Kitabı oku: «Спасти героя», sayfa 2
Монсоро угрюмо взглянул на Аш. Он был скорее некрасив: на лице, среди рыхловатой землистой кожи, виднелись следы оспы, а нос был несколько крючковат. Не такой высокий и атлетичный в плечах, как Бюсси, он все же был неплохо сложен, но не умел подчеркнуть достоинства фигуры даже в дорогой на вид одежде, и сильно проигрывал ему во внешности. Как странно! По хроникам Аш знала, что он ровесник Бюсси, но выглядел главный ловчий гораздо старше. Он уставился на нее холодными серыми глазами с явным подозрением. Аш невольно подумала, что причиной его недоверия к окружающим, а стало быть, его общей невезучести, является его отношение к собственной внешности – очевидно, глядя в зеркало, он и сам не мог поверить, что его можно любить.
– Кто это?
– Мой лекарь. Недавно я получил рану, и с тех пор, он не отходит от меня ни на минуту, даже когда я иду по делам. Благо, его внешность и манеры позволяют везде следовать за мной, даже в альковы святая святых, не так ли?
Монсоро недобро усмехнулся:
– Не знал, что вы не равнодушны к мужской красоте. Я слышал как раз о другом…
Бюсси тоже усмехнулся:
– Неужели? Я тоже кое- что слышал о вас… но слухи, по моему опыту, не всегда правдивы, иначе я престал бы раскланиваться с большей частью придворных, в том числе и с Вами… Но я вижу, Вас красота тоже не оставляет равнодушным. Как осторожный моллюск, в своей раковине, вы прячете от солнца редкую жемчужину!
Монсоро ужасно побледнел, и смятенно оглянулся, но потом, не обнаружив никого за спиной, повернулся к Бюсси за разъяснением, покрываясь неровными пятнами стыда и гнева из-за своей же ошибки.
– Я имел в виду убранство этой комнаты, по сравнению с обветшалостью фасада дома, Монсоро, – усмехнувшись, сказал Бюсси,– Вижу Вы любитель комфорта и роскоши! Такой невзрачный дом, а внутри – просто таки дворец! Сам король позавидовал бы этой мебели и безделушкам!
– Это всего лишь военные трофеи, господин Бюсси. Король был так добр, что позволил оставить своим солдатам то, что они смогли получить, рискуя своими жизнями ради Отечества.
– Ради Отечества, говорите? – как бы рассеяно промолвил Бюсси, еще раз задумчиво оглядывая комнату, чтобы спровоцировать у Монсоро еще один приступ гнева, – Я ведь тоже был на войне. Как ни странно, мне так не повезло… с трофеями.
Монсоро едва сдерживался от открытого проявления ненависти.
– Итак, сударь…
– Да?– Бюсси притворился, что забыл о цели своего прихода, отчего гнев Монсоро перешел в ярость, – Ах, да! Вернемся к делу, господин Монсоро, – промолвил он нарочито холодно и важно, опускаясь в кресло, – В вашем доме есть слуги? Я бы выпил воды, если предложите. На улице сегодня духота.
– Гертруда!
Голос Монсоро, который взревел от ярости, просто оглушил их обоих. Бюсси, едва сдержавший смех, при появлении испуганной служанки, подмигнул Реми. Аш едва заметно кивнула, давая понять, что узнала ее.
– Воды господину, живо!.. Итак, вернемся к вашему поручению, граф. Что же повелел Вам герцог?
– Господин Монсоро, я служу герцогу Анжуйскому, но не являюсь чьим-либо слугой. Он не повелел, он просил меня выполнить поручение.
Бюсси надменно поднял бровь, и Монсоро проклял его про себя несколько раз, а потом, не выдержав паузы, процедил сквозь зубы:
– Я, разумеется, не хотел Вас обидеть. Всем известен ваш статус при дворе. Мне только хочется как можно скорее узнать, что именно передал вам герцог для меня.
– Вы нетерпеливы, синьор Монсоро. При дворе, знаете ли, это серьезный недостаток… Впрочем, не будем тянуть время. Принц приказывает Вам явиться к нему в половине седьмого.
– И только?.. Но как он… как вы нашли меня здесь?
– Герцог Анжуйский…
– Как! Он знает этот адрес?
Бюсси засмеялся, и Монсоро закусил губу от досады, оттого, что выдал свое изумление.
– Принц знает все. Не сомневайтесь, ни одна ваша тайна не пройдет мимо его людей. Но, мне пора, прощайте, господин Монсоро.
Монсоро поклонился в ответ очень рассеяно, явно обдумывая его слова.
Выходя от Монсоро, Бюсси презрительно улыбнулся:
– Он еще так прост для столичного двора, так открыт, эмоционален… Чуть не захлебнулся собственной злобой, и сам же выложил все свои страхи и подозрения! Простак! Еще не обтесался, но скоро, очень скоро ему это предстоит, если захочет выжить при дворе. Да, у нашего принца прелестные друзья, с кинжалами за пазухой. Они улыбаются и вежливо интересуются твоим здоровьем, но на самом деле ждут случая убрать тебя с пути.
– Но как же Вы? Ведь Вы совершенно другой, господин Бюсси, – сказала Аш.
– Я, мой дорогой лекарь, к его имени не имею прямого отношения, я всегда сам по себе, поэтому и выбрал его в союзники, раз уж надо было выбирать, но, избавь меня боже, не в друзья.
– Чтож, сударь, не все люди достойны дружбы, но принц многое потерял, лишившись вашей, и боюсь, он никогда Вам этого не простит.
Бюсси внимательно посмотрел на него:
– А ты забавный малый!.. Застенчив, но смел. И кажется, искренен. Вот что, друг мой, не хочешь ли стать моим личным лекарем?… Риккардо, что служит у меня сейчас, уже стар, я дам ему пенсию, пусть отдыхает. Ты займешь его место. Я нуждаюсь в искренних людях. Что скажешь?
– О, сударь, я так рад, что и выразить не могу!
Бюсси засмеялся:
– Уже выразил, довольно. Теперь о деле. Ты узнал служанку. Значит, мы не ошиблись, это тот самый дом, с прекрасной незнакомкой, которая спасла мне жизнь позавчера?… Кем же ей приходиться Монсоро? Родственником?… Опекуном?… О, я почти уверен, она не замужем! Ее лицо, фигура, да все в ней дышало такой чистотой и невинностью… И взгляд… Такой скромный и нежный, как у полевого цветка!.. Нет, он не ее муж.
Тут он с торжеством взглянул на Аш, и, прочитав в ее взгляде сомнение, нетерпеливо воскликнул:
– Что?!.. По-твоему, это не так? По-твоему я говорю как влюбленный идиот, не желая смотреть в лицо правде? Говори же!
– Я не уверен, господин мой.
– По-твоему, он прячет свою жену в этом маленьком домике на жалкой улочке?.. Но почему?.. Отчего он не похвастался ею при дворе? Она ведь так прекрасна! Боится, что ее отнимут завистники?.. Неужели главный ловчий так труслив?
– Это может быть одной из причин, сударь. Я видел, как он испугался, когда вы намекнули ему, сказав о прекрасной жемчужине в старой раковине.
– Но если они женаты, чего ему бояться? Разве что… собственной ревности.
Бюсси нахмурился, ибо уже был поражен этим недугом – он ревновал прекрасную незнакомку ко всему на свете, и хотя еще ничего не обрел, уже боялся потерять.
– Я должен выяснить это.
– Да, сударь. Как вы думаете это сделать?
– Увидим. Сейчас я должен пойти к Анжуйскому, объяснить каким-то образом предстоящий визит Монсоро, причину которого я выдумал…
– Именно сейчас?… Дело в том, что именно сейчас Монсоро, которому вы передали слова герцога наверняка уйдет и тогда Вы сможете…
– Верно, черт возьми! Путь свободен! Монсоро поверил тому, что я сказал, и конечно отправиться к герцогу. Представляю, изумление принца, но он хитер и не выдаст меня в такой мелочи, он притворится, что это так и есть, чтобы потом спросить меня лично!.. Отличная идея! Ты нравишься мне все больше и больше, милый мальчик!.. Чтож, мы подождем, пока он выйдет…
– И Вы постучитесь снова. Вместо предлога можете сказать что забыли… Ну, хоть перчатку!.. Давайте ее мне!
– Держи. Ты пойдешь со мной?
– Нет, я подожду здесь и дам сигнал, если Монсоро скоро вернется.
– Ладно. Умеешь кричать совой?
– Попробую.
– Договорились. Смотри, вот и наш друг выходит!… Итак, пожелай мне удачи!
– От всего сердца желаю, сударь!
– Спасибо.
Едва Монсоро миновал площадь, свернув на другую улицу, Бюсси постучал в дверь. Его впустили.
Аш осталась ждать Бюсси. Он пробыл там около часа, что было само по себе хорошим знаком – значит, Франсуаза его приняла. Высмотрев Монсоро за квартал, она подала сигнал. Конечно, граф Клермон появился не сразу, пришлось попереживать, но он успел.
Бюсси выскочил, осмотрелся и быстро присоединился к Аш, прятавшейся за углом дома, поскольку фасад соседнего дома слева образовывал довольно глубокую нишу, в которой располагалась дверь. Они спрятались там и, стоя плечом к плечу, вместе наблюдали, как вернулся Монсоро, и так как его не впустили, коротко поговорил через дверь, и похоже, попрощался, но не ушел. Он отошел к прилавкам, где последние покупатели заканчивали делать покупки, и продавцы начали собираться домой, складывая непроданные товары в тележки. Монсоро затаился там, выжидая, и посматривая на дверь своего дома.
– Хитрец! Смотри, он выжидает, не появиться ли соперник!.. Охотник в засаде, да и только. Но от него так смердит, что дичь и за версту чувствует его гнилостный запах, и не пойдет в ловушку. Не сегодня, по-крайней мере.
– Так вы нашли ту, кого искали?
– Милый Реми, я самый счастливый и самый несчастный человек на земле!.. Ладно, дождемся пока совсем стемнеет, и уйдем. А сейчас я хочу помолчать и подумать. Поговорим позже, у меня.
Дворец графа располагался на одной из центральных улиц Парижа, не далеко от Лувра. В те времена, как, впрочем, и сейчас, селились горожане тесно, дома буквально прилипали друг к другу на тесных темных улочках, в целях защиты и экономии тепла. Аш несмотря на то, что изучала архитектуру того времени не на одном занятии, поразило как мало окон имеют жилые дома и даже харчевни, и как они малы по размеру. Но дворец Бюсси отличался не только изяществом нового стиля, почти лишенного элементов готики, но и материалом, да и самим расположением. Помещался он на большой каменной площади, окруженной улочками и красивым парком, спускавшимся к реке. Между ровными камнями мостовой оставлены были маленькие проемы, желобки, дабы дождевые и грязевые стоки не пачкали обувь. Здесь было во много раз светлее, чем на улочках, поскольку ничто не заслоняло льющийся широким потоком золотой солнечный свет, а за домом располагалась еще широкая и гордая Сена. Скромный по размеру дом представлял собой архитектурный шедевр: основное здание из двух этажей и двух изящных башенок по краям, два флигеля. Еще одна башенка, самая высокая, располагалась посредине крыши основного здания. На ней гордо реял флаг дома Амбуаз. Фасад был украшен изящными статуями в нишах и орнаментом из лепнины. Окна дома были вызывающе больше, чем в домах большинства знати, в башнях и главной зале с изысканным витражным рисунком.
Их встретили слуги. На их лицах Аш прочла обожание хозяина. Раздевая его, они двигались как тени, не производя шума, не суетясь, стараясь угодить, но не потревожить.
Дворецкий, пожилой и полный достоинства мужчина, судя по внешности, с востока, встретил их на лестнице глубоким поклоном, причем поклон достался не только хозяину, но и Реми. Она знала, как на Востоке ценят гостей. Похоже, Бюсси ценил гостей не меньше, поскольку поощрял проявление уважения даже к таким незначительным персонам, как молодой лекарь.
– Одер, это Реми Одуэн, лекарь. Я принял его на службу. Что касается Риккардо, я предоставлю ему пенсию, и возможность жить, где он пожелает. Спроси его поделикатней об этом, потом я сам поговорю с ним. Да, ужинать я сейчас не буду, а Реми поест, принесите что-нибудь в мой кабинет. Идем, Реми.
Они вошли в небольшую залу, служившую Бюсси кабинетом. Здесь, как и по всему дому висели фамильные портреты, и оружие, украшенное искусными мастерами. Мебель из светлого дерева, покрытая тонкой резьбой, мраморный камин, пол из плит узорчатого коричневого камня, на полу модные тогда шпалеры с красивейшими пейзажами, а на стенах – светлые гобелены. Вся комната, наполненная воздухом, словно светилась. Удобные кресла располагали к созерцанию прекрасного вида на реку и парк из большого окна, находящегося посредине кабинета.
Бюсси привычно опустился в кресло и задумался.
Аш терпеливо ждала, не прерывая его раздумий. Наконец, он повернулся, и, увидев своего слугу ожидающим приказаний, чуть вздрогнул и виновато улыбнулся:
– О, прости, я совершенно забыл о тебе. А ты умеешь быть незаметным!.. Садись же. Еда уже здесь? Тогда, ешь. Не стесняйся.
Аш опустилась в кресло, сделала вид, что ест, взяв с тарелки сыр, поскольку есть еду того времени ей было нельзя, ее чистота для организма выросшего в иных экологических условиях, могла оказать отравляющее действие. Даже к воде ей пришлось привыкать специально, в течении нескольких месяцев а есть в этом времени она могла только свою еду, из тюбиков, которые ей будет передавать Дэтэ. Бюсси естественно не заметил, что она не ест, он продолжал, по-прежнему глядя в окно.
– Ты удивлен моей задумчивости? Обычно она мне не свойственна, но сейчас мне есть, о чем подумать. Женщина, красота которой не могла не оставить глубокой раны в моем сердце, оказалась еще прекрасней, еще совершенней. Я влюблен в нее каждым кусочком своего тела… Нет, даже больше… Я люблю ее, и с каждым часом мое чувство растет и расширяется!.. Скоро и груди моей будет мало, чтобы вместить его, и тогда оно разорвет мое бедное тоскующее сердце, и я, наконец, возблагодарю бога за смерть, потому что, жизнь моя жалка и несчастна – прекрасная Француаза де Меридор замужем за графом Монсоро!..
– Замужем? Когда она стала его женой?
– Вчера. Она рассказала мне о всех обстоятельствах этого подлого брака, ловушки, которую ей расставили столь искусно, что избежать ее она просто бы не смогла. Господин Монсоро, желая заполучить ее в жены, а она ему отказала, показал ее на балу принцу, очевидно, раззадорив его предварительно наглым враньем о сговорчивости девушки. Тот начал преследовать ее домогательствами, и чтобы их избежать ее отец, барон де Меридор, принял помощь графа. И вот наш рыцарь прячет ее в Париже, одну, со служанкой, и вместо того, чтобы защищать, всячески запугивает и угрожает. В конце концов, этот подонок снова натравливает на ее след принца, и добивается того, о чем мечтал. Вчера она стала его женой, чтобы избежать бесчестья со стороны принца!.. Вот так мой друг, я обрел было счастье, и тут же его потерял.
– Но раз брак был заключен под давлением, может быть, король его расторгнет?.. Она и ее отец могут просить заступничества у короля!
– Ее отец?
– Да, ведь до этого брака, навязанного ей Монсоро, она жила с отцом. Король наверняка отнесется с уважением к барону де Меридору!
Бюсси помолчал, потом сжал ее плечо.
– Чтож, милый лекарь, ты снова прав! Раз я не могу на законном основании сам ее защищать, я привезу сюда ее отца. Вместе мы добьемся для нее свободы!.. А там, она сама решит свою, да и мою судьбу!.. Я выезжаю немедленно. Одер!
Он вышел из комнаты, и Аш побежала следом:
– Господин граф! Вы ранены и в дороге вам может понадобиться врач! Могу я сопровождать Вас?
Бюсси обернулся с нетерпением на лице:
– Нет. Ты будешь лишь задерживать меня, а Франсуазе может потребоваться помощь срочно.
Заметив расстроенное лицо лекаря, он смягчился.
– Не переживай, рана совсем не беспокоит меня, к тому же до родового замка Меридоров Кутансьер меньше дня пути. Я вернусь через день. Жди меня здесь.
– Прошу Вас! Я не буду обузой! Клянусь!
Бюсси, привыкший к беспрекословному повиновению своих слуг, удивился, но молодой лекарь невольно тронул его своим отчаяньем. Он сказал ему без гнева:
– Нет, Реми. Ты останешься здесь. И, вот что: каждый вечер, что меня здесь не будет, прогуливайся по ее улице… Вдруг ей понадобиться помощь… Я надеюсь на тебя.
– Да, сударь.
Она смирилась, хоть и нарушала инструкцию, предписывающую быть с ним постоянно рядом и охранять. Сейчас он не желал ее общества, и ей нельзя было настаивать, это могло его отпугнуть в дальнейшем. Да Аш никогда и не умела настаивать, поэтому отступила, хоть и знала, что Дэтэ будет недоволен, а ей все еще было тяжело сносить его неодобрение.
Первый сеанс связи через портал был назначен как раз через день. Дэтэ уже ждал ее, когда она, наконец, нашла условленное место за городской стеной, в небольшой дубовой роще.
Дэтэ неожиданно обнял ее.
– Привет! Как ты?
Аш обрадовалась ему. Его сердечное приветствие вызвало слезы.
– Все хорошо? – с участием спросил Дэтэ.
– Да! Прости. Я просто…
– Переволновалась, я знаю. Сам такое чувствовал, и не раз. Ничего. Нужно время, и ты привыкнешь!.. Возможно, тебе здесь даже понравиться, потому что ты тоже эмоциональна и ценишь умение чувствовать и сопереживать. Я это знаю. А здесь все как раз такие, живут ради счастья победы, власти или любви, тратят на это все силы, не сознавая, насколько это напрасно…и все же обладают определенным шармом, которого почти нет в наших современниках, должен признать. Привыкнешь. Отвыкать будет сложнее. Ну, как у тебя дела? Хоть что-то из нашего плана получается?
Аш поспешно рассказала ему о произошедших событиях.
– Чтож, неплохо! Главное, что он приблизил тебя к себе, и ты в его доме!… Совсем неплохо. Вот только, зачем ты отпустила его одного? И почему позволила ему найти Француазу, когда можно было отсрочить это знакомство, а после, возможно, и совсем избежать?.. Конечно, портал состоялся, когда он уже встретил ее, это так, не спорю, не в совсем подходящий момент, но ведь ты могла отвлечь его внимание, рассказать, что видела как она уехала, неизвестно куда… Мы же не раз обговаривали этот вариант, как самый лучший! Я просто не понимаю!… Ты же знаешь, как трудно, менять мелочи, позволив свершиться главному событию! Это и приведет его в конечном итоге к гибели!
– И чем бы я его остановила?…
– И ты спрашиваешь об этом у меня? После всех инструктажей и уроков?!
– Но ты не понимаешь, Дэтэ! Разрабатывая все те примитивные планы, мы не учли, какая это личность!.. Он очень умен и искренен! Он сразу почувствует фальш! Это оттолкнет его от меня, и я не смогу ему ничем помочь, потому что он не примет помощь от того, кого презирает!.. И похоже, он живет чувствами. Француаза Монсоро нужна ему более всего остального, возможно, более жизни. К тому же, испытания необходимы для Бюсси, как вода, как воздух для дыхания. Для него не существует страха, кроме разве что… страха умереть бесславно, или что-то не почувствовать, не успеть пережить что-то стоящее.
Дэтэ усмехнулся:
– Я вижу, тебя он уже покорил. Надеюсь только, ты, в отличие от Бюсси, будешь жить разумом, а не чувствами. Иными словами, я надеюсь на твой профессионализм.
– Ты сомневаешься во мне?
– Нет. Только немного обеспокоен, – он улыбнулся.
– Не нужно. Пока все хорошо. Он ведь взял меня на службу, и даже назвал другом, хоть по-настоящему пока не доверяет, не взял с собой.. Но если я и дальше буду полезна ему…
– В том, что ты придешься ему по душе, я никогда не сомневался.
– Так что же?
– Выполни задание, Аш.
– Разумеется.
Когда они прощались, в его взгляде снова мелькнуло какое-то живое человеческое выражение, точно он был недоволен их разговором, или чувствовал за собой вину, или может что-то еще, а что именно, она не успела понять. Едва скользнув по лицу, чувства пропали. Дэтэ умел владеть собой, подавляя эмоции, а она больше не желала их разгадывать. На это ушло достаточно времени в прошлом, и она давно пообещала себе не тратить ни минуты в будущем.
Бюсси вернулся только к вечеру третьего дня. Из-за барона он не мог ехать так быстро как хотел, но ради Франсуазы, он заботился об ее отце. Барон теперь расходовал силы на то, что гневался на Бюсси, правую руку коварного Анжуйского, и оттого внешнее проявление горя от потери любимой дочери уменьшилось. Уважительный и спокойный тон, которым говорил с ним Бюсси, заставлял его, как дворянина, вести себя сдержанно и вежливо. Не будь этого, он бы с радостью умер на дуэли с этим человеком, раз драться с принцем крови было нельзя.
Бюсси сделал все как нельзя лучше, он вернул отцу дочь, дочери отца. Ему доставило немалую радость, созерцать их счастье. А потом, пообещав заставить герцога расторгнуть брак Франсуазы, он, запыленный, с кровоточащей раной, но в чудесном настроении, поскольку она одарила его на прощанье если и не любящей, то счастливой улыбкой, поспешил домой, чтобы подготовиться к аудиенции у принца.
Аш опасалась, что он и не вспомнит ее, после всего, что придется долго объяснять, как они познакомились, и почему он находиться теперь в доме Бюсси. В конце концов, кто такой лекарь для такого важного синьора? Ведь того, кто лечил его в доме Франсуазы, он совершенно не запомнил, раз принял ее за него. Но принимая на ходу помощь слуг, Бюсси закричал, думая, что лекарь где-нибудь на верху, и не знает о его возвращении.
– Реми!..
– Я здесь, господин граф!– Реми вздохнул с облегчением, что его не забыли, и вышел из-за спины своего нетерпеливого господина.
– Реми! Вот ты где! Рад видеть тебя дружище! Ну, как тут шли дела, пока меня не было?
– Все было довольно спокойно, господин. Каждый вечер к дому приходил граф Монсоро, но его не впускали, он говорил коротко через дверное оконце, и уходил. Иногда в ярости, бормоча проклятия, но я следил, он не возвращался, боясь, очевидно, привлечь внимание соседей.
– Мерзавец! Но он заплатит за свою подлость. В этом я уверен. Он даже ее отцу не сказал, что Франсуаза жива!.. Я застал барона в трауре, безутешно оплакивающим свою дочь. Он стар и болен, и мог бы умереть от горя, и Франсуаза… Знаешь, я ведь привез его сюда, они снова вместе. И теперь надежда поселилась в моем сердце!… Если бы ты только видел, как она посмотрела на меня, когда обняла отца!… А как нежен был ее взгляд при прощании!… Эти глаза точно сотканы из лепестков фиалки, но глубоки, как океан! … О, я счастливец, уже в том, что встретил ее! … Но ты не знаешь главное! Франсуаза и ее отец просили меня обратиться к принцу за расторжением брака, и он расторгнет его!
Тем временем слуги все-таки раздели возбужденного событиями Бюсси, и она увидел кровь на серой от пыли повязке.
– Ваша рана!… Минуту, я поменяю повязку!
– Не стоит, мой дорогой! Все пройдет само по себе и в ближайшее время, любовь лучший доктор, ты ведь знаешь это, хоть и юн?
Он ласково коснулся ее подбородка, и засмеялся, потому что Аш невольно чуть покраснела от прикосновения.
– О, ты все еще краснеешь!.. Чтож, это тебе к лицу! Думаю, такой миловидный юноша, как ты, никогда не будет обделен женским вниманием, и ты привыкнешь к этому, и будешь наслаждаться своей властью, пока не встретишь ту, которая станет повелевать твоим сердцем безраздельно! О, Реми, любовь это рай, и, думаю, единственный настоящий – ты отдаешь всего себя, но это не жертва, ты получаешь взамен счастье, о котором и не мечтал, и совершенно незаслуженно!.. Знаешь, когда ты так влюблен, так счастлив, в душу сами рвутся стихи, точно песни менестреля… Я когда-нибудь тебе покажу, пожалуй, потому что вижу в тебе родственную душу… Если бы только знал!.. Впрочем, когда-нибудь ты тоже почувствуешь это, если конечно, не знал до сих пор!
– Хорошо, господин граф, но до этого, я перевяжу вас.
Бюсси опять засмеялся.
– Реми, брось, лучше налей мне вина и сядь рядом. На большее времени нет.
– Господин граф намерены прямо сейчас идти во дворец?
– Да! Немедленно!
– Позвольте только заметить, на вас белая рубашка, а кровавые пятна с несвежей повязки могут просвечивать сквозь ваш тонкий камзол!
Бюсси улыбнулся и сдался:
– Чтож, мой дорогой модник, тогда побыстрее перевяжи меня! Не будем давать врагам повод для сплетен!
– Да, господин граф.
Пока Аш промывала, дезинфицировала рану и меняла повязку, Бюсси говорил:
– Сейчас я увижусь с принцем и расскажу ему о Монсоро. Ты знаешь, ведь это был его подлый план с самого начала!… После отказа Франсуазы, он продумал все до мелочей. Думаю, это была не случайность – влюбленность принца и его якобы преследование девушки. Не судьба, а часть подлого плана Шарля де Монсоро. Анжуйский смотрит только на тех женщин, что смотрят на него, для него важнее всего политические интриги, а не любовь. Монсоро внушил страх перед ним Франсуазе, и воспользовался этим страхом, когда добивался от нее согласия на брак! Принц не простит его никогда. Он не позволяет манипулировать собой даже королеве-матери, потому что желает сам дергать за ниточки. Монсоро обречен. Герцог с удовольствием отомстит ему даже после того, как накажет разводом.
– Почему Вы так уверены, господин граф?
– Как же может быть иначе? Монсоро обманул его! Подумай, какой это удар для принца – нашелся кое-кто еще более подлый, чем он сам!
– Но что, если Монсоро ему нужен?… Не зря же принц добился для него такой почетной должности!.. И если это так, Герцог Анжуйский пойдет на сделку: признает брак взамен на верность. Во всяком случае, пока Монсоро нужен ему, или пока их связывают общие интересы. К тому же, принцу безопасней добиться расположения скучающей замужней женщины, нежели девицы, которая находится под покровительством благородного отца, такого как барон де Меридор. Все знают, что король не любит подобных историй, а принц не станет сейчас открыто ему перечить.
Бюсси задумался. Это было странно: его лекарь, который никогда не бывал при дворе мог так точно судить о характере герцога Анжуйского, так близко к истине представить стратегию его поступков… Он и сам так думал, но желание скорее соединиться с Франсуазой заслоняло собой доводы рассудка. Монсоро, захолустный дворянин из Анжу, никогда не бывавший до этого при дворе, суровый вояка и почти неотесанный мужлан, не спроста был приближен к принцу. Как шептались во дворце, их связывает нечто, какая-то тайна, что делает Монсоро ближе принцу, чем он сам. Он видел это, но скорее был этому рад, принц не обладал человеческими достоинствами, за которые Бюсси бы его уважал и ценил, не был заботливым покровителем, в чем Бюсси, впрочем, никогда и не нуждался, и уж вовсе никаким другом, поэтому находиться в его обществе, делить с ним его тайны, было тягостно и невыносимо. Принц в свою очередь прекрасно понимал, что многие из его откровений скорее оттолкнут Бюсси, чем приблизят, поэтому выбрал в наперсники своего лютниста Орильи, которого ценил за хитрость и коварство, и вот теперь Монсоро, который, очевидно точно угадал его тайные желания и страсти, и потворствовал им. Сам же Бюсси выбрал герцога только потому, что такой человек, чуждый благородства любого рода, трусливый и лицемерный, не мог бы стеснить его свободу. «Покровитель» Бюсси всегда более нуждался в нем, и его услугах, чем он сам в покровителе. При принце он был сам по себе, а это ему нравилось больше, чем золотая неволя миньонов при короле. Кроме того он просто не мог стать на сторону более сильного соперника, наделенного властью, – это казалось ему трусостью.
– Чтож, это может быть так… но все же, я должен попытаться! Шансы есть!
– Может быть, господин граф обратится прямо к королю?
– Он ненавидит меня, как и его миньоны. Он и пальцем не шевельнет ради меня!
– Не ради Вас, ради справедливости!
Бюсси горько рассмеялся.
– Ты все же еще очень молод! За это, пожалуй, ты мне и нравишься, мой мальчик!.. Не обижайся, я говорю это искренне. При дворе, мой дорогой, никто и слыхом не слыхивал о справедливости, там ценится иное: власть, хитрость, богатство, удача. А лучше, все сразу, или хотя бы их сочетание. Пожалуй, истинная справедливость, это то, что водится только у людей благородных. У остальных она заменена завистью и ненавистью. Король, каким бы великодушным он не слыл среди своих подданных, холодно отнесется к любому делу, раз его представляю я, отвергший его покровительство. И я не стану просить – пусть уж лучше злится, чем презирает. Ты понимаешь меня, Реми?
– Да, господин граф. Но тогда нужно добиться аудиенции у короля для барона с дочерью…
– Нет. Король побоится обидеть главного ловчего, настоятельно рекомендованного ему братом. Барон для него никто – заслуги уже забыты, рекомендаций и покровителей нет. Король передаст жалобу Меридора для рассмотрения церкви, и забудет об этом, ну а церковники, конечно, не допустят расторжения брака. Кроме того, во дворце, куда вхож Монсоро, для Франсуазы не безопасно. Барон слишком наивен, он может снова поверить ему. А Монсоро способен на все, ради обладания девушкой. Я не могу рисковать. Я буду бороться за Франсуазу!
– Открыто выступая против Монсоро, а, возможно, и самого герцога Анжуйского, Вы рискуете своей жизнью, не говоря уж о счастье.
Бюсси нахмурился, никто еще так настойчиво ему не противоречил, но лекарь спокойно выдержал его взгляд.
– Я не хотел Вас огорчить, господин граф, но Вы дали мне понять, что вам по душе искренность. Я действительно думаю, что иного пути нет. Принц не пойдет против Монсоро. Не сейчас.
– Ты ошибаешься. Принц умеет ненавидеть. А как еще отомстить Монсоро, как не расстроить брак, которого тот так жаждал? Нет, шансы у меня есть! Я добьюсь у герцога свободы для Франсуазы, и пусть даже он думает, что я делаю это ради него самого!
– И Вы надеетесь, что его ненависть будет настолько сильнее рассудка?
– Я привык надеяться только на себя, Реми, и не отступлю от этого правила. Ты можешь пойти со мной и узнать о моей удаче или неудаче первым.
– Да, мой господин.
Бюсси провел Аш в Лувр. Это было так волнующе: она в королевском дворце, над которым почти не властно время, и который полон оживших картинных образов и героев исторических хроник. Вообще-то Аш много раз была здесь, в своем времени, когда проходила подготовку к заданию, однако сейчас все это было по-другому: дворец жил полноценной жизнью, весьма отличной от музейной дремы. Она не узнавала его, впрочем, неудивительно: почти все здесь поменялось, покои много раз перестраивались, интерьеры обновлялись в духе времени, добавлялись новые вещи, мебель. Практически ничего из предметов этого времени не сохранилось до ее дней. Осталось разве что само архитектурное пространство здания, его торжественный высокий стиль, внушающий до сих пор благоговение перед глубоко драматичной историей и судьбой страны, в нем когда-то вершившейся, и застывшим в его пределах, словно законсервированном в самих этих стенах запахе времени.
Бюсси оставил Реми у входа в покои герцога Анжуйского. Реми стоял у окна, завороженно рассматривая великолепные фрески, украшающие стены и потолок, с сюжетами современной трактовки библейских историй, где герои были одеты по тогдашней моде, с прическами и гримом в духе времени, некоторые даже имели схожесть лиц с реальными историческими деятелями, о которых Аш узнала на лекциях Дэтэ. Фрески были обрамлены красивыми панелями, украшенными массивными, но гармоничными узорами золоченой лепнины, и полудрагоценными камнями, вставленными в лепнину, как в оправу.
По просторному коридору мимо нее неспешно проходили придворные, маршировала стража, спешили слуги, выполняя поручения, или хихикая пробегали пажи, очевидно, сбежав на время от своих скучных обязанностей, но никто не обращал на нее никакого внимания. Аш с наслаждением наблюдала за всем этим, пока мимо не прошел высокий отлично сложенный человек с очень некрасивым лицом. Прошел и остановился, оглянулся на нее, а потом, рассматривая, приблизился.
