Kitabı oku: «Любовь за гранью 2. Взгляд в бездну», sayfa 3
Глава 5
Лина давно не летала в Европу, последний раз они с папой посетили Францию, когда ей исполнилось восемнадцать. Только сейчас настроения восхищаться и радоваться нет совсем. Лишь напряжение и дикое волнение. Как Влад отреагирует на ее приезд? Ведь в записке он просил не искать, но Лина не могла все так оставить. Ей нужно увидеть его глаза, услышать, что он скажет, понять по его поведению, почему он ее оставил. Она нервно грызла ногти, даже не замечая этого, пока Ник не перехватил ее руки.
– Успокойся, ты, как грызун, перестань издавать этот звук. Ты съешь их до мяса.
Лина совсем забыла о его присутствии, он сидел рядом с ней в маленьком кафе с соответствующим названием «Un petit coin»*1, куда Николас привез ее, услышав характерное урчание у нее в животе. Лина посмотрела на него рассеянным взглядом. Он убрал ее руку и снова сказал:
– Не грызи, у тебя кровь пойдет, ты рядом с вампиром не забывай об этом. Кстати, я вот, так как ты, в кафешке перекусить не могу, и я голоден.
До нее дошел смысл его фразы, и Лина улыбнулась.
– Шутишь, да?
– Нет, не шучу, не перестанешь грызть докажу. С детства не понимаю эту дурацкую привычку.
В его глазах плясали черти, и он явно пытался ее развеселить. В самолете он несколько раз удалялся в туалет вместе с сумкой, и Лина не сомневалась, что в ней находились пакетики с кровью.
– Хорошо не буду.
– Ты понимаешь, что нас не пропустят в апартаменты министра, если ты будешь в этой одежде? Ты хоть что-то взяла с собой из нормальных вещей?
В другой раз она бы разозлилась и начала спорить, но сейчас просто нет сил.
– Нет, ничего. Я не подумала об этом.
Николас нахмурился и скептически поджал губы.
– И что мне с тобой делать?
Лина виновато склонила голову, ковыряясь в тарелке вилкой.
– Не знаю.
– Придется идти по магазинам.
Лина быстро на него посмотрела и не поверила своим ушам, Ник предлагает пойти с ней за покупками? Выбирать вещи? Вот этот черствый, наглый вампир возится с ней, как с ребенком? Неужели и в нем есть что-то хорошее? Если да, то почему она раньше не замечала? Все это время он оказывал ей мощную поддержку, хотя совсем не должен, особенно после их последних стычек.
– Тебе не обязательно меня сопровождать, я могу и сама справиться. Ты можешь подождать меня в номере.
Он фыркнул и отпил горячий кофе из фаянсовой чашки.
– Еще чего? Видел я, какие вещи ты выберешь, там, знаешь ли, не корпоративная вечеринка, а прием, возможно, будут видные политики и звезды.
Ему удалось ее задеть, и она гневно на него посмотрела.
– Хочешь сказать, у меня дурной вкус?
Он засмеялся весело, искренне.
– Отвратительный.
Девушка не на шутку разозлилась:
– На себя посмотри. Тебе сколько лет? Пятьсот? А строишь из себя тинэйджера, чего только твои рваные джинсы стоят? А волосы? Ты хоть когда-нибудь расчесываешься?
Он продолжал нагло смеяться, и Лине захотелось вылить на него кофе.
– Ну, вот, наконец-то, хоть какие-то эмоции, а то я думал, что сижу рядом с роботом. Злись тебе идет. Просто не хочу, чтобы ты оставалась одна, особенно после того нападения.
Лина с недоверием посмотрела на него, сегодня вечер открытий, Ник просто ее охраняет. Только зачем ему все это, она понять не могла. Что ж последний его довод очень веский, и она вынуждена согласится.
– Хорошо. Пошли по магазинам, но выбирать я все же буду сама, даже не думай командовать!
***
Николас чувствовал себя полным дураком. Он сидел на стуле в магазине женской одежды и со скучающим видом смотрел на вешалки. Продавщицы строили ему глазки, то и дело интересовались: хочет ли он кофе? Или, может, ему газетку? Да он хочет… затащить кого-то из них в примерочную и попробовать на вкус их кровь. Давненько он уже этим не занимался, довольствовался пакетиками, но разве может это сравниться с живой, теплой влагой из вены жертвы? Все равно, что сравнить замороженный продукт и свежий.
Он нагло вытянул ноги вперед и с интересом смотрел на продавщицу, которая шла к нему со сладкой улыбкой на губах.
– Ваша жена выбрала несколько великолепных нарядов и ей помогают все упаковать. Как будете расплачиваться – наличными или кредиткой?
Обычно, в таких случаях он гипнотизировал их и забирал покупки, не заплатив ни гроша. Свадьба, жена, он никогда об этом раньше не задумывался. Он точно не когда не решит женится ему это на хрен не нужно. А вообще дико бесило, что такая женщина досталась Владу. Почему все самое лучшее ему? Даже тогда, когда венценосному мудаку это не нужно. Он подумал о том, как бы вытянулось лицо брата, узнай он, что Ник платит в магазине за его женщину? Нет, за бывшую женщину, этот идиот ее бросил так ведь? Почему бы и нет? Это даже приятно. Ник достал увесистый бумажник и протянул девушке платиновую карту. Брови последней удивленно полезли на лоб, а он усмехнулся. Не ожидала малышка от молодого парня в потертых джинсах такой роскоши. Ее улыбка стала еще слаще и приятней, а он добавил:
– За обслуживание возьмите десять процентов сверху, – подмигнул ей, бросив на нее один из своих любимых взглядов победителя. Продавщица побежала к кассе, а он заметил Лину с пакетами, она растеряно искала его и одновременно копалась в сумочке, пытаясь извлечь кошелек. Наконец, ей это удалось, и она пошла к кассе. Уже через несколько секунд с неописуемым удивлением обернулась, посмотрела на него, а Ник с хищной улыбкой помахал ей рукой.
– Ну и зачем этот выпендреж? Я могу сама за себя заплатить. Я далеко не нищая. И какого черта ты назвался моим мужем?
– Нет, мне нужно было сказать, что ты бывшая девушка моего брата! – сказал и тут же пожалел об этом. В ее глазах появилась боль, мука, словно он вывернул ей душу наизнанку. Ну шокотерапия еще никому не мешала не так ли?
– Идем, – сказал он, забрал из ее рук пакеты и взял под руку.
Николас стоял в фойе отеля «Le Meridien Etoile», переминаясь с ноги на ногу. Давненько он не надевал фрак. Даже неуютно. Последний раз ему пришлось так нарядиться несколько лет назад. Он поправил галстук, немного ослабив, затем посмотрел на белоснежные манжеты: «Выгляжу как идиот, давно не чувствовал себя таким напыщенным придурком». Затея нравилась ему все меньше, Влад всегда имел славу одного из самых непоколебимых личностей из всех, кого знал Ник. Особенно, когда дело касалось принципов, наверняка, тот уже все для себя решил. И каковы бы не были причины, несомненно, для Влада они являлись вескими.
Николас почувствовал ее запах еще до того, как открылись двери лифта, его ноздри затрепетали, улавливая соблазнительный аромат. Увидел, как женщина направляется к нему и прищелкнул языком. «А вкус у нее имеется»
Лина произвела впечатление, ему определенно нравилось то, что он видит. Платье до пола, золотистого цвета, переливается украшениями из камней, разрез до середины бедра, так что при каждом шаге видна атласная гладь чулок телесного цвета, Глубокий вырез декольте открывает нежную шею и ключицы, поверх набросила накидку в тон к платью. Она казалась намного выше из-за туфель на высоченной шпильке. Волосы Лина впервые распустила, и они струились огненным водопадом, переливаясь в свете люстр. Он даже не думал, что женщина может хоть чем-то его удивить, но Лина перевоплотилась в сексуальную, знающую себе цену женщину, уверенную в своей красоте. И, черт возьми, она красавица. Влад придурок. Мужчины смотрели ей в след, а Ник осмотрел ее оценивающим взглядом. Когда она приблизилась, он увидел, как сильно бледна Лина, и сколько страха и неуверенности в ее глазах. Это мгновенно ему напомнило о том, куда и зачем они собрались. Восторг улетучился, и возникли сомнения. Может, не стоило ее привозить в Париж? Он сможет утешить ее и дома. Постепенно отучая от венценосного братца и приручая к себе. А потом…он не знал, что потом. Скорей всего она ему надоест, как и многие другие. Что ж отступать уже поздно, она хочет плевок в лицо – она его несомненно получит. Протянул Лине руку, приглашая к машине.
– Ник, скажи честно – я ужасно вырядилась? – Лина страшно нервничала, никогда раньше ей не приходилось бывать на подобных мероприятиях. Она вопросительно на него посмотрела, но лицо ее спутника не отражало никаких эмоций.
– Хочешь, скажу честно?
– Да, только правду…
– Ты ужасно… хороша в этом наряде. Прости, я не силен в комплиментах.
От сердца отлегло, почему-то она ему верила. Ей нужно выглядеть на все сто, ведь там будет ТА девушка. Всемирно известная модель, может ли Лина с ней равняться?
Дрожь усилилась еще больше, когда машина затормозила у шикарного особняка на Елисейских Полях. В дверях портье и охрана, рассматривают пригласительные билеты и заносят гостей в списки. Даже обслуга одета с иголочки. Сердце девушки билось так сильно, что каждый вздох давался с большим трудом, ведь приглашения у них нет. Николас уверенно подвел ее к входу. Лишь пристально взглянул на портье, и они без помех вошли в роскошную гостиную, полную людей. Лина даже не заметила, как вцепилась в руку Ника изо всех сил. От волнения ей казалось, что она теряет сознание. Закружилась голова. Поискала Влада глазами, но среди гостей его не оказалось.
Николас провел ее в огромную концертную залу, где играла тихая музыка, и сердце девушки обрушилось вниз живота, кровь прилила к лицу и тут же отхлынула. Лина увидела ЕГО, обнимает за талию, тоненькую, высокую девушку блондинку. Настоящую куклу Барби. Все в ней совершенно, начиная волосами цвета спелой пшеницы, густыми волнами, падающими на плечи, и заканчивая стройными, необычайно длинными ногами. Что ж есть от чего потерять голову, Лине до нее, как до неба. Наверное, рядом с ней Лина будет казаться ребенком при росте метр пятьдесят два, тогда как спутница Влада, ненамного ниже его самого. Рука мужчины по-хозяйски лежит на талии красавицы, а на его губах играет улыбка. Лина почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Неведомое дотоле чувство захлестнуло яростной, взрывоопасной волной. Все еще сжимая руку Ника, она пошатнулась.
– Умойся холодной водой полегчает. Уборная там, – подсказал он и махнул рукой в сторону длинного коридора. Лина благодарно ему улыбнулась, с трудом растягивая бледные губы, и направилась в том направлении, которое он ей указал.
Она в недоумении озиралась по сторонам в поиске дамской комнаты, а коридор казался ей нескончаемым. Вдруг ей показалось, что рядом кто-то есть, словно невидимая тень преследует ее в темном пространстве. Дверь впереди распахнулась, и кто-то втолкнул ее туда, не сильно, но ощутимо. Лина оказалась в ванной комнате, отшатнулась к раковине, в ужасе прижала руки к груди. Сердце ухнуло вниз, а ноги чуть не подогнулись, она резко обернулась. Влад стоял позади нее и как раз в этот момент повернул ключ в замке, запирая их обоих внутри. На его лице никаких эмоций, почти никаких – лишь раздражение.
– Влад! – выдохнула Лина, хотела броситься к нему, но он выставил руку вперед, повелевая остановиться. Девушка в нерешительности замерла, пульс участился и теперь бился в висках, лишая возможности думать. Только желание упасть в его объятия и услышать, что все это неправда. Лина готова простить, только пусть все станет, как прежде. К черту самолюбие, нет его, и не было с тех пор, как она в первый раз посмотрела в глаза, несущие ей погибель.
– Какого черта ты здесь делаешь?
Слова хуже любой пощечины, хуже удара в солнечное сплетение. От неожиданности она задохнулась. Неужели это Влад? Ее Влад, его голос говорит эти ужасные слова. Он совсем не рад ее видеть, наоборот он зол. Такой растоптанной и униженной Лина не чувствовала себя никогда.
– Я просил тебя не искать, не звонить, – его слова, как ножи, режут живьем истерзанное сердце. – Зачем ты приехала?
Она набрала в легкие побольше воздуха:
– Я имею право получить объяснения! После всего, что было! Ты должен мне хотя бы это! – воскликнула девушка.
– Разве? С чего бы? А что было? Роман длиной в три месяца?
Вот теперь боль становилась просто невыносимой.
– Ты говорил… ты говорил о любви, ты сделал все, чтобы я поверила тебе, ты…
Он криво усмехнулся, и от этой улыбке мороз пробежал по коже, такой ледяной она показалась Лине. Таким она его никогда не знала. Высокомерный, чужой. Король, а она пешка, так щелкнул пальцем и нет ее.
– Я никогда не говорил тебе о любви. Заметь ни разу, ты говорила, а я и не думал. Но вы, женщины, склонны преувеличивать, разукрашивать в розовые тона. Все кончено, Лина. Что общего у тебя и у меня? Зачем ты приехала? Где твоя гордость?
Пол уходит из-под ног, за что б взяться? Иначе она упадет. Она пошатнулась, и что-то изменилось в его глазах, быстро, неуловимо, словно он хотел к ней броситься и передумал. Жестокие слова, как плеть с шипами врезались в мозги, раздирая их безжалостной реальностью. Так умирает надежда, последние предсмертные вздохи счастья.
– Это все! А теперь уезжай! Нам не о чем говорить, у меня важные дела, и совсем нет времени. Я достаточно потратил его сейчас на тебя. Меня ждут.
– Кто? Она? Пусть подождет! Я тоже ждала!
– Прощай, Лина, нам больше не о чем говорить. Тебе не нужно было сюда приезжать.
Он повернулся к двери, но девушка из последних сил рванулась к нему, вцепилась в плечи.
– Не верю, Влад, я не верю тебе. Что же ты так со мной? Это не ты… я… не знаю тебя таким.
Секунда, и его руки схватили ее за запястья, лицо так близко, но он далеко, между ними пропасть и через нее уже не перепрыгнуть, но Лина сделала последнюю слабую попытку:
– Скажи мне в глаза, скажи сейчас, что все, что было между нами, не имеет никакого значения для тебя. Скажи, что не любишь, и я уйду, я никогда больше тебя не потревожу.
Он склонился еще ближе, их волосы почти соприкоснулись, и отчеканил каждое слово:
– Ты не имеешь для меня никакого значения. Ты мимолетное увлечение. Я никогда тебя не любил. Довольна?
С этими словами он резко выпустил ее руки и исчез. Из ее горла вырвался сдавленный стон, и она упала на холодный кафель и разрыдалась. Больше нет сил держать себя в руках. Боль обжигала глаза и горло, пальцы сжались в кулаки. «Дура, я такая дура… Господи, за что? Поделом мне, не нужно пытаться дотронуться до солнца».
Тело трясло, подбрасывало, слезы текли и текли из глаз солеными ручейками, горькими потоками из самого сердца. Неужели это все? Вот так просто? И надежда исчезла. А чернота поглотила своей голой, неприкрытой реальностью. Как же все просто – кукла надоела, ее сломали и бросили в угол, а потом еще и пнули ногой.
Глава 6
Влад задумчиво смотрел, как лезвие перочинного ножа режет кожу на его ладони, плоть расходится в стороны, выступает кровь, и края раны затягиваются на глазах. Тогда он снова режет в том же месте, и вновь происходит то же самое. Если бы можно было вот так вырезать свое сердце. Физическая боль притупляет душевную, но ненадолго, на пару секунд, а он режет свою плоть вновь и вновь, не чувствуя боли. Глаза смотрят в одну точку, затуманенные, полные страдания. Влад слышал ее слезы, каждая слезинка падала ему на сердце, прожигая незаживающую рану. Как же невыносимо хочется броситься к ней, поднять, прижать к себе так сильно, чтобы услышать, как жизнь бежит у нее по венам. Лина… Лина… Вечная мука для бессмертного монстра. Он почувствовал ее присутствие еще задолго до того, как увидел. Не верил собственным инстинктам, на мгновение радость захлестнула все его существо и тут же погасла. Каждое слово, которое он произнес, клеймом отпечаталось в его сознании, он никогда не забудет боль в ее глазах и никогда не простит себя за то, что смог ее причинить. Но пусть лучше Лина его возненавидит, со временем все забудется для нее… но не для него. Какая разница, что он обречен на вечные страдания, если в обмен на это она будет жить, дышать с ним одним воздухом, видеть солнце по утрам. Он обречен на вечную муку. Зачем создали ад на небе, когда у него есть свой, персональный, на земле, и нет ему конца? И снова лезвие режет пальцы, алая кровь капает на ковер…
Внезапно дверь уборной распахнулась, но Влад даже не шевельнулся. Николас с рычанием бросился к нему и схватил за шиворот.
– Ну и какого хера здесь происходит? Что за спектакль?
Но он не отвеча, так и продолжал смотреть в одну точку. Тогда Ник силой ударил его кулаком по лицу, король отлетел к стене и сполз на пол, не предпринимая ни малейшей попытки защититься.
– Сейчас полегче стало?!
Влад слабо улыбнулся:
– Я подарил ей будущее.
– Какое будущее? Толкаешь в чужие объятия и постели?
Влад сунул руку за пазуху, достал пергамент, свернутый в трубочку, и протянул брату. Николас с раздражением выхватил документ, быстро развернул и поднес к глазам…
Несколько дней назад…
Воины Ордена выстроились в круг и, сложив руки за спину, смотрели на врага с неприкрытой ненавистью. Говорил только Хворост, а все остальные молчали:
– Итак, господин Воронов, Совет Ордена вынес решение. Наши условия заключения мирного договора таковы: вы оставите смертную девушку, Ангелину Градскую, отпустите ее из вашего адского плена, взамен на это мы поставим печать на этом документе.
Влад с ненавистью посмотрел на Александра:
– Твоя идея? Чего ты этим добьешься?
– Ее свободы, ее спокойствия. Я спасу душу, которой ты можешь лишить ее.
– Она будет несчастна.
– Она будет жива! Ты не посмеешь ее обратить в угоду своим желаниям.
Хворост поднял руку вверх, призывая к тишине.
– Вот наши условия. От вас требуется только одно – согласиться. В противном случае о вашем отказе от переговоров узнает Совет. Не думаю, что они потерпят такой поворот событий. Тогда над вашей пассией свершится самосуд. Нас устраивает любой вариант, только бы не стало на одного кровососа больше.
Александр хотел возразить, но Хворост смерил его таким взглядом, от которого парень тут же ретировался.
– Вы блефуете, – с улыбкой сказал Влад, – если бы желали смерти Градской, то мы бы сейчас не вели эти переговоры.
Глаза предводителя охотников сверкнули дикой злобой.
– Никакого блефа, я не сентиментален, и мне плевать на чувства одного из наших людей. Или вы подпишите эту чертову бумагу или ваши собратья сами позаботятся об устранении помехи к перемирию. Как думаете, вы сможете их остановить, если им будет угрожать опасность умереть от наших стрел или голода? Выбирайте! Жизнь Ангелины или ее гибель – в ваших руках. Если откажетесь, то протокол наших переговоров будет отправлен прямиком в Европу главе Совета, а также предводителям всех кланов… Я не позволю вам привести в этот мир еще одну нечисть.
Влад растерялся, но старался держать себя в руках, как же ему хотелось всех их здесь прикончить. Но это невозможно, охотники держат его на мушке, и каждое неверное движение закончится бойней. Он все еще не осознал до конца, что сейчас происходит, что эти жалкие людишки пытаются у него отобрать.
– Я не собирался обращать Лину, с чего вы это взяли, господин Хворост?
Тот засмеялся.
– Ложь, рано или поздно природа возьмет свое, она начнет стареть, и, если вы ее любите, хотя сомневаюсь, что существа подобные вам на это способны, то не удержитесь от соблазна подарить ей вечную жизнь. Подписывайте, у меня кончается терпение. Мы и так слишком долго тянули.
Влад размашисто расписался дрожащей рукой внизу пергамента. Его глаза полыхали красным пламенем ненависти. Еще секунда и он вгрызется в лицо собеседника. Впервые за много лет ему хотелось испить человеческой крови, сожрать этого наглеца живьем.
– Будьте вы все прокляты, жалкие людишки. Не думай, Стас, что я забуду об этом.
– Проклят ты, а у нас бессмертные души, и рай нас ждет на небесах. Только что ты подарил Градской жизнь – радуйся и уноси отсюда ноги.
Король зарычал, готовясь к прыжку, но кто-то из охотников пустил стрелу и та, со свистом пролетев, впилась ему в плечо. Он не застонал, даже не вздрогнул, выдернул ее и сломал пополам. Посмотрел на Александра:
– Если бы ты любил ее, то пожелал бы ей счастья, а не смерти.
– Лучше смерть, чем жизнь рядом с тобой в обличии нелюди, – парировал охотник…
***
Николас швырнул пергамент на пол, нервно потер подбородок и посмотрел на брата.
– Не просто быть королем, Влад, но ты мог ее спрятать, ты мог даже отречься от престола.
Тот бросил на Ника гневный взгляд.
– Именно это и было бы тебе на руку, не так ли?
Николас презрительно фыркнул:
– Даже если и так. Ты же любишь…или что ты там чувствуешь? А? Король? Можешь мне не верить, но сейчас я меньше всего думал о власти. Ты не видел, как ей плохо, ты не видел, во что превратил ее жизнь всего лишь за несколько дней. Можно было сделать все не так цинично. Впрочем, я не откажусь ее пожалеть.
Влад молниеносно оказался возле Ника и вдавил его в стену:
– Думаешь она такая? Променяет меня на тебя так быстро?
– Не важно, что я думаю…хотя, через время вполне возможно я бы заполучил её. Просто не пойму почему ты так легко от нее отказался.
– Думаешь, я не прокрутил в голове тысячу вариантов? И все, слышишь, все эти варианты заканчивались ее смертью. А ты…Она не будет с тобой. Лина не такая как твои шлюхи.
Ник усмехнулся и потянул носом, сглотнул.
– Ну-ну.
Влад сжал кулаки, стараясь не сорваться на брате, хотя желание кого-нибудь ударить стало невыносимым.
– Ты мог обратить ее.
Слово сказано, и в воздухе повисла тишина. Оба задумались. Наконец, Влад нарушил молчание.
– Я думал об этом, – сказал он севшим голосом, – думал об этом все время. Я не могу… не могу лишить ее жизни, полной красок, человеческих желаний, простых женских радостей. Вампиры не способны иметь детей, как я могу все это отнять? Из чувства эгоизма? Но истинная любовь бескорыстна, Ник, запомни это навсегда.
Николас сел на краешек тумбы возле раковины.
– И что теперь?
Влад тяжело вздохнул:
– Ничего. Буду учиться жить без нее. Увези ее отсюда как можно скорее.
Николас пожал плечами:
– Именно это я и собираюсь сделать.
Когда Влад перестал чувствовать его запах поблизости, он со всей силы разбил зеркало и быстро вышел из уборной. На лице вновь улыбка, спина прямая, походка твердая и уверенная. У короля нет слабостей, а даже если и есть, об этом никто не узнает.
Спустя несколько часов, когда прием окончился, и Влад оказался в своих апартаментах, в первую очередь он избавился от надоедливой Кати. Выдворил ее из номера и забронировал для нее соседний, услышав в свой адрес проклятия, хотя ему наплевать, что эта девка о нем думает. Уже спустя несколько часов из ее комнат доносилось характерное поскрипыванье кровати – красавица быстро нашла ему замену. Впрочем, он не сомневался, что этот спектакль для него. При других обстоятельствах, Влад бы посмеялся, но сейчас только улыбнулся уголком рта. Открыл ноутбук, пришло сообщение от Фэй.
– Ты как?
– Паршиво, – отстучали пальцы
– Знаю. Держись.
– Ты можешь увидеть Лину?
– Да. Подожди, я постараюсь.
Несколько минут Влад молча смотрел на экран, затем перед глазами заплясали буквы.
– Она плачет. С ней Ник.
Ревность острыми когтями впилась в сердце, сжала, теребя кровоточащие раны. Если бы он мог вот так просто оказаться рядом, гладить ее чудесные волосы, шептать слова любви и утешения. Да. Он никогда не говорил ей о любви, но лишь потому, что считал это слово недостаточным, чтобы передать свои чувства.
– Не молчи, Влад. Я знаю, как тебе больно. Можно как-то все исправить?
Подумал и написал:
– Нет.
Захлопнул крышку ноутбука и обхватил голову руками.
