кота на столешницу.
Тот быстро заприметил салфетницу. Коготками вытащив пару салфеток, он озорно повалился на спину, забываясь игрой. Инга нежно улыбнулась, поглаживая его по открывшемуся животику. Матёрый котяра умилительно разомлел под тонкими девичьими пальчиками.
– Что-нибудь выбрали? – у столика появилась всё та же официантка.
– Несите самого вкусного, что у вас есть, – мурлыкнул Миль, махнув снежной лапкой.
Инга усмехнулась:
– И бокал глинтвейна. Я плачу.
Официантка подхватила её улыбку, взяла с девушки плату и ушла.
Пустой диванчик напротив отчаянно взывал к разговору.
– Знаешь, меня сегодня бросил… – Инга на секунду остановилась.
Как называть Гео? Друг, товарищ, приятель?
– …знакомый, – наконец нашлась она, – Он сначала спас меня от Солнца, показал этот мир, а потом вдруг ушел. Ни с того, ни с сего. Может я ему надоела?
– М-м? – Миль вскинул мордашку, – Может быть.
Инга прыснула:
– Вот спасибо тебе, друг, поддержал!
– А, то есть я уже друг?
– Ну… – она закусила губу.
Да, парень, которого она знала один день – знакомый, а кот, которого вылепила из снега полчаса назад – уже друг.
– А ты против?
Миль хитро прищурился:
– Нужно поразмыслить.
Девушка лишь улыбнулась:
– Зараза.
– И что же, – кот ещё млел под пальцами Инги, подставляя то один бок, то другой, – Он ходил-ходил за тобой, а в итоге бросил?
– Да! Даже ничего не объяснил. Не понимаю.
– А чего тут понимать? Люди. У вас такое сплошь и рядом.
Это прозвучало более осмысленно, чем простая придирка. Словно у Миля уже был такой опыт. Но он ведь только родился, разве нет?
– Прошу, вкуснейшая курица в медово-бальзамической глазури с картофелем для Вас.
Возникшая из ниоткуда официантка поставила перед Милем блюдо с ароматной запечённой курицей, которая была… Больше него вдвое.
– И глинтвейн для Вас.
Еда тоже имела снежный отблеск, тогда как глинтвейн казался совершенно обыкновенным. Как Инга вчера не обратила на это внимание?
– Мр-р-р-я-я-у! – глаза Миля налились хищным блеском, и он набросился на курицу, как на ещё живую добычу.
Только крылья подрагивали от вожделения. Это выглядело ужасно забавно.
– Эм… Постойте, – прежде, чем официантка успела уйти, Инга решилась-таки её окликнуть.
– Да-да?
– М-м… Можно задать Вам пару вопросов? – судорожно размешивая напиток трубочкой, неуверенно проговорила девушка.
Гео отучил её спрашивать. Но официантка действительно оказалась понимающей.
– Да, конечно, – она оглянулась на полупустой зал, – А Вы, кажется, вчера со спутником были.
– Мы… Немного… Как бы это?.. Разошлись. Присядете?
– Заказов всё равно нет, – сотрудница пожала плечами, аккуратно усаживаясь напротив, – Меня зовут Лена, кстати. Можно на «ты».
– Инга, – девушка пожала протянутую руку, приятно удившись такому радушию, – Тоже можно на «ты». Ух… Не ожидала. Даже не знаю, с чего начать. Вот скажи, а… Чем платят здесь погасшие?
Этот вопрос был далеко не главным из тех, что занимали её сейчас. Но нужно с чего-то начинать.
– Снегом, – отозвалась Лена без… Всего.
Без закатанных глаз и саркастического вздоха. Инга уже отвыкла, что на её вопросы могут просто отвечать.
– То есть?
– Снегом с окраины города. Его там… – она красноречиво очертила глазами полукруг, – До самого горизонта. Снег – это основной материал в этом мире. Из него всё создано. Из него же мы готовим блюда. Погасшие приносят нам снег, а повара превращают его в еду. Но поверь, если сейчас ты попробуешь эту курицу, на вкус она будет курицей. Снег здесь может стать чем угодно.
– Получается, мой глинтвейн тоже из снега?
– Не совсем, – она немного замялась, – Глинтвейн, кофе, чай и какао готовят с использованием огня, что горит в сердце ресторана. Для создания еды пламя тоже нужно, но это другое. И потому горячие напитки могут разжечь пламя внутри вас.
Одной фразой Лена легко провела черту между горящими и погасшими. И Инга ощутила, какие они разные.
Девушка отпила из высокого бокала. Неожиданная мысль пришла ей в голову:
– То есть всё здесь создано из снега? Люди просто приходят, берут снег с окраины, и творят из него всё, что хотят?
– Из неодушевлённых предметов – да. Жизнь в творение может вдохнуть лишь пламя. Но я смотрю, ты с этим уже разобралась.
Она недвусмысленно указала взглядом на Миля:
– С другой стороны, что ещё делать погасшим? Здесь тебе нужно хоть какое-то занятие, чтобы не сойти с ума. Счастливцы те, кто находят работу. Или те, у кого есть любимое дело, которым они могут продолжать заниматься. Художники пишут картины, писатели – книги. В паре кварталов отсюда есть отличное ателье, в котором создают одежду. А у нас команда шикарных поваров, что отдали делу кулинарии свои жизни. И им это нравится. Понимаешь? Здесь каждому нужно дело. Иначе свихнёшься и будешь слоняться по улицам, как призрак призрака самого себя.
– Да… – протянула Инга, – Теперь понимаю.
– Угу. Кстати, некоторые расплачиваются не просто снегом, а своими творениями. Вон, взгляни, – Лена указала на высокий стеллаж в глубине зала до самого потолка, – Там почти всё, что приносят гости. Видишь, статуэтки? У нас здесь был погасший скульптор. Пока горел – создавал чудесные скульптуры и оживлял их. Когда погас – стал просто лепить фигурки из снега. Любил приходить к нам, каждый раз приносил что-то новое.
Инга обернулась. На тонких полках стояло множество прекрасных статуэток. От изящных танцовщиц, до миловидных бегемотиков. В каждой вещице чувствовалась душа мастера, его непреодолимая любовь к своему искусству. Оттого, несмотря на слой инея, они казались тёплыми. И лишь при одном взгляде Инга почувствовала душевное единение с этим неизвестным творцом. Да… Она такая же.
– А почему в прошедшем времени? – девушка вернула взгляд к новой знакомой.
Та вздохнула:
– Больше не приходит. Можем только догадываться почему. Может, Солнцу попался?
На душе мертвенно похолодело.
– А что… Почему Солнце решило нападать на людей?
– «Решил». Это юноша, сын Зимы. И кто ж его знает? Он был очень хорошим раньше. Служил нам всем ориентиром во времени. А теперь… Словно подменили. Он собирает огонь с горящих, а до погасших ему совершенно нет дела. Так что, если он кого-то и сожжёт, то не расстроится.
Инга протяжно вздохнула:
– Я тоже из его лап еле вырвалась. И то не сама, меня… Спасли. В следующий раз не знаю, как быть. Меня парализует, когда я его вижу.
– Не тебя одну. Он специально так делает, – официантка задумалась, – А знаешь… Тебе ведь так и придётся от него бегать по всему городу.
Инга фыркнула:
– Спасибо, утешила.
– Если только… – Лена продолжила, не обратив внимания на колкость, – Есть одно место, куда Солнце точно не сунется.
Девушка хотела задать другой вопрос, но передумала.
– Депо, – сказала собеседница, – На северной окраине города. Оно находится среди снегов, а Солнце не может покидать городские кварталы. Думаю, там ты будешь в безопасности.
Инга медленно кивнула:
– Спасибо, но… Я всё-таки надеюсь, что мне укрытие не понадобится. Я хочу выбраться отсюда, а для этого мне нужно к Часовщику.
Она хлопнула себя по лбу. Часовщик! Точно! Девушка так расслабилась, что не спросила о самом главном!
– Кстати, а ты не знаешь… – громкий, сытый мурк прервал её, – …как найти его Башню?
– Я укажу тебе путь, – между делом отозвалась Лена.
Обе смотрели во все глаза на Миля. Бессовестно сытый кот развалился на совершенно пустой тарелке, сложив на груди пушистые лапки.
– Миль, – Инга чуть не поперхнулась, – В тебя как столько влезло?
– Не знаю… Ик! – замурлыкал кот, – Просто вкусно.
Глава 3. Лёд.
Лена точно указала направление. Сказала ориентироваться на Звезду Рандеву, что ярче всех сияла в той части горизонта. Инга была безмерно благодарна официантке. Но, чтобы отправиться в путь, лишь через час смогла вытащить на руках из ресторана объевшегося Миля. Довольного, весёлого, и пьяненько распевающего песни:
– Ай, полюби меня, красотка, и на ушко промурчи, – он залихватски махал лапами, – Что не спрыгнуть мне с окошка, не согреться на печи!
– Миль, – смеялась Инга, – Ты это сам придумал?
– А что? Может быть у порядочного снежного кота страсть и увлечение?
– Не спорю, не спорю.
Они топали на восток. Улицы петляли и обрывались, заканчиваясь в самых необычных местах. В первые десять минут дороги Инга поняла: логичный путь – неверный путь. То, что девушка всегда принимала за логику, здесь не работало от слова «совсем». Приходилось, яростно чертыхаясь, выходить из тупиков, или кричать от негодования, поняв, что сделала круг.
Усилившийся снегопад видимости не прибавлял. А подлая Звезда похихикивала над её потугами, то проступая, то игриво скрываясь за занавесом небесного снега.
– Спокойно, – увещевала себя девушка, – Спокойно. Никто не говорил, что это будет легко.
Улица, уходящая вглубь по спирали, особенно убила. Во всей этой ситуации Инга радовалась лишь одному – она не устаёт. Хотя бы топать можно бесконечно ведь всегда будут физические силы исправить ошибку. Насчёт эмоциональных сил девушка была не уверена.
Переложенный в капюшон, Миль блаженно посапывал.
«Хоть кому-то хорошо» – со вздохом думала она, выходя из спирали обратно.
Солнце не объявлялось. Инга была начеку, но горизонт оставался чистым, и дьявольский звук лопастей не нарушал тихое шуршание снегопада.
В домах горел свет. Метель смазывала очертания, и окна казались падающими звёздами с горячим шлейфом огня. Глядя на них, Инга думала, одинокие ли они? Или это свет надежды, что после смерти сводит любящие сердца? Ведь людям здесь уже ничего не нужно. А если рядом есть человек, с которым можно разделить вечность, это… Самое большое счастье.
Наконец, изрядно пожевав, город выплюнул их на окраину. Окончание кварталов опоясывала рваная кромка снега. Меж нетронутых сугробов шла тропинка к Башне, будто к маяку.
Девушка загляделась. Башня оказалась… Впечатляющей. Не самая высокая, но очень аутентичная. От земли основное строение отрывали внушительные металлические подпорки, расходящиеся в ширину, так, что здание казалось домиком над водой. Каменный, в инее, цилиндр украшали круглые витражные окна и венчала крытая, как на маяке, галерея. Часов нигде не было.
– Часовая башня без часов, – бросила девушка, на что получила лишь сонный мяв из капюшона.
Дорожка между сугробами напоминала тропу по морю в отлив. Особого эффекта добавляли… Волны. Да, снег был не таким уж нетронутым. Сугробы вздымались и прижимались, кое-где имея конкретные очертания. Будто кто-то извалял в них что-то большое.
Ко входу вела кованная лестница. Куполообразная дверь оказалась гостеприимно приоткрыта. Девушка дёрнула за кольцо, инстинктивно приготовившись, что холод металла обожжет пальцы. Не обжог.
Холл впечатлял не меньше. Хотя бы потому, что часы были… Повсюду. На полу, на стенах, на потолке. Самые разные – напольные, настольные, карманные, будильники, ночники с часами. Их были… Тысячи. Они заполняли всё пространство. Некоторые столы, тумбы или напольные часы, привинченные к стенам, будто это пол, вызывали особенно много вопросов. Между ними стихийно сложились узкие тропинки, которые также тянулись по всем поверхностям. По полу, по стенам, разве что на потолке их не было. Тропинки вели к многочисленным проходам – дверям, проёмам, люкам, лазам, тоже неизвестного назначения. В целом казалось, что в Башне царил полнейший хаос.
– Это не хаос, – упрекнула себя девушка, – Это своеобразный порядок.
В глубине холла особой торжественностью блистали две полукруглые лестницы, уходящие вверх. Синие ковровые дорожки с изображением звёздного неба венчали композицию.
За всем этим великолепием Инга забыла зачем пришла. Спасли голоса, разносившиеся сверху. Осторожно, чтобы случайно что-то не задеть, девушка направилась на звуки.
Винтовая лестница змеёй струилась сквозь комнаты. У неё не было отдельной шахты, и, поднимаясь, Инга могла видеть весь интерьер башни.
– …Почему мы все должны страдать из-за его дурацких выходок?! – раздавался сверху громкий, недовольный вскрик.
– Послушай, – второй голос, более вкрадчивый и более уставший, отвечал ему чуть тише, – Он тоже часть этого мира.
– Ерунда! Это подарок дражайшей тётки. А теперь она идёт на нас войной! Не из-за него, скажешь?
– Ты сам прекрасно знаешь, что это не так.
Разговор казался важным. Инге не хотелось в него встревать. Замешкавшись в одной из комнат, она будто случайно загляделась на часы.
– Мама переживает. А я не хочу, чтобы она расстраивалась из-за этого идиота, – в гневном голосе зазвучали нежные ноты.
– Сделать то, о чём ты просишь, я не могу. Не потому, что не хочу – не могу.
– Но всё-таки хочешь?
– Нет, – прозвучало очень категорично.
Инга остановилась в комнате с особенно монументальными часами. Большинство из них были напольными или парили в сферах над землёй. Взгляд девушки привлекли три похожие башни коричневых оттенков, от тёмного до светлого с рыжиной. Словно осенняя листва. Резные, с множеством плавных линий и замысловатых украшений.
На стенках первых часов в дереве застыли складки ткани. Инга прочла небольшую надпись под циферблатом: «Швея-ткальщица». Цифровая линейка уходила глубоко внутрь. Стрелки на ней не было.
У вторых часов украшения напоминали вязанные цветочки. Стрелки вновь не оказалось. На табличке значилось: «Швея-вязальщица».
Третьи часы несколько отличались. На их корпусе прорези и царапины образовывали вышитый крестом рисунок. Сам механизм выглядел особенно ветхим, и… Уставшим. Линия циферблата шла неправильной спиралью, и там, где у неё должен был быть конец, она перетекала в начало. По ней мерно, натужно бродила изящная стрелка, говорящая в пользу жизни. Надпись гласила: «Швея-вышивальщица».
– Тогда я просто отдам его тётке. Она ведь за ним пришла!
– Аргх, Лёд, послушай. Я устал с тобой спорить. Но… Пойми одно, твоя мать любит твоего брата. И тебя тоже. Она очень расстраивается, когда вы оба совершаете глупости.
– Может, ты ему это скажешь?
Оглушительно скрипнула половица. Инга поняла, что под ней. Что ж, задерживаться дальше не имело смысла. Девушка побежала обратно к лестнице.
– Ко мне пришли, – в голосе второго человека слышалось облегчение.
– Не уходи от разговора!
Говорившие находились прямо над Ингой, и за очередным витком лестницы она их встретила.
– Э-эм, здравствуйте, – начала она, как только выглянула из проёма, – Извините, не хотела мешать. Но Вы просили меня зайти.
Комната представляла собой просторный кабинет. Здесь тоже мебель имела причудливое расположение. Например, два красных кресла и чудный чайный столик прикручены к боковой стене, а книжный шкаф к потолку. Но всё же основной ориентир был на пол, тот самый нормальный пол.
У круглого окна с синим витражом стоял рабочий стол с секретером, за ним стул. На стуле, закинув ноги на столешницу, а руки за голову, восседал парень. Нагловатого и необычного вида. Он был несколько прозрачнее остальных жителей этого мира. И от него веяло холодом… Хотя куда уж больше? Взгляд его острый, колючий, вцепился в девушку, и ей тут же захотелось отвести глаза. Из-под капюшона ледяной олимпийки выбивались необычайно светлые волосы.
– Здрасьте, – отозвался он.
Девушка неуверенно кивнула.
Рядом с парнем стоял хозяин Башни. Часовщик прислонялся к столу, сложив руки на груди.
– У меня работа, Лёд. Давай мы продолжим этот разговор…
– …никогда, – фыркнул незнакомец, – Все вы одинаковые. Что ты, что мать. Никогда не ищите лёгких путей из-за каких-то там моральных принципов. Бесите меня.
Он скинул ноги со стола. Встал, убрав руки в карманы олимпийки, и спускаясь, толкнул девушку плечом. Она так удивилась, что возмутиться не успела.
Часовщик сжал пальцами переносицу:
– Не сердись на него. Лёд у нас с характером.
– Со скверным… характером. Но я начинаю привыкать. У вас здесь все такие?
– Нет, – улыбнулся хозяин Башни, – Только избранные.
Часовщик и сам выглядел немногим старше неприветливого Льда. Непослушные тёмные вихры торчали в разные стороны, портя аристократический образ. Шестерёнки на сюртуке, как выяснилось, были не просто украшением, а своего рода инструментами первой помощи. Среди прочего Инга разглядела пинцеты, крохотные отвёртки и молоточки. Как раз сейчас он оказывал первую помощь древним часам с кукушкой, разобранным на столе.
– Проходи, присаживайся, – Часовщик указал на своё рабочее место, – Мы, видишь ли, не ждали гостей, потому извини за неудобства.
Инга кинула взгляд на привинченные к стене кресла:
– А нельзя?..
– Не… Башня должна повернуться, а она у меня дама с характером, – он сам подтолкнул девушку к стулу, словно хотел, чтобы та быстрее села, – Так что…
Но опуститься Инге не удалось. Пол заходил ходуном, снизу раздался жуткий треск, и стоять стало сложно.
– Ну спасибо! – Часовщик обиженно перекрикивал шум движущихся камней.
Он успел послать в затрясшиеся на столе детали шар фиолетового света. Магия обволокла шестерёнки, застывая в воздухе, как желе, и не позволяя им разбежаться в разные стороны.
Инга пыталась схватиться за что-нибудь, но не успела. Башня начала двигаться. Словно коробка с безделушками, переворачиваемая неосторожным ребёнком. Комната постепенно клонилась в бок. Девушка упала, не удержав равновесия. Часовщик, давно привыкший к таким поворотам, спокойно спускался по наклонявшемуся полу к стене, которая теперь становилась полом.
Инга скатилась по одной поверхности и кубарем выкатилась на другую. От жуткого шума в ушах звенело, и на мгновение все звуки пропали.
– Значит, как я прошу, так мы капризничаем. А девушке не удобно – так это пожалуйста! – возмущался Часовщик.
Постепенно всё приходило в норму. Ну… Относительную норму. Башня наклонилась на бок, и теперь всё резко оказалось по-другому. Лестница вниз стала проходом в стене. Высокое окно находилось на уровне земли, а на рабочий стол можно было смотреть сверху.
Девушка пыталась собрать в голове это перемещение.
– Женская солидарность, – фыркнул парень, подавая Инге руку, – Ты как?
– Вроде… Ничего, – она потёрла ушибленную голову.
Боль была настоящей.
– Что ж, зато теперь гораздо удобнее. Присаживайся.
Часовщик вновь повёл гостью, но на этот раз за чайный столик в окружении красных кресел. В шоке от происходящего, девушка плюхнулась в нежные бархатные объятия.
Миль так и не проснулся. Вот же соня!
– Что ж, – Хранитель опустился напротив, – Зачем ты пришла?
Инга на секунду опешила:
– То есть как? Вы сами меня позвали.
– Только поэтому?
– А разве недостаточно? – девушка глубоко вдохнула, потирая пальцами висок, – Послушайте. Я хочу выбраться отсюда. Гео сказал, что пока у меня есть огонь, я могу это сделать.
– Гео, – многозначительно протянул собеседник, – Георгий, да… Помню, грустная история. А он?..
– Так Вы поможете мне выбраться? – не утерпев, она перебила его.
Ей показалось, что Часовщик уходит от ответа.
– Выбраться? Выбраться… Пу-пу-пу.
Он прикусил губу, постучал пальцами по подлокотнику, и его виноватый вид Инге совершенно не понравился.
– Понимаешь ли. Тут сложилась такая ситуация…
Заметив, что собеседница побледнела, Хранитель поспешил её успокоить:
– Ты только не волнуйся.
Спокойнее не стало. Девушка вцепилась пальцами в обивку кресла.
– Ты, разумеется, ещё сможешь вернуться. У тебя есть огонь, и он не погаснет – будет гореть. Ты не умрёшь. И твоё тело в том мире тоже, я об этом позаботился.
Она прохрипела с замирающим сердцем:
– А плохая новость?
– У тебя есть жизнь, но нет времени.
– То есть как?
Она действительно не понимала, о чём он.
– Давай я объясню. Как смогу, – Часовщик подался корпусом вперёд, упирая локти в колени, – Видишь ли, куда-то пропало твоё время. Много – пятьсот шестьдесят тысяч шестьсот сорок часов. Шестьдесят четыре года. Они просто взяли и исчезли. Причем ещё до твоего появления здесь. Из-за отсутствия времени ты стала привлекать к себе смерть. Тот грузовик – лишь один из её вариантов. Спасись ты от него, всё равно бы умерла в ближайшие несколько дней.
– Но… Как же так вышло?
– Это самое странное. Понимаешь, ты не должна была умирать. Я проверил все расчеты, у тебя оставалось достаточно времени на жизнь. Но оно будто испарилось. Я уже везде проверил. Всю башню излазил, все полки просмотрел. Если бы оно завалилось куда-то, я бы уже нашел.
– Но как?.. Как может потеряться время? – она едва не закричала, но резко осеклась, – Нет, не говорите. Это уже не удивительно. То есть у Вас хранилось моё время, и Вы его потеряли?
Категоричный тон гостьи выдавил из хозяина виноватую улыбку:
– Ну-у… Не совсем так. Да, конечно, можно предположить, что я, от Истока Времён исправно выполнявший свою работу, за сотни тысяч лет мог один раз ошибиться, но… Я подозреваю, что твоё время просто украли.
Голова у Инги шла кругом. Упёршись локтями в колени, она подпёрла лоб пальцами, пытаясь хоть как-то осмыслить услышанное. Внезапная догадка заставила её вскинуть голову:
– Постойте-постойте, получается… Украв моё время, меня как бы… Убили?
– Формально, да. Повезло, что Зима забрала тебя к нам. Если бы разбирались наверху, мороки было б гораздо больше. Чаю?
Из шкафа на столик на шестерёночных колёсиках приехал очаровательный чайник с сервизом.
– Нет, спасибо.
Инга наблюдала за медово-коричневым чайным потоком, собиравшемся в белой чашке с золотистой каймой. И думала, думала… В голове роилось бесчисленное множество мыслей, но все были такими бестолковыми. В основном вечные вопросы: «Как?», «Почему?», «За что?». На их фоне выделялся лишь один логичный: «Что теперь делать?».
– И что мне теперь делать?
– Ждать, – Часовщик кинул в чашку кусочек рафинированного сахара, – Я ещё раз переверну башню. Может, время найдётся. Мог же я ошибиться в конце концов?
Она безнадёжно опустила руки:
– А если его всё-таки украли?
– Тогда тоже ждать. Мы найдём твоё время, оно не могло исчезнуть без следа. Просто это будет не быстро. А пока ты можешь пожить здесь. Главное – сбереги огонь. Иначе не сможешь вернуться.
Не сможет… Она не придёт к сестре на день рождения. Как же так? Девушка уронила голову в ладони:
– Гео был прав.
– Не знаю, что он сказал тебе, но не принимай его слова близко к сердцу, – Инга услышала где-то далеко беззастенчивое хлюпанье горячим чаем, – Его обманули. Он зол, и имеет на это полное право.
Ещё минуту девушка пребывала в коконе своего отчаяния. Не вернуться… Подождать… Задержаться… Она не сможет… Но потом слова Часовщика дошли до сознания. Инга подняла глаза:
– Обманули? Гео обманули?
– Да, – кивнул Хранитель, – Грустная история. Георгий должен был умереть молодым. У него было столько планов, и он бы всего добился, будь его жизнь чуточку длиннее. Но Судьба, как говорят, распорядилась иначе.
– А разве не Вы этим распоряжаетесь?
– Я? – Часовщик рассмеялся, – Что ты. Я всего лишь счетовод. Храню, пересчитываю, записываю, но уж точно не управляю. Все эти вопросы решаются… Сама знаешь. Наверху.
Он многозначительно указал взглядом в небо.
– Так что, Гео была уготована трагичная судьба. За несколько дней до гибели он впал в кому. Вроде друзья опоили его и бросили на мороз. В общем не важно.
Ещё как важно. Инга слушала Часовщика завороженно, не в силах оторвать глаз.
– Зима забрала его в наш мир. Он – парень амбициозный, точно добился бы здесь многого. Если бы не ненавидел всех нас. Но в этом нет его вины. Когда он пришел ко мне впервые, с ним была девочка лет пяти. Погасшая. Я заподозрил недоброе, но в конце концов – какое моё дело? Я сказал Гео, что вернуться он скорее всего не сможет. Что время его на исходе, и переход просто не имеет смысла. Он ушел очень подавленным. Позже я встретил его погасшим. Хотя время ещё оставалось.
– То есть его…
– Я думаю, та девочка забрала его огонь. Не знаю зачем, потому что ко мне с просьбой вернуться в тот мир она так и не пришла. А для чего ещё здесь кому-то чужое пламя?
– Получается, – девушка тронула ледяную стенку в груди, – Пламя – это билет на ту сторону?
– Не совсем. Огонь – это… Как бы сказать? Жизнь. Во всех смыслах. Это не значит, что отсутствие огня – смерть. Это просто значит, что пламя даёт жизнь. И точка.
– Ладно, хорошо, – история парня немного отвлекла Ингу от собственного горя, – Мне нужно не потерять его. Хотя тут над городом носится обезумевшее Солнце.
– Да, задачка не из лёгких. Но, к сожалению, пока ничем не могу помочь. Могу извиниться, но вряд ли тебе от моих слов станет легче.
– Не станет. По большому счёту Вы же не виноваты.
– Так может чаю?
– А знаете, не откажусь!
***
Инга выходила от Часовщика полностью раздавленной. Да, Гео говорил, что это будет не легко… И не быстро. Но так хотелось верить в лучшее.
Теперь же руки опускались по-настоящему. Предыдущие неприятности были разминкой перед тем, что свалилось на неё в Башне.
Спрятав ладони в карманах, Инга брела по тропинке обратно к городском кварталам. Миль так и не проснулся. Хотя кошки – известные сони, и после такого банкета это не мудрено.
Наличие кота, пожалуй, единственное, что радовало в этой ситуации. Она хотя бы не одна. Потому что сколько ждать нахождения её времени было совершенно не понятно. А если его вообще не найдут? Она застрянет здесь?
Подумать только, всего пару дней назад всё было хорошо. Она ходила на занятия, встречалась с подругами… Готовила Лере подарок на день рождения.
Сестра… При одной мысли о ней в груди защемило. Обжигающая слеза жидким стеклом скатилась по холодной щеке. Сестра… Мама… Как же теперь?
Как так получилось? Почему она? За что убили именно её? Мог быть кто угодно. Она не понимала… И ради чего? Не ради кошелька, страсти или мести. Ради времени! Это не укладывалось в голове.
Но больнее всего было не от мысли об убийстве. Страшнее оказалась беспомощность. Сейчас Инга совершенно бессильна перед обстоятельствами, и вынуждена ждать, полагаться на других и надеяться… В общем, делать всё то, что она ненавидела.
Что же оставалось ей? Задержаться… Пожить здесь. С другой стороны, этот мир не так плох. За исключением Солнца, Инге здесь ничего не угрожает. Да и компания уже появилась. Но что-то подсказывало – всё далеко не так радужно, как хотелось бы.
