Kitabı oku: «Наследница проклятого острова 2», sayfa 2
Ярц.
Я замерла на месте, пригвождённая к булыжной мостовой одним лишь его видом. Заметив меня, он лениво отсалютовал, кивнул мне на прощание и повернулся к своей беловолосой спутнице. Рядом напряжённо застыл Сенда. Его левая рука вдруг скользнула мне на поясницу и осталась там. На исчерченной выступающими синеватыми венами правой кисти засияла золотом магия – пальцы сами чертили сложный боевой аркан.
Но Ярц даже не обернулся в нашу сторону. Он со своей спутницей скрылся за углом на ближайшем перекрёстке, так и не удостоив меня больше ни единым взглядом. Сердце в груди билось часто-часто, словно ускоряя время своим ритмом.
– Это он? Тот гайрон? – тихо спросил Сенда, не убирая руки с моей спины.
– Что? – я подняла на него глаза и постаралась успокоиться.
Ничего не произошло. Ярц мне не навредит. Мне не стоит его бояться. Точно не стоит после стольких лаурденов спокойствия. Капитан дал слово и сдержал его.
– Это тот самый гайрон, про которого ты рассказывала? Из-за которого ты больше не доверяешь мужчинам?
– Я не доверяю никому, – слишком резко ответила я, сбитая с толку неожиданной встречей.
Что он вообще делает в Нинаре, да ещё тут, рядом с лавкой зайты Соргинды?
– Тем не менее, это тот самый гайрон, которого ты любила, а потом он тебя обманул и попытался использовать?
– Нет, Сенда. Этот тот гайрон, которому я по глупости позволила себя обмануть, но я никогда не любила его. Это было лишь мимолётное наивное увлечение не разбирающейся в мужчинах девушки.
Почти правда. Да, я не любила Ярца по-настоящему, но… он ранил меня. Вернее, я позволила ему себя ранить. И много раз распекала себя за то, что не довела тогда дело до конца. Боялась, что он отомстит, хотела, чтобы он умер, а иногда – надеялась, что гайрон раскается и вернётся просить прощения. Но ничего из этого не произошло. Ни мести, ни смерти, ни извинений.
Только одно письмо и одна клятва.
– И с тех пор ты решила просто закрыться? Не вступать ни в какие отношения, чтобы тебя никто не мог предать? Это глупо, Вета! – горячо заговорил проклятийник, ловя мой взгляд. – Если тебя обманул один, это не значит, что так поступит каждый!
– Сенда, не начинай! Мы же уже говорили об этом.
– У меня есть имя. Атзелар. Лар.
– Прости, Лар. Но Ярц тут ни при чём. Дело не в нём, – попыталась я убедить друга, но он уже поймал попутный ветер.
– Нет, Вета. Ты закрыта. Ты ничего толком не рассказываешь о прошлом, избегаешь близости, вечно начеку. Он ранил тебя куда сильнее, чем ты хочешь показать.
– Лар, дело правда не в нём…
– Тогда в чём? Я уже два года пытаюсь найти к тебе подход, но словно бьюсь в закрытую дверь.
Его красивое, залитое золотым светом лицо вдруг стало очень серьёзным.
– Лар, о чём ты? Ты нашёл ко мне подход, и мы прекрасные друзья… – начала я.
– Мне этого мало, – перебил Сенда. – Я хочу, чтобы ты стала моей арданой, Вета. Каскарр, у меня нет с собой ножа, но я готов преподнести тебе косу прямо сейчас.
Слова молнией ударили посреди тихой улочки. Я знала, что он не шутит. Смотрела на высокие, словно вылепленные искусным скульптором скулы, на ярко очерченные губы и решительно сошедшиеся на переносице белые брови. Глаза цвета утреннего неба требовали ответа.
– Хорошо, что ножа нет. Я бы не приняла, Лар, – обречённо ответила я. – Прости.
Проклятийник выпрямился и отвёл полный боли взгляд в сторону.
– Почему?
Потому что я гайрона! Гайрона, которая вынуждена постоянно притворяться, которая скрывается в академии под чужим именем, которая собирается бросить вызов королю Аберрии. И как только это случится, Рахард Двадцатый растопчет каждую мою слабость. Любой из моих близких станет мишенью, но особенно это коснётся ардана. Если я приму косу Сенды, то, возможно, подпишу ему смертный приговор. Ему и всем, кого люблю. Поэтому я никогда не признаюсь королю, где именно училась эти годы, и не отвечу ни на одно из писем моей замечательной Ви.
– Мне не хочется романтических отношений, Лар. Слишком много нервов и времени уходит на учёбу.
– Это ложь. Скажи мне правду! – сердито потребовал он.
Что я могла ему сказать?
– Ты не в моём вкусе, Лар. Прости. Как и Зиталь. Как и Хирут. Как и другие мальчики, которые делали мне предложения.
– Но этот синеволосый хлыщ – он в твоём вкусе, так? Интересно, почему? Что в нём есть такого, чего нет во мне?
– Он гайрон. Мне нравятся гайроны, – тихо ответила я. – Прости, Лар. Мне очень жаль.
Лицо проклятийника перекосилось от обуявших его эмоций.
Да, гайронов в Аллоране не особо любили, и нам с Сендой порой доставались гаденькие шуточки и подколы на эту тему, как и всем остальным беловолосым студентам.
– Это глупо. Любить сущность, а не личность – это глупо, Вета.
Я лишь развела руками.
Сенда покачнулся, перекатившись с носков на пятки и обратно, а потом молча направился в лавку. Вот только я за ним не пошла. Не захотела. Развернулась и отправилась обратно к себе. Встреча с Ярцем вскрыла старую рану, которую я уже давно считала зарубцевавшейся.
Из письма Ярцвега Зортера к Аливетте Цилаф
Аливетта Цилаф!
Для начала позволь мне выразить своё восхищение. Я недооценил тебя. И у меня было три долгих дня, чтобы понять, насколько сильно я ошибался в представлениях о тебе, маленькая хитрая гайрона, достойная дочь своего древнего рода.
Знаешь, первый день в той каскарровой лодке я мечтал тебя убить. О, сколько чудесных и изощрённых способов я придумал! Ты, как Цилаф, оценила бы полёт фантазии. Если бы мне удалось тогда справиться с параличом, я бы вернулся и взял штурмом хоть Нинарскую Академию, хоть твой проклятый Цейлах, чтобы добраться до тебя и задушить. Отомстить за свою слабость и порушенные планы.
На второй день я принялся размышлять о своей жизни. Те вопросы, что ты мне задала… я гнал их как можно дальше от себя, но непроизвольно всё равно раз за разом возвращался к ним. На третью ночь прошёл жуткий ливень. Когда он закончился, я лежал в практически затопленной лодке посреди тёмного ночного моря, и над головой были лишь безмолвные звёзды, такие же неподвижные и бессильные, как я сам. Я решил, что умру. Переохлажусь, утону или попаду под киль корабля. Я попрощался с жизнью. Довольно дерьмовой жизнью, если быть откровенным. Но весёлой, этого не отнять.
Рядом со мной несколько раз загорались почтовые порталы, и я вдруг очень ясно осознал, что когда умру, никто, кроме отца, не станет горевать. За мою смерть поднимет кружки мой экипаж, но никто не проронит даже жалкой слезинки.
И отчего-то стало больно, что я не стою ни одной слезинки, Аливетта.
Когда забрезжил рассвет третьего дня, я принял решение изменить свою жизнь. Я совершал не только плохие поступки, хорошие тоже случались. И тогда, в третий день, по самые ноздри в воде, я понял, что только о них хочу помнить и только их хочу унести на тот свет.
Мне кажется, я всё-таки умер. Небо смотрело на меня твоими глазами, и мне было по-настоящему стыдно за то, как я хотел с тобой поступить.
Я не могу изменить своё прошлое, Аливетта, но могу изменить настоящее.
Прими мою клятву в том, что я не нанесу тебе вреда, не раскрою никому тайну твоего происхождения и не использую знания о тебе.
Я решил ввязаться в одно очень сомнительное дело и, возможно, не вернусь из него живым, так что ты вряд ли получишь от меня ещё хоть одно письмо. И это к лучшему. Кстати, послание, что ты передала тогда для своей подруги, я сжёг. И мой тебе совет: не пытайся больше с ней связаться, иначе её используют против тебя.
Будь счастлива и не бойся моей мести.
Удачи.
Ярц
8-й день 1-го месяца 6974-го года
Продолжение истории Ярца и подробности дела, на которое он отправился, ищите в романе «Выбор королевского дознавателя».
Капитула третья, раздражённая
Возле комнаты меня поджидал Зиталь. Стоило его увидеть, как в груди поднялось глухое рокочущее раздражение. Да что им всем от меня нужно? Девиц вокруг – собирать замучаешься. На любой вкус, происхождение и кошелёк. Но нет.
«Только с возрастом мужчины начинают ценить взаимность. Молодым парням нравится играть в охотников и победителей, но и интерес после завоевания они теряют довольно быстро. Понимаешь, им нужна не конкретная девушка, не ты, а сам процесс. Добиться, получить запретное, утвердиться в своей неотразимости. Собственно, на этом всё. Знай: если ты упорно отказываешь, а он упорно настаивает – он просто не уважает твоё мнение, Аля, и не способен принять твою позицию. Опасайся отношений с таким, он будет и в дальнейшем игнорировать твои слова и потребности так же, как игнорировал твои отказы», – говорила Нинелла Цилаф.
Зиталь привалился плечом к косяку у двери в наш блок и с дразнящей улыбкой наблюдал за моим приближением. Когда я подошла почти вплотную, он достал из подмышки учебник по растениеведению и помахал им в воздухе.
– Что-то потеряла, Вета?
– Потеряла, – пришлось признать мне. – Где ты его нашёл?
– Услышал, что ты ищешь, нашёл и взял на себя труд принести сюда и обменять на поцелуй.
– Что? – нахмурилась я.
Душу до сих пор саднило после тяжёлого разговора с Сендой, и эти заигрывания Зиталя только сердили.
– Я решил, что ты поцелуешь меня в качестве маленькой благодарности за то, что я по всем факультетам бегал и выспрашивал про твой учебник.
Зиталь отлепился от косяка и вальяжным шагом молодого хищника приблизился ко мне. Я отступила назад и упёрлась спиной в стену. Это мы уже проходили много раз. Даже несмотря на мой немалый рост, он теперь нависал сверху, раздевая взглядом янтарных глаз.
Полная противоположность Сенды, но при этом не менее притягательная противоположность. Жуткий бабник, но ни одна из его бывших девушек не могла сказать, что он обошёлся с ней плохо. Зиталь всегда сразу предупреждал, что у отношений с ним есть срок годности в пару пятидневок, а то и меньше. Однако каждая из его подружек считала, что именно на ней система даст сбой.
– Вета, скажи, почему ты отвергаешь меня? Сколько бы я ни пытался вызвать в тебе ревность – тебе всё равно, с кем я. Сколько бы ни говорил, что для меня ты особенная – ты словно не слышишь… – его низкий голос был поразительно серьёзным, и во взгляде мелькнуло нечто, чего я не замечала раньше.
– К чему этот разговор, Зиталь? Ты же знаешь ответ.
– Может, ты думаешь, что с тобой будет, как с остальными? Нет, Вета. Я хочу тебя всерьёз, – он осторожно коснулся моего плеча и провёл пальцем по узору вышивки – синим коралловым змейкам на голубом фоне блузки.
Такое простое прикосновение вызвало сильнейший отклик. По рукам побежали мурашки, сердце забилось чаще.
– Я устал мечтать о тебе. Просыпаться от дикого желания, пульсирующего в паху. Искать тебе замену и не находить. Получать отказы, – тихо признался он. – Но и остановиться не могу. С того самого момента, как увидел тебя в первый раз, захотел, чтобы ты была рядом. Сильная, упрямая, смелая… Неприступная…
Его пальцы скользнули вдоль ключицы и опустились к груди, поглаживая вышитую змейку, петлями тела повторяющую рисунок защитного аркана.
– Олахир, остановись.
Сегодня наша маленькая игра отчего-то причиняла боль. Будь у меня возможность выбирать – кого бы я предпочла? Страстного смешливого Зиталя или вдумчивого осторожного Сенду? Чёрное и белое. Но одинаково недоступное.
– Стань моей арданой, Вета, – янтарноглазый уронил учебник на пол и потянулся к короткому кинжалу на поясе.
Я успела поймать его руку.
– Нет, Зиталь! Я не приму!
Он вжал меня в каменную кладку и вклинился коленом между ног. Перехватил запястья и с неожиданной силой впечатал в стену над головой. Завладел губами. Этот поцелуй был совершенно иным, чем с Ярцем. Жадным, исступленным, требовательным. Внутри меня поднимались две волны – возбуждения и возмущения, и они захлёстывали с одинаковой силой.
– Нет, – я отвернулась, часто дыша. – Нет, отпусти. Я не стану твоей арданой и не отвечу взаимностью.
Он впился губами в мою шею и всем телом прижал к стене, словно не слыша отказа. И мне вдруг стало по-настоящему не по себе. Драться с ним? Кричать? Что делать, если в ответ на настойчивые ласки внутри разгорается пожар?
Едва уловимое движение – и вышитая на ткани змейка вдруг ожила, впиваясь в скулу Зиталя. Следом атаковала другая. Потом третья.
Брюнет резко отстранился и ошеломлённо попытался стряхнуть с себя маленьких защитниц.
– Это что? – возмущённо рявкнул он, зажимая в кулак оживший узор.
Оторвал змейку от себя – и на его рубашку упали рубиновые капли. В местах укусов на тонкой коже шеи проступили алые жемчужины крови.
– Я не знаю, Зиталь… – завороженно протянула я. – Какая-то защита, наверное…
Янтарноглазый отступил на шаг и с обидой посмотрел на меня.
– Что тебе не так? Я был терпелив, помогал тебе во всём, в чём мог. Предложил тебе косу. Чего тебе не хватает, Вета?
– Дело не в тебе, Зиталь. Я просто не могу позволить себе отношения на этом этапе.
– Почему? – настырно спросил он.
– У меня есть причины, и я не обязана объяснять. Мой ответ – нет, Зиталь. Уходи!
Он резко развернулся и, печатая шаг, покинул коридор женского общежития, а я наклонилась и подобрала валяющийся на полу учебник.
Сговорились они, что ли, душу из меня сегодня вынуть?
Ворвавшись в спальню, я упала на кровать и разрыдалась. Давно мне не было настолько тяжело и плохо. Как я продержусь тут ещё три года в таком режиме? С ума же сойду. Сенда меня возненавидит. Зиталь, наверное, уже возненавидел. Ви, которой не отвечаю на письма, наверное, решила, что я зазналась, и разочаровалась во мне. Но после того как Ярц показал мне, насколько уязвимы мои близкие, я не могла поступать иначе. Просто не могла.
Горячие слёзы впитывались в подушку, изнутри рвалась гайрона. Хотелось сделать что-то дикое, заорать во весь голос, разгромить комнату… Но вместо этого вытерла лицо и несколько раз глубоко вдохнула. Растекаться по кровати – не выход. Лучше сесть за экзаменационные темы.
«Воля – это конечный ресурс, Аливетта. Она исчерпаема. Нельзя строить свою жизнь так, чтобы она держалась на одной лишь воле. Какой бы сильной ты ни была, всё равно сорвёшься рано или поздно. Лучше заранее запланируй проявления своих слабостей. Вдумчиво и осторожно создай для себя условия, в которых ты сможешь побыть ничтожной таким образом, чтобы этого не увидел и не узнал никто», – учила бабушка.
Отличный совет. Только вот как ему последовать? Уйти из академии в выходной, обернуться гайроной и вволю наплескаться? А хватит ли второформе одного дня? С каждым часом её натиск неумолимо усиливался. Да, нужно придумать, как стравить пар. Но впереди экзамены…
А вот сразу после них – несколько дней отдыха перед балом!
Можно предупредить девочек, что отправлюсь навестить дальнюю родственницу. И поддаться наконец желанию гайроны. Порезвиться несколько дней в воде. Остудить голову. И принять уже решение – учиться дальше или заявить права на то, что принадлежит моему роду.
И что такое неожиданное вытворила моя вышивка? Получается, это не просто узор, а вполне себе защитный артефакт? Надо поговорить на эту тему с Трайдорой. Раньше у сотворённых мною узоров как-то не было повода нападать на обидчиков. Интересно исследовать это явление.
Как ни старалась, отогнать тяжёлые мысли окончательно так и не получилось. Даже думала не идти в столовую…
– Вета, пора на ужин, выходи, а не то опоздаем, – постучалась в дверь Трайда.
– Не хочу! – раздосадованно отозвалась я.
– Лорея! Горрия! Наша Вета при смерти! Она не хочет идти на ужин! Срочно несите сюда бинты и склянки! – громко позвала подруга.
– Та самая Вета, которая единственная не перестала есть, когда в столовой дрались Зурий и Крамут Гизор? – с наигранной обеспокоенностью спросила шатенка. – И которая потом сказала, что даже драка рыбака и королевского племянника не стоит того, чтобы ходить голодной?
– Вета, которая знает поимённо всех работников столовой и периодически получает вторую порцию десерта из-под полы? – раздался нарочито шокированный голос Лореи. – Срочно выламывайте дверь, я окажу ей первую помощь по протоколу лечения приматов!
– Молчит… – тягостно вздохнула Трайдора. – Состояние критическое! Вета, если ты умираешь, то оставь хотя бы завещание! Иначе мы передерёмся за твои платья с вышивкой!
Я хмыкнула, отодрала себя от постели и широко распахнула дверь. За ней сияли хитрющими улыбками довольные рожицы подруг.
– Змеищи ехидные! – сказала я, с трудом сдерживая улыбку.
– Змеи и ехидны – разные виды, но спишем спутанность мыслей на критическое состояние, – хохотнула Лорея. – Пойдём, нечего бока отлёживать!
– О, да ты нашла учебник! – обрадовалась за меня Трайдора, схватила за руку и потащила на выход из блока. – И где он был?
– Зиталь принёс, кто-то его из столовой забрал, а он озаботился поисками, – вздохнула я.
– Какой галантный кавалер, – выразительно сверкнула глазами Лорея.
Она входила в группу поддержки брюнета и каждый раз активно доказывала, что рядом со мной свои бабнические замашки он бросит и превратится в ручного крокодильчика. Приплачивал он ей, что ли?
– Ой, да нужен ей этот Зиталь, – махнула рукой шатенка. – Сегодня его в одной девице видели, завтра в другой.
– Ты хотела сказать: «сегодня с одной, завтра с другой»? – удивилась Трайдора.
Мы уже спустились по лестнице и заходили в столовую.
– Я что хотела, то и сказала. Шлюхан этот ваш Зиталь, и говорить тут нечего. То ли дело Сенда! Такой серьёзный, надёжный, положительный! – возразила Горрия.
Шатенка болела за проклятийника, и раз он не достался ей, то она от душевных щедрот готова была уступить его мне. Одиночество Лара её расстраивало до глубины души, видимо, переживала за интимное здоровье беловолосого.
– Ой, а сама-то! С кем только не крутила! – всплеснула руками Лорея.
– Именно поэтому с высоты своего опыта я и могу Зиталя классифицировать: шлюхан обыкновенный, но необходимо признать, что умелый и арканы свои вовремя обновляющий. Но Вета может кого получше выбрать. Например, Сенду!
Кто бы сомневался.
Мы заняли любимый столик, девочки принесли ужин, а я всё переваривала события сегодняшнего дня. Вот и выходной, вот и отдохнула. Хорошо хоть все учимся в разных группах, нет необходимости видеть своих несостоявшихся арданов завтра с утра пораньше.
– Лучше расскажи, как с Сендой погуляли? – посмотрела на меня Горрия, наворачивая рагу с мангором.
В связи с сезоном, последний месяц года объявлен мангоровым: и пироги, и желе, и заправки, и соусы подавали исключительно из этого жёлтого фрукта. Вот теперь дело и до рагу дошло. Выглядело блюдо так, будто его уже кто-то ел, а потом оно вышло естественным, но чуть жидковатым образом.
Или это у меня просто аппетита не было.
– Плохо, – честно ответила я.
– Но почему? – возмутилась Горрия так, будто это лично её я обвинила в неприятном времяпрепровождении с Ларом.
– Были причины, – дипломатично постаралась я уйти от темы, уже жалея о сказанном.
Почему-то рассказывать про предложение Лара и последующий отказ не хотелось. Не хотелось ни сочувствия, ни упрёков. На душе было муторно и гадко. Зря я на ужин пошла. Мангоровое рагу поднять настроение не могло, разве что окончательно столкнуть в пучину отчаяния своим желтовато-переваренным видом.
А ведь ещё три года назад мне и в голову не пришло бы, как говорила повариха из приюта, «харчами перебирать». А теперь вот перебираю и еду, и кавалеров. Вот до чего сытая жизнь доводит. Думается, десятки студенток многое отдали бы за возможность стать арданой Зиталя Олахира.
Хотела поздороваться с Лодиакой, но она куда-то запропастилась. Выйдя из столовой в компании девочек, я вдруг поняла, что идти к себе не хочу. Мне нужен совет, но не любвеобильной Горрии, наивно-правильной Лореи или практичной Трайдоры, а человека, который способен мыслить, как я.
Вышла на улицу прямо в чём была – даже кардиган не удосужилась из комнаты захватить. Вечерняя прохлада забралась под тонкую ткань блузки и остудила голову. Пока подходила к зданию кафедры проклятий, тревога уже немного выветрилась, а кожу начал щипать холодок. Хорошо, что ночь сегодня обещала стать безветренной и лунной. Чудо, а не ночь.
Мрачные фикусовые аллеи выпустили меня из своих объятий, и я поднялась по широкому мраморному крыльцу родного факультета.
Зайтана Зиникора была у себя. Дверь её кабинета оказалась приоткрыта, и я осторожно постучалась.
– Веточка? Проходи, – приглашающе махнула рукой проклятийница. – Что случилось?
– Приветствую. Почему вы думаете, что что-то случилось? – спросила я, садясь в полюбившееся кресло.
– Ты редко когда приходишь два вечера подряд, а сегодня ещё и без куртки. Я, конечно, понимаю, что ты гайрона, но ваш вид тоже болеет простудой!
Беззлобно ворча, декан сделала нам чаю и поставила передо мной исходящую паром синюю кружку. Не просто кружку. Мою личную кружку, которую она купила и держала специально для меня. По помещению поплыл запах ароссы и карамели. Горячий фарфор согрел пальцы. А знание, что в кабинете декана проклятийного факультета хранится моя личная кружка, согрело душу.
– Мне сегодня сначала Сенда предложил стать его арданой, а потом Зиталь. Сговорились, каскарры! – пожаловалась я.
– Действительно, ужасные события, одно другого хуже. В тебя влюблены двое приятных перспективных юношей. Кошмар! – спрятала зайтана Зиникора лёгкую улыбку за фарфоровой чашкой.
– Мне пришлось им обоим отказать! И мне теперь плохо!
– Плохо, потому что плохо им, или плохо, потому что отказывать не хотелось? – задала седовласая собеседница первый вопрос.
– И того, и другого понемногу. Отказывать не хотелось, они оба мне нравятся, каждый по-своему…
– И чем же тебе Зиталь нравится? – вздёрнула она брови.
– Ну… он настойчивый… мускулистый… красивый… и… не подонок, – подумав, медленно ответила я.
– Негусто. А Сенда?
– Сенда – он особенный. Умный, въедливый, упрямый, честный, высокий и заботливый.
– Зиталь тоже упрямый и высокий, но ты это не отметила. А гайрона к кому благоволит?
– Да ни к кому, в том-то и дело. К Олахиру она вообще равнодушна – человек же, волосы вон какие тёмные. И глаза…
– Но он берёт напористостью, таскается за тобой, по углам зажимает, романтик с большой дороги, вот ты и подтаяла немного в его сторону. Бывает. Но поводов для расстройства не вижу. Как не вижу и особых поводов отказывать.
– Я боюсь, что гайрона может его выбрать. И тогда у меня привязка будет, а у него – нет.
– Это главный страх?
– Нет. Ещё боюсь, что король Аберрии может моим близким навредить. Шантажировать меня их жизнями или нечто подобное провернуть.
– Ты чай-то пей, – вздохнула зайтана Зиникора. – Что ж, страхи твои не пустые, но и жить одними страхами глупо, Вета. У меня вот муж умер. Страшно ли мне было стать вдовой? Безусловно. Жалею ли я о своём замужестве? Нисколько. Ты не можешь брать на себя ответственность за действия и жизни других людей.
– Нет. Могу и должна. Я буду сюзереном Цейлаха, – тихо, но твёрдо ответила я.
В кабинете повисла ароматная тишина, и только мерное тиканье большого напольного икиса напоминало, что время не остановилось.
– Что ж, ты права. Но я бы всё равно разделила часть ответственности. Любая проблема решаема, если желать её решить. Сейчас ты отрицаешь сближение с кем-либо, а ведь могла бы получить сильнейшего соратника. Про Зиталя ничего не скажу, а вот Сенду я хорошо знаю. Ты нашла способ заставить меня принести тебе клятву о неразглашении, а он даст её куда охотнее. Что же до возможной неверности твоего ардана, то эта проблема решается такой же клятвой. Да и потом, у Сенды велика доля гайроньей крови. По моим наблюдениям, такие люди – однолюбы. Всё-таки близость к вашему виду накладывает отпечаток не только на внешность и магию, но даже и на выбор партнёра. Возможно, он чует в тебе гайрону, оттого и тянется так.
Зайтана Зиникора сделала глоток чая и вернула чашечку на блюдце. Переплела обтянутые истончившейся одрябшей кожей пальцы и упёрлась в них подбородком, поставив локти на стол.
– Не уверена, что хотела бы, чтобы Сенда стал моим партнёром на всю жизнь, – тихо проговорила я. – Да, у нас много общего, да, он привлекателен и искренен. Но… он словно немного другой, чем я.
– Другой, – согласилась проклятийница. – А что говорит гайрона?
– Хочет на волю, в море.
– Я могу тебя прикрыть, если хочешь. Провожу до уединённой бухты и прослежу, чтобы рядом никого не оказалось.
– Хочу. После сессии. Боюсь, что одного дня моей второформе не хватит.
– Она не возьмёт над тобой полный контроль?
– Не знаю. Риск всегда есть.
– Так вот, давай вернёмся к твоим козарам… то есть женихам. Зиталь тебе приглянулся лишь тем, что проявляет настойчивость. Это нормально, так уж мы, женщины, устроены, что всегда обращаем внимание на тех, кому нравимся. Да и потом, быть завоёванной – это приятно. Однако не очень приятно быть трофеем, Вета, а одно без другого не бывает.
– Вот и бабушка так говорила, – вздохнула я.
– Кто мог знать, что у нас с Нинеллой Цилаф так много общих взглядов. Но не суть. Расстраиваться, что отказала какому-то парню, не стоит. Ты – девушка красивая, приметная и очень одарённая. Внимание привлекаешь. Давать всем, кому этого захочется, ты бы замучилась, так что не бери в голову. У парней играют гормоны, меня тут намедни один по заднице шлёпнул. Я нагнулась носок в сапоге поправить, а он сзади подошёл, да смачно так ещё приложил. Серьёзно, я аж молодость вспомнила.
– И что вы сделали? – хихикнула я.
– Ну, сначала в полный рост распрямилась, посмотрела, как у него лицо в трусы сползает, а потом прокляла хорошенько и назначила дисциплинарное взыскание первой степени. Но настроение он мне на целый день поднял. Если хоть сзади меня ещё можно принять за студентку, значит, рано пока на тот свет торопиться, – подмигнула зайтана Зиникора.
Я широко улыбнулась. Тревоги сами собой отступили на задний план, и дышать стало легче. Действительно, подумаешь, трагедия – предложили стать арданой, а я отказалась. Во-первых, можно и передумать. Во-вторых, это не последние предложения. Если уж такое предлагают Ветане Инор, то надо думать, что Аливетту Цилаф вниманием просто замучают. У меня сожалелка отвалится, если о каждом отказе буду сожалеть.
– А ещё у меня вышивка на блузке ожила.
– Да ну? И ты мне вот про этих мальчиков своих столько поведала, когда мы могли пообсуждать нечто действительно интересное? Где у тебя совесть, Вета? – насмешливо фыркнула декан.
– Я Цилаф, у нас врождённая атрофия совести, – рассмеялась я в ответ и рассказала о том, что произошло.
– Совета только два. Нарвись ещё на какие-нибудь неприятности и посмотри, что будет, это раз. Сходи посоветоваться к декану артефакторного факультета, это два. Но штука интересная. Вышей-ка мне тоже что-то подобное, я поэкспериментирую. Мне всегда твои арканоузоры нравились, и не зря.
Допив чай, проклятийница завернула меня в свою шаль и выставила из кабинета, любовно погладив по голове на прощание.
Я шла к себе, раздумывая над её советами.
А что если открыться Сенде всё-таки можно?
Из переписки Абератты Позойтар и Дойлорры Элитеры
Лора, как твои дела? Какие новости?
Как думаешь, Инор уже достаточно расслабилась? Скоро бал, и я хочу напомнить ей о том, как она со мной поступила. Есть несколько идей, но пока ни на одной не остановилась.
Абератта
Аби, у меня всё хорошо. Сама понимаешь, с тех пор, как Инор перевелась на проклятийный, следить за ней стало куда сложнее, мы же даже едим в разных столовых.
Но думаю, что мести она не ожидает, поэтому сейчас отличное время, чтобы ударить внезапно и застать врасплох.
Кстати, видела сегодня Зиталя – он был зол, как стая рогатых каскарров. Кажется, Инор опять ему отказала. Вот думаю, может, его злость можно направить в нужное тебе русло?
Д.Э.
Лора, отличная идея. Дорогая, может, ты захочешь приехать погостить к нам перед балом хотя бы на денёк? После сессии у тебя будут небольшие каникулы, а я так давно тебя не видела…
Абератта
Аби, прекрасно!
Отпрошусь у отца и дам тебе знать. А про Зиталя подумай. Она его уже два года за нос водит, думаю, он захочет её проучить.
Д.Э.
