Kitabı oku: «Шкура», sayfa 2
– Ещё скажи, что ты недовольна! Я, между прочим, ради кого старалась?
– Ради себя, конечно, – Лёлька и бровью не повела. – Небось вчера весь вечер ныла, как тебе будет скучно одной в большой и страшной Москве.
– Читаешь мысли. Примерно так оно и было, и даже в тех же выражениях. Честно говоря, я даже не рассчитывала на успех, но Тигран уже почти спал, и я воспользовалась невменяемым состоянием.
Лёлька вдруг стала серьёзной, покачала головой.
– Не надо, он всегда вменяем. Поверь, на работе он никому не позволяет из себя верёвки вить. Я же на всех почти переговорах присутствую, его прогнуть вообще нереально.
Ой, можно подумать, на переговорах она присутствует. Второе лицо в компании, ага. Кофе она заносит, когда он переговоры ведёт. Но вслух я это произносить, разумеется, не стала.
– Ну, значит, я нашла ключик к сердцу нефтяного короля. Ладно, пошли заниматься!
Мы переоделись в спортивные трико, и я не без удовольствия отметила, что бока у Лёльки действительно выпирают. Придирчиво осмотрела себя в зеркале, изъянов не нашла и, тем не менее, включила беговую дорожку. Внешность – наше всё. И когда тебе тридцатник, надеяться только на природу уже не приходится, все сожранные за неделю булки и тортики лучше отработать сейчас, пока есть время и возможность. А то как найдёт Тигран себе другую, стройнее и моложе, что делать буду? В том же Нарьян-Маре что, девок нет? Сейчас нарисуется какая-нибудь двадцатилетняя, которая тоже мечтает свалить в Москву из своего расчудесного края, где среднегодовая температура минус десять. Особенно с таким тузом, как мой Тиграша. Подумала и тут же себя одёрнула. Ну да, а он прямо мечта хромоногая. Можно подумать, счастье всей жизни с ним спать. Двадцатилетняя, поди, на что-то большее надеется, на всякие там «замуж», «любовь до гроба», «детки и дом – полная чаша». Это ты уже понимаешь, что подобные сказки только для полных дур. И замуж он тебя не позовёт, ибо место давно занято, и ребёнка с ним сделать может только сумасшедшая. Даже если допустить, что из его полусдохших головастиков кто-то сумеет доползти до цели, кто у вас в итоге родится? Чебурашка? Упаси господи от такой радости.
Лёльке тем временем надоело пыхтеть на тренажёре, она остановила дорожку, взяла телефон и протянула мне:
– Сфоткай меня. А лучше видео сними. Ну типа я за спортивный образ жизни.
Я закатила глаза:
– В соцсеточки выложишь?
– А что такого? И сними так, чтобы лого было видно.
Я даже не сразу поняла, что она имеет в виду надпись «Фитоняшка» на стене. М-да уж, блондинка у нас я, а тупая курица она. Тридцать лет девке, высшее образование, секретарь не последней в стране компании, а всё туда же – соцсеточки, фоточки, статусы.
– Ты просто завидуешь, потому что тебе нельзя, – видя моё недовольство, выдала Лёлька.
– Иди знаешь куда?
Я вернула ей телефон и прибавила скорость на своей дорожке. Было бы чему завидовать. Подписчикам и лайкам под фотками! Или я должна завидовать тому, что в прошлом месяце её пригласили в какой-то там затрапезный салон сделать бесплатный татуаж бровей? В обмен на фото результата с правильно проставленными хэштегами, разумеется. Вот уж счастье неземное! Как будто мне Тигран не даст денег на брови! В нормальном салоне!
Но Лёлька права, мне действительно нельзя – нельзя пользоваться социальными сетями. То есть пользоваться можно, и я могу иногда позависать, листая ленту. Но публиковать свои фотографии и видео мне не стоит. Тигран в самом начале нашего знакомства предупредил, чтобы никакая информация о нас с ним ни под каким видом в Сеть не сливалась. Я тогда просто обалдела, какой он у нас продвинутый, раньше думала, люди его поколения с трудом номер-то на мобильном набирают, не говоря уже о пользовании Интернетом. Потом ещё Лекс на эту тему лекцию прочитал. Всё с ними понятно, боятся, что жена Тиграна о моём существовании пронюхает. Как будто она не знает! Мужики такие смешные, считают, что умеют заметать следы. Да настоящая женщина всегда знает, что её муж с кем-то спит на стороне. Чует, не сердцем, так задницей. Другой вопрос, что виду не показывает, если не дура.
Тем не менее в социальных сетях я оставалась только безмолвным наблюдателем, никогда ничего не публикуя. Не такая уж и большая потеря, я и раньше ими не особо увлекалась, а после предупреждения Тиграна просто забросила аккаунты. Фотографировать, что я жру и на какой тренажёр залезла, мне в принципе не очень интересно.
Я добила три километра и сошла с дорожки, Лёлька уже давно сидела на скамейке и что-то там обновляла в телефоне. Я примостилась рядом с ней.
– Так какие у нас планы на вечер? – поинтересовалась я, отбирая у неё мобильник, ну достала, честное слово.
– На вечер? Я думала, мы днём погуляем.
– Днём само собой. А потом что, по домам? Смотреть «Спокойной ночи, малыши», что ли? Я не для того тебя отмазывала, Мисс Офисный Планктон. Поехали в «Малибу»! Сто лет там не была!
Примерно с того времени, как начала встречаться с Тиграном, и не была.
– А Серёга? – Лёлька смотрела на меня почти испуганно.
– Что Серёга? Достала ты уже со своим Серёгой. Наври ему что-нибудь.
Вот правда, сдался он ей! Тряпка тряпкой, работает менеджером в салоне сотовой связи. Правильный до противности. После работы домой, и чтоб ужин был горячий, самолично Лёлькой приготовленный. Живут вместе уже два года, только предложение он ей почему-то не делает. Вероятно, потому, что живут они вместе с его мамой. У неё в квартире, ага. И у Лёльки до сих пор прописка в Энске. Впрочем, как и у меня.
– Что я ему навру? У него и так сплошные вопросы!
– Ну как хочешь, – я пожала плечами и напустила на себя равнодушный вид. – Больше за тебя просить не буду. Сиди в своём офисе и вари супчики Серёже по вечерам.
Я же по глазам вижу, что ей тоже охота в «Малибу». Тем более на мои деньги. Ну, то есть на деньги Тиграна.
– Ладно, скажу ему, что мы с тобой идём… на концерт!
– Куда? – я чуть не расхохоталась.
– В Кремль! Ну или в «Крокус»! Лучше в «Крокус», оттуда ещё дольше добираться. Сейчас посмотрим, что там сегодня идёт!
Пришлось вернуть ей телефон, чтобы Лёлька могла выяснить, на какое культурное мероприятие мы якобы идём сегодня вечером, и достаточно ли оно высокого уровня, чтобы Серёга не особо возникал. Против посещения концертов он, по Лёлькиным словам, ничего не имел. А вот посещение «Малибу» ему бы точно не понравилось, в этом я даже не сомневалась.
***
Если бы не то и дело срывавшийся мелкий, но от того ещё более противный дождик, день можно было бы считать идеальным. Впрочем, мы гуляли по крытым галереям ГУМа, и из-за погоды расстраивались чисто теоретически, обсуждая её в такси по дороге ко мне домой. Мы решили завезти покупки, не тащиться же с пакетами в ночной клуб. Да и время ещё оставалось принять душ, переодеться, накраситься. Мне внезапно захотелось сделать причёску поинтереснее. Тиграну нравилось, когда я просто распускала волосы. Ровный пробор, ровная чёлка, прямые волосы. А-ля поповская дочь. А с другой стороны, мне же меньше мороки. Но сегодня душа требовала чего-то особенного.
Словом, мы поехали ко мне.
– Хоть посмотришь, где я живу, – я распахнула перед Лёлькой дверь подъезда. – Сильно не пугайся. Жопа тут полная, но я надеюсь, что это всё временные трудности.
– Да ладно, зато такой район, – протянула Лёлька. – Жопа у нас, в Тропарёво.
– Надо было отправить Тигранчика в Нарьян-Мар, чтобы лучшая подруга первый раз за три года в Москве к тебе в гости пришла, – продолжала ворчать я, поднимаясь по лестнице, лифт тут не предполагался. Чему, кстати, я весьма радовалась. Когда придёт время поговорить с Тиграном о новом месте жительства, отсутствие лифта станет ещё одним моим козырем. Полагаю, ему не очень просто забираться каждый раз ко мне по лестнице, пусть и на второй этаж.
– Марин, ну что ты начинаешь? Я работаю с девяти до шести! Пока домой доберусь, уже восемь. В выходные за продуктами надо смотаться, квартиру прибрать, Серёге что-нибудь вкусное приготовить.
Лёлька осторожно вошла в комнату, озираясь по сторонам, будто чего-то опасалась.
– Тигран в Нарьян-Маре, – ехидно напомнила я. – Ты боишься, что он из-за дивана выпрыгнет? Садись, я кофе сварю.
Голубой комбинезон из чистейшего шёлка, за который я сегодня отдала больше, чем Лёлька получает за месяц, привёл меня в такое чудесное расположение духа, что я даже простила подруге мелкий подкол. Мол, мне-то её проблем не понять, я же не работаю. Ну не понять, и не очень-то хочется. Я вообще не знаю, зачем было уезжать из Энска, если в итоге живешь в Тропарёво, причём по сценарию собственной мамы: работа, дом, магазины, уборка, обслуживание бесценного козла в вонючих носках, возлежащего после трудового дня на диване. Лёльке осталось только родить парочку спиногрызов для полного сходства.
Мы дружим со школы, с седьмого класса. Когда учительница подозвала меня на перемене и сообщила, что хочет подсадить ко мне это недоразумение с жидкой косичкой, я чуть челюсть не потеряла. Чтобы вы понимали, на тот момент я уже год как считалась самой красивой девочкой в классе, пацаны периодически устраивали драки в коридоре, выясняя между собой, кто меня любит сильнее. Правда, дальше этого их выражения любви не заходили, но мне хватило, чтобы понять себе цену. И сидела я в гордом одиночестве за последней партой, не сильно утруждая себя учёбой. А тут вдруг новости.
Лёлька перевелась к нам из другой школы, потому что у нас была гимназия с углублённым изучением языков. Поначалу я её возненавидела. Мало того, что нарушила моё гордое уединение, так ещё и оказалась заучкой, отличницей, на фоне которой я чувствовала себя особенно тупой. Но очень скоро до меня дошла вся выгода нового соседства. Во-первых, Лёлька охотно подсказывала, если меня спрашивали с места, всегда давала списать, а случалось, и решала задачки моего варианта. Во-вторых, в смысле внимания мальчиков она была мне совершенно не конкурентка, а ходить в столовую вместе веселее, да и возвращаться после школы вдвоём лучше, чем в одиночку. К выпускному классу мы уже были лучшими подругами. Потом пути разошлись, хотя поступили мы обе в педагогический. Как будто в нашем городе вариантов много. Но Лёлька поступила на иняз, куда и хотела. А я подала документы по принципу «куда возьмут», лишь бы мать мозг не выносила. В итоге чуть не стала учителем начальных классов, господи, даже вспомнить страшно. Ещё страшнее представить, что могла бы сейчас в Энске учить детишек писать и считать.
У каждой началась собственная жизнь, иногда мы перезванивались, редко встречались. А один раз она мне позвонила, лет пять назад, и сказала, что стоит на вокзале. И что через десять минут у неё поезд, она уезжает в Москву. Просто так, в никуда. Потому что больше не может. У меня в то время бурно развивался роман с Артёмом, владельцем очень приличного ресторана в центре Энска, и я как-то совсем не вникла в Лёлькины проблемы. Чего она там больше не может, куда уезжает. В момент её звонка голова Артёма лежала на моих коленях, перед нами стояла запотевшая бутылка дорогущего шампанского и вазочка с клубникой (в феврале, между прочим!), и вечер обещал быть прекрасным. Короче, я даже не поняла, что произошло. Ещё через три месяца, когда владелец ресторана остался в далёком прошлом, я вспомнила о Лёльке и позвонила. Выяснилось, что подруга устроилась в какой-то там филиал какой-то там компании третьим помощником второго секретаря, снимает квартиру у чёрта на куличках, но при этом дико довольна, потому что «Москва, возможности!». Не знаю насчёт возможностей, но достижения Лёлькины меня не сильно впечатлили. Однако голос у неё был такой счастливый, а я себя чувствовала такой несчастной, что решила: а почему нет? И через несколько дней мы с ней вдвоём гуляли по Красной площади и мечтали, что когда-нибудь будем жить на одной из красивых, больших улиц центра.
Ну вот, теперь я живу на Тверской, а она в Тропарёво. А самое смешное, что с Тиграном познакомила меня именно она.
Освоившись и убедившись, что её великого и ужасного шефа тут точно нет, Лёлька скинула босоножки и залезла с ногами на диван. Когда я вышла из душа, она потягивала кофе, блаженно прикрыв глаза.
– Иди, твоя очередь, – я плюхнулась рядом с ней. – Как думаешь, новый комбинезон надеть или платье? Мне кажется, в клуб лучше платье.
– Не знаю, – лениво отозвалась Лёлька. – Слушай, а у вас с Тиграном Борисовичем прямо вот тут всё происходит?
Я посмотрела на неё как на сумасшедшую.
– Ну а где ещё? У меня другой квартиры нет. К себе домой он меня не приглашает, если ты об этом. А что?
– Ничего. Просто представить себе не могу. Тиграна Борисовича вот на этом диване, с тобой…
– Чаще всё-таки мы добираемся до кровати, – хмыкнула я. – На диване не очень удобно.
– Да нет, я вообще, в принципе… Вот он такой заходит, со своей палкой. Снимает обувь в коридоре, пиджак снимает, галстук развязывает. Господи, да я его даже без галстука никогда не видела, не говоря уже…
– Поверь, я бы тоже предпочла не видеть его без штанов. Ты так говоришь, как будто не сама нас свела.
– Я даже не предполагала, что получится! Просто представить Тиграна Борисовича в постели с тобой… Да хоть с кем… Нет, у меня фантазии не хватает.
– У тебя всегда было плохо с фантазией, – поддела я её беззлобно. – Хочешь, сниму тебе как-нибудь домашнее видео?
Мы обе заржали как законченные психопатки. Хотя знали, что ничего я не сниму, я же не самоубийца. Да и обойдётся Лёлька без такого зрелища, подруга всё-таки, мне её психику жалко.
Как раз в этот момент у меня зазвонил телефон. Лёгок на помине. Я приложила палец к губам, показывая Лёльке, чтобы заткнулась, и самым милым голосом, на какой была способна, промурлыкала традиционное: «Слушаю, Тиграша». Лёлька закатила глаза. Я ещё и громкую связь включила для прикола.
– Я уже на месте, котёнок.
Голос звучал как-то глухо, у них там что, сотовую связь только недавно изобрели?
– Замечательно, я беспокоилась, – убедительно соврала я. – Нормально долетел?
– Нормально. Тут отличная погода, солнышко светит. Зря ты не захотела поехать!
– В следующий раз полетим вместе. А то я уже скучаю.
– Я тоже, – в трубке ещё больше зашумело, судя по голосам, кто-то срочно хотел моего Тиграна. – Всё, котёнок, мне пора, работы тут невпроворот. Я тебе вечером позвоню.
– Буду ждать, – проворковала я и нажала «отбой». – Не выпущу телефон из рук, а лучше на грудь повешу. И буду лить слёзы от горечи разлуки.
Лёлька фыркнула, уже не сдерживаясь:
– Маринка, тебе надо было в ГИТИС поступать, на актёрское.
– На режиссёрское. Может, тогда получилось бы нормально жизнь срежиссировать. Всё, хватит ржать, давай собираться.
***
«Малибу» был на третьем месте в моём личном списке мест, куда я непременно хотела попасть. Первую строчку занимал клуб «Озёра Эстейт», но туда без Тиграна мне точно не пролезть. Я уже заводила с ним разговор, мол, неплохо было бы съездить на выходные, но он ушёл от ответа. Понятно всё, наверняка он ездил туда с женой. «Озёра Эстейт» принадлежал одному крупному бизнесмену, который организовал нечто вроде элитной базы отдыха для своих друзей. Насколько я слышала, данный проект был совершенно не коммерческим, хотя домики сдавались, естественно, за плату. Но просто так, с улицы, туда не попасть ни за какие деньги, хозяин сам приглашал тех, с кем хотел встречаться у бассейна, на поле для гольфа или просто на прогулке. Причём сам бизнесмен, опять же по слухам, был глубоко и верно женат. Вполне вероятно, что появление там с любовницей противоречило бы правилам клуба. И пока что я себя утешала тем, что развлечения в «Озёрах» откровенно стариковские, и я прекрасно обойдусь без их бассейна и гольфа. Но очередные фотографии в социальных сетях, сделанные в декорациях клуба какой-нибудь гламурной сучкой, бесили всё равно.
На втором месте, как ни странно, был Большой театр. Нет, балет я не любила. Оперу тем более. Но жить в Москве и не ходить в главный театр страны, всё равно что переехать в столицу и поселиться в Тропарёво. Большой – это модно, это показатель статуса, особенно если у тебя достойные места, достойный наряд и достойный спутник. В общем, да, без Тиграна туда тоже соваться не стоило.
Зато в «Малибу» можно и нужно было идти без него, и я собиралась воспользоваться выпавшим шансом. Чтобы вы понимали, речь не просто о ночном клубе, каких в Москве сотни. Это, во-первых, неприлично дорогой ночной клуб, куда пускают только после строгого фейс-контроля, ну или по клубному паролю. Во-вторых, его открыли недавно, а потому интерес к данному заведению среди тусовки пока был высок. И, в-третьих, это клуб, где можно встретить очень интересных мужчин. На сайте «Малибу» написано, что у них любят тусоваться бизнесмены и олигархи. Вот тут я сомневаюсь, скорее, дети олигархов. Но чем чёрт не шутит? В любом случае я собиралась попасть в «Малибу» и как минимум хорошо провести время.
Такси заказали ВИП-класса, по тройному тарифу. Но рассчитала я всё правильно, секьюрити стояли снаружи у входа в клуб и прекрасно видели, из каких машин вылезают потенциальные посетители. И первый плюс в карму мы получили, небрежно хлопнув дверью премиальной тачки. Вторым плюсом были купленные сегодня брендовые шмотки. Лёльку мне тоже пришлось приодеть за свой, ну ладно, Тиграшин счёт. Та пыталась отказаться, но я её убедила, что в сарафанчике «Москва тридцатых» никто её в «Малибу» не пустит. И всё равно я немного нервничала из-за неё. Платье-то мы ей купили, а вот правильное выражение лица не купишь и даже с помощью косметики не нарисуешь. У неё на роже написано, что она секретарша с фиксированным окладом, пусть даже и немаленьким.
Но тут, похоже, отсеивали несколько иной контингент, потому что Лёлька прошла на удивление спокойно, а вот на меня охранник покосился, но всё же пропустил. Чёрт их разберёт, какие у них требования. А может, мы просто время правильно выбрали, приехали в начале второго ночи, то есть далеко не к открытию. Лёлька возмущалась, она надеялась, что к часу уже будет домой собираться. Пришлось объяснять, что к открытию приезжают только полные дуры, что нужно создать видимость, будто «Малибу» далеко не первый клуб, в который мы заезжаем этой ночью. Ну а Серёге позвонить и сообщить, что концерт закончился слишком поздно, на метро не успеваем и вообще в Тропарёво ночью добираться далеко и страшно, так что переночует Лёлька у подруги, то есть у меня. Уж не знаю, что подумал Серёга, но какое мне дело?
Честно сказать, я ожидала большего. Внутри «Малибу» оказался вполне обычным ночным клубом: кожаные диваны и маленькие столики по углам, огромный танцпол, куча народа и громкая музыка. Слышала, тут играют самые крутые диджеи. Если бы я в них что-то понимала. Но по ушам било конкретно. Публика вроде приличная. На танцполе малолетки, но за столиками встречались и интересные типы, насколько их можно было рассмотреть в постоянно мигающем свете. Самое главное происходило на сцене, вероятно, именно из-за шоу вокруг клуба столько разговоров. В огромном пластиковом шаре, до середины заполненном водой, кувыркалась полуголая девка, рядом с шаром ещё две полуголые девки жонглировали мячами, ещё две крутили обручи. Всё происходило под ту же музыку, под которую дёргался народ на танцполе. М-да уж, это цирк, что ли? Вот с детства цирк терпеть не могу, там все придурковатые, и на манеже, и в зале.
Столик надо было заказывать заранее, тут мы сразу пролетали, но за барной стойкой как раз освободилось два места, и мы направились туда.
– Приветственный коктейль? – буднично уточнил бармен.
Лёлька хотела уже согласиться, но я отрицательно покачала головой. Приветственный – это который входит в стоимость билета. И обычно наливают туда всякую дешёвую бурду. К тому же дурной тон, нищебродство.
– А поинтересней что-нибудь есть?
– «Пина колада»? «Мохито»?
Я сделала кислую мордочку, давая понять, что думаю о подобной попсе.
– «Лонг-Айленд»? У нас в него идёт настоящий кубинский ром.
Кивнула без особой охоты.
– Два.
Лёлька, не отрываясь, смотрела на сцену. Ей, похоже, шоу нравилось. Ей вообще всё нравилось, глаза горели, хотя мы даже не начали пить. Ну вот тебе Москва, ради которой стоило куда-то ехать. Смотри, наслаждайся.
Я чувствовала себя родителем, первый раз приведшим ребёнка на новогоднюю ёлку, эдаким устроителем праздника. Лёлька управилась с коктейлем за пять минут и потянула меня на танцпол. Пришлось тащиться за ней, хотя в мои планы входило посидеть за стойкой хотя бы полчаса с недовольной миной. Ладно, пусть наслаждается. В глубине души я ей была благодарна, в конце концов, она организовала нашу встречу с Тиграном и теперь имела полное право на некоторые бонусы. Да и жалко её, так откровенно просирать собственную жизнь уметь надо.
Коктейли мне их не понравились, «Лонг-Айленд» явно отдавал водярой, а не кубинским ромом, и я подозревала, что ещё парочка, и до утра мы не доживём. Поэтому, вернувшись за стойку, я попросила бутылку шампанского.
– Ты с ума сошла? – прошипела Лёлька мне на ухо. – Она здесь стоит как целый ящик.
Я выразительно постучала карточкой по стойке. Мы развлекаться пришли или бухгалтерию разводить?
К шампанскому подали тарелку клубники, наполовину облитой шоколадом. Вкусненько, достойно. На сцене цирковое шоу сменилось накачанными парнями в блестящих стрингах. Вечер становился приятным. Лёлька опять ушла танцевать, я только позавидовала её энергии. Если учесть, сколько мы мотались за день, плясать меня не особо тянуло. Может, чуть попозже.
– Вы не любите танцы или музыка не нравится? – услышала я голос за спиной.
Повернулась, собираясь отшить на месте. И передумала. А красив, пожалуй. Высокий, аккуратный, волосы гелем уложены, рубашка приличная, джинсы в обтяжку. И видно, что в джинсах всё, что нужно и как нужно. И без новомодных причуд, от которых меня тошнит, – без хвостиков, бороды, подвёрнутых штанин. Нормальный такой мужик, в меру ухоженный, в меру консервативный. Лет тридцать пять, может, сорок. Многовато, я рассчитывала на кого-то помоложе. Но по сравнению с Тиграном – мальчик.
– Меня Стас зовут. А вас?
Я заметила, что его взгляд скользнул по бутылке, стоявшей передо мной на барной стойке, по тарелке с клубникой, и по кольцу на моей руке. Подарок Тиграна, игрушка неприлично дорогая, но ни намёка на обручалку – слишком много камней. И носила я кольцо на левой руке.
– Так что насчёт танцев?
– Ещё не время, – я снова сделала скучающее лицо.
– А вы знаете, что тут можно выйти на крышу? Там тоже танцпол, небольшой. И вид на ночную Москву открывается потрясающий. Пойдём?
Ну а почему нет? Я прихватила с собой бокал шампанского, встретилась глазами с Лёлькой. Подруга как-то дико на меня посмотрела, но её мнение меня не слишком волновало.
Мы поднялись со Стасом на крышу. Лестница была узковата, а он галантно предложил мне руку, так что пришлось прижаться к нему. Одеколон Стас предпочитал явно попроще, чем тот, которым пользовался Тигран. Зато от Стаса ощущался совершенно особый запах, запах настоящего, молодого мужика. Описать его невозможно, он чувствуется не обонянием, а чем-то другим, что заставляет твоё тело реагировать. Феромоны, флюиды? Как это правильно называется? Неважно. Важно, что Стаса я хотела. Примерно так же, как полчаса назад хотела шампанского и клубники.
Стас подвёл меня к ограждению. Прямо перед нами высился, сияя огнями, комплекс небоскрёбов «Москва-Сити».
– Его турки строили, знаешь? – Стас как-то незаметно перешёл на «ты». – А вон в той башне артисты живут.
О-о-о, не москвич. Как только начинается «экскурсия», сразу ясно, что «экскурсовод» приехал. Местным плевать на историю своего города, они её не знают, а если и знают, то точно не собираются рассказывать первому встречному. И откуда наш красавчик прибыл? А, впрочем, какая мне разница?
Постояли наверху минут двадцать, пока я не замёрзла. Вернулись вниз, где нас уже дожидалась Лёлька. Стоило бы заказать ещё бутылку шампанского, в первой осталось на полбокала, но кавалер мой не горел желанием нас угощать. Когда я махнула бармену, чтобы повторил, Лёльке вдруг приспичило в «комнату для девочек». И непременно со мной. Приём, отработанный со школьных лет, хотя сейчас все нормальные люди пользуются сообщениями мессенджерах. Ладно, пошли.
– Ну, что? – я устало оперлась на раковину, рассматривая себя в зеркале.
– Маринка, ты ослепла, что ли? – Лёлька достигла точки кипения. – Он же тебя снимает!
– И? Мама заругает? – я уже начала от неё уставать, честное слово. – Мы сюда развлекаться пришли или в уголке постоять?
– Да причём тут! Он же за баблом охотится. У него на роже написано большими буквами. Он на тебя смотрит как на лот аукциона, прицениваясь. Даже не угостил ничем!
– И что?
– Да как что?! Ты ему не нужна! Ему твои бабки нужны! Он думает, ты чья-нибудь богатая жена. Или бизнесвумен какая-нибудь, которая проветриться пришла.
– Ну…
Мне уже надоело вытягивать из неё продолжение пламенной речи. Правда, время я тратила с пользой, поправляя макияж.
– Он тебя один раз трахнет и бросит, когда всё поймёт!
– Господи… Лёля, мне и надо, чтобы он меня трахнул! Чтобы меня трахнул кто-нибудь нормальный. Без костыля в руке и складок на шее. Один раз, пока обладатель костыля добывает нефть в Нарьян-Маре. Тебе пятнадцать лет, что ли?
Лёлька на меня так смотрела, будто первый раз увидела. Чёрт, я надеюсь, она ещё не дошла до Лексовой собачьей преданности шефу? Не придёт же ей в голову сдать меня Тиграну? Да ну, бред. Слишком долго мы дружим, я так сильно в людях не ошибаюсь.
– Марин, противно же, – пробормотала Лёлька. – И где вы собираетесь… Не домой же его вести…
– Ну ещё не хватало. Пусть ищет варианты, он мужчина, – усмехнулась я. – Пошли, пока он правда вариант не нашёл, помоложе и побогаче.
Но никуда Стас не делся, ждал у барной стойки как миленький. Мы распили ещё бутылку шампанского на троих, время близилось к четырём. Клуб закрывался в пять, так что пора было как-то определяться. Стас, видно, до последнего ждал моих предложений, но, не дождавшись, намекнул, что готов проводить меня до дома. Ясно, девушку вести ему некуда. Живёт в какой-нибудь съёмной конуре, может, ещё и с хозяйкой. В Тропарёво, ага. Тащить почти незнакомого человека к себе мне совершенно не хотелось. Да и куда Лёльку девать? Она же, типа, у меня ночует. Если заявится к Серёге в пять утра, всё станет очевидно.
В итоге пришлось отдать Лёльке ключи и отправить её на такси ко мне домой. А я повезла Стаса в отель, который конечно же сама оплатила. Оставалось только надеяться, что Стас оправдает ожидания и инвестиции. Уже поднимаясь с ним в номер, вспомнила про телефон, достала проверить, нет ли пропущенных. Пропущенный, к сожалению, был. Тигран звонил шесть часов назад, но всего один раз. Спокойной ночи пожелать, не иначе, романтик грёбанный. Хоть бы один вечер пропустил. Нет, обязательно звонит, если ночует не со мной. Я иногда представляю, как он встаёт с семейного ложа, прячется он жены в туалете и звонит мне, чтобы сказать какую-нибудь банальность вроде «Сладких снов, котёнок», без которой я прекрасно обойдусь. Ах да, я же забыла, у них наверняка разные флигели, и с женой они не каждый день пересекаются. Чёрт их разберёт.
Как бы то ни было, сегодня я его звонок пропустила. Но думать об этом, когда Стас уже снимал с меня бюстгальтер, хотелось меньше всего.
***
Тигран улетел в понедельник утром. Вторник для меня начался в двенадцать часов дня со стука в дверь – на пороге стояла возмущённая горничная, которая требовала освободить номер или продлить оплату ещё на сутки. Моего пылкого мачо в номере, разумеется, не обнаружилось. Пришлось дать горничной щедрые чаевые с условием, что я задержусь ещё хотя бы на час. Надо было привести себя в порядок прежде, чем выйти на улицу. А заодно, вспомнив предостерегающие взгляды и занудство Лёльки, проверить, на месте ли все ценные вещи, какие у меня при себе имелись: кольца, карточки, мобильник. Но переживала моя подруга зря, ничего не пропало, более того, на тумбочке обнаружилась записка, в которой Стас описывал, какая я потрясающая, как ему было со мной хорошо и с каким нетерпением он ждёт новой встречи. Ниже номер телефона. М-да уж, везёт мне, как покойнику. Я не имела ничего против качественного секса с симпатичным мужиком, даже если он жиголо чистой воды. Но Стас разочаровал по всем статьям. Во-первых, никакого качества он ночью не продемонстрировал. Всё прошло весьма посредственно, чуть ли не хуже, чем с Тиграном. Тот хоть пользоваться умел всем, что у него осталось. А этот… Дятел.
Во-вторых, судя по записке, да и вообще по поведению, Стас и жиголо на троечку. Может, начинающий, а может, просто дурак. По всем законам жанра он должен был дождаться моего пробуждения, а то и разбудить поцелуями на рассвете. Потом изобразить качественный второй акт, дабы я пришла в самое доброе расположение духа, романтический завтрак в постели и обязательно разговор о нашем прекрасном будущем. Как минимум он должен был договориться о новом свидании лично, а не записки писать. А если принц с утра пораньше ускакал, вероятнее всего, ему пора на работу. Так себе альфонс, который с девяти до шести парится в каком-нибудь офисе, а потом выходит на вторую смену по ночным клубам.
Ладно, какая мне разница? Продолжать общение я не планировала в любом случае, а с учётом сомнительных постельных талантов Стаса, тем более. Приняла душ, собралась и уехала домой, где обнаружила Лёльку, надраивающую кафельный фартук в той части комнаты, которая служила кухней.
– Ты вообще отдыхать умеешь? – возмутилась я, падая на диван. – Нет, чтобы отоспаться, посмотреть сериальчик, почувствовать себя человеком в кои-то веки.
– Ну а что делать, если я в девять уже проснулась? Подошла кофе сварить и увидела, что у тебя творится. Маринк, так тоже нельзя. Посмотри, я уже третий раз намыливаю! Жир въелся насмерть!
– И что? Может, это предыдущие жильцы тут всё засрали. А я, может, через месяц перееду.
– Но сейчас-то ты тут живёшь! И Тигран Борисович здесь бывает.
– О-о-о, синдром секретарши? Солнце моё, я у него не работаю. И вылизывать ковёр, по которому ходят бесценные ножки великого шефа, не собираюсь. Если Тиграну Борисовичу не понравится внешний вид кухни, я предложу ему нанять прислугу. Или подумать о более приятном месте для встреч.
Я знала, что Лёлька не обидится, что бы я ни сказала. В этом прелесть старой дружбы. Период взаимных обид мы пережили в средней школе, когда делили хорошие отметки, красивый карандашик с Микки Маусом или право сыграть Екатерину Вторую в школьном спектакле. Мы ругались каждую неделю, не разговаривали, делали друг другу гадости, пару раз даже дрались. Зато к выпускному всё, что могло, между нами сто раз перегорело, и теперь мы говорили то, что думали, не боясь последствий.
