Kitabı oku: «У входа в Шахрай», sayfa 3
– А после наступила война. Третья из серии самых страшным войн древнего Мира. Самая жестокая и зверская. Сумасшедшие правители, слепые глупцы, наперебой стали угрожать друг другу взрывом сверхмощных бомб. И когда это произошло – не известно, была ли одна страна виновником произошедшего, либо все они, как обезумевшие псы, сорвались с цепей, – но вещества в этих бомбах смешались с вакцинным воздухом. И начался мор, которого не видел Мир ни до, ни после. Таков был конец.
Уродства взяли верх над человеческой сущностью, землю заполонили мутанты. На поверхности не осталось еды и воды, которую можно было употребить. Закончился кислород. Из ста человек, населявших поверхность, выжили единицы. Уничтожение человеческого рода было не за горами.
Но пришли они, – Губернатор сделал паузу. – Великие Копатели Шанша и Сулу. Бог призвал Шанша и сказал ему: «Ты станешь отцом нового народа». Бог поцеловал Сулу и наказал ей стать матерью нового народа. Бог показал Копателям место, которое Он осветил и избавил от ядовитой Вакцины. «Там воздух слаще вина, а вода чище детской слезы!» – говорил Он Копателям. И построили Копатели город для всех и каждого, кто искал спасение. Город в сердце каменного титана, новый Ковчег глубоко под отравленной Поверхностью. А имя тому городу дали Шахрай.
Святые Копатели взяли за руку выживших и провели сквозь темноту людской гордыни ко свету Божьей любви! Шанша спас наши тела, Сулу освятила души. Предки получили шанс искупить свою вину перед Богом за неповиновение и глупость. Копатели завещали нам главное: не повторять ошибок, умерить свою гордость и не совершать насилия. Человек не Бог и никогда творение не станет равным Творцу.
Мы живем в замечательное время! Шахрай процветает, – на эти слова гости отреагировали чересчур активными кивками. – Но есть лишь одно, что тревожит меня по ночам —рождаемость! Мы все еще отвечаем за проступки наших предков! Каждый младенец дается Шахраю все с тем же трудом, что и сотни лет назад, а гибель взрослого, полного сил человека – великая утрата, которую так тяжело восполнить! Чтобы вернуть баланс, установленный Создателем, Сулу благословила шахрайцев на брачную систему, которую мы поддерживаем и сейчас. Только благодаря ей мы и продолжаем существовать.
Губернатор откашлялся и попросил воды. У Аяна затекла шея смотреть на сцену так долго. Он бросил взгляд на отца – тот опустил голову вниз, слушая речь Губернатора и кивая в кульминационные моменты пылкой речи. Аян оглядел зал – позвонки в шее при этом хрустнули с пугающим звуком, – гости завороженно смотрели на сцену. Возможно, кто-то из них вспомнил поговорку «Кровь – не вода», так умело правитель очаровал зрителей. Когда-то и отец его славился страстными речами.
– А теперь ближе к делу, – продолжил Губернатор. Гости, очарованные его проповедью, оживились. Женщина в конце зала пришла в себя и растерянно озиралась по сторонам. – Сегодня я хочу поведать еще одну новость, о которой, возможно, многие из вас слышали. Она прямиком исходит из благословения Сулу. Это объявление первой брачной договоренности Рании! Позвольте представить моего будущего зятя, Аяна Монке и его отца, уважаемого Министра Покоя – Сейта Монке!
Первой реакцией толпы были радостные аплодисменты. Спустя мгновения они стали сбивчивыми, потеряли ритм. Послышались удивленные голоса, гости переспрашивали друг друга, сомневаясь в услышанном. «Монке? Я правильно поняла?», «А разве…», «А что с Эрнами?», «Министр покоя?», «Аян?» – эти и другие вопросы гостей заполнили зал. Губернатору пришлось пару раз хлопнуть в ладоши, чтобы обратить на себя внимание, когда Сейт с сыном поднялись на сцену. Аян чувствовал на себе десятки любопытных взглядов, но старался не показывать вида и держаться непринужденно. Отец произнес речь о том, какая это большая честь для его семьи, а Губернатор еще раз поблагодарил гостей и благословил их на продолжение веселья. Рания все это время стояла молча, вставляя реплики лишь в моменты, когда того требовал отец.
Когда пришло время уходить со сцены, Аян дождался, пока спустятся отец и Губернатор, а потом помог девушке. Сжимая в руке ее безжизненную ладонь, он притянул девушку к себе чуть ближе и тихо произнес:
– Поздравляю вас с днем рождения. И, конечно, с помолвкой. Я рад наконец лично с вами…
– Спасибо, но я была бы счастлива, если бы помолвка не состоялась.
Аян раскрыл рот от неожиданности.
– Простите? – Он решил, что ослышался.
Конечно, девушка не могла сказать ничего подобного. Но она сделала это. И повторила, подняв на него удивительные глаза цвета озера в доме Монке.
– Я была бы рада не выходить за вас замуж, господин Монке.
Она выдернула свою руку и прошла в зал, где ее поглотила толпа гостей, желающих лично поздравить именинницу. Ошеломленный Аян остался стоять на ступеньке перед сценой.
Глава 3
За весь вечер Аяну больше не удалось обменяться с невестой и парой слов. Сразу после официальной части Рания пропала из его поля зрения, а сам Аян отбивался от настойчивых гостей, желающих узнать подробности их помолвки. Наконец, отвязавшись от очередной любопытной сплетницы, Аян нашел в толпе Мираса.
– Слава Шанша, Мир, давай сделаем вид, что мы заняты очень важным разговором.
– Что, тебя уже замучила слава? Господин Монке, скажите, каково это – знать, что ваш возможный сын станет будущим Губернатором, а? – чересчур резко поддел Аяна брат.
– Не знаю, куда себя деть от восторга, – кисло ответил он. – Как тебе монолог Губернатора? Похоже, он знает Книгу Шанша наизусть! В один момент мне показалось, что он сейчас разрыдается.
– Я не слышал всю речь. Я… отходил.
– Что? – Аян нахмурился. – Вот даешь, у тебя брат женится, а ты бегаешь отлить.
– Так это же еще не свадьба, а только помолвка, – пожал плечами Мирас.
– Да, но договор-то уже подписан. Остальное формальность, по закону я могу даже украсть парочку невинных поцелуев. Хотя, знаешь, не уверен, что она разделяет мое мнение.
Аян пересказал брату странные слова Рании. Пока Мирас удивленно моргал, он продолжил:
– Вот-вот, а представь, как я выглядел в тот момент. Стоял, как баран на птицефабрике, ничего не смог ответить. Мне кажется, Мир, я понял, почему Губернатор не выдал ее замуж раньше, – он понизил голос и заговорчески огляделся. – У девчонки не в порядке с головой. Она и выглядит такой… нездоровой. Больная серая шахтерская мышь, еще в этом платье. Печальное зрелище. Мир, ты чего?
Мирас смотрел в одну точку, прикусив нижнюю губу. После вопроса брата он встрепенулся.
– Д-д-да вот думаю, п-почему она так сказала?
– Да я ведь только что объяснил! Чем ты слушаешь? У нее не лады с головой! И знаешь, я тут кое-что придумал, – Аян пригнулся к брату и рассказал о своем плане.
Если Губернатор скрыл, что его дочь не в своем уме, это позволило бы Аяну отказаться от брака. Конечно, это будет нелегко доказать, но он все больше убеждал себя, что Рания слабоумна. Ни одной шахрайской девушке не придет в голову сказать мужчине, что она не хочет замуж. Чего еще она может хотеть? Семья, муж, дети, красивая одежда, комната для рукоделий и кружок болтливых приятельниц – предел мечтаний для такого нежного создания. Аян ожидал, что пусть и навязанная вопреки его желанию, невеста все же будет вести себя подобающе статусу.
– Нужно вывести ее на чистую воду, Мир. Заставить ляпнуть какую-нибудь ерунду прежде, чем долг обяжет меня разделить с ней постель.
– Аян, я учился с Ранией и не уверен…
– Конечно, Губернатор тщательно скрывает это. Представь, если все узнают, что его дочь – круглая дура. Какой поднимется скандал!– Аян спохватился, увидев, как стоящие рядом гости с любопытством смотрят в их сторону. Он взял брата под локоть. – Давай отойдем к колоннам.
– Но Рания не дура, Аян! – продолжал доказывать Мирас, пока они протискивались между гостями. – Ты все неправильно понял. Сначала поговори с ней…
– Конечно я так и сделаю, Мир, за кого ты меня принимаешь? Это не я идиот, а моя невеста.
Они подошли к фуршетному столу и Аян опрокинул в себя рюмку водку из каменной плесени. Напиток обжег горло, но Аяна это только подзадорило. Он ясно видел решение своей проблемы. Докажет, что Рания слабоумна (“поехал первый этаж”, как говорили в Шахрае), откажется от нее, а потом выберет себе невесту из семьи какого-нибудь чиновника. Сам. Без отцовских указок. Спокойную, милую и воспитанную девушку, с которой не придется сдувать пылинки, как с дочки Губернатора.
«Да я даже готов заделать ей ребенка, коль уж на то пошло! Если не станет меня чересчур обременять – почему бы и нет? А не получится – возьму другую! И следующую!» – думал Аян, закусывая вторую стопку козьим сыром.
– Сегодня же , – наконец сказал он.
– Что сегодня? – испуганно переспросил Мирас.
– Проверю, в самом деле ли у нее не все дома. Дождусь, когда она будет одна, закроюсь с ней в комнате, и начну задавать вопросы. Без поддержки отца, слуг или подружек она поплывет. Да что там, она и разговор-то поддержать не сможет!
***
К вечеру ватные облака под фиолетовым небом стали опадать, как и пышные прически дам, опьяненных праздничным настроением и горячительными напитками. Музыка стала громче – на смену певице пришли две другие, чьи пышные формы плавились под жадными взглядами гостей-мужчин. Свет приглушили. Атмосфера вечера стала куда более интимной.
Взрослые гости, в их числе и Сейт Монке, покинули праздник, оставив редкую возможность раскрепоститься своим детям и младшим товарищам. Губернатор тоже ушел, зная, что его присутствие заставляет молодежь сдерживать себя, вопреки бушующим гормонам. Только внимательные тетушки остались на своих местах, следить за целомудрием подопечных и перебирать косточки девицам в излишне откровенных нарядах. Но даже их бдительность удалось усыпить, когда официанты вынесли кальяны в ярких хрустальных колбах. Цветные облака сладкого пара наполнили зал и скрыли чересчур страстные взгляды и легкие, едва заметные прикосновения.
Напоследок Сейт обратился к сыновьям:
– Аян, ты отвечаешь за брата. Мирас, присмотрись, здесь много молодых девушек, готовых завтра же с тобой обручиться. Ведите себя в соответствии с вашим положением, договорились? И еще, – он посмотрел на старшего сына и приподнял бровь, – если Эрн снова завязать с тобой разговор, обещай, что не станешь вступать в конфликт, хорошо?
Сделав вид, что поверил в заверения сына, Сейт Монке уехал из Дома Губернатора. А Аян стал выискивать в толпе свою невесту. Спустя какое-то время он увидел ее.
Рания стояла недалеко от сцены в компании подруг – трех совершенно непохожих друг на друга девиц. Одна из них была высокой и стройной брюнеткой, но с такой большой грудью, что ее декольте готово было вот-вот вывалить свое содержимое. Хотя, скорее всего, на это и был расчет. Древние предки второй девушки, по всей видимости, жили в очень далеких от нынешнего Шахрая местах. Ведь, в отличии от большинства раскосых и остроскулых дам, она имела широко распахнутые светлые глаза, худое вытянутое лицо и русые волосы. Третья, самая молодая из всех, похоже была родственницей Рании – девушки походили друг на друга. Одинаковые мышиные волосы и бледная кожа. Девушка доставала и без того невысокой Рание до подбородка.
Они смеялись, перешептывались и старались сделать вид, что вовсе не обсуждают того или иного молодого человека. Аяну показалось, что Рания старательно не смотрит в его сторону, в то время как он сам исподтишка следил за девушками, раздумывая, как бы начать разговор с невестой и увести ее от подруг.
Тут Мирас взял его под локоть.
– Аян, слуга просил меня передать отцу, что Губернатор желает с ним переговорить в своем кабинете.
Аян нахмурился.
– С отцом? Ты уверен?
Мирас неуверенно покачал головой.
– Так передал слуга.
– Но ведь он уехал!
– Тогда иди сам, может это что-то по поводу вашего договора. Не зря отец волновался.
Аян выругался. Тем временем Рания что-то шепнула своим подругам и направилась к выходу из зала.
– Нужно идти сейчас? – спросил он, глядя вслед невесте.
– Похоже, что да.
Аян молча кивнул. Хорошо, он поговорит с Губернатором. А заодно и расскажет ему о неподобающем поведении его дочери. Он спросил у одного из слуг, где находится кабинет – как раз в той стороне, куда пошла Рания, и повторил ее путь, огибая особо шумные компании подвыпивших гостей. Тем временем певицы на сцене распалились, и музыка стала еще громче, а томные голоса ниже.
Рания вышла из зала в длинный коридор – там было не менее многолюдно. Повсюду подпирали стены осмелевшие парочки, рискующие обратить на себя праведный гнев наблюдательных кумушек. На эти пары осуждающе смотрели портреты предков и многочисленных родственников губернаторской семьи, развешенные вдоль стен. Аян чуть вытянулся, чтобы разглядеть невесту, и задел плечом одну из картин. Машинально поправив ее, он посмотрел на изображенное лицо и вздрогнул – это был Катым, без вести пропавший старший брат Губернатора.
Поговаривали, что Старый Губернатор так любил своего старшего сына, что жил мечтами о славном будущем наследника. Однако совсем в молодом возрасте Катым исчез. Точнее, Совет объявил, что брат Губернатора скоропостижно скончался, попав под обвал в одной из шахт. Но кремация в закрытом гробу (дабы не смущать душу при отбытии к предку Шанша), только подогрела волну слухов, ведь никто так и не увидел тела погибшего. Да и что было делать брату Губернатора на шахтах?!
Одни твердили, что Катым не погиб. Якобы, он разругался с отцом и скрылся в городе под видом простого горожанина, не желая править Шахраем. Другие говорили, что он заболел страшной болезнью, сделавшей его уродом на всю жизнь. И теперь мужчина скрывается в Доме Губернатора, выходит оттуда по ночам с маленьким фонариком и бродит по старым тоннелям Шахрая в надежде найти лекарство. А третьи, любители заговоров и теорий, вовсе считали, что никакого старшего сына не было. Мол, Старый Губернатор долго не смог зачать ребенка, а потому нанял на роль сына мальчика-актера. Потом все же его супруга разродилась, Губернатор подождал, пока сын не стал подростком и доказал свою состоятельность. А после вышвырнул актера за ненадобностью. Кто-то даже утверждал, что видел его в Малом Театре Искусств Сулу в роли пастуха. Отчего-то у этой версии было больше всего поклонников.
Аян не верил ни в одну из них, но пронзительный взгляд темно-карих глаз ему не понравился. Он быстро поправил картину и пошел дальше.
– Монке! Поздравляю, приятель! – вдруг окликнул его один из юношей.
Аян вздрогнул: отчего-то он решил, что это Эрн. Он не видел Рому после стычки в начале праздника и теперь ожидал, когда же тот решит продолжить разговор. Но нет, это был просто знакомый Аяна. На плече у парня повисла длинноногая девица, по затуманенному взгляду которой было понятно – она превысила свою норму кальянного пара.
Аян поприветствовал юношу и вытянул голову, стараясь не потерять Ранию из виду. Однако, когда он закончил принимать поздравления, девушка скрылась за поворотом в конце коридора. Аян зашел за угол и растерянно посмотрел на три двери вдоль коридора, в одну из которых, должно быть, зашла его невеста. На мгновение он заколебался: идти прямиком в кабинет Губернатора, или проследить за девушкой? В конце концов, прежде чем говорить с ее отцом по поводу сумасшествия Рании, у него должны быть доказательства!
Не устояв перед любопытством, Аян распахнул первую дверь.
Пусто. Это была игровая комната: стол с костяными шахматами, книжный стеллаж и резные нарды. Помещение не для разгоряченной молодежи, поэтому оно и пустовало. Аян разочарованно поджал губы: и чего он ожидал? Может, девушка и вовсе пошла в уборную.
И все же его рука дрогнула еще раз, когда он проходил мимо второй комнаты. Он сделал глубокий вдох, затем ухватился за ручку, потянул на себя и остался стоять на пороге с открытым от неожиданности ртом.
Свет в комнате был приглушен. Из-за спинки длинного дивана торчали две головы – мужская и женская. Они так тесно слепились, что было не понятно, где заканчивается одна и начинается другая – светлые волосы девушки выбились из прически и скрывали лица целующихся. Аян не сомневался, что девушкой была Рания.
Он задохнулся от возмущения: «И эта потаскушка еще говорит, что не выйдет за меня?! Да я сам в жизни не возьму ее в жены!» В три шага он подбежал к дивану и, не отдавая себе отчета, отлепил парня и девушку друг от друга. И тут же понял свою ошибку.
Девушка, совершенно не похожая на его невесту, закричала и начала судорожно поправлять на себе одежду. Ее спутник отпрыгнул на другой конец дивана.
– М-мы всего лишь… Я рассказывал Лейсан, как работает… как работают гидростанции, да! – объяснялся парень, все еще не поняв, что их застукала не тетушка девушки. Та уже принялась за прическу.
– Не-нет, все нормально, я ошибся! – Аян замотал руками и попятился. Ударился спиной о распахнутую дверь, развернулся и пулей выскочил из комнаты. Захлопнув дверь, он оперся на стену и постарался выровнять дыхание.
“И как я мог подумать, что это Рания? Чертова дура, заставила меня так опозориться. Да куда она подевалась?!” – бушевал Аян, совершенно забыв, что и вовсе не собирался ее искать. В этот момент из комнаты выбежала пунцовая Лейсан и направилась в зал. А секунду спустя ее не менее пунцовый парень пустился в сторону уборной. “Ничего, пусть охладится. Я только что уберег его от обузы в виде женитьбы”.
Успокоившись, Аян решил взять себя в руки и наконец пройти в кабинет, в котором его, должно быть, уже ждал Губернатор. Оказавшись у двери, он поправил волосы, выпрямился и, сделав недолгую паузу, отворил ее.
***
Увидев всадника, Аян сначала не поверил своим глазам. Изнывающий от жажды и усталости, он уже смирился с тем, что умрет на Поверхности. Если не отравленный воздух, то уж птицы-людоеды точно решили бы его судьбу. Поэтому первые мгновения он тупо пялился на увеличивающийся на фоне облака пыли силуэт.
Наконец, когда до него дошел смысл увиденного, Аян упал на колени. Человек! От восторга он обхватил голову руками. Он спасен! Шахрайцы нашли его! Конечно, Губернатор с отцом отправили за ним поисковый отряд! Аян готов был разрыдаться от нахлынувших эмоций.
Но в следующий миг его сердце подозрительно сжалось.
«Почему он один? Почему не замедляется? И раздери меня Шанша, если этот кнут предназначен только для лошади!»
Мгновение Аян сидел, не понимая, что происходит, но потом подскочил и рванул в обратную от всадника сторону.
– Хэй, хэй, хэй! – кричал зычный голос.
Аян мчался, что есть сил, перепрыгивая кусты. Всадник стремительно нагонял. Копыта ударяли совсем рядом. Инстинкты Аяна завопили, ударяя по вискам: спасайся!
– Хэ-э-э-э-эй! – Кнут просвистел над ухом Аяна и опустились на лошадиный круп. Та обезумела.
В отчаянии Аян ушел вбок. Он чувствовал, что ему в ботинок попал камень, но продолжал бежать.
– Стой, зараза! Мутант проклятый!
Всадник натянул узлу. Конь громко заржал и шарахнулся в другую сторону.
Аян обернулся и тут же наткнулся на куст. В этот момент хлыст ужалил его в шею. Он дернулся, упал и закричал от ужаса – прямо над Аяном навис гнедой взмыленный конь. Лошадь фыркала и перебирала передними ногами.
Незнакомец гаркнул:
–Шкуру спущу, ордынец! Мутантам здесь не место! – Копыта врезались в землю возле головы Аяна, подняв облако пыли.
Мужчина спешился. Он был невысоким, крепко сложен, с большой бритой головой и здоровыми кулаками. В руке у него болталась толстая веревка. Аян, держась за горящую шею, попятился назад, чувствуя под собой каждый камень.
– Что… – Говорить было жутко больно. – Откуда?
– А-ну, молчать! – Незнакомец настиг его в один шаг.
Аян сделал выпад ногой, и попал чужаку в колено. Тот рухнул и началась потасовка. Удар, еще один, локоть противника угодил Аяну в бок. В ответ он укусил незнакомца за ухо. Тот закричал, рывком перевернул его на живот и быстро перевязал руки за спиной. Аян уткнулся лицом в землю, глотая пыль. Острая колючка до крови разодрала ему щеку.
– Вставай же! – Мужчина, тяжело дыша, дернул его вверх.
***
Рания стояла посреди кабинета спиной к Аяну. Он остановился, оглядываясь. Тяжелые бежевые шторы, коричневая добротная мебель, кожаный диван, кресло и стол с кувшином воды. Совсем мало мест, где мог бы спрятаться потенциальный любовник Рании. Да и вряд ли она назначила бы встречу здесь, в кабинете отца.
Аян закрыл дверь, и девушка обернулась. От удивления она распахнула глаза и стало ясно – она ждала кого-то другого.
– Что вы здесь делаете? – первой спросила Рания, – Уходите отсюда!
– Нет, это ты объясни, что тут происходит?
– Это не ваше дело. Пожалуйста, выйдите и закройте за собой дверь! Что за манеры, врываться…
– Никуда я не пойду.
Рания подбежала, уткнулась руками ему в грудь и стала выталкивать из комнаты. Аян, не двигаясь, шокировано смотрел на нее.
«Да она в самом деле свихнулась! Тут не нужны доказательства, у девчонки налицо не все дома!»
Поняв, что ее попытки ни к чему не приводят, девушка скрестила руки на груди и стала снизу вверх сверлить Аяна взглядом.
– Что вам нужно? Отвечайте.
– Для начала, я хотел бы поближе познакомиться со своей невестой…
– Я не хочу за вас замуж, неужели вы не поняли? Пожалуйста, уйдите…
– Да что с тобой не так? – не выдержал Аян.
– Со мной?! – Рания ахнула и шагнула в центр комнаты. Ее тощая грудь вздымалась от волнения. Тряхнув головой так, что из прически вылетело несколько шпилек, девушка ответила: – Это с вами что-то не так! Вы думаете, что женщина – это животное, вроде овцы или кошки! Нет, вроде цветка – ведь жена должна быть еще и украшением дома, да?
Точно чокнутая. Аян растерянно смотрел на девушку, не зная, что и сказать. Он слышал, как сумасшедшие могу навредить себе и окружающим, и теперь боялся, что слабоумие Рании как раз такого типа.
– Нет, я так не думаю – ответил он наконец, ожидая, что это успокоит ее.
– О, все так и есть! Вы так думаете! – Девушка довольно вскинула бесцветную бровь и пожала плечиком, утонувшем в платье. – Для вас я только способ заиметь наследника. Но почему я? Вы можете ткнуть пальцем в любую, и никто не посмеет вам отказать. Потому что вы мужчина! А мужчины самовлюбленные, эгоистичные, жадные… – Она топнула ножкой. – Я вас прошу, уходите! Этот разговор совсем не вовремя…
– Как раз в самое время. – Аян придвинулся к девушке, но, когда она отпрянула, подошел к столу. Он налил в стакан воду из кувшина и протянул ей в надежде, что питье успокоит. – Возьмите и послушайте меня.
Рания забрала стакан и с шумом выпила.
– Рания, я тоже не хочу жениться.
– В самом деле? – недоверчиво спросила девушка.
– Да, и раз вы меня поддерживаете, я предлагаю поговорить с вашим отцом прямо сейчас. Он как раз назначил мне встречу. Не мне конечно, а моему отцу, но раз все так удачно сложилось…
– Не может быть. – Она покачала головой. – Мне передали, что отец хочет видеть меня, у нас есть важный… важный разговор, – девушка посмотрела на Аяна, и ему вдруг показалось, что во взгляде нет и намека на безумие. Но тут же она опустила глаза в пол и слегка пошатнулась.
– Ну что же… Значит, у него была на то причина. – Хотя в голове Аяна не укладывалось, зачем Губернатор решил объединить разговор с Сейтом Монке и дочерью. Но он решил, что девушка вполне могла перепутать время. А может, что-то напутали слуги. – Мы не можем жениться, если я вас правильно понял.
– Вы… меня… правильно поняли…
– Очевидно, что это недоразумение, наш брак станет ошибкой. А вдруг у нас родится ребенок? Что тогда? Это будет самое несчастное дитя в Шахрае.
– Р-разве?
– Да, конечно, я думаю, что и мой, и ваш отец… Ох, что вы…
Рания выронила стакан и Аян кинулся его поднимать. Секунду спустя вслед за стаканом упала и сама девушка. Ошеломленный и испуганный, Аян подхватил ее.
– Рания! Да что с тобой происходит?
Аян положил девушку на диван и трясущимися руками похлопал ее по щекам. Ничего. Девушка будто уснула. Он схватил кувшин, набрал в рот побольше воды, слегка поморщившись – она была подслащенной, и сбрызнул лицо Рании.
Аян услышал, что в кабинет вошли, и не поднимая голову, крикнул:
– Девушке стало плохо! Помогите!
Тут голова Аяна раскололась надвое.
Его ударили сзади. В глазах промелькнула яркая вспышка и, на мгновение ослепший, Аян полусидя упал на Ранию. Перед ним проскочили обутые в желтые ботинки ноги. Комната закружилась, и он потерял сознание.
